При возможности черпать знания из баз данных, студентов в учебные заведения империи Таори принимали в любой момент — хоть перед сессией. Тем более студента с рекомендацией особ из ближайшего окружения императрицы. Впрочем, на Тейе шла пока осень: разумеется, теплая — на сорока-то градусах широты — но дождливая.
Студенты первого курса ВИА отучились всего полтора месяца и не успели уйти далеко вперед по программе. Зато они успели перезнакомиться и скучковаться в подобия кланов — на беду всякому новичку. Вот в такую «банку с пауками» и попал Никита Бочаров. Как в любом военном училище львиную долю времени первокурсники посвящали основам дисциплины. Их нещадно гоняли по плацу (шагистика — наше все!) и полосе препятствий (долой домашний жирок, да здравствуют мышцы и жилы!), а в учебных классах заставляли отвечать наизусть положения армейского устава. Сбившихся в ответе и пререканцев преподы с удовольствием ставили коленями на аналог земного гороха. Никита больше боялся лишений увольнительных и напрасно: в начальные полгода увольнения первокурсникам были вовсе запрещены. Изъяли у них и портативные компы, но оставили право на редкие сеансы телесвязи по официальному каналу. С командным составом Академии Никита быстро нашел верный тон общения, вспомнив наставление Петра Великого: «Подчиненный перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый».
Преподы, увидев рвение и полную лояльность курсанта Бочарова, сначала удивились — «Как так: это же креатура императорского двора?», а потом дружно одобрили его поведение и отдали на перевоспитание фенрихам. Иначе зачем было направлять этого молодца в инженерку, когда он мог податься в астронавты? Перед фенрихами Никита тянулся еще больше, ловко предугадывал их намерения, и они быстро прекратили его «воспитывать». Учить ученого — только портить. Зато вписаться в общество «товарищей» оказалось сложнее. Одним из препятствий стала разница в возрасте: почти всем курсантам было по 18–19 лет, в то время как Никита подошел к своему 22-летию. Препятствие другое: Бочаров явно не был аграфом, что в глазах молодняка граничило с преступлением. А то, что он каким-то боком оказался в имперской элите их только неимоверно раздражало. В общем, Никиту невзлюбил весь первый курс ВИА. Соответственно, начались различные мелкие пакости: в любой аудитории для него не оказывалось свободного места (и он стал приходить со складным стульчиком и пюпитром), та же оказия приключилась в столовой (Никита стал обедать за стойкой), игры в спортзале проходили без него (он вышел во двор, соорудил перед стенкой спортзала подобие ворот и стал вколачивать в них мяч ногами), а в общежитии никто не захотел жить с ним в одной комнате (и Никита обосновался в мансарде под крышей — благо, что климат Тейи это позволял). Однако он понимал, что попал в аховое положение и его надо менять. Тут он вспомнил откровение парня, бывшего в похожей ситуации. Оно звучало примерно так: «Если ты оказался изгоем, то найди таких же бедолаг и сплоти их вокруг себя. А потом заставь „старый“ коллектив считаться с новым». Никита стал приглядываться к учащимся и вскоре приметил пятерых гавриков, которые тоже не очень-то вписывались в курсантскую стаю. Двое из них оказались близки с Никитой летами, а трое не соответствовали «стае» по физическим кондициям («дохляки» — так их определил землянин). Оба «годка» держались вместе и сначала холодно отнеслись к попыткам Никиты с ними сблизиться. Но их тоже редко приглашали в спортивные игры (типа регби, ручного мяча, волейбола и баскетбола) и потому они стали выходить во двор, где и увидели, как ловко новичок обращается с мячом ногами. Заметив, что интерес парней стал неподдельным, Никита предложил им попинать мяч. У тех, конечно, ничего путного не получилось, и тогда он стал учить их технике ударов по мячу. В разгар занятий, когда удачные удары пошли у парней через два на третий, Никита увидел боковым зрением тех самых задохликов, которые упорно смотрели на дворовый футбол. «Извините, ребята, — подумал Никита, — у вас удара вовсе пока не получится, ибо ОФП ни к черту.» В ближайшее занятие на полосе препятствий Никита, ловко ее преодолевший, обратил внимание фенриха на хилую троицу.
— Да, — сказал младший офицер досадливо, — надо бы их как-то подтянуть. Ни разу еще они эту полосу полностью не прошли…
— Прикажите им заниматься под моим командованием, господин фенрих! — выпалил Никита. — Они у меня резвунчиками станут!
— Что ж, попробуйте Бочаров. Курсанты Брелис, Титрео и Провантус, ко мне! С сегодняшнего дня вашим командиром по физической подготовке назначается курсант Бочаров! Назначенные им упражнения вы должны выполнять беспрекословно. Поняли, оболтусы?
— Так точно, господин фенрих! Оставшись с дохляками наедине, Никита встал перед ними, посмотрел каждому внимательно в глаза («А ничего взгляды, достаточно твердые!») и спросил напористо:
— Вы хотите обрести силу, ловкость, а с ними и уверенность в себе?
— Хотим, — вяловато сказал Брелис.
— Не слышу вас, курсанты! — возразил Никита.
— Хотим! — дружно ответила троица.
— Раз хотите, значит так и будет, — уверил их иноземец. — Просто делайте то, что я прикажу, с усердием и желаньем. Но для начала я вас протестирую: мне нужно знать ваши сильные и слабые стороны.
— Сильных сторон у нас нет, — сказал уныло полноватый Провантус.
— Быть того не может, — замотал головой Никита. — Вы сейчас в этом убедитесь. Итак, тест первый: приседания. Уверен, кто-то из вас будет в этом способнее других. Начали! И пока курсанты старательно приседали, Никита активировал свой комп и приготовился фиксировать в нем результаты. Они оказались незавидными, но Титрео все же присел вдвое больше всех: 28 раз. Потом курсанты боролись на руках (победил Провантус), перетягивали канат (опять Провантус), отжимались от пола (тут был сильнее Брелис), подтягивались на перекладине (все лажанулись), прыгали с места (дальше был Титрео), боролись (Провантус) и бежали 50 м (Титрео).
— Что ж, — подвел итоги Никита, — вот каждый из вас и стал чемпионом — хотя бы в группе из трех хуманов. Приятное чувство?
— Да, да, — прогалдели дохляки.
— Тогда пошли в бассейн — лучшее место для плавного, беспроблемного укрепления всех мышц ваших слабеньких пока тел.
С тех пор свободного времени у Никиты не стало: с утра и после занятий он бегал, прыгал, боролся, качался и плавал вместе с «дохляками», а в часы «планового спорта» играл в футбол с «годками».
Вскоре к этому трио смог присоединиться быстро поднакачавшийся Титрео, а через месяц Никита стал привлекать и Брелиса с Провантусом. Новая игра не могла долго оставаться в Академии без внимания: вначале ею заинтересовались свободные от занятий фенрихи, а потом во двор потянулись из спортзала и курсанты. Никита разметил к тому времени мини-футбольное поле (40х20 м) и врыл в его торцах ворота (3х2 м) из «бамбуковых» палок с сетками, в дугообразном секторе которых любой обороняющийся игрок мог преобразиться во вратаря.
Никита играл обычно вместе с Титрео и Брелисом, а противостояли ему энергичные годки и Провантус, жавшийся к воротам. Годки к тому времени поднаторели в ударах по мячу, но его ведение давалось им пока плохо (мяч часто сваливался с ноги, или отскакивал в сторону) — чем и пользовался Никита, подхватывавший этот мяч и мчавшийся к воротам почти без помех. Правда, пробить мимо объемного Провантуса было не так-то просто, и тут вовремя подскакивал Титрео, получал мяч (выдергивая на себя Провантуса) и пасовал на ход центрфорварду — который хлестко вколачивал его под перекладину. Было это так красиво, что зрители стали непроизвольно приветствовать голы рукоплесканиями и криками. Но сколько пришлось Никите натаскивать Титрео для простого действия — остановить катящийся к нему мяч и точно его отпасовать! Вскоре к Никите подошло несколько курсантов и даже один фенрих с одинаковыми просьбами: включить их в число игроков (чего наш герой как раз и добивался). Он быстро их протестировал на бег, дыхалку и удары по мячу и сказал:
— Сил у вас побольше, чем у моих гавриков, но мяч вас не слушается. Я покажу необходимые упражнения, и если вы их освоите, тогда добро пожаловать в наш футбольный клуб.
В результате к зимней сессии не было на первом курсе ВИА курсанта более популярного, чем Никита Бочаров.