"Фантастика 2025-197". Компиляция. Книги 1-28

Глава 1

— Пять минут до контакта, — проговорила рация голосом Сергеева. Он, похоже, успокоился. Возбужденность после боя прошла.

А доложиться на базу о провале своего плана партизаны не успели. Уничтожили их быстро и молниеносно, похоже. Заманили в засаду и порвали, как тузик тряпку. Иначе тут все уже поднялись бы и бегали туда-сюда.

Ладно. Сейчас тихо. Но эта тишина очень скоро закончится.

Я поднялся на ноги, размял колени, локти, запястья. Пора действовать. Все закончится быстро. И только от меня зависит: будет ли это кромешный кровавый пиздец, или мы войдем, как нож сквозь масло.

Иногда всего один человек внутри может решить все. В идеале это, конечно, должен быть не человек, а ослик груженый золотом, но тут договариваться с врагами было не о чем. Только уничтожить. Это наоборот, они пытались использовать такую тактику, но пролетели.

А, значит, действовать будем по-моему.

Большим пальцем я сдвинул переводчик огня на стрельбу очередями, включил коллиматорный прицел и двинулся на выход из своего укрытия. Об осторожности забывать все равно нельзя: осмотрелся, а потом пошел на лестницу. И поднялся на этаж выше, на крышу.

Открыл дверь, но не ударом ноги, а аккуратно, вышел, стараясь ступать бесшумно. Никто на меня не обернулся, крыша большая, никто ничего не услышал. Все на позициях: четыре АГСа и два «Утеса», стоят на краях крыши. Обложены мешками с песком и кирпичами, тут разве что еще одной крыши не хватает для того, чтобы от дронов защититься, но ее не выстроили.

Я вскинул автомат, прицелился в спину ближайшего из партизан и нажал на спусковой крючок. Автомат негромко прохлопал, и парень осел на землю. Еще двое повернулись в мою сторону, но сделать ничего не успели, легли один за другим.

Я спрятался обратно за «грибком» выхода на крышу. Высунулся из-за угла, и в мою сторону прилетела очередь, пули отрикошетили от бетона. Вот так вот, они там сейчас подрываются, начинают бегать. Просыпаются.

Может даже подумали, что это снова зомби подошли. Но ладно, есть у меня для вас сюрприз, ребята.

Я вытащил из кармана подрывную машинку, откинул крышку, а потом с хрустом вдавил кнопку. Один за другим по базе прокатились раскидистые хлопки, послышались суматошные крики. А я выбросил в сторону уже бесполезный прибор, высунулся наружу, и увидел, что боец обернулся на взрыв. Ну да, прямо его за спиной должен был вспыхнуть огненный шар на месте генераторной.

Поймал его в прицел, нажал на спуск. Глушитель прохлопал, и тело упало на землю. Я тут же пристрелил второго, который сидел на АГСе.

Все. Один остался. Только чтобы его достать, мне надо обойти грибок сперва. Но двинулся я с другой стороны, для него слева, чтобы достать меня было сложнее. Увидел, что он бежит ко мне. Похоже, что решил штурмовать позицию.

Не целясь, от бедра, выстрелил, и несколько пуль прилетело ему в грудь. Бронебойно-трассирующие, модифицированные. Даже в бронежилете ему хватило, и он упал, да так и остался лежать.

А я же принялся за работу. Мне надо было прикрыть своих сверху. Но при этом так, чтобы никто не зашел мне в спину. Закрыл дверь, стащил со спины рюкзак и вытащил сантехническую клейкую ленту. Она крепкая, и ее хватит, чтобы удержать гранату на рычаге, особенно если крест-накрест заклеить.

Вытащил из рюкзака и гранату. Они у меня без замедлителя, херачат сразу. Ф-1, так что всем, кто попытается выбраться на крышу, хватит. Выдернул спусковой крючок и присобачил к стене так, чтобы при открытии двери она упала. И взорвется мгновенно. Любого, кто попытается выбраться наружу, порвет как газету.

Все, теперь у меня есть несколько спокойных минут, пока не подъедут.

Оп-па. Где-то вдалеке отработала пушка БТРа. Похоже, что на патруль наткнулись, да и сразу открыли огонь из главного калибра. Ну, это даже хорошо, что так, понятна будет серьезность намерений.

Я прошел чуть дальше, и увидел знакомые мне ящики. Вот ведь суки. В этих ящиках — дроны-камикадзе, те самые, которых я так ненавижу и боюсь. И запускать их в случае шухера планировалось прямо с крыши. Нет уж, уебки, вам сюда не добраться, вообще не вариант.

Подошел к краю крыши, и увидел людей, которые суетились вокруг взорванных БТР. А там горели языки пламени, лизали броню. Я поставил шашки туда, куда надо, и никуда теперь эти машинки не поедут. Хуй вам, а не легкую победу, уебки.

Соблазн открыть огонь отсюда был велик, но я решил не выдавать своей позиции. Что стреляли на крыше, это надо еще понять, могли решить, что просто в окрестностях. Но моя задумка сработала, и я оставил партизан без техники.

Развернулся и побежал в сторону ворот, туда, где стоял «Утес». Жаль его использовать не получится, потому что это по нынешним мерам — ультимативная боевая мощь. Но он на станке, и наклонить его достаточно, чтобы дать очередь по тем, кто внизу, не выйдет.

А вон полыхает бывшая генераторная. Битум на крыше схватился, ярко горит, и освещает все вокруг. И там никого нет. Тушить дураков не имеется.

С той стороны раздался еще один хлопок, здание как-то вздрогнуло даже. Ага, огонь до еще одного генератора добрался. Нормально.

Впереди я увидел БТР, который, вдруг резко разогнался, а потом все своей мощью врезался в ворота, вынося их. И, похоже, застрял. Партизаны сразу же начали отходить, все вскинули пушки. А БТР повернулся и высадил очередь из своей пушки куда-то по зданию. Ну вряд ли просто так, наводчик должен знать, по чему работает. Наверное, еще одна огневая позиция была.

А следом шли штурмовики, под прикрытием второй коробочки. Ладно, тут же можно немного помочь.

Я вскинул оружие, прицелился и выдал длинную очередь по отходившим от ворот партизанам. У них тут были запасные позиции на случай штурма: мешки с песком, еще какая-то дрянь. Не настоящие долговременные огневые точки, попроще.

Дойти до них парни не успели, и тут же рухнули на землю, один на другого. А вот вторые отрегировали. Один повернулся, прицелился в меня, благо силуэт должно быть хорошо видно на фоне пусть и темного, но звездного неба.

Я рванулся назад, послышался грохот выстрелов, и небо рассекло несколько красных трассеров. Я же перезарядил магазин и повернулся в сторону входа на крышу. И вовремя: потому что дверь распахнулась. Будто от сильного удара ногой.

Тело сработало раньше мозга, и я рухнул на землю, и в эту секунду же секунду раздался взрыв. Просто хлопок и все, ничто по сравнению с теми шашками, что рвались несколькими минутами ранее. Во все стороны разлетелись осколки, над крышей появилось облачко пыли, труп слишком прыткого парня отшвырнуло в сторону, он так и остался лежать без движения.

Да, пизда тебе.

Я же тут же нажал на спуск, высадил несколько коротких очередей в дверной проем. Оттуда послышался громкий крик, а потом еще один, уже на второй голос. Похоже, что досталось нескольким.

Ну, моя цель — держать крышу, чтобы никто не добрался до дронов. Хотя… Можно и спуститься вниз. Хрен кто сюда через меня пройдет.

Позади снова заработала пушка БТР, а потом послышался звук работающего на максимальных оборотах двигателя. Застрял что ли, блядь, в воротах? Наверняка так и есть. Но ничего, выедет, у КамАЗовского движка дури много. Снова звук двигателя, а сквозь него — стон, с которым рвется металл.

Из-за двери выбрался еще один человек, и я снова выстрелил. Он упал. Благо заметить меня, лежащего на крыше, не так уж просто, а ствол у меня с банкой, которая маскирует не только звук, но и дульную вспышку.

Поднявшись на четвереньки, я перебежал чуть в сторону, чтобы из дверного проема меня нельзя было достать. Высадил еще несколько коротких очередей, чтобы им неповадно было, а когда оказался чуть в стороне, вытащил из подсумка гранату. Рванул предохранительное кольцо.

Оттуда снова послышался стон. Ну что ж они там стонут, как шлюхи?

Швырнул подарочек в дверной проем и попал. Раздался хлопок запала, а следом — взрыв. Но на этот раз осколков не было, все ушли туда, куда надо.

А я же побежал вперед, по пути всадив пулю в голову того, что выбежал на крышу первым. Можно было этого и не делать, потому что он был буквально нашпигован осколками, но я не привык оставлять позади врагов, которые хотя бы теоретически могут быть живы. Прецеденты имелись, пусть и не со мной, а я привык учиться на чужих ошибках. Это гораздо лучше, чем на своих собственных.

Высунулся, увидел еще три трупа. Двое на лестничной площадке, еще один — пролетом ниже, лежал на полу, раскинув руки в стороны.

Я выстрелил еще трижды, в головы каждому. А теперь ждем, пока еще кто-нибудь не поднимется. А если не пойдет, то будем думать, что делать дальше. Возможно, пойдем вниз.

Жаль, что у меня не было возможности взять языка, хотя бы одного. Допросить, узнать о внутренней планировке базы, о том, кто в каких помещениях находится.

А со всех сторон уже слышалась стрельба, постоянная. Начался пиздорез, иначе и не скажешь. А потом послышался рев реактивной струи гранатомета и взрыв. И следом еще один — это сдетонировало топливо в баках БТРа.

Да, один, похоже, загасили. Но в этом ничего удивительного нет, время жизни такой машинки в высокоинтенсивном бою исчисляется минутами. Ладно, я здесь в относительной безопасности.

Главное — это чтобы «Вороны» победили. И мне придется помочь им.

Короче, хочется — не хочется, а придется спускаться вниз и ударить защитникам в спины. Не факт, что они поняли, что тут, наверху, кто-то есть. Ну стрельба, ну взрывы, так ведь это со всех сторон. А они еще и со сна все, так что…

Снизу вновь послышались шаги. Я вошел внутрь, встал возле дверного проема, чтобы не маячить на фоне неба, вскинул оружие.

— Сука, сука, сука! — послышался снизу громкий крик. — Хули они возятся, где дроны?

Да, они пока еще поняли, что наверху кто-то есть, и что дроноводам их пизда. Но ничего. Сейчас поймут.

Шаги все приближались, было слышно тяжелое дыхание. Не привычны они оказались к физическим нагрузкам, а лестница сама по себе — то еще испытание.

— Здесь труп! — послышался голос, громкий. Уже совсем рядом.

Я метнулся к перилам, прицелился вниз и высадил длинную очередь. Послышались визги рикошетов, и еще двое присоединились к своим мертвым товарищам. Один лег, как стоял, а второй скатился вниз. Я снова перезарядил автомат, отметив, что патронов надо было взять побольше, потому что времени набить магазины мне никто не даст.

Ладно, подберу с трупов. Я же отсюда вижу, что они все с Калашниковыми, под пятерку. Это, наверное, вообще самый распространенный патрон в нашей стране, что в гражданском оружии, что в военном.

Выстрелил еще раз, всадив пулю в затылок тому, что упал, после чего переступил через труп, и медленно пошел по лестнице вдоль стены. Я ненавижу лестницы, искренне и всей душой. Потому что если сюда залетит, скажем, граната, то прятаться вообще будет некуда.

Но ладно. Сейчас ведь я иду сверху вниз, а так всегда проще, чем наоборот.

Еще один труп обнаружился у двери, которая вела в лабораторию. Я выстрелил в нее — нет, не шевелится. Мертв. Пошел вниз дальше. Мне на первый этаж по-хорошему, потому что оборону будут держать именно там. Чтобы не дать врагам войти в здание.

Но если я ударю в спину, то наши войдут. А дальше зачистка. И все, конец.

Мы в дамках.

Дожить бы до этого.

Шаг за шагом я шел вниз, дошел до двери лаборатории. Прицепить на нее что-нибудь что ли? Колышков, чтобы забить между створкой и косяком, и заклинить дверь, у меня нет. Я же не на зомби шел, не рассчитывал, и не наделал. Я вообще не особо верил, что получится забраться внутрь.

Но получилось.

Ладно, просто идем вниз. Если дверь внезапно откроется то услышу.

Сделал еще несколько шагов, спустился на пролет, и дверь напротив мгновенно распахнулась. Наружу выбежал человек, и тут же получил короткую очередь в грудь. Упал. Я высадил еще несколько коротких в проход, и мне ответили огнем. Рванулся в сторону, спрятался за лестничным пролетом.

Пули засвистели мимо, завизжали рикошеты от стен, один даже прилетел мне в бок, в бронежилет, толкнул, но так, несильно. Не опасно, уж от рикошетов снаряжение защищает наверняка.

Осталось только выставить руки и высадить еще несколько очередей. Снова хлопки выстрелов, а следом — крик. Кого-то задело. Потом пули опять полетели в мою сторону, а я снова спрятался. Опять рикошеты, но теперь в меня ни одного не попало.

А меня накрыло какой-то безбашенной злостью. Вот я снова участвую в штурме, пусть и изнутри. Давно такого не было, очень даже. Как будто в прошлой жизни.

Башню сорвало напрочь.

И весело стало. Очень весело. Не ледяное спокойствие, которое я привык ощущать, а мне именно что прикольно было. Вот я на лестнице, на этаже враг, причем их несколько.

— Эй, пацаны! — крикнул я. — Вам там нормально! Не печет⁈

— Ты кто такой вообще, нахуй⁈ — ответили мне.

— Край! — ответил я. — Слышали, может быть?

Представляться настоящим позывным, конечно, рискованно, но будущим трупам можно говорить правду. Они все равно уже никому ничего не расскажут.

Несколько секунд молчания, а потом озадаченный голос:

— Хули ты забыл тут, Край⁈

Похоже, что узнали. Надо же, слава обо мне вперед меня идет.

Снова очередь в мою сторону. Я тем временем сорвал с подсумка гранату. Три всего осталось, маловато взял. Но это груз все-таки, да и подсумков под них у меня не так много. А по карманам их не распихаешь, это, блядь, не хлеб с маслом в армейской столовой ныкать.

В этом и был прикол — заболать их, чтобы расслабились немного. Во время боя вообще разговаривать не стоит, особенно с врагами. Только команды слушать, да предупреждать друг друга в случае чего: если враг откуда-то появился,

— Я за вами пришел! — ответил я, размахнулся и швырнул подарочек в дверной проем.

Опять хлопок запала, а я сам забился в угол, открыл рот. Закрыть уши ладонями у меня возможности не было — шлем мешал. Ну он хоть немного, но защитит. Тактические наушники бы еще, но только вот таких приблуд у «Воронов» не оказались.

Раздался взрыв, свистнули осколки, а я тут же побежал вниз. Дверь от взрыва распахнулась, ударилась о стену, но обратно закрыться не успела, потому что я ворвался внутрь.

Одно тело лежало на полу, рядом еще два. Я выстрелил в первого, на нем уже были следы пулевых попаданий, тем более, что бронежилета на нем не было. Вот он и стонал, похоже.

А один из тех, что справа, вдруг сбросил с себя тело товарища, выкинул вперед руку с пистолетом, и нажал на спуск. Грохнуло, мне прилетело в грудь, чуть толкнуло назад, но плита могла и не такое выдержать, так что боли я не почувствовал.

Он успел выстрелить несколько раз перед тем, как перевел ствол на него и нажал на спуск. Захлопали выстрелы, и парень повалился назад, на спину. Я выстрелил еще раз: на этот раз точно между глаз появилась аккуратная дырочка. И прострелил висок второму.

Дверь метрах в двадцати впереди распахнулась, и оттуда послышалась заполошная длинная очередь. Пули пролетели над моей головой — контролировать отдачу стрелок вообще не умел. Да и укрытие выбрал неважное: прямо за дверью спрятался.

Я пригнулся и выстрелил в ответ, прямо через створку. Из-за нее вывалилось тело…

Женщина. Надо же. Значит, и они тут с оружием.

Я навел точку коллиматора ей в голову и нажал на спуск.

Ладно, зачищать этаж у меня времени нет. Там стрельба в полный ход, пусть ее и заглушают стены здания, и надо вниз. Двор наши уже, скорее всего взяли, а вот внутрь пробиться у них пока что вряд ли получится.

Я выскочил обратно на лестницу и побежал вниз.

Глава 2

На втором этаже никого я не встретил, и скоро спустился на первый. Здесь бой шел во всю. Но у входа в здание. «Вороны» пока не вошли.

Я максимально избегал того, чтобы называть их «нашими». Не наши они. И нет у меня никаких «наших» на острове. Один я остался, вот и все. Так что и рассчитывать мне больше не на кого.

Осторожно открыл дверь, ведущую с лестницы на этаж, и увидел, что по коридору бегут люди. Очевидно, что они торопились в сторону входа. Подкрепление получается.

Сперва они не обратили на меня никакого внимания, ничего не поняли в горячке боя. А потом было уже поздно. Я вскинул автомат и высадил по ним остатки магазина.

Попадали они друг на друга, как сбитые кегли, но один перекатился в сторону, вскинул оружие.

— Чужие внутри! — заорал он, но его голос потонул в выстрелах.

Я в последнюю секунду спрятался обратно на лестнице. Выбил пустой магазин полным, поднырнул левой рукой под автомат и большим пальцем дернул рукоятку затвора. Обратно он ушел уже сам, досылая патрон.

А тот продолжал палить в мою сторону длинными очередями. Пули пробивали створку, для автоматного патрона они никакой преграды не представляли. Он так и садил, пока у него не кончились патроны.

Мне оставалось только дождаться этого. Я высунулся, высадил короткую очередь по нему, и тот осел лицом вниз и больше не шевелился. На всякий случай я всадил по пуле в оставшихся, но они даже не дернулись. Мертвы уже.

Выскочив с лестницы, я побежал по коридору. Дверь впереди внезапно распахнулась, и оттуда послышался крик:

— Вали хуесоса!

Я выстрелил первым, прямо через створку. Еще один упал, задергался, нелепо суча ногой. Я прекратил его страдания одиночным в голову и добрался до угла. Высунулся.

Да, у главного хода шел пиздорез. И подозреваю, что к заднему, тому, что вел в приемное отделение, «Вороны» добраться пока не могли. Их прижали огнем из окон.

А еще хуже было то, что в воротах застрял подбитый БТР. Соотвественно и второй не мог въехать на территорию. Зато у меня была вполне себе реальный вариант помочь.

Я выхватил одну из оставшихся гранат, выпрямил усики, а потом выдернул предохранительное кольцо. И катнул подарок по полу коридора, сильно, так, как только получилось. У гранаты специально такая конструкция, чтобы она хорошо катилась.

Тут же выхватил вторую, проделал с ней то же самое, но швырнул уже туда же, но так, чтобы она закатилась влево.

— Грена! — послышался громкий крик, а следом за ним взрыв.

И тут же второй. Осколки со свистом пролетели по коридору, я увидел, как несколько врезалось в противоположную стену, выбив из нее куски штукатурки. А я уже держал в руках автомат.

Но моей помощи не потребовалось. Воспользовавшись моей помощью в помещение уже ворвались «Вороны». Послышалось несколько коротких очередей, а потом одиночный — добили кого-то.

И тут же длинная по коридору, в мою сторону.

— Ты куда хуяришь! — заорал я во весь голос. — По своим ебашишь, сука!

— Да какие тут свои, нахуй⁈ — был ответ.

— Я, это! Серега! — только и оставалось ответить меня.

Несколько секунд ничего не происходило. Я высунулся, и увидел, что в мою сторону идет группа. Кто-то вскинул оружие, но второй по-видимому, узнал меня и остановил его, резко вздернув ствол к потолку.

— Выхожу, пацаны! — крикнул я и сделал шаг наружу.

— Ты живой что ли? — спросил один из них. — Это ты их?

— Да я, конечно, — ответил я и двинулся в их сторону. — Кто еще это может быть.

В помещение одновременно с этим вошла вторая группа, и тут же третья. Вот они-то все через вход главный пробиться и не могли. И не смогли бы на самом деле, если б не я. Да на самом деле я обеспечил успех операции.

Стрельба прекратилась, но это временно. Сейчас партизаны поймут, что мы уже внутри, перегруппируются. Каждый этаж, каждое помещение придется отбивать, щедро расплачиваясь за квадратные метры. Только не рублями, а патроном и кровью. Жизнями.

Впрочем, в моих силах сделать так, чтобы крови пролилось меньше. Если я приму командование. И естественно, если они меня послушаются.

Вошла четвертая группа. Эти, кстати, шли не гурьбой, а более профессионально. Тут явно гопники-бандиты и бывшие военные и менты вперемешку. О, а вот и знакомые мои — Азам и Илья. Илья даже кивнул мне.

— Вы давайте туда, — приказал я первой группе, махнув в сторону приемного покоя. — Там запасной вход. Только быстрее, пока они не сориентировались. Вы, — показал я на вторую группу. — На этаж. Зачистить все. Вы на третий, там я уже пострелял, но проверить нужно. А вы за мной.

— Командир? — повернулся вдруг один из бойцов четвертой группы в сторону высокого мужика, у которого в руках тоже был АК, только сейчас он больше напоминал инопланетный бластер. Под «семерку», кстати, Калашников, если по магазину судить.

— Да, — кивнул тот, чуть выждав. — Слушаемся его.

Это хорошо, что они слушаются. Потому что тогда у нас получится.

— Как зовут? — спросил я у него.

— Егор, — ответил он.

— Егор, оставайся тут, координируй тех, кто следующими зайдут. Еще есть ведь?

— Есть, — кивнул он. — На территории.

— Вот и хорошо. А вы, пацаны, пошли за мной. На нас второй этаж.

На втором огневые точки, с которых контролируется двор. И его надо зачистить первым.

Я махнул рукой, и побежали в сторону лестницы. Все, машина закрутилась, все как по часам. Остается только доделать работу, потому что примерно половина сделана.

Мы добрались до лестницы, дверь которой оказалась превращена в решето. Впрочем, ничего удивительного, в нее ведь целый магазин влетел. Я кивнул Илье, тот схватился за створку, потянул ее на себя, а я тут же выглянул в дверной проем.

Точнее сперва автомат, а потом уже голова.

И увидел пролетом вышел, на втором этаже, парня. Обычного, кстати, деревенского с виду, он и одет был в какой-то ватник. И замер на месте. Я увидел, как глаза его расширились.

Не удивлюсь, если это первый его бой. Вот он и не успел. А я да.

Несколько раз нажал на спусковой крючок, стреляя одиночными. Отрывисто прохлопали выстрелы, первая пуля попала парню в живот, вторая и третья — в грудь. Он упал, сполз вдоль стены, к которой до этого прижимался, будто надеялся на какую-то защиту.

Я всадил еще пулю ему в голову, и вошел в помещение. За мной двинулись остальные, скоро вся группа была на лестнице. Ну вот, теперь мы поднимаемся. А мне так этого не хотелось.

Больше всего в тот момент я боялся гранаты, тем более брошенной грамотно, с задержкой. Даже если успеем отреагировать, то деваться отсюда все равно некуда.

Но нет, больше никого до второго этажа мы не встретили. Внизу снова скрипнула дверь, но это те парни, что должны были чистить третий, подоспели.

Снизу послышалось несколько очередей. А потом снова заполошные, звуки высокоинтенсивного боя. Похоже, что добрались до тех, что второй вход держали. Ладно, мне сейчас не до того, нам надо второй этаж зачистить. А это будет не так уж и просто.

Подошли ко второй двери, и на этот раз была моя очередь открывать ее. Илья уже занял свою позицию. Я потянул створку, он просунул в проем ствол автомата, и тут же нажал на спуск, выпуская несколько коротких очередей. А потом еще и еще. Спрятался обратно.

Я в последнюю секунду успел сдвинуться за стену. С этажа послышались выстрелы, пули пробили дверь сразу в нескольких местах. Тем, кто ниже по лестнице-то ничего не угрожало, а вот меня вполне могли достать.

— Сто хуев вам в жопы! — послышался оттуда крик.

Илья, ничего не говоря, снял с подсумка гранату, разогнул усики и выдернул кольцо, твердой рукой сжимая рычаг. Посмотрел на меня. Я показал три пальца, мол, на счет три.

Каждый считает про себя, вслух этого делать, конечно, не будет.

Секунда, вторая, третья, и я рванул на себя створку, а он наклонился и катнул по полу взрывоопасный подарочек.

— Игрушка! — крикнул кто-то, причем голос этот мне показался знакомым.

Следом послышался взрыв. Дверь, которую я успел закрыть, дрогнула, ее даже чуть перекосило. Я схватился, уже с усилием рванул на себя, петли жалобно проскрежетали, а внутрь тут же пошли люди.

Послышались очереди, тихие хлопки и наоборот оглушающе громкие выстрелы. Я выждал, пока не войдут все, и только потом двинул внутрь.

Все, никого живого нет, все мертвы. Да, парни сработали четко. А вот и знакомый мне, кстати говоря. Тот самый мужик из Земляничного, которому мы передавали оружие и которого настрополили на борьбу с «Воронами». Значит они тут, как я и предполагал, тоже прибились.

Ну, не ту сторону ты выбрал. Если бы на связь вышел — что-нибудь и придумали бы. Но теперь хули жалеть.

В душе ничего не дрогнуло. Вроде бы я мог бы с ними и в союз вступить, вот только увы. Не задалось наше с ними знакомство. А вышли бы на связь… Сейчас все иначе могло бы быть.

Но жалеть об упущенных возможностях нет смысла. Нужно делать то, что делаешь. И вот сейчас я убиваю своих же бывших союзников, работая на врагов.

Я показал жестами, мол, вы налево, а вы направо, потом махнул рукой Илья и Азиму. За мной. Мы двинулись по коридору, стараясь ступать бесшумно. Метр за метром.

Дверей было много, и нам пришлось проверять каждую из них. Но большинство помещений были пусты. Только один раз Азам высадил несколько длинных очередей, после чего показал большой палец. Мол, все нормально.

Стрельба же по всему зданию то затихала, то продолжалась. Подозреваю, что никого живого тут не останется, убьют вообще всех. «Вороны» разгорячены боем, и они мстят за своих погибших. Все-таки партизаны немало крови у них попили.

А я просто продолжал делать свою работу.

С начала штурма прошло около часа. Пленных, а их оказалось совсем немного, причем в большинстве своем женщины и даже дети, вывели во двор. Когда я спускался из здания, то в нос мне бил запах крови, но он не вызывал никаких эмоций.

Снаружи же пахло дымом. От сожженного БТР, и от продолжавшегося пылать здания генераторной. Никто так и не стал его тушить.

Я уселся на крыльцо, стащил со спины рюкзак. Вытащил из него пачку патронов, вскрыл и принялся набивать магазины. Это меня немного успокоило, хотя руки после боя, конечно, дрожали. Но не от страха, от адреналина.

А потом будто из ниоткуда появился Сергеев. Он подошел ближе, тоже сел. Все так же в своей полицейской форме с капитанскими погонами. Запустил руку во внутренний карман кителя, вытащил из него фляжку, сделал несколько глотков, после чего протянул мне.

— Я коньяки не пью, — сказал я.

— Там виски, — ответил он. — Двенадцатилетний. Сегодня особый случай.

— Тогда давай, — пожал я плечами. Виски пил. Пристрастился, когда жил в Америке. Нам ведь надо было обычную жизнь имитировать, так что и по барам мы после «работы» ходили.

Сделал несколько глотков. На самом деле это был не виски, а бурбон, и он продрал горло. Аж передернуло. Потом еще глотнул, после чего вернул фляжку менту.

— Как в Кировском прошло? — спросил я.

— Нормально, — ответил он. — Сперва дроны полетели, но мы их приземлили. Если честно, я думал, что они после этого съебутся, но нет, совсем отмороженные сукины дети. Пошли внутрь, да и мы их перебили быстро. Еще с десяток пидоров побегали, пошмаляли, конечно, но…

— Значит, все хорошо прошло? — спросил я.

— Нет, — мент покачал головой. — Часового мы не взяли.

— Значит ушел все-таки, — выдохнул я.

Ну да. Если бы убили бы его, то мент наверняка об этом знал бы. Он же командовал операцией. А главарь партизан съебался, как крыса, бросив своих умирать. Хотя они, может быть, ему и не свои были, а так. Игрушки. Средства для решения своих проблем, для достижения целей.

— А потери? — спросил я.

— В Кировском почти никого, там поранили с десяток, да и то легко. В госпиталь только двоих отправили. Тут сложнее. БТР сгорел вон, сам видишь, и весь экипаж вместе с ним. Мертвых два десятка, и еще столько же тяжелых. Сейчас их в «Урал» и УАЗы погрузят, да отправят. Надеюсь, довезут.

Я промолчал. Мне в общем-то без разницы, если не довезут, то мне же лучше. Мне же потом с ними воевать. Теперь… Теперь оставалось, чтобы меня представили Мансуру. А потом нанести удар. И тогда все закончится.

Он сделал еще несколько глотков из фляжки, после чего опять протянул мне. Я тоже приложился.

Наверное, он чувствовал меня своим товарищем, вместе с которым сделал дело. Может быть и так. Я же знал, что Сергеев — это еще одна цель. Но пока что рано. Пока что.

— Ну в целом все как будто хорошо прошло? — спросил я.

— Хорошо-то оно хорошо, но недостаточно, — проговорил мент. — Наградят, конечно. Но… Если бы Часового взяли, то все о чем ты говорил, сбылось бы. Нас подняли бы. Уже послезавтра поехали бы в Кировское. Я — старшим, ты вместо Кононова. И дом у тебя был бы, и жен сколько угодно.

Он ухмыльнулся. Надо же, запомнил.

— А так…

— Командир! — послышался из-за угла какой-то возбужденный голос. — Командир, смотри кто!

Я повернул голову, и увидел, что еще трое в полицейской форме ведут в нашу сторону двоих. Конвоируют жестко, руки заломали, наручники надели, разве что на ствол не посадили. И одного из них я узнал. Тот самый высокий, в очках. Часовой.

— А жизнь налаживается, а? — спросил я, улыбнувшись Сергееву и поднялся. Сделал еще несколько глотков из фляжки, после чего вернул ее ему.

И мы вместе двинулись навстречу конвоирам и их подопечным. Я остался чуть позади — все-таки это работа Сергеева. А я тут так. Несмотря на то, что успех операции полностью зависел от меня.

— Какие люди! — крикнул Сергеев. — Надо же, собственно персоной. И как вы его взяли-то?

— Он свалить попытался, — сказал один из полицейских. — Колонин приказал людей отправить, расставить вокруг базы. Вот мы и пошли, а потом смотрим — едут. На мотоцикле прорваться пытались, прикинь. Мы не узнали сперва, чуть не положили сгоряча. А потом смотрим — Часовой.

— Вот и хорошо…

Сергеев разве что не засветился от радости. Ну да, такая-то пруха. Кто ж мог подумать, что вот так вот жизнь повернется? Уже подумали, что все пропало, а теперь вот так вот.

Мент повернулся, взъерошил мне волосы, которые не были прикрыты повязкой. Шлем-то я снял. И радостным голосом крикнул:

— Вот теперь и будет у тебя домик! И командирская должность!

Разве что не расцеловал.

А сам подошел к Часовому и врезал ему в живот кулаком. Тот согнулся, но не закричал, не застонал, только посмотрел на нас злобными взглядами. Причем отдельно смерил меня. Узнал? Может быть и так.

— Внутрь его, — приказал мент. — Мы с ним поговорим сейчас как следует. И второго тоже. Сейчас я только перекурю.

Он вытащил из кармана пачку сигарет, закурил, после чего протянул мне, а потом махнул рукой. Вспомнил, что я не курю.

— Расспросим? — спросил у меня мент. — Ты ж умеешь. А я нам нужно еще узнать, кто на керченской базе ему помогал.

Я подумал немного, а потом покачал головой.

— Не, Серег, не хочу я этим заниматься сейчас. Если честно, то я бы лег и поспал просто. Потому что сперва раком ползал, потом стрелял, да и вообще. Я не железный устал.

Он сперва явно обиделся, а потом сказал:

— Ладно, понимаю, — кивнул. — Поспать тебе не удастся, конечно, но я думаю через час-другой мы к базе двинемся. Как рассветет. Там и поспишь.

— А к Мансуру когда? — спросил я.

— Как только так сразу, — мент все-таки улыбнулся. — Не боись, не обидят. Теперь не обидят. Теперь на всем острове противников не осталось. Скоро весь под себя подомнем. Не боись.

Ну да. Действительно, достойных противников у них не осталось. Если не считать «Росгвардию», но до ее базы им надо еще добраться.

И меня.

Глава 3

Когда солнце встало, мы отправились в сторону керченской базы «Воронов». Располагалась она на территории бывшей зоны, о чем я прекрасно знал. А точнее исправительной колонии. Так и поехали в трофейном УАЗе «козлике». Я на переднее сиденье уселся, Сергеев позади, а там же связанный Часовой. Ну и водитель.

Еще БТР впереди. Такая вот куцая у нас колонна оказалась. Прочие на базе остались — им надо было с трофеями разбираться, с пленными. Тем более, что на той базе запасы нашлись и основательные. Не иначе как пару мобильных баз разграбили партизаны. Непонятно, правда, как доступ получили, но я уже понял, что это не такая уж и большая проблема.

Часовой всю дорогу злобно зыркал на меня. А я не обращал на это внимания, больше смотрел на дорогу и молчал. Плевать мне на все уже, честно говоря, скоро все закончится. Сегодня, наверное, уже.

Что делать дальше буду, если выживу? Не знаю. Как-то не думается об этом вообще.

А выживу ли? Шансы не так уж велики. Нанести удар, а потом все, на этом закончится дело.

Но если получится, значит, все это не зря. Совсем не зря.

Поехали мы кружным путем, не через город, что было оправдано — там и пробки, и зомби. И ничего, добрались, пусть это и времени заняло достаточно больше. Я понял тут, что ни разу не был в тюрьме — не сидел, и не посещал. И выглядела она совсем не так, как я ее представлял.

Перестроили многое. Укрепили стены, хотя они тут и так бетонные были, да и вышки тоже имелись. Мне почему-то подумалось, что тюрьма — не такое уж плохое место для выживания во время зомби-апокалипсиса. Особенно если бывший контингент из нее выгнать. Ну и кумовьев тоже на всякий случай. Мало ли, чего им в головы придет.

Но доехали. Ворота нам открыли сразу — похоже, что по рации успели сообщить о том, что едем. Въехали на территорию.

А потом до меня дошло, что территория их базы зоной вовсе не ограничивалась. Там, похоже, что-то вроде цитадели. А тут — основная ее часть. Какие-то склады с контейнерами морскими, еще что-то. И небольшой поселок из аккуратных домиков из пенобетонных блоков. И похоже, что их построили совсем недавно. Неужели уже после начала всей это хуйни? Хотя, если они рабов набрали, то вполне могли справиться.

Проехали мимо домиков, складов, а потом я увидел и саму зону — да, реально цитадель. Остановились на стоянке. Техника, кстати, внушала. БТРы, БМП и даже пара Т-90 там стояли. Ну а что, могут себе позволить.

И нас вышла встречать целая делегация. Я выбрался из машины, остановился, оглядел народ. Есть тут Мансур?

Мне описывали его в свое время, но никого подходящего под описание я не увидел. Среди встречающих больше всех выделялся мужик, здоровенный, плечистый, чуть ли не в полтора раза больше меня. Одет, кстати, в горку, в камуфляж. Охотник, блин, или рыболов.

На самом деле ясен хуй нет. Какой-то очередной местный начальник. А об этих я не то чтобы много и знаю. У них тут скорее что-то вроде федерации, пусть и президент один, вот я и не в курсе. Про Белогорских знал, про Кировских разобрался, а тут Керченские, получается.

Но Мансур где-то тут. Должен быть где-то здесь.

Сергеев вышел, обошел машину и выволок из нее пленного. Подтащил к встречающим, как-то выпрямился, будто больше стал. Но воинского приветствия совершать не стал. Хотя этому я не удивился бы.

— Привезли? — спросил тот самый, огромный.

— Привезли, — кивнул Сергеев. — Вот он самый. Взяли тепленьким. А всех остальных разъебали. Мои там сейчас разбираются, что и как. Но, похоже, партизан больше на острове нет. Все как Мансур и хотел.

— Хорошо, — здоровяк кивнул кому-то из своих, и они сразу же подхватили пленного под белы рученьки и повели куда-то в сторону. — А вы отдыхайте. Вас разместят, позовут, если что.

Так. Я не понял. Это как? Почему сразу к главному не проводят? Я как-то не этого ожидал от них, думал, что сразу в оборот возьмут. Но вместо этого отдыхать отправляют. Да еще и непонятно куда.

— Пойдемте, господа, — проговорил один из оставшихся встречающих, плюгавенький мужичок, плешивый уже совсем. Но при этом, что удивительно, гладко выбритый. На профессора какого-то похож, не на сидельца.

Он двинулся куда-то в сторону, а Сергеев сделал несколько шагов за ним. Потом повернулся ко мне и спросил:

— Серег, а ты чего встал? Пошли!

Он себя явно чувствовал себя, как рыба в воде. А я потерялся. В целом я думал, что все будет иначе. Что нас сейчас приведут к Мансуру, а потом я попытаюсь его убить.

Я умирать шел. А тут получалось, что смерть откладывается по каким-то совсем непонятным мне причинам. Странно как-то даже.

Но мне не оставалось ничего кроме как двинуться за ними. Догнав Сергеева, я чуть придержал его, чтобы плюгавый прошел вперед, а потом спросил:

— Серег, а что это такое-то? Почему нас сразу к Мансуру не ведут?

— Да не боись ты, — он усмехнулся. — Получишь ты, что тебе причитается. И о твоем участии и успехах я уже все рассказал. Да и сам он про твои подвиги в Феодосии наслышан, и будь уверен, ничего не забыл. Он вообще ничего не забывает.

— А куда нас тогда? — я по-прежнему ничего не понимал.

— Ну так не станет он нас сразу после боя встречать. Сперва обмоют, накормят. В баньку сходим. А потом уже к нему. Педант он, понимаешь? Но человек мощный…

Я вообще ничего не понял, но решил промолчать. Если надо подождать, то будем ждать. Пусть обмывают и кормят, тем более, что у меня с обеда маковой росинки во рту не было. Привычка не нажираться перед боем — дело такое. Особенно когда есть возможность, что не сразу убьют, а в госпиталь отвезут. А госпиталь тут есть.

Повели нас по дороге, и достаточно скоро прямо к домам. Да, при ближайшем рассмотрении оказалось, что они действительно новые, кое-где еще потеки раствора можно было разглядеть. А вот окна старые, пусть и пластиковые. Их, похоже, в домах снимали, а потом уже сюда ставили.

— Не нравится мне все это, — пробурчал я себе под нос.

Сам к себе обращался, но Сергеев это услышал:

— Да не боись ты, блин. Мы ж герои! И никто не тронет тебя. Ты ж свой. Наш, товарищ.

Тамбовский волк тебе товарищ, блядь.

Мы прошли мимо ряда домов, а потом плюгавый подошел к одному из домиков — человеческого крыльца у него не было, только бетонный кубик, явно залитый через опалубку, достал из кармана ключ и открыл дверь. И даже посторонился, пропуская внутрь.

Я вошел следом, но как-то опасливо.

Хотя внутри все оказалось нормально. Прихожая, даже со шкафом стенным, пусть явно тоже привезенным откуда-то. Сергеев принялся снимать ботинки, я сделал то же самое, и мы прошли дальше в большую студию. Были и двери, ведущие в комнаты.

— Белье в шкафах, — проговорил плюгавый. — Чистую одежду скоро принесут, вашу в стирку заберут. Вы что предпочитаете?

— Уж не робу точно, — проговорил я.

Плюгавый расхохотался, высоко, визгливо. Хотя, что-то подсказывало мне, что он смеялся бы в любом случае, даже если бы я пошутил про его мать. Есть такая порода людей — прирожденные лакеи. Не любил я таких никогда. А про этого даже не понять — раб он или свободный.

— Форму мне принесите, военную, — сказал я. — Пятьдесят шестой размер.

— Конечно-конечно, все будет в лучшем виде, — закивал он. — Еду тоже скоро принесут. Баня топится, через час будет готова.

Повернулся и вышел, прикрыв за собой дверь, причем сделал это практически бесшумно, как будто хлопком побеспокоить нас боялся.

Что, блядь? Да ну бред какой-то творится, еда, баня. Что вообще происходит?

У меня шаблон сломался окончательно, но я решил плюнуть, и просто уселся на диван, автомат на колени положил. А вот Сергеев в действительности принялся разоблачаться: стащил с себя китель, аккуратно повесил его на спинку стула. Потом снял ремень с кобурой. Я почему-то подумал, что даже ствол у него табельный до сих пор.

Повернулся ко мне, увидел, что я сижу на диване, и брови его взлетели вверх:

— Ты чего? — спросил он. — Чего расселся? Раздевайся давай.

— Бля, я не понимаю, что происходит, Серег, — сказал я. — Мы с тобой решили, считай, главный головняк Мансура. И вместо того чтобы сразу нас к себе позвать, вопрос решить, они нас в дом этот тащат. И баню собираются затопить. Я не понимаю, как этот человек вообще мог власть на острове взять? Если он вместо того чтобы быстро вопросы решать…

— Тебе не терпится что ли? — хохотнул мент. — Да мы герои, говорю же. И нас уважить надо. А когда нужно быстро решения принимать, Мансур это делает, уж поверь мне. А сейчас, типа… Ему время нужно. С Часовым поговорить, все выяснить. Потом будет казнь, я уверен, тоже прилюдная. А потом банкет, на который нас уже позовут.

— Он себя феодалом средневековым вообразил что ли? — вспомнилась мне аналогия из прочитанных в детстве книг. — Типа так?

— Ну да, — усмехнулся Сергеев. — Я как-то не задумывался об этом, но на самом деле похоже.

— Ладно, бля.

Я поднялся, стащил с шеи ремень автомата, огляделся в поисках, куда его можно положить. Решил к кухонной стойке, чтобы в случае чего его можно было быстро взять. Потом вытащил из кобуры пистолет, его на стойку по той же причине.

Почистить бы надо, пострелял все-таки. Но ладно, потом. И уж если этот плюгавый пришлет кого-нибудь чистить мое оружие, я ему точно по ебалу дам. Потому что он только мой, и больше никому я этого не доверю.

Снял разгрузочный жилет, и бросил его в кресло. Потом расстегнул броник, стянул, остался в одной форме. А ведь реально пахнет от меня, вспотел. Может этот Мансур запахов не переносит?

Но на самом деле сходить в баню было бы неплохо. Расслабиться немного. Только вот что потом будет?

Сергеев уже успел раздеться до трусов, уселся на кресло и взял со столика какой-то глянцевый журнал. Принялся листать. Они тут даже журналы положили, как в какой-нибудь частной клинике, чтобы люди могли время скрасить. Как будто сейчас не все в свои смартфоны уткнулись.

— Вот странное дело, да, — проговорил он. — Сейчас что угодно можно в интернете найти, а журналы и газеты все еще выпускают и читают. Я один раз себя знаешь на чем поймал?

— На чем? — спросил я, расстегивая молнию на форме.

— Я как-то сидел у стоматолога в очереди и журнал листал. Там пейзаж с Байкала был, мне понравился очень. Смешно как-то даже, но я по нему два раза тапнул, а потом долго не понимал, почему лайк не ставится.

— Смешно, — ответил я, хотя мне было вообще не до смеха.

Потом в действительности принесли еду. Причем не консервы. Свежее мясо, овощи какие-то, все на гриле. И чай какой-то из степных трав. Я его пить сперва не хотел, потому что под непривычный вкус можно замаскировать вообще все, что угодно.

А вот мент ел, пил и нахваливал только. Он вообще вел себя так, будто оказался дома. Меня обуревала паранойя, а ему вообще хоть бы хны.

Хотя может быть, так оно и было. Возможно, что он в действительности оказался дома. Все-таки вокруг были его люди, это для меня они были чужие.

Мне кусок в горло не лез, но я заставил себя сожрать несколько кусков шашлыка. Он, как назло, оказался идеальным, даже лучше, чем у Арсена. Овощи и грибы были тоже очень вкусные.

Потом все-таки захотелось запить, так, что я употребил чашку чая. Не знаю, было в него что-то добавлено, но меня все-таки немного расслабило. Но не совсем — просто тело стало каким-то тяжелым, однако мозг при этом оставался ясным. И он однозначно сигнализировал об опасности.

Потом пришел плюгавый и сказал, что проводит нас в баню. Одежды чистой так и не принесли, хотя грязную он забрал. Так что пройтись по улице пришлось прямо так, в трусах. Благо недалеко.

Баня оказалась скорее сауной. Здание из тех же пенобетонных блоков, а вот внутри все обшито досками, причем тоже свежая постройка — пахло смолой. Была парная и отдельные помещения, к моему удивлению с массажными столами.

Мент уверенно открыл холодильник, достал из него две банки пива, одну из которых сразу же бросил мне. Я открыл рефлекторно, после чего мы вошли в парную. Сергеев уселся на полку, повыше, я же остался внизу. Не хотелось мне лезть наверх, хотя помыться было бы не лишним. Когда я мылся в последний раз, когда у меня было время? Когда я был не в крови, и в дерьме? То-то и оно.

Мент с шипением открыл свою банку, отсалютовал мне и приложился. Я тоже открыл и сделал несколько глотков. Все тот же Крым, но в холодном виде он заходил гораздо лучше.

А они тут устроились. Действительно неплохо, что еще скажешь. Поселок этот, баня опять же. Да, живут же люди.

Сразу видно — новый мировой порядок стоят, не иначе. Ну а чего я хотел, у этого Мансура наполеоновские планы.

Но мне все еще было неуютно тут. Что-то подсказывало, что, прячась в домике, заминированном со всех сторон, я чувствовал себя лучше. А еще привычнее, наверное, мне было бы в окопах.

Но так уж получилось, что я тут. И с этим ничего не поделаешь.

— Хорошо здесь… — проговорил мент. — Ну скажи же, хорошо, Серег.

— Ага, — ответил я.

Особого энтузиазма по поводу всего этого в голосе у меня не было, но Сергеев, очевидно, был настолько рад своему успеху и почестям, с которыми нас принимают, что не обратил на это внимания. Он снова приложился к банке, откинулся на доски, вытер пот со лба — здесь было достаточно жарко. Все-таки сауна.

— Ничего, — сказал вдруг он. — Мы и у себя в Кировском такое построим. Надоело мне в этой общажной комнате. Дома свободные есть, чего бы не занять? — он ухмыльнулся и добавил. — И тебе тоже достанется. Чего грустишь-то, Серег?

— Да не, нормально все, — ответил я, выпил еще немного пива. — Просто… Как-то странно для меня все это. Непонятно, если честно.

— А что именно непонятно-то? — спросил мент.

— Да не знаю, — ответил я. — Все уже сказал.

— Раз ты внизу сидишь, поддай немного. Хочется, знаешь, пропотеть.

Ну, мне несложно. Я подошел к большой бадье с водой, взял ковшик, набрал немного. А потом плеснул на камни. В последнюю секунду успел отшатнуться, чтобы меня самого не ошпарило. Струя горячего пара ударила во все стороны, и сразу же стало еще жарче.

— Хорошо, — проговорил Сергеев и закрыл глаза. Снова вытер пот со лба.

Я подумал немного, и тоже полез на полку. Согнул колени, сложил на них локти, закрыл глаза. Огонь, вон, слышно, как гудит. И действительно жарко. И нас двое всего. Я бы не удивился, если бы кто-то еще из местных начальников сюда пришел. А так мы только вдвоем.

Блядь, до чего же это все странно.

И стоило мне об этом подумать, как дверь сауны открылась, и в нее ввалились две девчонки. Одна — повыше, с длинными кудрявыми светлыми волосами. Вторая — пониже и поплотнее, причем достаточно мускулистая, скорее всего, раньше каким-то спортом занималась. У этой волосы темные и короткие, мужская стрижка, я бы сказал даже.

— А вот и мы, — проговорила та самая, с короткой стрижкой. — А вы нас заждались, наверное?

Рабыни? Хрен знает. На лицах улыбки, голоса тоже задорные, так что с первого взгляда даже и не подумаешь. Хотя, может быть, рабыни, которые полностью свыклись со своим существованием. И при этом в какой-то мере полюбили свое положение. Им ведь не приходится землю копать, камни таскать или раствор месить.

Молодых и красивых специально выбрали для услаждения взглядов начальства. И не только взглядов. Интересно, а средневековые мыльщицы наслаждались своим положением?

Не знаю. В последнее время мне все чаще и чаще мысли о средневековье в голову приходят. Может быть, мы рано или поздно к нему и придем?

— Спускайтесь уже, хватит там сидеть, — та, что поплотнее, проговорила нам приказным тоном. — Мыть вас будем.

— Ты какую хочешь? — ничуть не стесняясь девчонок, повернул ко мне голову мент.

Я только повел плечами. Мне, мол, без разницы. Если честно, ни «вишенки» первой, ни тугие сиськи второй у меня никакого возбуждения не вызывали. Все, я перегорел уже ко всему этому, оно меня просто не интересует.

— Тогда я черненькую возьму, — решил мент и решительно полез вниз.

Они вместе двинулись в соседнее помещение, а мне это делать не хотелось. Если честно, то мне больше хотелось остаться здесь одному, наедине с собой. Или вообще свалить, что еще лучше было бы.

Может быть, так и сделать? Найти Мансура и прикончить его? А как я найду-то его? Да и у меня сейчас не то, что оружия, но даже одежды нет.

— Да слезай давай, чего ты сел, — проговорила вторая, уперев руки в бока. — Пошли, давай.

Выдохнув, я слез с полки, и мы двинулись в соседнее помещение. Там оказалось несколько бадеек с водой, и в одну из них уже залез мент. А черненькая наливала туда из кувшина воду.

Мне не оставалось ничего, кроме как залезть во вторую из тех, что была полной.

Тут степь. Воды практически нет, кроме как совсем глубоко, в скважинах. А они огромное ее количество тратят на бани, на вот эти вот помывки. И это когда большинству людей даже вместо нормального душа приходится обходиться влажными салфетками.

Вода была прохладной, уже остыть успела. Светловолосая подошла ко мне, спросила:

— Может быть, погорячее надо? — потрогала воду ладонью.

— Нет, — ответил я. — Мне без разницы.

— Хорошо, — он явно обиделась, но ничего говорить не стала.

Отошла, но скоро вернулась с кувшином.

— Наклонись, я тебе на голову полью.

Я исполнил ее пожелание. Струя теплой воды полилась на голову. Нормально. Висок уже почти зажить успел, так что вода ему по барабану. Через несколько секунд это прекратилось, и мне на голову легли руки. И стали умело размазывать по ней мыльную пену.

Банное мыло, дегтярное, я по запаху сразу его узнал. Было приятно, мылили мне не только отросшие волосы, но и бороду, и даже уши хорошенько помыли. Наверное, в другой ситуации я бы вообще растаял бы в ее руках. Но не сейчас. Сейчас не смог.

Справа послышался хохот. Я открыл глаза, повернулся, и увидел, что мент нагло притянул девчонку к себе и лапает ее за грудь. А та вроде бы и неплохо.

Естественно мыло сразу же попало в глаза, защипало. Я зачерпнул ладонью, брызнул себе в лицо. Потом еще раз и еще.

А потом девчонка, имени которой я даже не узнал, стала смывать с меня воду.

— А теперь поднимайся, — проговорила она. — Намылю тебя хорошенько.

А потом, после помывки, после того, как нас вытерли полотенцами, мы отправились в помещения, которые располагались до предбанника. Эта оказалось что-то вроде зоны отдыха, только с полноценными массажными столами, которые тоже, скорее всего, вывезли из какой-то клиники.

Меня уложили на него, на живот, намазали маслом, и девчонка принялась растирать меня руками. Умело достаточно, может быть, и до этого какой-нибудь медсестрой по массажу была. А может быть, уже потом научили.

— Какие у тебя шрамы, — томно протянула она.

Мне вспомнилось другое. Как-то же самое говорили Лика и Саша. И на душе стало совсем погано. Вот почему мне просто не дают умереть? Почему не дают закончить задуманное? Почему все это тянется, как какая-то ебаная пытка?

Я хотел сгореть, но завершить задуманное. А теперь это все отодвигается и отодвигается. Сперва ужин, а потом баня.

Руки у нее были умелыми, она прорабатывала каждую мышцу. Нет, все-таки, наверное, до этого училась.

— Вот этот от чего? — спросила она ткнув меня в плечо.

— Не помню уже, — соврал я. Так-то я помнил почти каждое свое ранение. Теперь помнил.

— А вот этот, на голове? Он совсем свежий, кажется.

— Это пуля, — ответил я. — Такое бывает, когда пуля пролетает впритирку. Надеюсь, что ты никогда этого не испытаешь.

Она вздохнула, но ничего не сказала. Можно было на самом деле расспросить ее о том, как они здесь живут. Как у них вообще обстоят дела. Но я не стал. Не до того как-то.

Минут через пятнадцать, она проговорила:

— Переворачивайся.

Я послушался, перевернулся. Пусть делает вообще что хочет. Она обошла меня, встала у головного конца кушетки, наклонилась, из-за чего ее небольшая грудь оказалась возле самого моего лица, и принялась разминать челюсть.

С этим я столкнулся вообще впервые в жизни, хотя что-то подсказывало мне, что на массаж я раньше ходил. Было больно. Да, именно что больно. Оказалось, что мышцы моего лица очень напряжены.

— Ого, — проговорила она. — Я такого никогда не видела. Похоже, что ты постоянно злишься, сжимаешь челюсти.

Я снова ничего не ответил. Боль прошла, наверное, через минуту, а она перешла к щекам, ко лбу. И так пока не закончила с лицом.

Потом девушка обошла меня и залезла на стол, уселась на бедра, и принялась разминать грудные мышцы. Посмотрела на послеоперационный шрам на животе. По нему понятно было, что это не аппендицит.

Из соседнего помещения послышались охи и вздохи. Очень томные. Понятно, мент и черненькая закончили с массажем и перешли к основному действию.

Блондинка прошла ладонью по моей груди, животу, дотронулась до хозяйства, после чего спросила:

— Хочешь, я тебе продемонстрирую секретную технику?

Было понятно, на что она намекала. И тут я не выдержал.

— Слезай, — приказал.

— Чего? — она удивилась, ее глаза расширились.

— Слезай, повторил я.

Приподнялся, подхватил ее под ребра и помог слезть. Встал сам, подошел к двери, на которой висело полотенце, взялся и принялся стирать с себя не впитавшееся масло.

— Тебе не понравилось? — как-то даже обиженно спросила она.

Я ничего не ответил. Вышел, потом покинул само здание и двинулся к домику, где нас разместили.

Глава 4

После бани мент пытался долго и упорно выяснить, чего мне не понравилось, но я отмолчался. На самом деле я понимал, что должен вести себя по-другому. Должен играть радость, должен делать вид, что все хорошо. Надо было выпить хорошенько, вкусно поесть, а потом трахнуть ту блондинку, может быть даже несколько раз.

Я понимал, что делаю ошибку, но вести себя иначе в этой ситуации я просто не мог. Меня буквально трясло, ощущение было такое, будто я наркоман в самом разгаре ломки. Может быть, так оно и было, уж не знаю.

После масла все тело чесалось, но я не обращал на это никакого внимания. Мне действительно принесли чистую одежду, военную форму, причем, как мне показалось, совсем новую. В старом камуфляже, правда, при этом, в цифровой флоре, но она даже поудобнее была, чем современный.

Оделся. Потом вернулся Сергеев, и мы так и остались сидеть в доме. Потом принесли ужин.

Короче, нас продержали до самого вечера, пока снова не пришел плюгавый, и не позвал нас с собой. Я взял, было, пистолет с собой, но он покачал головой. Мол, туда, куда мы идем, с оружием все равно не пустят.

Тогда придется оставить его тут.

И мы выдвинулись. Снова прошли по дороге, и на этот раз нас повели уже на территорию зоны. Которую тоже, как выяснилось укрепили: и бетонные стены дополнительными подпорками, и на вышках поставили листы брони. И генераторы тут гудели почти постоянно, причем явно что-то мощное, промышленное.

Здесь была целая куча народа. Кто-то в военной форме, кто-то в гражданской одежде. Но я не не мог определить, кто здесь кто: кто бывший солдафон, кто сиделец, а кто просто прибился. Если честно, не такого я ожидал. Думал, что тут будет целая куча зеков, как их изображают в кино: сутулых, худощавых, и чтобы обязательно все в татуировке. Но ни одного такого не обнаружил. Обычные мужики, короче говоря.

Хотя, может быть, я думаю наивно. Те зеки, которых нанимали в ЧВК ведь были обычными мужиками, ничего особенного в них не было. Хотя там и тех, кто сидел по тяжелым статьям, не брали. Интересно, а здесь такие были?

Так или иначе, мы вошли в административный корпус, поднялись на второй этаж. Здесь было… Мрачно, но было видно, что помещение пытались облагородить. Поставили фикусы какие-то в горшках, картины развесили. Не хотелось Мансуру, чтобы это помещение ассоциировалось с его прежним предназначением.

Но так-то зона — и есть зона. Может быть, лет через пятьдесят, когда вырастет новое поколение, не знающее о том, что такое тюрьма, все изменится. А возможно, что и нет.

Но мне оставалось надеяться на то, что Мансур до этого момента не доживет.

Нас завели в какую-то приемную, где стояла куча народа. На удивление, было не накурено, хотя я уже давно привык, что там, где собирается куча мужиков, дым обычно стоит такой, что хоть топор вешай. Ну так законы о защите здоровья отменили, так что смолить теперь можно, где угодно.

Здесь был и тот самый здоровяк, что встречал нас, и еще пара мужиков — один в полицейской форме, и еще один — в военной. Вот она, вся верхушка. Собралась в одном месте. И ни у кого не было оружия, кроме двоих охранников, те с автоматами стояли, и, как мне показалось, ни разу не шевельнулись.

Если бы у меня был хотя бы пистолет, то я мог бы перебить их всех без особых проблем. А потом войти в кабинет и укокошить самого Мансура, чем закончил бы эту ебаную историю. Но у меня не было оружия, не было вообще ничего.

Оставалось только подобрать момент. Сделать все так, чтобы моя смерть не оказалась напрасной.

Народ разговаривал, даже Сергеев подошел к кому-то и завел разговор. А я остался стоять в стороне, выглядывая в окно, которое выходило на бывшую рабочую территорию. Там какие-то вагончики, еще строения. Наверное, столярки и все такое. Может даже кузница, где ковали знаменитые финки НКВД. Ну. почему бы и нет.

И так прошло, наверное, около получаса, пока в помещение в сопровождении еще двух охранников не вошел мужик…

Ничем не примечательный мужик, на самом деле. Одет он был в кожаную куртку и джинсы, да и внешность имел школьного учителя, иначе и не скажешь. Очки даже носил, причем такие, явно с крупными диоптриями, что было понятно, когда я глянул сквозь них. Голова у него смешно деформировалась в этих очках.

А остальные тут же прекратили разговоры и подтянулись. Мансур просто махнул рукой, и все вошли в следующий кабинет. Я вошел почти последним, за мной только двое охранников, которые встали у двери.

Так. Двое тут. Возможно получится перехватить оружие. Еще двое снаружи. И хрен знает сколько в самом здании и за его пределами.

Вырваться живым… На самом деле нереально будет. Так что нам тут, похоже, умирать, товарищ Край. Ладно, в первый раз что ли? Я уже как минимум дважды умер: когда мне в голову прилетел осколок дрона, и когда потом эти же уебки прострелили мне живот.

Я, кстати, думал о том, что все происходящее могло мне привидеться, что все это было всего лишь предсмертным бредом. Или я до сих пор лежал в коме. Но нет, стоило признать, что на такие перипетии судьбы моей фантазии бы не хватило. Это все по-настоящему. Взаправду.

Посреди помещения стоял стол, здоровенный, деревянный и на очень толстых ножках. На нем были разложены карты. Мансур встал посередине, народ тут же обступил стол, встал рядом. Я чуть поодаль остался, поближе к охранникам.

Помимо карт там были бутылки с водой. Натуральные такие стеклянные бутылки с минералкой, причем импортной, грузинской. Это ж когда ее завезли, и как им удалось ее достать? Сейчас в Грузии идет война, там один из наших фронтов, и естественно все поставки прекратились. Цены взлетели. Но ведь нашли.

Я тут же взял одну бутылку, свинтил крышку, причем на этот звук оглянулись вообще все, Сергеев так вообще как-то неодобрительно посмотрел. Я же сделал несколько глотков. Во-первых, реально пить хотелось, в горле пересохло. А во-вторых это какое-никакое, но все-таки оружие.

— Ну что ж, господа, — проговорил Мансур. Голос у него был на удивление низким для такой внешности, бархатистым, и явно поставленным профессионалами.

Ну да, он же депутат вроде как? Точно. Что-то такое мне говорили еще когда я в Дачном жил. Вот, похоже, имиджмейкеры над ним поработали. Чтобы одновременно казался человеком из народа, но при этом, когда начинал говорить, так все сразу слушали.

Вот и сейчас все стали слушать. Как мне показалось, так некоторые вообще задержали дыхание.

Да, сила в этом человеке была. Самая настоящая сила, ничего не скажешь. Он явно знал цену своему слову.

— Значит, самый большой головняк мы решили, — проговорил он. — Люди Часового больше угрозой для нас не являются. Мы с ним поговорили, у них еще запасная база осталась, на севере, но там что-то около полусотни человек, и никакой помехи для нас они не представляют.

Он остановился на секунду, будто специально сделал паузу, для того, чтобы остальные прониклись его словами, после чего продолжил:

— Но мы все равно ими займемся. Долвич, ты этим займешься. Завтра с утра возьми людей, сколько сам решишь, и выдвигайтесь.

— Так точно, — ответил тот самый здоровяк.

Так, понятно. Он тут по военной части спец, кто-то вроде Кононова в Кировском. Значит, второй на очереди после Мансура. Третий — естественно Сергеев, его тоже в живых оставлять нельзя.

Хотя нет. Сперва охранники. Сперва надо разобраться с охраной, забрать оружие. А том можно будет начать. Но пока ждем. Ждем. Пусть все втянутся, будет еще лучше, если начнется обсуждение. Тогда гораздо проще будет разобраться с остальными.

— В остальном, — продолжил он. — Наши разведгруппы обследовали территорию вокруг Белогорска. Деревни там… Они думают, что живут свободно теперь. Но когда мы решили проблему с этими партизанами, — он усмехнулся, давая всем понять, что он об этих самых партизанах думает, и продолжил. — Взять под себя эту часть острова проблем никаких не составит. Но показать себя надо будет жестко. Чтобы деревенские поняли, что никто больше им не поможет.

— Я думаю, достаточно будет казнить каждого пятого, — проговорил еще один, тощий мужик. Хотя в лицо его мужиком называть было нельзя, за это ответить придется, очевидно.

Я посмотрел на него внимательнее, и заметил на руках татуировки. На пальцах. В виде перстней. Да, а вот и представитель от контингента, очевидно. Интересно, это настоящий вор? Или как?

— Каждого пятого — многовато, — покачал головой Мансур. — Каждого седьмого. Кон, этим твои люди займутся, но не сегодня. Сперва надо остатки партизан переловить. Потом поедете. Но не лютуйте особо, нам нужны люди. А теперь к следующему вопросу.

Он снова сделал паузу, давая людям осознать, что именно они услышали, и продолжил:

— Так. Проблема в том, что группа, которая уничтожила Белогорск, и те, кеми командовал Часовой — это совсем разные группы. У тех главным был некий Край. О нем мне докладывали — это бывший ЧВКшник из «Волка». Он и сам со мной на связь выходил, помню.

Он усмехнулся, а я заметил, что Сергеев оглянулся на меня. Успеет он дважды два сложить до того, как я нападу? Или нет?

Остается надеяться, что нет. Мне очень захотелось сместиться на шаг назад, поближе к охране, но я не мог себе этого позволить. Уж так-то я однозначно спалюсь.

— Так вот, Часовой сказал, что с Краем он никаких дел не имел. И следов его группы наши разведчики не нашли. Вообще никаких, он будто сквозь землю провалился.

— А если соврал? — спросил вдруг один из присутствующих.

— Не, — покачал головой вор. — После того, как мои с ним побеседовали, врать он никак не мог. Он бы частоту поллюций в подростковом возрасте вспомнил бы, если б спросили.

Вот — четвертый. Он тоже очень опасен. Остальные… Пока не понятно, но ясно другое. Если получится, надо валить всех.

— Значит, этого Края тоже нужно найти. Один раз он спутал нам уже все карты, и нельзя, чтобы он сделал это снова.

— А если они ушли? — спросил вдруг кто-то еще.

— Тогда это означает, что на острове есть еще одна организованная сила. И что с ними тоже нужно разобраться. Так…

Он наклонился над картой, и все остальные одновременно с ним сделали то же самое. И в ту секунду я понял, что пора,

Сделал шаг назад и резким движением разбил бутылку о стол. Вода и осколки расплескались во все стороны, а я рванулся, и спустя долю секунды был уже около охранника. И полоснул его получившейся розочкой по горлу.

Он захрипел, во все стороны брызнула кровь, в том числе и мне в лицо. Я схватился за его автомат, заклинил пальцем спусковой крючок. Грохнула очередь, пули попали во второго охранника, он повалился на пол, засучив ногами. Патроны оказались бронебойными, и прошили бронежилет.

Да, снаряжали охранников неплохо.

Я прижал охранника плечом к стене и повернул ствол автомата к остальным. Первым под пули попал вор, он даже отреагировать не успел, как его прошила очередь. Рухнул. Вторым — еще один мужик, высокий, в военной форме.

Очереди грохотали на весь кабинет, мне практически мгновенно оглушило, несмотря на то, что мне такой шум был привычен. Я повернулся, застрелил еще одного, а потом под ствол попался Сергеев.

Он метнулся в сторону, попытался спрятаться за стоявшим в стороне креслом, но я снова заклинил спусковой крючок. Загрохотали выстрелы, пули прошили и обивку, и само кресло, и он вывалился наружу. При этом я ощутил в душе какой-то укол сожаления. Нравился мне мент, да и дело мы с ним большое сделали, но из верхушки «Воронов» никто не должен остаться целым.

А вот здоровяк рискнул и бросился на меня, прижал меня телом к уже мертвому охраннику, взялся за автомат, пытаясь выкрутить его из рук. Подскочил еще один, размахнулся попытался врезать мне в челюсть, но я успел убрать голову и кулак влетел в стену.

Я резко согнул колено, ударив здоровяка в пах, вырвал оружие и выспустил остатки магазина куда-то в сторону толпы. Кто-то еще упал, но я так и не понял, кто.

Потом отпустил автомат, и еще раз ударил этого бугая лбом в нос. Послышался хруст, во все стороны брызнула кровь, а я отшатнулся, и в последнюю секунду умудрился выхватить пистолет из кобуры охранника.

Большим пальцем сбросил предохранитель, дернул кожух затвора, повернулся, и понял, что не вижу Мансура. Почти все уже легли, кто-то уже умер, а кто-то только готовился: сучили ногами, стонали.

Я на секунду замер: главарь пропал. И в этот момент дверь за моей спиной открылась, и в помещение ворвался человек, и следом еще один. Мне в челюсть тут же прилетело, кто-то схватил меня за руку, рванул, послышался хруст, и пистолет выпал из руки.

Тут же мне прилетело в живот от уже пришедшего в себя здоровяка. Я согнулся, а потом они втроем общими усилиями попытались поставить меня на колени. Все, на что меня хватило — это ударить одного из них ботинком в колено. Ногу я ему сломал, он упал, но ситуацию это не облегчило.

Мне закрутили руки за спину, и усадили на колени. Пахло сгоревшим порохом, пахло кровью, дерьмом. А из-за стола вышел Мансур.

Семерых я успел положить, в том числе вора и Сергеева. Осталось трое: здоровяк, еще один мужичок с внешностью бухгалтера, как из старого фильма «Служебный роман», и сам Мансур. Он успел спрятаться, вот и не получил свою закономерную пулю.

Старательно обходя лужи крови, он вышел ко мне, встал совсем рядом, наклонился. Потом схватил меня за челюсть и заставил поднять глаза.

— Ты, значит, и есть Край, а? — вдруг спросил он.

Умный. Все понял.

— Да, бля, — сквозь зубы прошипел я. — И я тебя все равно убью, сука. С того света достану.

— Это вряд ли, — ответил он. — Это вряд ли. Ты мне только вот что скажи. Под Белогорском вас было много, докладывали. А теперь ты один пришел. Расскажи, как так получилось?

Голос все тот же низкий, спокойный, бархатистый. Как будто ему наплевать, что почти всю верхушку его же организации тут перекрошили. А может быть, ему действительно наплевать? Может быть, все эти люди для него — всего лишь инструменты? Когда у тебя ломается молоток или сверло, ты же не плачешь по нему, а идешь в магазин и покупаешь новый. А у него очень много людей. Даже если учесть, что мы перекрошили уже треть.

Хотя там, может быть, убыль восполнилась. Они ведь искали союзников, набирали. Так или иначе.

Меня схватили за волосы и заломили голову ниже. По-видимому считали, что плохо слышно. Горло перехватило спазмом.

— А с чего ты взял, что они не где-то в окрестностях пасут? — прохрипел я.

— Нет, — он покачал головой. — Ты блефуешь. Дай догадаюсь. Твои решили, что достаточно вычистить от нас ту часть острова. А потом ушли. А ты, как ебаный герой, решил идти до конца? Так?

— Ну так, — решил я не врать. Да и сложно было противиться мне этому. Он умел спрашивать даже без пыток.

— А где они теперь. Куда ушли?

— А я ебу что ли? — только и оставалось вопросом на вопрос ответить мне. — Поделили добычу и разошлись. Они — хуй знает куда, а я — сюда.

— Что ж… — проговорил он с каким-то сожалением. — Значит, придется нам самим их искать. Но ничего, найдем.

Он поднялся и отошел к столу, взял с него бутылку минералки, отхлебнул и посмотрел на меня.

— Возьмите его и Часового, — проговорил он. — Отвезите в Керчь. И скормите там зомби.

Буднично об этом сказал, как будто это вообще ничего для него не значило.

Я сжал зубы. Скормить зомби. Вот так вот. Связанных наверняка.

Меня затопило отчаяние. Но не по поводу скорой смерти. А потому что я не сумел совершить задуманное. А значит все это было зря.

Глава 5

Бить меня не стали, похоже, решили, что уже незачем. Связали по рукам и ногам, погрузили в УАЗ вместе с Часовым и еще двумя конвоирами, да поехали. Этот как только меня увидел, сразу же заулыбался, показав зубы, в ряду которых наличествовал явный некомплект. Выбили ему их, короче, пока разговаривали. А может быть дергали. И тот и другой вариант возможен, зубы — дело такое, и если тебе их наживую вырывать начнут, то что угодно расскажешь.

— Что, уебок, тоже в немилость впал? — спросил у меня Часовой, едва машина тронулась.

Я ничего не ответил, только уставился в сторону. Меня едут скармливать зомби. Сейчас куда-нибудь в центр города вывезут, бросят, а потом будут смотреть, как меня жрут. Ну а что, такое себе развлечение.

Удивительно даже, что Мансур собственной персоной посмотреть не поехал. Хотя я ему и так полон рот забот устроил. Почти вся верхушка организации мертва. И теперь восстанавливать надо все, практически с нуля.

И пусть я сделал это, но удовлетворения все равно не чувствовал. Если бы завалил самого Мансура и того здоровяка — то все. Можно было бы умирать со спокойной душой. Сейчас же я умирать со спокойной душой не собирался. Потому что была у меня надежда.

Впрочем на лицо я все равно нацепил скорбное выражение. Нельзя чтобы кто-то меня заподозрил. Пусть видят смирившегося, полностью сломанного пленника. Надо убедительно отыгрывать роль, и тогда, возможно, поверят.

— Это так-то Край, — проговорил один из конвоиров. — Он побольше тебя добился, так что уважение прояви что ли.

Он ухмыльнулся. Своими словами не меня возвысил, а наоборот, Часового опустил. Ну ладно, посмотрим, что и как.

Раздевать меня тоже не стали, так что я так и остался в испачканной кровью форме, бронежилете и штурмовых ботинках. Это хорошо, очень хорошо. Но на этом положительные моменты, пожалуй, заканчиваются.

Нет, может быть, они решат повеселиться и развяжут нас. Хотя бы ноги. Чтобы посмотреть, как мы будем бегать от зомби, как нас порвут на куски. Но что-то подсказывало мне, что нас просто вывалят на улицу, а потом отъедут в стороны. И удовольствуются нашими криками.

— Край? — спросил Часовой и вдруг выдохнул. — Что ж ты на связь не выходил-то, Край? Так все проще могло бы пройти ведь.

Я снова ничего не ответил. Товарищем по несчастью я его назвать не мог. Мразь он такая же, как и все остальные, если бы получилось, я бы и его под нож пустил. Но сейчас ему однозначно пиздец. Потому что зомби нас не пощадят.

Один из конвоиров вдруг запустил руку в карман и вытащил из него миниатюрную видеокамеру. Открыл, понажимал на кнопки, проговорил:

— Слышь, памяти совсем немного осталось.

— Так почисти, — ответил ему второй.

— Да че там чистить, — пробормотал тот. — На память же все.

— Ага, — кивнул ему второй. — На память записывал, как ты Ленку ебешь?

Тот ничего не ответил, только насупился. Потом снова пощелкал кнопками, и сказал:

— Ладно, нормально. Там долго снимать не придется, их все равно сразу порвут.

Вот как, значит. Мансур решил все-таки посмотреть на казнь, насладиться записью. А может быть и остальным ее покажет, для того чтобы продемонстрировать свою власть. Зомби использовать в качестве казни, в этом тоже есть что-то Средневековое. Когда викингов сбрасывали в ямы со змеями английские короли.

Жаль только, что я не могу сказать им, что буду рад послушать, как захрюкают поросята, когда узнают, как умер старый кабан. У меня детей нет, теперь это отчетливо помнится. Нет, где-то может быть и есть, с каждой шлюхи, что у меня была, я ответа не требовал. Но вряд ли они знают, где их отец.

Окон в кузове «буханки» не было, и я понять не мог, куда мы едем. Но что-то подсказывало, что в сторону центра Керчи. Да, наверняка так и есть. Движок ухоженный, мерно гудит, колеса шуршат. И дорога чистая, значит. Почистили наверняка.

— Давай помедленнее, — вдруг приказал тот, что с камерой, повернув голову к водителю.

— А чего это? — спросил он.

— Да Мансур говорил — потянуть. Говорит, чтобы страх по настоящему почувствовали. Так что чуть притормози.

Водитель послушался, сбросил скорость. Вот ведь тварь этот Мансур. И добраться до него уже не получится, скорее всего. А жаль. Жаль, что один поехал, и некому спину прикрыть было. Так, может шансы были бы.

Может, иначе действовать надо было? Договориться с Сергеевым попытаться? Что, мол, ему власть перехватить надо, а Мансура общими усилиями убрать. Хотя…

Он ведь на базе себя как дома чувствовал, да еще и радовался. Шашлыку, пиву, бане, девкам тем. Ему подачку кинули, а он и рад. Не, не собирался он главным становиться.

А с Часовым добазариться не получилось бы, подозреваю. Ладно, чего уж теперь.

Я тупо смотрел в стену, ловя на себе взгляды Часового, который теперь смотрел заинтересованно. А толку-то в этом интересе? У него план какой-то есть что ли? Вряд ли, какой сейчас может быть план? Черт его знает.

Не знаю, сколько времени прошло, и пусть водитель и ехал медленно, мы добрались до финальной точки. Машина остановилась, конвоир поднялся и открыл задние двери «буханки». И наружу выволокли нас. Сперва Часового, а потом и меня.

И бросили прямо в пыль, как мешки с мусором. А потом конвоир уселся обратно в тачку, включил камеру и навел на нас. Водитель тронул машину с места, совсем медленно, а потом засигналил. Мол, твари, вот оно угощение для вас. Подходи — налетай.

Я осмотрелся. Дорога, неожиданно широкая для Керчи, аж четырехполосная, и развязка в виде кольца. В центре этого самого кольца — стелла какая-то, но кому посвящена непонятно. Зная нашу страну, может быть кому угодно, начиная Рюриком и заканчивая Иосифом Виссарионовичем Сталиным.

Здания вокруг трехэтажные какие-то, с красными крышами угловатыми. А вот, чуть в стороне и высотка есть. Ну для нынешних мест, конечно, высотка, не считая тех вон, что севернее, современных.

И зомби вокруг. Не очень много, около полусотни примерно.

Что ж. А теперь настало время последнего шанса. Я вывернул правую руку, кулак которой до этого все время держал сжатым. А почему? А потому что у меня там был кусок стекла от той самой разбитой бутылки минералки, которой я зарезал охранника.

Успел в последний момент, когда меня уже завалили, схватить. Взять успел, а вот ударить кого-то — уже нет. Так и ехал всю дорогу с этим обломком у себя в ладони.

Я повернулся на бок, и стал пытаться перерезать веревку. А секунду спустя порезался, и стеклышко выпало у меня из руки.

Твою ж мать! Твою мать!

Я принялся шарить по земле, пытаясь нащупать его пальцами. Огляделся, и увидел, что зомби уже движутся в нашу сторону со всех сторон. И с соседних улиц выходят. Их много, их все-таки очень много.

— ААААААААА! — орал Часовой, глаза которого лезли из орбит.

Похоже, что до него только сейчас дошло, что именно произойдет. И оставалось надеяться, что зомби первым наведутся на него, и это даст мне немного времени для того, чтобы у меня получилось задуманное.

Через несколько секунд я нащупал острые грани, схватился, а потом несколькими движениями перерезал веревку. Тут же перевернулся обратно на спину, сел, после чего рассек путы на своих ногах.

— Нихуя себе! — послышался крик со стороны «буханки». — Стреляйте по нему! Уйдет же!

— Да нихуя он не уйдет! — был ответ. — Так даже веселее!

Зомби уже подходили вплотную, сплошной толпой.

— Освободи меня! — заорал Часовой, который увидел, что я смог вырваться. — Освободи! Пожалуйста!

Я замер на секунду, а потом все-таки, не выдержав, рванул к нему. Зомби пока достаточно далеко, так что у нас есть шансы прорваться. Особенно если получится хоть какой-нибудь мусор схватить, чтобы выбраться.

Подбежал к нему, наклонился и принялся резать веревки. Инструмент для этого был так себе, но у меня получилось сперва с руками. А потом я отдал ему стеклышко, сунул в ладонь, мол, ноги режь.

Развернулся и увидел уже отожравшегося зомби, что бежал в мою сторону. Относительно быстрый, с зубами, торчащими из уродливой пасти, длинными когтями, он несся ко мне, загребая руками воздух. Я огляделся в поисках хоть какого-нибудь оружия, увидел обломок кирпича, схватился за него, поднял.

Зомби сделал несколько шагов в мою сторону, бросился вперед, но наткнулся на удар штурмового ботинка в живот. Обычного человек от такого вывернуло бы, и он наверняка вышел из боя. Но и с зомби получилось неплохо — он рухнул на спину. Я рванулся к нему, наклонился и вбил острую грань кирпича ему в башку, пробивая кость.

Тварь обмякла. А я ощутил какое-то мрачное удовлетворение. Вот так вот, даже без ствола я что-то, но могу.

— Нихуя себе он! — прокомментировал один из зрителей.

Мне вдруг захотелось швырнуть кирпич в них, но я не стал. Лишать себя единственного оружия глупо.

— Сзади! — послышался за спиной голос Часового.

Повернуться я не успел. На спину мне уже легла тяжесть, а потом зубы вцепились в ухо. Я заорал от неожиданности и боли, послышался хруст, и по виску потекла кровь. Выставив в сторону бедро, я перехватил тварь и перебросил ее через себя. И вбил кусок кирпича ей в висок.

И только потом меня догнала мысль. Укусили. Меня только что укусили.

А ни в коем случае нельзя давать им себя кусать. Если ты, конечно, не хочешь превратиться в такую же тварь. Нельзя и все тут.

А меня только что укусили.

Мне захотелось завыть, закричать от отчаяния. Все. Двое суток. Двое суток, а потом я превращусь в такого же зомби. В тварь, которая только и хочет того, что человеческой плоти.

Ладно. Сперва отсюда надо свалить. Превращусь, так превращусь, но нельзя, чтобы меня разорвали на куски. Смерть от вируса, насколько я успел понять, тяжелая, но практически безболезненная. Лихорадка, а потом ты засыпаешь и все.

А вот если меня разорвут на куски. Это будет гораздо больнее.

Странное ощущение — когда ты думаешь о том, как лучше тебе будет умереть. Тем более, когда однозначно знаешь, что умрешь. И надежды никакой больше нет.

Я повернулся и увидел Часового, который наконец-то смог рассечь веревки у себя на ногах. Подскочил к нему, схватился за руку, рывком поднял на ноги. Он чуть не упал, но кое-как сумел удержаться.

Я огляделся, увидел прореху в рядах зомби, небольшую совсем, и она вот-вот должна была сомкнуться. Но у нас есть шансы прорваться. Пока что есть.

— Туда! — заорал я.

И побежал вперед. Позади послышались шаги, я повернулся, увидел, что Часовой хромает, но отчаянно бежит вперед. Ноги затекли, очевидно, но он понимает, что если остановится, то просто умрет.

Прореха с каждой секундой становилась все уже и уже, я даже не бежал, я словно летел. С разбега я отшвырнул одного из зомби на землю, но под ногу что-то попалось, и я рухнул прямо на него.

Он рванулся, метнулся к моей шее, чтобы перегрызть ее, но я в последнюю секунду успел вставить ему в пасть левое предплечье. Зубы сомкнулись на нем, однако боли я уже не почувствовал — и так ухо болело, и как раз с той стороны, где были шрамы от осколка дрона, и от пули.

Нет, та часть моей головы определенно проклята. Может быть, кто-нибудь сделал мою куклу Вуду и упрямо тыкает в нее иголками?

Бред какой.

Я вбил кирпич в висок зомби, почувствовал, как меня схватили за бронежилет, рванулся, сумел выбраться стартанул с низкого старта, и увидел впереди Часового, который улепетывал со всех ног.

— Стреляйте, бля! — послышался за спиной крик. — Стреляйте, они сейчас уйдут!

А потом автоматные очереди. Пули засвистели мимо, одна ударила меня в спину, в плиту бронежилета, но только придала мне ускорения. Я услышал влажные шлепки, с которыми пули входили в тела зомби, но они уже скрыли нас от взглядов конвоиров.

Ну а чего удивительного? Они ведь не только на нас навелись, но и на экипаж «буханки».

Часовой побежал куда-то в переулок, откуда вышла еще одна небольшая группа зомби — всего трое. Он отшвырнул одного в сторону плечом, упал, поднялся и побежал дальше. Я последовал за ним, перескочил через дергающегося мертвеца, в несколько больших скачков догнал бывшего главаря партизан, а потом впечатал ботинок ему в голень.

— Блядь! — послышался за спиной протяжный крик.

Следом за хрустом. Он упал. Вот так вот тебе, тварь. Я сдохну, но и ты не уйдешь.

Если бы он мне помог, то я может быть, поступил бы иначе. Но сейчас нет.

Я прорвался через переулок, а за спиной послышался дикий крик разрываемого заживо на куски человека. А я оказался во дворе.

Здесь тоже были зомби, и они шли в нашу сторону. Прятаться смысла не было — они все равно вычислили бы меня по запаху свежей крови. Поэтому я побежал, со всех ног, как только мог. И откуда силы взялись?

Двор, наверное, раньше был уютным. Тут и деревья росли повсюду, и обнаружилась детская площадка, и даже беседка. В ней, наверное, в свое время собирались разные крымские аксакалы и играли в домино под водочку. Или под вино.

Но сейчас мне было не до того. Я рванулся вперед и увидел впереди здание. Высокое. И понял что это — больница.

Вот ведь сука, только этого не хватало. Больница в любое время была источником заразы, тут в поликлинику сходишь на рентген или за какой-нибудь справкой, а какую-нибудь дрянь подцепишь, и будешь сопливить потом неделю или кашлять.

А сейчас все еще хуже. Потому что зомби-вирус выпустили именно в больницах, это я знал отчетливо. А эта еще и достаточно крупная.

Я повернулся, пробежал вдоль дома и выскочил на дорогу, тоже достаточно широкую. Впереди зомби практически не было. Я обернулся и увидел, как куча оживших мертвецов топает в сторону развязки, где нас собирались казнить. Навелись на звук. Стрельба с той стороны прекратилась, твари, скорее всего, согнали конвоиров с места.

А я продолжил бежать несмотря на то, что окончательно выбился из сил. Воздух входил в легкие с огромной силой, со свистом, ощущение было такое, будто в нем рассыпали мелкое битое стекло. И оно резало меня изнутри.

Дальше был мост через речку, совсем небольшую. И естественно он был забит машинами. Но впереди я обнаружил «Газель» скорой помощи, белую с красным, с мигалками, одна из которых почему-то была разбита.

И мне не пришло в голову ничего, кроме как забраться в нее. Внутри была перевернутая каталка, а на полу — багровая лужа запекшейся крови, которую дождь не смог смыть. Потому что внутрь не попадал.

Скорее всего, пациент обратился в зомби и убил санитаров или медсестер, кто там вообще в таких ездит. Вот кровь и осталась. А потом выбрался и отправился жрать других людей. А они тоже встали и пошли. С вызова их никто так и не дождался.

Я запер задние двери машины, потом боковую и уселся на пол. Посмотрел на рукав куртки, и увидел, что из-под него сочится кровь. Уже пропитала практически все. Потрогал ухо, а точнее то, что от него осталась. Тоже вся ладонь в крови, но в темной такой.

Так. Это же скорая. Тут должно быть хоть что-то. Перевязочные материалы или что-то подобное. Если не украли уже.

Нашел. Саквояж вот такой, из оранжевой пластмассы. Вскрыл, и принялся выкидывать из него все, что было, прямо на пол, пока не добрался до пары индивидуальных перевязочных пакетов. Одну подушку на ухо и перемотать бинтом через голову, чтобы держалось нормально. Теперь рукав…

Вот, ножницы есть, они специально для разрезания одежды и предназначены. Схватился, распахал ткань, сдернул в сторону, посмотрел. Аккуратные следы зубов, уже не человеческих, но очень похожих. И кровь из-под них сочится.

Принялся перевязывать. Обрабатывать не стал. Какая разница, если мне все равно пиздец?

Глава 6

Я открыл глаза, и увидел напротив себя столик и большой бокал пива. Холодный — это было видно по тому, как по запотевшему стеклу стекали маленькие капельки. И шапка пенная, большая, такая, хорошая, плотная.

На улице был день, жаркий. Играла музыка, какие-то латиноамериканские мотивы на португальском языке. Значит, это Бразилия. И мы приехали сюда зачищать фавелы от бандитов.

Участвовал я и в таком. Мы входили на броневиках и стреляли во всех, кого видели. Но естественно, не просто так, это происходило после провокации. После того, как СМИ растиражируют картинку о том, как бандиты напали на какой-нибудь правительственный конвой. И у президента не оставалось другого выбора, кроме как дать добро на зачистку.

Да. Были в моей карьере и такие моменты.

Кроме меня в баре никого не было. Даже бармена. Я поднялся, подошел к стойке и повернул на себя вентилятор, вернулся на место. Чтобы, значит, воздух обдувал меня сильнее. Сделал еще глоток пива, и оно показалось мне самым вкусным, что я пил в жизни.

Дверь бара открылась, и в него вошли двое мужчин. Выглядели они похожими, даже очень. На самом деле они выглядели так, как если бы я смотрелся в зеркало, которое состаривало бы того, кто в него глядит.

Одному было уже за сорок, второй явно перескочил через третий десяток. И я естественно узнал их. Отец и брат. Которых я не видел уже черт знает сколько лет.

Отец сразу же двинулся к моему столику, уселся, а вот брат пошел к стойке. Деловито зашел за нее, взял два бокала и принялся наполнять из их крана.

— Ну, Сереж, — проговорил отец, посмотрев на меня тяжелым взглядом. — И как ты до такой жизни дошел?

— Да как-то получилось, — пожал я плечами. — Маму не слушался, похоже.

— Вот это уж точно, — хохотнул он. — У нас это в крови, похоже. Я свою не слушался, а вы с Дениской Маринку в хуй не ставили. И вот что из этого вышло. Мы уже на том свете, а ты вот-вот туда отправишься.

— Ну да, — кивнул я и показал ему руку, на которой по-прежнему были следы от зубов. — Двое суток осталось, не больше.

— И что делать думаешь? — спросил он.

— А кто его знает, — я выдохнул. — Я сейчас в полной залупе. Вокруг зомби. Получиться выбраться или нет — хрен его знает. Да и какой смысл? Пошарюсь в укладке, может быть, найду что-нибудь, чтобы из жизни без боли уйти. Там у них ведь всякое есть, в том числе и интересное очень.

Брат тем временем подошел, протянул бокал отцу, поставил свой на бирдекель, которые тоже прихватил за стойкой. Уселся рядом с ним, напротив меня. Тоже выпил.

— Ну, что сказать, — проговорил отец. — Слышь, — он повернулся к Денису. — Он тут думает, как из жизни попроще уйти.

— Слабак, — ответил брат. — Всегда слабаком был, им и остался.

— Чего? — поднял я голову. — А ты не охуел ли, братишка? Да я через такое прошел, что вам и не снилось.

— Да, — кивнул Денис. — Мы деревни с жителями не сжигали. В женщин и детей в фавелах не стреляли. Да и вообще много чего не делали. Воевали честно.

— Да тише ты, — беззлобно проговорил отец. — У нас своя война была, и ее тоже особо честной не назовешь. Как все эти дроны появились, так вообще. А у него своя.

— Один хрен, он не солдат, — покачал головой брат. — Частник. За деньги людей убивал. А мы за Россию воевали.

— Так и я за Россию, — пожал я плечами и отпил еще пива. — Просто так вышло, что России палачи понадобились. Вот я и пошел. Но вообще, честно я тоже повоевать успел. И в окопах сидел, и в штурмы ходил. И вообще, братик, ты чего это докопался до меня?

— Да ничего, — ответил он и посмотрел в сторону.

Брат меня явно осуждал за выбранную стезю. А вот отец — нет. Отец. Он понимал. Да и ему самому явно что-то похожее приходилось делать, только он об этом нам не рассказывал. Может быть, боялся того, что мы перестанем считать его героем. Может еще почему-то. Но в Сирии у них явно не все так просто было. Как бы не посложнее, чем у нас.

— Ладно, — сказал я. — Вы чего пришли-то? Это мой сон, я вас не видел уже, хуй знает, лет пятнадцать. С тех пор, как в последний путь проводил. И гробы у вас были триколорами накрытые, и ордена вы получили.

Я четко осознавал, что это сон. Но контраст жары, прохладного воздуха, который шел от вентилятора и вкусного пива мне нравился. Если в посмертии меня ждет что-то подобное, то я даже вроде и не против.

Хотя на самом деле понимаю, что будет все иначе. Черти меня жарить будут в аду, если он есть. Слишком много я делов натворил. Ну а что мне делать было? В монастырь идти? Хотя вон, монастыри вроде как есть до сих пор, в горах Крыма, люди в них даже живут.

Только вот я добраться туда не успею. Да и смысл? Обратиться в зомби, перекусать всех, да устроить себе паству монахов-зомби?

— Тебе башку пробить себе надо, — сказал брат. — Иначе обратишься. Вирус у тебя в крови уже, и даже если сейчас от передоза какой-нибудь дряни умрешь, все равно в итоге зомби станешь. И пойдешь других людей жрать.

— Ну, стреляться мне не из чего, — ответил я. — А так. Разве что об пол башку расколотить, но я сомневаюсь, что получится.

— Да тише ты, — повернулся отец к брату. — Хватит уже. Ты мне лучше вот что скажи, Сереж. Сколько времени у тебя еще осталось?

— Двое суток примерно, — ответил я. — Говорили, что некоторые аж по трое протянули, но что-то я в этом сомневаюсь. Надо крепким мужиком быть, а у меня со здоровьем, сами знаете, нелады. Подорвал я его порядком.

— Вот именно, — сказал отец. — Двое суток.

— Ну так вам проще было, — пожал я плечами. — У тебя пуля в голову, у Дениски — дрон на отходе. Вы и понять ничего не успели, как умерли. Не так что ли? А мне что теперь сидеть и ждать? Ну стану зомби и хрен с ним, попытаюсь как можно больше мяса сожрать и стать крысиным королем. А что? Хорошо же.

Говорил с сарказмом естественно, а сам думал. Шлем может быть добыть? Чтобы мне не так просто голову прострелить или пробить было. Ну а что, неплохой вариант? Бронежилет вон, у меня уже есть.

Шутка, конечно. Не хотелось мне эти двое суток терпеть. Каждую секунду смерти ждать. Надо оно мне в самом деле? Да не сказать чтобы очень.

— А ты не думал о том, что за это время задуманное закончить успеешь? — спросил отец. — Что будет потом — без разницы. Но ведь ты сейчас действовать можешь. Руки-ноги есть, голова тоже на месте.

— Да забей ты, бать, — проговорил Денис. — Не будет он ничего делать. Жалеть себя будет.

— Как думаешь, — продолжил отец, не обращая никакого внимания на реплику брата. — Если бы у нас по двое суток перед смертью было бы, мы бы ничего изменить не попытались бы? Если бы знали, что вот тогда-то и в то-то время то-то случится.

— Так, наверное, попытались бы, — я пожал плечами. — Но сейчас-то толку? Вас случайность убила. Меня убьет вирус в крови. И все, это вообще не отменить. Спастись не получится. Мне однозначно пизда.

— А наследие? — спросил отец.

— А что наследие? — удивился я. — Я вроде как кроме крови и трупов ничего после себя не оставил. Сына не вырастил, дерево не посадил. Дом построил, конечно, его, наверное, уже матери передали в наследство. Но ей-то одной куковать, детей она так больше и не завела.

— Нет, — покачал головой отец. — Ты подумай о том, что ты для тех, кто на острове остался, сделал. Тебе ведь немного совсем осталось. Мансур и тот огромный. И все. «Вороны» развалятся, они после такого никогда не оправятся.

— Хах, — я хмыкнул. — Бать, ты думаешь я это ради общей свободы делал что ли? Ради будущего? Я сам так думал. Только нет у нас никакого будущего, и не будет. Передохнем мы тут все. От вируса, старости, пули — не важно. Может от жары или обезвоживания. Теперь-то я понял, зачем все это делаю.

— Ну и зачем? — спросил отец.

— Потому что без войны не могу жить, — пожал я плечами. — Так уж получилось. Вот не могу и все. Нашел себе цель. Если бы я выжил и вырвался, даже если бы у меня получилось их всех убить. Я не знаю, что тогда дальше делал бы. Нет войны больше. Нет цели. И идти мне некуда.

— Ну, сам подумай, сколько жизней человеческих ты уже сберег, — сказал отец. — Они там что говорили? Каждого седьмого казнить? Ты селян тех видел, у одной даже роды принял сам. Хотел бы для них такого? А теперь не получится у них ничего. На самом деле у Мансура дела гораздо хуже пойдут. Уже сейчас. Рвать они друг друга будут. Ткни и посыплется.

— Ага, попробуй ткнуть, — я усмехнулся. — Я сейчас сижу в автобусе скорой помощи. На улице ночь. Вокруг — зомби. И я не то, что до базы их добраться не смогу, я два шага не сделаю, как разорвут. И оружия у меня нет.

— А то, что в Октябрьском? — спросил брат.

— Что? — вопросом на вопрос ответил я. Не совсем понял.

— У тебя в семи километрах все, что надо, есть. Машина, рация, запас еды. Оружие, патроны. Все, что надо тебе. За полтора часа добраться можно. Двое суток минус полтора часа? Не так уж и мало а, скажи? А там будешь действовать, как умеешь.

Я взял свой бокал и залпом выцедил остатки пива. Осталось немного на дне, и клочья пенки на стенах. Не выдержав, я подул в него, пытаясь разогнать, но ничего естественно не получилось. Привыкли.

До Октябрьского добраться, значит. Там автомат остался, бесшумный, патроны к нему. Еда какая-никакая. И убежище надежное, все заминировано-переминировано. И взрывчатка опять же есть, я же не все с собой взял, когда к партизанам на базу шел.

А этого… Этого хватит для того, чтобы устроить партизанскую войну, пожалуй. Она будет короткой, но…

Реально ведь. Вся верхушка легла. Банда не монолитна — в ней несколько организаций, и командовали ими лояльные Мансуру люди. И у каждого из них в группе наверняка был оппонент. Причем не один. И бунт…

Нужно только подогреть людей. И тогда действительно начнется бунт. Это в общем-то даже не так сложно будет. А значит, еще ничего не кончено.

Не кончено? А укус? А мои смерть и превращение, которые рано или поздно случатся?

Так это даже хорошо. Как там говорил герой старого фильма? Лишь теряя все до конца, мы обретаем свободу. А это значит, что теперь я способен на действительно отчаянные меры. Могу сыграть без правил. Вот прям совсем-совсем без.

— Я вижу, ты понял, — проговорил отец. — А теперь вставай, солдат. У тебя есть город, который ты должен предать огню.

Я открыл глаза. И увидел, что по-прежнему сижу на полу «Газели» скорой помощи. Похоже, что вырубился. Может от потери крови, а может из-за перенапряжения. Не знаю. А сквозь окна пробивается рассвет. Получается, не так уж мало времени прошло.

Повезли нас сюда… Часов в десять вечера, наверное. Какое-то время на дорогу, а потом меня укусили. А сейчас, получается, где-то семь утра. Может чуть попозже.

Часы-то у меня отобрали.

Значит, минус девять часов от двух суток, это время я валялся в отключке. Даже странно, что я отрубиться смог после такого нервного перенапряжения.

Хотя, может быть, именно поэтому и отрубился. Не выдержал, перегорел. А чему тут удивляться-то?

А может быть, вирус уже действовать. Хрен его знает. Были бы часы…

Хотя таймер на двое суток ставить все равно смысла нет. Я могу протянуть дольше, могу меньше. Всякое может случиться, это зависит от моего здоровья, и от сопротивляемости организма.

Ладно, надо провести ревизию имущества. Оружия, естественно, никакого. Часов, чтобы узнать время, тоже нет, ориентироваться будем по солнцу. Встает примерно в семь, садиться должно… Ну часам к четырем дня. И после этого времени на улицы лучше не выходить, если не хочу с морфами столкнуться.

На мне бронежилет, его оставили. В нем плиты. Это дает второй шанс при встрече с людьми. Будут «Вороны» меня искать?

А вот тут бабушка надвое сказала. Может быть, и будут. А возможно Мансур удовольствуется тем, что меня дважды укусили. Это ведь прекрасно должно быть видно на камере. И они могли решить, что я теперь — живой труп. На какое-то время живой, естественно, потом обращусь и пойду жрать мертвецов.

Одежда окровавленная и местами рваная. Ботинки военные крепкие. Там шнурки. Вздернуться на них что ли?

Шутка. Отец во сне все правильно сказал. Руки опускать нельзя. И даже если я не смогу добраться до Мансура, то попью им столько крови, сколько смогу. Хотя, что и как я буду делать, даже не знаю.

Времени-то почти нет. Но и идти на штурм прямо так, напролом… Да убьют меня просто.

Ладно. Что там в медицинском саквояжике?

Нашлось, надо сказать, немало. В лекарствах я не особо разбирался, к тому же они тут были гражданскими, а не теми, что кладут в военные аптечки. У нас все строго теперь: воякам отдельно, обычным людям отдельно. Однако я все равно обнаружил две шприц-ручки синт-морфина.

Это хорошо. Это значит, что от боли я не умру.

Что еще? Перевязочные. Надо бы нормально раны обработать, перевязаться, я же не стал этого делать, просто забил, перемотался, чтобы кровью не истечь.

Так. Значит, будем разматывать бинты и обрабатывать по правилам.

Начал я с руки. Ножницами, которыми резал одежду, перехватил узел на бинте, принялся разматывать. На последних турах оказалось, что он присох, но я просто отмочил его хлоргексидином, после чего снял.

Так. Маленькие дырочки, снова кровить начали, но уже не так сильно. Вот ведь, сука. Обычный человек усусил бы, так можно было бы просто промыть, да замотать. Ну или курс уколов от столбняка сделать, хотя я, подозреваю, привит от всего, от чего только можно. Все-таки нас ведь и от малярии, и от лихорадок разных тропических. Профессия обязывала.

Если собака, так то же самое, только еще от бешенства сделать уколы. И нормально. А тут вот зомби. И из-за такой пустяковой раны мне пиздец. Ну и про ухо забывать не стоит, его я так понял, вообще почти полностью отхватили. Целилась-то тварь в шею, но вот воротник броника помешал, вот и схватилась за что получилось.

Я щедро залил рану сперва перекисью. Жидкость сразу же защипала, но на боль я не обратил практически никакого внимания. Потом смысл хлоргексидином, взял новый перевязочный пакет, и перемотал уже по-человечески. Теперь ухо. С ним будет сложнее.

Зеркало бы.

Подумав немного, я перелез через сиденье и оказался в салоне. Осмотрелся. Зомби, кстати, вокруг не было, повезло. Схватился за зеркало заднего вида, раскачал его, а потом оторвал. Вернулся обратно, чтобы заметно не было, меня ведь не только твари могут искать.

Хотя они — те еще твари.

Положил зеркало на кушетку так, чтобы себя видеть. Да, бинт криво намотан, да еще и в крови весь. Побурел, на белой марле прекрасно видно кровавое пятно. Снова смочил, разрезал узел и принялся разматывать.

На этот раз было гораздо больнее, так что я скрипел зубами и сквозь них же матерился. Потом закончил наконец-то, снял, посмотрел в зеркало.

Да, красавец. Весь висок и так в шрамах, там ничего толком не осталось. И еще уха нет. Интересно, обратила ли бы на меня внимание Лика в таком виде? Не знаю.

Ладно, мне перед бабами не похваляться теперь. Дело сделать надо.

Кровь потекла, но уже более вяло. Я промыл, взял пакет, перемотал.

Вроде все. Теперь вроде нормально. Жить буду, но плохо и недолго.

Осмотрелся по сторонам. Оружие бы еще. Снова покопался в укладке, но ничего не нашел, даже скальпеля, хотя не представляю, как им можно было справиться против зомби. Встал, пошарил под сиденьями и под последним нашел сумку. А вот тут всякий механический припас, инструменты, на случай если машина встанет. Колесо проколет или еще что. Вот и запаска тоже тут.

А вот балонный ключ. Не крестом, а буквой «Г». Увесистый такой, и должен крепким быть, стальной же. Вот им, пожалуй, при необходимости получится башку разбить.

Вот его и возьмем. Я подошел к задним дверям, открыл их, и увидел двоих зомби.

Они развернулись на скрип и медленно пошли в мою сторону. Ну, идите сюда, твари ебаные.

Глава 7

Я спрыгнул на землю и сделал шаг в сторону ближайшего зомби, а секунду спустя долбанул его по голове баллонным ключом. Послышался хруст, он отшатнулся, а я ударил еще раз, на этот раз в висок. Пробил. Мертвяк опрокинулся на бок, и упал, ключ застрял, естественно, и вытащить я его уже не успел.

Второй зомби попытался схватить меня за грудки, но его пальцы только проскользили по гладкой поверхности арамидного пакета. Я рванулся назад, сделал шаг и ударил его ногой в грудь.

Тварь качнуло, а наткнулась на труп своего и завалилась на спину. Стала шарить руками по сторонам в поисках опоры, а я подошел ближе, надавил коленом на грудь, схватился одной рукой за подбородок, а второй за затылок и рванул в сторону. Раздался хруст и зомби обмяк.

Да. Теперь я могу и так делать, потому что бояться укусов мне больше смысла нет. Не знаю, что там по вирусной нагрузке, и ускорят ли дополнительные порции вируса мое превращение. Но думаю, что нет.

Хотя понятия не имею, в вирусологии я не эксперт. Слышал только, что для того чтобы заразиться ВИЧ или гепатитом С нужно, чтобы в твое тело попало достаточно большое количество крови. Чтобы, значится, много вируса было. А с небольшим количеством организм справится.

Но есть и, например, гепатит В, для заражения которого достаточно совсем уж микроскопических количеств крови. Ладно. Сейчас на это уже плевать всем, потому что все три болезни прекрасно лечатся. А вот с зомби-вирусом сложнее. От него лекарства не придумали.

А если оно и есть, то явно мне недоступно.

Я высвободил свое оружие из головы зомби, вытер его от мозгов об остатки одежды твари. Огляделся. Так, вблизи никого, но вон вижу еще несколько кучек. Но далеко они и какие-то бесперспективные пока. По сторонам смотрят, на меня никакого внимания не обращают.

Тупят после ночи. Бесоебили, значит, бродили туда-сюда, может даже сожрали кого. А я вот всю ночь проспал.

И хорошо на самом деле. Может быть, если б не вырубился, то умом бы тронулся до утра. Одно дело — прятаться в доме, на втором этаже, да еще и желательно за зарешеченными окнами. А вот совсем другое — вот так вот, в машине. Можно ведь и стекла разбить, и внутрь залезть, а морф какой-нибудь, подозреваю, вообще вскрыл бы двери, как консервную банку. Своими-то когтями бы. Или, может быть, просто выломал бы ее на хрен.

Так. Что у нас с маршрутом?

Вон улица, она ведет к какому-то складу, а напротив — частные дома, коттеджи. Здесь же несколько домов. Дальше по улице так вообще девятиэтажки. Подозреваю, что здесь зомби много.

А вот от больницы, где их совсем до пизды должно быть, можно отгородиться. Дальше по мосту пройти, и на другой берег выйти. Они не переберутся. Не в том смысле, что как вампиры, не могут через текучую реку перейти, а просто плавать не умеют, насколько я знаю.

А вон остановка. Почему бы не подойти к ней, может там карта маршрутов есть? Так хотя бы понять смогу, где именно нахожусь.

Хотя, какой бы там маршрут не был бы… Ты, москалик, уже приехал.

Я двинулся к остановке, и из-за нее тут же выбралась тварь, медленно шла, спотыкаясь. Повернулась ко мне, успела вытянуть одну руку, но я ускорился и вбил свое оружие ей в висок. Колени будто подрубили, и зомби упал лицом вниз, да так и остался лежать.

Еще один зомби, до это сидевший на лавочке, вдруг неожиданно открыл глаза и попытался встать. Я размахнулся что было сил и всадил ключ ему в голову. Хрустнуло, и он медленно завалился на сторону, как будто хотел прилечь. Да уж, сложно с этим все, надо бы что-нибудь другое раздобыть. Топор или молоток.

Но теперь я мог посмотреть на стилизованную карту города с автобусными маршрутами. Оказался я на вокзальном шоссе, причем на остановке «Городская больница». Ну да, вон она — та самая больница, через реку.

Река тут тоже есть. И кстати по ней я смог бы сплавиться туда, куда нужно. Только вот никакого плавучего средства нет у меня, а плыть…

Я умею, но стоит признать, что семь километров не проплыву. Да и бронежилет тогда придется бросить, там ведь плиты, они меня на дно утянут. Какие еще варианты есть? Дверь у машины какой-нибудь оторвать, в воду бросить, она не утонет, наверное. А самому ее оседлать?

Ага, конечно. Больше шансов самим собой из пушки выстрелить, да на Луну улететь. Прямо как тот барон-пиздобол из детской сказки.

Или все-таки рискнуть и поплыть? Она ведь туда, куда надо, выведет. И с зомби встречаться не надо будет. И река полноводная, что немаловажно, это потому что последнее время здесь дожди льют, да и осень уже. Не обмелела.

Еще есть вариант, конечно, добыть камеру какую-нибудь от трактора, чтобы килограммов триста плавучести давала. Зацепиться за нее, да плыть спокойно.

Ладно, хватит мечтать. Впереди проблема как раз в том, что там многоэтажки. Но пройти мимо них немного совсем, а дальше уже парк какой-то, а потом пустыри почти до самого Октябрьского.

Пойду так. Утро, зомби вялые, морфов опасаться смысла нет, укрытия на дороге имеются — машины разбитые те же самые. Тут на чем-то тяжелом проехали, расчистили путь. Да «Вороны», скорее всего, на одном из БТРов или на бульдозере каком-нибудь.

Двинулся. Удивительно, но расходился, хотя после ночи в тесном салоне микроавтобуса скорой помощи затекло. И ощущение возникло такое… Странное, короче говоря.

Будто новую жизнь начал. Будто все, что было после пробуждения в госпитале, со мной на самом деле давно было. Давным-давно, века назад. А уж все остальное так вообще быльем поросло.

Не сказать, чтобы я летел как на крыльях, но шел достаточно быстро, шаг за шагом продвигаясь к своей цели. На улице пока спокойно было, я только двоих зомби упокоил, решив, подчистить немного. Может быть, на них отожрется кто-нибудь, да потом морфы вырастут, которые нападут на базу «Воронов». Вот хорошо было бы.

Удивительно как мышление поменялось. Раньше жалел, что нет возможности трупы спрятать, для того, чтобы не развелось нечисти всякой на улице. А теперь наоборот сознательно их на прокорм оставляю. Да уж. Всего одно событие, а, считай, совсем другим человеком стал.

Прошел еще метров двести, миновал вход в двор многоэтажных домов. Вот там толпа, даже отсюда видно, много их. Едва ли не больше, чем на том перекрестке было, где меня чуть не сожрали. Да, медленные, да, тупят, но пойду я тихо, чтобы точно не спровоцировать их на атаку.

Прошел еще метров триста, уже от машине к машине перемещаясь, и больше гуськом. Ноги, кстати, на удивление не забились. Будто бы второе дыхание какое-то получил, черт его знает. А потом увидел кое-что, что меня заинтересовало.

Полицейская «Лада Веста». Стоит, въехала в столб, переднюю часть измяло так порядком. Вокруг — зомби, немного, с полдесятка. Но двери полицейской машины закрыты, и я отчетливо видел, что внутри сидит человек.

Точнее не человек, а зомби. Сидит. То есть мент остался внутри, и более того, он обратился. И, скорее всего, оружие и все, что должно быть, при нем осталось. Машину никто мародерить не стал, хотя причина этому простая — зомби набежали. Да и улица встала, вот и не до того всем было.

А что там может быть? А может быть там пистолет, пусть даже и если устаревший Макаров, а не штатный в нынешние времена ПЛК. Но даже такое оружие сейчас мне очень даже может помочь. Потому что если я встречу хотя бы пару ускорившихся зомби, то не отмахаюсь от них.

Другой вопрос, что выстрелы могут услышать. Нет, не на базе «Воронов», тут все-таки далеко, да и дома стоят, деревья растут, ну и в целом это все звуки поглощает. Да только Макаров не так уж и громко стреляет. И, что немаловажно, у них там на базе генераторы шумят, люди болтают, да и все такое. Не услышат.

А патрули? У них однозначно они есть. Только вот что им здесь делать, через речку? Да нечего, если честно. Меня искать они, скорее всего, не станут, какой смысл-то вообще? Видели, что укусили, да и с большой долей вероятности меня должны были зомби сожрать.

Короче, даже если не стрелять из него, то оружие в любом случае нужно. Надо пойти посмотреть. Но к этому есть препятствие. Точнее сразу пять препятствий в виде зомби, которые стояли вокруг машины. Зомби.

Один даже отожраться успел уже, зубы торчат, ногти выросли, в длинные клинки превратились. Вот от него надо избавляться в первую очередь. Но пока я его убивать буду, остальные навалятся толпой и убьют.

Ладно, сперва надо подобраться поближе.

Я двинулся туда, скрываясь от машины к машине, и так до тех пор, пока не оказался на дистанции метров десяти. Тут все-таки авария случилась, стекла разбитые валяются, кузовы искорежены, а одна из тачек еще и загорелась. Ну да, наши машины никогда надежностью не славились, и при аварии вполне себе могли вспыхнуть. А учитывая материалы, сгорали они очень быстро.

Ладно. Попытаемся не выскакивать с шашкой наголо, а поработать аккуратно.

Раздергать их надо, чтобы в разные стороны разошлись. И тогда по одиночке я их перехуярю. Достаточно легко, вообще без всяких вопросов.

Я подобрал с земли стеклышко, достаточно крупное, после чего швырнул его вдаль. Оно естественно упало на бетон, послышался звон. Я спрятался, потом высунулся чуть, чтобы посмотреть, что произойдет, и увидел, что зомби дружно повернулись в ту сторону. Но стоит, не двигаются. Хотя их внимание я однозначно привлек.

Я подобрал еще одно стеклышко, снова швырнул. Оно упало. И сразу еще одно.

Пошли, родимые, пошли. Давайте. А я пока…

Свистнул, достаточно громко. Задний из зомби, тот самый, отожравшийся, остановился. А остальные идут. Они и слышат хуже, и вообще потупее.

Я присвистнул еще раз, и на этот раз высунулся. Тварь повернулась и увидела меня. И тут же сорвалась с места. Не молниеносно, не так, чтобы перед глазами размазываться, просто побежала, как человек примерно. А я встал во весь рост, перехватил поудобнее балонный ключ.

А когда монстр подскочил ко мне на достаточное расстояние, встретил его ударом ноги. Естественно того отшвырнуло, все-таки у меня поставлен удар, и он отлетел чуть в сторону и опрокинулся на капот одной из машин.

Меня самого при этом качнуло, но ничего, удержался. Рванул вперед, подскочил, размахнулся и обрушил балонник ему на голову. В последнюю секунду он сместился, и удар пришелся по кузову тачки, промяв его.

А тварь неожиданно резко оттолкнула меня обеими руками, а потом метнулась в мою сторону, собираясь вцепиться в горло. Я успел согнуть колено, левой рукой, морщась от боли, схватил его за плечо, а потом все-таки вбил ключ в башку. И сразу же еще раз.

И вниз, спрятался. Выглянул, и увидел, что зомби снова развернулись в мою сторону. И идут уже, суки, идут. Видимо, на звук удара металла о металл отреагировали.

Так, но они медленные, и меня не видят. Так что валим отсюда.

Пробираясь между машинами, я прошел мимо одной, второй, спрятался за следующей, а потом высунулся. Увидел, как зомби дошли до трупа своего сотоварища, осмотрелись по сторонам. Вот никогда, сука, им в лица не смотрел, иначе как через прицел. И насколько же жутко это отсутствующее выражение выглядит, и словами не передать.

Постояли немного, а потом присели и скрылись за машиной. С той стороны послышались чавкающие звуки. Жрут, значит. Ну что ж, отлично, пока они едят, ничего сделать они не смогут. И ни на что другое не отреагируют. Если уж на них нападает жор, то все, это надолго.

А я пока обойду это место. Вышел на обочину, скрываясь за машинами прошел, добрался и до «Весты» той самой. И увидел, что в салоне сотрудник полиции сидит. И не просто сидит, а смотрит на меня, и руками тянется. Потому что мертвый совсем. Но выбраться не может. Ремнем пристегнут, а мозгов отстегнуть его не хватает.

Кстати, забавно. Он должен был головой уебаться о руль при таком столкновении и разбить ее. Значит, и упокоился бы окончательно. Но нет, этого не произошло, потому что пристегнут был. Да и подушка, похоже, сработала, вон белое полотнище торчит. Окровавленное вроде как даже.

С этой стороны было еще два зомби, и они продолжали смотреть в ту сторону, где я упокоил ускорившегося. То есть не в мою. Так что я тихонько обошел следующую машину, и зашел им за спину.

Ну что, вперед?

Я сделал несколько шагов, после чего схватил первого зомби. Бить не стал, а именно завел рукоятку ключа за шею, под подбородок, после чего потянул на себя и рванул в сторону. Послышался хруст, ноги твари подогнулись, и я отпустил ее уронив на землю.

Второй развернулся на удар, вытянул руки и пошел ко мне. Так что я попросту приласкал его ключом. После второго удара он упал и перестал шевелиться.

Я наклонился, выдохнул. Нормально, нормально, работаем. Пусть в тяжелых условиях, но на самом деле и похуже у меня в жизни бывало. Всякое случается.

На секунду на меня накатило. Вот ведь я хуйней занимаюсь. У меня времени нет практически, а до места еще километров пять идти. А я вместо того чтобы это делать с зомби бодаюсь, какие-то тактические схемы изобретаю.

Хотя нет. Все я правильно делаю. Без оружия я никуда не уйду. Наткнусь на двоих таких же. Или на группу «Воронов». Или еще на кого-то. И что тогда? А ничего хорошего тогда не будет. Убьют меня, да и все.

Так. Осталось с теми двумя, что жрут, разобраться пойти. Так что вперед.

Я двинулся дальше, шаг за шагом. Обошел машину и вошел в тыл к продолжавшим жрать тварям. Причем, они мясом чавкали, а вот тяжелого дыхания, которое при этом ожидаешь, не было. Ну да, они ведь, суки, не дышат.

Резко выскочив из-за своего укрытия, я размахнулся и обрушил ключ на затылок зомби. Хрустнуло, и он упал лицом вперед. Второй грыз руку своего усопшего сородича, только успел поднять голову, и тогда я пнул его. Не сдерживаясь, пыром ебанул. За такой удар на футбольном поле можно было пизды получить от хозяина мяча.

А вот сейчас в самый раз. Хрустнуло, и последний зомби обмяк.

Я поднял голову, огляделся. Никто нашей возней не заинтересовался, никто в нашу сторону не шел. Вот прям вообще никого, все спокойно.

Вдали твари есть, но их немного. А там дальше уже парк… Вот его я стороной обойду, потому что лесных морфов остерегаюсь, а так они на открытую местность не полезут. И хорошо.

А потом пустырями можно будет пройти. Солнце светит, а зомби там вроде как делать нечего. Пройдем, нечего бояться.

Я вернулся к полицейской «Весте», посмотрел на зомби, который повернул голову и уставился на меня.

— Ваши документики, пожалуйста, — только и оставалось пробормотать мне.

Странно как-то. Это не инспектор дорожного регулирования, это… А хрен его знает, кто. Погоны младшего лейтенанта, но в форме, не в штатском. А я, кажется, не очень разбираюсь во всех этих полицейских делах.

Но без бронежилета, например, просто в форме. Ладно.

Я схватился за ручку, рванул ее, но та не поддалась. Вот тебе здравствуйте, двери заблокированы. Попробовал заднюю — то же самое. Потом обошел тачку с другой стороны — без результатно.

Вот ведь, зараза, придется стекло бить. Нет, не то чтобы я боюсь, что кто-то на звук отреагирует, я тут и швырялся стеклом, и со всей дури по кузову машины балонным ключом хуярил. Нет больше в окрестностях зомби.

Только вот как я его убью-то через окошко? Да никак. А дверь разблокировать, это руку просунуть надо будет и к ручке потянуться.

Хотя… Мне ли сейчас укусов бояться? Какая вообще разница?

Я размахнулся и всадил ключ в стекло. Послышался звон, оно рассыпалось, рукояткой я выбил торчащие нижние осколки, чтобы не порезаться. Зомби повернулся в мою сторону, рванулся, и тогда я просунул ключ ему в пасть.

Он заскрежетал зубами, а я уже левой рукой добрался до рукоятки, щелкнул, разблокируя двери. Сделал шаг назад, передохнул. Ну что ж, самое сложное позади.

Подошел, схватился за ручку, рванул ее и дверь отворилась. Бывший полицейский тут же принялся поворачиваться в мою сторону, пытаясь встать с сиденья, но ремень не давал ему такой возможности. И тогда я долбанул его по голове.

Тварь чуть отбросило назад, но она не упокоилась. Рванулась еще раз, и я приласкал ее снова. Все, сдохла.

Я выдохнул. Нормально.

Зато теперь сумел рассмотреть лейтенанта нормально, и обнаружил у него на животе подсумок с характерными такими магазинами. Длинными и узкими, чуть изогнутыми, под девятимиллиметровый патрон.

Ну что ж, если найдется оружие, то будет уже хорошо.

Интересно, как он тут вообще оказался? Почему один, а не в составе патруля? Людей не хватали, и кабинетного работника отправили, когда пытались загасить тогда еще редкие очаги эпидемии? Или, может быть, он сам свалил? Забрал оружие из оружейки и поехал спасать свою семью, скажем? А потом собирался к мосту, и на ту сторону, благо тогда недалеко было.

Хрен знает. Может быть и так, и эдак. В любом случае, никуда он не доехал. Скорее всего, уже вот-вот должен был обратиться, отрубился за рулем, врезался, и все. На этом все закончилось.

Ладно.

Лезть в салон было стремно, вдруг оживет и укусит. Второе ухо отхватит, например, до горла-то все равно не доберется, бронежилет защитит.

Выдохнув, я все-таки залез, схватился за крепление ремня, рванул. Ага, заклинило. Пришлось двумя руками: понажимать, раскачать, и тогда я сумел его вытащить. А заодно заметил и валяющийся под пассажирским сиденьем пистолет-пулемет.

Ладно, сперва этого.

Я схватил парня за грудки, вытащил наружу, бросил на асфальт. Да, извини, кореш, но получается так, что тебя сожрут. Но спасибо за то, что ты мне принес. Точнее то, что подержал до моего прихода.

Во-первых, подсумок на ремне. Штатный, как под АК-12, только в городском камуфляже. Я его снял, убрал в сторону.

На поясе была пистолетная кобура с карманчиком для запасного магазина, так что я взялся за ремень, расстегнул, вытянул и скоро взял ее в руки.

Вытащил. Ну, счастливым владельцем чего я стал?

Да, все-таки не Макаров, хотя именно на него я и рассчитывал. ПЛК. Это хорошо, у него такой же калибр, как у пистолета-пулемета, и это значит, что патроны взаимозаменяемые. На предохранителе, кстати…

Я снял предохранитель, чуть оттянул кожух затвора, заглянув внутрь. Да, патрон на месте. А магазин?

Магазин полный. А второй, тот, что в кармашке, полупустой. Что ж, ладно.

Я надел кобуру, сразу же почувствовав себя гораздо уютнее. Прибарахлился, считай. Потом натянул на себя подсумок, проверив магазины. Все полные, из него полицейский не стрелял.

Снова забрался в машину, вытащил «Витязя», который застрял, и пришлось складывать приклад. Снова разложил, пощелкал предохранителем, чуть оттянул затвор — патронник пустой. Снял магазин, быстро снял крышку ствольной коробки — кстати, нестандартная, с планкой поверху. Заглянул внутрь. Чисто вроде, не засрано даже.

И цевье тоже вроде от «сотой» серии с планкой понизу и еще одной коротенькой сбоку. Но обвеса никакого не имеется. Ну и ладно.

На полусотне метров даже со штатного целика, все что я встречу — мое. Пусть, возможно, и не с первого выстрела. А дальше стрелять из этого смысла нет. Баллистика уж слишком непредсказуемая. Ну он и не рассчитан для стрельбы на такие дистанции.

Да уж, прибарахлился. На всякий случай проверил машину в поисках хоть чего-нибудь полезного, но кроме аптечки ничего не отыскал. Нести ее все равно было негде, так что оставил. Эх, жаль, что мы не в штатах, где полицейские дробовик возят в багажнике, чтобы в случае чего стрелять из него по плохим парням.

Ладно, все, я отвлекся. В путь. Тут достаточно далеко еще. И расслабляться нельзя.

Хотя, конечно, с оружием я почувствовал себя гораздо увереннее. Так что, скорее всего, дойду. А там уже буду думать, что делать дальше.

Глава 8

Когда я проходил мимо аэропорта, то услышал гул двигателя. Причем, ехало явно что-то нетяжелое — не грузовик, а нечто похожее на внедорожник. Ну, если по звуку судить, конечно.

Ехали с юга на север. И в том, что это кто-то из «Воронов», я не сомневался. Кто тут еще может кататься-то, в самом деле?

Только почему сюда? Меня ищут?

Хотя, стоп. А с чего бы им меня искать? Здесь просто переезд через железнодорожные пути. Следующий, я знаю, видел, практически в центре города. И там на машине уже особо не покатаешься, да и зомби бродят. А это значит…

Да в Войково они едут мимо аэропорта. Очень сомневаюсь, что дело там закончилось быстро, что все уже перегрузили и вывезли. Вот и отправились туда. Неважно с чем — с инспекцией или команды раздать. Может быть, нового начальника Мансур уже назначил, вот он и рванул туда с утра пораньше, едва глаза разлепив.

А это что значит? Да то, что я их тут встретить могу, вот и все. И почему бы мне этого не сделать?

Только чуть дальше надо, на самом переезде. Они ведь притормозят наверняка, никто пролетать через рельсы не будет, если не хочет головой в потолок влететь. Значит, скорость сбросят, практически остановятся.

Я огляделся в поисках хоть какого-нибудь укрытия, а потом перебежал к машине, стоявшей у самого переезда, присел за ней. Отложил в сторону балонный ключ, уже весь покрытый слизью и налипшими волосами. Да, он мне достойно послужил, я, считай, через половину города с ним прошел, да только вот надо что-то получше найти.

Но это в деревне уже. Топоры, молотки… Там однозначно это будет. Хозяйственного инвентаря в деревнях всегда полно, нужно только поискать. А это не так уж и сложно.

Взялся за пистолет-пулемет, он сейчас гораздо ухватистее будет, вот им и воспользуемся. Сдвинул переводчик огня на очереди. Теперь ждем.

Прошло, наверное с минуту — я удивился даже, как расслышал шум двигателя так далеко — как на дороге появилась темно-синяя «Нива». Пятидверная, старая, но выглядела она вполне себе бодро. Хотя, я не присматривался, конечно, просто спрятался обратно. Теперь полагаться придется на слух.

Еще через несколько секунд я услышал, как скрипнули тормоза. Понятно. Сейчас они через рельсы переваливать будут. Ну что ж, пора.

Высунулся, навел ствол на голову водителя, которую с такого расстояния было прекрасно видно. Тут даже целиться не надо особо, и так без проблем попаду…

Он отреагировал. Похоже, что чутье имел особое или просто заметил мое движение краем глаза. Но успел повернуться. И это было последнее, что он сделал в жизни, потому что короткая очередь разбила стекло машины и расплескала его мозги во все стороны.

Упал он головой на руль, послышался протяжный звук клаксона. Твою мать. Сейчас ведь зомби сюда придут на него, это точно.

Эта мысль метнулась у меня в голове, а я уже перескочил через капот машины, за которой прятался, и подбежал к «Ниве».

Так, на заднем сиденьи двое. Я успел увидеть широкие от ужаса глаза, а потом выдал короткую очередь прямо через стекло, и первый опрокинулся. Второй зашарил на поясе, похоже, что пытался вытащить пистолет, так что я пальнул еще раз.

Несколько пуль попало ему в грудь, и он закричал. Хотя судя по тому, что в принципе мог кричать, а не только хрипеть, как человек с простреленными легкими, он в бронежилете. А пистолетный патрон, особенно тот, что в полиции используют, против броников, мягко говоря, слаб.

Еще одну пулю ему, на этот раз в голову.

В этот момент послышался звук открывающейся двери, и я в последнюю секунду нырнул за машину. Снова несколько выстрелов, на этот раз уже чужих, и пули просвистеле у меня над головой. Послышался звон разбившегося стекла — какой-то шальняк в окно угодил.

Высовывать руки наружу и палить наугад я не стал. Прополз немного, резко высунулся из-за задней части машины. Мы с «Вороном» прицелились в друг друга одновременно.

Я нажал на спуск, но он успел выстрелить первым. Из-за попадания меня чуть повело, и вместо того чтобы угодить в плечо, пуля попала ему в горло. Парень рухнул, выронив пистолет и схватившись за шею.

Твою ж мать. Я-то рассчитывал его живым взять, и хоть с кем-нибудь из них поговорить. О керченской базе я вообще практически ничего не знаю: ни где что расположено, ни где командование сидит, да и вообще. А тут вот такая вот оказия.

Я сплюнул на землю, навел ствол «Витязя» ему в голову. Парень вздернул левую руку, правой продолжая держаться за горло. Будто умолял меня не стрелять. Я же нажал на спуск.

Коротко треснул выстрел, и его рука обмякла, упала.

Так. Ну, что теперь дальше? Может кто из остальных жив?

Привычными движениями я сменил магазин в пистолете-пулемете, после чего, удерживая его одной рукой, открыл дверцу машины. И сразу же увидел, что тот, которому я попал в голову — труп. Глаза закатились, вверх смотрят, аккуратное входное отверстие в одном виске и уродливая дыра во втором. Так…

Он на ремень пристегнут оказался. Я наклонился, забрался в машину, толкнул второго. Тот не шевелился. Бронежилета на нем не оказалось, а вся грудная клетка оказалась покрыта отметинами пулевых попаданий.

Ну а водитель мертв, это однозначно. Так. Надо сперва вытащить его из машины, чтобы это ебаное гудение прекратилось. А то уже голова болит, честное слово. Хотя она и без этого болит.

А ничего удивительного. Скоро лихорадка должна начаться. Надо лекарств каких-нибудь найти, симптомы сбить. Анальгина там, ибупрофена, еще чего-то подобного.

Я обошел машину, открыл водительскую дверь, залез, отстегнул ремень и выволок убитого врага на землю. Так и бросил. Тех, что сзади…

Кстати, а почему бы нам не сыграть небольшое представление? Что главное в диверсионной тактике? Главное — это уметь делать ловушки, потому что когда ты один, а врагов много — вариантов других нет.

А ловушка у меня готова, у меня целый дом заминированный стоит буквально в паре километров отсюда. Нужно только завести туда «Воронов». Оставить явный след. Вот на машине я и уеду, пожалуй. Эти два трупа оставлю.

А те, что сзади, выкидывать не буду. Пусть думают, что я живыми их уволок, почему нет. Искать их будут? Скоро. Сигнала, конечно, ни в Войково, ни на базе услышать не должны были, но радиообмен-то имеется. Машина выехала из одного места, поехала в другое. Но не доехала.

И что это значит? Что их будут искать.

Причем скоро, потому что расстояние тут плевое. Времени для настройки ловушки у меня будет совсем немало.

Но трупы я все равно обшмонаю. Без этого в наше время никуда. Мародерство, как говорится — ключ к выживанию.

Обыскав оба трупа, я стал обладателем двух пистолетов Макарова и четырех магазинов к ним. В машине оказался еще и «укорот» пассажира — его заклинило между сиденьем и бардачком, похоже, ремня не было. Парень поехал без него, просто между ног поставил, вот при столкновении оно и встало колом. Он еще с ПБСом был, так что длиннее.

А вот это хорошо, это уже нормальное оружие. Тихое, пусть и не совсем бесшумное, и вдаль с него не постреляешь, но все равно нормально.

Прихватил еще часы наручные, хорошие, кстати говоря, импортные, швейцарские. Сейчас у нас такие не купишь, только «Луч» или «Полет». Значит, из-за границы привезли. И зажигалку бензиновую с двухглавым орлом. Она работала.

Все, бросаю трупы. Можно, конечно, уши им отрезать или скальп снять…

Шутка. Я такими вещами не занимаюсь.

У того шустрого, которому я в горло попал, еще разгрузка оказалась, которую я сразу же натянул на себя. А в ней гранатные подсумки имелись, причем с гранатами. Одна — нормальная, Ф-1, а вторая — самоделка. Кто-то взял ВОГ-25, удалил у него взрыватель в носовой части, накрутил сделанный на токарном столет адаптер и вставил внутрь запал от РГД. Штука жесткая, но пользоваться я такой не рискнул бы.

Однако для задуманного это прекрасно подходило. Так что я разогнул усики у одной гранаты, вытащил кольцо, после чего подложил ее под труп водителя, прижав рычаг весом, чтобы не отскочил. Но стоит хоть немного дернуть или перевернуть — взорвется тут же, тут и думать нечего.

А теперь вторая. Даже лучше, она маленькая совсем, ее можно в складках одежды спрятать. Не прощупаешь особо. Так и сделаем.

Ну вот, сюрпризы готовы. Теперь, если повезет, то как минимум одного положат. А может и больше, если они еблом щелкать начнут. Вообще такие приколы — очень частая тема, поэтому нас всегда учили не трогать тела тех, кого не ты лично убил. И уж тем более не поднимать брошенные магазины, пайки, вещмешки и прочее.

Минное оружие — оно, сука, очень эффективное. Да только вот никто никогда этого не признает, поэтому-то оно сучьим оружием и считается. И к минерам попавшимся в плен отношение ничуть не лучше, чем к дроноводам или снайперам. Ничего хорошего их не ждет.

Но я считаю, что на войне все средства хороши. Ладно, пора валить отсюда.

Уселся за руль, протер его и испачканное кровью стекло ветошью, которая на дверной полке лежала. Машина даже не заглохла. Стоп, а как они меня найдут? На дороге-то следы не останутся. А нужно, чтобы однозначно приехали именно туда, куда надо.

А очень просто.

Я заглушил двигатель, благо тут был нормальный заводской ключ, после чего вышел наружу. Раньше мне бы и в голову такое не пришло бы: портить хорошую вещь, стрелять по машине. Но теперь уже без разницы, все равно я на ней не поезжу. Да и «буханка» у меня осталась там, всего в паре километров. А она по всем параметрам кроме комфорта получше «Нивы» будет.

Отошел немного, на самые рельсы, лег на землю и выстрелил, целясь туда, где должен находиться поддон картера. Увидел, как брызнуло масло. Все, отлично, теперь они меня найдут.

И все естественно: кто-то остановил машину, открыл по ней огонь. Пробил картер, соответственно, масло побежало. А он либо не заметил этого, сел и уехал, либо очень торопился, и других вариантов у него не было. Как раз, кстати говоря, мой случай.

Так что я сел за руль, снова завел двигатель. Давление упасть пока не успело, даже лампочка не загорелась, но я уже вывернул руль, врубил заднюю и тронул машину.

Движок заклинит, конечно, но не раньше чем километра через четыре. А мне тут всего пару проехать осталось. Доберусь.

И поехал. Машина ехала на удивление нормально, несмотря на то, что с каждое сотней метров стрелка датчика давления все опускалась и опускалась. А потом и счетчик загорелся.

Когда почти добрался, машина уже стучала, кряхтела, да и вообще еле ехала. А за нами остался отчетливый масляный след. Если дождя не будет, так его не то что завтра, его еще неделю будет видно, пока пыль не налипнет. Да и тогда, наверное, при желании можно будет разглядеть.

Не могу сказать, что деревня воспринималась, как дом родной, хотя в ней, конечно, все равно было лучше, чем посреди мертвого города. Нет, может, если б я тут недельку пожил, то и воспринималось бы все совсем по-другому. Но нет у меня недели, пара суток всего осталась. И если все удастся, то придется валить отсюда и искать новое укрытие.

И как бы не иронично это было бы, оно нужно в самой Керчи. Для того, чтобы до меня добраться сложнее было.

Проехал я до того самого дома, двухэтажного, выбрался, заглушил двигатель, осмотрелся. Зомби, кстати, на главной дороге не было, разошлись. Чувствуют что-то? Ну и хорошо, это значит, что никто мне не помешает.

А теперь придется повозиться, покататься туда-сюда.

Сперва выгнал УАЗ, проехал на нем чуть дальше по улице, и загнал не то, что во двор, а за дом. Ворота при этом закрыл за собой, но запирать не стал. Можно будет высадить их задним бортом, они и распахнутся.

Это мой способ быстро съебаться в случае чего. Маневренность все равно нужна. Так что УАЗ пускай будет. А на его место возле заминированного дома я поставил «Ниву».

А они точно не через неделю за мной поедут. Ну час у меня есть — и это самый большой максимум. Вот прям вообще край. И за этот час мне надо очень многое успеть.

Короче, снова я Мальчик-с-пальчик, только на этот раз след уже за собой оставляю. И не для себя, а для очень злых дяденек. И когда они сюда приедут, я сделаю все, чтобы на нескольких злых дяденек в мире стало меньше. Но одного живьем, это точно, это однозначно. Язык мне нужен, как ни крути.

Ладно, с теми, что в машине, не свезло, с другими должно получиться.

Хотелось передохнуть, тем более, что тело постепенно стало наполняться какой-то свинцовой тяжестью, и суставы побаливали. Как всегда бывает, когда поднимается температура. Но не сейчас, точно не сейчас.

Открыл я заднюю дверь, выволок из салона труп. Этот с автоматом был, у него АКМ в каком-то импортном обвесе «магпуловском» висел на груди. Забрал, естественно. Разгрузку тоже снял, там еще в подсумках пара гранат была. А аптечка стандартная, военная, что тоже хорошо. Думаю, сделаю себе укольчик, и полегче станет.

А потом потащил труп в сарайчик, который возле коттеджа стоял. Тоже странное дело: домик новый совсем, из красного кирпича, а сарай старый, доски уже почернели от времени

Ладно. Мне эти уебки без надобности, так что пусть пока там полежат. Ну и, как дело сделаю, заклиню дверь намертво, чтобы твари не добрались, и не откормился никто.

Теперь второй. Вытащив труп на землю, я первым же делом стащил с него плитник, воспользовавшись петлей быстросброса. Сам он меня не интересовал, потому что в крови весь, да и вообще, мой лучше. А вот запасные плиты могли пригодиться.

Достал первую, посмотрел внимательно. Легонькая какая, особенно по сравнению с теми, что у меня стоят. А что там по маркировке? А высокоплотный полиэтилен, четвертый класс брони. То-то пистолетная пуля даже наружное покрытие не поцарапала особо.

Возьму на запас себе, пусть будут. Они хуже моих пулю держат, конечно, но это все равно хорошо. Если моя не выдержит, расколется, то можно будет поменять. Вообще на самом деле нужно запас небольшой собрать, чтобы в рюкзачок помещался, и можно было быстро схватить и съебаться. Ничего лишнего: чуток воды, еды, думаю их запасы при необходимости пополнить можно будет, да и мне на двое суток много не надо, побольше патронов, гранат и вот таких штук, как эти плиты.

Вытащил вторую, отложил в сторону, после чего потащил и второй труп в сарай. Потом вышел, закрыл за собой дверь. Пусть там побудут.

Вернулся к машине, снова залез в нее, забрал автомат. Навесил всю добычу на себя, отнес в дом напротив. Потом обратно пришел. На земле там, где «Нива» постояла немного, масла была целая лужа. И так же хорошо видно, что загнали ее внутрь.

Закрыл ворота. Наблюдательная позиция у меня идеальная в этом уродливом «домике-грибке», а еще так просто к ней не подберешься. Потому что натыкал сюрпризов, причем изобретательно. Любого, кто сунется, порвет, как газету.

Но этого мало. Натыкал-то с тыла, а надо и с фронта заминировать, потому что штурмовать меня будут прямо с дороги, когда поймут, что и как, где я сижу. А они поймут, потому что я по ним стрелять собираюсь.

И я пошел готовиться.

Готовился я просто с реактивной скоростью. Все, что мне понадобиться не должно было, оттащил в УАЗ, стараясь не оставлять при этом следов. Потом посмотрел, посчитал, как безопаснее до него добраться, если меня накроют, и насколько быстро это можно сделать.

Потом заминировал уже подходы к своему дому. Отойти я все равно смог бы, потому что оставил дорожку на случай, если прижмут. Но буду держаться, хрен ли.

Наблюдательную позицию я оборудовал себе на чердаке, благо из его окошка можно было рассмотреть, что снаружи. Пока все было тихо, на улице даже снова зомби появились, пусть и немного. Одиночки бродили где-то по сторонам, ходили туда-сюда, да и все.

Я распаковал аптечку, которая мне досталась. Стандартная, военная, и лекарства там такие же, как и в обычных. Так что первым же делом я вытащил зеленую-шприц ручку с, как говорилось в инструкции, общеукрепляющим и бодрящим средством.

Посмотрел на нее с сомнением. Никогда у меня не было привычки сидеть на боевых стимуляторах. А теперь вот знаю, что угол сделаю, и будет легче. На какое-то время, естественно.

Покрутил немного между пальцами, потом подумал и убрал обратно в подсумок, который застегнул. Пока рано. Сейчас еще более-менее нормально, а когда совсем худо станет, тогда и кольну. Черт его знает, вдруг потом добыть ничего подобного у меня уже не получится?

Вообще я покопался по всем шкафчикам, внимательно все обыскал, и нашел упаковку ибупрофена по четыреста миллиграммов. В блистерах. Сожрал одну такую, запил водой, и ломота в теле постепенно стала отступать. И это хорошо.

Посмотрел на часы. С момента перестрелки прошел уже час. Что это они, решили никуда не ехать? Или что-то другое произошло? Хрен его знает.

Жрать хотелось неимоверно. Не ел-то я уже больше двенадцати часов, да и там мало и неохотно. Знал бы, что меня ждет, так навалился бы на шашлык тот и все в одно рыло умял бы.

Да, а знал бы Сергеев, что ждет в свою очередь его. Не знал. И вообще никто не знал.

Небольшой доли везения не хватило ведь, а так все правильно сделал. Справился практически. Если бы не тот огромный… Надо было в первую очередь его валить, и все нормально бы закончилось.

Но ничего, родной, свидимся мы еще с тобой.

Нормально поесть мешает понимание того, что будет бой. И что жрать перед ним нельзя. Вот и я какое-то время сидел так, а потом решил: а смысл? Какой вообще смысл терпеть? Пуля в живот для меня однозначно приравнивается к смерти, ни к каким хирургам меня не повезут, и никакие санитары на поле боя помощи не окажут. Потому что один я остался. Вот вообще один, совсем, без других вариантов.

Так зачем мне терпеть в самом деле? Даже если убьют, то какая разница?

Нет, конечно, смысл есть. Надо закончить то, что начал. Отец ведь в моем сне сказал, что нужно так сделать. Да и не только в этом дело. Отец умер еще в двадцать четвертом, он вообще ничего знать не знает, и ни в каком сне ко мне не являлся, мистика это и чушь.

Это какая-то далекая часть моего сознания мне сказала, что пока есть силы ходить-бегать, держать оружие, да нажимать на спусковой крючок, надо действовать. Вот я и действовал, как умел.

Все-таки решил плюнуть. Пару банок консервов я все-таки оставил здесь, не стал в машину тащить, вот одну из них и открыл. Гречневая каша с мясом, в самый раз для того, чтобы наесться. Да и вкусно должно быть.

Дернул за кольцо, открыл банку, принюхался. Ага, вкусно могло бы быть, если б была возможность разогреть. Но этого делать я не буду однозначно — мало ли, вдруг они дрон поднимут, да посмотрят все вокруг. И еще и через ИК. Меня-то заметить вряд ли смогут, все-таки солнце крышу уже нагреть успело, так что человеческую тепловую сигнатуру через нее не разглядишь…

Да, день сегодня погожий денек, конечно. Наверное, один из последних теплых солнечных дней. И мало того, что на улице жарко, так еще и парит. Душно. Подозреваю, что шторм со дня на день начнется. А это, может быть, и неплохо. Да, зомби дуреют, но и эти будут по базам сидеть, да бояться куда-нибудь вылезти. Простор для того, чтобы сделать с ними что-нибудь нехорошее. Лишь бы фантазии хватило.

Я принялся набивать живот кашей с мясом. Нормально на самом деле, тем более, что сейчас о вкусе думать не приходится. Суховато правда. Но ничего, у меня водичка есть, чтобы запить, так что как-нибудь справлюсь.

Банку добить я не успел, потому что услышал гул машин. Странное это все-таки дело — тишина. В обычной жизни, в городе, не услышишь никогда машину даже за полкилометра. Потому что их много этих машин, все сливается между собой, да еще и другой шум: разговоры, телевизоры, гудение холодильников.

А вот в полной тишине не так. Звук совсем иначе распространяется.

Так что отложил я банку в сторону, с сожалением отметив про себя, что вернуться к ней уже не смогу, и присел, схватившись за автомат. «Вал» тот самый, который на базе взял, да которым так ни разу и не воспользовался. Он лежал тут, ждал меня, маленький.

Окошко приоткрыто, так что лучше назад отодвинуться, чтобы в тени спрятаться. И ждем.

Через полминуты стало ясно, почему они так долго. Подкрепления ждали по-видимому.

УАЗ командирский, с радиостанцией, скорее всего, а за ним — «Тигр», старый еще наш броневик. С пулеметом, кстати говоря, и на нем человек дежурит. Мы на таком через весь остров проехали, и все могло бы хорошо закончиться, если бы…

Если бы не эти самые уебки, которые сейчас меня искать пришли.

Остановились они чуть поодаль, двери броневика открылись, и наружу вышли бойцы. Одеты в форму, двигаются тоже вполне себе профессионально. Ну что ж, понеслась походу.

Глава 9

Ага. Шестеро вышло из «Тигра» и еще трое из УАЗа. Оп-па. А ведь это наш старый знакомый. Тот самый здоровяк, который помешал мне завершить задуманное. Похоже, что его отправили командовать. А это что значит?

Что они подумали, что это я тех перебил? Может быть и так. А возможно, что и нет.

Ладно, живьем возьмем, и тогда уже спросим. Хорошенько спросим, и он мне все расскажет. Ну а что, куда он еще денется? Уж что-что, а спрашивать я умею.

Но сперва надо с остальными разобраться.

Шестеро, те, что выбрались из «Тигра», двинулись вдоль забора. Профессионально, надо сказать, все видят, все контролируют. Меня пока не видят, потому что я в тени сижу, и не высовываюсь.

Трое осталось позади, в том числе и здоровяк. А вон, еще один, выбрался из «Тигра» и уселся в пулеметное гнездо. Его нужно в первую очередь, потому пулемет… ПКТ там, то есть пулемет Калашникова танковый… Если меня накроют с него…

Ствол длинный, патрон винтовочный. Короче, проделает он в кирпиче, из которого этот домик построен, дырки размерами с палец. И пиздец мне, никакой бронежилет не спасет. Даже если в руку или ногу. Конечности он просто отрывает.

А я, конечно, умру, но от их руки умирать не хочу. Так что ждем.

Двигались они все так же по масляному следу. А у ворот двора, в который я загнал машину, целая лужа натекла. «Нива» ведь постояла там, пока я «буханку» выгонял, пока саму ее во двор загнал. Ну что ж, идите-идите, вас там очень сильно ждут.

Они остановились. Один из них, по-видимому командир, подал какой-то знак, и двое бойцов перепрыгнули через забор соседнего двора. Ага, понятно, собрались, значит, в обход идти. Или с тылу зайти. Следом оттуда послышался короткий вскрик и хлесткий удар. Зомби упокоили, похоже. По-видимому он там был.

А я даже и не заметил. Ладно.

Остальные четверо заняли позицию у калитки. Командир достал рацию, что-то проговорил. Ему ответили, похоже.

Связь — это хорошо. Особенно когда есть, с кем связываться. Я вот один. Я с тех пор, как в степную часть острова переехал, один. Мечтал кого-нибудь на свою сторону привлечь, да так и не получилось.

Может быть, просто умнее надо было быть. Того же Сергеева подбить на то, чтобы Мансура ебнуть, а власть под себя подмять. Хотя, если учесть, как он наслаждался почестями, которые нам на керченской базе оказали… Вряд ли согласился бы.

Ладно, чего уж теперь жалеть. Все равно спалились бы, и вздернули б нас. А так неплохо получилось. «Вороны», вон, практически без всей верхушки остались.

Прошло еще несколько секунд, и бойцы открыли калитку и, прикрывая друг друга, ворвались внутрь. Что там за забором творилось, я практически не видел, все-таки мешался он.

Но через открытую калитку заметил, как парни подошли к двери. Как один из них открыл ее, а потом бойцы ворвались внутрь. Услышал несколько коротких выстрелов — зачищать помещение начали, стрелять в пустоту.

Я вытащил из кармана подрывную машинку, которую до этого тут оставил. Открыл рот, плечами закрыл уши — долбанет не по-детски. Большим пальцем сбросил крышку, а потом утопил кнопку.

Секунду спустя земля дрогнула так, что пол чердака в ноги ударил. А дом разлетелся во все стороны осколками. Брызнули стекла, разлетелась крыша, а потом впереди стало видно только кучу пыли.

Вот так вот. Четверо минимум попали, да и остальных должно было взрывной волной приложить. Сам знаю, пробовал, когда противотанковую мину забросил в окно того здания. Если не подготовиться, то это минус барабанные перепонки и гарантированная контузия.

Вот так вот сейчас воюют, ребята. Не хотите — не надо было к нам лезть. Сидели бы у себя на базе, а деревенских не трогали. Нет, понадобилось вам государство свое построить, с холопами и крепостными.

Я отбросил в сторону отслужившую свою службу машинку, включил коллиматорный прицел на автомате, прицелился в пулеметчика. Взял чуть повыше, потому что пуля у «Вала» тяжелая, она уже на таком расстоянии падать начинает. Ну а что, это плата за бесшумность, как ни крути. А так еще и вспышки видно не будет.

И осторожно потянул на себя спусковой ключок.

В грохоте рушащегося здания выстрелы потонули, практически не слышно получилось. Пулеметчика достало, он опрокинулся вперед, да так и остался лежать, продолжаясь держаться за свое оружие. А я тут же перевел огонь на командира, того самого здоровяка.

Он в бронежилете был, да только у меня патрон специальный. Тот, у которого головка поострее, выкрашена в черный свет, да с красным ободком герметизирующего лака на гильзе. Девять на тридцать девять БП. Всего два магазина таких патронов, и те пришлось с боем у ушлого прапора в Кировском выбивать.

Ему дал очередь по ногам. Увидел, как пули зарикошетили от асфальта. Ну да, они из-за головки такой, еще отскакивают часто. Но цели своей добился: командир заорал и рухнул на землю.

Один из бойцов рванулся вперед, подхватил его за эвакуировочную петлю на разгрузке и поволок назад, правой рукой вскинув автомат, и отсекая короткие очереди куда-то вдоль улицы. А вот второй, сука, заметил, прицелился, и выстрелил по моему окошку.

Я тут же рванулся назад. Все, эта позиция себя исчерпала, надо отходить.

Побежал вниз, к чердачному окошку, которое вело наружу, на лестницу. Никогда, наверное, так быстро руками и ногами в жизни не перебирал, но спустился. Но через ворота этого двора выходить нельзя, они их зацелят наверняка. Так что в соседний двор через забор, да так, чтобы дом меня закрывал.

Схватился обеими руками, перескочил, оказался на той стороне. Обежал дом, добрался до ворот, толкнул ногой — благо они открыты были, и уже оттуда услышал звук заводящегося дизеля. Выскочил, и увидел, что «Тигр» уже разворачивается на месте. Вскинул автомат, но стрелять не стал — без толку. У модифицированных «Тигров» броню и винтовочный патрон не пробивает, а уж из «Вала» стрелять, так вообще без толку.

Выдохнул, опустил автомат. Ушли все-таки. Ушли. Но ладно, пусть так. Пленного взять не удалось, и это печально, конечно.

Только лужа крови осталась на асфальте. И это хорошо — значит, здоровяк теперь не ходок, лежать ему и лежать. А может быть от потери крови сдохнет. Хотя вряд ли, тут, похоже, спецназ какой-то, может сами бывшие операторы. Они ему помощь окажут однозначно. А там на базу, врачи у них вроде как есть.

Но грамотно они командира эвакуировали, ничего не скажешь. Пока я там дрочился, пытаясь слезть, просто сели в машину и уехали. Ладно, надо посмотреть, что там во дворе коттеджа. Может быть, хоть один уцелел. Те, что в дом вошли, так точно нет, а вот остальные… Вдруг да?

Я двинулся к открытым воротам, вошел в тучу пыли, от которой тут же засвербело в носу. Под ноги подворачивались обломки кирпича, и идти было тяжело, приходилось смотреть под ноги, чтобы не переломать их. От «Нивы» вообще практически ничего не осталось, ее завалило на хрен, крыша проломилась.

Миновав дом, оказался за ним, прошел немного, и увидел двоих бойцов на земле. Один лежал, держась за голову, а второй стоял на коленях, зажимая уши. Перед ним лужа блевотины была.

Ну да, без малого три килограмма тротила, да в замкнутом пространстве… Даже если не внутри, то контузит гарантированно, конечно. Но у меня еще оставались шансы. На то, что в доме кто-нибудь уцелел, можно было не рассчитывать, там сейчас один фарш. И даже взять с них нечего. Обломками все переломало, и автоматы, и прочее.

Ладно, оружие у меня есть, как и патрон. Все в «буханку» загружено, садись, да езжай. И я так и сделаю, как с этими разберусь.

На шаги боец не обернулся. Я посмотрел на него, и сразу же понял причину: сквозь пальцы текла кровь. Ну, это значит, что в качестве языка он бесполезен. Просто вопросов никаких не услышит. Да и сотрясение…

Суток через трое, когда отек сойдет, его можно было бы допросить. Сейчас смысла нет.

А у меня нет этих трех суток. Мне сейчас нужен язык.

Я навел точку коллиматорного прицела ему в голову и нажал на спуск. Хлопнуло, и парень опрокинулся на бок. Все, труп. А что со вторым? Может быть, у него не так все плачевно?

Я вытащил пистолет, трофейный Макаров, который мне достался. Все равно ничего лучше нет. Хотя, может быть, с этих сниму.

Подошел ко второму, присел, схватил за плечо и перевернул на спину. Он заорал, громко, изо всех сил. Глаза широкие, безумные, я бы сказал. И все так же кровь вытекает из ушей, по вискам. Тоже без толку допрашивать.

Поднялся, прицелился ему в голову и нажал на спуск. Треснул выстрел.

Так. Теперь надо бы собрать, что у них есть. У одного тоже вижу автомат бесшумный. Точнее снайперская винтовка, «Винторез», только прицел не оптический, а ОКП-7 на «ласточкином хвосте». Приклад с рукоятью слитные, штатные, деревянные, вот цевье новое, с планками.

Ладно, мой лучше, а вот магазины я заберу. Наклонился, вытащил один из подсумка, заглянул. Биметаллическая оболочка, не окрашенная, и тоже колечко красного лака. Понятно, значит СП-5. Против брони практически бесполезная штука, пробьет разве что инкассаторские, да только кто в них ходить будет?

Но все равно берем. Нормально, может пригодиться.

А у этого еще и рюкзачок есть. А вот у меня рюкзака нет, отобрали, а точнее он в том домике, где мы отдыхали, остался. А здесь как-то второго не оказалось. Вот туда все и скидаем.

Снял я с него рюкзак, перекидал магазины туда, гранаты из подсумка. У второго оказался «сто третий», но в заводской комплектации. Из обвеса только такой же ОКП-7 на «ласточкином хвосте», да передняя рукоять. Ну да, на сотой серии уже планки были, одна снизу цевья, вторая сбоку — ЛЦУ или фонарик крутить.

Прицел, кстати говоря, интересной конструкции. Он высоко сидит, за счет чего при желании можно и через штатные мушку с целиком целиться. Но он мне особо не нравился, несуразный какой-то весь. У него еще версия под дробовики есть, на которой зоны разлета картечи видно. Вот он прикольный. Да только чаще уже на планку ставится, на Пикатини.

Ладно, на самом деле неплохой день, господа. Как минимум десяток «Воронов» легли сегодня, да и если гранаты, оставленные под трупами, хотя бы парочку забрали. Уже неплохо.

Забрал и его, магазины тоже перекидал в рюкзак. Забросил за спину, снова взялся за «Вал», только магазин сменил — на тот, что с СП-5. Так лучше будет. Снова прошел через тучу пыли, и выбрался на улицу.

А там уже зомби появились. Много. И все они шли в эту сторону. И на выстрелы, а главное — на звук взрыва. Да, его точно далеко было слышно, они, скорее всего, со всей деревни сюда соберутся.

Но сперва мне еще кое-что сделать надо. Заодно и зомби отвлеку немного. У них прикол есть, они огонь любят и всякое яркое-светящееся. Нужно только ткани немного. Хотя, думаю, найду в машине.

Они пока далеко, эту улицу — то я почистил еще когда приехал только. Так что задуманное должен закончить успеть. Но надо бегом.

Вот и побежал. Добрался до УАЗа, который «Вороны» бросили. Открыл двери, осмотрелся в поисках чего-нибудь подходящего и увидел ветошь, которую кто-то заткнул между сиденьями. Похоже, что специально для того, чтобы протирать стекла. Взял.

Отошел на несколько шагов, вскинул автомат и дал очередь по УАЗу, туда, где должен был находиться бак. Естественно машина от этого не взорвется, это только в кино и играх такое бывает. Зато бензин польется на землю. А потом его можно будет поджечь.

Да, действительно полился, запахло, а под машиной постепенно стала образовываться лужа переливающейся всеми цветами радуги на солнце жидкости. А я осмотрелся, схватил первый попавшийся камень, завернул его в ветошь, а потом достал ту самую зажигалку с имперским орлом, и поджег ее и бросил.

Так, а теперь ходу-ходу. Потому что ебанет. Тут именно что должно.

Рванулся я, побежал туда, где должен был находиться уже мой «УАЗ». Валить надо отсюда, нашумели. Тем более, что эти уебки могут еще подкрепление вызвать. А то и отработать по деревне чем-нибудь из-за горизонта. Теми же «Градами», если они у них есть.

Конечно, это то же самое, что стрелять из пушки по воробьям, но я подозреваю, что попил у них очень много крови. Так много, что они могут счесть это оправданной мерой. Заебать, короче, я их должен был в край, иначе и не скажешь.

Вот так вот. Край заебал в край.

За спиной послышался хлопок. Я обернулся, и увидел, что УАЗ подпрыгнул на месте. Это бензобак рванул. А еще послышался треск пожара. Следом — еще несколько хлопков один за другим — это шины рванули. Вот вам и огонек, мои мертвые друзья. Теперь тем, что сзади идут, не до меня будет. Отвлекутся.

А вот те, что спереди, идут. Толпа собирается постепенно, все новые и новые вливаются. И уже дошли до нужного двора. Нет, можно, конечно, повернуть и добежать до «буханке» по той дорожке, что я оставил. Но проще пристрелять их.

Вскинул автомат, сдвинул переводчик огня на стрельбу одиночными, поймал ближайшего зомби в прицел, нажал на спусковой крючок. Автомат негромко хлопнул, и тварь повалилась на землю. А следом еще одна и еще одна. Оружие у меня пристреляно, я этим еще раньше занялся. Пуля падает, конечно, зараза, но все равно нормально.

На то чтобы разобраться с толпой тварей, ушел весь магазин. Я быстро сменил его, а потом побежал вперед, перескакивая через трупы, и так до нужного двора. Вошел через калитку, а потом распахнул ворота. И за руль.

Уселся, за руль, крутанул стартер и машина завелась. Тут же тронулся с места, а потом вывернул руль влево. Не в сторону города, там меня ждать могут. Нет, скорее всего, «Тигр» уже давно уехал в сторону базы, потому что здоровяку этому требуется срочная медицинская помощь. Но все равно опасаюсь я.

Чуть сбросил скорость. УАЗ подпрыгивал на трупах, но посадка высокая, да и в целом машина ухоженная, так что и подвеска в порядке. Проехал один поворот, из-за которого уже валили зомби, потом заглянул в следующий — чисто. Тут уже дал газу, и так гнал, пока не выскочил на шоссе.

А теперь уже направо. Потому что тут насыпь, потом железная дорога, а дальше — деревья. Даже на УАЗе не проехать. А там поворотец есть, я его видел.

На шоссе хорошо, просторно, так что я снова втопил педаль газа. Машина рванулась вперед, будто даже радовалась скорости.

Что ж. О себе я заявил. А что дальше? А дальше мне надо нанести следующий удар. Надо так распалить «Воронов», чтобы они бросили все силы на мои поиски.

Если Мансур поймет, что это я, он так же может понять, что я никуда не уеду, потому что не вижу в этом смысла. Потому что уже укушен. А смысл я вижу в том, чтобы устроить как можно больше проблем им. И будет прав на самом деле.

И он так же понимает, что я снова приду за ним. Может, конечно, запереться на базе, да и засесть там, боясь высунуться. Но нет. Это не тот человек. Он будет меня искать.

А чем больше народа будет меня искать, тем меньше их останется на базе. И что тогда?

А вот тогда-то я и приду. Но сейчас надо подумать, что делать дальше.

Схватка меня взбодрила как-то что ли. Даже ломота в теле ушла, и потеть перестал. Может быть, это таблетки так подействовали, но я все-таки думаю, что дело. Как ни крути, но я — человек действия, уж так получилось.

Вот и сейчас я действую, делаю свою работу. Партизанская война — это то, что я умею. Еще начиная из Африки и других ебеней. Потому что изучал методы наших врагов, и потому что сам воевал против правительственных сил.

Никогда не думал, что мне придется заниматься этим здесь, на своей земле, в Крыму. Но так уж получилось. И ничего с этим не поделать.

Глава 10

Я двинул в сторону Войково. Следующий удар планировалось нанести именно там. Раз «Нива» туда ехала, значит, «Вороны» еще там. Скорее всего, не вывезли имущество. Может слишком много оказалось, возможно еще что-то. Но встретить конвой будет неплохо.

Теперь я уже не жалел, что сжег те БТРы, которые принадлежали партизанам. Если бы они достались бандитам, то все могло бы гораздо хуже обернуться. А так… Ну так нормально, честно говоря, жить можно. Какое-то время.

Но сперва мне нужно было найти место, где можно остановиться и переждать какое-то время. Взрывчатки, чтобы надежно обезопасить место, у меня не было. Нет, гранат полно, а вот мин почти не осталось, пара противотанковых, вот и все. Зато кофр с саперским оборудованием еще не опустел.

Снимать мины в Октябрьском времени не было. Да и подозреваю, что они еще соберут свою кровавую жатву. Мало ли кто приедет туда посмотреть, что именно творилось. И из любопытства они могут залезть в дом, в котором я сидел.

И тогда будет весело. Да, будет весело. Но не им.

Уже на подъезде к поселку, я увидел несколько строений, огороженных невысоким забором. Подобные я видел в США, когда ездил в Нью-Мехико. Там жили местные фермеры, которые вели хозяйство. Нет, скорее это было ранчо, но там, в Америке, все происходило так же, как и у нас.

Мясные гиганты, которые больше переходили на растительные продукты из отходов и всякой дряни, жестко демпинговали из-за чего такие хозяйства разорялись. И только самые упрямые продолжали держаться за старые порядки.

Но вот здесь встретить такое было, мягко говоря, нетипично. Может быть, кто-нибудь из переселенцев решил отстроиться в привычном стиле? Купил землю, потом вот так вот?

Американцев, кстати говоря, в двадцатых в Россию приехало немало. В основном из тех, кто русских корней и православной веры. Не нравился им загнивающий запад, потянуло в страну с традиционными ценностями. Сколько из них было шпионов и прочей дряни никто не знал, конечно, но ФСБ контролировало этот процесс очень строго.

Самое-то смешное, что американцев принимали, а вот наших же бывших соотечественников из стран Средней Азии — нет. Из них въезд вообще закрыли, как только к власти пришел новый президент.

Это место стало бы идеальным укрытием на какое-то время, так что я притормозил, а потом вообще съехал с дороги. Ворота были открыты, так что я загнал машину на территорию и заглушил двигатель, который стал потрескивать, остывая. Постучав машину по рулю, сам не знаю почему, я открыл дверь и спрыгнул снаружи. Схватился за автомат, который все это время висел у меня на груди.

Нужно проверить постройки. И найти, где спрятать машину. Потому что на ней я в Войково все равно не поеду, это не вариант. И надо торопиться. Конечно, время сейчас еще до полудня не дошло, но все равно. Дни сейчас короткие, уже к четырем вечера солнце начнет садиться, и на улицы выйдут морфы.

Я, конечно, укусов могу больше не бояться, да только вот не только в них дело. Твари эти быстрые и сильные по-прежнему могут разорвать меня на куски. Только вот что-то подсказывало мне, что морфов тут, в поселке, нет. Иначе они пришли бы на перестрелку и взрывы еще ночью, когда мы тут палили со всех стволов.

Но не пришли. Значит, они далеко, где-то ближе к центру города. А может быть, их и не очень много. Потому что зомби полно. А мне прекрасно помнилось, что чем больше обычных зомби, тем меньше морфов. Мяса на всех просто не хватает.

Если не обнаружится такой источник вроде того мясокомбината, как в Феодосии.

Я двинулся по двору в сторону ближайшей постройки, открыл дверь, заглянул. Ага, гараж. Верстак есть, на нем какие-то инструменты разложены, а вот машины нет. Жил тут, наверное, какой-нибудь американец, ездил на огромном американском джипе, который жрал топливо, как не в себя. И вот, когда началась ситуация, уселся он на этот джип и уехал. Что ж, надеюсь, у него все хорошо, его не сожрали где-нибудь по дороге, и он не бродит сейчас по Керчи.

Ладно, дальше. Двинулся дальше — сперва двор осмотрю, а уже потом в дом двину. Обошел, и увидел за ним целое поле, засаженное кукурузой. Однако. Это не ранчо, это именно растениеводческая ферма. Стебли поникли уже, попадали, урожай никто не собрал. А жаль. Можно порыться, конечно, может быть, найду еще годных початков. Все-таки свежая кукуруза гораздо вкуснее, чем та, что в банках.

Но времени нет по зарослям швыряться. Да и я не любитель этого… Злака. Или это не злак? Да хуй его знает.

Одно хорошо — видно, что тут никого нет. Если бы раньше приехал, то это поле стояло бы колосилось, и есть внутри зомби или нет, можно было бы не заметить. А так точно нет.

А вон, правее, амбар. К нему я и двинулся, заглянул внутрь. Блоки соломы, еще что-то. Приятно пахнет, если честно, так по-натуральному что ли. Солома, кстати, странно, а поле кукурузное. Или кукурузную солому тоже собирают? А хрен ее знает.

Ладно, нет тут ничего кроме пауков. Вон один жирный сидит на балке, паутину свил и всем доволен. Мух, наверное, ловит. Но жизненный цикл у них ограничен. Коротка жизнь паучка, такие, мелкие, редко дольше года живут.

Ладно, вроде все проверил. Теперь можно и в дом. Он, кстати, двухэтажный, но небольшой, типичный для фермы американской. С крыльцом высоким, снаружи обшит досками каким-то, в белый свет покрашен. Ночевать я там не собираюсь, можно и в УАЗе поспать, но заглянуть все равно надо. Мало ли, вдруг там зомби сидят.

Подошел к двери, потянул на себя — закрыто. Ну закрыто и закрыто, окна-то имеются, и их при необходимости выбить можно. Только осторожно если.

Я подошел к окошку и саданул в него прикладом «Вала». Стекло хрустнуло, и после второго удара осыпалось вниз. Я принюхался, но никаких посторонних запахов не почувствовал. Уксусом тоже не пахло. А если бы там мертвец был бы, то он давно все помещение провонял бы.

Стволом выбив осколки сверху и снизу, я полез внутрь. Внутри не темно было, все-таки окна открыты, и свет проникал. Нет, зомбятиной не пахнет. Двинулся внутрь.

Огромное помещение, значит, с диваном и большим плоским телевизором, и к моему удивлению даже камин был. Подошел я к нему и посмотрел на фотографии, которые на полке оказались расставлены.

Да, действительно. Вон на одной из полок семья большая, это сразу видно. Отец семейства, мать рядом, а вокруг — куча детишек. Все на отца же и похожи, правда есть пара совсем уж здоровых и почти взрослых, которые даже повыше, чем он сам. Это значит, что ему жена верной была. Что ж, остается только порадоваться.

Вон, видел я пару раз семьи, где отец и мать белые, а дети у них с чернинкой, так сказать. Видел, и гадал: это на мутации скидывают, на то, что у них когда-то там в тридцатом поколении были негры, или мужья все знают и просто прощают своих жен.

Понятия не имею, но сам бы так не смог, это определенно. Мне важно знать, что мой ребенок — это именно мой ребенок. Какие-то подозрения возникли бы, так сразу на анализ ДНК потащил бы.

А то читал я газеты какие-то, когда на Аляске жил, так там по опросу говорилось, что больше чем в двадцати процентах семейных пар мужья не своих детей воспитывают.

И жил здесь в действительности американец. Потому что на фоне такого же типичного американского дома, и даже с флагом над крыльцом фото сделано. Переехал, похоже, в Россию, а потом его соотечественники здесь пиздец устроили. Вот ведь суки.

Ладно, осмотримся дальше.

Кухня, кстати небольшая, кладовая, уборная. Теперь на второй этаж. Там спальни, и тоже ничего особенного, хотя второй туалет есть. Это по-видимому, чтобы ночью сходить и с лестницы в темноте не навернуться.

В одной из спален оружейный сейф оказался, открытый и пустой, естественно, только чехлы лежали. Ну это по-правильному, это по-американски, вот там гражданское оружие очень даже уважают. Думаю, если б и у нас такие законы были бы, то плевать нам было б на любые эпидемии. Если бы, конечно, соседи решились в своих бывших соседей стрелять. Если бы дошло до них, что это уже не те, с кем за руку здоровался при встрече, и пиво на лавочке пил, а агрессивные и смертельно опасные твари.

Я подумал, и взял из одного из шкафов одеяло, свернул, засунул подмышку. В общем-то по ночам уже холодно становится, а ночевать мне в машине. А печку держать включенной всю ночь — это такое. А одеяло спасет хоть немного.

Но ладно, до ночи надо еще дожить. А это будет не так уж и просто, особенно если учесть, что именно я собираюсь сделать. Но сперва разведка. Даже не просто разведка, а радиоразведка, потому что в машине у меня рация стоит. А она зашифрована для переговоров с такими же военными радиостанциями.

Сменили они шифр? Хрен знает. О том, что у меня есть рация военная, знал Сергеев. А мент сейчас не с нами, отправился он на тот свет, пусть и не знаю, в ад, где его черти драть будут, или в райские кущи, для вечного блаженства.

Посмотрим. Думаю, когда умру, так к нему и присоединюсь.

Мысль о том, что умру не «если», а именно что «когда», уже страха не вызывала. Свыкся. Свыкнуться со всем на свете можно, особенно если ты на задаче сосредоточен. А я именно что полностью на ней сконцентрирован.

Вышел из дома уже по-человечески, через дверь, благо она на один замок была закрыта. Изнутри ручка, снаружи — ключ, стандартная такая система. Потом захлопнул и двинулся к машине, вошел в гараж, закрыл дверь изнутри. Не запер, не было ни петель, ничего, просто прикрыл.

Уселся за руль, наклонился над рацией, включил и принялся гонять в режиме сканера. Что у нас там по переговорам может быть?

Несколько минут ничего не происходило. Я расслабился, откинулся на сиденьи УАЗа, пусть теснота и не предполагала этого, стал ждать. И так пока, наконец, не наткнулся на сигнал.

Переговоры шли не с самого начала, но наконец я услышал:

— Последний рейс, — проговорил незнакомый голос. — Почти все вывезли уже. База, мы не можем больше тут сидеть уже. Здесь все мертвечиной провоняло и зомби из окрестностей на запах подбираются. Что если к ночи морфы явятся?

— Мансур сказал сидеть смирно, — был ответ. — Этот ублюдок где-то в окрестностях бродит. Он уже больше десятка народа положил. Хану ноги прострелил, его едва вывезти смогли. Пока вы там, он не сунется.

— Да хули он нам сделает? — был ответ. — Нас тут тридцать человек почти.

— Ждите, — снова ответили. — Наши патрули его ищут уже. По всему городу. Короче, не еби мне мозги, Голова, сказано ждать — значит сидите и ждите. Конец связи.

Так. Это понятно. Это значит, что те, что в Войково, сидят на жопе ровно и ждут меня. Тридцать рыл… Тридцать рыл — это на самом деле достойно, я бы даже сказал, это сильно. Да только вот это им все равно не поможет.

Значит, следующий мой удар должен быть нанесен туда. И это хорошо. Потому что я знаю, что там и где, потому что я уже забирался на ту территорию. Конечно, посреди бела дня это сделать будет гораздо сложнее. Ладно, послушаем еще.

Минут пятнадцать пришлось ждать, а потом на той же частоте послышались новые голоса:

— База, как нас слышите? Прием.

— Слышу вас прекрасно, — тот же голос. Похоже, что это радист на базе сидит и связь держит.

— Нет его в Октябрьском. Здесь только УАЗ сгоревший, да трупы наших. Двоих нашли, у них головы прострелены, от остальных только фарш остался. Правду говорили: он дом взорвал. Сунулись туда, где он сам сидел, так и там все взрывчаткой нашпиговано. Глухого порвало как газету, Игоря пришлось дострелить — ему почти все ниже пояса оторвало. И зомби подтягиваются со всего поселка.

Значит, они все-таки вернулись в Октябрьское, пошли меня искать. И, придурки, сунулись в тот «дом-грибок», в котором я сидел. Жаль, конечно, что двоих всего порвало, но потом поняли, что меня там нет, а лезть смысла нет. Такое количество мин изводить всего на двоих — не такой уж и хороший вариант.

Можно было их дождаться на самом деле, но тогда, думаю, они осторожнее были бы. Зашли бы пешком с разных сторон, так что обнаружить их было бы сложнее. Да и дом тот на самом деле — ни хрена не ультимативное укрытие. Гранатами меня в нем закидать, как нехуй делать.

— Принято, — был ответ. — Поищите следы его. Вряд ли он далеко ушел, тем более пешком.

Ага, понятно. Про УАЗ они ни хрена не знают, и думают, что я пешком свалил. Ну да, об операции, которую мы с Сергеевым провернули, никто и не знал, она же в строгой секретности готовилась. Чтобы никто не дай Бог не слил партизанам, мало ли, вдруг мы не всю пятую колонну передушили.

Сергеев даже не предполагал, кто на самом деле там был врагом.

Следов они никаких не найдут. Пусть я и по проселку уехал, но все равно. Ладно, хрен с ним.

Снова принялся ждать. Минут десять еще молчание было, а потом, ближе к одиннадцати часам началась перекличка между патрулями. По очереди докладывали, сообщали, что никаких следов моего пребывания в городе обнаружено не было. Патрулей оказалось около десятка. Много народа они вывели, очень много, ничего не скажешь. Мне даже приятно такое внимание.

Но сам факт, что они поняли, что это я. Ладно.

Установленное мной же время отдыха закончилось. Пора было действовать. Жаль, что не под покровом ночи, иначе все было бы гораздо проще, но я не могу терять время. Да, это теперь мой главный ресурс.

Я отключил рацию, чтобы не сажать зря аккумуляторы, выбрался из машины. Обошел ее, открыл задние двери, и принялся собираться. Положил в рюкзак оставшиеся мины, в том числе и одну противотанковую. Потом вытащил, подумал, и вкрутил в дополнительное гнездо другой взрыватель. На радиодетонаторе. Настроил частоту, а подрывная машинка у меня уже есть. Пусть и тяжеленная, но, скорее всего, пригодится.

Так, а теперь в дорогу. Они не в курсе, что я у них под самым боком примостился, так что, если зомби мешать не будут, то до Войково доберусь за полчаса — самое большое. Там надо будет позицию занять.

Можно, конечно, дальше пройти, но мне нужно на дистанции огня быть. Потому что у меня особых вариантов нет, только выманивать их. Чтобы разобраться быстро.

Меня чуть качнуло. Отходить начал постепенно от адреналина, вот и начинает плющить. А когда воевал, когда чуть ли не трясло, так все нормально было. Интересно… Может быть, выброс адреналина немного продлит мое существование. Может быть поможет мне прожить подольше?

Жаль, что нет рядом никакого ученого, чтобы поговорить о природе вируса. А еще хуже, что нет вакцины. Вот тогда совсем хорошо было бы, и можно было б под укусы соваться, ничего не боясь. Да, было бы круто, но сейчас, увы.

Сложил все в рюкзак: мину, наборы для растяжек, запас патронов, пару банок консервов и бутылку воды. Чтобы сделать дело и сюда вернуться хватит, а об остальном думать пока не приходится.

Дело сделаю и двину уже в город, буду там новое укрытие искать. Как раз поближе к базе.

Но одного живым. Одного точно живым, это надо запомнить и записать, зарубить у себя на носу. Да.

Все, готов. Выдвигаемся.

Напоследок я задержался, все-таки пошарился в гараже среди инструментов. Топора к своему сожалению не нашел, зато отыскал неплохой строительный молоток. Металлическая ручка прорезиненная, тяжелая головка. С одной стороны — молоток, а со второй — гвоздодер. И увесистый, чтобы голову пробить этого хватит.

Засунул за ремень — не болтается. Вот и хорошо.

После чего покинул ферму, но пошел не по дороге, а параллельно ей. Дорога вполне может просматриваться, а вот посадки — вряд ли.

Глава 11

Я двигался от машины к машине, стараясь не показываться на глаза зомби. Их в действительности было больше, чем в первый раз. И все потому что воняло мертвечиной. Трупы убитых нами партизан, похоже, никто не хоронил, а просто бросили, и на вторые сутки на жаре они стали вонять.

Причем, как я понимаю, они их даже за территорию базы выносить не стали, а где-то там и сложили. И я даже понимаю, почему.

Если их вынести, то там соберется огромная толпа и начнет раскармливаться. А потом некоторые отожрутся до такой степени, что их потянет куда-нибудь в тень, где они превратятся в морфов. А через одну-две ночи придут уже за живыми. Потому что теплое человеческое мясо для них куда привлекательнее сухой зомбятины.

А на ночь, я так понимаю, «Вороны» просто запирались в здании больницы и сидели там. Потому что я сжег генераторную, и запитывать освещение было нечем.

Единственное, чего я не понимал — так это почему они просто не подмяли под себя эту базу. Готовое укрытие: восстанови ворота и привези новые генераторы, да подключи все к электросети. И будет еще один форпост.

Но решений Мансура я совершенно не понимал. Хотя…

Может быть, раньше он на это решился бы, но сейчас благодаря мне у него жесткий дефицит командующего состава. На самом деле из командиров так вообще остался он один, самый главный. И делегировать обязанности ему некуда.

А там ведь компания подобралась — вовсе не мальчики-зайчики. Военные, менты, бандиты, да и контингент с зоны, которыми командовал тот вор, которого я убил. Который предлагал расстреливать каждого пятого деревенского, чтобы запугать остальных и этим обеспечить их послушание.

А зомби толпой шли к базе, двигались на запах мертвечины. Их становилось все больше и больше по мере того, как я продвигался. Я все-таки рискнул, перебежал через дорогу. Мне нужно было на ту сторону.

Здесь стоял недостроенный дом, причем явно заброшенный. Ну вот, решил, наверное, человек из какой-нибудь другой части России переехать в эти теплые края. Стал строить дом, вложил все свои деньги, а потом случилась какая-нибудь хуйня: рубль упал или еще что-то, и бабки закончились.

Сейчас в целом строить свой дом — решение сомнительное. Все потому что строительство полностью контролирует ПИК, как застройщик-монополист, и почти вся индустрия производства строительных материалов работает на него. А еще банки и государство помогают: льготные ипотеки, благодаря которым банкстеры получают деньги от государства, да еще и сажают на иглу население.

У меня вот ипотеки не было, я мог позволить себе собственную квартиру. Но я и работал для этого в самых опасных местах земного шара, и при этом я не дикую природу имею в виду.

Дальше тут целый участок застроен не был, всего несколько домов. Вот один из белого кирпича с зеленой крышей. Его надо бы проверить, потому что это может быть отличая запасная позиция. А основная — я ее отсюда уже вижу. Дом из такого же белого кирпича, только крыша у него покрыта уже зеленым профлистом. И из его окон должно быть видно базу, по крайней мере, со второго этажа. И вот оттуда-то я и пострелять смогу.

Да уж, план у меня так себе, вовсе не так же надежен, как швейцарские часы, но свое дело я знаю. И должен справиться. Посмотрим, короче.

Было бы у меня время, я бы до них всех добрался.

Я выдохнул. Почему-то на меня накатили грустные мысли. Как отреагировала бы та же Саша, узнав о том, что я укушен. Пожалела бы меня или сказала бы, что так мне и надо, и что я внешне превращусь в такое же чудовище, каким был внутри.

Или что сказали бы остальные бывшие товарищи?

Не, это уже рефлексия. Ну ее на хуй. Делаем дело.

Участки тут были относительно большие. Я пошел дальше, и из-за недостроенного дома вышел зомби. Стрелять я в него не стал, потому что пусть «Вал» и бесшумен, насколько это возможно, но все равно могут услышать. А раньше времени мне палиться нельзя. Так что вытащил из-за ремня молоток и двинулся навстречу.

Он тоже повернулся и пошел ко мне, вытянув руку. Мы встретились примерно на полпути, а потом я вбил боек ему в башку. Череп хрустнул, и тварь упала. Опрокинулась на колени, а потом совсем упала.

Так, дальше. Перебежал, перепрыгнул через забор, и оказался на той стороне. Осмотрелся. Сад тут был, причем вырасти успел, на земле были щедро рассыпаны падучие яблоки. Вот ими и воняло: прелыми, забродившими. Некому было их собирать, никто не варил компоты или варенье.

Я быстро оглядел двор, но никого не увидел. Побежал вдоль дома в сторону входа, добрался, увидел, что калитка открыта. Тут же запер ее и заклинил щеколдой, которую заменял прут арматуры. Мне-то без разницы, я и через забор перепрыгнуть смогу, а вот если какой-нибудь зомби забредет и встретит меня, когда я стану заходить внутрь.

Теперь сам дом. Подбежал к дверям, продолжая держать в руке молоток, потянул ручку вниз и створку на себя. Открылось. Сперва принюхался, потом уже вошел. Их, пистолет бы с глушителем, он бы сейчас в самый раз был бы. Ладно, может быть разживусь еще.

Прошел через прихожую, заглянул в одну комнату, другую. Второй этаж — тоже чисто. Проверил, куда выходят окна, а выходили они как раз на тот самый дом с зеленой крышей, на основную позицию. Отлично.

Теперь к нему. Добрался, так такого и не встретив, перебежал через забор, перелез. Участок, какие-то хозяйственные постройки, все такое. Но мне дальше, к самому дому.

Странное дело опять же. Сараи деревянные, а дом капитальный. Сперва я подумал, что он из белого кирпича, но нет, просто побеленный. Кое-где побелка отвалилась, и под ней видно самый обычный красный кирпич.

Он не очень-то ухоженный, конечно. Хотя тут про все дома можно так сказать. Да и подозреваю, хозяева свалили еще до начала эпидемии. Война этому способствует. А ебашились мы в Крыму уже два года без малого, война с тридцать девятого идет.

Зато есть задняя дверь. Веранда небольшая, на которую я вошел, а сама дверь — пластиковая, стеклянная. Только вот вскрыть ее надо тихо, не разбивая стекло. Во-первых, потому что зомби могу спровоцировать, а во-вторых, людей. Они прямо через дорогу, за валом из машин и прочего хлама. Я их голоса даже слышу, пусть и приглушенные.

О, стрельба началась, из автоматов с глушителями. Похоже, что очередную группу зомби отстреливают. Вот это-то с ними злую шутку и играет: они стреляют, на запах подгнивших трупов приходят новые твари, и снова приходится палить. Наверное, если они там чуть дольше посидят, так вообще полностью поселок от зомби очистят. Заезжай и живи, как говорится.

Как в старом мультике. «Дом ничейный, живите, кто хотите». Только вот мальчик, кот и пес тут не поселятся.

Ладно, опять какие-то дурные мысли в голову лезут. Но на этот раз мне ничего выбивать и не нужно, у меня стеклорез есть. Вот им и вскрою, он-то работает бесшумно. Подобрал в гараже дома, там же, где топором разжился. И он новенький совсем, так что должен и с оргстеклом справиться.

Вытащил из кармана разгрузки трофейной, приложил, провернул. Потом еще раз для верности. Поддел кусок стекла, вытащил наружу, аккуратно положил на пол, чтобы не наступить, и не хрустнуть потом им.

Теперь второе стекло. Стеклопакет тут двойной всего лишь. Ну да, а если подумать, зачем в Крыму тройной стеклопакет? Все равно ведь здесь тепло достаточно, так что и такого хватит. А чтобы от жары не страдать, проще кондиционер поставить. Да, счета за электричество…

Вырезал второй кусок стекла, потом убрал прибор, просунул внутрь руку и повернул ручку. Вошел, сразу же закрыл дверь за собой. Открыть ее, если что, секунда, зато никакой зомби следом не вломится. А если и попытается, то будет по стеклу бить, я услышу. Хотя тут скоро шумно будет, и меня вообще все услышат.

Двинулся по первому этажу. По поводу зомби уже не беспокоился — уксусом не пахнет, так что не будет их тут. Ну и еще было видно, что никто тут не жил. Во-первых, пыль лежит, а во-вторых, вещи собраны. Причем аккуратно, видно что не спеша собирались. Свалили хозяева на большую землю, ну и хорошо. Повезло им, так сказать.

Я же принялся простукивать стены. Так, вот эта звонкая, значит межкомнатная перегородка. Не то, что мне надо. Вот, еще одна — тоже звонкая. А вот эта продольная, которая ограничивает кухню и коридор — совсем другое дело. Звук такой глухой, как будто я по камню пытаюсь бить. Или по монолиту бетона.

Хотя на самом деле это просто толстый слой кирпича. Но это тоже не то, что мне нужно. Прошел вдоль стены до фасадной. Вот тут вот, в углу, в здании самое напряжение. Несущая конструкция. Так что если тут немного поиграть.

Я стащил со спины рюкзак и вытащил из него противотанковую мину. Тяжеленная же дура, да еще всю спину мне отбила. Но это — то, что нужно.

Можно было бы простую растяжку с химзамедлителем поставить, чтобы сработала, когда все уже войдут, но я решил радиодетонаром воспользоваться. Во-первых, я так гарантированно отступить успею, а во вторых…

Мне же нужно, чтобы они в здание вошли. В прошлый раз я их поймал на том, что они думали, что я в здании. А в этот раз на живца придется ловить, потому что я сам буду в этом доме до самого последнего момента. Так что.

Вкрутил детонатор, выставил нужную частоту. Теперь на кнопку нажать, и все, пиздец, приплыли. А мне нужно позицию найти огневую, чтобы с нее пострелять можно было.

Так, стоп. Сперва дверь открыть. Здесь снова та же система — ключ снаружи, а внутри — ручка. Такие стали массово в стандартные двери вставить. Ну вот я и ручку повернул, открывая замок.

Добро пожаловать, гости дорогие. Хотя они тут хозяева скорее, это я — гость.

Нашел лестницу, поднялся на второй этаж. Быстро проглядел комнаты, но ничего особенного не заметил — никаких зомби, а все те же следы сборов. Вошел в одну из комнату, снова простучал стену — нормально. Сантиметров пятьдесят кирпича, так что пуля ее в любом случае не пробьет. Здесь можно укрыться.

Выглянул. Стрельба тем временем продолжалась. И совсем рядом — зомби валили по той улице, с которой я пришел. Ну да, видно же было, что толпа вот вот накопит критическую массу и двинется туда.

Что ж, пора и мне вступить в игру.

Я достал портативную рацию — у меня была такая, вторая в комплекте. С одной я ходил на зачистку базы партизан, и она осталась в Керчи. Вторая с собой. Запустил в режиме сканера, поискал немного, а потом из динамика послышалось:

— Блядь, вы там долго еще? Сколько можно?

— Да они валят и валят, заебали уже.

И выстрелы опять. Кстати, из рации пальбы не слышно — шумоподавление работает, специально, чтобы только голоса слышно было. Современные технологии, а чего вы хотели.

Стрельба наконец-то прекратилась. Я выглянул наружу, посмотрел. Да, зомби закончились. И перед входом целая куча валяется. А, кстати, вместо ворот у них так БТР сгоревший и стоит. Краска обуглилась, но дым уже не чадит. Ну да, как его выволакивать-то. А для выезда грузовиков с рабами и припасами, похоже, вторые ворота использовали.

— Когда мы свалим уже отсюда, бля? — снова спросили по рации.

— Пока сидим. Они ссут, что нас на пути подловит это… Как его там… Край. Он говорят, уже больше десятка народа положил. И это укушенный, прикинь.

— Я не удивлен, бля, это же он всю эту мутку с зачисткой базы придумал. Бля, и чего ему не жилось нормально? Один из нас же, считай, был.

Не, уебища. Никогда я одним из вас не был. И не стал бы.

Я повернул ручку окна и чуть приоткрыл его, чтобы можно было высунуться наружу и пострелять, но чтобы это не было заметно со стороны. Щелкнул предохранителем «Вала», переводя его в режим автоматической стрельбы. Высунул наружу стрельбу интегрированного глушителя, навел точку прицела на одного из парней, что забрались на броню БТРа, чтобы с нее стрелять по зомби.

Патроны снова бронебойные, жаль, мало их. Придется потом на АК переходить, а у меня банок под них нет к сожалению, ни одной. Зато патрона БТ куча целая, я его и набирал. Трассеры — это, конечно, так себе, позицию мою палят, но их еще заметить надо, особенно днем. Особенно красные.

Там скорее вспышки выстрелов мое местоположение выдадут. Ладно, у этих вроде стволы с банками так что, возможно, получится добыть.

Ладно, пора. Остается надеяться, что план сработает.

Нажал на спусковой крючок, привычно отсекая короткую очередь. Парень словил все три пули в грудь, и опрокинулся на второго, толкнув его назад. Но и этот не устоял, потому что я пустил ему пулю в голову. Он в шлеме был, и его пробило естественно. Рухнул назад.

Теперь третий. Выстрелил, попал, но в плечо. Взял правее, еще раз. В грудь, упал.

Последний успел спрыгнуть на землю, скрыться за БТРом. А я сразу же спрятался.

— Еб твою мать! — послышался крик с улицы.

— Что там? — послышалось из рации. — Что у вас происходит?

Несколько секунд она молчала. Похоже, что я убил того из группы зачистки, у кого была рация. Ладно, дадим вытащить, небольшую передышку.

Я повернулся и увидел, что на позиции пулеметчика на втором этаже, появился человек. Выстрелил. Укрыться он не успел, упал, скрылся за мешками с песком. Вроде убил. Ну ладно.

Заметил, как один из трупов стащили вниз, стрелять не стал. Секунду спустя из динамика послышалось:

— Кто-то по нам работает. Нефор труп, еще двое с ним. Это Край! Жопу ставлю, Край!

— Где он сидит, бля? Дай «цэу».

— В каком-то из домов. Пока не понимаю!

Не понимаешь? Ну ладно, сейчас подскажу.

Я выстрелил еще раз. Пуля пробила борт одной из машин в составе ограждения. Потом еще. Больше не стал, патроны пожалел.

— Он в белом доме с зеленой крышей? — закричали в рации. — Я его вижу!

Поднял голову, увидел, что на крыше занял позицию пулеметчик. Это плохо. Потому что стрелять в него отсюда я не смогу, слишком низко нахожусь. А вот он меня зацелил. Я повернулся и побежал назад, в противоположный конец этажа. И в этот момент с улицы послышался звук пулемета. Как будто кто-то гигантским молотком забивал монструозного размера гвозди. И «двенадцать и семь» естественно стены даже не заметили, они прошивали ее насквозь. Хорошо хоть я убраться успел, иначе меня сейчас на куски бы разорвало.

Но несмотря ни на что, чувствовал я себя отлично. Потому что тяжесть в теле снова исчезла и голова прояснилась. Будто выброс адреналина держал меня в тонусе, отгоняя болезнь. Ничего, может быть, еще сколько-то протяну на этом. Вряд ли сильно дольше, но все же.

— Группу зачистки в этот дом быстро! — послышался крик. — Еж, слышишь? Собирай народ и туда!

— Да нихуя не мы никуда не пойдем! — был ответ.

— Бля, да ты знаешь, сколько Мансур за его голову обещал? Нихуя он вам не сделает, он под пулеметом. Быстрее давайте, пока он не сбежал.

Так. Пойдут. Пойдут, родимые. Но надо подкрепить их, чтобы поняли, что я еще здесь, в здании. Я перебежал в соседнюю комнату, подскочил к окну, и прямо через него дал короткую очередь. Стекло естественно рассыпалось во все стороны, и последний из той группы, что отстреливала зомби, споткнулся и упал. Он-то как раз бежал ко входу в здание.

А я сразу же отскочил назад. Снова загрохотал пулемет, снова пули ударили в стены. Пыль поднялась кирпичная, мелкая такая, завоняло ей.

Так, а теперь ходу.

Я спустился вниз по лестнице, распахнул дверь, перебежал к сараю, который по соседству был. Идут?

Да, шаги, хуканье, тяжелое дыхание — бегут быстро, торопятся. Снова несколько очередей из пулемета туда, где меня уже нет. Торопятся, суки. На тот свет вы торопитесь.

Услышал, как распахнулась калитка. Принялся считать в уме. Еще очередь пулемета. Да хули ты палишь, не слышно же ничего.

Все. Распахнулась дверь. Еще десять секунд.

Я побежал в сторону, перескочил через забор, оказавшись на открытом пространстве, меня только редкие деревья скрывали от пулеметчика. Но ему сейчас не до меня будет.

Рухнул на землю, вытащил подрывную машинку. Одно ухо, а точнее то, что от него осталось, закрыл ладонью, вторым прижался к плечу. Не очень плотно получилось, бронежилет мешал.

А потом с хрустом вдавил кнопку.

Глава 12

Земля подо мной сотряслась, и это длилось несколько секунд, как будто началось самое настоящее землетрясение. Но толчки продолжались совсем недолго, а потом послышался грохот рушащегося строения.

Да, мне кажется, я уже деньги могу брать за качественный снос домов. Это который уже? Третий, кажется. Но, как ни крути, противотанковые мины — это ультимативное оружие.

Ладно, что-то я разлегся. Бежать пора отсюда уже.

Я подорвался, поднялся на ноги, и побежал вдоль забора туда, где оборудовал резервную позицию. Из рации послышался голос:

— Еж! Еж! Вы там, что?

Да все ваш Еж. Даже если они всей группой войти не успели, то им однозначно пиздец. Завалило обломками. Сколько в этой противотанковой мине? Восемь-десять килограммов, если в тротиловом эквиваленте считать? Осколки с такой скоростью разлетелись, что накрыли всех.

Обернулся, увидел, что сзади поднялась туча пыли. Ну, она меня скрыла, за ней никто меня пока что не увидит. Но бегом-бегом. Нужно спрятаться. Сейчас варианта два, что они делать будут.

Один — это засядут в здании и будут палить на каждый шорох. Второй — отправят наружу еще группу для того, чтобы найти меня. А может быть даже несколько. Сколько их там народа, говорили? Тридцать человек? Ну, уже на десяток меньше.

А я хоть и один, но цел. Так что разные варианты есть, да.

Добрался я до того дома с красной крышей, перескочил через забор. После этого сменил магазин к «Валу». Тот еще не расстрелял, но пусть будет. Последний, кстати говоря, с бронебойными, дальше дело сложнее пойдет.

Подскочил ко входу в дом, ворвался внутрь, и на этот раз запер за собой дверь на щеколду. Мне не нужно, чтобы они вошли так легко. Пусть ломятся, если хотят, пока все не кончатся.

Быстро на лестницу на второй этаж, и в комнату, которая в заднюю часть дома ведет. Окна те выходят как раз на больницу, и на дом, который я только что взорвал. Открыл окно сразу, но спрятался и стал ждать.

— Пиздец… Что это ебнуло-то? — снова послышался в рации голос.

— Да он, похоже, дом заминировал. Он так уже делал, в Октябрьском то же самое произошло.

— Нужно его найти. Готовьтесь…

— Да пошел ты на хуй, — тут же ответили ему. — Сидим смирно. Он сюда не пойдет, мы его быстро пулями нашпигуем. Ты подкрепление вызвал хоть?

Да, подкрепление. Они его вызовут наверняка, и те быстро с базы приедут, если будут на всех парах гнать. Минут десять, и все, они тут. И вот те-то, кто приедет, точно местность прочесывать начнут. Значит, у меня не так много времени.

Пять минут на сборы, еще десять на дорогу. Я посмотрел на часы, которые исправно продолжали отсчитывать время. Они самые простые, таймера на них поставить нельзя, но буду иногда поглядывать. Время-время. Как же мне его не хватает.

Может быть, не лезть в залупу и отойти? Хотя… Они сюда не полезут, точно не полезут, это однозначно. Значит, наоборот, нужно идти к ним.

— Все в здание, занять позиции, — послышалось из рации. — Дождемся наших.

Все, теперь точно. Значит, эта позиция себя исчерпала. А мне надо успеть обойти территорию больницы, чтобы зайти со стороны жилых домов. Там проследить труднее за мной будет, и есть задний вход со стоянки, который в приемное отделение ведет. Так же, как я в прошлый раз зашел.

Причем, я так понял, проход какой-то полутайный, раз с него Часовой попытался сбежать. Вот туда и идем.

Я сменил магазин на тот, что с патронами СП-5. По зомби пострелять придется, а на них бронебойные тратить мне не хотелось. Выбежал наружу и побежал мимо недостроенного дома на улицу. Там тварей уже не было — это же они только что вышли к воротам, и их постреляли.

А вот с разных сторон стали подтягиваться постепенно. В эту секунду что-то хлопнуло во второй раз, меня качнуло и в ноги ударила земля. Я повернулся, и увидел, что там, где взорвался дом, постепенно разгорается пожар. А это, похоже, газовый баллон рванул. Ну и отлично, пожар может на какое-то время зомби отвлечь.

Перебежал через переулок, пристрелив по пути двоих зомби, что брели в сторону взрыва. Хлопки могут услышать, конечно, но вряд ли — и «Вал» стреляет тихо, да и они сами сейчас наверняка орут и переговариваются. К тому же, чтобы различить их, надо знать, что именно ты хочешь услышать.

Повернул. Еще зомби. Но не толпа. Здесь они собирались в толпы, а потом уже перлись к воротам, где лежала мертвечина. И там их отстреливали. Но она меня все равно замедлит, им же только в голову стрелять, а на бегу этого сделать не получится.

Остановился, выстрелил шесть раз, срубив четверых ближайших. Все-таки два раза промахнулся. Снова перебежал, перескакивая через свежие трупы, еще два выстрела — лежат. От пулеметчика меня скрывали дома, так что он не достанет. Можно ничего не бояться.

Улица тянулась далеко, шла параллельно той, что ограничивала двор больницы. Пока добрался до нужного поворота, дострелял весь магазин, сменил. Снова на тот, что с СП-5. Пусть пока так будет.

Побежал дальше. Дорога. Вот тут-то меня и можно достать. Самый уязвимый момент плана.

Но пробежал, спрятался за стеной. Не стреляют. Они что, ждут, что я в лоб зайду? Совсем придурки что ли?

Теперь уже побежал вдоль нее, чтобы зайти сзади, где побольше укрытий, а не открытое пространство до самого здания. Бежалось на удивление легко, дышалось тоже, будто меня движение бодрило, а не утомляло. Ну и хорошо.

Кстати, а почему они «Утесы» и АГС не вывезли до сих пор? Наверное решили в последнюю очередь, боялись, что ночью могут морфы явиться. А против них это тоже ультимативное оружие, потому что можно будет в голову не целиться. Попадание в любую часть тела — это сразу вывод из строя. Дыра размером с кулак, оторванные руки, ноги и вообще.

И вот это сыграло со мной злую шутку. Если честно я рассчитывал, что их уже нет, что стационарное вооружение в первую очередь увезут на основную базу. Ладно, хрен с ним, действуем по плану.

Никто по мне пока не стрелял. Я добрался до задней части стены, пытаясь внимательно разглядеть, где тут этот самый тайный ход. Метров через тридцать понял, что не увижу. Если не знать, все равно ничего не получится.

Тогда полезу наверх так. Зацепился ладонью за кузов машины, поставил ногу в оконный проем, толкнулся наверх, подтянулся. Потом еще и еще, пока не оказался на той стороне. Спрыгнул. Перебежал к ближайшему дому — заборы между дворами тут снесли, скорее всего, чтобы они не закрывали обзор и не мешали при обороне. Ну и для того, естественно, чтобы использовать их в укреплениях.

Высунулся из-за дома, посмотрел вверх, на крышу больницы. В эту сторону тоже «Утес» смотрел, его видно, а вот за ним…

Да, человек стоит. И его прекрасно видно на фоне неба, пусть оно и пасмурное. Хорошо.

Снова сменил магазин в автомата не те, что с бронебойными патронами. Заглянул перед этим — увесистая такая тушка, «девятки» — они вообще толстые, да еще и головка острая. У меня всего несколько секунд будет для того, чтобы его убрать.

Прицелился, взял поправку — если стрелять снизу вверх, да еще и на такой дистанции, то пуля сильно упадет. На выдохе потянул спусковой крючок. Лови, сука, переваривай.

Человек исчез. Наглушняк или нет, неясно, но какое-то время у меня для задуманного есть. Пока добегут до него, пока поймут, что именно случилось, пока заметят.

Сорвался с места и побежал вперед. Даже не побежал, а полетел, ноги едва земли касались по ощущениям. Дали бы мне белые крылья в тот момент, я бы, наверное, вспорхнул и прямо на крыше оказался бы.

Один дом, второй, третий, и вот я уже на стоянке, где стояли сожженные мной БТРы. Их никто вывозить не стал, так и бросили. Да толку с них, даже встроенное вооружение, те же ПКТ не снимешь, обгорело все на хрен.

И трупы валялись. В огромном количестве, практически все убитые партизаны были здесь. Их просто стащили, да бросили, и даже накрывать ничем не стали. Вонища стояла, просто пиздец, но желудок на нее никак не отреагировал, и рвотных позывов не было. Впрочем, желания остановиться и немного подкрепиться мертвечиной — тоже, что радовало.

Рискнуть или остановиться? С одной стороны — надежное укрытие, даже «двенадцать и семь» меня за ним не достанет. С другой — время потеряю.

Я решил рискнуть и продолжил бежать. И тут сверху снова послышались очереди, громкие. Пули впивались в асфальт за спиной, рвали его на куски, но доли секунды спустя я уже оказался в мертвой для пулемета зоне.

Вот так вот. Не остановить вам меня. Пытались, суки — не удержали, стреляли, пидоры — и не попали.

Сзади послышался хлопок запала, а я, не останавливаясь, ворвался в помещение, пробежал через коридор и тут же повернул. Следом — взрыв, свист осколков, часть из которых пролетела там же, где я только что пробежал, и врезалась в стену, выбив из нее куски штукатурки.

Твою ж мать, а я сперва подумал, что растяжку сорвал. Но нет, это просто кто-то из них в отчаянии решил гранату вниз уронить.

Все, собрались. Вперед. Они должны на втором этаже быть.

— Он внутри! — услышал я из рации. — Вошел со стороны приемника!

— Сука! — выругался кто-то в ответ.

А этот голос я уже услышал не только из динамика. На втором этаже был человек, на лестнице, точнее.

Сколько их тут? Десятка два? А я один. Ну и похуй, легкотня же.

Выхватив из подсумка гранату, благо запас их мне удалось пополнить, сняв с трупов бойцов, я распрямил усики, выдернул предохранительное кольцо и отпустил рычаг. Хлопнуло. Так делать нельзя на самом деле, граната может раньше времени сработать, особенно если окажется, что там запал укороченный. Но в моей ситуации можно вообще все. Смерть от взрыва гранаты в руках по-любому лучше, чем в зомби превратиться.

Схватился за дверь, рванул на себя и швырнул подарок внутрь.

Только спрятался за стену, как взрыв, аж в стену ударило. А я уже перехватил автомат, зажал приклад подмышкой и, удерживая «Вал» одной рукой, потянул на себя дверь. На пролете никого не было, так что я двинулся наверх спиной вперед. За оружие взялся уже по-человечески.

Сверху послышалась панически длинная автоматная очередь. Пули пролетели над моей головой, ударили в стену и стали рикошетить. Мне едва удалось сдвинуться, но одна из таких даже прилетела мне в спину, чуть толкнув. Но ладно, это херня, плита выдержит.

Тот, кто был наверху, патронов не экономил, палил длинной, на весь магазин.

— Да сдохни ты уже, пидор! — послышался сверху крик, сразу после сухого щелчка бойка.

А я сделал шаг назад, вышел из-за пролета и увидел человека, который как раз пытался сменить магазин в своем Калашникове. Его глаза округлились от страха, и это последнее, что он успел сделать в жизни, потому что секунду спустя тяжелые бронебойные пули разнесли верхнюю часть его черепа.

Мне наверх, к «Утесам» и АГСу. Есть у них определенная роль в моем плане.

Второй этаж. Заглянул за окошко двери. Да, следы нашего прошлого боя видно: потеки крови, отметины от пулевых попаданий в стенах. Кровь никто даже вытирать не стал, так и оставили. Ну да, они тут жить не собирались, им нужно было только имущество вывезти. Может быть потом крепость эту вообще взорвали бы.

Из-за поворота выбежал человек, и я дал очередь прямо через окошко. Оно не разбилось, но пули проделали в нем отверстие и попали куда надо: прямо в грудь. Броню тоже пробили, так что он, как бежал, так и брякнулся на спину и остался лежать. Больше не шевелился. Готов должен быть.

— Он здесь, здесь! — послышались сверху крики и шаги.

Как минимум четверо бегут, топают, мать их, как слоны. Вскинув автомат, я сместился в сторону, укрылся так, чтобы меня не было видно ни через окошко в двери, ни сверху, через пролет.

Секунду спустя сверху вылетел человек, вскинул автомат, но больше ничего сделать не успел. Я выстрелил одиночным, пуля пробила грудную плиту, и он покатился вниз по лестнице. Упал к моим ногам, да так и остался лежать.

— Лови хлопушку! — крикнул кто-то.

Ну кто ж о таком предупреждает-то, а?

Рванув на себя металлическую створку, я рванулся на этаж, побежал дальше по нему. Услышал справа за дверью чьи-то шаги, и выдал очередь прямо через нее. Обычную пластиковую створку пробило без особых проблем, потом послышался звук упавшего тела.

Сзади — хлопок запала, а потом взрыв. Стекла, которые не рассыпались после моих попаданий, вылетели на хрен. Что-то толкнуло меня назад, я сделал шаг, и в эту же секунду дверь, возле которой я стоял, разорвалась во все стороны отметинами от пуль.

То ли тот, в которого я стрелял, остался жив, то ли там их двое было. А чего сразу не вылезли тогда?

Пули дырявили полотно, выбивая из него осколки пластика, выстрелы гремели совсем рядом, били по ушам. Я сделал еще несколько шагов назад, увидел сквозь окошко, как по лестнице спускается еще человек, выстрелил.

Попал в голову. Он рухнул.

Да сколько ж вас тут?

Стрельба прекратилась, я услышал, как кто-то сменил магазин в автомате, дернул затвор. Потом дверь распахнулась, наружу высунулся человек и сразу же поймал пулю в грудь. Упал, а потом я добил его одиночным в голову.

Сместился вперед, заглянул в проем, который оставался открытым из-за того, что дверь заклинил труп. Увидел там еще одного бандита, который лежал на полу, раскинув руки, и смотрел в потолок. Глаза его не двигались, но я все равно выстрелил на всякий случай.

Краем глаза заметил движение за дверью на лестницу, высадил туда остатки магазина и побежал вперед. Встал сбоку от прохода. Отомкнул магазин автомата, убрал в пустой карман подсумка, вставил полный. Последний, кстати говоря, больше бронебойных нет.

Левой рукой поднырнул под автомат, дернул затвор. Готов.

Высунулся, в последнюю секунду убрал голову, потому что мгновенно послышались выстрелы и пули со свистом пролетели мимо меня в коридор.

Граната, еще одна. Вот ее бросать надо будет аккуратно.

Пригнулся, чтобы меня через окошко видно не было, выдернул предохранительное кольцо и нежно, движением одной кисти, отправил ее в окошко.

— Граната! — послышался крик.

А я уже сжался, сдавив уши ладонями. Взрыв, дверь скрежетнула, и ее перекосило. Но я уже рванулся, выставил ствол и рванул на себя створку. Ощущение было, будто тонну тягаю, не иначе, что сейчас рука оторвется, но кое-как проскрипев по петлям, она открылась, и я ворвался обратно на лестничную площадку. Пробежал дальше, резко развернулся.

Двое. Один смотрит куда-то в пространство, и из ушей у него течет кровь, а второй так вообще блюет. Хорошо получилось оно, в замкнутом-то пространстве.

Пристрелил обоих и побежал наверх.

Следующая дверь распахнулась, и наружу выскочил человек. И как-то неслышно подошел, ведь, сука. Прицелились мы друг в друга одновременно, но на спуск я нажал первым. Автомат выпустил пулю, которая прилетела ему в грудь, а затвор вдруг застрял в заднем положении.

Вот ведь сука!

Впрочем, ему это уже не помогло, потому что первое попадание сделало свое дело. Парень медленно сполз по двери, заклинив ее собой.

Я выдернул магазин и ударил по затвору. Один раз, второй — он все-таки встал в нужное положение. Подергал немного — ходит. Ну вот, чего я еще хотел, спрашивается? И ресурс у автомата уже на исходе, и патрон старый, порох недогорает. Вот он и встал.

Но до конца боя должно хватить. А времени осталось не так много. Вот-вот должно подкрепление к ним подойти.

Посмотрел на часы. Минут пять осталось, не больше. Пора дальше.

Еще этаж, и вот уже лестница закончилась. Дальше — крыша. И там меня наверняка ждут. Ждут, суки, ждут.

Я подошел к двери на крышу, прижался к стене сбоку. Не полезу сразу, как идиот. Услышал шаги, перешептывания, кто-то матерился тихо. Если судить по голосам, то четверо, хотя их больше может быть. Но я уже со счета сбился, сколько из них убил. Если всего три десятка было, то сколько должно в живых остаться?

Они ведь наверняка прямо напротив двери ждут. И я тут же стою. Они спуститься не могут, потому что я их свинцом нашпигую мгновенно, и я сам подняться не могу, потому что они сделают то же самое. Но время играет на их стороне к сожалению, к ним же подкрепление идет. Зажмут меня здесь, наверху, на лестнице, и просто гранатами забросают.

Крыша больничная большая, конечно, и укрытия на ней есть — вентиляционные коробы, и все такое. Но это ведь не единственный проход, верно? Должен быть еще и пожарный. Был бы я не один, сейчас отправил бы кого-нибудь туда, а сам их разговором отвлечь попытался бы. Они «Утес» точно в мою сторону не направят, а из автомата не пробить стенку этого «грибка», не получится.

А что если иначе попробовать?

Я отбежал назад, подхватил труп и поволок его наверх. Чувствовал я себя на удивление сильным — вроде тащу здорового мужика, да еще и в бронежилете, а при этом все равно не очень тяжело. Что это, скрытые резервы проснулись? Организм понимает, что вот-вот умрет, и поэтому мобилизуется?

Не знаю.

Но я подхватил труп, поднял его так, чтобы он как будто встал, прижал к стене. А потом обхватил рукой, будто приобнял. Перехватил автомат правой рукой, зажал подмышкой приклад и толкнул створку.

Тело в руках сразу же задрожало, принимая предназначенную мне автоматную очередь. Загрохотали выстрелы. Я, практически не целясь, по стволу, пальнул в ответ. Парень, поймал несколько пуль в грудь, и свалился на землю. Тут же перевел ствол на второго, опять выстрелил, и снова попал. Поток пуль в мою сторону прекратился.

Я отпустил тело, которое шмякнулось на рубероид крыши, как будто мешок с говном, перехватил автомат уже как полагается, за рукоятки. Высунулся из-за угла крыши, и тут же спрятался. Пули просвистели мимо, несколько попало в стену «грибка», ведущего на лестницу, с визгом отрикошетили. Но я успел заметить, где человек стоит.

Высунул наружу руки, нажал на спуск несколько раз. Выстрелы прохлопали, и следом послышался крик. Я высунулся и увидел человека, который упал, но продолжал при этом целиться в меня. Пальнул еще раз, и на этот раз попал точно в голову.

Перебежал к противоположной стороне, и сразу же услышал длинную очередь. Высовываться не стал. Выстрелы повторились, а потом с той стороны послышался громкий голос:

— Ну хули ты там сныкался, как крыса⁈ Вылезай давай!

Ну ладно. Я выхватил очередную гранату, последнюю из тех, что у меня была, но в том, что запасы пополнить удастся, уже не сомневался. Главное — выжить. Разогнул усики, выдернул предохранительное кольцо и отпустил рычаг, который с хлопком отскочил.

Досчитал в уме до двух и швырнул гранату вверх и в сторону врага, как можно выше. И тут же спрятался в укрытие.

Раздался взрыв, и осколки со свистом разлетелись во все стороны. Воздушный подрыв — это гораздо страшнее, чем если граната взрывается на земле. Осколки летят дальше и осыпают гораздо большую площадь.

Высунулся и увидел парня, который лежал на животе. Все, не двигается. Не такой дерзкий уже. На всякий случай я выстрелил ему в голову, и наступила тишина.

Что, всех убил? Нет, вряд ли. Пройтись еще надо будет, почистить. А потом… Потом, пожалуй, я устрою небольшой пожар, сожгу тут все к хренам собачьим. Чтобы им лишнего имущества не досталось, и чтобы запасной базы не было.

Краем уха услышал знакомый звук двигателей, дизельных. И тут же побежал к фасадной части здания, туда, где был установлен «Утес». И в действительности увидел, что в мою сторону едут два «Тигра». Фары не горят, но водители спешат.

— Что у вас там? — послышалось из рации. — Мы на подходе, что у вас там?

А никто вам не ответит, суки. Кроме меня.

НСВ уже к бою подготовили, они же в меня собирались из него стрелять. Так что мне оставалось только прицелиться и…

Я открыл огонь. Сперва отсек короткую очередь, которая ушла чуть выше едущей машины, а потом выдал уже полноценную, патронов на десять. Броневик тут же вильнул, врезался фонарный столб и встал. А я продолжил стрелять, уже не экономя патроны.

По борту, по передней части. Броня нового «Тигра» держит «семь — шестьдесят два», винтовочный, но вот против «двенадцать и семь» ничего не сможет. Так что сейчас там внутри все превратится в фарш.

И тут же перевел огонь на второй, который остановился. Бойцы вот-вот должны были покинуть его, но никто не успел, кроме одного. Да и его попадание мгновенно швырнуло на землю, будто тряпичную куклу, и он остался лежать. А я продолжил стрелять по обеим машинам попеременно, пока не отстрелял всю ленту.

Когда все закончилось, одна из машин уже горела. Никто не бегал, не пытался вылезти. Руки вибрировали, в ушах звенело — все-таки очень громко эта дура дудухает.

Но дело было сделано. Еще как минимум полсотню «Воронов» можно было списывать со счетов.

Глава 13

Времени у меня было не так уж много. Даже если эти доложиться не успели, то то, что группа пропала со связи — сам по себе сигнал. А оставаться на пулеметной позиции и ждать еще одну. Можно, конечно.

Вот только приедут они на БТР или на танке, и что тогда? «Утес» тут не поможет… АГС… Ну вариант, конечно, но только если очень повезет, и не против танка. Да и они могут иначе сделать: поднять дрон, и даже тепловизор нужен не будет, потому что и так достаточно светло, а потом расхреначить меня еще одним, уже камикадзе.

Пленный мне нужен был, это точно, да только вот я всех убил, никого в живых не оставил. Хотя не факт, может быть, далеко не факт. Есть вероятность того, что кто-то из них все-таки выжил, спрятался. Значит и расслабляться нельзя.

Я уже один раз расслабился после задачи, возле самого Крымского моста. И чем это закончилось? И команду всю потерял, и сам чуть не подох при этом. Так что нужно быть осторожным.

На этот раз у меня есть… Ну, скажем, полчаса, вряд ли больше. И до этого момента мне нужно будет устроить здесь фейерверк. Нет, в прямом смысле вряд ли получится, а вот сжечь здание — очень легко. Горючих материалов тут до хрена, те же жалюзи в кабинетах, простыни, матрасы, ну и все подобное. Еще бы бензина найти, чтобы все это быстро схватилось. Вывезли его или нет?

Хрен знает. Сейчас посмотрим.

Я вышел на лестницу и сразу же остановился, потому что услышал внизу тяжелое дыхание. Схватился за рукоятки автомата, медленно двинулся вниз. И как бы бесшумно я не старался бы двигаться, человек это услышал.

Я думал, что он выскочит, откроет огонь, подготовится, но он только ломанулся вниз по лестнице.

— Куда, сука! — зарычал я рванул за ним.

Это было опрометчиво, но такое поведение уже наводило на самые разные мысли. Я перескочил через один пролет, второй, и увидел внизу мужичка, одетого в спортивный костюм. И безоружного.

Секунду спустя он должен был исчезнуть за пролетом, но я высадил короткую очередь, целясь ему в ноги. Негромкие хлопки выстрелов заглушил сочный шлепок падающего тела, а следом — громкий крик.

— Нет! Нет! Не трогай меня! Не трогай!

Я спустился ниже, остановился, рассмотрел свою добычу внимательнее. Похож, кстати, на того плюгавого, который нас на керченской базе размещал, на холуя этого. Как две капли воды похож, разве что не плешивый. Несмотря на ранение ему хватило сил перевернуться, обхватить ноги руками, сжаться в позе креветки.

Я наклонился над ним, схватил за плечо, попытался перевернуть, но он сжался только сильнее. Отбиваться не пытался, скорее наоборот, будто хотел уменьшиться, исчезнуть.

Я рванул его сильнее, перевернул, увидел широкие от ужаса глаза, а потом схватил за шею.

Пальцы легко нашли сонные артерии. Он, похоже, понял, что сейчас произойдет, дернулся, попытался все-таки ударить меня рукой, но я перехватил ее второй, надавил уже как следует. Секунд через сорок он обмяк. Вырубился.

Пленного я хотел. Ну вот мне и пленный, в самый раз. Судя по всему, не боец, а какой-то конторский работник, в структуре у Мансура таких хватало. Учетом занимался, привесами и надоями. Ну не в прямом смысле, конечно, но что-то похожее.

В Кировском ведь кто-то такой же был, и Сергеев даже подозревал его в том, что он на Часового работает. Ладно.

Веревка у меня была с собой, я вообще не привык покидать расположения без хорошего мотка веревки. Это ведь и ворота можно перевязать, и дверь зафиксировать, и пленного спеленать. Что я в общем-то и сделал. Потом не пожалел, накрутил ему турникет на простреленную ногу, чтобы кровью не истек раньше времени. Конечно, не артерию пробил, иначе он был сдох уже, но все равно.

Ладно, теперь вниз. Надо проверить, что там и как. По этажам пройтись.

Ну и пошел. Быстро достаточно. И никого не встретил, только следы сборов неспешных там, откуда имущество вывозили, и следы же ночлега там, где «Вороны» расположились. Наткнулся, кстати, и на бывший арсенал, сейчас абсолютно пустой. А на первом этаже обнаружил и склад ГСМ. Ну точнее комнату, забитую канистрами с бензином.

Нет, наверняка не единственный. У них ведь БТРы тут, значит, где-то должен приличный такой запас дизельного топлива быть. Но может не на базе? Хрен знает.

В любом случае, это то, что мне было нужно.

Я вышел на улицу, обошел здание и двинулся вокруг. Солнце уже совсем припекало, время шло к полудню. Но это хорошо, это значит, что у меня есть как минимум четыре часа светового дня, а потом — еще длинная ночь. Которую я тоже зря тратить не собирался. Уж точно спать не буду, после смерти отосплюсь, бля.

Увидел сбоку от здания «Урал». Я его до этого не заметил, потому что с другой стороны обегал здание. А он тут около самых ворот стоит практически. И что внутри?

Забрался, посмотрел. Ящики лежат, старые, зеленые, оружейные. Что ж, значит, именно их отсюда и вывозили. Ну, это мы забираем. Не то чтобы мне нужно столько оружия, там явно на взвод хватит. Но посмотреть и выбрать что-нибудь интересное вполне себе можно.

Забрался в машину, увидел, что с ключа зажигания ее переделали на кнопку. Угнанная, значит. Ну ладно. И водить такие я тоже умею, насколько мне известно.

Завел машину, убедился в том, что и бак полон. С такими баками, пусть даже и с очень прожорливым двигателем, хватит, чтобы через весь Крым проехать. Но мне так далеко не надо, у меня тут есть укрытие в окрестностях, туда и отправимся. Но сперва пожар.

Когда я вернулся на лестницу, то увидел, что пленный мой еще спит. Подхватил его, забросил на спину, и потащил к машине. Загрузил в кузов, благо он и по рукам, и по ногам связан, причем надежно, никуда не убежит. Уж что-что, а вязать я умею получше любого мастера шибари.

Потом снова вернулся в больницу, уже на склад ГСМ. Взял сразу две канистры. Забавно, кстати говоря, эти стальные канистры уже хрен знает сколько лет в армиях разных стран. Прямоугольная, все делается штамповкой, по три ручки, благодаря чему можно и одному две нести, и вдвоем одну взять, а можно даже сразу четыре пустые тащить, если за крайние схватиться. Рычажный замок, сифон внутри, из-за чего бензин равномерно выливаться будет, а не просто хлюпать.

Идеальная в своей простоте вещь ведь. А изобрели ее немцы в тридцатых годах перед самой Второй Мировой. Изобрели, опробовали, а потом уже союзники похватали трофеями, поняли, какая это отличная вещь, и пустили в производство множество копий.

Я думаю, четырех мне хватит для задуманного.

Вынес, потом подхватил одну, отщелкнул рычаг, и отправился в ближайшее помещение. Там как раз ординаторская или что-то такое. Бумаг полно, хотя вроде как весь оборот давно должен в электронную форму уйти, но до Крыма эта реформа по-видимому не дошла.

Вот и принялся заливать все бензином. Он булькал, вытекал, пахло остро так, но мне этот запах казался даже приятным. Он забивал вонь мертвечины со стоянки, где валялось больше сотни гниющих трупов.

В следующую комнату, потом в еще одну, и так до тех пор, пока канистра не иссякла. Я бросил ее на пол, подобрал вторую. Снова разлил. Дальше третью, четвертую. В помещении становилось уже взрывоопасно, потому что пары бензина везде были. Искра какая-нибудь проскочит, и все вспыхнет к хренам. Но ладно.

Последнюю канистру я вылил большей частью на складе, где хранились ее собратья. Потом проделал дорожку до выхода из больницы, вышел на улице, остановился. Вонь мертвечины практически не ощущалась, обоняние было полностью забито парами бензина.

Я вытащил из кармана листок бумаги, который прихватил заранее, из второго — зажигалку с имперским гербом. Свернул листок кульком, разжег, дождался, пока он схватится окончательно, после чего швырнул на дорожку.

Маслянистая жидкость тут же вспыхнула, огонь побежал по ней, а я рванулся назад, побежал в сторону «Урала». Едва уселся за руль и закрыл дверь, как послышался хлопок. Вот и взорвалось. Теперь пожар уже не остановить, даже если сюда с десяток бригад бы съехалось со шлангами и всем положенным, то им осталось бы только дожидаться, пока бетонная коробка окончательно выгорит.

А я тронул с места тяжелую машину, и поехал к воротам. Вылезать и открывать их не стал, просто чуть поддал газу и тяжелый грузовик смел их с места. А на улице уже была толпа зомби. Они все собирались и собирались. На стрельбу пришли. И я не удивлюсь, если здесь вообще все зомби, что были в поселке, а некоторые так вообще и из самой Керчи приперлись.

Так что я уперся в них. Они со всех сторон обстучали грузовик, стали колотить по нему руками, ладонями. Но я высоковато для них, не доберутся. Вообще вариантов нет.

Из кузова послышался панический крик на удивительно высокой ноте. Я втопил педаль газа и одновременно вывернул руль. Машина поехала на медленно, дизель зарычал. Зомби много, их тут, наверное, под сотню. И когда столько подойти успело? Копились они тут в окрестностях, копились, но под пули не совались. А сейчас… Дошло до них что ли, что защитников больше нет?

Хрен его знает.

Грузовик дернулся вперед и застрял на повороте. Несколько трупов уже были под колесами, я прохрустел их костями. Вывернул руль, врубил заднюю передачу, при этом отметив как хрустнула коробка, сдал назад. И снова вперед. На первой, там нормально так.

В кузове снова заорали.

— Заткнись, бля! — крикнул я. — Ты их привлекаешь только!

Не дошло. Жаль возможности назад перебраться нет, я бы культурно объяснил ему, что говорить нужно только когда я об этом прошу.

А позади уже пылал огонь. Из окон первого этажа валил густой дым. Да, если у меня что хорошо и получается, так это уничтожать чужое имущество? Вот откуда у меня такая тяга к разрушению, а? Вроде бы в детстве мусорные баки не поджигал, и не взрывал. Да и вообще, даже к одежде относился бережно, тем более, что денег на него толком не хватало. Тогда ни у кого денег уже не было, даже джинсы. Я старые хранил, а потом резал на заплатки и ставил их сам.

Колени у меня всегда рваные были, это помнилось. Потому что ползать любил, по заброшкам лазать, которых в окрестностях было всегда много. Потому что во время кризиса строительство очень многих крупных объектов заморозило.

Снова вперед, и на этот раз мне удалось продвинуться чуть дальше. Двигатель зарычал еще громче, а потом толпа будто дрогнула, и машина поехала вперед. Все, вырвался.

Я посмотрел в боковое зеркало, и увидел, что зомби меня не преследуют, а все той же толпой стоят и смотрят на огонь. Их тут много соберется.

А потом послышался звук выстрелов. Я аж рефлекторно пригнулся, но ни ударов по машине, ничего такого не почувствовал. Стреляли не по мне. Это потом до меня дошло, что на самом деле это рвутся патроны в здании.

И тут мне вспомнилось, что я ствол с глушителем подобрать собирался, у группы зачистки же они были. Не взял. Ладно, может быть, в кузове среди груза что-то найдется.

А куда мне, собственно говоря, ехать? К базе временной на ферме? А зачем мне туда? Мне же нужно допросить пленного, а там меня могут найти по следам. Мало ли, вдруг у них следопыты отыщутся, тем более, что по сбитым зомби легко можно будет найти, куда я именно двинул.

Там придется какое-то время провозиться, это однозначно. А мне по-хорошему туда заглянуть чисто чтобы УАЗ забрать, да двигать уже в сторону города, там новое логово искать. Пока ночь не наступила на патрули поохотиться, может быть, еще один-два выбью. Все меньше будет.

Сколько их там было? В целом на базе Керченской ориентировочно около трех-пяти сотен. Минимум полсотни уже на моем счету. А это что значит?

Что дело будет проще. Эх…

Мне бы сейчас те «Грады», что мы под Зуей взяли, да мою команду. И тогда можно было бы просто эту базу с землей сравнять, и всех под корень. Но…

Попробовать что ли связаться с базой Росгвардии, пусть людей пришлют?

Нет, головой понимаю, не пришлют. Не станут рисковать людьми. Да и не успеют они за сутки собраться и отправиться на место. Так что действовать придется одному, и точечно.

Мне ведь надо не вынести как можно больше людей. Мне надо Мансура убить. Без него все точно развалится, особенно сейчас. Они там наверняка власть рвут после того, как я почти всю верхушку перебил.

Хотя сейчас у них цель есть, и они по инерции ее выполняют еще. За мою голову награду назначили, потому что понимают, что я не отступлюсь. Что буду делать свою работу до тех пор, пока не закончу. Или не сдохну.

Машина ехала по дороге, двигатель ревел. Я не жалел ее, ни радиаторную решетку, не борта, спокойно давил попадавшихся на дороге зомби. Их отбрасывало в сторону, швыряло, будто тряпичные куклы, плющило. Мне все равно на этой тачке долго не кататься, а потом я ее сожгу, чтобы другим не досталась.

Хотя… Пусть в резерве остается, почему нет. Можно же из нее что-нибудь типа брандера сделать, те же ворота вынести. Нагрузить канистрами с бензином, а еще лучше снарядами, погнать на въезд, кирпич на педаль газа, а самому спрыгнуть. Ну и поджечь не забыть. Вот фейерверк будет.

Да, машину лучше сохранить. Так что дальше я повел аккуратнее.

Этот в кузове продолжал орать, так, что его было слышно даже сквозь рев двигателя. Вопит как баба, честно говоря. Ну он не боец, это сразу видно, хотя в такой ситуации любой сломался бы. Как бы голос не сорвал, как я его потом допрашивать-то буду.

Хотя… Мне в общем-то плевать, карту он мне нарисует, а все остальное не особо интересно. Главное — знать, что и где на базе.

Дрон бы. Дрон, да. Надо было хотя бы один с собой прихватить из Кировского, ведь были они там, были… Если не камикадзе, то по крайней мере разведчики. Вот ведь пригодилась бы штука.

Тем временем я покинул пределы Войково и погнал по дороге на север, через степь. Она уже к Азовскому морю вела, но меня туда совсем не тянуло. Что мне там делать, на шторм смотреть? Нет, нужно было место, чтобы просто остановиться. Допросить этого и подумать.

А потом я прямо по степи рвану к фермерскому дому, благо «Урал» везде проедет. Он для того и сделать, чтобы гонять там, где дорог нету. Как танк, бля.

И, что еще интереснее, выдержал ведь электромагнитный импульс. И не потому что машина старая, она как раз не такая. А потому что для военных нужд выпущена, электроника экранирована. Вспомнилось мне, что нас к применению импульсных снарядов готовили. Еще даже в армии, чисто на срочной службе, в учебке такие занятия проводились.

И говорили там разное. Но по больше части, как эвакуировать местное население в таких случаях. Срочников на передовую никто кидать не собирался, они должны были помогать частям МЧС. О том, как воевать в этих условиях учили потом, на контракте. И в школе офицеров, которую я закончил.

Да уж. На самом деле представляю, какой хаос здесь творился в первые дни после импульса. Отключились телевизоры, радио, и в первую очередь — смартфоны. А что было бы, если б такое случилось в Москве? До нее добить еще надо, конечно, но все равно.

Хотя… Неспокойно мне в душе по поводу Москвы. Там ведь тоже что-то произошло вроде как. Непонятно, что именно, но из ноутбука того шпионского я узнал, что вирус там тоже пытались выпустить. Не вышло, и тогда запустили какой-то другой проект.

Увидев справа от дороги заправочную станцию, я сбросил скорость и повернул руль. Вот оно — место для того, чтобы укрыться. Надо будет только сперва убедиться, что там никто не сидит, и что зомби нет.

Сейчас так и сделаем, работа уже привычная. Хули нам, выживальщикам.

Глава 14

Никто по мне стрелять не стал, да и вообще, едва я остановил машину, как увидел, что из здания заправки вышел зомби. Это обнадеживало: значит, людей тут нет. А тварей вряд ли слишком много. Там дальше по дороге всего пара курортных поселков для тех, кто предпочитал отдыхать не на Черном море, а на Азовском.

Уж не знаю почему, мне-то помнилось, что Черное в разы интереснее. Но, может быть, тут дешевле стоило, а далеко не все в наше время могли позволить себе Алушту, Алупку или уж тем более Ялту.

Стрелять на заправке мне не хотелось, поэтому я вытащил из-за пояса молоток и двинулся в сторону живого мертвеца. Одет он был в комбинезон работника заправки, и на груди у него даже бейджик видно было. Да, ну и скучно ему, наверное, в этих местах было, никто ж не ездит. И как вообще получилось, что покусали, что обратился? Хотя…

Он может в Керчи жил, и сюда катался на машине. Вон, одна из машин его может быть вполне.

Зомби вытянул руки и двинулся мне навстречу. А я их…

Не боюсь уже. Все, бояться нечего, раз уже покусали. Значит, можно спокойно действовать. Подошел к нему спокойно и врезал молотком по башке. Голова качнулась, он шатнулся, а вторым ударом я окончательно упокоил его. После этого убрал автомат, все-таки взялся за «Вал». Патроны СП-5, даже кирпичную стенку не пробьют, так что стрелять можно относительно безопасно.

Сделал несколько шагов внутрь, принюхался. Тишина, пахнет пластиком, металлом. Канистры разложены, какие-то присадки, запчасти, с помощью которых можно привести машину в рабочее состояние на короткое время. Если вдруг неполадка застигла во время движения. Здесь-то СТО не найдешь.

Двинулся в комнату, открыл дверь. Туалет. Вторая, за ней небольшой коридор, и еще две. Посмотрел за одной — комната отдыха, диванчик небольшой, столик, электрочайник. За второй, похоже, кабинет начальника или что-то подобное: сейф, естественно закрытый, стол, компьютер на нем.

Но заправка… Старая, иначе и не скажешь. Таких в России до сих пор тысячи, и они располагаются в стороне от основных трасс, в местах, которые принято называть ебенями. Конечно, не настолько старая, чтобы в колонках ручные насосы были, которые надо было крутить, как в советских фильмах, но все равно.

Павел умел новые заправки взламывать, а я вот нет. А тут можно будет попробовать методом тыка сработать, почему нет.

Ладно, чисто. Самое место для того, чтобы побеседовать с этим мужичком. Благо, он уже должен быть готов. Когда сперва по ногам стреляют, а потом связывают, кидают в кузов, да везут через толпу зомби… Тут кто угодно спечется, я даже сам не уверен, что выдержал бы.

Я вышел обратно в торговый зал и увидел справа холодильник с напитками. Естественно он сейчас не работал, электричества-то нет, и все нагреться должно было. Но подошел, открыл — сразу же запахло резинкой прелой. Если холодильник долгое время выключенным стоит, то резинки рассыхаться начинают и вонять вот так вот. Но бутылки герметичные, так что им ничего не будет.

Взял красную банку с надписью «Добрый Кола». Как же я давно газировки не пил. Только вот состав у них сейчас совсем не тот. Раньше они с сахаром были, сейчас на сукралозе. Вкус детства настоящей еще помнится, но сейчас такого не добьешься.

Посмотрел на состав — да, действительно. Убрал обратно. Взял банку энергетика, посмотрел на ее состав. Вот тут сахар пока еще есть. Вредная штука, конечно, бьет по сердцу, поджелудочной… Но сейчас уже плевать, подозреваю, у меня в организме гораздо более опасное кое-что зреет.

Открыл банку, глотнул, вышел на улицу. Уселся прямо на асфальт. Выпил еще сладкой жижи. Как этот вкус называется-то? Гуарана, кажется.

Энергетики у нас на фронте заходили только так. Их вообще много кто пил, потому что достать их зачастую было гораздо проще, чем воду. Более того, энергетики и батончики были внутренней валютой. «Шок», если наши или импортные «Сникерсы», которые удавалось достать трофеями. У врагов они часто встречались, они тоже любили таким подкрепиться.

Вроде деньги брать за услугу глупо как-то, тем более, что вместе воюем. Бухать нельзя, поэтому водка и пиво как платежное средство тоже не канает. Вот и оставались энергетики и шоколадки.

Ну это еще в начале, когда я реально в окопах сидел, до того как в разведку попал. Ладно, глотнем еще и все, взбодримся немного. И ветерок такой приятный тут, хорошо.

Минут пять еще посидел, добил банку, осмотрелся кругом в поисках мусорной урны, но не нашел. Оставил баночку возле крыльца и пошел в сторону «Урала». Забрался в кузов.

Плюгавый посмотрел на меня, и сразу как-то сжался, попытался отодвинуться. Я прищурился, пытаясь вспомнить, видел ли его уже. Не знаю, ассоциация с тем, кто нас размещал, вроде бы и не помню.

— Отпусти меня, а… — протянул он.

— Ты знаешь, кто я такой? — спросил я.

— Да… — ответил он. — Ты — Край. Бывший ЧВКшник из «Волка». Ты уничтожил нашу базу в Белогорске. Потом перебил партизан. И теперь, говорят, кучу народа из ближних Мансура перебил. Да вообще всех почти.

— Правильно, — покивал я. — Так что, звенят звоночки? Представляешь, что я могу с тобой сделать?

— А что тебе надо-то от меня? — взвизгнул он. Похоже, что очень хорошо представилось, как я буду его пытать, а потом медленно выпотрошу и убью. А я действительно готов был это сделать, если получится.

— Расскажешь мне пару вещей. Но сперва давай в более комфортное место перейдем.

Я подтянул его к краю кузова, потом спустился вниз и закинул на плечо. Вроде мелкий такой, а тяжелый все-таки, зараза. И где все держится? Ладно, своя ноша, как говорится, не тянет. Дело надо сделать.

Вошел в здание заправки, потом в коридорчик, где и бросил. Комнатушки мелкие совсем были, а вот тут человек в полный рост растянуться может. Вышел обратно в торговый зал.

Прихватил ветошь с полки, в такой баночке пластиковой, для протирки стекол, взял две полторашки минералки. Понадобится. Не знаю, придется его пытать или просто припугнуть, но как человек он, похоже, мягкий. Как говно, бля.

— А можно попить? — вдруг спросил он, увидев меня с бутылкой.

— Ты же ссать захочешь потом, — ответил я.

— Да я и так хочу, просто в туалет попроситься стесняюсь…

Как баба, ей-Богу.

— Успеется еще, — сказал я, открыл банку с ветошью и достал оттуда тряпку.

Она ведь специально для того, чтобы водой пропитываться и грязь смывать хорошо. А точнее степную пыль. Ее тут до хрена должно быть. А чтобы разводов не оставалось, потом специальной сухой тряпкой протереть. И вообще все отлично будет.

— А это еще зачем? — спросил он.

— Как зачем, — хмыкнул я. — Пытать тебя буду. Рассказать как или потом посмотрим?

— А… Зачем же сразу пытать? — не понял он.

— Так, чтобы ты посговорчивее был, — ответил я. — Как иначе? У нас, волков, так принято. Сперва пытаешь, потом спрашиваешь. Если не колется, пытаешь еще. Когда раскололся, пытаешь еще три раза, чтобы убедиться, что правду сказал, а не выдумал какую-нибудь хероту.

— Может быть так договоримся… — простонал он. — Просто я тебе все расскажу, а ты меня отпустишь?

Он похоже еще и тупой. Ну вот отпущу я его, и куда он доберется-то с простреленными ногами. Пройти метра не сможет, и даже ползти толком у него не получится. Он что, думает, что я его на базу отвезу что ли?

— Ты мне вот что скажи, — проговорил я, открывая бутылку и смачивая тряпку водой. Чтобы прилегала плотнее. — Ты чем у Мансура занимался?

— Учетом, — ответил он. — Он вообще любит, когда всем ресурсам учет строгий. Сколько боеприпасов, сколько груз весит, и вообще…

— Ага, — кивнул я.

— Я хорошо считать умею! — тут же заверил он и зачем-то добавил. — Трехзначные цифры в уме перемножаю.

Ну теперь все понятно. Был у нас во дворе такой в свое время, в коррекционной школе учился, но мы брали его с собой играть в футбол на школьное поле. Жалели. Он действительно умел перемножать в голове трехзначные цифры, знал столицу вообще любой страны в мире. Но в бытовом плане был дурачок-дурачком. Как это называется? Синдром саванта?

— Хорошо, — сказал я. — Значит, ты можешь сказать мне, сколько человек на базе у вас в Керчи.

— Четыреста восемьдесят один! — тут же ответил я.

Я хмыкнул. Если честно, то такого точного ответа я не ожидал. Но он, похоже, увидел саркастичное выражение у меня на лице и тут же заверил:

— На столько людей в день еды готовят! У меня все посчитано и записано!

Я не выдержал, улыбнулся и отвернулся. Да, похоже, что мне действительно гений достался. Ну а как иначе. Хочешь узнать, сколько человек на базе, спроси у повара или у прачки. Они тебе хотя бы примерно расскажут.

— А Мансур всегда на базе? — задал я следующий вопрос.

— Нет, — он покачал головой. — У него какое-то личное укрытие есть в окрестностях. Я не знаю, где именно. Никто не знает, кроме его телохранителей. Он уезжает, а приезжает, только когда надо лично вопросы лишить.

— Вы же связь держали? — спросил я. — Сейчас он на базе?

— Сейчас да, — кивнул мужичок. — Так у него проблем сейчас… Там зеки бывшие с вояками вот-вот схлестнуться готовы. Ты ведь убил тех, кто ими командовал. И они в общем…

Ну да, понятно. Это значит, что Мансур в ближайшее время керченской базы покинуть не должен, потому что иначе вся структура, которую он строил, развалится. Она на его авторитете держалась, и он всем управлял. И пока он новых старших не поставит…

И ведь нельзя просто в человека ткнуть, и сказать: мол, ты старший теперь. Надо чтобы он еще проверку прошел. Кто-то ведь наверняка ему вызов кинуть решит. И уже от того, как он на этот вызов отреагирует, станет ясно, достоин он или нет.

— И уезжать не собирается? — решил уточнить я.

— А как он уедет? Если уедет, то резня начнется однозначно.

— У него самого конкуренты есть? — решил на всякий случай уточнить я.

— Есть, конечно, как не быть… — он хмыкнул.

— А кто?

— Зуб, это авторитет один, тоже вор коронованный… Зубенко Михаил Петрович его зовут на самом деле, но все просто Зубом, так проще. И еще один — Леснин Илья Юрьич, но называют просто Лесником. Это бывший депутат, из конкурентов его. Не знаю как, но он навязался, и тот его не убил просто. Хотя я ожидал этого.

Вот они — еще две цели. С одной стороны, можно было бы, конечно, сыграть на их конкуренции, и поддержать одного из этих. Но это игра в долгую, а у меня такой возможности нет. Значит, их тоже надо убирать, чтобы они разрозненную структуру обратно собрать не могли. Но это как получится уже.

— А что в «Урале»? — спросил я. — Что в этой партии груза должно быть?

Можно было и самому посмотреть, но так быстрее будет.

— ОФЗ снаряды и взрывчатка, — ответил он.

— Тротил?

— Нет, аммонал. Причем самодельный. Партизаны готовили что-то и кучу аммонала наделали. Мы решили забрать, да и опасно такой груз оставлять.

Аммонал… Взрывчатка из аммиачной селитры. И если тротила у вас немного, то с помощью мешков с аммиачной селитрой можно сделать из него много взрывчатки. А тут, подозреваю, удобрений этих нитратных куча была, нужно только поискать. Там еще по идее алюминиевая пудра нужна, но…

Не знаю. Вот вообще не знаю, не приходилось мне таким заниматься. Да и аммонал больше в горном деле используется, а не в боевых действиях. Там уж совсем редко такое.

— То есть стрелковки там нет? — решил уточнить я.

— Нет, ее еще вчера вывезли первым рейсом.

Понятно. Значит, мне достался…

А ведь неплохо. Почти готовый брандер. Особенно если еще бензином догрузить машину, чтобы оно не просто взорвалось, но еще и загорелось. Нет, «Урал» надо сохранить, пусть будет. Отогнать в безопасное место и там…

Там придумаем. Можно даже сегодня ночью атаковать. Хотя… Рано. Это должно стать финальной частью моего плана. Но оставить надо неподалеку от базы, однозначно, чтобы далеко не ходить. Там промзона рядом, видел какие-то ангары, вот в них и можно укрыть.

— Хорошо, — сказал я. — Давай так. Я тебе сейчас руки развяжу, а ты мне детальный план базы нарисуешь. Годится? Только так, чтобы все понятно было, заодно и пояснишь. И чтобы точно, хорошо. У тебя же и память, я так понимаю, хорошая?

— Хорошая, конечно, — закивал он. — Очень хорошая!

— Вот и отлично.

Я поднялся, вошел в кабинет, осмотрелся. Пачка бумаги сразу же нашлась на полке, А4, «Снегурочка». Самая распространенная бумага в наше время. Но желтоватая, не белая. Типа экологичная, а на самом деле она такая, чтобы не тратить реагенты, которые обесцвечивают целлюлозу до полностью белого цвета.

Вот всю пачку и возьму. Листик можно будет достать, а ее саму как подставку использовать. И карандаш с ластиком на другом конце. Специально для того, чтобы стирать

Пришел, положил все это на пол.

— Так, сейчас я тебе руки развяжу, — проговорил я. — Потом ты мне нарисуешь план базы. Если все хорошо, я тебя отпущу. Годится?

— Конечно-конечно, — закивал он. — Все нарисую, у меня память хорошая.

С узлами я возиться не стал, просто перехватил веревку ножом. Передал ему бумагу с карандашом, и он тут же принялся черкать:

— Вот, здесь само исправительное учреждение. Его укрепили, так что это теперь как бы цитадель. Так, сейчас.

Он сперва нарисовал квадратик и несколько зданий, а потом принялся черкать отдельно, чуть в стороне. Я сперва не понял, что это именно, но потом до меня дошло, что он внутренние помещения рисует, да еще и сразу несколько чертежей.

Я даже на него как-то с уважением посмотрел. Похоже, что действительно уникум, как в анекдоте, мальчик с феноменальной памятью. Пусть по возрасту и не мальчик совсем.

— Вот тут вот столовая… Вот здесь кухня, прачка, — продолжил он объяснять. — На втором этаже кабинеты. Мансур вот тут обычно заседает.

Я прикинул, все-таки внутреннюю планировку я хоть как-то, но помнил. И действительно, именно там-то мы и собирались.

— Здесь… А я не знаю, кто теперь там, ты же убил всех. Так. Теперь снаружи. Вот тут вот казарма. Здесь стоянка с техникой, на ней всегда по-разному машин. Кто-то приезжает, кто-то уезжает и вообще. Вот здесь вот один склад. На нем стрелковка хранится. А вот тут вот — боеприпасы. Тоже к БТРам, танкам, ну и для артиллерии. Но немного.

— Почему немного? — решил уточнить я.

— Потому что добыть удалось немного. Мансур рассчитывал, что в Феодосии получится много взять, но добытчиков же перебили. А потом из-за людей Часового не получилось.

Он тем временем отрезал еще участок земли — это уже большой забор должен быть. И стал рисовать на нем квадратики:

— Это домики. Их уже после всего возвели, рабы потрудились. Быстро построили. Для важных гостей, и там главари и их приближенные живут… То есть жили.

План получался действительно хорошим. Повезло мне с ним. А я, кстати, даже имени не знаю. Какая разница-то.

— Вроде все, — сказал он.

— Давай, — я протянул руку, и он мне передал листок.

Глянул на него еще раз. Детально вышло. Свернул, сунул в карман разгрузочного жилета.

Я посмотрел на мужичка. Изначально я собирался с ним иначе поступить, казнить, а потом тело на всеобщее обозрение оставить. Отвезти куда-нибудь в город, да на фонарном столбе подвесить, повыше, для того, чтобы зомби не дотянулись.

Но он оказался источником очень ценных сведений, тут ничего не скажешь. Теперь я гораздо больше знаю о своем враге.

И о том, что их еще больше четырех сотен. Но ладно, пока будем кусать с разных сторон. А потом… Потом уже придумаем, как атаковать так, чтобы с гарантией. Всех убить нереально, мне бы до Мансура добраться, до верхушки.

Но ничего, с этим мы тоже что-нибудь придумаем.

— На, попей, — протянул я ему бутылку минералки.

Он взял, жадно присосался. Залпом пил и пил, пока не опустошил бутылку, а в ней целый литр был. Да уж.

— А можно теперь в туалет? — спросил он.

— Да, конечно, — ответил я, поднялся на ноги. — Сейчас только посмотрю, что там, вдруг там зомби сидит. Покусают еще.

— А, хорошо, — ответил он и секунду спустя получил пулю в голову.

Выстрел получился тихим. Вот так вот, хорошо ушел, не больно совсем. Да и так и не понял, что сейчас умрет. Потом запахло мочой — все-таки не врал, действительно в туалет хотел. Ну ладно, мне тут не сидеть, мне валить отсюда надо скорее. Мало ли, вдруг у них там гениальный следопыт найдется, который сможет за мной проследить.

Только сперва канистр бы заправить. Здесь, как ни крути.

Кстати, а как это делать? Вот Павел смог бы сами колонки взломать, а я так не умею. И не научился почему-то, хотя казалось бы: спросить надо. Вопрос сложный.

Ладно, сперва надо генератор поискать. Он тут должен быть, потому что с электричеством проблемы бывают часто, а запитать заправку в случае чего надо. Простой — это же минус деньги, а их здесь, я подозреваю, и так было немного.

Вышел из здания, осмотрелся. Обошел его, и увидел позади небольшую пристройку. Такую, будто там хозяйственный инвентарь лежал. Молотком долбить по ней не стал, пошел к этому самому заправщику, которого до этого упокоил.

Звали его «Алмаз», но я так понял, это в целом распространенное имя среди татар. Это я прочитал на бейджике. Стал копаться по карманам, и прикосновение к зомби не вызвало у меня вообще никаких эмоций. Скоро нашел связку ключей. На ней и от сейфа были, и от самой заправки.

Двинулся обратно. Замок маленький, значит и ключик должен быть небольшой. Подобрал сразу, открыл, и увидел внутри лопаты какие-то, грабли почему-то, хотя деревьев в окрестностях, чтобы листва могла падать, не было, и генератор. Тоже старенький и маленький, весь в потеках бензина. И канистра есть тоже.

Схватил генератор, приподнял — он не тяжелый совсем оказался, потому что бак пустой. Вытащил, отнес к щитку позади заправки. Этот тоже был закрыт на ключ, но и тут нужный обнаружился к связке.

Вернулся обратно, взял кабель толстенный, силовой, подошел. Так. Вроде сперва надо вот этот большой рубильник переключить, на нем написано «Сеть-генератор». Его на нужную сторону.

А теперь и подключаться можно.

Воткнул провода в генератор и щиток. Снова сходил, забрал уже канистру с бензином, взболтал хорошенько, после чего открутил крышку бака и принялся наливать, аккуратно, чтобы не облить сам прибор. Мне только пожара еще не хватало, честное слово.

Вылил всю канистру. Бак не наполнил, естественно, да только это мне и не нужно было, лишь бы не сухой был. Наполню канистр, сколько получится, и нормально.

Потом дернул за ручной стартер. Не с первого раза, но генератор завелся, на щитке сразу что-то закрутилось. Теперь надо подать питание на насосы самих колонок. Вот они, кстати говоря, автоматы с подписями «АИ-95», «АИ-92» и «ДТ». Ну солярка мне не нужна, потому что горит она хреновенько. Возьмем девяносто пятый, чего экономить.

Подключил.

Что дальше? По идее надо саму колонку переключить на ручной режим. Это уже на самой колонке должно быть.

Я двинулся к нужной, их в общем-то всего четыре и было: одна с «девяносто пятым», две с «девяносто вторым» и последняя — с соляркой. Подошел к нужной, осмотрел внимательно, увидел панель щитка, снова закрытую на ключ.

Опять пришло время волшебной связки, и на ней снова же ключ нашелся. Надо бы глянуть, кстати, что там в сейфе, но потом наверное уже, потом.

Повернул, увидел какие-то электронные потроха и еще один тумблер, переводящий колонку в ручной режим. Переключил его, после чего снял пистолет, вставил в ту канистру, из которой заправлял генератор, вставил глубоко, чтобы не вытекло ничего, и нажал на кнопку пистолета.

Потекло! Сработало, мать его, сработало, насосы, вон, загудели и бензин льется. Вот так вот. Я настоящий, мать его, технический гений.

Конечно Павел бы сделал все это в разы проще и быстрее, но главное, что цель достигнута, и у меня будет бензин. Столько, на сколько хватит времени и канистр на самой заправке.

Даже цифры на колонке побежали, закрутились, показывая, сколько литров я наливаю. Да уж. Почему-то очень живо представилось, как при отключениях электричества или интернета, короче, когда кассы не работали, заправщик выходил наружу и заправлял всех желающих за наличку. У кого та наличка, конечно, была. Но в Крыму без нее никак, регион специфический, и с электричеством тут бывают проблемы.

Потому что кое-кому не дали достроить в свое время Крымскую АЭС. Причиной тому была Чернобыльская катастрофа и распад Советского Союза. Трясло его тогда уже, конкретно трясло, и не было возможности такой масштабный проект содержать.

Хотя… Представляю, что тут было бы, если б на полуострове все-таки была б АЭС. Да ее расхуярили бы в первую очередь, чтобы устроить ядерную катастрофу. И может быть, зомби-вирус тогда и не понадобился.

Впрочем, скорее всего, все равно бы войска отсюда не убрали б. Просто ходили бы мы в противогазах и воевали бы точно так же.

Заполнив канистру, я закинул ее в кузов «Урала» и отправился в сторону заправки. Надо набрать как можно больше. Чтобы разгорелось хорошо и горело ясно. И чтобы не погасло.

Глава 15

Когда я закончил, в машине скопилось десятка полтора пластиковых канистр с бензином и еще пять металлических. Да, теперь у меня есть ультимативная штука. Стоит поджечь брезент кузова и немного подождать, как это все схватится, а потом рванет.

А так как внутри снаряды, рваться все это будет неравномерно, да еще и осколки разбрасывать вокруг себя начнет. Это не потушить, и вообще ни хрена не сделать, тут только эвакуироваться и ждать, пока само прогорит и закончится.

Другое дело, что мне надо было въехать на саму территорию базы. Потому что рвать эту штуку надо в воротах тюрьмы. Там разнесет вообще все, плюс строения тесно стоят, пожар наверняка начнется. И в суматохе до Мансура добраться будет гораздо проще.

Вопрос только в том, как до нее добраться. Сперва ведь надо наружние ворота проехать. Нет, можно, конечно, просто протаранить их, но…

Ладно, об этом подумаем позже, а сперва надо еще немного потрепать им нервы.

Так и сделаем.

Погнал я машину кружным путем в город. Через тот самый поселок, из которого разведывал базу партизан. Зомби было много, скорость пришлось бросить, и в итоге они образовали шлейф, но потом я разогнался и сбросил их с хвоста.

Конечно они какое-то время еще по инерции пройдут, но потом разбредутся.

Захватил, кстати говоря, велосипед, который так два дня и простоял в парке и даже пылью практически не покрылся. Этот педальный конь мне тоже пригодиться может, если надо будет куда-нибудь доехать. Да хотя бы по степи на нем можно гнать, а у меня ведь еще «буханка» стоит на ферме, а вся еда и большая часть патрона в ней. С собой прихватил немного.

А мародерствовать на трупах попросту времени не было. Да я и рассчитывал, что в кузове «Урала» этих патронов будет достаточно, а оказалось вот так вот. Но ничего, всему на свете можно найти применение. Я все-таки за творческий подход.

Заехав в саму Керчь, а точнее в ту ее часть, что представляла собой типичную для Крыма коттеджную застройку, я вскрыл ворота одного из домов и загнал в него грузовик. Маскировка, честно говоря, вышла так себе, машина высокая и низенький забор скрыть ее не мог вообще никак. Но оставалось надеяться, что не увидит никто.

Сперва я подумывал сюрприз какой-нибудь присобачить, хотя бы растяжку, благо пару гранат я с трупов дернуть успел, просто когда спускался вниз. Но передумал. Ну взорвется оно тут все, и что тогда? Пожар будет. Мне плевать, конечно, пусть хоть весь город сгорит, мне нужно дело сделать. Но даже если какой-то патруль наткнется, то убьет человек пять.

А может и не патруль. Не верится особо, что тут гражданские остались, но все равно. Город не маленький, кто-то мог и выжить. Хотя подозреваю, что они теперь в рабах в большинстве своем.

Собирался уже уйти, а потом подумал: а какого хрена я так и не посмотрел, что в этих ящиках перевозилось? Может быть, наебал меня этот савант, имени которого я так и не спросил, и есть там что-нибудь интересное?

А я его слова за аксиому принял. Как-то поверил прям совсем, возникло у меня такое ощущение, что врать он не станет ни в коем случае. Так что почему бы и не посмотреть?

Забрался внутрь. Канистры я специально перекидал поближе к салону, чтобы если они загорелись, то вместе с двигателем. А вот ящики ближе к задней части лежали. Ну я и принялся их вскрывать один за другим, благо замков не было — просто рычажные защелки.

Открыл, значит, и в одном из них действительно увидел ОФЗ снаряды. Во втором — то же самое. А вот в третьем…

— Наебал все-таки, — только и оставалось пробормотать мне.

Или не наебал. Забыл сказать или не понял, что тут хранится. Человек-то сугубо гражданский, это очевидно, да только вот он же там хвастался и способностями к учету, и феноменальной памятью, да и вообще.

Там лежал РПГ-7, старинный и заряды к нему. А вот это вот давало определенный простор для действий. Очень интересную штуку можно было сотворить.

В первую очередь, например, — вынести на хрен ворота этой безопасной зоны. Или стену разнести так, чтобы грузовик проехал. Причем, ведь можно будет сделать это прямо сейчас. А въехать на грузовике уже вечером, когда темно будет. Чтобы, так сказать, побольше шухера навести.

Если разъебать стену в трех-четырех местах, то до вечера они ее починить уже не успеют, это однозначно. А если успеют?

Нет, план надо докручивать. В первую очередь — подгонять поближе грузовик, чтобы он в пешей доступности был. Во-вторых — атаковать вечером. Вынести ворота из РПГ, потом за руль, а потом вперед. Кирпич на педаль, поджечь грузовик, и в ворота уже самой тюрьмы.

Хаос, огонь, блядь, взрывы, и вообще пиздец всему.

А неплохо должно получиться. На самом деле прям совсем неплохо. Я бы даже сказал…

Короче, устроить можно, но до вечера время терять тоже не стоит. Может быть, хотя бы пару патрулей успею принять. Но это рацию надо послушать, они ведь наверняка между собой какую-то связь имеют. И вот очень хорошо, что она у меня есть.

А еще имеются снаряды. Снаряды — это очень интересно, особенно с учетом того, что противотанковые мины у меня закончились. А такой снаряд при необходимости можно очень легко переделать в мину-растяжку. Нужно только время да кое-какие саперские компоненты, так сказать.

А у меня этого саперского дерьма целый кофр. Так что…

Я стащил со спины рюкзак, и принялся перекладывать в него это хозяйство все. Закинул снарядов штук шесть, побольше, идти мне недалеко, я в этом самом доме все и оборудую. Только сперва проверить надо его, аккуратно. И если не получится, другой дом найти.

Тут нужно в спокойных условиях работать. Все-таки взрывчатка ведь. Но большинство домов пустые, так что можно особо не беспокоиться. Но естественно сперва посмотреть.

Оставив рюкзак, я взялся за «Вал» — надо и его почистить не забыть, а то сразу не сделал. А ведь он подвел меня один раз уже, заклинил. По-видимому патроны старые, хреновые, порох до конца не догорает, вот он и так. Ладно, посмотрим.

Выбрался наружу, осмотрелся, а потом стал обходить дом. Дверь здесь оказалась одна, стальная, а еще и закрыта. Можно, конечно, подорвать, благо у меня и совсем мелкие шашки есть, под воронку, чтобы замки выламывать. Хотя…

Дрели вот нет, это печально, надо было прихватить. Отмычками-то я пользоваться не умею, а дрелью простые замки вскрыть можно — высверливаешь пины, да и хрен с ним. И все.

Обошел дом в поисках хоть какого-нибудь способа пролезть внутрь. Надо верандой окна были, вот с ними и можно разобраться. Только сперва залезть надо наверх. Но это несложно.

Ветошь у меня была, как и пара канистр масла — я набрал их на заправке на случай, если коктейли Молотова мешать придется. Сама по себе бутылка с бензином не сработает, а вот если…

Ладно, она и для другого пригодится.

Снял рюкзак, бросил на землю, забросил наверх бутылку масла, тряпку сунул в карман. Схватился, подтянулся и пару секунд спустя был уже там. Взял тряпку, щедро смочил маслом, приложил к стеклу, разгладил плотно. Руки второй ветошью вытер. Вонять будет, конечно, но без разницы уже.

Подождал немного, а потом саданул по стеклу молотком. Оно треснуло, неслышно практически. Если бы так бил, то осколки во все стороны разлетелись бы, звон бы стоял такой, что пиздец, а так — нормально.

Теперь то же самое со вторым проделать, нижние осколки аккуратно через тряпку повытаскивать, и можно внутрь лезть. Перебрался, вытащил молоток из-за пояса — зачем я тут тишину-то соблюдать пытаюсь, если стрелять начну вдруг?

Осмотрелся, понял, что оказался в детской. Обстановка надо сказать, ну… Скромная. А все потому что ремонт в доме делали. Стены отшпатлевать уже успели, а вот обои никто не наклеил. Ну это и хорошо.

Вместо нормальной кровати — матрас желтоватый на полу, рядом ноутбук валяется. И рисунки на стенах висят. Не каляки-маляки детские, а нормальные симпатичные такие, я бы сказал. В основном — одна и та же девушка. Интересно, это тут девчонка жила, которая себя рисовала, или пацан, который какую-нибудь одноклассницу малевал?

Не знаю. Я подошел к двери, приоткрыл ее, выглянул в коридор. Пусто. И тоже ремонт делали.

Да, не успели. Война нарушила их планы. Есть тут кто-нибудь или съебаться успели?

Подошел к одной из дверей, потянул створку на себя. Пусто. Вторую, третью — и за ней оказался зомби. Он стоял и тупил в окно, но на скрип петель, обернулся.

Я сделал шаг ему навстречу и вбил молоток в висок. Хорошо так, с силой, свалил с первого же удара. Тварь рухнула на землю.

Все-таки девчонка тут жила. Причем, не маленькая, лет семнадцать ей было на вид. Вот она-то и рисовала, похоже.

Теперь вниз по лестнице. Спустился, и в большой комнате увидел еще одного зомби — женщину. И уксусом пахнуло сильно. Она среагировать не успела, а я вбил ей молоток в затылок, а когда тварь упала на колени, приласкал еще раз.

Все, мертва.

А вот тут отделка как раз в процессе была. Ящик с инструментами валяется такой, большой, на защелках, шпатели какие-то и большой стол стоит, весь в потеках краски. Вот на него, похоже, залезали, чтобы до потолка дотянуться. Они тут не высокие. А он для моих работ подойдет.

Проверил оставшиеся комнаты. Единственное помещение, где ремонт успели закончить — это кухня. Там даже гарнитур был, но сразу видно, что старый, времянка. Надо будет туда заглянуть.

Трупы унесу… Ну хоть вот бы и в туалет, пусть покоятся там с миром. Сложу, и пусть лежат, пока не сгниют. По крайней мере, их не сожрут их же сородичи.

Так и сделал. Потом открыл дверь — она тоже на защелку была закрыта тоже, вышел, взял свою сумку и вернулся. Заперся для надежности, положил рюкзак на пол.

Так, ну что ж, начинаем возиться, значит. Естественно, это вообще ни капли не законно, и за такое обычного человека попустят, и он быстро окажется в тюрьме. Лет эдак на пятьдесят. Но я к сожалению на войне, так что мне придется.

Выложил рацию, поставил рядом на стол, запустил в режиме сканера. Послушаем, что в окрестностях творится, может быть, чего интересного отыщем.

Да и вообще в мирной жизни такое будет только конченый отморозок делать, которому и нечего на этом свете жить. Лучше уж если сам взорвется, а не кого-нибудь подорвет.

Вообще снаряды от семерки используются часто в качестве растяжек — стандартная практика на войне. Потому что если обычная граната зацепит, ну, одного-двух, то тут может целое отделение разъебашить.

А делов на пять минут работы, если знать, что делать. Если есть ключ нужный, ножик и саперский кофр. И все. Готово.

Как там говорил напрочь ебанутый герой фильма? «Имея много динамита можно взорвать что угодно». Что бы этот псих сделал бы, если бы получил ящик снарядов от РПГ? То-то и оно, взрывчатка детям не игрушка. И умалишенным взрослым.

Но не на войне. На войне вообще все методы хорошо.

Ну и самое главное — метод подрыва. Будет обычная растяжка, потому что радиодетонаторы тут лишние, а электронной хуйне типа цепи на размыкание я не доверяю.

Вот эту хуевину на детонатор накрутим… Только я его тоже немного переделаю, чтобы без стандартного взрывателя срабатывал. Обойдем его. И тогда ебанет мгновенно.

Почему мгновенно? Потому что замедлителя тут нет.

Ну в общем-то и все. Не взорвалось. А мне теперь еще несколько таких переделать.

И вот вроде бы сосредоточенным надо быть, да только мысли все равно в сторону уходят. И снова тяжесть в теле появляется эта ебаная, свинцовая. Надо еще повоевать, кровь разогнать. И подозреваю, что зомби поубивать тут не поможет, если только морфов.

Я потрогал лоб ладонью. Горячий, да и потею я весь, это значит, что температура начинает подниматься. Но ничего, еще две таблетки ибупрофена, и буду здоровенький. Настолько, насколько это возможно для укушенного зомби, конечно.

Уколы пока поберегу. Шприц у меня всего один, и он ночью пригодится. Если сегодня все сработает, то спать ночью не придется, это однозначно, мать его.

Рация стояла рядом, я заранее перевел его в режим сканера. Сквозь шипение послышалось:

— База. Весь поселок обыскали, нет тут ни хрена. Даже зомби нет, они все к пожару сбежались. Пиздец, прием.

— Поняли вас, — был ответ. — Следов никаких? Прием.

— Он на север на уехал, но дальше не понятно, куда. Хотим разделиться и посмотреть, тут дороги-то две всего. Прием.

Так, ну это мне далеко. Это из Войково на связь вышли, приехали посмотреть на мои художества. Что ж, надеюсь, проникнутся, им понравится. Ну а почему бы и нет.

— Двигайтесь, — ответили с базы. — Он, скорее всего, со стороны Октябрьского заехал, проверьте там.

Ну да, ну да. Никогда бы я не уехал тем же путем, каким шел. Просто потому что там меня можно отследить и засаду устроить. Интересно, найдут они мой УАЗик?

Вряд ли, он ведь в гараже стоит все-таки. Хотя… Ферма все-таки на виду, и могут решить проверить. Ладно, его со счетов списываем если что.

Жалко, конечно, но…

— Приняли, конец связи.

Рация снова замолчала. Ну, ждем, пусть пообщаются еще. Я тем временем четвертый снаряд переделал, на всякий случай взрыватели изолентой подмотал — чтобы точно случайно не взорвались. Такая хуйня да в руках, она меня на молекулы распылит.

Кумулятивный снаряд же. Вот ведь мы, люди, какого только дерьма не придумали для того, чтобы друг друга убивать. А ведь изначально, зачем взрывчатка нужна была? На фейерверки, да для того чтобы скалы дробить.

Но ладно. Лучше уж мины и огнестрел, чем боевые вирусы и генномодифицированные твари. Хотя и это, наверное, получше, чем ядерная бомба.

А ведь американцы сбросили несколько. И это я тоже помню.

Сделал еще одну мину, потом решил перекусить. Еды с собой две банки осталось, поэтому я решил проверить, нет ли чего в доме. Раз уж тут жильцы не выехали, а теперь, вон, в туалете валяются, может что и осталось.

Прошелся по кухне, пооткрывал шкафчики, и мне оставалось только разочарованно скривиться. Стояли бутылки с водой, а из всей еды была только лапша. Можно было бы сказать, что китайская, только вот производят ее давным-давно не в Китае, а у нас. «Александра и Софья» называется. Даже не лапша, а на упаковке написано — «Вермишель яичная». Со вкусом курицы. И две девочки нарисованы были, ни одна из которых на русскую особо не похожа. Азиатские какие-то черты и поварские колпаки этого не капли не меняли.

Наверное, какой-то старый бренд воскресили после того, как у нас автаркия установилась. Так вообще много с чем делали, и куча старых названий из девяностых и нулевых вновь появилась на рынке. Может на ностальгии играли, может еще почему.

Ладно, на безрыбье и рак рыба.

Взял одну из упаковок, вскрыл, вытащил приправу с маслом. Вскрыл уже эти пакетики, вылил внутрь, после чего жесткими нажатиями пальцев переломал лапшу, заодно и перемешав содержимое хорошенько.

После чего уселся за стол и принялся высыпать получишийся снек себе в рот. Почему-то вкусно получилось жуть. Потому что в детстве я именно так и любил делать, выходило что-то вроде картофельных чипсов. А сами картофельные чипсы были дорогими, и моей семье не по карману.

И тут из рации послышалось:

— Ну что там у вас? Докладывайте. Прием.

— Белинского чисто, — ответила другой голос. — Никаких следов. Следующий.

— На Вокзальной зомби дохлые валяются. Но это давно, еще утром. Больше ничего. Следующий.

— Дзержинского чисто. Зомби только куча бродит. И жарко становится. Сегодня буря будет. Следующий.

— Да это и без тебя понятно, — снова радист с базы. — Дальше. Прием.

Они так и называли себя по очереди, и как я понял по улицам. Похоже, что они планировали охватить весь город. И мне очень повезло, что я на эти самые патрули не нарвался, пока ехал сюда.

— Крупской, чисто, — был ответ. — Когда смена уже?

— Час еще подождите, и можете обратно на базу двигаться, — был ответ.

Я сделал стойку. Потому что я сейчас на улице Крупской и находился. И вот с одной стороны, завалив патрульных, я однозначно дам им знать, что я тут. Но с другой… Если успею вовремя съебаться… А они ведь все сюда рванутся.

А мне все равно южнее надо ехать, поближе к базе. Ну что ж, так и сделаем, почему нет.

Глава 16

Ладно, вроде с минами-растяжками закончил. Пожрал, и даже водички попил, благо ее много в этом доме — целая кассета с полуторалитровками, шесть штук. Одну можно с собой взять, полтора кило веса особой погоды не сделают.

Но нужно понять, где эти находятся.

Патрули по всему городу. Пиздец… Кстати…

А ведь это вариант. Может быть Мансур самых пассионарных в патрули выгнал, чтобы закончить с переделом власти. Заодно и пообещав им крупную награду за мою тушку. А чего нет? Звучит так-то очень логично.

Самых верных оставил же при себе, чтобы свою тушку охранять. Сейчас они вернутся, сменятся. А на их место новые выйдут. И так до ночи.

И самая жара начнется ночью на базе. Если что-то и будет, то именно тогда. Потому что будет то, что для солдата называется личным временем, а на гражданке не называется никак. Но обычно под ночь у людей начинают разные мысли в голове бродить.

И начнут они обсуждать, а там может дойти и до передела власти. Вчера они в шоке были, а сегодня уже отойти должны. Вот именно в это время и нужно напасть.

Ладно, час у меня есть, чтобы дело сделать, потому что они потом на смену пойдут. Заехал я с западной стороны, и если они ничего не слышали, то должны где-то на восточной быть. Вот с нее-то и пойдут обратно, и тогда я их приму.

Но сперва надо еще одно дело сделать. «Вал» свой отпидорасить хорошенько, чтобы еще раз клина не поймать. Конечно, если учесть, что мне все-таки убитый ствол подсунул тот пидор-прапор, надолго это не поможет, но все равно надо.

Почистил и смазал я оружие спокойно, полчаса ушло, тут напортачить нельзя. Поигрался с затвором — как новый ходит туда-сюда, как по маслу работает. А в прошлый раз у меня именно он заклинил.

Теперь я, правда, и магазинам не доверяю. Что если они тоже старые?

Но ладно. Все равно знакомый ствол, к которому я привык, на базе у «Воронов» остался.

Повесил оружие на грудь, поразминал руки и ноги. Болят. Суставы ныть начинают, как всегда, когда простуду какую-то поймаешь. Бесячее ощущение, если честно, особенно если привык, что у тебя ничего не болит. А я пока молодой, мне всего двадцать семь. Или…

Да, реально. На днях двадцать восемь исполнилось. А я и забыл как-то. Ладно, день рождения мне праздновать не с кем.

Это обычно после тридцати проблемы начинаются: суставы, спина, облысение, зубы крошатся. А мне пока до этого далеко. А теперь и вообще не доживу.

Но ощущение такое себе все равно. И лучше уж наверное пулю словить, чем обратиться. Правда, чтобы этого не произошло, меня теперь проконтроллить придется, причем в голову.

Да и, если честно… Хочется мне снова в бой. Хочется кровь разогнать по жилам немного, чтобы эта свинцовая тяжесть пропала. Почему-то так это работает: когда в крови адреналин бурлит, я чувствую себя абсолютно нормально. Как будто и не заражен даже.

Какое-то время это меня на ногах продержит. Но времени мало. Очень мало.

Из дома мы окончательно валить не будем, возьмем ключи от него. Тут и еда, пускай и хреновенькая, и воды полно, и опять же, грузовик мой будет припаркован именно тут. Потому что у меня на него большие планы.

Ключи нашлись в ящике-обувнице, которая возле самого выхода стояла. Ну да, снизу — обувница, там сейчас летние тапочки всякие женские, а сверху — выдвижной ящик. Вот там и два комплекта ключей. Ну, два мне без надобности, а вот один возьму.

Поймал себя на том, что я это вслух проговариваю. Надо же, сам с собой разговаривать начал. А когда это началось?

А всегда это было — подсказывает мне память. Потому что достаточно часто мне приходилось уходить в одиночные рейды. А в них поговорить либо было не с кем, либо ни на родном языке. Потому что как бы не пытались наши сделать русский язык языком международного общения, получалось это не очень хорошо.

Да, на Балканах по-русски говорили, кое-где в Африке, кое-где в Латинской Америке, ну и естественно в арабских странах. Но не очень хорошо. Но языком этим интернациональном, на котором можно было добазариться с кем угодно: хоть с немцем, хоть с ненцем, хоть с негром — оставался английский. Даже в бывших советских республиках русский язык постепенно забываться стал, особенно после того, как оттуда перестали в промышленных масштабах людей завозить, пытаясь решить демографическую проблему. Да в середине двадцатых еще и прекратили, после того, как дошло, что если это продолжать, то страна развалится. Ее и так удержать еле удалось.

И допрашивать людей чаще всего приходилось на английском.

Ладно, заносить меня стало в последнее время на посторонние темы. Это хреново достаточно на самом деле. Надо собираться потихоньку, потому что мне работа предстоит.

Вышел я из дома, запер за собой дверь, прошел чуть дальше, к воротам. Ну, с фасада дом и дом, здесь веранда и все остальное с задней части. Это хорошо, что битого стекла не видно.

Повернул направо и двинулся вдоль заборов. Пригнувшись, чтобы меня особо заметно не было, хотя, конечно, все равно маячил как пятно. Заборы-то в основном красные, бордовые, а я в городском камуфляже. И за камень меня, как ни крути, все равно не принять. Такая вероятность отсутствует.

Что-то мне подсказывает, что не будут они на точке торчать до последнего, пока смену не объявят. Назад пойдут, однозначно пойдут.

И скоро увидел в конце улицы. Пятеро. В последнюю секунду успел за открытую калитку спрятаться.

На улице зомби особо нет, вот они и не боятся ничего. И кажется вообще особо не верят, что меня встретить могут. Идут себе и идут, даже болтают что-то.

Хотя вон один по сторонам палит. А ведь они «Урал» мой заметят однозначно. Зараза, а я хотел за ними проследовать хоть немного, и…

Что-то мне не кажется, что они сейчас пешком будут до базы идти. Скорее всего, где-то их машина будет ждать. Вот такой же «Урал» или автобус какой-нибудь, это все-таки Крым, здесь «пазики» еще ездили, а они к воздействию электромагнитного импульса условно устойчивые. Да, часть электроники сдохнет, но движку ничего не будет.

Придется убивать, значит. Ну что ж, раз так, значит так. Только мимо себя их пропущу.

Они прошли постепенно, причем на калитку, за которой я прятался, никакого внимания не обратили. Ну да, открытая и открытая, никакой зомби из-за нее не вышел, вот они и прутся себе.

А теперь за дело.

Я резко вышел, вскидывая автомат к плечу. Один обернулся — все-таки заметил движение, и я высадил короткую очередь ему в грудь. Выстрелы захлопали совсем неслышно, парень рухнул на спину, да только не умер — плита бронежилета сдержала пули. Да, бронебойных маловато взял, надо было больше.

В последнюю секунду я навел точку коллиматорного прицела ему в голову и нажал на спуск. Мозги брызнули во все стороны, и он опрокинулся. А я же веером высадил остатки магазина так, чтобы попало по ногам. А сам скрылся обратно за забором.

Послышались крики боли, вопли, а я сместился к дому и сменил магазин в автомате на полный. Захлопали выстрелы, пули забарабанили по забору, несколько ударило в стену дома и с визгом отрикошетило. Ну что ж, ловите меня тут, а я.

Пробежал чуть в сторону, чтобы угол дома прикрыл меня от врагов, перепрыгнул через забор. Пригнулся и двинулся к фасаду здания. Вот, тут зомби, стоит около ворот, пялится на них, но как перебраться не понимает. А как открыть уж тем более.

Вскинул автомат, прицелился ему в голову и нажал на спусковой крючок. Мой выстрел потонул в очередях тех, что стреляли на улице. Вот она, похоже, добыча — оружие с глушителем наконец-то. Это нам пригодится, это нам надо.

Перебежал в сторону, перехватил автомат правой рукой, зажав приклад подмышкой, резко открыл калитку. В мою сторону обернулся только один, и я тут же нажал на спусковой крючок, высадив короткую очередь ему в грудь.

Кстати, до этого попал удачно: на ногах никто не удержался, все валялись.

Перехватил автомат уже как полагается, за рукоятки, выстрелил в голову этому резвому, и тут же второму. Третий как раз перезаряжал автомат, а это — несколько секунд. Тем более, что делал он это неловко очень.

Но тоже получил пулю в голову.

А вот последний, совсем молодой пацан, стрелять по мне даже и не подумал. Он лежал на спине, пытаясь закрутить на ноге турникет. А на земле уже целая лужа крови была. Похоже, что я ему в бедро попал и артерию порвал.

Вот так вот, всего несколько секунд и пять трупов. И главное: шума особого не было, у всех стволы глушеные. Да, с другими в городе делать нечего, за пять минут соберется толпа, которая тебя тут же и схарчит.

Затянуть турникет у него не получалось, руки кровью намокли, но кое-как он это все-таки сделал. Повернулся ко мне. За оружие хвататься уже не стал, потому что ствол автомата смотрел ему прямо в лицо. Пока он взялся бы, я бы в него уже полный магазин высадил.

— Ебать… — только и смог проговорить он.

— Ага, — кивнул я. — Вы куда шли?

— Чего? — не понял он. — В смысле?

Я решил перейти к более решительным мерам. Подошел ближе и просто пнул его ногой в лицо. Не так, чтобы шею сломать, но ощутимо. Он опрокинулся на спину, а я наступил ему на грудь и приставил глушитель к самому лбу. Чтобы запах пороха, значит, почувствовал.

Хотя на самом деле тут все кровью воняло, так что вряд ли он почувствует.

— Вы, бля, патруль, — сказал я. — Вас еще по городу до пизды. У вас через полчаса смена. Куда вы шли?

— На базу, — прошамкал он разбитым ртом.

— Пешком на базу, типа?

— Нет, — он покачал головой.

Значит, я был прав. У них точка сбора где-то в городе. Вот ее и надо посетить. Если не повезет — то просто посмотреть, а если повезет… То всегда можно придумать что-нибудь творческое.

— Где точка сбора? — спросил я.

— На площади, — ответил он. — На Пирогова.

— Где площадь? В какую сторону?

— Туда, — он махнул рукой. — Сперва направо повернуть, потом налево и увидишь. Там еще памятник.

— Спасибо, — сказал я и нажал на спусковой крючок.

Вот и отлично. И прибарахлился тоже, у этого, вижу, «сто третий» с банкой. Гексагоновская, наверное. А еще у одного АК-74, «весло» с нескладным прикладом, и с резиновым затыльником из комплекта к подствольному гранатомету. Ладно.

Трофеи быстро собрать, закинуть в тот дом, возле которого «Урал» стоит, а потом на площадь. У меня еще минут двадцать есть, а потом они должны к месту сбора выдвинуться. Подождать их там, а потом…

А возьму-ка я с собой РПГ? Почему нет-то в самом деле? Ведь добрым словом и РПГ можно добиться гораздо больше, чем одним только добрым словом.

Чем мне понравились дворы в центре Керчи, так это тем, что тут было много зелени. Очень много. Деревья, кустарники — полно всего этого, и к тому же они еще не сбросили листву, несмотря на то, что сейчас на улице стоял октябрь. Может быть причиной этому была достаточно теплая погода, пока еще не промораживало, может быть, постоянные дожди, которые во время штормов заливали землю.

Вот я и пошел через дворы, двигаясь от одного кустарника к другом, скрываясь за брошенными машинами и вообще пытаясь перемещаться как можно более тихо.

Мне нужно было занять позицию. Желательно в каком-нибудь доме, кирпичном, чтобы пули не пробивали стены. Ну и хотя бы на третьем этаже, чтобы гранату добросить нельзя было. Из мертвой зоны под домом ее придется почти отвесно вверх бросать, и попробуй тогда попади в небольшое в общем-то окошко.

Да и подойти сперва надо, а я десять раз срезать врага успею, пока он подойдет.

Впереди стоял очередной зомби. Он не видел меня, со спины был. Я переполз к нему, а потом бросился со спины. Схватил тварь за затылок и подбородок и одним движением с хрустом сломал шею.

Вот так вот. Теперь я могу не бояться трогать их, не бояться, что они случайно прикусят меня. Да и попробуй прикусить отличные штурмовые перчатки, которыми я разжился, сняв с одного из трупов. Еще и с керамическими вставками на обратной стороне ладони, которые из практически в кастет превращали.

Идти только тяжело, зараза. Мало того, что в рюкзаке снаряды от РПГ, превращенные в растяжки, так еще и два полноценных, с двигателями. И сам РПГ за спиной. А тяжесть в теле никуда не делась. Но ничего, мне и не такое приходилось таскать. Мне раненых эвакуировать приходилось, а груз по крайней мере не дергается, и не орет.

До сбора оставалось пятнадцать минут. Площадь должна быть совсем рядом, хоть я и не следовал указаниям того недобитка, а шел через дворы. И это хорошо. Это значит, что я смогу сделать дело, а потом спокойненько добраться до своего «Урала».

«Вороны» наверняка пошлют сюда людей. Но если они отправят их сюда, это значит, что где-то в другом месте уебков станет поменьше. А мне надо ближе к их базе подобраться, подъехать с юга, с другой стороны. И там я уже буду думать, что делать дальше.

Но если получится накрыть все городские патрули… Реакция будет совсем другая. Подозреваю, что они попросту запрутся на базе, и все. Будут ждать, когда я атакую.

Мансур понимает, что я все равно приду за ним. Любой ценой, чего бы мне это не стоило бы, но приду. Пусть даже я укушен, пусть от этого ничего не зависит, он в курсе. Он разбирается в людях, иначе не занял бы такое высокое положение. Ни тогда, ни сейчас.

Относительно высокое здание из серого кирпича пришлось обойти, там были зомби. Причем некоторые из них оказались детьми. Похоже, что это была детская больница.

Зомби-дети выглядели совсем жутко, и я, когда их увидел, невольно отвел взгляд. Это дрянь, этот вирус захватили тела детей. А так нельзя. С ребенками так нельзя, мать его.

И увидев это, я понял, что я сделал бы, если бы у меня была возможность выжить и выбраться с острова. Я бы попытался добраться до всех них: тех, кто разрабатывал вирус, а потом принимал решение выпустить его в городах России. Наверняка ведь это не какие-нибудь простые солдаты, а генералы холеные, все в форме. И я дошел бы до них, и убил бы каждого, причем не просто так.

Да, это была бы неплохая цель для новой войны. Но пока… Пока имеем то, что имеем.

Я снова перебежал через дорогу, уже к дому, спрятавшись за кустарником, двинулся вперед. А потом повернулся и посмотрел за угол.

Да, даже площадь, отсюда видно, как шоссе сходятся под острым углом, и там, похоже, развязка должна быть кольцевая или что-то такое.

Однако, что-то мне это напоминает. А уж не то ли самое это кольцо, где нас с Часовым пытались скормить зомби? Очень похоже на то, что оно так и есть.

Дальше был крайний дом, из белого кирпича и с оранжевой крышей. Нормальное место для позиции должно быть, промежуточный патрон такой кирпич не пробьет, значит из автоматов меня не достать будет. И если засесть в угловой квартире, то можно будет менять позиции.

Он, правда, всего двухэтажный, но вот на втором этаже я и засяду. И спрыгнуть можно легко.

Я перебежал через переулок к дому, и двинулся к крайнему подъезду. Первому, получается, потому что они тут считались справа налево. Ну, мы же не в арабских странах, и не в Израиле.

Зомби здесь были редкими, похоже, что все они сбежались на вчерашнюю вечеринку на этой же самой площади, если я все-таки был прав, и угадал, что это она. С главным блюдом в виде меня. А потом, наверное, территорию подчистили.

Добравшись до подъезда, я выхватил из-за ремня молоток. Придется так, рисковать стрелять я не буду. Ладно, всего три этажа. Мне же приходилось гораздо больше чистить, особенно тогда, когда мы в Судаке женщину с ребенком спасали. А там тоже оружием пользоваться было нельзя — газ.

Я приоткрыл дверь и тихонько вошел внутрь. Свет проникал через окна, не очень ярко, но видно нормально. На первом этаже зомби не было, так что я спокойно миновал его и поднялся наверх. Ступал мягко, перекатываясь с пятки на носок, чтобы не производить вообще никакого шума.

Миновал два лестничных пролета. Следующий этаж. Зомби выбрался из-за открытой двери — дедок какой-то в трениках и клетчатой фланелевой рубашке, еле шел. Похоже, что услышал или почувствовал. И это была та самая дверь, которая мне нужна: она вела в угловую квартиру, которая должна была выходить на площадь.

Квартира со старым ремонтом, как говорят, «бабушкиным», пахло в ней какими-то лекарствами вроде сердечных капель. Но ничего, это мне без разницы.

Дверь я закрывать не стал, только прикрыл, чтобы никто в спину не зашел. Прошел в угловую комнату, которая оказалась спальней, осторожно приоткрыл окно, посмотрел вниз. Метра два с половиной до земли, если повиснуть, то можно спрыгнуть безопасно. Только вот на это время я буду очень уязвим.

Нет, не пойдет. Придется на крышу лезть. Потому что стрелять из РПГ в помещении — я не ебанутый. Меня реактивной струей сожжет просто. Придется на крышу лезть все-таки. Опасно, но ладно.

А на площади уже собрались люди. Человек тридцать, не меньше. Похоже, что транспорта ждут, пока приедет. А ведь они не погрузятся, мать их… Все-таки хуйню я устроил. Они пойдут искать их. Надо было пропустить мимо.

Да как их пропустишь. «Урал» бы заметили сразу, и пиздец.

Вышел из квартиры, и полез вверх по лестнице, толкнул люк, ведущий на чердак. Открылся. Спустился, снял рюкзак, забросил его наверх — заодно и как приманка сработает, если там кто-то есть. Но никто не кинулся. Забрался наверх сам, огляделся в поисках окошек, через которые можно вылезти наружу. Вот одно есть, так и сделал, забрался.

Все, наверху. Сразу улегся, чтобы меня никто не заметил, рюкзак рядом, с другой стороны РПГ. Крыша покатая такая, но крутая здесь и не нужна, проблем со снегом, очевидно, особых не было. Теперь ждем.

Народ подтягивался постепенно, собралось полсотни человек примерно, не меньше. Значит, патрулей у них было с десяток. Ну, если получится всех, то значит, что за сегодня сотню врагов можно списывать со счетов. Нормально так.

Ладно, не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, Край.

Ждать пришлось недолго, через десять минут послышался звук двигателя. Точнее двигателей. Народ как-то сразу подорвался, собираться стал, похоже, что на базу вернуться хотелось уже всем, надоело людям тут торчать.

Два автобуса, ФСИНовских. «Пазики», как я и ожидал. Раньше заключенных возили, а теперь вот их.

Скоро автобусы остановились. Из одного из них вышел человек. Пошел разговор, типа перекличка. Поняли, что одного из патрулей нет. Вот человек поднял рацию к губам, что-то сказал. Потом еще раз и еще. Моя выключена была, чтобы не палиться, но я примерно понимал, о чем именно они разговаривают. Пытаются связаться с группой с Крупской.

Снова разговор пошел. Вот один, что-то борзо руками замахал на командира. Стали переругиваться, причем до меня части фраз стали доноситься, орали они во всю глотку. Хорошо.

А потом разделились пополам. Одна группа плотным строем двинулась в сторону, откуда я пришел. Человек двадцать их там было. А остальные стали грузиться в автобус. Ну что ж, пора.

РПГ я снарядил заранее, оставалось только с предохранителя снять. Опасно так носить, но все равно. И боеприпас у меня тандемный, что уже хорошо.

Я резко сел на одно колено, подняв гранатомет на плечо, сдвинул вверх рычажок над пусковой скобой. Прицелился как раз в группу людей, прицел механический, старый, но на таком расстоянии поправку можно не брать. И нажал на спусковой крючок.

Хлопнул выстрел, отдача толкнула меня назад, а все впереди заволокло дымом. Вот чем плох РПГ-7, так это тем, что попал или нет, сразу не увидишь. А хорошо тем, что и меня за этим дымом не видно.

Я тем временем снял гранатомет с плеча, нажал пальцем на фиксатор возле трубы и вытолкнул стреляный пороховой заряд. Выхватил из рюкзака новый выстрел, скинул крышки, вставил до щелчка и повернул. Готов.

Дым рассеялся, и я увидел, что площадь покрыта ровным слоем фарша, который еще пять секунд назад был группой людей. Недобитки какие-то ползали, но в целом все вокруг было залито кровью.

А я прицелился в автобус, из которого уже выпрыгивали люди. Только вот быстро не получалось, потому что выход из него всего один. Снова нажал на спусковой крючок, ракета с шипением ушла вперед, ударила реактивная струя, все заволокло дымом.

Я бросил гранатомет на поверхность крыши, схватился за автомат, и побежал. Выскочил наружу и понял, что стрелять тут решительно не в кого.

Автобус горел, вокруг него бегали люди, кто-то катался, пытаясь сбить огонь. Один из недобитков ползал по земле, таща за собой какие-то шланги сизые. Ну как шланги, это были его собственные кишки.

Одно плохо — трофеев мне не достанется, все в труху. Но ладно. Гранатомет брошу, тяжело тащить, да и у меня еще есть. А вот за рюкзаком вернулся, и побежал к выходу с крыши.

Можно, конечно, дождаться, пока еще команда для разбора полетов приедет, но только вот там так легко уже не получится. Лучше воспользоваться лишним временем и сменить место дислокации.

Так и поступим.

Глава 17

Чтобы точно не встретиться с «Воронами», я сделал крюк. Двинулся в сторону берега, благо там дорога должна быть окружная. Мимо всяких старинных крепостей, которые на холмах стояли. Не знаю, греческих или уже турецких, туристические достопримечательности меня как-то особо не интересовали.

Да и в целом местность была мне интересна исключительно как укрытие, ну и для того, чтобы засаду устроить на врага. Но пока что такой возможности не было. Совсем даже наоборот. Мне было гораздо выгоднее вести себя тихо до самого вечера. Пусть они успокоятся немного, пусть высунутся. А дальше действовать будем по обстоятельствам.

Что еще лучше, начал накрапывать небольшой дождь. И с каждой секундой он становился все сильнее, даже дворники пришлось включить — заливало.

А когда я добрался до берега и увидел линию шторма, но понял, что скоро он превратится в бурю. И это хорошо: если эти уебки поднимут дроны, то хрен они меня заметят даже в ИК.

И, что немаловажно, «Урал» они тоже не увидят, если я его хорошо спрячу. В дождь двигатель остынет быстро, и тепловизоры будут бесполезны. Так что хрен вам, а не техническая поддержка. Воевать будем как в старые времена. Вот тебе автомат в руки, бронежилет на тело — и вперед, штурмуй. Или защищай свою жизнь.

Но эту задачу я им усложню, как смогу. Да и…

Ситуация ведь уже непростая. Сколько прошло с тех пор, как я проснулся в скорой, где отрубился после укуса? Часы показывали, что семь часов, время — два часа дня было, хотя небо уже затянуло облаками и стало достаточно темно. И что это значит?

За семь часов больше сотни трупов я на себя записал. И народ это знает. Каждый понимает, что он может стать следующим. Особенно если Мансур снова начнет лютовать и попытается отправить народ на поиски. Особенно в бурю, когда солнца нет, а на улице не только зомби активнее становятся, но и морфы выходят.

Мне с ними столкнуться тоже придется, но я готов. А вот что там у них? Хрен его знает.

Но я понимал, что Мансур уже должен начать психовать. Каким бы рациональным человеком ты ни был бы, но когда сперва теряешь одну из баз и контроль над третью своих владений, потом — всех ближайших соратников, а дальше — четверть наличного численного состава… Да, психовать начнет кто угодно.

И я собирался этим воспользоваться. Главное — позицию занять хорошую где-нибудь неподалеку от базы. Можно будет понаблюдать сперва, посмотреть, что и как будет, благо неплохой бинокль у меня имеется, трофеем взял. Не чета тому, что от покойного Шмеля достался, модель постарее, но тоже хороший.

А пока я ехал на машине. Но машину щадил, зомби старался объезжать, а если они все-таки встречались на пути, то сбрасывал скорость и вместо того чтобы просто таранить нежно отталкивал. «Урал» мне пока пригодится, пусть ему скоро и придется отправиться в последний путь. Но смерть его будет грандиозной. Думаю, если бы у машин был разум, как в старых мультиках, то он бы радовался такой участи. Потому что отправится прямо в Вальгаллу.

Есть риск, правда, что и я с отправлюсь туда же, поэтому действовать надо осторожно. Очень.

Проехав небольшой участок береговой линии, я повернул направо. Мне повезло. В этой части Керчи застройка была многоэтажной. Я запомнил это еще когда изучал карту перед нападением на базу партизан. Благо память у меня зрительная хорошая, особенно на такие вещи.

Тут целый квартал был из этих самых девятиэтажек, причем стояли они просторно, со дворами широкими. И зажать меня там не получится, и есть где спрятаться. И дворы были связаны между собой дорогами, причем вполне себе широкими. И даже брошенных машин там было не так много.

Так тут до Крымского моста три километра с небольшим крюком. И кто хотел и имел возможность свалить, сделали это давно. Вот я и въехал спокойно, миновал один двор, выехал на достаточно широкую дорогу, а потом увидел идеальное место для того, чтобы припарковать «Урал».

Вот, кусты растут, но машине с ее посадкой и крепким днищем на них наплевать. А сверху будут деревья прикрывать. Так что даже визуально не заметишь ее в обычную камеру. Особенно в дождь-то.

Так я и сделал: повернул, а потом остановил машину. Заглушил двигатель. Закрыть двери возможности у меня не было, да и плевать. Если найдут, то придется что-то другое придумывать. Но я подозреваю не найдут. Не будет у них времени на это, и не сунутся.

Открыл дверь, выпрыгнул на землю. Порывы ветра шевелили листву, бросая на меня крупные капли воды. Волосы практически мгновенно намокли. В воротнике моего бушлата был капюшон, расстегнуть, вытащить и натянуть на голову — считанные секунды, но я этого делать не стал.

Капюшон ограничивает обзор, а тут и без того ни хрена не видно из-за дождя. А зомби…

Зомби во дворе есть. Не очень много, конечно, но они стали активнее. Что забавно еще — вон, по спортплощадке бродят, круги нарезают. По футбольному полю. Неужели и при жизни футбол любили?

Да нет, вряд ли. Может воспоминания какие-то об уроках физкультуры.

Тащил я с собой сразу два ствола. На груди — «Вал», в подсумках магазины к нему. За спиной — «весло», тоже с банкой, магазины в рюкзаке. Сейчас из автомата с интегрированным постреляем, он потише и патроны мясо рвать пойдут. А потом уже на «калаш» перейду.

А в том, что стрелять придется, сомнений нет. Потому что меня твари уже заметили, и стали постепенно разворачиваться в мою сторону. Ладно, сквозь дождь и ветер тут никто ничего не услышит, можно не то, что с бесшумного ствола пострелять, а бегать и орать во всю глотку.

С дронов, правда, если их заметят, трупы будет видно…

Вот ведь зараза. Как же я их ненавижу на самом деле, где бы ни появились бы, каждый раз жизнь портят. И мучайся теперь. Если с дронов трупы увидят, то сразу поймут, что здесь кто-то был. И пойдут искать. Могут ведь и решить выбраться несмотря на бурю, пойти меня искать.

Ладно, с другой стороны, во время бури тут должна толпа собраться, и трупы они жрать будут. Так что просто будем действовать, и убивать стараться по минимуму. Жаль, что ракеты сигнальной пустить нельзя, чтобы зомби отвлечь и пробежаться просто.

Хотя пробежаться — это я хорошо придумал.

Дождь с каждой секундой становился все сильнее, небо уже было полностью затянуто серыми тучами. А нервы гитарной струною натянуты, ага.

Я побежал по двору. Мне надо было в крайний дом. Обратно, чтобы добраться до машины, придется пробиваться, а там и морфы будут…

Ладно, без разницы. Если даже меня сожрут, то исход для меня будет один. А так, я думаю, доберемся.

Дорогу мне преградило сразу несколько зомби, которые стояли посреди двора. Они двинулись в мою сторону. Коллиматорный прицел к счастью был широкой рамкой прикрыт, и его пока не заливало. Хотя, скорее всего, придется в итоге снимать и целиться через штатные целик и мушку. Благо, это за секунды можно сделать.

Я вскинул автомат, прицелился, выстрелил в голову ближайшего. Тяжелая пуля расплескала его мозги, он рухнул на землю. Я пальнул следующего, потом застрелил еще двоих. Путь свободен, вперед.

Побежал, перепрыгивая через трупы. Пока порывы ветра били мне в спину, даже быстрее бежать получилось. Хотя вода уже заливалась через воротник под бронежилет и бушлат, стекала с насквозь мокрых волос.

Повязку тоже снимать придется, от нее никакого толку. Ну и хрен с ним.

Пробежал еще немного, остановился и увидел толпу, которая вывалила из-за поворота. Это не за мной, меня они ни видеть, ни слышать не могли, это они просто активнее становятся, вот и все.

Проснулись, твари такие.

Я повернул налево, туда, где дорога еще была свободна, и побежал, расплескивая лужи ботинками. Ноги тоже мгновенно промокли, но ничего. Это ерунда, плевать вообще, похлюпаем немного.

Хоть зомби и стали активнее, я все еще двигался быстрее них. Успел миновать толпу до того, как они преградили мне дорогу, перепрыгнул через капот стоявшей посреди дороги машины. На какое-то время они в нее упрутся, прежде чем догадаются обойти. Потому что они пусть и подвижнее стали, но не умнее. Мозгов у них по-прежнему нет.

Разбежался, но скоро снова пришлось останавливаться. На детской площадке собралась толпа, голов десять. К счастью детей среди них не было.

Правее здание оказалось, то ли школа, то ли детский садик. Но особого столпотворения возле нее не было. Во-первых, похоже, что здание особых ассоциаций у зомби не вызывало, вот они и не шли туда. Ну, в действительности, кто же добровольно в школу пойдет, если ты ее закончил несколько лет назад? Да и если не закончил, тоже же сачкануть — святое дело.

А во-вторых, детей среди зомби не было. Не застала эпидемия никого посреди занятий, не ворвались в школу зловредные твари, и никого не перекусали. Потому что даже самые отмороженные родители помешанные на оценках, никого в школу не повезут, когда по улице бродят психи и кусаются.

А скорее всего так и подумали в первое время о зомби. Потому что никто не знал про вирус, потому что все было засекречено. Иначе остальные тоже были бы в курсе.

Это мы — «Волки» — были, потому что история с Волковым была напрямую связана с нами. И эвакуацию обеспечивал наш же человек. Не рядовые, конечно, но командирский состав вроде меня знал. Но мы болтать не привыкли, особенно когда дело казалось государственной тайны.

Я снова остановился, вскинул автомат, прицелился, открыл огонь. Одиночными, нажимал на спуск быстро, уверенно отсекая выстрелы. Твари падали одна за другой, валились прямо на прорезиненную площадку. Один на качели опрокинулся, второй — на горку детскую, да так и оставались они лежать.

Намусорил, но хрен с ними. Как раз толпе, которая за мной идет, будет на что отвлечься. Зачем гоняться за человеком, след которого они уже потеряли, если тут сколько угодно трупов?

Когда перебил последних, обернулся, и увидел, что толпа уже миновала ту брошенную машину и идет за мной.

Снова побежал вперед, через эту же самую площадку, стараясь не споткнуться о трупы. Сменил магазин в автомате, пустой привычно спрятав в карман разгрузочного жилета. Он мне все равно не пригодится по идее, потому что перезаряжать его нечем, остатки патронов были в УАЗе, до которого мне теперь вообще никак не добраться. Но пусть уж так, не будем оставлять лишних следов.

Скоро я миновал школу. Дальше еще одно похожее строение было, но судя по более веселой раскраске — детский сад. Мимо него, потом еще немного — и дом. Главное, чтобы меня не заблокировали внутри.

Хотя до ночи еще куча времени есть, так что они десять раз разойтись успеют. А я до этого времени буду сидеть тихо и наблюдать. Смотреть в бинокль, кушать и отдыхать. А там сделаю укол, и в дорогу.

Зомби все больше и больше становилось, и я, откровенно говоря, не понимал, почему их так много. Почему «Вороны» не зачистили окрестности своей базы? Может быть, они и чистили, но твари приходили снова и снова. На тепло человеческого тела наводились, на рев генераторов. Да вообще еще на хрен знает что.

Остановился — дальше снова придется стрелять. Открыл огонь. На этот раз на всю толпу у меня не хватило магазина, тем более, что я торопился и несколько раз обидно промазал. С такого-то расстояния. Но попробуй сохранить самообладание, когда за спиной — толпа, всего в нескольких десятках метров. И если они меня догонят, то одним укусом дело не закончится. Они меня попросту на куски порвут, и ничто не поможет.

Мне удалось проделать в толпе прореху, и я рванулся в нее, на ходу меняя магазин. На этот раз пришлось все-таки бросить пустой на землю, иначе не успел бы. Повернулся, сбил на землю еще одного зомби, уже изменившегося, который рванулся ко мне, потом второго. Но все- таки прорвался.

Впереди был обычный многоквартирный дом, девятиэтажка типовая. Тогда все строилось почти как в нынешние времена, когда на всю страну было всего несколько проектов. Надо было возводить дома быстро и дать людям жилье. На заводах не хватало людей для работы, страна еще не переварила потери в той самой страшной войне, которая длилась почти пять лет и стоила нам больше тридцати миллионов жизней.

А жить надо было где, потому что и города превратились в руины. Да и Крым… Он ведь под оккупацией был.

Да, кто только здесь не жил. Греки, турки, татары, потом уже русские, немцы, опять русские. Хотя немцы вроде тут и до этого жили — готы.

А теперь зомби. Разруха. И никаких изменений не предвидится до скончания времен.

Я побежал вперед, к одному из подъездов. Выбрал я его, потому что возле него зомби не было, а мне не хватало только завалить самому себе проход трупами. Подскочил, открыл дверь, ворвался внутрь, оказавшись в почти полной темноте, посмотрел вперед. Нет, площадка первого этажа чистая, внутри никого нет.

Схватил моток веревки, запас которой пополнил в доме, где переделывал снаряды в мины, там была плотная бельевая. Заблокировал с ее помощью дверь. Они, может и попробуют растянуть ее и ворваться внутрь, но не смогут.

Да и не станут они долго ломиться.

Тишина которая наступила после того, как я спрятался от начавшегося ливня, ударила по ушам. Натурально так, как когда перестрелка заканчивается, высокоинтенсивный бой, пиздорез. Когда стрельбы больше нет, а раненые все — кто эвакуирован, кто добит. И все, тихо становится.

Я смахнул с лица, с бровей и бороды капли, вытерся рукавом, который в общем-то все равно был мокрым насквозь. И пошел наверх. Дом девятиэтажный, а квартиру мне лучше всего было занять где-нибудь на седьмом. Но опять же, это как повезет — нужно, чтобы дверь была открыта, иначе не спрятаться.

Но подъезд все равно придется чистить целиком, нельзя, чтобы кто-то вошел мне в спину и заблокировал меня в квартире. Ладно, это уже рутинная работа, тем более, что можно стрелять. Не надо махать топором, молотком или еще каким-нибудь инструментом. А «Вал» — это отличное оружие для боя в замкнутых пространствах.

Я пошел вверх по лестнице, хлюпая насквозь промокшими ботинками. На первом этаже никого не было. Все квартирные двери тоже оказались закрыты. Я поднялся на первые несколько ступеней, резко развернулся, и увидел зомби, который как раз собрался сделать первый шаг вниз по лестнице. Ну да, и те, что в домах, дождя не почувствовали, и активнее не стали.

Улыбнулся даже как-то про себя, хмыкнул, навел точку коллиматора ему в голову и нажал на спусковой крючок. И порадовался тому, что услышал негромкий хлопок выстрела. Там-то на улице их вообще не было, они тонули в звуках дождя и ветра. А сейчас послышался как-то громко, отразился от стен.

Он был каким-то родным уже что ли… Потому что каждый хлопок — это минус одна тварь, если ты умеешь хорошо стрелять. И тут даже не важно, живая эта тварь или уже мертвая и обратившаяся.

Зомби завалился, сполз по лестнице к моим ногам. Я перешагнул и двинулся дальше. Резко развернулся, увидел на площадке еще двоих. Один сидел, поднял голову и посмотрел на меня мутными глазами, тут же получил пулю в голову. Так встать и не успел. Второй повернулся, сделал шаг и упал. Не споткнулся, просто я и ему башку прострелил.

Сделал несколько шагов наверх, после чего захлопнул одну из дверей — она была открыта. Колышков, чтобы подбить ее, у меня не было, да оно в общем-то и не нужно, очень редко когда тварям хватает мозгов, чтобы повернуть ручку. Я на своей памяти такого и не помню.

Сверху послышались шаги сразу нескольких пар ног. Я повернулся, увидел зомби, который спускался по лестнице. Он даже держался за перила левой рукой, но увидев меня, вытянул обе культяпки ко мне. Я навел точку коллиматорного прицела ему в лицо, спустил курок.

Тварь осела, а я спешить не стал. Остановился, дождался, пока еще один спустится, застрелил и его. Два трупа на лестнице, один на втором лежит. Все, вроде тишина, можно подниматься наверх.

Площадка между вторым и третьим. На третьем тварь медленно поднималась, держась за стену. Рывками как-то двигалась, и я даже один раз обидно промахнулся. Не совсем — попал в грудь, но зомби было без разницы на это. Их только в голову можно убить.

Подняться он так и не успел. А я снова пошел вверх. Захлопнул еще дверь.

Тут сквозь запах уксуса я почувствовал еще что-то — сладковатую вонь, но совсем слабую. Сделал несколько шагов наверх, резко повернулся, но никого не увидел. Еще этаж.

А вот на нем, похоже, кого-то жрали, но от тела уже ничего не осталось. Только кости какие-то валялись растащенные, да и череп. Только череп явно не человеческий. Понятно. Собаку они тут поймали и растерзали, причем, судя по размеру башки, крупную. Но вонь уже выветрилась практически, ничего не осталось.

И вот дверь еще одна открытая. Я захлопнул ее и остановился.

Пробежка, а теперь еще и подъем на четвертый этаж давали о себе знать. Мышцы и без того болели из-за лихорадки, а теперь еще и суставы ломить стало от холода. Все-таки промок весь. Постоял минуту, прислушиваясь к звукам наверху. Да, идут. Причем кто-то крупный идет, большой. А не пойду-ка я наверх, а подожду его тут. Побуду горой, к которой идет Магомед.

Удивительно, но насчет Магомеда я угадал, следующий зомби, что спустился ко мне, действительно был кавказской национальности. Хотя, возможно, не из мусульманских регионов, а армянин какой-нибудь. И он разожрался, был значительно выше остальных тварей, в плечах шире, а еще и тащил в руке молоток. Собирался, значит, мне голову проломить, а когда я свалюсь, сожрать. Чтобы превратиться потом в крушилу, покрытого костяной броней, ломать всех и жрать.

Извини, братан, не успеешь. Пуля снесла ему верхушку черепа, и зомби упал на лестницу, как-то смешно оперевшись на перила. Будто отдохнуть решил. Молоток со звонким грохотом упал на ступень.

Все, а мне теперь наверх.

На пятом никого не было, а вот дверь открытая имелась. Я тоже прикрыл ее, но решил отметить — если ничего лучше не найду, то смогу засесть там. Тем более, что мертвечиной оттуда не тянуло. В смысле совсем дохлой, которую мне нюхать вообще не хотелось. Уксусом-то понятное дело, здесь провоняло вообще все.

Еще четыре этажа. И все, хватит, можно будет передохнуть.

Ну я и пошел наверх. Еще этаж, снова никого не встретил. А вот на лестнице был, под самыми окнами сидел еще один. Но этот подняться бы не смог, потому что у него обе ноги объедены были до самых костей, и правая рука. Вот он оставшейся левой ко мне потянулся. Калека среди зомби.

Будем считать, что его убийство будет милосердием. Хотя это, наверное, обо всех можно сказать.

Застрелил я его, а на седьмом обнаружил сразу две открытые квартиры. Из одной из-них высунулся зомби, посмотрел на меня, и только я вскинул автомат к плечу, чтобы пристрелиться, как развернулся и ушел обратно.

— Э, ты куда пошел, — пробормотал я.

Поднялся вверх по лестнице, прицелился ему в затылок и нажал на спуск. Зомби споткнулся будто, упал на живот, и больше не поднялся. А я захлопнул дверь, но она все равно вела не туда, куда мне нужно — эта квартира выходила во двор. А вот вторая на тюрьму бывшую должна была смотреть. Как раз туда, куда мне надо. И этаж седьмой. Просто идеально.

Я захлопнул и ее дверь, но потом вернусь и проверю. А потом пошел вверх. Еще два этажа.

На восьмом оказалось сразу трое тварей. Я застрелил их одиночными, после чего сменил магазин. Вряд ли я там сразу десяток зомби встречу, но все равно пусть полный будет.

Предосторожность оказалась лишней. На девятом не было никого, только три закрытые квартиры.

Я спустился на седьмой, открыл дверь нужной, вошел. Проверил гостиную, спальню, в которой оказался и выход на балкон — как раз он мне и нужен. Заглянул на кухню. Потом вернулся обратно в прихожую, закрыл дверь и повернул защелку.

А потом оперся спиной на дверь и медленно сполз по ней. Меня колотило. И от холода, и от адреналина. Вдохнул, досчитал до четырех, а потом медленно выдохнул. Все. Все нормально. Я в безопасности. Теперь остается просто наблюдать.

Глава 18

Так… Хватит сидеть, мне еще помимо заражения этим вирусом воспаления легких не хватало. Надо собираться. Собираться.

Я поднялся, стащил с себя оба автомата, положил к стене. Потом рюкзак — его туда же, ткань промокла насквозь. Да я весь насквозь промок, а ведь еще даже не под самую бурю попал.

Вспомнилось как Лика и Яна заболели после того, как мы в бурю отбивали Дачное от зомби. Да, подумалось только: вроде совсем немного под дождем побыли, а воспаление легких подхватили. А почему все? Да потому что до этого жара стояла, лето, а потом вдруг резко холод, много воды. И пиздец. И вот я сейчас в такой же ситуации.

Потом разгрузку долой. Надо будет магазины «Вала» сменить на Калашниковские, те, что под «пятерку». Но тоже потом, сперва просушить хотя бы немного.

Бронежилет — туда же. Чехол хоть и непромокаемый, но все равно потяжелел от воды. Потом ботинки, которые буквально хлюпали от воды. Бушлат, штаны — все на хрен.

Оказалось что даже футболка и трусы промокли. И не от пота, а именно потому что вода просочилась. Это все надо сушить хотя бы немного. Понятное дело, что я потом опять под дождь попаду, но хоть немного, но надо.

Трусы и футболку тоже снял, бросил на пол, и они тут же превратились в тряпки мокрые, форму потеряли. Бинты сорвал, они промокли и совсем уже не держались, даже развязывать ничего не пришлось, просто дернул, и эта шапка из бинта слетела.

Избавившись от мокрой одежды, я почувствовал себя немного легче. Напрягало разве что-то, что она валялась посреди прихожей, а на полу ее уже успела лужа образоваться. Но я двинулся в ванную, вошел, схватил с крючка полотенце. Плевать, что оно уже использованное, в первый день, когда я очнулся, я труп раздевал до белья, чтобы переодеться.

Принялся растираться. Сперва голову, потом — все остальное, и так, пока не оказался полностью сухим. Нет, волосы, конечно, все равно мокрые, но теперь риска замерзнуть нет. Бросил полотенце в ванную, уже плевать, его не постираешь.

Посмотрел в зеркало. Я в последнее время бороду отращивал и волосы ради маскировки, чтобы шрамы меня не спалили во время внедрения. Ну и борода в целом черты лица изменяет, этим даже преступники пользуются. Преступление совершал с бородой, а потом сбрил ее — и вообще другим человеком стал.

Но и волосы, и борода неопрятные какие-то. Торчат во все стороны клоками. У меня, правда, не было возможности парикмахера посетить, даже если не всех съели, и кто-нибудь меня принял бы. Хотя в Кировском наверняка были бы.

Но ладно. Чем более дикий вид, тем лучше на самом деле. Чтобы точно не заподозрили ни в чем.

Хотя сейчас умирать прямо так не хочется. Вот вообще.

Нет, все равно холодно. Осень. Надо согреться. Жаль, что нельзя даже на сухом горючем ничего погреть — чай горячий или просто пища согрели бы меня лучше всего. Но этого делать не стоит, потому что если тут летают дроны, то тепловизоры могут заметить пятно. То, что тело дает — не факт, а вот от огня однозначно.

Ладно, пойду посмотрю, что на кухне есть.

Вошел и принялся шарить по полкам в поисках хоть чего-нибудь, что может меня согреть. Жирное что-нибудь нужно. В итоге искал медь, а нашел золото.

На одной из полок лежала непочатая бутылка водки. И не просто водки, а перцовки на меду — «Луга-Нова», настойка горькая с перцем. Ну да, тут недалеко, вот и возили. Не одним заводом «Крым» же единым.

Кстати, а ведь меня такой друг угощал из Луганска. Он, правда, к моей теме никакого отношения не имел, а был вообще писателем. Приезжал в Москву на презентацию своей книги, и мы с ним хорошенько отдохнули и точно такую же бутылочку распили.

Это приятно, когда воспоминания появляются не резко и ассоциативно, а спокойно и вполне себе закономерно. Все-таки хорошо, что я все в своей жизни вспомнил. Теперь умру цельным.

Стопок не нашлось, так что я достал из открытого шкафчика чашку, повернул крышку и набулькал примерно треть. Резким движением опрокинул в себя. Горло перехватило, перец ударил в нос, а по телу постепенно стало расплываться приятное тепло.

Не пьем, а лечимся, как говорится. Ну, теперь точно не умру. Потом еще выпью, но лучше закуски какой-нибудь раздобыть. Тут, наверное, хорошо подошло бы сало с «украинским» хлебом и зеленым луком. Но увы, такие продукты особо долго в жаре не хранятся, даже если сало копченое. Его либо в холодильнике хранить, либо в морозильнике. Я бы предпочел подморозить, чтобы резалось легче.

А потом ломтик на хлеб, еще рюмку перцовочки и закусить.

Да. Размечтался, одноухий. Тут уж только традиционное грузинское блюдо остается. «Жричодали». Хотя на самом деле, что добыл, потому что у меня не так уж и много всего.

Еще пошарился по шкафчикам. Нашлась кассета газированной воды, шесть бутылок. И тоже с местного завода. Крупы какие-то: гречневая, рисовая, что в моем положении бесполезно совершенно, потому что огня я разжигать не могу.

Ладно, пойду одежду лучше поищу, чем на кухне шариться. Изнутри вроде согрелся настоечкой, а теперь нужно и снаружи.

Вернулся в гостиную, где были какие-то шкафы. Даже не шкафы, а стенка, как называли по-простому гостиный гарнитур. На верхних полках — книги, тут читающий парень жил, похоже, с правого тоже полки какие-то. Что там у нас?

Нет, не одежда, мелочь всякая. А с левого шкафчик.

Вот его открыл, и увидел рубашки, брюки висят. Мужские к счастью, женской одежды мне не хватало только. Нет, никто не увидит все равно, так что плевать, а потом в свое переоденусь, да только вот редко когда женщину моих размеров встретишь.

А размер большой, даже слишком для меня, пожалуй. Уж не того ли кавказца эта квартира, которая я ниже встретил, и который меня молотком приласкать собирался? А почему тогда водка тут есть?

А, может быть, он не мусульманин, а осетин или армянин какой-нибудь. Или абхаз, хрен его знает. Но возьму, вот, джинсы и фланелевая теплая рубашка. А теперь еще носки и трусы нужны.

Это уже в спальне оказалось, большой стенной шкаф открыл, нашлись и трусы, и носки. Схватил такие, плотные, теплые, на осень, наверное, чтобы под обувь носить. Натянул. Потом трусы, благо резинка плотная, и они сели. Сверху — джинсы, которые снизу подвернуть пришлось, но ремень нашелся — их целая коллекция была, с разными пряжками. И рубашку, тоже рукава подвернул.

Хорошо стало, тепло. Одежда грела, в квартире не так холодно, несмотря на то, что слышно, как барабанят по стеклу капли дождя, и как завывает ветер. Я с детства это ощущение любил, когда на улице бушует непогода, а ты в теплой квартирке, и тебе все нипочем.

Сел на край кровати задумался.

Интересно, это из детства еще понятно, кем я стану? Наверное нет, иначе таких, как я, еще тогда замечало бы государство и принимало к себе. В ВУЗы разные, специальные военные. Чтобы не отпустить потом в террористы или криминал.

А ведь в школе профориентационные тесты проходили, и они у меня показали неоднозначный результат. Совсем не то, в кого я превратился по итогу.

Да… Я могу действовать как солдат, а могу действовать, как настоящий мясник. В зависимости от ситуации. Вот сейчас понадобился именно мясник. Больше сотни трупов за неполные полсуток, как-никак. Это само по себе уже кое-что говорит.

Считай, четверть сил этих самых «Воронов» выбил. Ну ничего, ничего, будет вам, ребята, кровавая баня и дальше, особенно если мой план сработает, и все сладится. Веселье я вам обещаю однозначное.

Постепенно стал клевать носом. И напряжение сказалось, и усталость, и ночь, проведенная в каком-то бредовом сне в позе креветки в машине скорой помощи.

Эх, чуть не разморило. Нет, поспать — это дело хорошее будет, особенно если будильник на часах завести, благо можно. Но потом, потом. Сперва посмотреть надо, что на базе «Воронов» происходит. Если я через этот ливень хоть что-нибудь увижу.

Я поднялся, открыл окно на балкон. Здесь бельевых веревок не было, хотя им самое место, как по мне. Жарко должно быть, и одежда моментально сохла бы, за полдня. Хотя вон, с краешку сушилка для белья стоит, ее могли прямо на балконе раскладывать. Но сейчас не надо, мне простор нужен.

Взялся, вынес в гостиную, разложил и поставил прямо посреди комнаты. Потом вернулся в прихожую, подхватил свои вещи, вернулся. И принялся развешивать.

Из бронежилета пластины достал, и согнуть его, чтобы пропустить через прутья, естественно, не получилось, просто расстегнул застежки и натянул на боковину. Бушлат, футболку, штаны, разгрузку, из которой магазины и рацию вытащил. Кстати, с ней нормально все?

Включил, и сразу же зашипела. Ну, это нормально, такую технику специально непромокаемой делают, с влагозащитой точнее. Даже если я бы я ее в лужу уронил, то скорее всего, ничего с ней не случилось бы.

Трусы вешать не стал — в тех, что на мне, пойду, мокрое белье совсем уж мерзко будет надевать. Тем более, что теплоотдача самая большая в нашем теле через мошонку и идет. И когда погружались в ледяную воду, в первую очередь надо было яйца чем-нибудь обернуть.

Натекло, естественно, на пол сразу. Теперь рюкзак, его тоже надо немного просушить.

Осторожно вытащил его содержимое на диван, сложил. Тут вываливать просто нельзя, у меня там взрывчатка, причем столько, что если сдетонирует, то квартиру вынесет наружу, да еще и пару этажей в придачу.

Все аккуратненько сложил, а потом застежки рюкзака расстегнул и на вторую боковину повесил. Уравновесил, короче говоря. А теперь пожрать бы чего-нибудь, а то тот моментальный суп, который я съел в доме, где переделывал выстрелы в просто бомбы, уже давно растворился в животе. И сытости никакой особой не дал, естественно.

Банку тушенки схватил, осмотрел упаковку — по ГОСТу сделана, значит должна быть нормальной. Жалко, что не разогреть, правда, придется холодной жрать. И что нельзя в сале из нее лучка пожарить, а потом сверху крупы гречневой закинуть, чуть водичкой залить и потушить.

Да что ж меня сегодня на гастрономические изъебства потянуло? Привыкнуть успел что ли, после того, как на базе у «Воронов» шашлыка налопался? Ну, это вряд ли, это весьма сомнительно.

Банку взял, пачку галет, снова вышел на кухню, вскрыл, ложкой вывалил все в тарелку. Перемешал хорошенько, потом наложил щедро на галету мяса, сунул в рот, раскусил. Вкусно, конечно.

Посмотрел на бутылку перцовки, которая на столе стояла. Не выдержал, налил еще в тот же стакан, выпил, закусил. Стало совсем хорошо, будто в голове какая-то пружина расслабилась. Ну, теперь и не страшно ничего.

Хотя страшно и не было. С того момента, пожалуй, как меня укусили. Мне ведь обратно к машине пробиваться придется, в одиночку, да еще и учесть надо, что на улице полная вакханалия будет твориться. Морфы будут бегать толпами, зомби гораздо активнее станет.

Но и плевать. Даже если я совсем искусанный до тачки доберусь, то свое эти бляди получат. И пусть до самого Мансура добраться не получится, я постараюсь им максимально поднасрать.

Съел еще пару галет с тушенкой, потом подумал, еще налил. Опять выпил, посмотрел на бутылку, содержимое которой примерно на треть убавилось уже. Нет, все, хватит. Мне только напиться не хватало в самом деле.

Напиться. Как после возвращения из командировки. Пойти куда-нибудь в клуб, цепануть девчонку, а то и пару сразу, угощать их, пить самому, а потом проснуться в какой-нибудь квартире с головной болью и мыслями: как добраться домой.

Нет, сейчас надо на задаче сосредоточиться. Немного выпить — это еще нормально. А мне на задачу собираться. Пусть и последнюю в своей жизни.

Я встал, убрал бутылку обратно на полку, пусть лежит. Мало ли, кто еще ее найдет и выпьет потом, пусть порадуется. Она, правда, выдохнется к тому времени уже, но все-таки.

Быстро закидал в себя остатки тушенки с галетами. Понял, что воду забыл, но в зал не пошел, взял одну из кассеты на кухне, открыл. Хлебнул — хорошо стало. Потом еще и еще выпил.

А потом решил привести себя в порядок. Если уж умирать, то красивым ведь в самом деле? Ну а что? Живи быстро, умри молодым, оставь после себя красивый труп.

Хуйня на самом деле полная. Красивых трупов не бывает. Страшно они все выглядят. А я их навидался во время своей службы. И мертвые тела врагов видел, которые вовсе не так приятно пахнут, как рассказывали там какие-то философы, и друзей, и даже людей, которые случайно подвернулись под руку. Не важно нам, или тем, с кем мы воевали.

Бутылку прихватил с собой, вышел в ванную, открыл шкафчик. Нашлась нераспакованная кассета с бритвенными станками и совсем джекпот — ручная машинка для стрижки. Я таких штук не видел даже никогда, только в кино.

Взял, подвигал ручки, потом посжимал их в ладони. Вроде должно работать, если точили ее, иначе дергать волосы будет, и будет очень больно. Ну и ладно, плевать на самом деле.

Стащил с себя рубашку — не хватало только чтобы мне потом волосы кололи все тело, наклонился над раковиной, приставил машинку к голове, благо волосы уже успели высохнуть, и сжал. Еще и еще. Послышался хруст срезаемых волос, и вниз стали падать клочки.

Я посмотрел на себя в зеркало еще раз. Ну вот, теперь совсем уродливо выгляжу, будто с залысинами какими-то. И оставляет она действительно миллиметра три. Наверное их на заводе специально регулировали, потому что никаких рычажков и винтиков, чтобы выступ стрижущей головки изменить, я не увидел.

Продолжил. Раньше шутки ходили, что в поворотный для своей жизни момент мужчина бреет голову налысо. Я так делать не буду, конечно, просто подкорочу, пусть останется миллиметров пять-шесть. Но был у меня и такой знакомый, что так делал. Он, кстати тоже был писателем.

Черт, похоже, что я очень культурный человек, раз у меня было столько знакомых писателей. Или может быть, потому что они все выпить могут, а я был для них интересным собутыльником, который мог кучу историй из своей ЧВКшной жизни рассказать? А они ведь все боевую фантастику писали. Хрен знает.

Я принялся состригать волосы дальше. Получалось клочками какими-то, не очень аккуратно, но это потому что опыта не было. Вот ведь машинка, наверное, она хозяину квартиры от прадеда или прапрадеда досталась.

Странно, что цена на ней не выбита. Я-то думал, что в стране с самой стабильной экономикой цена выбивалась вообще на всех товарах. Но, может, на коробке была написано.

Еще клок волос упал в раковину, а потом еще и еще. Клочками стрижет, хреново как-то, волосы дергает, да и вообще кисти устали. Но раз начал, то придется заканчивать.

Закончил, наверное, через полчаса, потом облил голову газировкой из бутылки. Волосы в раковине в какую-то равномерную массу собрались. Посмотрел в зеркало. Ну, не скажу, что стало лучше, так себе получилось, полосами какими-то. Но хоть побриться должен чисто.

Вытащил станок, вдел в него чистую кассету, потом достал пену для бритья, хорошенько измазал ей лицо и принялся брить. Бритва вот хорошая, ровно и гладко бреет. Только смачивать и промывать ее приходилось водой из бутылки. Даже за второй пришлось сходить.

На этот раз закончил быстро. Ну, не красавец, но вполне себе ухоженный молодой человек. Вот пусть меня таким в гроб и кладут. Ну, либо, буду самый симпатичный среди зомби. А почему бы и нет?

Обмывшись водой из бутылки, снова обтерся мокрым полотенцем, чтобы избавиться от налипших на тело волосков, и натянул рубашку. Вышел в спальню, поставил будильник, отмерив три часа и завалился на кровать.

И сам не заметил, как уснул.

Глава 19

Проснулся я ровно за пять минут до будильника, сел в кровати и помотал головой. Чувствовал себя на удивительно нормально, никакой тяжести в теле не было, и даже голова не болела. Хотя вроде бы выпил.

Но ладно, значит выпил хорошей настойки, да и не так много, граммов двести. Кстати, меня всегда удивляло, почему пиво измеряют в литрах, а водку в граммах. Хотя в ней-то как раз объем и вес сходиться не должны были относительно друг друга, она же легче воды.

Да и удивительно на сколько в мире все относительно. Решили, что килограмм воды — это один литр объема, да и стали мерить вот так вот все на свете, включили именно эти меры в систему СИ. Наверное, я никогда этим не интересовался.

Человек — это мера всех вещей, как ни удивительно. Вроде именно так в том мультике и говорилось, да.

Снова пространные вещи в голову лезут. Ну правильно говорят: никто не знает, о чем думает женщина, а мужчины думают о судьбах мира и Римской империи.

Ну ладно, жить вроде можно. Поспал, и теперь пора и делом заняться.

На улице уже совсем темнело. Нет, там не так, чтобы светло было, потому что буря в полную силу разыгралась, и она обещала быть затяжной, до самого утра. Я поежился, представляя, как буду под этим дождем обратно до Урала добираться, и даже немного пожалел, что поближе его не подогнал. Вот только тут не было удобного места под деревьями, где его спрятать можно было бы. А если его заметили бы, то нашли б и меня.

Поднялся, пошел на кухню, вытащил из ящика еще одну бутылку воды, открыл. Набрал в рот немного, прополоскал, чувствуя, как пузырики щекочут язык, выплюнул в раковину, потом еще раз. Набрал в ладонь, набрал воды в ладонь, протер лицо, и так снова и снова, пока не согнал с себя всякие остатки сна.

Вышел в гостиную, пощупал вещи на сушилке. Естественно они ни хрена за три часа не высохли, разве что немного, и такими же холодными остались. Сейчас бы промышленную сушилку, чтобы в ней прокрутить белье, и все. Или хотя бы тепловую пушку.

Но увы.

Пошарился в том, что было разложено на диване. Рассовал по карманам пару батончиков сладких, которые взял на заправке, там и ими торговали, банку энергетика — в самый раз взбодриться будет, хотя за сутки больше одной пить не стоит, бинокль и рацию. И отправился на балкон.

Здесь к счастью какой-то минимальный комфорт был обустроен. Пуфик стоял мягкий, рядом — столик, а на нем кальян. Так и представляется, как хозяин квартиры забивал его, грел на плитке угли, а потом сидел и с кайфом потягивал, наблюдая…

Да хрен знает, за чем он наблюдал, потому что вид у него из окна был так себе. Сейчас его дождем заливало, так что я выложил все свое добро на столике, взялся за ручку, повернул. Теперь стало видно. Ну да, вид точно так себе, на тюрьму однако.

Сперва я включил рацию в режим сканера — радиоразведка, так сказать, тем более, что она военная, их же, так что и шифрованные переговоры вполне себе ловит. А сам открыл банку энергетика, которая отрегировала резким шипением и зубами вскрыл этикетку батончика.

Сунул в зубы откусил, прожевал, запил. Сладкое на сладкое, но зубы у меня на удивление здоровые. Ну они обычно крошиться начинают после тридцати, а я до этого возраста определенно не доживу. Потом снова и снова, опять запил.

А с улицы послышалась стрельба.

Однако. Это кто ж на базу их решил наехать? Хотя уверен, что не ошибусь, если скажу, что это они между собой резаться начали. Ладно, посмотрим.

Я взялся за бинокль, поднялся на ноги, подошел к окну, через которое ветер сразу же бросил мне в лицо ледяные капли. Морем пахло, кстати говоря, снова. Я же близко совсем к берегу. А пока в центральной части острова дела делал, уже забыл практически как оно пахнет. Но на освежитель воздуха под названием «морской бриз» вовсе не похоже, кстати говоря.

База освещена со всех сторон, фонари работают, хотя днем не горели. Это они против морфов — необходимая защита по нынешним временам. Стволами и пулями от них так просто не оборониться, или каждую ночь накат держать придется, а вот большими фонарями, которые чаще всего из автомобильных фар сделаны — легко. Потому что они боятся света, очень сильно.

А генераторов не слышно, пусть и близко. Но это потому что ветер воет. И вспышки выстрелов видно тоже.

Я поднес бинокль к глазам, приблизил изображение. Да, вон тени двигаются, быстро причем, идут, стреляют в кого-то. Это что мне там говорил тот мужичок-савант?

Зуб и Лесник — первые конкуренты Мансура. В том, что мне не соврали, я был уверен, он готов обоссаться от страха был. В итоге и обоссался, когда я его застрелил.

Ну и кто кого гасит? Зубовские Лесниковских? Лесниковские Мансуровских? Или Мансуровские всех подряд?

В любом случае, если они там убивают друг друга — это мне на руку. Подозреваю, что Мансур сейчас там и своими командует, срулить ему точно не дадут. Потому что если уедет, то все, пиздец, всю структуру потеряет, а над ней встанет кто-нибудь другой. А ему тогда прятаться и до конца жизни оглядываться, потому что…

Ждет его судьба Часового, которого поймали, не без моей помощи, а потом зомби скормили. Ну, варианты вырваться у него были бы, если б я ему ногу не сломал, его ж не покусали. Но нехуй. Нечего этой мрази землю топтать.

И он мужик умный, он это понимать должен.

А отсюда прекрасно было видно, что происходит: тени обступили одно из зданий, и теперь штурмовали его. Вот взрыв гранаты послышался, громче чем выстрелы. И двоих снаружи разбросало в разные стороны. А потом…

Пулемет застучал. Вот его отчетливо слышно даже сквозь ветер и дождь. Автоматные-то очереди все равно глохнут, тонут в звуках погоды. А эти ебашат, как будто кто-то гигантским молотком гвозди забивает. Слышно прекрасно, и я даже помню, как отдача в руки бьет, как будто сломает вот-вот.

— Ебать, а походу серьезная заруба у них там пошла, — пробормотал я сам себе. — Нормально так.

Пулемет застучал еще раз, а потом еще. А следом — хлопок гранаты. Нет, это уже не ручная, из подствольника выстрелил кто-то. Я эти звуки друг от друга отличать умею, как и любой опытный вояка. И замолчал пулемет. Понятное дело, точку подавили. Самому-то оружию ничего не будет, так что если кто-то доберется, засядет.

А нет, вот ворвались в здание. Штурм пошел. А потом зачистка будет. Знаю, потому что не один раз в этом сам участвовал. Прекрасно знаю.

Звуки стрельбы сразу же затихли. Ну, если в здании стреляют, то сквозь стены и погоду слышно будет прекрасно.

Только ж хули вы по рации молчите-то, а? Почему не координируете действия, почему не переговариваетесь. Сейчас мне информация очень нужна. Прям жизненно необходима. Потому что я сам потом с визитом к вам заявиться собираюсь.

Я продолжил наблюдать за зданием. Но больше в общем-то ничего не происходило. Было видно вспышки в окнах, штурм шел полным ходом. Оставалось только ждать.

О, а вот и гости пожаловали…

Из темноты в зону, освещенную прожекторами стали выбираться зомби. Причем, выходили они со двора, в котором я находился. И естественно, что причиной этому стали выстрелы. Ну а что, у них в мертвых мозгах отчетливо запечатлена ассоциация: там, где пальба, там есть живые люди. Там можно полакомиться теплым человеческим мясом.

Что ж, значит, им на две стороны придется отстреливаться. Ну и хорошо, кстати говоря, это значит, что у меня во дворах почище будет. Может быть, и не придется через толпу пробираться.

Только вот где морфы? Вот где они, эти бравые ребята, которые способны прыгнуть на четыре метра вперед и оторвать человеку голову? То-то и оно. Они не суются, их свет останавливает.

А что это значит? Что они где-то в окрестностях сидят. Так что это не так уж и хорошо.

Каким-то чутьем руководствуясь, зомби подошли к воротам, и стали долбиться в них. Причем, некоторые били руками, просто колошматили ими на удивление в едином ритме: это и отсюда было видно. А те, что поумнее, долбили плечом, вкладывая вес всего тела.

Неплохо было бы, если б они выбили бы ворота и ворвались внутрь, но нет, рассчитывать на это смысла нет. Не получится у них ничего.

Можно было бы сейчас напасть, кстати, пока у них заруба идет, да только вот… Не хочу я этого делать. Потому что они к бою готовы, и все со стволами, по крайней мере те, кто там воюет. И многие из них в одном месте. Уж лучше, когда они расслабятся, а то и вообще разойдутся. Вон, зомби тех же отстреляют.

Да. Действовать будем, когда все уже успокоится. А лучше так вообще поутру, под собачью вахту. Если у них такая движуха происходит, значит спать сегодня никому не придется. А если так, то под утро они вареные будут, если какими-нибудь стимуляторами не балуются.

Ну и что тогда? А я, что такое недосып, прекрасно знаю. Это реакция замедляется, перед глазами плыть все начинает, и воевать в таком состоянии гораздо сложнее. Конечно, им бы для верности пару бессонных ночей устроить, но особых вариантов так сделать у меня нет. Они меня достанут и погонят.

А вот буря — это очень хороший вариант. Под прикрытием ее подойти и начать — милое дело. Так что будем действовать под утро.

Эх, понять бы, где у них генераторная, а потом выбраться на крышу и захуярить по ней из РПГ. Для верности сразу пару зарядов. Чтобы с гарантией всю эту иллюминацию затушить. А там, может быть, и не пришлось бы внутрь идти. Морфы бы за меня всю работу сделали бы. Ну а что, мы ж теперь одной крови, и мне остается только на то рассчитывать, что когда я обращусь, то стану таким и проживу достаточно долго.

Каску надыбать что ли? Чтобы меня так просто убить нельзя было. Шлем какой-нибудь, «Сферу», а то и «Алтын». Только без забрала, чтобы жрать не мешало.

Вот только увы. А надо было не еблом щелкать, когда на базе был, а прогуляться.

Ага, прогулялся бы, умный такой, мать твою. Меня ж, считай, чуть не заперли. Посадили в этот домик, и отпустили только в баню. Мы вроде как героями были, которых таким образом чествовали, а на самом деле под арест попали.

Отсюда не видно, куда провода идут. А когда я внутри окажусь, уже не до того будет. Если вообще окажусь.

А стрельба тем временем окончательно прекратилась. Тишина наступила. Ну что ж, подождем, почему бы и нет.

— … Зубу трубочку передай, пожалуйста… — послышался из рации знакомый голос.

Ага, вот она на канал нужный переключилась, однако. Похоже, что разговор я не с самого начала услышу, но все равно кое-что различить смогу.

А голос знакомый, потому что это Мансур говорит. Значит, он жив, и штурмовали не его. Ну и неудивительно, потому что иначе, подозреваю, заруба шла бы в центральном помещении, в цитадели, так сказать.

И Зуб живой. Значит, штурмовали Лесника и его парней. Они там военные, вроде как. Но круто взялись, судя по всему.

Ладно, и те и другие понесли потери, и это мне на руку. Если под ним хотя бы человек тридцать было, то можно и их списывать со счетов. Когда диктатор давит путч, он на мелочи не разменивается, и режут тогда вообще всех, до конца.

Значит их там сотни три осталось, потому что на базе наверняка не все. Кто-то и в городе ночует. Патрули те же самые.

Если они патрули отправили вообще. Потому что после того, что я с предыдущими сотворил, могли поостеречься новые высылать.

Ну ничего. Вы, сука, моим именем еще детей пугать будете. Те, кто выживет, и у кого они будут.

— Ну и чего тебе надо? — был ответ. Картавый голос слегка, хотя это, вроде как, вор в законе, а значит человек авторитетный должен быть. — Прием.

— Слово твое услышать хочу, Михаил Петрович, — ответил Мансур. — Лесник, сам видишь, дураком оказался, на меня залупнулся. Нет его больше. И полсотни парней нет, потому что они этому дураку поверили. Ты на его месте оказаться не хочешь ведь?

— Да знаешь, желания как-то не имеется, — ответил Зуб.

Однако. А говорит-то нормально, не как уголовник. Хотя я представлял, что воры в законе разговаривают совсем иначе, по фене, как говорится. Но с этим контингентом я никогда не общался, а к нам преступников если и вербовали, то из мужиков.

Может быть, это только фраера так общаются, блатуют, четки крутят, которые из хлеба лепят, и вообще. А этот нормально говорит.

— Ну так тогда мир, дружба, жвачка, — сказал Мансур. — Сейчас на пальбу твари пойдут, нужно будет со стены их почистить. Если ты своих выведешь, и вместе с моими будете, то считай, что все разногласия забыты. Если нет — то, извини, зомби подождут, а мы за тобой пойдем.

— Ага, конечно, — проговорил Зуб после заминки. — Мы выйдем, а ты на нас своих натравишь.

— Слушай, ты ведь вор, причем авторитетный. Если ты мне слово дашь, что все разногласия забыты, то тогда их реально между нами не будут. Я твоему слову верю.

А вот я бы верить не стал. Жулики — они народ хитрый. Как говорил один очень умный герой старого сериала: одной рукой они коронуют, а второй на ножи поставят. Но, Мансур умный, у него голова вон какая большая. Да и раньше он опыт общения с ними имел.

— А ты мне слово-то дашь? — ответил Зуб.

— Дам, — подтвердил Мансур. — Даю слово, что если ты сейчас выйдешь, то никакой пальбы не будет. А тебя я вместо Седого поставлю. Будешь дальше своими командовать, но уже под моей рукой. Нам еще половину острова отвоевывать, сам знаешь.

— А ты уверен, что у тебя это получится? — как-то даже ехидно спросил вор. — А то вон, один боец, а почти полторы сотни народа сложил. А среди них и мои были. Парни недовольны, знаешь ли, считают, что подставил ты их.

Ну это он преувеличил, их примерно сотня была. И не разбирал я, кто там Мансуровский, кто Лесниковский, а кто Зубовский. Хуярил всех подряд.

— Я запись видел, как этого психа укусили. Так что жить ему осталось чуть больше суток в лучшем случае.

— А если он прямо сегодня придет?

— Не придет. Побоится. Ты же сам видишь, что сейчас на улице творится. Твари вышли на охоту. Если он попытается, то нам даже стрелять не придется, они его сами порвут.

А вот это ты ошибаешься. Приду я. Обязательно приду. И с вами разберусь, со всеми.

Несколько секунд голосов слышно не было, а потом Зуб наконец-то ответил:

— Хорошо, я вывожу своих. Но помни, ты слово дал.

— Ты думаешь, я фуфло что ли? Мои ближники слово мое слышали. Никто тебя не тронет.

— Добро. Сейчас выйдем, уже лично поговорим.

Ага, добазарились. А жаль, даже очень. Я-то надеялся, что не смогут, что все-таки начнут резать друг друга.

Ладно, ну не бывает такое, что все идет так, как я хочу.

Вот, из одного здания группа выходит. Я приблизил изображение, подрегулировал на бинокле яркость и контрастность. Идут. Все в бронежилетах, и при автоматах.

А вот им навстречу еще группа, поменьше, кстати. От того здания, которое штурмовали, пошли. Похоже, что Мансур действительно слово дал, и слову же верит. Ну, его за это можно уважать, что тут еще скажешь.

Что-то поговорили, перемолвились, после чего от первой группы отделилась еще одна, двинулась в сторону. А остальные пошли к воротам. Зомби отстреливать.

А из здания стали трупы выносить. Это те, кому сегодня не повезло не на ту сторону встать, да. Один, второй, третий. Если верить Мансуру, их там полсотни. И что-то подсказывает мне, что преувеличивать он бы не стал.

Со стены снова выстрелы послышались, вспышки засверкали. Зомби отстреливают, вот живые мертвецы один за другим падают, окончательно упокоенные. Ну, это хорошо, это нормально. Заодно и мне дорогу почистят.

Я уселся обратно на пуфик, вытащил из кармана второй батончик, откусил, хлебнул из банки уже выдохшегося энергетика. Ждем дальше.

Глава 20

Час «икс» наступал с неумолимостью. Мне даже хотелось как-то оттянуть время, но было понимание, что его особо и нет. Меня укусили уже больше суток назад, а значит осталось не так уж и много. Если прожду дольше, то скорее всего не могу сдвинуться с места из-за лихорадки, и тогда получится, что все было зря.

На базе особо ничего не происходило, только трупы вытащили из здания, которое штурмовали, и уложили ровным рядком на парковке. Их действительно было около полусотни, вор не ошибся. Мужчины это или женщины, я различить не смог.

Зомби отстреляли, и они так и остались валяться у стены. Особой преграды для меня они не представляли, «Урал» легко прокатится по ним. Колеса широкие, подвеска высокая, так что я не застряну. Ничего не случится.

Беспилотников я тоже не видел, никто за окрестностями базы не следил. Или просто не стали поднимать их во время дождя. Не знаю, я даже решился и приготовил себе нормальный горячий обед на сухом горючем. Распаковал один из сухих пайков, наелся до отвала — и основное блюдо съел, и галет с повидлом навернул, и даже запил все это горячим чаем.

Конечно, делать так перед боем не стоило, если бы я боялся пули в живот и последующего перитонита, но мне было плевать уже. Что будет, то будет, от судьбы не уйдешь, как говорится.

Разобрал и вычистил трофейный автомат, неплохо получилось. Да и ствол был не ушатанный, а вполне себе ухоженный. Прошлый хозяин явно его любил, раз еще и обвешал так, но при стрельбе с глушителем он все равно неумолимо засирается. И перегревается быстрее, и порох догорает не до конца. Но прошлому не повезло. Оставалось надеяться, что мне повезет больше.

Потом отдохнул еще немного, но не поспал — просто лежал с закрытыми глазами. А когда шторм стал постепенно утихать, поднялся. Натянул на себя сырую одежду, вернул плиты в бронежилет, поменял магазины в разгрузке на «АКшные», набив сразу по два в каждый подсумок. Делать так, конечно, не стоило, потому что доставать их потом будет значительно труднее, но лишний боезапас мог однозначно сыграть свою роль.

И сейчас я сидел на диване, уже практически готовый. Натянул на ноги мокрые ботинки, и только сейчас вспомнил, что высушить их собирался, хотя бы тряпками изнутри протереть, но забыл. А голову ты дома не забыл, Край, как говорится?

Но увы.

Открыл подсумок аптечки, достал оттуда шприц с общеукрепляющим и бодрящим. Так себе боевой стимулятор на самом деле, но нормально, делать больше все равно нечего. Закрыл аптечку, повесил обратно на грудную стропу — может пригодиться еще, там и жгут, и гранулы гемостатика, да и вообще много чего.

Зубами сорвал колпачок со шприц-ручки, вогнал себе в бедро прямо через штаны.

Так, а теперь второй. Это уже не просто лекарство, это полноценный боевой стимулятор, а не лекарство, как первый. Не сказать, чтобы слишком продвинутый, да и действует за счет мобилизации ресурсов организма. Мне несколько раз приходилось принимать их, и через два-три часа бодрости и сосредоточенности неминуемо наступает отходняк. Обычно после этого спишь целые сутки. Но мне это не грозит.

Его во второе бедро. Все, готов.

Полминуты спустя сонливость ушла, да и мокрая одежда восприниматься стала не так мерзко. Сразу же захотелось куда-то идти, что-то делать.

Пора. Пора, значит, пора.

Поднялся на ноги, прошел к квартирной двери, приоткрыл и выглянул наружу. И услышал снизу чавканье. Какой-то зомби дорвался до мертвечины и жрал трупы тех, кого я упокоил раньше. Однако. Веревку порвать они не могли, значит кому-то хватило мозгов повернуть дверную ручку. Умнеют однако.

Я сдвинул предохранитель в режим стрельбы очередями, поднырнул левой рукой под автомат, большим пальцем дернул затвор и пошел вниз по лестнице. По пути включил коллиматорный прицел. Он пристрелян на полтинник, я до этого уже проверил все. На глаз, конечно, но стрелковой галереи у меня в окрестностях, увы не имелось.

Пока не торопясь двинул, бежать придется уже позже, когда на улицу выйду.

Этаж, еще этаж, я на седьмом прятался, так что идти далеко. Есть время подумать.

Могло все обернуться иначе? Мог я отказаться от этой войны, вернуться на базу «Росгвардии»?

Не знаю. Может быть тогда все кончилось бы лучше. Только вот…

Тогда я бы не вспомнил себя. И рано или поздно все равно бы умер, не важно от чего: от того ли, что меня укусил бы зомби, от гранатного осколка, пули, мины, артиллерийского снаряда. Когда «Вороны» пришли бы к базе «Росгвардии». Они разбираться не стали бы, а просто разъебали б ее артиллерией. Договариваться Мансур с вояками и ментами точно не решился бы. Да и Сафин на это не пошел б.

Так что все, что я делаю, я делаю ради них. Пусть меня там никто и не вспомнит с благодарностью. Да никто и не узнает о том, что я сделал. Можно будет, конечно, попытаться связаться с ними, когда все закончится. Если удастся добраться до рации, которая в «буханке» осталась.

Хотя вряд ли сигнал добьет. Он здесь-то только через ретрансляторы ловит, да и то на очень ограниченном расстоянии. А уж до Севастополя практически. Нет, меня точно никто не услышит.

А значит не узнают они ничего. Ну и пусть на самом деле.

Может быть, у них что-то получится. Может быть, они построят на острове мертвых нормальное сообщество. Может быть и нет, и все кончится такой же диктатурой. Может быть, они наоборот окуклятся внутри себя, и не будут никого принимать. Поставят технику, которую мы добыли, будут ездить в Севастополь за припасами, и стрелять во всех, кто покажется поблизости.

Интересно, что будет на острове через двести лет? Не утихнет ли шторм? Восемь поколений вырастут без благ цивилизации, и что тогда? Они, наверное, будут гораздо более подготовлены к нынешним условиям, чем мы.

А может быть и наоборот. Остатки человечества падут, выживут редкие одиночки…

Нет, я вру, когда говорю, что делаю это ради них. Не могу сказать, что мне наплевать на этих людей, я все-таки ощущаю с ними близость, несмотря на то, что они открестились от меня.

Но на самом деле я делаю это для себя. Потому что если не будет войны, то я становлюсь бесполезен.

Но сегодня пришло время закончить ее.

А потом… Прощай, оружие.

Зомби я встретил несколькими этажами ниже. Он сидел на четвереньках и обгладывал один из трупов. Дверь рядом была открыта. Может быть, случайно умудрился на ручку нажать, может быть, еще как-то, но я просто выстрелил ему в голову. Теперь можно уже не бояться нашуметь, да и глушеный выстрел никто не услышит.

Скоро я был на первом этаже, остановился у самой двери, постоял немного. Страшно не было, но имелось понимание, что мне вот-вот предстоит очень тяжелая работа. Даже просто добраться до машины уже будет тяжело, ведь на улице дождь, пусть и не такой сильный, там темно, и там снуют морфы.

Можно было бы дождаться утра, но если напасть сейчас, то шансов на успех будет гораздо больше.

Так что…

Я вытащил штык-нож и разрезал им веревки, после чего толкнул разблокированную дверь наружу. Ну, кто на новенького?

Никого не было на улице, зомби поблизости вообще не имелось. Вдали, на самой окраине двора да, и они вели себя совсем странно: водили хоровод. Я вышел и быстрым шагом пошел вперед, туда, где оставил машину.

Очень хотелось сорваться на бег, но я пока что не делал этого. Берег силы.

И едва я прошел первые полсотни метров, как стал замечать по сторонам тени, которые скрывались за кустами, за машинами, а одна даже промелькнула на стене дома, а секунду спустя скрылась за одним из открытых окон.

Морфы. Они уже здесь. И я тоже тут.

Остановился, вскинул оружие к плечу, прицелился и выстрелил в одного из тех зомби, что водили хоровод. Негромкий хлопок глушителя утонул в звуках дождя, как и лязг затвора, и тварь упала.

И хоровод тут же распался, твари резко повернулись и двинулись ко мне. Очень быстро. Сейчас они выглядели жутко: не просто как живые мертвецы, они еще и были мокрыми насквозь, и двигались гораздо скорее, чем днем или даже ночью, но в сухую погоду.

Я беглыми выстрелами уронил на землю еще двоих, а потом увидел, как зашевелились кусты, а секунду спустя из них появилась лобастая башка морфа. Перевел ствол автомата туда, поймал эту самую голову в точку прицела и снова выстрелил, на этот раз короткой очередью.

Пули разнесли верхушку черепа в клочья, и тварь уткнулась тем, что осталось от ее лица, в землю.

И тогда я побежал вперед.

Толпа преграждала мне путь, и мне рефлекторно захотелось выхватить гранату и швырнуть ее в самую гущу. Тварей разбросало бы в стороны, а я бы пронесся мимо. Но увы, нужно соблюдать осторожность.

Кто-то на базе сейчас уже спит, кто-то заливает адреналин после последнего боя водкой. Даже если это запрещено, это делают тайком — вполне естественная реакция. А хлопок гранаты однозначно перебудит всех. А мне это не нужно.

Откуда-то слева мелькнул еще один силуэт, в последнюю секунду я повернулся, увидел, как морф остановился, уже собираясь оттолкнуться от земли. Броситься на меня сверху, повалить на землю. А потом…

Уж не знаю, что он придумал бы. Мне кажется, этой твари хватило бы сил одним движением оторвать мне башку. Но я успел выстрелить раньше, и сбил бросок этой твари. Она тоже упала на землю, куда-то в сторону.

Я расстрелял оставшихся зомби, выхватил из подсумка новый магазин, выбил им практически опустевший. Патрон в стволе, затвор передергивать не надо, так что вперед, дальше.

Перепрыгивая через трупы, побежал, сорвался с места. Сердце бешено колотилось, даже не в груди где-то, а в горле, и чувствовал я себя на удивление бодрым. То ли стимулятор сработал, а может быть дело было в том, что надпочечники резко выбросили в кровь весь накопленный адреналин.

Скоро я поравнялся с детским садом, и увидел еще одну тварь, которая лезла через забор. Вскинул оружие, поймал в прицел башку, нажал на спусковой крючок. Пули пробили голову твари, и она резко осела, насадившись всем весом на острые прутья.

Твою мать. Вот кому вообще пришло в голову такой забор у детского сада строить? Тупому ежу же понятно, что рано или поздно кто-нибудь из детишек полезет на него, и покалечится, а то и умрет.

Но ладно, больше никто в этот сад не пойдет, не будет есть кашу из местной столовой, пить компот, играть с игрушками и спать на тихом часу.

Я когда-то жил так же, когда у меня были отец и мать, которая называла меня сыночкой.

Я отметил что трупов тех, кого я пострелял днем, уже нет. Их сожрали до костей, только они валяются. И даже черепа раздроблены. А вот это уже, скорее всего, морфы постарались, им и сил хватило бы на это, и мозгов понять, что самое вкусное находится именно внутри черепной коробки.

Справа снова что-то мелькнуло, я повернулся, вскинулся, но это был обычный зомби, не морф. Впрочем, судьба у них одна. Я опять выстрелил, и тварь опрокинулась на спину.

Я бежал и стрелял. И когда я добежал до перехода в следующий двор, дорогу мне преградило сразу трое морфов. Они сорвались с места одновременно. Я успел сбить выстрелом первого, по второму позорно промахнулся, и тут же резко сместился в сторону.

Монстр пролетел мимо меня, обдав каплями воды. Не знаю, каким чудом, но на одних рефлексах, мне удалось уклониться.

Третий проскочил мимо, попытался остановиться, но не смог, все-таки ему приходилось бежать по голому и очень мокрому асфальту. Уже практически не целясь, я просто ткнул трубой глушителя ему в голову и нажал на спуск.

Последний повернуться не успел, и поймал пулю в затылок, опрокинулся рожей вперед, прямо в лужу, расплескав ее во все стороны. И даже капли снова меня отдали.

Я повернулся, и из-за поворота вывалила еще толпа. Прицелился, нажал на спусковой крючок, свалил первого. Потом второго. А потом боек просто сухо щелкнул — патроны кончились.

Выхватил еще один магазин, выбил им пустой, затвор назад. Новички его потом вперед толкают, но этого делать на самом деле не нужно — пружина и так его сдвинет. Это же не болтовка.

Медленно и методично расстрелял оставшихся, навалив перед собой целую кучу трупов. Какое-то шестое чувство заставило меня обернуться, скорее всего просто отреагировал на плеск воды, и увидел еще одного морфа, который бежал в мою сторону, расплескивая перед собой воду.

Прицелился, нажал на спуск. Попал в голову, тварь перекатилась через себя и упала. Да так и осталась лежать.

Все вперед. Побежал. Не так много осталось.

Но есть понимание того, что это всего лишь детская разминка перед тем, что предстоит дальше. Морфы опасны, и я до сих пор жив исключительно благодаря действию стимулятора, который ускоряет мою реакцию и предотвращает забивание мышц.

Но люди куда опаснее. Особенно когда их будет много, и все с оружием.

Я перебежал через проход, миновав трупы морфов, таких страшных. Но теперь это была всего лишь куча мяса, которая уже сегодня пойдет на корм их менее прокачанным сородичам.

Все, вот футбольное поле, на мое удивление пустое — все спортсмены разошлись. И «Урал», который под деревьями припаркован. Все-таки добрался, повезло, не иначе.

Вокруг машины стояла толпа. Я не знаю, почему она тут собралась, но оставалось только порадоваться тому, что никто из них не полез в кузов, и не сорвал растяжку. Потому что фейерверк посреди двора определенно не входил в мои планы.

Нужно было стрелять, да только вот у меня в кузове целая куча канистр с бензином. А единственной преградой для пуль был тент, который, естественно, никакого препятствия не представлял. И это опасно. Дело даже не в том, что от пули что-то взорваться может, нет. Но вот если, когда я поеду, проскочит искра или еще что-то такое случится, то машина очень быстро превратится в горящий факел.

Но в общем-то выбор не было. Оставалось только действовать на скорость.

Я вскинул оружие, нажал на спуск, перевел точку прицела правее, потом еще и еще. Отстрелял троих, зомби попадали на землю, а я рванулся вперед, к двери с водительской стороны.

Распахнув дверь машины, я запрыгнул внутрь, и тут же захлопнул ее. Точнее попытался, потому что один из зомби сунулся, схватил меня за ногу и тут же впился в нее зубами. И прокусил штанину, проскрежетав зубами по кости. Там ее только кожа прикрывала, мышц практически нет.

Да, неудачное место для укуса ты выбрал, браток.

Голень пронзила боль, я вскрикнул от нее, рванулся, и чуть не затащил тварь внутрь, в салон. Правой рукой выхватил из кобуры пистолет, приставил его к башке зомби и нажал на спуск.

Выстрел прозвучал громко, ударил по ушам, но тварь опрокинулась на землю. И тогда я смог закрыть дверь.

Остальные тоже подошли, забарабанили по бортам, по кузову, пытаясь пробиться внутрь, добраться до меня. Штанина мгновенно пропиталась кровью. Рванув подсумок аптечки, я вытащил из него еще один шприц, фиолетовый, сорвал зубами колпачок и вонзил в бедро.

«Густотин» — гемостатическое средство. Пользоваться им просто так не стоит, потому что он резко повышает тромбообразование. Только в неотложных случаях, при серьезных ранениях. Но сейчас уже плевать. Сейчас мне в общем-то на все плевать.

Так я кровью не истеку точно.

Не знаю зачем, но я перекрестился, а потом завел двигатель. Дал ему несколько секунд поработать в холостую, хотя было понятно, что он все равно не успеет прогреться, врубил передачу, и машина тяжело поехала вперед.

Сперва тяжело, а потом движок взревел и растолкал зомби во все стороны. Я вывернул руль, поворачивая налево, и двинул в сторону выезда со двора.

Глава 21

Ну все, пора.

Я остановил машину, и подхватил с соседнего сиденья гранатомет. Он тоже был заряжен тандемным боеприпасом и уже готов к бою, оставалось только предохранитель скинуть. Выстрел мне дадут сделать всего один, максимум — два, и вся надежда была на то, что у меня получится.

Ехал я на малых оборотах, да еще и с выключенными фарами, так что пока что меня не заметили. Дождь шел, да и утро, караульные уже сонные должны быть, и вряд ли успеют отреагировать. Ну а если успеют, что ж. Значит, не повезло мне.

Выбрался через пассажирскую дверь. На сиденьи лежала еще пара реактивных гранат, просто на всякий случай. Мне нужно успеть. Мне обязательно нужно успеть, иначе все будет зря, иначе задача окажется провалена.

Отошел на пару метров, для того, чтобы реактивная струя не подожгла машину, удостоверился, что за спиной ничего нет, и вскинул трубу гранатомета к плечу.

Сдвинул вверх предохранитель, прицелился в пулеметную вышку. Там «Утес» стоял, и он за несколько секунд превратил бы мою машину в решето. Но кто бы там не сидел бы, ему пиздец. И самому пулемету тоже, не переживет он взрыв, каким бы прочным ни был бы.

Я и без того весь мокрый был, а тут еще и ветер бросал капли дождя прямо в лицо. Я задержал дыхание и нажал на спусковой крючок. Хлопнуло, ракета пролетела пару метров, а потом с шипением, оставляя за собой реактивный след, улетела в сторону вышки.

И разорвалась. Во все стороны разметало обломки, разлетелись куски металла и дерева, из которых это самое укрытие было построено. Я отчетливо увидел это, потому что облако дыма тут же разметали ветер и идущий стеной дождь.

Вытолкнул пороховой заряд, схватил с пассажирского сиденья второй выстрел, сорвал крышки, вставил и повернул.

Теперь по воротам. Они крепкие, их даже на грузовике так просто не собьешь. Но после выстрела из РПГ — вполне должно получиться.

Выстрел!

Куда там ушла ракета, я уже не смотрел. Мою позицию, особенно в ночи, разглядеть должны были очень легко. Гранатомет с грохотом упал на асфальт, а я уже залез в салон «Урала».

После второго взрыва послышались крики, голоса. Да, сейчас проснулись все, даже те, кто крепко спал в своих казармах. Да даже обитатели коттеджного поселка. Наверняка и Мансур уже подорвался. Интересно, он первым делом схватился за оружие? Или подошел к окну, и теперь смотрит в него, пытаясь разобраться, что снаружи творится.

Я захлопнул дверь, пересел на водительское сиденье. Двигатель я до этого глушить на стал, а сейчас тронул грузовик с места, втопив педаль газа, вывернул руль, переключил передачу.

Схватился за ремень, пристегнулся — они тут были, кто-то поставил на штатные места. С каждой секундой грузовик набирал скорость, рвался с места, будто пес, почуявший добычу. Ну что ж, пора. Сейчас ты отправишься в Вальгаллу, мой четырехколесный друг.

Я снова вывернул руль и направил машину прямо в ворота, и без того искореженный взрывом после попадания снаряда. Грузовик резко врезался в них, меня бросило вперед, в грудь впился натянувшийся ремень, послышался лязг рвущегося металла.

На секунду он сбросил скорость, и я подумал уже, что все, не получится пробиться. Тогда план у меня был один: рвать себя и машину прямо в воротах, для того, чтобы нанести хоть какой-то урон.

Но нет. Створки разлетелись в разные стороны, и я въехал на территорию базы «Воронов». Сквозь рев двигателя откуда-то со стороны послышалась автоматная очередь, я пригнулся, и по машине застучали пули.

Стекло лобовое тут же покрылось отметинами, а потом и вовсе осыпалось вниз, но я вывернул руль и погнал машину вперед, в сторону въезда в тюрьму.

Позади снова послышались выстрелы, но на этот раз пули летели в тент. Ну да, они ведь не в курсе, что за груз я везу, и что будет, если он взорвется.

Через несколько секунд я уже увидел перед собой ворота, снова утопил педаль газа, ведя машину в ее последний рейс. Потом удар, меня вновь бросило вперед, и наверное, если бы не бронежилет, то ремень сломал бы мне пару ребер. Но так нормально. Все нормально.

Я въехал на территорию тюрьмы, продолжая выжимать педаль. Я гнал машину к административному зданию. Именно туда мне надо, именно так я смогу нанести наибольший урон.

Выстрелы за спиной прекратились, но я уверен, что они сейчас бегут. Все бегут сюда, для того, чтобы пристрелить меня, наказать дерзкого одиночку, который решил нарушить их порядки. Они догадываются, кто я, но не знают, что я уже смертник, живой труп, вроде тех зомби, что уже похоронил себя.

Утопил педаль тормоза. Разогнавшийся грузовик прокатился вперед, завизжав колодками, меня опять бросило вперед, но на этот раз я смог удержаться. А когда машина остановилась, рванул ремень, освобождаясь, выпрыгнул из машины и побежал в сторону угла здания. Стараясь оказаться как можно дальше.

Я слышал, как кричат люди, как они бегут. Они спешили, торопились добраться до машины, чтобы поймать меня, чтобы убить. Не понимая, что бегут они все навстречу своей смерти.

Забежав за угол, остановился, запустил руку в карман разгрузки и достал из нее радиодетонатор. Замер, глубоко вдохнул, после чего нажал на кнопку.

И ничего не произошло. Стоп. Какого хрена? Я же точно все ставил, настраивал, активировал…

Может быть, подрывную машинку водой залило, и поэтому не сработало? С грузом-то точно ничего случиться не могло.

Я встряхнул радиодетонатор, еще раз, а потом вновь вдавил кнопку.

И за спиной у меня послышался хлопок, который мгновенно перешел в грохот взрыва. Вспышка осветила пространство передо мной, звук ударил по ушам, но к счастью я был уже за углом. А потом стали рваться снаряды. Эти хлопки звучали уже совсем тихо, но все все стороны со свистом разлетались осколки. Сначала редко, а потом все чаще и чаще. А потом эти взрывы стали постоянными.

Я выглянул из-за угла и увидел, что «Урал» горит, вверх бьют языки пламени. Триста литров бензина, под тонну ОФЗ снарядов и ракет для гранатометов… Дождь, даже очень сильный, был не в силах погасить это все.

А у ворот валялись люди. Те, кому не повезло, их раскидало по сторонам взрывом. Кто-то корчился, кто-то кричал, но их крики тонули в постоянных взрывах и хлопках, и я ничего не слышал.

Апофеоз войны. Вот, как он выглядит, а вовсе не как куча черепов пирамидой на картине старого художника.

Те, кому повезло больше, бежали прочь. В ближайшее время сюда никто не сунется, побоятся. А рваться эти снаряды будут еще долго. Не склад артиллерии, конечно, который может несколько суток ебашить, но минут пятнадцать-двадцать у меня есть. Хватит для того, чтобы закончить задуманное.

Ладно, надо действовать. Я схватился за рукоятки автомата. Он вычищен, готов к бою, боеприпасы есть, причем здесь опять же повезло. Не знаю, почему этих упырей снарядили патронами с сердечником из карбида вольфрама. Может быть, потому что они охотились на меня, и знали, что у меня есть бронежилет.

Но он даже штурмовые броники шестого класса берет. Так что как бы они там не защищались бы, у них все равно ничего не получится.

Я побежал вдоль торца здания администрации в поисках входа. Все окна, естественно, были забраны решетками. Это здание предполагалось цитаделью внутри цитадели, его можно было оборонять сколько угодно, пока есть запасы. Даже если бы какие-нибудь неведомые враги взяли бы и наружную стену, и внутреннюю, им пришлось бы очень попотеть.

С тыла оказалась еще одна дверь, крепкая, металлическая, практически сейфовая. И судя по тому, как она стояла, вмонтировали ее уже потом, позже. Я схватился, рванул на себя, и естественно она была заперта. Но это ничего, это тоже ерунда.

Сбросив со спины рюкзак, я запустил туда руку и вытащил небольшой заряд направленного взрыва. Под воронку, как раз замки вышибать. Постучался, прикинул примерно, где он находится, потом прилепил туда, куда нужно. Поджег огнепроводный шнур — не все же мне пользоваться радиодетонаторами, иногда простые и самые очевидные методы тоже работают.

Отбежал метров на пять, пригибаясь, чтобы меня не видно было из окон, закрыл уши ладонями и открыл рот. Хлопнуло, взорвалось, но прозвучало это несерьезно и утонуло в шуме рвущихся снарядов.

Подбежал обратно. Все, замок оказался обнажен. Вытащив отвертку, я просунул ее куда нужно, повернул и приоткрыл дверь. А потом сразу же бросил внутрь гранату.

— Бойся! — послышался крик, а следом хлопок.

Значит там кто-то есть. Значит, меня ждут.

Я перехватил автомат одной рукой, потянул дверь, скрываясь за створкой. По ней тут же застучали выстрелы, но пробить ее они не смогли. Послышались визги рикошетов.

Кто-то высадил одной очередью весь магазин, дверь дрожала и вибрировала, но пули держали.

Когда стрельба прекратилась, я высунулся и увидел внутри парня, одетого в штурмовую броню. Массивную, прикрывающую его от шеи почти до середины бедер. Весила такая килограммов двадцать, и чтобы ее носить надо в принципе быть очень здоровым парнем. Как она там называлась? «Забрало-Ш».

Я высадил ему в живот короткую очередь, но его только качнуло. Пули не пробили пластину, там явно что-то очень крутое стояло.

Он сменил магазин в автомате, попытался дернуть затвор, но получил следующую пулю уже в башку. Упал. Вот так вот, чем больше шкаф, тем громче падает, мать его.

Рядом валялось еще два тела. Это те, кому не повезло. Похоже, что он взрыв гранаты и пережил благодаря броне.

Я всадил по пуле каждому — не хватало чтобы кто-то из них внезапно ожил и застрелил меня в спину. А сам двинулся вперед по коридору, перешагнул через лежащие на полу трупы.

Здесь, в помещении, взрывы с улицы были слышны тише. Но они продолжались, и я это знал. Но таймера ставить смысла не было. Никто не знает, сколько именно будет твориться эта вакханалия.

Потом грохнул еще один взрыв, на этот раз погромче. О, а это уже дизель. Понятно, вот огонь и до баков добрался.

Интересно, перекинется огонь на само здание? Вряд ли. Оно бетонное, да и дождь весь день лил, что само по себе должно защитить его.

Я перебежал вперед, к углу, откуда уже были слышны шаги. Кто-то бежал в мою сторону, причем это был не один человек, их минимум двое, а то и трое. Резко высунулся и высадил вдоль коридора длинную, на полмагазина, очередь.

Все-таки их оказалось трое, и они посыпались на пол, словно сбитые кегли. Этим патроном можно стрелять и сквозь людей, он сразу двоих может навылет пробить. Так сказать, семерых одним ударом, как в сказке.

Здесь все было просто: коридор, который вел к лестнице. Я выхватил очередную гранату, рванул предохранительное кольцо, швырнул ее наверх. Хлопнуло, во все стороны брызнули осколки, но я уже бежал в ту сторону.

Послышались выстрелы, меня с силой толкнуло назад, но особой боли я не почувствовал. Плиты «Гранит» надежно держали пули. Открыл огонь в ответ.

Срезал короткой очередью одного, потом второго. Всадил пулю в третьего, в того, что, похоже, рискнул, улегся на гранату сам, пытаясь защитить своих товарищей. Напрасная самоотверженность, это все равно не работает.

— Остановите его! — послышался сверху громкий знакомый голос.

Понятно. Мансур. Он бежит наверх. А так как здание всего трехэтажное, он собирается выбраться на крышу. Его, что, вертолет там ждет или планер? Или он умеет летать, как какой-нибудь супергерой? Ну и бред.

Я выскочил на этаж выше, высунулся и расстрелял еще одного парня. Он как раз бежал вниз, но даже вскинуть автомата не успел. Пристрелил еще одного.

Я шел и убивал. Как машина, как терминатор. Ничего не испытывал, совершенно. Не считал убитых, и не считал патроны. Просто делал свою работу. Просто двигался, менял магазины, стрелял. И так пока не добрался до выхода на крышу. И там остановился.

Стащил со спины рюкзак и вытащил из него мину, которую сам сделал из гранатометного снаряда. И леску. Соорудил простейшую растяжку: леску сюда, гранату сюда. Чуть приспустил проволочку. Малейшего рывка хватит, чтобы она взорвалась. А хреначить эта штука будет без задержки, так что убьет всех.

Услышал, как внизу бегут люди. Резко развернулся и встретил их длинной очередью, на весь магазин. Трупы повалились друг на друга. И тогда я сменил магазин и толкнул очередную дверь.

И вышел на крышу. На противоположном ее конце стоял Мансур, где-то внизу был фейерверк. Одет главарь «Воронов» был в строгий костюм. Пиджак, галстук, все на месте. Ну по-видимому, он и не спал, работал. А здание покинуть у него не получилось, потому что возле основного входа рвутся снаряды, а я зашел через тыл. Окна в решетках и щитах.

Да и вообще, не ожидали они, что кто-то пройдет так далеко. Что у кого-то это получится.

У меня получилось. Меня вели злоба и отчаяние.

Он без без оружия, просто стоял, опустив руки. Я двинулся в его сторону, вскинув автомат.

— Ну привет! — сказал я. Приходилось кричать, потому что взрывы внизу по-прежнему продолжались.

— Ты все-таки пришел? — спросил он. — Я не верил. Думал, ты сдохнешь.

— Я и так сдохну, — ответил я. — Но ты раньше меня.

Он даже не пытался защищаться, так и стоял, руки по швам. А я не ожидал этого. Думал, что он будет стрелять, убегать. Еще что-то сделает. А он просто стоял. И мне как-то обидно даже стало. С самого начала я считал его самым страшным врагом. А он просто стоял.

— Край, ты ведь понимаешь, что шансов у людей на острове больше не будет? Ты убьешь меня, я знаю. Но ты лишишь всех нас будущего.

— А ты уверен, что люди хотят такого будущего?

— Русскому человеку нужна жесткая рука. Иначе никак.

Я сплюнул на гудрон крыши. Жесткая рука. Только об этом я и слышал. Такая же байка, как пьянство или распиздяйство русских. На самом деле мы — индивидуалисты. И работаем лучше всего, именно когда над душой никто не стоит.

Остальное — бред. Так только жена может думать, которая вместо того чтобы похвалить мужа за имеющийся успех, пилит его. Потому что думает, что он иначе ничего делать не будет.

— Остановись, Край, — проговорил он. Снова спокойно. — У тебя есть шанс. Зачем тебе все это?

Какой на хрен шанс? Я укушен, мне пиздец — однозначно. Он просто врет. Лжец. А кто же я?

— Я солдат, — ответил я. — Солдат на войне.

— И кто развязал эту войну?

— Вы.

Они резали и вешали, обеспечивая послушание немногих выживших на острове. Они убивали. Грабили, отбирали последнее. Они строили абсолютно бесчеловечную систему.

За спиной послышался громкий взрыв, такой, что аж крыша содрогнулась. Понятно. Это кто-то все-таки побежал за мной, и на растяжку из гранатометного выстрела наткнулся. Ну ничего, теперь осмотрительнее будут. И какое-то время ничего не смогут.

— Ты убьешь безоружного? — спросил он. — Застрелишь?

— Ты думаешь, это для мне что-то значит? — только и оставалось вопросом на вопрос ответить мне.

— Не думаю, — Мансур качнул головой. Он был абсолютно спокоен. — Ты не солдат. Ты ведь псих, Край, я еще с самого начала это понял, с самого первого разговора. Только вот ты не просто псих. Ты абсолютно рационален. Мыслишь холодно. Но ты не видишь для себя другой жизни кроме войны, так?

— Похоже, что да, — сказал я и опустил автомат.

Стрелять я в него не буду. Действительно не буду. Он не заслужил легкой смерти.

Я вытащил из ножен клинок. Привычный штык-нож от двенадцатого. Сколько жизней я оборвал такими же? Да не пересчитать. И вот сейчас будет еще одна. Скорее всего, последняя, потому что потом меня убьют.

Сделал шаг к нему. Он отодвинулся назад, к краю крыши, но я продолжал идти. Потом остановился. Нас разделял всего шаг. А внизу продолжали рваться снаряды, гремело, хлопало. Никто не сунулся сюда, «Вороны» боялись. Инстинкт самосохранения у них работал.

— Ну что ж, — проговорил я. — Вот и конец.

— Все еще можно остановить, — как-то осторожно проговорил Мансур.

— Я тебя уже остановил.

Я сделал шаг к нему, а потом вогнал штык-нож в живот, пробив и шерсть костюма, и шелк рубашки. И повел снизу вверх, рассекая мышцы живота, выпуская наружу кишки. Вытащил. Ударил еще раз. И еще. А потом выдернул нож и пнул его ногой, сбивая с крыши.

Мансур, махнув рукой, улетел вниз. Я сделал еще шаг, и увидел, что он упал в огонь. Туда, где горел взорванный мной «Урал».

Я посмотрел на нож в моей руке. Ну вроде бы и все. Все закончилось, верно?

А потом приставил его к своему горлу. Ну все. Сейчас провести, и все закончится. Если мне сразу не прострелят башку, то я воскресну. И даже после смерти постараюсь сожрать еще кого-нибудь из этих ублюдков. Вот так вот.

Я вдохнул, досчитал до четырех, выдохнул. Пора.

Глава 22

Вставать с каждым днем становилось все сложнее и сложнее. Но не в том плане, что проснуться: у стариков как раз все иначе. Им тяжело уснуть, но просыпаются они ни свет, ни заря.

Вот и сегодня я открыл глаза еще до того, как солнце поднялось, а потом долго лежал не в силах подняться. А потом все-таки встал, кое-как поднялся. Медленно поковылял на улицу, вышел из домика, где обретался последние…

Я не знаю, сколько прошло времени. Годы сменяли один другой, а календарей здесь не было. Я не знаю, какое сегодня число, какой сегодня день недели, и какой сегодня год. Я не следил за этим.

Я просто жил. Добывал пропитание охотой и ловушками, которые делать навострился, и следил, чтобы на мою территорию никто не заходил. Ни люди, ни зомби. Нечего им тут делать.

Домик в горах, вдалеке от трасс. Я нашел такой и поселился в нем спустя… Не знаю сколько лет скитаний.

Я так и не встретился со старыми знакомыми. Им будет лучше думать, что я уже мертв. Не знаю, почему, но уверен, что это так.

А старость уже догнала меня, и вот вот моя жизнь закончится смертью. Тогда я умудрился сбежать от нее, тогда, когда стоял на крыше административного здания тюрьмы. После того как убил Мансура и закончил свою войну.

Себя я убить не смог. Пробился к машинам, угнал одну из них и уехал. За мной не гнались, я устроил достаточно хаоса, чтобы им было не до того. Добрался до фермы, где стоял мой УАЗ, пересел в него, и снова поехал. Уже куда глаза глядят.

Я считал часы до обращения. Но этого не произошло. Лихорадка не убила меня, я не воскрес, и не стал живым мертвецом, единственной целью готового было бы жрать чужую плоть, для того, чтобы прогрессировать, становиться сильнее, и в конечном итоге превратиться в морфа.

Лихорадка просто сошла на нет. Сама собой. Может быть, я был иммунен к вирусу, хотя ни об одном таком случае я не слышал — укус всегда заканчивался одинаково. Может быть, причина была еще в чем-то.

Так или иначе, я выбрался из своего домика, прохромал к невысокому дереву, у которого висел пластиковый умывальник. Он уже растрескался давным давно, и вода из него сочилась, но я подмазал трещины клеем и дал хорошенько высохнуть. Так что вода в нем держалась.

А зеркало, которое висело возле умывальника, помутнело. И мне не хотелось в него смотреть.

Но все-таки я заглянул. И увидел.

Волосы давным-давно поседели, но не выпали, я так и не облысел. Одновременно с этим они стали жесткими и твердыми, отросли во все стороны и легли на плечи. Борода, тоже седая, топорщилась.

Лицо было покрыто морщинами и темными пятнами. Одно радовало: большая часть зубов пока что была со мной. Некоторые выпали, конечно, а точнее их пришлось вырывать, потому что стоматологов на острове не было. Но и импланты им на замену ставить некому было.

Но я все еще мог жевать пищу, и это радовало. Пусть мне все чаще и приходилось рубить добытое мясо на мясорубке, а потом жарить котлеты. Зато котлеты эти были на открытом огне, и могли дать огромную фору тем, что клали в гамбургеры в той же «Вкусно и точке».

Как будто бы я помню их вкус.

А главное — выцветшие серые глаза старика. Бесцветные.

Я не был похож на волшебника из книг Толкина, которыми зачитывался в детстве. Совсем нет. То были крепкие деды, а я совсем уже немощный. И колдовать, к сожалению не умею.

И, пожалуй, я уже привык к этому. Я вообще удивлен, что дожил до такого возраста с учетом всех ранений и травм, которые успел получить за жизнь. Но ничего, дожил, и все хорошо.

Ну как хорошо…

Сил с каждым днем становилось все меньше. Я не мылся уже неделю, потому что не находил в себе сил добраться до ручья и набрать воды, чтобы потом разогреть ее прямо на костре в ведре. И отмыть свое тело.

Но сегодня я это сделаю, потому что человеку нельзя быть грязным.

Я нажал на трубку умывальника, набрав немного воды, и поплескал себе в лицо. Холодная, за ночь остыла, но скоро нагреется. Лето, днем тут жарко будет, и его я просижу в доме, чтобы не получить солнечный удар. А вечером, когда солнце начнет садиться, можно будет сходить и проверить ловушки.

Я взял несколько сосновых веточек и тщательно вычистил ими оставшиеся зубы. Пасты не было, как и порошка. За ними нужно было ехать в город, а у меня не было никаких сил. А, что еще важнее, моя машина давно сгнила. Не металл, а резиновые трубки и шины. Да и бензин…

Откуда ты возьмешь бензин спустя столько лет?

Выплюнув набравшуюся в рот хвою, я побрел обратно в дом. Если что-то во мне и осталось прежним, так это привычка к оружию. Вот она никуда не делась, и вряд ли оставит меня до самой смерти.

Но кто ж мог такое представить? Из моих старых друзей, знакомых или врагов? Кто вообще мог предположить, что Серега Край доживет до таких пожилых лет? И с большой долей вероятности умрет в собственной кровати, просто оказавшись не в силах встать с нее.

Мне оставалось надеяться, что я умру легко, во сне.

Добравшись до дома, я взял висевшую в прихожей ременно-плечевую систему и натянул на себя, сразу же почувствовав, как груз стал клонить меня к земле. И повесил на грудь автомат, верный АК, с которым мы уже столько лет вместе.

Бронежилет я больше не носил. Просто не мог, физически. Иначе с таким грузом я никуда не дойду. А мне еще ведра надо прихватить, металлические, потому что пластиковые все тоже растрескались за прошедшие годы.

Это ж сколько времени-то прошло?

Ладно, я все равно даже предположить не могу. Потерял счет.

Схватившись за ведра, я пошел в гору, стараясь не греметь ими. Привычка соблюдать тишину никуда не делась. Зомби давным-давно не забредали сюда, как и люди, но я все равно был осторожен. Да, у меня есть автомат, и даже мозоли от оружия с ладоней до сих пор никуда не делись. Да только вот вижу я тоже плохо уже. Вдали нормально еще, а вблизи… Все плывет.

Поэтому, например, не могу читать. Вот и приходится мне коротать время, просто вспоминая. Разное.

Я похромал, у меня был скрытный маршрут к ручью, где я в свое время устроил небольшую запруду. Правда сейчас этот прудик достаточно сильно зарос, и мне придется потратить немало времени и сил, чтобы почистить его. И я не уверен, что справлюсь.

Зато знаю, что потом у меня будет несколько дней ломить суставы. Вода-то холодная.

А когда я подошел к ручью, то услышал там… Голоса. Меня скрывали кусты, так что увидеть, кто там, я не мог. Зато и они не видели меня.

Стараясь не звякнуть лишний раз, я опустил ведра, взялся за рукоятки автомата. И, привычно перекатываясь с пятки на носок, и следя за тем, чтобы под ногами не хрустнула какая-нибудь ветка, пошел вперед.

И внезапно почувствовал какую-то бодрость что ли. Будто старость на несколько секунд схлынула. Ну что ж, на мою территорию снова вошли люди. И вполне возможно, что я ошибался, что мне придется умереть от старости. Я все-таки умру в бою.

И когда я вышел к ним, то увидел группу парней, что стояла у моей запруды. Один из них как раз сидел и, набирая воду в ладони, плескал ее себе в лицо.

Я замер. Потому что они выглядели вовсе не как обитатели острова. Нам приходилось носить обветшалую одежду, да и все больше мы становились похожи на рейдеров из постапокалиптических фильмов. А эти…

В чистой и новенькой с иголки военной форме, чем-то напоминающей привычный мне комплект, но при этом отличающейся. Бронежилеты. Какие — то рации и шлемы футуристичного вида. Но главное — оружие. Они были вооружены чем-то, неуловимо напоминающим родные Калашниковы, но при этом отличающимися. И дело даже не в том, что они обвешаны планками, прицелами и прочим, этим и я похвастаться мог. Я заметил, что на их автоматах есть кнопка затворной задержки. Все-таки вдаль я вижу хорошо.

Я вскинул автомат к плечу. Срезать первого, потом второго, пока не видят, сменить позицию…

Но… Эти люди точно не из обитателей острова. Кто же это такие?

Надо поговорить. Я могу их убить, конечно, но все же…

Я двинулся вперед, выскочил из-за кустов и тут же вскинул оружие, навел ствол на одного из них. Тот развернулся, собираясь схватиться за свой автомат, но я всадил очередь в землю, прямо у его ног.

— Стоять! — крикнул я, и тут понял, как давно я не слышал своего голоса. Как давно ни с кем не разговаривал.

В нем было то, что меня очень сильно напугало. Старческое дребезжание.

— Ты чего, дед? — спросил у меня один из них. — С ума сошел?

— Кто такие? Какого хуя тут делаете? — продолжил я напирать, хотя это прозвучало совсем не уверенно.

А потом я заметил, что на плечах у них шевроны с оскаленным волчьим черепом. До боли знакомые мне, потому что когда-то, много лет назад, я и сам такой носил. Их носили только ветераны ЧВК «Волк».

Я на секунду почувствовал замешательство, и этого времени хватило им, чтобы взять меня на прицел.

— Ствол опусти, дед, — проговорил один из них, молодой и очень здоровый. Рукава его футболки заканчивались на уровне середины предплечья, а на руках бугрились мускулы, плотные, рельефные. А жировой прослойки наоборот не было. И это выглядело как-то… Неестественно что ли даже.

Я опустил. Нет, я им не соперник. Сейчас так точно.

— Вы «Волки» что ли? — только и оставалось спросить мне.

Парни переглянулись. И один из них спросил:

— А ты откуда про нас знаешь? И вообще, клади-ка берданку свою…

— Я свой, пацаны, — только и оставалось проговорить мне.

А потом наклонился, снял с шеи автомат и положил его на землю.

— Сейчас кое-что покажу. Не стреляйте только!

Запустил руку за воротник футболки и вытащил из него жетон. Жетон ВС РФ, который сопровождал меня с самого начала второй жизни, которая началась с тех пор, как я проснулся в военном госпитале. Поднял руку с ним вверх, повернул так, чтобы видно было, и сказал:

— Сергей Краев, майор. Личный номер — Р-048119.

И тот мужик, который плескался в лицо водой, и никак не отреагировал на мое появление, вдруг обернулся. И я его узнал.

Это был мой старый товарищ. Фрай. Более того, мой прямой подчиненный, второй после меня в группе.

Он постарел, но далеко не так сильно, как я. Ему никак нельзя было дать старше сорока. Ну сорока пяти — максимум. Мужчина в самом расцвете сил, в отличие от меня — дряхлой развалины.

— Ебать какая встреча, — проговорил он и поднялся на ноги, повернулся и обратился к своим. — Стволы опустите, пацаны. Это реально свой. Край, ну ты и зарос, как Хоттабыч. Ты же брился и стригся коротко всю жизнь, а сейчас чисто Гендальф.

И тут меня словно по голове молотком ударили. Фрай тут? На острове? Спустя столько лет?

— А какой сейчас год? — только и смог спросить я.

— Восемьдесят четвертый, — ответил он. — Ты совсем одичал здесь? Счет времени потерял?

Восемьдесят четвертый. Это ж сколько мне?

Мысли путались, но я все-таки смог сосчитать. Семьдесят один что ли?

— Ты доживи до моих лет… — только и оставалось пробурчать мне.

— Так я так-то старше, — он хмыкнул. — Ты как тут выжил-то? Говорили, что тебя дроном расхуярило. А потом наши госпиталь потеряли.

— Да как-то повезло, — ответил я. Хотя совсем не был в этом уверен.

— Он укушенный что ли? — кивнул в мою сторону один из бойцов.

Ну да, из-под рукава было видно мое предплечье. И след от укуса на нем. Шрам не сошел, и уже никуда не денется.

— Подставился, похоже, — усмехнулся Фрай. — А я не думал, что с тобой такое случится.

— Ага, — наконец-то нашел, что сказать я. — Укусили. Сам не знаю, почему не превратился.

— А ты медицинские согласия никогда не читал? — Фрай коротко хохотнул. — На нас, «Волках», вакцину испытывали, сразу как только ее из Волкова вывезли. Негласно, конечно. В войска ее отправить не успели. Ну иди сюда уже, бля!

Он двинулся мне навстречу, разводя руки для объятий. И я пошел к нему, переступив через валяющийся на земле автомат. Мы встретились на середине пути, Фрай облапил меня руками и крепко сжал так, что кости хрустнули.

— Пусти, медведь, задушишь, — только и оставалось просипеть мне.

— Да ладно тебе, — он все же отстранился, а потом хлопнул меня по плечу. И тут уже я заметил, что рука у него тоже какая-то не такая. Будто ненатуральная.

Может быть это сон? Да нет. Чувствуя, как хвоя пахнет. Да и когда он меня обхватил, реально больно было.

— Пацаны, подождать придется, сейчас «Летун» эвакуационный вызовем, — обернулся он к своим. — Его надо на большую землю переправить.

— Нахуя? — спросил кто-то.

— Как источник ценных сведений о том, что на острове происходит, — ответил Фрай. — Ты будешь со старшим спорить или как?

— Никак нет.

И тут до меня дошло. Они реально с большой земли. А как же так получилось? Куда шторм делся?

— А шторм? — спросил я.

— А отключили установку климатическую, — усмехнулся Фрай. — Буквально неделю назад. Нас высадили, будем зачищать остров, а потом реколонизировать его. Национальный проект, Сам курирует.

— А кто это теперь, Сам? — спросил я, не выдержав.

— Так Красавцев же, — мой старый товарищ снова улыбнулся. — А мы — «Волки» — теперь его личная гвардия. Ну ничего, скоро на службу вернешься, разберешься. Там новый мир, блин. Привыкать придется, но ничего, думаю получится.

— Какая тут служба? — я уже вообще ничего не понимал. — Мне лет уже под сраку. На пенсию пора.

— Какая тебе пенсия? — сказал он. — Тут остров чистить надо. Ничего, в штабе посидишь, покомандуешь. Я походатайствую, да и если дело твое поднимут, то все только за будет. К тому же у меня выход лично на Самого есть.

— Так я ж старый…

— Ну а я, что, нет? — он продолжал давить лыбу. Похоже, что искренне рад был этой встрече. — Ничего, курс омоложения пройдешь, поменяют тебе органы изношенные, импланты поставят, вот как у меня.

Я согнул руку в бицепсе, показав, как он выдается. И только сейчас я понял, что в нем такого неестественного. Ни единого волоска на руке не было, ни единого шрама. Да и в целом выглядела кожа как будто искусственной. Очень натуральная, но все-таки искусственная.

— Пацаны, — обернулся Фрай к своим. — Давайте выпьем за встречу. Гон, я знаю, у тебя есть. Доставай.

Один из бойцов хмыкнул, но все-таки запустил руку в карман и вытащил из нее металлическую фляжку. Остальные тут же подошли, обступили меня.

Реально «Волки». И порядки, похоже, ни капли не изменились.

И тут я впервые за все время почувствовал себя среди своих. Таких же псов войны, которым на все наплевать. И с автоматом в руках мы идем убивать.

На глаза навернулись слезы. Никто из тех, с кем мне приходилось иметь дело, этого не понимал. А мне именно этого и не хватало. Да… Если бы мои парни были на острове, то было б гораздо легче.

— Да ну не плачь, — Фрай взял фляжку, отвинтил крышечку, после чего приложился, а потом протянул мне. И добавил. — Но скоро ты вообще плакать не сможешь, не парься. Поменяют тебе глаза на оптику. Все заебись будет, Край.

Я взял, глотнул. Виски, причем, хороший, сладковатый немного. Ирландский. Сколько ж лет я его не пил? Да с тех пор, как в последнюю командировку из Москвы уехал. Передал фляжку следующему, он тож выпил.

— Ладно, нам на задачу надо. Тут база где-то военная должна быть в окрестностях из мобильных. А карты все потеряны, бля. Не знаешь ничего?

— Знаю, — подтвердил я и махнул рукой. — Ниже там, под гору. Только осторожны будьте, там роботы с ума посходили все. В последний раз сунулся, еле ноги унес.

— Да ну а ЭМИ-гранаты нам зачем, — тут же хмыкнул один из бойцов.

— Может проводить? — предложил я. Пусть и не понимал, как мне угнаться за крепкими мужиками на своих негнущихся ногах.

— Не, — покачал головой мой старый товарищ. — Не угонишься сейчас. Но ничего, мы с тобой еще и поработаем вместе, и в «Маламут» какой-нибудь завалимся. Гон, я «летуна» вызвал уже, обстоятельства отписал. Дождешься его тут, а потом догонишь.

Странно. Когда это он успел? Вроде рации не доставал, не говорил ничего. Ладно, с этим мне еще только предстоит разобраться.

— Давай, Край, держись, — Фрай снова хлопнул меня по плечу. — Не помри только, пока не долетишь.

— Уж постараюсь, — ответил я.

И они пошли прочь. А я уселся прямо на землю. Боец остался рядом со мной, смерил меня взглядом.

Несколько минут я не мог понять, не сон ли все это. Но если сон, то очень странный, я до такого додуматься бы не смог. А потом наверху послышался гул, а потом показался странный летательный аппарат, похожий на вертолет, только с двумя турбинными двигателями.

Нет. Это точно не сон. Я бы такое не придумал.

Эпилог

Я открыл глаза и резко сел.

Первое, что я почувствовал — это запах стерильности. Дезинфицирующего средства каких-то лекарств, постельного белья. Огляделся и понял, что нахожусь в больничной палате и лежу, а точнее уже сижу, на койке. Рядом еще одна такая же, есть умывальник, шкафчики какие-то.

Окно одно, а за ним лес. Настоящий, хвойный, очень красивый. В нос даже ударил запах хвои, а во рту неожиданно появился вкус кедровых орехов. Я не ел их очень давно, но вкус помнится до сих пор. Потому что это очень редкое удовольствие.

Поднял руки и ощупал лицо. Идеально ровная кожа без единого шрама. Пощупал висок — шрамов больше не было. И ухо на месте, идеально ровное, будто у скульптуры, вышедшей из-под резца мастера эпохи возрождения.

Рядом стояла стойка для капельницы с пустым флаконом на ней. И трубка шла, причем, прямо к катетеру на моей груди. Ну, раз лекарство в ней уже закончилось, то ну ее на хрен, верно?

Схватившись пальцами за канюлю, я вытащил ее из катетера и отбросил прочь.

А потом посмотрел на свои руки. А они были не моими, именно такое у меня ощущение возникло.

Идеально ровная кожа без единого волоска. Ни родимых пятен, ничего. И мускулы, огромные, вздувшиеся, но при этом вен нет. Я сжал ладонь, и увидел, как мышцы бугрятся под кожей.

Без всяких трудов поднялся и встал. Никакой тяжести в теле, ничего. Так хорошо я себя не чувствовал никогда. Мышцы были налиты силой, сердце билось ровно, отсчитывая ритм.

Сердце — это таймер, секундомер. Он отсчитывает секунды до смерти, до тех пор, пока не остановится. И гоняет кровь по организму.

Двинулся к умывальнику, над которым висело зеркало, уставился в него. Оба уха на месте, шрамов на лице нет, как и морщин. Ни возрастных, появившихся от старости, ни мимических.

Человеку в зеркале было лет сорок или около того. А мне…

Мне больше. Гораздо больше. Я родился в середине десятых, а сейчас…

Сейчас на дворе две тысячи восемьдесят четвертый год. И я это отчетливо помню. Я застал старый мир, а теперь живу в мире новом. И как долго я еще проживу, зависит только от меня, от моих действий. Потому что здоровье у меня теперь идеальное.

Обернулся, а потом двинулся к окну. Дотронулся, но ощущения стекла не было. Потому что это не настоящее окно, а всего лишь экран с очень высоким разрешением. И за окном никакой не лес. Там город. Новая Москва. А покажет он все, что мне захочется.

Осмотревшись внимательно, я нашел управляющую панель, нажал на кнопку. На экране тут же появилось меню, я потыкал по нему, нашел настройку, а потом вывел морской берег. Знакомый до боли берег. Это Крым.

И именно там я провел больше сорока лет. Там я вел свою войну, а потом просто жил. Даже не жил, а доживал оставшийся мне срок. Потому что победил, пусть и высокой ценой, и заслужил покой.

Но теперь. Теперь я вернулся.

Я помню, кто я такой.

Меня зовут Сергей Краев. Я — солдат. Я служил в частной военной компании «Волк». Потом в вооруженных силах Российской Федерации. Теперь я снова в «Волке», но он уже не такой, каким я его помню. Теперь это личная гвардия президента России.

И зовут его так же, как тогда. Вениамин Евгеньевич Красавцев. Он управляет страной уже больше шестидесяти лет, и не собирается уходить на покой.

Я полистал окно еще немного. Пустыня Гоби, Марсианский пейзаж, степь. А потом услышал за спиной шаги.

Обернулся и увидел, как в помещение заходит женщина. На секунду я замер, потому что она показалась мне очень знакомой. Она была одета в медицинский халат, невысокого роста со светло-русой прической. Только на лице у нее были полосы из золота, зашитые под верхний слой кожи. Это в нынешние времена модно, считается шиком, и мало кто может себе такое позволить.

А потом сходство рассеялось. Это не Саша, не та девушка, которую я любил. Да, все-таки любил.

И я не знаю, что с ней случилось. Может быть она умерла в стычке, может ее в итоге укусил зомби, а возможно, что она просто состарилась. Может быть, она еще жива, и мы в конечном итоге встретимся.

— Ну, как себя чувствуете? — спросила она.

— Прекрасно, — ответил я.

Голос мой прозвучал совсем иначе, не так, как я к нему привык. Никакого старческого надрыва в нем не было. Голос сильного крепкого мужчины в самом расцвете сил.

— Что ж, это здорово, — она улыбнулась, и ее улыбка показалась мне такой знакомой. Может быть, она какая-нибудь родственница Саши? Не знаю, это вряд ли.

Потому что Петербурга, откуда она была родом, больше нет. Его затопило после того, как американцы использовали климатическое оружие. Они не смогли его взять. И там теперь вода, из которой торчат крыши и верхние этаже знакомых мне ПИКовских новостроек. Я слышал, что где-то там, под водой, лежит коллекция Эрмитажа, запакованная в герметичные контейнеры. Ее не успели эвакуировать.

Я знал об этом мире достаточно много. Потому что лежу в больнице уже месяц. Мне проводили курс омоложения с использованием стволовых клеток, и только потом заменили органы на синтетические и установили импланты. Иначе я не пережил бы операции.

За все это заплатила моя родная ЧВК. Но не просто так. Это в долг, пусть счета мне никто и не выставит. И мне придется отработать этот долг своей службой.

Но… Я ведь все равно не знаю другой жизни, кроме войны. Так что что мне еще остается?

Но последний месяц я только и делал, что читал. Узнавал новое о мире, о новой политической обстановке, о городе, и вообще обо всем, что творилось, пока я старел и дряхлел в изолированном Крыму.

— Присаживайтесь, Сергей, — кивнула девушка на кушетку.

Она выглядела на двадцать, и я почему-то подумал, что это ее настоящий возраст. Естественно двинулся туда, уселся. Девушка вытянула из своего плеча длинный кабель с коннектором на конце, после чего вставила его мне в область шеи.

Перед глазами появилась надпись:

Загрузка…

Запущена программа диагностики…

Да. Интерфейс. Прямо как в смартфоне, только лучше, потому что вшит в мою голову. И вижу я его поверх изображения. Потому что у меня больше нет глаз. Не знаю, куда мои настоящие отправились, но теперь у меня стоят оптические импланты.

Я могу убирать его и наоборот поднимать интерфейс, могу войти в сеть, проверить социальные сети. Не старые, потому что они легли и оказались уничтожены во время Третьей Мировой, той самой войны, солдатом которой я был. Так что проверить, кто там ставил лайки на мои редкие фото во «Вконтакте» и проверить сообщения не выйдет.

А в новых я пока профилей не завел. Да и не заведу, потому что служба моя секретна.

Но у меня есть банковский счет, на котором уже лежит достаточно крупная сумма аванса за мою следующую задачу. Я могу вызвать такси или заказать пиццу. И все это прямо из головы.

Кибердеку мне установили буквально неделю назад, сразу после замены органов. Я адаптировался достаточно легко, потому что был привычен к смартфонам и коммуникаторам в старые времена. Да, это так.

А вот к модификациям тела придется еще привыкать.

— «Альтеры» рук и ног в порядке, — проговорила девушка. — Ускоритель рефлексов в порядке. Все хорошо. Как ощущения? После установки подкожной брони иногда зуд бывает.

Я посмотрел на свою грудь и живот. Торс и пах — это единственные места, где сохранилась моя настоящая кожа. Она покрыта следами от множества микроинъекций, а под ней теперь полимерный гель и амортизирующий слой. Броня третьего класса, пистолетную и не бронебойную автоматную пулю выдержит легко. И не надо носить тяжелых бронежилетов, все прямо в моей коже.

— Все хорошо, — кивнул я.

— Ну, тогда выписываемся, — улыбнулась она. — Сейчас вам принесут одежду и проводят к месту отдыха.

Да. Место отдыха. А потом на задачу.

Она поднялась и двинулась на выход, а я оценил ее крепкую и даже с виду упруглую круглую попку. И почувствовал реакцию. Ну что ж, значит и эта система моего организма теперь в порядке.

Перед выходом девушка повернулась, и естественно все увидела, ведь я был абсолютно голым. Лукаво улыбнулась и вышла наружу.

А мне оставалось только ждать. Я проверил входящие сообщения, благо доступ к сети у меня был. Правда в адресной книге пока очень мало номеров, потому что практически все мои старые знакомые уже мертвы, а с теми, кто жив, контакты потеряны.

Но одно входящее сообщение все-таки было, от Фрая. Он пока что тоже в отпуске, только вернулся. Но у нас совсем немного времени на то, чтобы встретиться. Потому что у него будет двадцать восемь дней отдыха, а я наоборот на днях отправлюсь на задачу.

«Сегодня в шесть вечера, клуб „Коробка“. Не опаздывай. Я тебя встречу у входа, иначе не пустят. Посмотришь, как теперь отдыхают люди».

Я усмехнулся. Ну вот, только в себя пришел, а теперь уже пить. Ну и ничего страшного, печень у меня теперь тоже новая. А потом отбил ему короткое сообщение:

«Буду».

Да, вот так вот. Мессенджер прямо как в смартфонах старых, только теперь не надо пальцами тыкать никуда. И даже взглядом по виртуальной клавиатуре водить не надо, текст пишется прямо из головы, мыслями. Можно и созвониться с кем-нибудь при желании, голос будет у меня прямо в ушах звучать, а я буду говорить.

Точнее не в ушах, а в слуховых же имплантах.

Да, я теперь — киборг, прямо как в старом кино. Но только не узкозаточенный под убийство, как какой-нибудь «Терминатор», а просто человек. Человек нового поколения, новой генерации.

Пожалуй, так жить можно.

Дверь открылась, и в помещение вошел парень с аккуратно сложенной стопкой одежды на одной руке и с крепкими военными ботинками в другой. Подошел ко мне, сложил все на кровать, кивнул, мол, одевайся.

Ничего не сказал. По виду так он из лаборантов каких-нибудь, из обслуживающего персонала, одет в синий хирургический костюм. Лысоватый, правда, что забавно — если уж сейчас руки-ноги на импланты меняют, то пересадить волосы вообще ничего не должно стоить.

Хотя в ценах и доступности услуг мне еще предстоит разобраться.

Я взялся за одежду, натянул ее на себя: трусы, брюки, куртку. Все камуфляжное, в мультикаме. Это форма, что-то похожее мы носили давно. Но эргономичнее, и такое ощущение, как будто прямо под меня шили. Только не понимаю, из какой ткани. Не хлопок точно, синтетика какая-то, но телу все равно приятно.

Надел и ботинки. Точно не кожа, но вроде тоже нормально.

— Пойдемте, Сергей, — обратился ко мне этот парень.

Я встал и двинулся за ним. Мы оказались в длинном коридоре. Повсюду стояли камеры, а кое-где я заметил даже люки, похоже, под автоматические роботизированные турели.

Сейчас я в одной из башен, принадлежавшей компании. У «Волка» таких несколько по всей Новой Москве, хотя ни одна из них не находится в Новой Москве-сити, как называют скопление небоскребов. Помнится мне Москва-сити из моей прошлой жизни, так эта вот в разы выше, да и зданий там больше.

Хотя мне уже поведали байку о том, как четыре года назад обрушились сразу две. Одну взорвал какой-то отмороженный наемник, а потом она обрушилась на вторую, и сшибла ее как костяшка домино.

Наемник теперь — это вовсе не значит, что человек в частной военной компании. На улицах совсем другие наемники — просто отчаянные парни, которые выполняют различные криминальные дела. Ими в черную пользуются корпорации и криминальные дельцы.

В общем в нынешнее время тоже все не так просто. Но на киберпанк, как его показывали в кино, книгах и играх двадцатого века не похоже. Потому что там все было построено на киберпанке восьмидесятых. А этот — продолжение нашего мира.

Парень нажал на кнопку лифта, и уже через несколько секунд дверь открылась. Мы вошли внутрь, а потом он приложил ладонь к панели, и кнопки засветились.

— Ваша квартира на шестьдесят втором этаже, — сказал он. — Данные уже вшиты в чип в вашей руке.

— И я могу по всем этажам прокатиться? — спросил я.

— Нет, — парень качнул головой. — Только те зоны, которые вам открыты. Этаж, лобби, клиника, центр подготовки. Ну и уровень с фудкортом.

— Мне бы на крышу… — проговорил я. — Посмотреть на город с высоты.

— На крышу доступ только по приглашениям. Вы спросите у начальства, может быть дадут… Вы ведь… — он пожал плечами, но ничего не сказал.

Лифт поехал вверх быстро, но при этом удивительно плавно, я такого не ожидал. Примерно через полминуты он остановился, и двери открылись, а из динамика наверху мелодично пиликнул сигнал.

— Пожалуйста, — сказал парень.

По коридорам мы шли совсем недолго, но тут все было достаточно просто и понятно. Добрались до двери, на которой был номер: шестьдесят два, двадцать восемь.

— Это ваша квартира, — сказал он. — Все в ней в вашем распоряжении. Прошу.

Он кивнул на панель. Я приложил к ней ладонь, и красная лампочка на замке погасла, а рядом загорелась зеленая. Да… Мне придется к этому привыкать.

Дверь открылась, и я вошел в помещение, которое больше было похоже на гостиничный номер, чем на квартиру. Все… Обезличенное какое-то что ли. Но ничего, если проживу достаточно долго, то обживу еще, почему нет.

Первым делом я подошел к панорамным окнам, из которых открывался вид на город. Ну что ж, шестьдесят второй этаж — это тоже неплохо. На всякий случай я потрогал стекло, уж не экран ли это опять. Хотя нет, настоящее.

Город был просто огромным, он занимал весь вид от здания, где я находился, до самого горизонта. Здесь были обычные жилые дома, такие же многоэтажки, как те, к которым я привык. Где-то вдали можно было разглядеть ту самую Новую Москву-сити — небоскребы причудливых форм.

А с другой стороны — что-то странное. Тоже башни, только совершенно серые, без какой-то отделки. И будто заброшенные. Я вспомнил о том, что в оптическом импланте есть приближение, и воспользовался им, но ничего толком не увидел — гигантские бетонные здания, похожие на столбы. Наверное там живут местные бедняки, иначе не скажешь.

Но мне еще только предстоит познакомиться с этим городом, да и то не в ближайшее время. А сейчас…

Надо выйти погулять немного. Посмотреть на то, как выглядят теперь люди, транспорт заценить. Может быть, тачку напрокат взять и погонять немного.

Хотя, ну его… Просто поеду на такси куда-нибудь в центр и пройдусь. Он, как я слышал, полностью скопирован с центра Москвы. Которую теперь называют Старой Москвой, и где не живет никто, потому что она отравлена газом, радиацией и заселена мутантами.

А мне придется привыкать к людям, к толпе. Ведь здесь проживает много миллионов человек.

Я читал об этом в документах шпиона, имени которого уже не помню. Но не представлял, что все так.

Осмотрев номер, обнаружил в нем минибар. Подошел, открыл. Верхнее отделение с холодным пивом, и почти все оно с Московской Пивоваренной Компании. Сперва, значит, «Крым» пил, а теперь МПК.

А вот внизу разное. Вино, виски, водка. Заполнили бар за счет компании, и все как-то стерильно, универсально. Потом придется делать это самому.

Я вытащил бутылку водки, «Столичной». Ну, посмотрим, изменилась ли она.

Стопки тоже нашел. Налил, а потом перед глазами появилось окно входящего вызова с незнакомого номера. Кто это мог узнать мой сетевой идентификатор? Несколько секунд я тупил, а потом все-таки принял вызов. Не скажешь же, что «взял трубку» — никакой трубки и нет.

— Ну как ты там, Край? — послышался у меня в ушах знакомый голос. — Все нормально? Надо чем помочь?

Очень знакомый, потому что я сотни раз слышал его по телевизору. И я как-то даже подобрался. Не каждый же день тебе звонит президент России.

— Все хорошо, Вениамин Евгеньевич, — ответил я. — Спасибо за все.

— Да не за что, — голос усмехнулся. — Ты же сам понимаешь, придется отработать. Следующий рейс в Краснодар-сити через двое суток. Там штаб по зачистке Крыма. Там и будешь работать.

— Может мне… — только заикнулся я.

— Будешь в разведку проситься? — спросил Красавцев, перебив меня.

Ну да, кто, как не он, должен был знать, что мне работа в штабе не по душе. Что я привык в поле действовать.

— Вообще да бы, — проговорил я.

— Неа, у нас и без тебя есть кому с автоматами бегать. Да и нечего тебе на таких простых задачах делать, как зачистка от зомби. Потом, может быть, что-нибудь поинтереснее подберем. Ну и вообще, тебе привыкнуть надо, с чем воевать теперь придется.

— Да видел я эти ваши «семьдесят седьмые», — сказал я. — И даже пострелять дали. Обычный «калаш», только с затворной задержкой.

— Ага, — хмыкнул он. — Если бы это так было бы, то он на вооружение не встал бы. Да и вообще, я не про это. Я про тело твое, про органы, про импланты. Как тебе, кстати?

— Просто супер, — ответил я. — Очень давно себя так хорошо не чувствовал.

— Ну и ладно. В общем, двое суток у тебя есть, а потом на задачу. Только учти, в штабе не с девочками прохлаждаться будет. На войну едешь. Уяснил?

— Так точно, — ответил я.

— Ну давай, до скорого.

Звонок прекратился. Я посмотрел на бутылку, все-таки сорвал крышку и налил в рюмку. Поднес ее ко рту, выпил одним махом, налил еще одну, а потом пошел к окну, чтобы посмотреть наружу еще раз.

Вот она — новая жизнь. Новая Москва, практически новый мир, и при этом… Старая работа. Все равно война.

Ну почему бы и нет?

Я усмехнулся и опрокинул в себя вторую стопку. Должен же кто-то делать эту работу, верно? А у меня это вполне себе получается. Как там говорилось?

«Наш бизнес — это смерть, и бизнес идет хорошо».

Что ж. Пускай впредь так и будет.