Фантом. Инженер системы 1

Глава 1 Новая реальность

Электроника скафандра мигнула и полностью погасла, оставив меня наедине с бескрайним космосом. Я болтался в двух десятках метров от шлюза станции на тонком страховочном фале. По инструкции требовалось сообщить о потере связи, что я и сделал — скрестил руки перед шлемом. Диспетчер на станции увидит сигнал и поймет, что случилось. На всякий случай я подержал «знак» подольше, всматриваясь в темные иллюминаторы отсека контроля.

Стоп! Почему темные?

Я почувствовал, как на лбу выступила испарина. Плотный многослойный материал, отделяющий меня от вакуума, вдруг показался тонюсенькой, с волосок, пленкой. Лопнет, и мне кранты.

Впрочем, кранты наступят, и в том случае, если скафандр снова не заработает. Лопни эта «пленка», и я быстро задохнусь. Неприятно? Конечно! Но хотя бы быстро. В другом случае, я буду долго умирать от перегрева. Ненавижу жару! И сдыхать тут просто так не собираюсь!

При мыслях о смерти вспомнилась дочь, оставшаяся там, внизу. Как она будет без меня? Сейчас она в интернате. Двенадцатилеток не оставишь дома просто так. Её мать свалила пять лет назад в Европу не то со своим другом, не то с новым мужем, да так и осталась там жить. Ленка осталась со мной. При моей работе сложно воспитывать ребенка, но государство помогает, так что справляюсь. Но что, если меня не станет?

Я поежился от дурацких мыслей, по спине пробежал спасительный холодок. Нужно было срочно переключиться на что-то обычное, земное. Подумать о чём-то приятном.

В голове всё смешалось. Наверное, в этом виноват странный приступ, что случился перед самым отключением систем. В глазах потемнело, горло пересохло, словно вчера много выпил. Но, какое там⁈ Нам нельзя. Ни грамма.

Странно, но перед глазами до сих пор стояло сообщение, словно я с ним ознакомился, но забыл пометить, как прочитанное, а может, оно просто отпечаталось в мозгу:

[ЛИКУЙ, ЧЕЛОВЕЧЕСТВО!

В ВАШ МИР ВЕРНУЛСЯ ПОРЯДОК!

СЛАБЫЕ

ПАДУТ ИЛИ ВОЗВЫСЯТСЯ!

СИЛЬНЫЕ

ВОЗЬМУТ СВОЁ ИЛИ ПАДУТ!

ВОССЛАВЬТЕ

ЭТОТ ДЕНЬ ВО ВЕКИ ВЕКОВ!

ДА

ПРИДЁТ СИСТЕМА!]

Какие, к чёрту, слабые и сильные? Какая, нафиг, система? Но это было еще не всё. Текст я помнил весь, как отче наш.

[Мир отныне разделён на осколки

Каждый осколок изолирован

Выполняйте задания Системы, чтобы открыть границы своего осколка и двигаться дальше по пути силы

С самого низа — к вершине

Спустя год границы всех неоткрытых осколков рухнут

Спустя два года человечество встретится с иными разумными жителями Вселенной]

[Получено задание:

День первый

Выживите сутки

Итоги этих двадцати четырёх часов определят ваше будущее. Проявите себя или падите

Награда:

Вариативно

Удачи, игрок!]

И следом еще:

[ВНИМАНИЕ!

Вы находитесь в осколке с уровнем силы, превышающим ваш на сто. Очаги цивилизации не обнаружены. Шансов на выживание нет.

Награды за выполнение заданий повышены до максимальных значений.

Удачи, игрок!]

Я с ужасом подумал, что об этом придется рассказывать Земле. А если признают психом, запретят полёты? Ещё и с орбиты выдернут, а у меня всего месяц до рекорда.

Обойти Валерку Полякова с его почти четыреста тридцатью семью сутками на орбите… настоящая мечта!

Ага, отпустило немного. Соображать стало легче. Я огляделся.

Меня отнесло в сторону от станции, пока я был без сознания. Это не так страшно — страховка-то никуда не делась. Дышал я нормально, разве что чуть чаще обычного. Системы подачи кислорода не были завязаны на автоматику. А вот связь, давление и теплорегуляция… Давление держалось в норме. Стрелка аналогового манометра на запястье уверенно застыла в зеленой зоне. Пассивная терморегуляция пока тоже держалась. Система отведения тепла работала за счет многослойности материала, поглощения и испарения влаги в вакуум, и еще каких-то хитростей.

«Пока работала», — уточнил я мысленно.

Активная часть системы, все же была в отключке.

— Мей Юн, Мей Юн. Вызываю станцию!

В ответ тишина.

— Эй! — крикнул я, словно меня мог кто-то услышать.

Ожидаемо не помогло. Мне никто не отвечал. Связь не работала.

А потом я окинул взглядом «Новую реальность» целиком. Точнее, всё, что от неё осталось. И увидел то, что по факту — должен был заметить сразу, после непонятного ухудшения самочувствия.

Странное синевато-серое поле, состоящее из множества гексагонов, рассекло похожую на колесо со спицами станцию — надвое. Меньшая её часть оказалась скрыта по ту сторону непрозрачного поля, большая, включая уцелевшую ось космического лифта — тут, вместе со мной.

В стороны разлетелись обрубленные куски солнечных панелей, вытянутые в космическую пустоту предметы со станции и… Раз, два, три… Три трупа коллег, не имевших и шанса на то, чтобы надеть скафандры.

Мей Юн, маленькая строгая китаянка, оператор станции связи. Коля Нестеров, новичок — меньше месяца на орбите. Коннор О’Райли, ирландец, знающий бесконечное количество анекдотов. На мой взгляд не смешных, но народу нравилось. Они трое, как раз контролировали мой выход в космос… А теперь раз — и всё. Живыми на Землю уже не вернутся.

Как и одиннадцать человек, что в это время были в той части станции, которая отделена полем. Там — жилой корпус как раз. У них точно нет и шанса. Что насчёт оставшихся пятерых? Может быть, хоть они успели заблокировать переборки?

Станция болталась в пустоте и полной темноте, не горел ни один огонёк. Я развернулся взглянуть на Землю.

— Нет…

На ночной стороне планеты не тлели привычно желтые огни городов. Они словно пропали или оказались обесточены. Все. И повсюду были эти странные энергетические стены, на расстоянии становящиеся практически прозрачными. Они будто накрыли весь мир геодезическим куполом, точнее сферой — системой шестиугольников с встроенными для коррекции пятиугольниками в нескольких местах.

Поднявшуюся панику я зарубил на корню. Я кто угодно, но не тот человек, который будет сжигать так бестолково драгоценный кислород. Да еще от испуга потеть начну. Нафиг!

Спокойно, спокойно. Вдох, выдох…

Я начал не спеша подтягиваться по страховке к остаткам станции. Время в запасе у меня было. Кислорода хватит на пару часов, а перегрев начнется не раньше, чем через тридцать-сорок минут. Нужно всё оценить, разобраться, проверить… Даже если сдохла вся электроника, осталась механика. Да и народ мог выжить.

К счастью, до сих пор работают старые государственные стандарты, написанные ещё при Советском Союзе: любая космическая станция обязана иметь аварийный режим работы без электричества. Солнечный шторм вполне способен сжечь всю электронику, и как раз на такой случай и предназначены дублирующие системы. Химия, пружины, сжатый газ — вот что должно спасти жизни космонавтов, когда компьютеры превратятся в груду расплавленного кремния.

Регенерация воздуха — как на подводных лодках. Патроны с надписью «КО₂» на корпусе: надпероксид калия жадно поглощает углекислый газ, выделяя кислород. Свет — хемилюминесцентные палочки в аварийных отсеках: их зелёное мерцание питает реакция фенилоксалата с перекисью водорода. Даже гидравлику можно было вручную взвести через аварийные лебёдки — стальные тросы и шестерни переживут не то, что солнечную вспышку, а даже ядерный апокалипсис.

Я понимал, что хватаюсь за малейшую тень надежды, лишь бы не опускать руки, лишь бы выжить и вернуться на Землю. К Ленке, к друзьям. При мыслях о дочери снова замутило, но я собрался. Попытки сохранить жизнь, как нельзя лучше отвлекают от страха и ненужных сейчас мыслей.

Снова вернулся к перечислению в уме достоинств станции и ее создателей. Советским инженерам, словно предвидя подобную моей ситуацию, на уровне подкорки при обучении вбивали необходимость использовать в конструкции станции неубиваемые системы. И, по счастью, эти инструкции продолжали выполнять.

Даже при модернизации. Даже после развала страны, спустя почти пятьдесят лет.

Умерло от старости поколение инженеров и преподавателей, но перед смертью они воспитали достойных преемников, гордо несущих этот долг.

Этого не понимали западные партнёры, когда присоединились в начале тридцатых к проекту «Новой реальности», но полностью поддерживали китайцы, работавшие с «Роскосмосом» с самого начала стройки тысячелетия.

Шутка ли — космический лифт. Не теоретические расчёты, не сюжет фантастического произведения — реальность. «Новая реальность».

Эта старая школа инженерной мысли теперь дает мне шанс выжить. Мне даже вспомнились забавные приписки, сделанные чернильными ручками в техдокументации красивыми, каллиграфическим почерком: «На случай, если всё полетит к чёрту».

Что же, их час настал.

Понять бы ещё, что прямо сейчас творилось на станции: сквозь натянутый страховочный фал время от времени проходила вибрация, будто от колоссальной силы ударов. Но у меня не было даже предположений, что это может быть. Я упорно тащил свою тушку к шлюзу, а время неумолимо работало против меня.

Когда до обшивки «Новой реальности» осталось рукой подать, металл прямо напротив вдруг изогнулся. Неужели взрыв? Услышать, я ничего не услышал, но через трос страховки вновь ощутил вибрацию. В этот раз — куда сильнее.

— Что за?..

Удар. Ещё один…

Двумя сильными рывками я подтянул себя к станции. Оттолкнулся ногами и отлетел на безопасное расстояние. Глупо после того, как долго тащил себя к ней? Но что-то внутри меня подсказало, надо быть подальше от этого места.

Глядя, как от жутких ударов изгибает корпус «Новой реальности», я испытывал незамутнённый, просто-таки хтонический ужас. Вспомнилось сообщение о высокоуровневом осколке или чём-то там еще… Тело оцепенело, взгляд замер… и только дышал я всё ещё медленно и размеренно. Сказалась подготовка. Тот секундный момент слабости был исключением.

А потом обшивка лопнула — словно кусок фольги. Наружу одним стремительным движением выбралось ОНО. То, что судя по остаткам залитой кровью формы, ещё недавно было итальянкой-симпатяшкой Мартиной.

Её руки удлинились раза в три, получив по два дополнительных сустава. Огромные когтистые пальцы мяли металл, а растущие из спины щупальца надёжно держались за корпус станции.

Вместо лица была лишь раскрывшаяся тремя лепестками пасть, полная треугольных зубов, а на жгутиках покачивался десяток глаз.

Космический вакуум твари был нипочём.

Она протянула лапу, схватившись за трос страховки… мой трос!

— Нет! Сука, нет!

…и потянула к себе.

В голове билась паника, но тело двигалось само: быстро, чётко, без ошибок. Я чуть развернулся, чтобы спиной быть к ближней части неизвестного поля. До него в той стороне десяток метров. До другой стороны — километры пустоты.

Нажал на рычаг у пояса. Никакой электроники, чистая механика и химия для экстренных ситуаций.

Пиропатрон отстрелил страховочный фал, а импульс отбросил меня назад. Пуповина оборвалась, и теперь я медленно отдалялся от станции, глядя, как беснуется оставшееся без добычи чудовище. Рассудительный голос в голове повторял: запасы кислорода на два часа, перегрев достанет тебя меньше, чем через полчаса, без страховки ты не вернешься.

Но иди оно всё лесом!

— Я просто так не сдохну!