Галактическая одиссея Никиты Бочарова

Глава восьмая Преемники

С этого момента жизнь Никиты переменилась: он получил в свое распоряжение небольшой домик в элитном пригороде столицы (при котором были даже садовник и кухарка — люди пожилые и добродушные), обширный гардероб, мобилу, карманные деньги и флаер, на котором ему спешно пришлось научиться летать. Летал он в основном в поместье Экины Мисонго, где в оборудованном по его эскизам павильоне истязал и трахал новоявленную садомазохистку. Впрочем, город он мог посещать теперь беспрепятственно, но полеты в других направлениях программой флаера были заблокированы. Через какое-то время от жизни такой Никита затосковал: в его душе тяги к садизму совсем не было. Однажды он прямо заявил об этом Экине, но тут же подсказал приемлемый выход: взять на роль садиста одного из прежних ее любовников. Гранд-дама поджала губы, сморщилась, потом вздохнула и согласилась на его отставку — но после того, как Никита «обучит» своего преемника. Как ни странно, никого из негров Экина признать повелителем не захотела (все они в душе ее побаивались) — вот незадача!

— А где отбывают рабство мои товарищи? — спросил осененный новой идеей Никита.

— В основном, в лупанариях, — сообщила хорошо осведомленная вице-мэрша.

— Можно мне поискать преемника среди них?

— Попробуй, милый. Но лучше было бы, чтоб ты передумал…

Первым делом Никита затребовал списки путан и жиголо в лупанариях Думжи (так называлась столица Дуньи) и, получив их, стал отчекрыживать своих сограждан. Но в них нашлось лишь 53 фамилии, в которых можно было подозревать земное происхождение. «И то хлеб» — вздохнул Никита, получил от Экины писулю, что действует в интересах мэрии и пошел к своему флаеру. Первым он навестил, естественно, Борьку Великанова. Тот вышел в гостиную лупанария заметно обеспокоенным (предположил клиента на свою задницу?!), но завидев Никиту, расплылся в улыбке:

— Ты как здесь очутился? Где вообще раболепствуешь?

— Я пришел дать вам волю! — торжественно процитировал Никита Стеньку Разина.

— Ага, так я тебе и поверил, — скривил улыбку Борис, но в уголках его глаз появились лучики надежды.

— Вот почитай эту бумагу, — протянул Никита писулю Экины. Борис прочел, ничего не понял и поднял вопросительный взгляд на товарища.

— Ты сильно зол на своих хозяев? — спросил Никита. Борис пугливо пригнул голову и шикнул на товарища.

— Понял, нас слушают, — спокойно сказал Бочаров. — Но я могу тебя отсюда перевести.

— Что для этого надо сделать? — почти шепотом спросил всеобщий жиголо.

— Согласиться на садо-мазо с единственной дамой, которая здесь в авторитете.

— Согласен, — быстро сказал Борис.

— Вот и ладушки. Сколько тебе надо на сборы?

— Три минуты. Ой, нет, надо еще с Милой и Светой проститься…

— А, я помнил о них, но при встрече с тобой забыл. С ними мне тоже надо увидеться. Они сейчас свободны?

— Пойду у Коджо узнаю, — сказал Борис и ушел.

Не было его, однако, довольно долго. Наконец он появился, совершенно злой.

— Подслушали, гады! — почти выкрикнул он. — И уперлись, ни в какую отпускать не хотят!

Никита пожал плечами и набрал номер вице-мэра. Когда Экина ответила, он приподнято сказал:

— Любезная госпожа, я нашел превосходного кандидата для сами знаете чего. Но его отсюда не желают отпускать. Как звать? Борис Великанов. И он действительно великан! Во всех отношениях.

Через полчаса Борис был вполне готов к отъезду, а Мила и Света поливали его слезами. Но вот Никита дал знать Борису и тот указал девушкам на него. Они подсели теперь к нему и подняли в ожидании глаза. Никита опять набрал тот самый номер и сказал Экине:

— Милая, я вот что подумал… В вашем учреждении полно мужчин и многие из них сексуально не удовлетворены. Ты согласна? Угу. Так вот, рядом со мной сидят две милые мои соотечественницы, которые могут помочь их печали. Да, да. Надо лишь перевести их из гнезда разврата в эту милую контору, а они там освоятся и будут тихо-мирно приносить счастье людям. Вашим людям, дорогая… Посоветоваться с хозяином? Я уверен, что Вы лучше его знаете, что нужно его сотрудникам. Разрешаете? Ты лучшая в мире начальница. Наездница? И наездница тоже.

Закончив разговор, Никита посмотрел на растерянных девушек и сказал:

— Вы наверно думаете, что вот нашелся благодетель, поменял вам шило на мыло. Но я пока не управляю этим миром и дать свободу не могу ни Борису, ни вам. Могу лишь гарантировать, что тамошняя несвобода в разы лучше здешней. Соглашайтесь, девушки.

Девушек Никита поселил пока у себя, а Бориса повез на показ Экине. Когда они вошли в укромный павильон, вице-мэрша не смогла сдержать восхищения и произнесла:

— Хорош, действительно хорош! Ты уже истязал женщин, виджана (юноша)?

— Пока нет, мадам, — ответил Борис, пожирая даму глазами (как учил его Никита). — У вас индустрия секса пока не слишком развита. Но мне очень хотелось сделать это с некоторыми клиентками.

— А я вызываю у тебя такие чувства?

— С Вами мне хочется сотворить много разных действий, а в конце, быть может, даже съесть без перца и соли.

— Ах! — воскликнула Экина. — Самое то! Ты молодец, Никита. Можешь быть пока свободен.

Милу и Светлану Никита нашел в саду, где они глубоко дышали и наслаждались видами природы.

— Вы можете себе представить, — обратилась к Никите более контактная Мила, — что мы за все это время ни разу не выходили за пределы борделя? И природу видели только на экране телевизора?

— Я тоже жил так недавно, — сообщил Никита и притворно нахмурился. — А что это ты мне «выкаешь», милая землянка? Или даже москвичка? Мила побледнела и вдруг бросилась на грудь Никиты, заливаясь слезами. Рядом захлюпала носом Света.

— Ну, ну, девчонки, — стал оглаживать их за плечи Никита. — Я постараюсь сделать так, чтобы вас вообще больше не принуждали к сексу.

— А домой? Ты вернешь нас домой? — внезапно прорвало тихушницу Светлану.

— Все может быть, девочки, — твердо сказал Бочаров. — Я в это верю, верьте и вы.

Ночью Никите приснилось, будто в его комнату проникли два медвежонка и улеглись с обеих сторон на его кровать, сдавив его при этом. Он испугался, от страха проснулся и обнаружил тепленьких девушек, уже пробравшихся под его одеяло.

— Мы тебя разбудили? — шепнула на ухо Мила.

— Угу, — пробурчал Никита и тотчас исправился. — Но я очень даже «за».

— Прости, но нам было там одиноко, — продолжила Мила. — И потом, признаемся тебе: мы иногда спали так с Борисом.

— Прямо-таки спали?

— Нет, конечно, — тихонько рассмеялась Светлана. — Мы вовсю его ублажали. А он урчал.

— Тогда вперед, на приступ! — скомандовал Никита. — Только без щекотки!

— Мы не глупые дурочки, а профессионалки, — урезонила его Мила. — Все будет хорошо.

Уже в конце ночной вакханалии Мила, раскачиваясь на мужском теле, вдруг воскликнула:

— Как прекрасно делать это не из-под палки, а по искреннему желанию! Особенно со своим, родным мужчиной… Боже, сегодня я счастлива!

— И я, — тихо повторила за ней Светлана.