Феномен Ювэ

ГЛАВА 3 "Хантер". Часть I …охотник на космического монстра

2936, декабря 24-го, понедельник, орбитальная мастерская "Виржин".

— Нет, ну зачем нужен третий формграв, да ещё в столь экзотичной конфигурации?! Ладно, в установке двух мирдов есть хоть какая-то логика: быстрее торможение, и высокоскоростной поток плазмы из дюз можно использовать как оружие ближнего боя вроде тарана на древних судах. — Норд помотал головой, словно пытался сбросить наваждение. — Кограв с рабочим диапазоном, расширенным до тысячи грас, не чрезмерен, верю. Три обшивки корпуса — внутренняя, специальная, из ваших "ячеек", и внешняя — тоже понятно. Там, куда пойдёт катер, крепкий панцирь — то, что надо. И я бы без споров согласился, если бы вы потребовали установить дублирующий формграв, стараясь надёжно застраховать целостность "Хантера" на случай сбоя, но… извините, доктор Грауф, но мне кажется, что ещё один, третий — излишен. Я хотел бы выслушать объяснение и обоснование подобной закупки.

Виктор отвернулся, чтобы скрыть от "куратора" своё раздражение. Как же его "задолбала" эта скандинавская "прижимистость", почти неотличимая от скупости!

— Кто здесь специалист, Фритьоф?

Конечно, Норд сразу понял, куда дует ветер, но тут, "хочешь, не хочешь — а паруса подставляй", потому он с печалью в голосе произнёс:

— Вы, Виктор. Без всяких сомнений — вы.

— Скажите, дорогой друг, пойдёте ли вы со мной и Фёдором на ловлю "монстра"?

Норд с явным неудовольствием мотнул головой:

— Вы же знаете, что я буду следить за вашей попыткой с челенжера — именно там оборудуется место для начальника экспедиции и его помощников…

"…а вы рискуйте своими шкурами без меня!" — мысленно закончил фразу "куратора" Виктор и вслух подвёл вполне ожидаемый итог:

— Вам же не понравится, если "Хантер" бесследно пропадёт вместе со мной и господином Ратниковым, как многие суда до него?

— Это будет катастрофой лично для меня, — кивнул Норд, — я, если честно, подумывал о том, чтобы пойти "на охоту" вместе с вами, доктор Грауф, но…

— Представьте, Фритьоф, что вам и вправду придётся отправиться — как вы сказали, "на охоту", да? — с Фёдором и мной… вы по-прежнему будете настаивать, что на "Хантере" третий формграв не нужен?!

— Хм…

Споры о конфигурации оборудования будущего "охотника" шли постоянно, Норд придирчиво рассматривал каждое требование доктора Грауфа, изо всех сил пытаясь… ха, да он просто старался выведать у Виктора его "секреты". Фритьофа ни на минутку не отпускало чувство, что "сумасшедший учёный" в точности знает, чего хочет получить от судна, которое он называл "катер". Доктор знает, кто — или что — его ждёт?!

Именно точные знания Грауфа — основа проекта "Хантера", и логика его рассуждений, в целом, понятна, тем более, что перед его глазами постоянно крутятся модели и картинки остатков погибших судов, с наложенными на них овоидами, эллипсоидами, фокалоидами, гомоэоидами… о, форма корпуса вопросов не вызывает.

Но вот всё остальное…

Настоятельная "просьба" Фритьофа предоставить компании-спонсору все расчёты по проекту "Хантер" вынудила доктора Грауфа, презрительно фыркнув, выдать пару терабайт чертежей и несколько сотен мегабайт формул с краткими пояснениями, от которых лучшие специалисты "Норд индастриз" схватились за голову. Он слышал, что для "высокой" науки типична ситуация, когда идеи и расчёты учёного могут хотя бы смутно понять лишь двое-трое из его коллег во всей Конфедерации, но не рассчитывал с этим столкнуться лично. Все значки, цифры и буквы были специалистам Эн-Ай знакомы, они даже гарантировали логическую и математическую безупречность первых трёх-четырёх мегабайт расчётов (около процента), но в остальном разводили руки. Проверить можно… лет за десять-пятнадцать, понять — нет.

Сам доктор Грауф лишь снисходительно посмеивался, предпочитая тратить своё время на объяснение смысла своих расчётов "коллеге" Ратникову, а не "экспертам" Эн-Ай потому, что Фёдор строил катер, а сотрудники "Норд индастриз" отвлекали от этого "святого" дела. А, возможно, сыграло свою роль то, что доктор Грауф за прошедшие годы смертельно устал быть "шутом", постоянно что-то доказывать, спорить, а Ратников охотно и с благодарностью принимал каждую крупицу знаний и новые идеи, с удовольствием задавая в ответ интересные для Виктора вопросы.

К концу декабря "коллеги" дошли до такого уровня взаимопонимания, что их диалоги свелись целиком к научному сленгу и отдельным междометьям. При этом Виктор и Фёдор отлично понимали друг друга, чего нельзя было сказать о постоянно подслушивающих и подсматривающих эсбешниках и научных экспертах Эн-Ай, постоянно крутящихся вокруг. "Наблюдатели" ни на минутку не оставляли их без внимания.

Внешне катер был готов, но Грауф не спешил принимать работу. Прежде нужно с помощью специального дефектоскопа осмотреть каждый квадратный метр обшивки корпуса судна, проверить рангоут и оборудование.

— …Войдя в зону поисков, катер сразу же попадёт в агрессивную внешнюю среду, — терпеливо объяснял Грауф, — неважно, какова её природа. Имеет значение лишь то, что существует некоторая однородная часть пространства с законами, отличными от привычных.

Доктор придирчиво рассмотрел ровный ковёр мельчайших "деревьев" из комео — так под увеличением выглядела поверхность ячейки Грауфа — удовлетворённо хмыкнул и двинулся дальше, к следующей. — Однородная часть Космоса… — Фёдор смотрел на "учителя" с явным недоверием, — да с чего ты взял?

— Хе-хе, — Грауф, смеясь, ехидно прищурился, — ты никак боишься, мой друг?!

Ратников неопределённо пожал плечами, но его вид однозначно отвечал: "Да, боюсь!"

— Так ведь тебя никто и не гонит в экспедицию, хе-хе, — продолжал смеяться Виктор, — оставайся, раз испугался!

— Ну, знаешь ли!! — единственное, что смог выдавить из себя возмущённый Фёдор, и Грауф ободряюще похлопал его по плечу, мимолётно глянув в сторону "подслушивающих" и "подсматривающих".

— Тогда просто доверься специалисту, приятель! Что же касается однородности этой области Космоса — естественно, за исключением граничного слоя — об этом кричат "останки" погибших судов. Их внутренний объём определяемый мощностью формграва, ничуть не пострадал — иначе не выжил бы бедняга Ювэ…

— Постой, но ведь многочисленные разрушения…

— …Так монстр к ним не имеет никакого отношения, мой друг! Внутренние разрушения на контейне, как определили эксперты, и я им доверяю, связаны с колоссальными перегрузками. Линкольну Ювэ и всем нам несказанно повезло, что суда серии "Феномен" оборудованы когравами (компенсаторами инерции) мощностью в триста грас в отличие от предыдущих моделей контейнов, где удовлетворились сотней. Ориентируясь на эти цифры, для "Хантера" я предусмотрел установку когравов на тысячу грас. Полагаю, в будущем именно такая конфигурация станет стандартом.

Катер, висящий внутри ажурного кружева стапелей, казался Фёдору огромным, хотя восемьдесят четыре метра длины, двадцать восемь — ширины и четырнадцать — высоты весьма скромные размеры для космического аппарата. По сравнению с "рублеными" формами паромов, челноков и судов, очень простые плавные обводы "Хантера" создавали впечатление "ёлочной игрушки" и несли вполне ощутимый налёт несерьёзности. Работники "Виржин", построившие немало яхт и катеров размером поменьше, лишь недовольно крякали или пожимали плечами, выражая своё неодобрение: "Хех, ну баре и развлекаются!"

Особое внимание таких "критиков" привлекала толстая (под два метра!) трёхслойная активная (способная к репарации) обшивка, серьёзно утяжеляющая всю конструкцию, а радиальная структура рангоута и полное отсутствие такелажа вызывали всеобщее недоумение.

Обычно космические аппараты формировались продольными балками (длинные прямые брусья из особо прочного композита) и стрингерами (такие же брусья, только тоньше), стянутыми между собой бимсами (поперечными балками). На этот "скелет" крепилась однослойная, редко двухслойная, обшивка, а также реакторы, двигатели и всё оборудование.

Скелет "Хантера" имел принципиально иную форму, сохраняя традиционную структуру только в самом центре. Там внутри, между четырьмя балками — "килями" — были размещены оба мирда, два формграва и энергоблок. К оконечностям килевых балок крепились изогнутые стрингеры, а шпангоуты, более похожие на обручи бочек, соединяли их по периметру секущих окружностей. Дополнительно этот внешний скелет крепился к килям радиальными бимсами.

Первая, внутренняя обшивка была совершенно обычной, типичной для всех типов космических судов. Вот только крепилась она к внутренней стороне стрингеров, шпангоутов и стягивающих их бимсов. Второй и третий слои обшивки формировали "интеллектуальные ячейки" доктора Грауфа, имеющие почти метровую толщину и фрактальную внешнюю поверхность, повторяющую структуру поверхности объектов, "переживших" встречу c "монстром".

Внешний слой дополнял "ячейки Грауфа", создавая для них дополнительную защиту. Он представлял собой плёнку, по команде с катера расползающуюся поверх "фрактальной" поверхности или, по другой команде, сворачивающуюся и открывающую её. В настоящее время внешний слой непроверенных кластеров был убран, а Грауф метр за метром методично проверял качество самих ячеек.

Поскольку площадь защитной плёнки "Хантера" немного не дотягивала до восемнадцати с половиной тысяч квадратных метров, а на проверку одного кластера — ячейки — уходило около половины минуты, полный осмотр обшивки должен был занять как минимум полмесяца. Проверенная ячейка сразу же закрывалась внешней обшивкой, а Грауф с Ратниковым переходили к следующему кластеру… к следующему… и так далее. Нудный, но с точки зрения Виктора, необходимый труд.

Ратников смотрел на ячейки с явным недоверием:

— Не представляю себе, как можно избежать разрушительного воздействия желудка огромной твари, с аппетитом пожирающей мегатонные суда?

Грауф лишь усмехнулся, заканчивая осмотр очередной ячейки, и в том же стиле ответил:

— О! Если "монстр" действительно обладает аппетитом, мы спасены! Сомневаюсь, что кто-то, испытывающий эмоции от еды, захочет повторно глотать и переваривать то, что однажды уже побывало в желудке, хе-хе, — скрипуче засмеялся изобретатель. — Хуже, если наш "монстр" — что-то вроде гигантской амёбы, поедающей всё, что подходит по размерам. Даже в этом случае фактура обшивки делает наше судёнышко "несъедобным".

— Как ты можешь быть в этом уверен?!

— Математика, Фёдор, хе-хе-хе, простая математика! Помнишь мою лекцию? — ну конечно, как же Ратников мог забыть полуторачасовое глумление над здравым смыслом сначала с помощью этой самой математики, потом — длиннющей очередью иллюстраций этой теории на примерах остатков погибших судов и крупных космических объектов! — Площадь поверхности астероидов и планетоидов, вызвавших пристальный интерес "нашего монстра" и благополучно "сбежавших" от него, никак не менее ста тысяч квадратных километров. Площадь "Хантера", если его поверхность была бы гладкой — в пять миллионов раз меньше. Ни один столь маленький аппарат не вернулся из аномальной области, а ведь зонды в неё посылали во множестве! С другой стороны, остатки судов превышают наш аппарат по размерам не в миллионы раз, но они же возвратились! Да ещё и Ювэ выжил!!

— А разве в этом "виноват" не формграв? В официальной версии именно он спас механика Ювэ и сохранил остатки судна?!

Грауф снисходительно посмотрел на Фёдора и, закончив очередной осмотр, передвинул левитирующий дефектоскоп к следующей ячейке.

— В этом есть доля правды, Фёдор. Но, если бы монстр становился бессилен на границе, где формграв обеспечивает "уровень связности" элементов конструкции выше определённой, внешняя поверхность остатков судов оставалась бы гладкой. А на самом деле любой, кто потрудится её разглядеть, убедится, что она… хм, весьма шероховата, знаешь ли! Я не поленился подсчитать истинную общую площадь внешней поверхности уцелевших остатков, и получил число, близкое к ста тысячам квадратных километров…

— Ого!

— Вот именно. Сделать исследовательское судно соответствующего линейного размера нам не по силам, остаётся одно — скопировать форму поверхности для каждой ячейки обшивки так, чтобы истинная площадь её внешней поверхности оказалась около пятнадцати квадратных километров! Ничего себе! Ратников по-новому, с уважением, посмотрел на невзрачную — работники "Виржин" говорили "покрытую шерстью" — ячейку доктора Грауфа.

— Так вот что ты так тщательно проверяешь! — внезапно догадался Фёдор. — К дефектоскопу ты подсоединил иус с дополнительной программой расчёта площади "фрактальной" поверхности?!

— Точно! — хихикнул Грауф. — Кстати, эту ячейку придётся заменить, площадь её поверхности всего четыре квадратных километра вместо необходимых пятнадцати…

— Эта уже одиннадцатая, требующая замены, — отметил Ратников, — хорошо, что есть запас!

Всего по заказу Цао "Крэйдл металс" изготовила шесть с половиной тысяч таких ячеек, хотя по расчётам хватило бы и шести тысяч ста. Четыреста дополнительных уходили слишком быстро, чтобы Фёдор уже начал беспокоиться, хватит ли их — или надо заказывать ещё?

— Понимаю твои сомнения, Фёдор, — Виктор уже осматривал следующую ячейку, — тебе кажется слишком зыбкими мои рассуждения. Это потому, что ты не веришь в математику! Она — царица всех наук, и все вынуждены беспрекословно подчиняться её выводам!..

Да, Грауф был по-настоящему "сумасшедшим учёным", и при малейшей "слабине" своего собеседника сразу же "залезал на своего любимого конька".

— Топологическая структура тех участков их поверхности, что пережила контакт с неизвестным "нечто", одинакова и практически не зависит ни от материала судна, ни от изначальной формы обломка. Воздействие имеет одну и ту же физическую природу по всем направлениям! Об этом можно уверенно судить по его результатам, хе-хе. С научной точки зрения, абсолютно неважно, в чём причина катастрофы. Это может быть и "космический монстр", пытающийся "переварить" добычу, и иные физические законы, действующие неизвестно почему в некоей области пространства, обособленной от остального мира. Чтобы исследовать эту аномалию, для начала нужно просто выжить, а для этого — убрать негативное воздействие…

Краем глаза Ратников отметил, что один из наблюдателей, кажется из С.Б. "Норд индастриз", начал вытаскивать из кобуры оружие. Он делал это как-то странно замедленно, будто одновременно превозмогал навалившуюся на него тяжесть. Поскольку этот офицер находился позади своих коллег, те ничего не видели.

Единственное, что успел сделать Фёдор — отпихнуть доктора Грауфа в сторону и самому упасть на пол ангара, моля Бога, чтобы "безопасник" промахнулся. Почему-то Ратников был уверен, что в кобуре у офицера не обычный суггестор, а бластер или даже болтер в варианте армейского игольника. Последнее предположение оказалось верным: три иглы с сухим треском вонзились в обшивку "Хантера", обдав Фёдора и Виктора порывом ветра. Больше выстрелить "безопасник" не успел — его скрутили до этого момента подрёмывающие "коллеги".

— Бл… факен шит, — Грауф, осторожно оглядываясь вокруг, поднялся на ноги и непроизвольно охарактеризовал ситуацию единственным возможным образом. Затем его взгляд остановился на иглах, поваливших часть "деревьев" на поверхности ячейки и добавил, — мердэ!!!

— Как-как?! Ха-ха, — Ратников, смотря на мертвенно бледное лицо Грауфа, не смог удержаться от смеха, — вы правы, коллега, эту ячейку тоже придётся заменить! Даже если иглы повалили не все "деревья" в вашем "лесу", безопасники, выковыривая их, всё равно довершат начатое! Грауф недоумённо посмотрел на повреждённую поверхность ячейки… на бледно-зелёное лицо Фёдора… и тоже рассмеялся.

— Кажется, друг мой, я должен вас поблагодарить! Вы очень ловко — и, главное, вовремя! — меня оттолкнули. Иначе моя мечта об экспедиции в аномальный сектор так бы и не осуществилась… для меня, это уж точно!

— Не стоит благодарности, — хихикнул Ратников, — уверен, вы бы сделали то же самое… друг мой, хотя бы для того, чтобы "спасти" свою экспедицию.

Учёный вполне серьёзно кивнул и мазнул взглядом по куче-мале, которую устроили эсбешники. Двое навалились на "предателя" сверху, ещё двое пытались держать его за ноги, а сразу трое пытались отобрать у злоумышленника болтер, скорее мешая, чем помогая друг другу. Впрочем, тот не особо и отбивался, бессильно обвиснув в крепких руках других охранников.

— Вопиющий дилетантизм, — доктор Грауф без малейшего восторга смотрел на эту безобразную картину, — я срочно связываюсь с Фритьофом и Цао…

— Хм… мне кажется, — Фёдор осторожно придержал Виктора, собравшегося активировать свой ибр и вызвать Норда, — наш друг Торстейн будет в восторге от этой сценки! Если честно, ни Норд, ни Цао у меня доверия не вызывают. Сегодня мы выжили лишь чудом, хотя оба наших руководителя обещали самую надёжную защиту. Конечно, господин Дайм, как и все журналисты, просто ищет сенсации, но в этом случае общественная огласка данного события нам, Виктор, совсем не помешает. Пристальное внимание медиа-прессы станет дополнительной гарантией того, что в этот раз и Цао, и Норд всерьёз озаботятся проблемой безопасности "Хантера" и его экипажа…

Восемь часов спустя, Роксайд.

— И что же поведал своим коллегам задержанный?

Торстейн Дайм появился в доке "Виржин" всего через час после звонка Грауфа и сразу же активно взялся за журналистское расследование. Виктор и Фёдор успели ознакомить представителя медиа-"братства" с материалами, подготовленными иусом, показали сам момент покушения, и провели экскурсию по "Хантеру".

Представители С.Б. "Норд индастриз" вместе с Фритьофом Нордом прибыли в док через два часа. Для Фритьофа доктор Грауф приготовил ту же программу, с которой ранее ознакомился и Дайм. Офик постоянно "косился" на журналиста, но своё недовольство никак не показал, лишь принёс извинения за этот скверный инцидент и сообщил, что в отношении "предателя" возбуждено служебное расследование. С его результатами коллеги — тут Норд широким жестом руки обвёл и Ратникова, и Грауфа, и Дайма — сразу же будут ознакомлены. Фритьоф лишь слегка поморщился, когда Фёдор, на правах хозяина дока, потребовал убрать из помещений "Виржин" всю охрану, которая, как оказалось, более опасна для проекта в целом и их жизней в частности, чем для злоумышленников. После небольшого торга Фритьоф согласился, что такое желание вполне естественно, и ещё раз принёс свои извинения.

Через три с половиной часа заявились эсбешники-конфедераты и сразу же начали "качать свои права", пытаясь обвинить в происшедшем всех и вся, в особенности Фёдора, который не смог обеспечить нормальную работу в собственном доке, и Дайма, который постоянно лезет туда, куда его не просят. Естественно, Ратников наглецов "послал" со всей широтой русской души, а Дайм с хищным журналистским прищуром начал въедливо интересоваться, "куда и кто именно" просил его "не влезать"?

Затем растерянных эсбешников "послал" и Норд, посоветовав заняться, наконец, каким-нибудь достойным делом… например, вымыть палубу или надраить перегородки отсеков, стапеля. Может быть, в этом их истинное призвание, если уж к проведению следственных действий они откровенно не способны? Ещё через двадцать минут на борт орбитального дока "Виржин" прибыл лично Цао, который, как и положено наибольшему начальнику, первым делом наехал на подрастерявшихся сотрудников С.Б., после чего они, наконец, вспомнили, зачем вообще появились на орбите. Сразу же развернув кипучую деятельность, они изъяли все записи и логи иусов (идиоты, их давно скопировали себе Норд, Дайм, Грауф и сам Ратников!), а также отобрали у С.Б. Нордов и самого "предателя". После этого гордо удалились восвояси, то есть в Центральный офис Службы Безопасности Конфедерации, расположенный в городе Роксайд на Антарктическом архипелаге.

А через семь часов после покушения Грауф, Ратников и Дайм были срочно вызваны в Роксайд к старшему следователю по особо важным делам полковнику Мартину Кейси. Им оказался давешний знакомый Ратникова по "Лунному делу компании Си-Эм".

Офицер не спешил начинать разговор, пристально рассматривая посетителей, пока Дайм, сгорающий от нетерпения, не задал свой "нейтральный" вопрос.

— Коллегам? — поднял бровь Кейси. — Кого вы имеете в виду, Дайм? И, вообще, чего вы здесь делаете?!

— Жду… — в том же тоне ответил журналист, пожимая плечами, — как, кстати, и все остальные. Не очень-то вежливо отрывать от важных дел столь занятых людей…

— Людей!! — почему-то взорвался Кейси, но мгновением позже сбавил тон. — Людей… хм, может быть…

Полковник как-то сразу "сдулся", обмяк, будто из него вынули поддерживающий стержень, и бессильно откинулся в кресле, глядя куда-то вдаль сквозь сидящих напротив "гостей". Так он просидел минуту или две, а затем с явным усилием сфокусировал свой взгляд на Торстейне.

— Извините, господин Дайм… за то, что заставил вас ждать. Поскольку свои ибры вы сдали на входе, а от прочих шпионских устройств, так любимых некоторыми журналистами… — Кейси многозначительно подмигнул побледневшей "акуле новостей", — помещение надёжно защищено, полагаю… хм, что могу говорить откровенно.

— Безусловно, полковник, — сухо отреагировал Грауф, — иначе наше пребывание здесь лишено всякого смысла. У нас много дел, знаете ли, и нет желания без толку мотаться туда-сюда!

— Вы занятые люди, — покладисто согласился Кейси и перевёл взгляд на Фёдора, — однако из-за ерунды я бы не стал вас звать. Вы, господин Ратников, любите загадки?..

— Терпеть не могу, — искренне признался Фёдор, всей душой ощущая, как на него надвигается что-то ужасное, огромное и тяжёлое.

— Да? Однако у вас неплохо получается их решать, — судя по выражению лица и сжатым в кулаки рукам, полковник, кажется, пришёл к какому-то непростому для себя решению. — Час назад в одиночной камере изолятора был убит задержанный за покушение на вас и доктора Грауфа бывший офицер С.Б. "Норд индастриз"…

— Что?!!

— Как?!!

Реакция всей "троицы", явившейся к полковнику, была практически идентичной: шок и изумление. Офицер же отрешённо наблюдал за этим всплеском эмоций.

— Вы хотите спросить, как его убили — я правильно понял ваши междометья, господин Ратников?

— Да, полковник.

— Задушили!!

— Разве задержанный в камере был не один?

— Один, господин Ратников. Абсолютно один. Мало того, эта камера — каменный загон три на три метра с пластиковой лежанкой и постельным бельём, которое нельзя свернуть, скатать или разорвать. "Параша" — ах, извините, туалет! — это просто дырка в полу, освещение — светящаяся плита комео на потолке. Одна важная деталь: в комнате только три стены настоящие. Четвёртая полностью прозрачна для охраны, а со стороны заключённого — это огромное зеркало.

— Зеркало?! — потрясённо повторил Грауф.

— Да, доктор. Психологи, знаете ли, утверждают, что человек, постоянно пребывающий вместе со своим отражением, более контактен и лоялен к следователям…

— …вы сказали — зеркало? Свет тоже выключили?!

— Согласно инструкции…

— К дьяволу ваши инструкции, Кейси!!! В этом деле нужно руководствоваться только теми, что дал Цао! Полковник с любопытством уставился на Виктора, а затем едва заметно покачал головой:

— К вопросу об инструкциях мы ещё вернёмся, доктор Грауф, но чуть позже. Сейчас я расскажу, что произошло, а потом вы посмотрите стереозапись, выполненную иусом камеры.

— Да, мы внимательно слушаем, полковник! — Ратников поспешил ответить за всех, пихнув в плечо собравшегося что-то возразить Виктора.

— Когда заключённый оказался в камере, свет постепенно стал затухать. Это, с одной стороны, всегда успокаивает задержанных, а с другой — дезориентирует, нарушает их чувство времени…

— …И неплохо подготавливает к встрече со следователем, настраивая на сотрудничество, — тихо проворчал Дайм. — Пытки, между прочим, официально запрещены Конституцией Конфедерации. Если офицер его и услышал, то не подал вида.

— Когда в камере почти погас свет, задержанный устроился на лежанке. Хотел он спать, или нет — неважно. В любом случае, это вполне естественное поведение, знаете ли. А вот далее… впрочем, смотрите сами…

…Задержанный вскочил с диким криком его волосы стояли дыбом, а глаза выпучились, будто собирались выскочить из орбит. Он в растерянности огляделся, но вдруг бросился к стене-зеркалу и принялся изо всех сил молотить по ней руками.

— Естественно, все содержащиеся в изоляторе знают, что за стеклом — помещение охраны, — пояснил Кейси, — видимо, таким поведением он хотел привлечь внимание своих бывших "коллег". Они, увы, не успели!

…Человек резко отшатнулся от зеркала и, к ужасу зрителей, начал стремительно седеть, по его лицу побежали глубокие морщины, выглядящие в полумраке помещения как трещины. Офицер-предатель поднял руки, будто старался загородиться от чего-то видимого только ему, и недоумённо посмотрел на свои ладони, будто впервые их увидел и теперь пытается опознать незнакомый предмет. Руки тем временем зажили собственной жизнью и, как две змеи, стремительно сомкнулись на горле задержанного. Он бился и хрипел, но, когда через двадцать секунд в камере загорелся свет, и ворвалась охрана, всё уже было кончено. Перед их глазами лежал труп седого сморщенного старика. И не скажешь, что двадцать минут назад это человек был тридцатилетним румяным здоровяком, не склонным к рефлексиям и суициду.

— Смерть наступила от удушения, — Кейси смотрел куда-то в сторону, и ему явно было не по себе.

— Вскрытие проводили? — щёки доктора Грауфа запылали нездоровым румянцем, а в остальном внешне он оставался абсолютно спокоен.

— Закончили буквально полчаса назад, — кивнул Кейси, — криминалисты подтвердили, что биологический возраст умершего действительно около восьмидесяти лет.

— Генную идентификацию выполнили?

— Сразу же, — полковник тяжело вздохнул, — знаете ли, господа, но это — какая-то мистика… все клетки нестарого, в общем-то, человека, мгновенно состарились лет на пятьдесят. В селезёнке и стенках желудка криминалисты обнаружили множественные микроразрывы тканей и кровоизлияния, повреждены белки глаз. Сердце задержанного крайне изношено. И, важно, отметьте себе, он умер не от удушения. Инсульт, господа! Если честно, мои сотрудники в растерянности, а несколько специалистов уже раздумывают об увольнении…

— Непонятное всегда пугает, — Ратников ненадолго задумался: все перечисленные симптомы ему что-то напоминали, — камера, если я правильно увидел в этом стерео, по форме почти квадратная?..

— Да. Но какое это имеет значение?!

— Знаете, Кейси, а коллега Ратников прав, — задумчиво протянул Грауф, — я всё никак не мог понять, что же напоминают все эти смертельные симптомы…

— Стресс… — тихо ответил ему Фёдор, — колоссальный внезапный стресс.

— …это последствия серьёзнейшего стресса, — почти одновременно с ним продолжил доктор, — ваши специалисты, Кейси, сообразили бы и сами, если имели бы возможность отстранённо взглянуть на происшедшее.

— Хм, — растерялся полковник, — стресс, говорите. Что же могло вызвать столь острую реакцию заключённого в наглухо запертой одиночной камере без окон?

— Суггестор, Кейси… — доктор Грауф покровительственно посмотрел на растерянного офицера.

"Вот за такой взгляд Виктора и недолюбливают", — понял для себя Фёдор. Доктор Грауф ему нравился, но Ратникова постоянно что-то "царапало" в общении с ним. Теперь Фёдор понял — это ничем не прикрытое высокомерие настоящего профессионала перед… нет, не "любителями", с ними-то как раз Виктор вёл себя абсолютно нормально. Перед наглыми дилетантами, тужащимися изображать из себя специалистов, вот!

— По задержанному отработал боевой суггестор по мощности не меньше тех, что ставят на полицейские флаеры. В максимальном режиме, сфокусировано.

— Вы о чём это, доктор Грауф?! — мгновенно возмутился офицер С.Б.

— Об недокументированных официально для общественности, возможностях психотронного полевого оружия, одной из разновидностей которого является суггестор, — Грауф подмигнул краснеющему полковнику, — о, только не надо говорить, что вы не в курсе, Кейси!

— Факен шит! Откуда об этом может знать гражданская штафирка вроде вас, Грауф! — полковник зашипел как раскалённая плита, на которую плеснули воду.

— Вы думаете, Кейси, что оружие, подобное суггестору, падает с небес или самозарождается в цехах заводов и фабрик? — Грауф смотрел насмешливо и немного свысока. Так вот, вынужден вас разочаровать: всё то, чем пользуются армия, флот и многочисленные спецслужбы, придумано и создано гражданскими штафирками вроде меня. Как вы говорите, "пиджаками"!

— Нет… — начал было возражать полковник, но Виктор его перебил:

— А "сапоги", вроде вас, Кейси, годятся лишь для того, чтобы надраивать их до блеска!..

— …и с раннего утра одевать на свежую голову, — хихикнул Ратников.

— Знаете ли, сэр… — попытался "обидеться" эсбешник, но Фёдор отметил для себя, что офицер чисто автоматически добавил "сэр", будто обращаясь к лицу равному или даже вышестоящему.

— Поверьте, Кейси, — простецки гоготнул Грауф, — знаю! И знаю ещё много чего, о чём вы, полковник, даже не догадываетесь! Например, о том, как подобное убийство — это, бесспорно, убийство, Кейси!! — можно провернуть, имея в распоряжении флаер, вооружённый тяжёлым армейским суггестором, и специалиста по его наладке…

— Вы считаете, сэр…

— Боже мой, Кейси, не стройте из себя идиота! В этом деле нет ничего мистического, обычная террор-операция. Вы, полковник, привыкли, что раз есть оружие, — Виктор сложил пальцы "пистолетиком" и направил указательный на стенку, — то оно делает "пиф-паф". Суггестор формирует поле, влияющее на психику человека, и "пиф-паф" — совсем не главная его функция, иначе для усмирения беспорядков он был бы ничуть не лучше пулемёта!

— По-вашему, что же произошло на самом деле, доктор Грауф? — судя по отсутствию "сэра", Мартин Кейси уже успел взять себя в руки и снова был способен адекватно вести дальнейшую беседу.

— По-моему, — зло усмехнулся Виктор, — "на самом деле" у вас где-то капитально "течёт"!

— Что — течёт? Откуда? Да причём здесь… — недоумённо переспросил полковник.

"Вот дурак нерусский!" — с досады Фёдор едва не стукнул кулаком по столу-пульту, но Виктор, снисходительно глядя на офицера (как же, наверное, его это бесит!) разъяснил:

— Течёт информация, Кейси! От какой-то "крысы".

— Опять ваши шуточки, доктор Грауф!!

— Шуточки? Боже мой, Кейси, вы и вправду настолько тупой, как хотите казаться? Шутник, дьявол вас забери, это вы, полковник. Скорее, шут, раз неспособны разобраться с элементарными вещами. Нас с Фёдором из-за этого сегодня чуть не убили!!

— Так… — "закаменел" эсбешник, — про "шута" я забуду, если вы объясните, наконец, что произошло!

— Это же элементарно, Кейси! Кто-то, у кого есть соответствующие возможности, "обработал" суггестором камеру с заключённым!

— Невозможно, — упрямо мотнул головой полковник.

Виктор фыркнул:

— Попробуйте объяснить ему вы, Фёдор! Может, у вас получится лучше.

— Хорошо, — кивнул Ратников, — вас с полковником действительно стоит держать подальше друг от друга. При сближении вы начинаете изрядно "искрить", хи-хи!

— Вы и вправду можете мне объяснить, — с сомнением посмотрел на инженера Кейси, — что произошло, господин Ратников?

— Постараюсь, — пожал плечами Фёдор. — Это, знаете ли, зависит не только от меня…

— Отлично! Тогда вас, доктор Грауф, я прошу уйти!

— Чёрта с два я оставлю друга на растерзание вашей конторе, Кейси!

— Правда, подождите снаружи, Виктор, прошу вас!

Ратникова немного коробило от постоянного желания учёного со всеми конфликтовать. Похоже, лишь два человека не вызывали у него очередного приступа высокомерия — Ратников и Цао. Всем остальным он сразу же пытается прочесть очередную лекцию, принять зачёт и поставить "неуд". Естественно, что у Грауфа нет друзей. Ну не дано всем быть столь же умными, что ж поделать!

— Слушаю вас, — мрачно покосился на Ратникова раздражённый Кейси, — если можно, коротко.

— Как вам будет угодно, — сразу согласился Фёдор. — Вы должны знать, полковник, что суггестор — оружие полевое, а не лучевое, поэтому стены для него помехой не являются, если правильно определить его область воздействия. Для грамотного специалиста не слишком сложно сфокусировать суггестивное воздействие на нужной области пространства, если известны её точные координаты. В данном случае расположение комнат точно известно злоумышленнику, а кубическая форма здания и внутренних помещений не создаёт никаких трудностей при фокусировке. Задержанного убили суггестором, сэр. А зеркало послужило катализатором образов…

— Да? — удивился офицер. — Ладно, каюсь, о полевых свойствах этого оружия я и вправду не подумал, но ведь изолятор находится на высоте более семидесяти метров… чёрт побери, а доктор Грауф действительно прав!

— Видите, сэр, — тонко усмехнулся Ратников, — вы и сами догадались, что атаковали с флаера.

— Да-да! Да, о шит!! Именно с флаера! — руки полковника забегали по пульту. — Дежурный! Срочно!! Подобрать данные на все воздушные и аэрокосмические суда, находившиеся или пролетавшие вблизи здания Службы в период времени с…

"Ну вот, не такой уж Кейси и тупой! — мысленно отметил для себя Ратников. — Просто Виктор не привык работать с… клиентами, которые неспособны даже сформулировать, чего конкретно хотят! Пока им объяснишь это, семь потов сойдёт, ага. Зато какой опыт!"