Фальшивый наследник

Глава 28

Выбор товаров на острове, торгующем виноградным мёдом, был не велик. Он не насчитывал и трети из того перечня, что мне озвучил когда то Грид, поэтому долго раздумывать над тем, чего брать с собой в дорогу, а чем пока пренебречь, мне не пришлось. Сделав основной упор на вязкую, спиртосодержащую субстанцию, по всей видимости если и имеющую в своём составе мёд, то в очень небольшом количестве, я остановился ещё на нескольких позициях, показавшихся мне более перспективными по отношению к другим. Ну во-первых — закупил пару десятков литровых кувшинов благовоний. Почему здесь так называют смесь оливкового масла и ароматизаторов, не знаю, но помню из истории далёкого прошлого, своего мира, что там такие примочки пользовались большим спросом. Думаю, и здесь я на них не прогорю, хотя и стоят они совсем не три копейки. Этот товар занимает очень мало места, в отличии от "мёда", после загрузки которого свободных площадей на моих кораблях осталось — кот наплакал. Глиняные кувшины и сорока литровые бочонки с виноградной бурдой, оплаченные мной без особых раздумий через час после дегустации, даже на суше представляли гору огромного размера, а в замкнутом пространстве трюма, где расставлять предметы почти искусство, заняли большую его часть. А мне хотелось бы ещё пополнить ассортимент перевозимого, так что двадцать маленьких кувшинов, стоящих, как хорошее судно средних размеров, именно то, чего мне надо. Места занимают мало, прибыль должны принести хорошую и позволяют кроме их, мёда и чечевицы с бобами, затариться ещё одной габаритной позицией. Ну вот хотя бы специями и производными из них, на которые я положил глаз очень давно, ещё изучая рынок на самом большом здешнем острове.

Трёх дней хватило с лихвой, чтобы почти полностью расстаться с медными монетами и перевезти купленные на них товары, на оба корабля. Смесь из соли, чёрного, красного перцев, сушёного чеснока и парочки ароматных корешков, и растений, по просьбе моего капитана, загрузили к Павлу. Туда же засунули и несколько десятков мешков с корицей, купленной по предложению моего земляка, накрыв всё это добро имеющимися в нашем распоряжении запасными парусами. А виноградный мёд, даже в закупоренном виде распространяющий по округе неописуемый запах, занял весь трюм моего корабля. Соответственно самое ценное и ароматное, я имею ввиду замес масла и туалетной воды, также попало под мою личную охрану, и поселилось на время похода в моей каюте, заняв освободившееся место в тяжёлых и объёмных сундуках, до этого служивших мне банковской ячейкой. Сейчас нам осталось забить остатки трюма продуктами, с большим сроком годности, обычным вином, без которого очень далеко здесь никто не ходит и можно смело возвращаться на главный остров, откуда мы и покинем этот район.

На преодоление расстояния между островами последнего закупа и того, откуда мы отправимся в Ластор, затратили такое количество времени, что мне оно показалось настоящей вечностью. Ветер всё время был встречным и разгоняться до предельных скоростей гребцам, не было никакой возможности. Поэтому то в нужный порт и прибыли с большим отставанием от ранее согласованного мной графика, но на моё счастье у его пирсов не нашлось ни одного корабля из Тартумии, гарантированно, Грид их определяет на раз. Однако это совсем не означало, что от туда в любую минуту никто не приплывёт, так что у причала простояли ровно столько, сколько потребовалось для того, чтобы загрузить на суда рыбу и мясо, сменить в бочках воду, и удовлетворить бредовое желание Павла. Этому жителю глубинки, приспичило взять с собой в дорогу несколько десятков куриц и пару петухов, клетки с которыми нам, по первой же просьбе и доставили. Мой деревенский друг считает, что они могут послужить отличным дополнением нашего скудного рациона, во время пересечения расстояния от острова, до города, продающего рабов. Павел обещал, что свежими яйцами он нас завалит, а при необходимости и мясом сможет угостить. Ну ну, посмотрим, как петухи проявят себя на корабле. А сейчас я, не находя причин стоять у причала ещё дольше, готов покинуть этот благодатный и в меру гостеприимный край, без лишней задержки, хотя мой капитан и предлагает провести у берега всю грядущую ночь. Грид настаивает на том, что нам непременно надо обзавестись попутчиками, так как плыть до Ластора таким скромным составом, очень рискованно, что, вероятнее всего, так и есть. Но я категорически против его предложения и на то у меня есть свои причины, аж целых две. Меня беспокоит возможная встреча с "земляками", после которой может произойти всё, о чём не раз себе говорил и не на много меньше заботит реализация уже приобретённой продукции в порту, куда мы её повезём. Кто может гарантировать, что покупатели, которых мне советуют дождаться, не затарятся тем же самым и на момент нашего прибытия на место, не обвалят, совместно со мной, цены на купленный нами товар? Никто. А денег я в него вложил, ого го сколько, так что рисковать мне не к чему. Уходим. Трудности преодолевать — становится моим, ненавязчивым хобби.

Жёсткий, встречный ветер, препятствующий нам уже достаточна долго набирать нужный темп, продлился ещё ровно пять суток. Потом его сменил, не менее сильный, боковой, заставивший сделать корректировку ранее утверждённого маршрута и лишь на одиннадцатый день пути, когда кое где на горизонте нам начали попадаться встречные корабли, ветер подул попутный, но такой слабый, что грести приходилось почти так же, как и всегда. Ничего, мы справимся. Рацион гребцам я сразу же предложил увеличить вдвое, так что от бессилия они не умрут, а к остальному даже я уже отношусь так пренебрежительно, будто плаваю на таких судёнышках, всю свою сознательную жизнь.

В этот раз ни пиратов, ни других грабителей, работающих, как они сами считают, во благо государства, нам не повстречалось. Возможно, просто повезло, так как Грид говорит, что в этом районе постоянно действуют мелкие шайки, стоит только в его акватории установиться "лётной погоде". А может быть голосистые петухи, ежедневно оглашавшие приход нового утра, приманили к нам удачу, не знаю, но местный бог нас миловал и от встречи с разномастным хулиганьём, и от ненастной погоды, до самого конца маршрута, избавил. В общей сложности проболтавшись на море не многим больше тридцати суток, мы благополучно достигли берега, а ещё через четыре дня хождения вдоль него и самого Ластора, где, как и прежде, продолжал работать самый большой рынок рабов.

Главную городскую гавань, заполненную судами разного калибра, мой капитан проигнорировал и повёл наш, недоразвитый караван, дальше, туда, где швартуются корабли с неодушевлённым товаром. Такому положению дел я был откровенно рад. Не хотелось присутствовать при массовом людском горе, без нужды на то, ещё раз. До сегодняшнего дня у меня так и не выветрились тяжёлые воспоминания, о первом моём посещении этого города, как оказалось имеющего не очень хорошую репутацию, даже среди пиратов и остальных бандитов, разных мастей.

Торговые причалы Ластора были пусты, как амбары у хорошего колхоза после посевной и это обстоятельство меня обрадовало не меньше, чем само завершение нашего долгого перехода от островной части суши, до континентальной.

— Сейчас успевай отбиваться, — предупредил меня Грид, также узрев в порту понравившуюся мне картину. — Здесь торговцы ушлые. Корабли с товаром атакуют постоянно, а уж, когда на причалах почти нет никого, то и подавно.

— Ничего, справимся — мысленно потирая руки, самонадеянно ответил я.

Прибытие, а особенно швартовка моих судов были встречены шквалом вопросов, моментально развеявших мои сомнения по поводу сложности общения с представителями местного купечества, вызванные моим вялым познанием здешнего языка. На причале горланили на всех, мне знакомых и ещё на парочке, представляющих для моего пытливого ума огромное поле для самореализации.

— Что привёз? — таковым был основной вопрос интересующихся внутренностями моего корабля, хотя и кроме него, мне было на что ответить.

Тайны, о содержании трюма и до этого никакой не делал, а после того, как им поинтересовались столь уважаемые люди, мне и подавно не имело смысла скромничать, и я с удовольствием удовлетворил любопытство всех страждущих, проявив при этом любезность, и продемонстрировав свои познания в изучении разговорной речи, народов этого мира.

— А по чём будешь отдавать? — вырвав из общей массы голосов наиболее часто встречающийся вопрос, именно так перевёл я его, для себя.

Скажу прямо, в предвкушении заслуженного золотого дождя, я внятно озвучил ценники на всю, имевшуюся в моём распоряжении, продукцию, доставленную в город не без некоторых сложностей и в ответ получил… Странно, но совсем не то, чего ожидал. Дружный хохот прокатился над моими, в миг посеревшими судами, а следом за ним, на них посыпались насмешки и издевательства, способные довести до отчаяния кого угодно, но только не меня теперешнего.

— Чего это они так заржали? — поинтересовался я у Грида, наблюдавшего вместе со мной, за странным представлением.

— Не знаю — поглядывая на беснующуюся толпу удивлёнными глазами, скромно ответил он.

— Я чего, что то не так сказал? — снова спросил я его, а не дождавшись ответа от обескураженного, действиями толпы, капитана, предложил и ему осуществить уже пройденную мной процедуру: — Может ты им цены, ещё раз озвучишь?

— Зачем? Я тебя понял, стало быть и они всё услышали. Не все же там, дураки? — грамотно отказался он, выставлять себя на посмешище.

Вдоволь отсмеявшись и закидав меня плохо переводимыми словами, мне, как бы невзначай, стали предлагать поиметь мой товар, чуть ли не по тем ценам, по которым я сам его покупал. Вот тут-то до меня и дошло, в чём дело. Меня попросту пытаются кинуть, причём нагло и откровенно, применив коллективный разум, для подавления моего.

— А вот вам хер! — подумал я и тут же выкрикнул, по русски: — Дураков в зеркале ищите!

Представление длилось минут сорок, но я перестал на него реагировать уже через десять. Попросил, гуляющего неподалёку от нас без дела, кока, притащить мне пару горстей сухофруктов, а когда он, почти молниеносно, выполнил мою скромную просьбу, уселся на борт корабля и свесив ноги в сторону причала, весело ухмыляясь, лопал их, поправляя своё драгоценное здоровье.

— Ну чё, чурки бестолковые, наорались!? — устав наблюдать, за постепенно начавшей стихать толпой наглецов, снова на родном языке, спросил я ближайших и выждав ещё пару минут, уже на одном из местных, сказал: — А теперь слушай, чего Чапай говорить будет!

Перейдя на, наиболее крепко сидевший в моей голове, иностранный язык, я вновь громко огласил свои цены, но уже умноженные на два, заткнув рот своим бравым заявлением, большей части, мгновенно притихшей, толпы. Заметив полное недоумение от произошедшего, пока народ не опомнился и снова не заорал, продолжил ковать железо, твёрдыми, словно сталь, заявлениями.

— И имейте ввиду! Медяки ваши меня не интересуют. Можете мне даже не показывать их. Продавать буду только тем, кто готов расплачиваться не рыжим, а жёлтым металлом! И давайте, заканчивайте своё представление, тут! Кого действительно, что то интересует из моего товара, подходите. Поговорим.

Продал я всё и не по бросовым, а по ранее озвученным, на мой взгляд, отражающим действительное положение дел в данный момент, ценам и, что характерно, одному покупателю. Человек этот готов был к сотрудничеству, а я, к разумному торгу, это и позволило нам договориться быстро, и без особых потерь для каждого из нас.

— Ну ты Серёга и мастак — не поскупился земляк на похвалу, когда мы вместе с ним, уже стоя на пирсе, контролировали выгрузку из его трюма. — Я бы такого натиска не выдержал. А ты молодец, держался до конца. Да и потом, такой ход придумал, которого даже я не ожидал. Это ж надо, они над ним смеются, а он им цены ещё выше подымает.

— А ты чего, всё сумел понять, о чём я говорил?

— Да нет, конечно. Но по накалу страстей и без перевода догадался, что ты им в рожу плюнул — ответил Павел, так и продолжавший мучатся от недостатка нужных слов, для грамотного перевода чужой речи.

Ночь прошла спокойно. Все, кто со мной прибыл в этот город, получив на ужин местный вариант шведского стола, отдыхали после тяжёлых будней. Тем же занимался и я, но не сразу, а лишь после того, как в полной темноте и одиночестве, ещё раз на ощупь проверил размеры полученных за товары брусков и мысленно представил, что я на них теперь могу закупить. Взял я конечно у моего оптового покупателя и медные монеты, я же не полный кретин, чтобы ставить достойного коммерсанта в положение, о котором у меня познаний больше, чем у кого бы то ни было. Да и не нужно мне столько золота, не стану же я его светить при закупке продуктов, воды, одежды для себя и персонала. Его должно быть ровно столько, чтобы не создавать мне неудобств в последующем, в те дни, когда мы прибудем в конечную точку нашего долгого путешествия и мне необходимо будет оставить суда без личного присмотра. Остальное же может лежать в сундуках и набираться от них более благородного запаха, даже несмотря на то, что деньги никогда не пахнут.

Утром, я первым же делом пригласил к себе Грида и задал ему один единственный вопрос:

— Ну что, как дальше будем двигаться?

— Не знаю, тебе решать. Я про это твой Рутенвиль слыхом не слыхивал, а уж дорогу до него и подавно не знаю.

— Ну, а мысли то у тебя по поводу того, как его отыскать, имеются?

— Мысли имеются.

— Так расскажи и мне о них, будь так любезен.

Грид не предложил ничего нового, он озвучил ровно тоже, что и у меня в голове вертелось. А именно: отыскать человека, способного провести мои корабли в нужное место, либо найти попутчиков, собирающихся в ближайшее время выдвигаться в туже самую сторону. Мысленно пожав друг другу руки, мы взяли за основу оба варианта. Мой товарищ будет искать человека, а я корабли, в сопровождении своего бессменного помощника, знающего язык интересующей нас страны, как никто другой среди членов моего многонационального экипажа.

Перед самым отплытием в главную гавань этого города, я попросил моего капитана просветить меня, в конце то концов, чего из себя представляет местность, где он не один год зарабатывает себе на хлеб. И он, не таясь, сделал это, воспользовавшись, как и прежде, сухой веточкой какого то дерева и плоским участком обычной земли. Мои предположения, по поводу того, что я оказался внутри ограниченного белыми пятнами и небольшими, уже освоенными, участками суши, водного пространства, подтвердились после первых же набросков неумелого картографа. Море, на рисунке Грида, с двух сторон имело берег, в одной из своих частей россыпь островов, где мне уже посчастливилось побывать, а в остальных местах огромные пробелы, которые капитан охарактеризовал так:

— Что находится здесь, я не знаю. Может с этой стороны и есть твой Рутенвиль. А вот сюда, точно ещё никто, никогда не плавал и, что там имеется, даже Атриус не успел узнать, хотя он дальше всех пробился в этом направлении.

— А по суше народ туда, не ходит? — спросил я моряка.

— Вот про это мне совсем ничего не известно. Я всё время на воде. Ты же сам видишь.

— Ну да, ну да — задумчиво произнёс я, по ходу размышляя над тем, что рано или поздно мне придётся искать место, где можно было бы осесть на долго. Не вечно же болтаться по морю.

Принимать за место жительство белое пятно, находящееся на задворках нарисованного Гридом мира, не хочется, так что гралтийцы мне в этом деле не помощники. А чтобы заниматься освоением совсем неизведанных земель, надо за душой иметь не только два корабля и опытного капитана, но и кое что по больше, чтобы не сгинуть в них навсегда.

Встав за рулевое весло хорошо знакомого ему корабля, Грид сам повёл моё судно, меньших размеров, в основную гавань этого большого города, получившего мощное ускорение в своём развитии после основания в нём невольничьего рынка. По нашему общему мнению, там и народа разного больше болтается, и суда из дальних регионов заходят туда чаще. Всё же город этот в основном людьми торгует, чем тем, чего они внутрь употребляют.

Поход от одного причала до другого, много времени и сил от нас не потребовал, и уже во второй половине дня мы успешно пристыковались к очередному каменному настилу. Приступать к поискам попутчиков сегодня, желания у меня не было и по утру, а сейчас, когда стрелки отсутствующих в этом мире часов неуклонно двигаются к ночи, ему и подавно не откуда было взяться. Переубедив и Грида заниматься поисками, так необходимого нам лоцмана, на ночь глядя я, прихватив его и Крыткла, позволил себе всё же прогуляться по местной достопримечательности, здраво решив, что сделать это необходимо, чтобы иметь представление, как на ней всё устроено.

Торговать людьми начинали прямо в порту. Хозяева пришвартованных к широким причалам судов, завидев нашу троицу, на перебой предлагали подняться к ним на борт и оценить качество имеющегося у них товара. Я вежливо отказывался, хотя желание послать, сверх меры говорливых работорговцев, имело место быть. Терпеть не могу, когда во мне видят человека, готового поддаться на чьи то уговоры. Да и на кой чёрт мне их товар, если через пятьсот метров его столько стоит, сидит, а кое где даже и лежит, что только того и смотри, как бы на кого не наступить. Не думаю, что здешний рынок на много отличается от островного.

Странно, но через несколько сот метров отличия всё же обнаружились. На огромной площади почти всё было по другому. Здесь не наблюдалось той грязи, в которой рабы, продаваемые на острове, сидели не один день. У каждого местного продавца имелось строго очерченная территория, с прилавком, в виде деревянного подиума. Между рядами ходила серьёзная охрана, следившая не только за состоянием дел вокруг, но и указывающая владельцам торговых точек на беспорядок. И самое главное отличие этого рынка от того, где я сам продавал рабов, бросившееся мне в глаза с первой же минуты его посещения: здесь все люди разделены на категории. В Ласторе продавали отдельно мужчин и женщин, мальчиков и девочек, стариков и старух, а кроме этого все они были поделены на товар первого сорта и всех остальных, имеющих возможность быть реализованными по договорной цене. Первая категория и выглядела, физически, лучше, и одета была в более пристойную одежду, и даже кормили её, судя по всему, продуктами, доставленными из другого ресторана, а не теми помоями, что кормят всех остальных. Как я это определил? Да очень просто. У сытого раба всегда взгляд другой. Он смотрит на тебя не с надеждой в глазах, мечтая лишь об одном, чтобы его побыстрее забрали отсюда и накормили от пуза, а с ненавистью, неприкрытой и какой то уж через чур показной. Лично у меня создалось именно такое впечатление, когда проходил мимо нескольких красавиц выставленных на продажу за бешеные деньги. Казалось, что притормози я возле них хотя бы на пару минут, они туже бы меня всего заплевали, с ног до головы, не имея возможности выцарапать мне глаза своими изящными ручками, отчего то связанными за спиной. Не скрою, желание приобрести одну такую или примерно такую, в личное пользование, у меня появлялось и не раз. Заглушать физиологические потребности организма, физическими нагрузками, не всегда получается. Но увидев вблизи этих, я посчитал, что лучше удалиться от них побыстрее, от греха подальше. Чего только с дуру не сделаешь. Вдруг сорвусь. Куплю. А потом она, мне, всё моё хозяйство по ветру пустит? Да ну их к лешему, этих первосортных. Всех. И мужиков, кстати, тоже. У этих взгляд также мало на сахар похож, выправлять такой характер придётся не один день и даже, не месяц. Так что пройдём мимо, вокруг ещё много на кого, можно поглядеть.

Проболтавшись что то около часа на рынке, я передумал здесь долго гулять и предложил своим спутникам вернуться на корабль. Оказалось, что смотреть особо не на что. Всё те же и всё то же. Ну была бы ещё нужда в людях, тогда можно было бы поработать с контингентом. А так нет, не хочу. На первый сорт глаза не подымешь, а на всё остальное без слёз взглянуть нельзя, жалко.

На поиски проводников оправились прямо с утра. Грид потопал изучать обстановку в кабаках, ночлежках, возможно, даже в притонах, а нам с Крытклом предстоит потрудится, как и прежде, на свежем воздухе. Кораблей в порту много, дай бог за сегодня, половину их обойти.

Поговорив с одним моряком, с другим, с третьим и не добившись от них ровно никакого результата, но потратив на это дело уйму времени, я решил резко поменять тактику. Хватит разговаривать по душам, надо просто подходит к очередному кораблю и орать по гралтийски: "До Тртнвиля идёте?". Ясно и коротко.

Так и сделал, подошёл к небольшому кораблику, вполне способному и с морем по бодаться и по речке поплавать, и заставил Крыткла орать. Ну не самому же. Парень связок не жалел, крикнул раз, крикнул два, дождался чтобы на него обратили внимание и ещё раз гаркнул. Ушли после того, когда моего помощника откровенно послали. Понимаю, ему не приятно, но зато сколько времени сэкономили.

Нужный корабль отыскался не скоро, к этому времени мой маленький Паваротти уже так надорвал своё горло, что мог проорать у очередного судна не больше одного раза, а дальше, если никто не отзывался, помогал ему я. Так вышло и с кораблём, возможно единственным на этом побережье, готовым составить нам компанию в походе до Тртнвиля. Крыткл крикнул, как мог. Пока люди с судна соображали, какого чёрта этот сопляк на них ополчился, я разглядывал транспортное средство, а после того, как один из матросов подошёл к борту и поинтересовался: "Чего вам надо?", я спросил его, не менее громко:

— В Тртнвиль идёте?

— Идём — ответил матрос на той же волне, что и я, явно передразнивая нас.

— А не врёшь? — решил я уточниться.

— Идём, идём. Не сомневайся — ответил моряк более миролюбивым тоном и спросил: — А тебе зачем?

— Попутчиков ищу — также перейдя на обычный говор, сказал я.

— А. Понятно. Тогда тебе с хозяином говорить надо, только он скажет, когда точно будем отчаливать.

Кораблик показался мне и с причала знакомым. А когда я поднялся по трапу на его кормовую палубу и посмотрел в трюм, сомнений не осталось совсем, на нём меня в этот городишко, из Тртнвиля привезли. На нём.

Опознав в пришвартованном, возле одного из центральных причалов, судне, свою первую тюрьму, я тут же захотел всё бросить, вернуться к себе на корабль и в эту же ночь атаковать её, всеми имеющимися в моём распоряжении силами. Именно с этого корабля начались все мои неприятности, отсюда растут ноги моего теперешнего положения, так почему бы не отрубить их, если появилась такая возможность. Желание уничтожить ни в чём не повинную деревяшку и отыграться на её хозяине, не имеющем к моим приключения практически никакого отношения, пропало сразу же, как я только заговорил с владельцем судна. Не зная меня лично, не ведая о моём положении в обществе, этот, среднего роста, не молодой мужчина с таким почтением беседовал со мной, что вся моя ненависть к нему и его прекрасному кораблю, моментально улетучились. Прежде, чем поинтересоваться о цели моего визита, работорговец озаботился моим здоровьем, посетовал на погоду и лишь после этого спросил, каким ветром меня занесло на палубу его корабля. Узнав же истинное положение дел, долго извинялся, что не сможет в ближайшее время составить мне компанию и таким образом оказать маленькую услугу, столь почтенному господину. Поход в район Тртнвиля у него намечен, но на более поздний срок.

— К сожалению, я вынужден будут встать на ремонт — действительно с сожалением сказал он. — А сколько он продлится, мне не известно. Поэтому с удовольствием составлю вам компанию, но в следующий раз. Если возникнет такая необходимость, приходите, рад буду вам помочь.

Причём его обращение ко мне на "вы", было не погрешностью моего перевода, а желанием этого благородного старца подчеркнуть своё уважение к незнакомцу. Ну разве такое не может растопить сердце культурного человека, даже такого огрубевшего, как я. Расстались мы, с представителем славной профессии торговцев людьми, почти друзьями, во всяком случае желание нанести ущерб его и так требующей ремонта, посудине, у меня уже точно не было. Да и сколько времени утекло с той поры, как я мучился в её недрах. Море.

Пробив на лояльность к нашему мероприятию ещё несколько десятков судов, мы с Крытклом вернулись к себе, что называется не солоно хлебавши. А вот мой капитан поработал более результативно. К нашему приходу он уже снова принял команду над кораблём, приказал готовить ужин и готов был продемонстрировать мне своего, не много помятого, протеже.

— Вот, этот человек готов стать нашим рулевым, на поездку до твоего города и обратно — легонько подтолкнув в спину средних лет, давно не следящего за своей внешностью и, по всем признакам, сильно выпивающего мужчину, представил мне возможного проводника, Грид.

— Ты точно знаешь, как отсюда можно добраться до Тртнвиля? — спросил я, улыбнувшегося мне, моряка.

— Знаю — уверенно ответил он и снова улыбнулся. — Столько раз туда плавал, что с закрытыми глазами могу идти и не ошибусь.

Ну положим они у него и сейчас не совсем открыты, но на счёт закрытых это он явно приврал.

— А расскажи-ка мне маршрут, которым ты нас собираешься вести в Тртнвиль — предложил я кандидату на дефицитную должность.

Мужчина, чьего имени до меня, при знакомстве, так и не донесли, начал в подробностях рассказывать какое расстояние надо проплыть вдоль побережья, где выйти в открытое море и ориентируясь на какие звёзды, можно легко войти в русло небезызвестной мне реки.

— Ну что, примерно всё сходится — оставшись довольным ответом, сказал я и понятия не имея о том, на сколько мне говорят правду.

— А чего же сам не ведёшь, если всё знаешь? — словно товарища по очередному застолью спросил он меня, что мне сразу же в нём понравилось. Уважаю открытых и не терпящих авторитетов, мужиков.

— А почему ты согласен поработать на меня только один рейс? — задал я встречный вопрос рулевому.

— Так сам же меня насовсем не возьмёшь — усмехнулся он в ответ.

— Это почему же? — практически уже зная, о чём дальше пойдёт разговор, спросил я.

— А кому такой пьяница нужен? — поставил моряк на себе, огромных размеров, клеймо. — Так если, вот как ты, ещё возьмёт кто то. А насовсем, навряд ли.

— А чего, с этим — я сделал характерный жест, вызвавший у стоящих рядом людей, особый интерес, — никак нельзя завязать?

— Бесполезно — откровенно ответил, бывалый моряк. — Пробовал, не получается.

— Понятно — зная о чём говорю, сказал я и продолжил: — Ну что ж, возьму тебя на один рейс точно, а там видно будет. Плачу пять медяков туда, пять обратно. Пока стоим в порту кормёжка и выпивка за мой счёт — так пойдёт?

— Нормально. А с вином не обманешь? — согласился с условиями оплаты и почти до конца поверил мне, принятый на временную работу проводник.

В гавань меньших размеров ушли ночью. Новый рулевой пообещал и туда доставить нас без происшествий, и Грид поверил ему. Согласился с ним и я, среди настоящих пьяниц редко встречаются отпетые мошенники.

Доплыли и пришвартовались действительно быстро, и без проблем. Спать легли также быстро, а утром следующего дня выяснилось, что Павел, для меня каким то непонятным образом, тоже договорился с людьми, готовыми оказать содействие в переходе до Тртнвиля. Пока мы отсутствовали, рядом с моим, огромных размеров судном, пришвартовалось два помельче. Их хозяева и готовы были, через несколько дней, составить нам компанию в нелёгком пути до их родного города, что очень устраивало и меня, и их. Одиночное плавание здесь в принципе не приветствуется, а после того, как погода начала налаживаться, риск поймать неприятности увеличился вдвойне.