Физрук-9: назад в СССР

Глава 3

— Час от часу не легче… — вздохнул я. — Что еще стряслось?

— Позвонила мама Тимы Фирсова, сказала, что сын не вернулся из школы, — затараторила Тигра, — а полчаса назад ей позвонил какой-то тип и сказал, что Тима у него, с ним все в порядке, чтобы в милицию не звонила, а если она хочет, чтобы сын вернулся целым и невредимым, пусть его учитель приедет в известное ему место… Какой из учителей, тип не сказал… Мама Фирсова вся в слезах, говорит, что ничего не понимает, в милицию боится обращаться, а вдруг сынишку убьют…

— Так. Ты прежде всего сама успокойся. Номер мамаши Тимки у тебе есть? И напомни, как ее зовут

— Да, есть, — откликнулась Антонина Павловна. — Мария Михайловна. Запиши номер.

— Диктуй! — записав, названные Разуваевой цифры, я сказал: — Сейчас я ей позвоню. Потом — тебе.

Надавив на рычажок аппарата, я набрал номер Фирсовой. Трубку взяли сразу и дрожащий женский голос сказал:

— Алё!

— Мария Михайловна?

— Это Данилов. Учитель физкультуры.

— Александр Сергеевич! — обрадовалась она.

— Да. Рассказывайте, что случилось? И как можно подробнее. Только без слез, пожалуйста.

— Тимка… Не пришел сегодня из школы… Я сначала не тревожилась, он часто с дружками задерживается или к писателю ездит… Он у меня парень самостоятельный… А тут вот вечером позвонил какой-то… Говорит, не волнуйтесь, Марь Михална, Тимка в надежном месте… Я ему — в каком это надежном месте, ему домой пора!.. А он — будет дома, жив и здоров, если в ментовку не позвонишь, а позвонишь — учителю. Сама, дескать, знаешь — какому. Приедет учитель в одно ему известное место, отпустим твоего сынишку… А я со страху не соображу — к какому такому учителю звонить, нашла в книжке номер Антонины Павловны… Позвонила ей, а она, видать, — вам… Александр Сергеевич, родной, помогите!.. Я что угодно, только вытащите сынишку…

И она все-таки зарыдала в трубку.

— Мария Михайловна, успокойтесь! — рявкнул я. — Прекратите рыдать!..

— Да-да, я не буду… — пробормотала она.

— Этот, который звонил, вот как он говорил? Может, какие-то словечки употреблял?..

— Не, все культурно… Чтобы матом, такого не было…

— Припомните, какие именно слова он сказал? Это важно!

— Да по-дурацки как-то… Совестно произнести… Вы, говорит, мамаша, не сумлевайтесь, вернем вам, крокодиленка вашего, в кладку. Будет ему там тепло и сыро.

— Хорошо. А вот о каком месте он говорил?

— А разве вы не знаете, Александр Сергеевич? Может, этот, уголовник, о другом учителе говорил?.. Тогда, извините…

— Мария Михайловна, вспомните, какими словами он про это место сказал?

— Да он про эту кладку свою все твердил… Говорит, скажи учителю, пусть место своей кладки проверит, он знает — где.

— Ладно, Мария Михайловна, успокойтесь. Я найду Тимку, все будет хорошо.

— Я тебе как своему старшему сыну верю! — сказала она. — В армии он у меня, интернациональный долг исполняет.

— Ждите, Мария Михайловна, — откликнулся я и положил трубку.

Так. С похитителем — все ясно. Это — Динамо. Что ему нужно? Хрен его знает. Да и какая разница? Главное, где он меня ждет? МЕСТО МОЕЙ КЛАДКИ? Где это? Бункер на Старом Заводе? Неужто Граф доверил своему кайману наш секрет? Плохо верится… А может, это та стройплощадка, где я хочу построить место встречи с нагуалей с родителями?.. Придется проверить оба места, если в одном Динамо с Тимкой не окажется… С чего начать?.. По километражу — стройплощадка ближе к моему дому. Вот туда и поеду.

Я взял с собой все — и «домру» и пистолет-портсигар и сарбакан. Даже если «химик» будет не один, а с подельниками, я их всех сотру в порошок. Ни одна сука не смеет поднять руку на моих пацанов. Странно только, что Фирсов не применил к похитителю свою считалочку. Не сумел или не успел? Да жив ли он⁈ Стараясь не поддаваться паническим мыслям, я вывел «Волгу» за ворота и погнал по улицам в направлении Круговой дороги, а дальше — к шоссе, по которому можно будет добраться до Русалочьего озера.

Как назло, опять все видимое пространство затянуло туманом. Впрочем, тем лучше, сумею подобраться у стройплощадке незаметно. А там послушаю… Только я подумал это, как из тумана раздался механический голос: «Водитель легкового автомобиля „ГАЗ Двадцать Четыре“, государственный номер — эЛ два восемь, шесть три эС А остановитесь» Повторяю: водитель легкового автомобиля «ГАЗ Двадцать Четыре», государственный номер — эЛ два восемь, шесть три эС А остановитесь!'.

Что за черт⁈ Я затормозил, съехал к обочине и стал ждать. Подойдут гаишники, покажу спецудостоверение — отвянут. Я уже видел, что туман впереди сверкает проблесковыми маячками. Как они только разглядели в этом месиве мои номера? Фары я не отключал, поэтому вскоре увидел, как со стороны машины ГАИ ко мне направилось трое. Все в милицейских шинелях и фуражках, но один из приближающихся — женщина. Из уважения к даме, я решил выйти из салона. Когда милиционеры приблизились, я остолбенел.

— Инспектор отдела по делам несовершеннолетних старший лейтенант Красавина! — без улыбки отрекомендовалась милиционерша, приложив наманикюренные пальчики к лакированному козырьку фуражки.

— Старшина Сидоров! — представился второй страж порядка.

— Младший лейтенант Морозов! — назвался третий.

— Здравствуйте! — сказал я. — Надеюсь, мне документы не требуется предъявлять?

— Вообще, для порядка бы не мешало, — пробормотал старшина.

— Отставить! — скомандовала Лиля. — Мы все знаем, что перед нами учитель физкультуры школы номер двадцать два, товарищ Данилов, Александр Сергеевич.

— Ладно, друзья, говорите побыстрее, что вам от меня нужно и я поеду.

— Собственно, мы остановили тебя, Саша, чтобы помочь.

— Вы знаете, куда и зачем я еду?

— Да, — ответил Сидоров. — Тимофея Фирсова похитили. Одноклассника моего сына.

— И — моего братишки, — сказал Морозов.

— Откуда вы знаете о похищении?

— Мне сын сказал.

— А мне — брат.

— А мне — старшина позвонил, — сообщила Красавина.

— Похититель поставил условием — никаких ментов.

— Вот потому мы тебя и остановили, — сказала девушка. — Не на милицейской же машине нам ехать.

— Тогда — садитесь по-быстрому! — скомандовал я.

— Сейчас, — кивнула Лиля. — Только снимем демаскирующую нас верхнюю форму одежды.

И она принялась расстегивать шинель. Ее сослуживцы — тоже. Оказалось, что под шинелками у них цивильные костюмы. Так что через минуту в салоне моей машины сидели вполне гражданские с виду лица. Что ж, тем лучше. Одному шарить в тумане занятие почти бесперспективное. Я ведь не знаю, где именно затаился Динамо и где он держит Тимку. Хорошо, если — на самой стройплощадке, а если — где-нибудь в окрестностях? Осталось лишь дать своим добровольным помощникам вводную.

— Тимку похитил уголовник по кличке Динамо, по крайней мере, это он звонил матери мальчишки и назначил место встречи со мною. Правда, назначил очень не конкретно, так что сейчас мы едем проверять лишь первую точку. Я не знаю, действует ли Динамо один или он только связной. До сегодняшнего вечера я был уверен, что этот парень дружит с Фирсовым, но не исключено, что эта дружба со стороны уголовника лишь способ втереться в доверие. Ладно, это сейчас не важно. Главное, что мы едем сейчас на заброшенную стройплощадку, которая развернута в месте слияния Протоки и Проныры и на берегу Русалочьего озера. Не исключено, что придется разделиться и обыскать довольно большую территорию — ночью в тумане. Ну, думаю, не мне вас учить, как это делать!

— Вводная понятна, — сказала Лилия Игнатьевна. — Теперь я, с позволения коллег, расскажу о том, кто мы такие.

— Да я, вроде, в курсе, — хмыкнул я.

— Ты знаешь, как нас зовут, наши звания и должности, но ты не знаешь, кого мы сейчас представляем.

— Звучит интригующе.

— Прошу, отнесись серьезно.

— Я серьезен.

— Двое из нас, как ты знаешь, состоят в родственных отношениях с учениками твоего класса, а я не равнодушна к судьбам мальчишек по роду службы, да и по велению души, прости за громкие слова. Мы знаем, что мальчишки не обычные восьмиклассники и требуют пристального внимания. По роду службы мы можем заниматься делами несовершеннолетних только в случае совершенных ими или в отношении них правонарушений, но и то мы ограничены своих действиях законом и служебными инструкциями. Однако наши мальчишки слишком непростой контингент, чтобы ими можно было заниматься, оставаясь в рамках…

— Поэтому вы решили создать неформальную группу быстрого реагирования, — сказал я.

— Здорово сказано! — оценил старшина Сидоров.

— И главное — точно! — подхватил младлей Морозов.

— Да, звучит неплохо, — согласилась старлей Красавина.

— Благодарю, — хмыкнул я. — Надеюсь, вы сознаете, товарищи, что в этом случае находитесь в моем непосредственном подчинении?

— Да, я сообщила старшине и младшему лейтенанту, что ты имеешь особые полномочия от КГБ.

— Отлично! В таком случае слушайте мой первый приказ — никаких званий и «выканья».

— Принято! — ответила за своих напарников Лиля.

— Кстати, товарищ Морозов, как тебя зовут? — спросил я.

— Алексеем.

— Ну что ж, Алексей, Кирилл и Лиля, вы правильно понимаете, контингент у нас весьма непростой. Сегодняшнее похищение может оказаться только первой ласточкой. Так что реагировать придется действительно быстро. Доверие у нас к друг другу должно быть полное, но мои приказы следует исполнять неукоснительно. Люди вы служивые, не мне вам объяснять, что приказ обсуждается только до того момента, пока он не отдан. И вот теперь следующий приказ. Высаживаемся и рассредотачиваемся.

Я остановил «Волгу» на краю бетонированной части дороги, ведущей к стройплощадке. Здесь стена тумана словно нарочно уплотнилась. Она уходила вправо и влево, сколько хватало глаз, и только сверху проглядывали звезды. Казалось мы стоим перед бесконечной белой стеной, которая дышит сыростью и ночным холодом. Морозов вынул из брезентовой сумки, с которой не расставался, даже сняв шинель, четыре милицейских рации «Виола-Н». Одну протянул мне.

— Пользоваться умеешь, командир? — спросил он.

— Приходилось, — ответил я.

Меня сейчас больше интересовало, как Красавина обойдется без шинели? Я принялся было снимать куртку, но старлей покачала головой.

— Мы все тепло одеты, — проговорила она.

— Хорошо, — кивнул я. — Связь, я вижу, тоже есть, а — оружие?

— Табельное мы не имеем право брать вне службы, — откликнулся Сидоров. — Так что, только навыки самообороны.

— Двоих я могу вооружить, — ответил я, — но несколько не стандартными видами. Третьему действительно придется обойтись навыками самообороны.

— Тогда снабди Лилю и Лешу, а я — обойдусь, — решил старшина.

— Хорошо! — Я вынул из кармана пистолет-портсигар и протянул его Морозову со словами: — Это спецсредство из Конторы. Патрона три еще есть.

— Ясно, — пробормотал Алексей, осматривая спецсредство в луче карманного фонаря.

Лилю я отозвал в сторонку. Вынул из внутреннего кармана «черную флейту».

— Это духовое ружье. Действует очень просто — дунешь с этой стороны, а вот с этой выскочит шип. Целить лучше в открытую часть тела — лицо, шею, руки, но учти шип отравлен. Яд действует не сразу, и в принципе потерпевшего можно еще спасти.

— Майн Рид какой-то, — пробормотала Красавина, — Луи Буссенар… Зачем мне это, Саша? Я не собираюсь никого убивать, а обезвредить мгновенно твоим духовым ружьем нельзя.

— Можно, если в глаз угодить.

— Бр-р… Нет, не возьму.

— В таком случае — пойдешь со мною. И это не обсуждается, товарищ старший лейтенант.

— Слушаю, товарищ старший группы!

— То-то… Итак, товарищи… Сидоров обходит стройплощадку справа, Морозов — слева. Мы с Красавиной ведем поиск непосредственно на самой стройплощадке. О подозрительных явлениях — сообщайте. Позывной Сидорова «Правый», Морозова — «Левый». Пошли!

Чтобы не демаскировать себя, мы с Лилей не стали включать фонарики. Ворота проступили в тумане. Они по-прежнему были на половину распахнуты. Чуть скрипели горбыли, из которых был сшит забор, еле слышно позвякивала колючка поверх него. И больше — никаких звуков. Неужто я ошибся? Может, скомандовать отбой? Нет, надо все обшарить здесь, раз уж приехали. Едва мы с Красавиной прошли между половинками ворот, как сразу увидели такое, из-за чего челюсти у меня отвисли.

Дело в том, что строители успели перекрыть часть котлована бетонными плитами, таким образом превратив фундамент в ровную и прочную площадку и вот сейчас посреди нее стоял… вертолет. Небольшой. Кажется — конструкции Камова. Кабина поблескивает полукруглыми «фонарями», похожими на стрекозиные глаза, за кабиной висят бочкообразные двигательные гондолы. Несущие винты расположены парами — одна под другой. Из фюзеляжа торчать две хвостовые балки с горизонтальным оперением. В общем — изящная машина. В только откуда она здесь?

В кабине смутно темнел силуэт человека, свернувшегося калачиком. А рядом, на колесе шасси сидел еще один. Я знаком велел напарнице оставаться на месте, а сам шагнул вперед. Силуэт на шасси выпрямился и я узнал в нем Динамо. Это что же, «химик» вертолетчик⁈ Быть такого не может. Нет, здесь что-то другое. Я взял ДМРД на изготовку. Если что, полосну без всякой жалости. Главное сейчас узнать, где Тимка? Пусть только Динамо даст зацепку. А на остальное мне плевать.

— Приехал-таки, учитель! — с явным облегчением произнес «химик». — Я уж заждался!

— Где пацан? — спросил я, опуская «домру» и даже повесив ее на ремень рации.

— Да вон, в кабине дрыхнет!

— Я его забираю. Там мать с ума сходит.

— Заберешь, — сказал Динамо, — но погодь немного… Тут с тобой потолковать хотят.

— Потолкую, когда пацан будет в надежных руках.

— Вижу-вижу, не один ты… — проговорил «химик». — Рация у тебя ментярская и маячит кто-то у ворот.

— Вот я его сейчас передам своему напарнику, они отойдут на приличное расстояние, тогда и разговор у нас будет. Да и какого хрена было затевать всю эту катавасию с похищением ребенка, я бы и так согласился!

Понизив голос до шепота, уголовник признался:

— Это моя придумка… Ну, для поднятия авторитету…

— За эту придумку ты можешь реальный срок схлопотать.

— Не сдавай меня, Физрук! — взмолился он. — Я тебе отслужу.

— Там будет видно.

Отодвинув его плечом, я двинулся к вертолету. В кабине и впрямь спал мальчишка, укутанный кожаной курткой. Я взобрался на ступеньку, отворил дверцу и взял спящего на руки. Пацан пробормотал что-то, но не проснулся. Динамо мне не препятствовал. Я пронес Тимку мимо него и подошел к инспектору по делам несовершеннолетних. И тут понял, что Лиле парнишку на руках не дотащить. Можно было плюнуть на обещание, данное уголовнику и самому донести ученика до «Волги», но что-то мешало мне так поступить.

— Тимка, — негромко сказал я, чтобы разбудить, не напугав. — Проснись.

Укутанный курткой так, что лица не видно, паренек в моих руках зашевелился вдруг и, выпростав руку, уткнул мне в грудину ствол пистолета.

— Не рыпайся, фраер! — проговорил он хриплым незнакомым голосом. — Завалю!

Руки мои словно окаменели, не в силах разогнуться. Не от страха. Меня поразило превращение Тимки Фирсова в существо, не имеющее с ним ничего общего. Меня сверлил глазками морщинистый уродец. Ничего не стоило отшвырнуть эту тварь, но если карлик шмальнет, то может попасть в Лилю, которая торчала столбом как раз позади меня. Как назло захрюкала рация: «Говорит „Правый“. Докладываю, в районе озера наблюдаю какое-то движение. Прием!»

— Аккуратненько поставь меня на почву и ответь, — скомандовал уродец. — Только не трепи языком лишнего.