Это не наша война (СИ)

Глава 14

Худук рассчитал всё точно. А как же иначе! Он не зря гордился и этим своим логически психологическим умением.

Троица глашатаев за какое-то время уморится и захочет хлебнуть пивка. А где тут по прямой первая пивнушка? Правильно, они с Рохлей точно знают, где она, ибо им известны все пивнухи в Ремесленном квартале (а также не очень далеко за пределами оного), и при необходимости могли бы составить подробнейшую карту заведений, содержащих живительную влагу; даже спросонья и с закрытыми глазами, пожалуй, определили их точное местонахождение.

В общем, неважно, где и сколько чего (точнее, очень даже важно, но не сейчас), главное, они заняли верные места в зрительном зале (за столиком на свежем воздухе), вот только гоблин немного ошибся в выносливости (или упрямстве), а может просто яйца этого кучерявого держал и понемногу поигрывал ими кто-то серьёзный из ночной братии — или кто там на самом деле стоит реально за этими призывами к свержению короля. Худук бы не очень удивился, если бы в конце концов ноги по дороге опроса привели к заднице в лице очень высокопоставленного сановника, возможно даже приближённого к королю. Рохля уже наполовину опорожнил второй бочонок, когда наконец-то уставшая троица (нет-нет, оба мордоворота ничуть не изменились внешне, это сам говорун всем своим видом отрабатывал роль утомлённого работника — а что, это правда, языком молоть — не мешки таскать, это гораздо сложнее) посетила трактир.

Вот тут и второй расчёт Худука не до конца оправдался: пришедшие хоть и расположились не в помещении, и сели недалеко от них, но в качестве свободных ушей почему-то использовали не их, а серьёзного и богато одетого гнома (в их сторону кучерявый, кстати, и не глянул).

Гоблин злобно ощерился и мысленно сделал из происходящего два вывода. Первый: настоящую магию не заменят никакие логические выкладки и психологические портреты (это относительно допущенных им неточностей, касающихся наблюдаемых. Второй: этот дракон кучерявый ещё наплачется от своей дискриминации по отношению к тёмным — из-за не произнесённых лозунгов и призывов лично гоблину, что тёмный посчитал чуть ли не личным оскорблением. Да он, в принципе, должен быть первым подходящим клиентов, потенциально вербуемым на столь благородное дело, как убийство короля; о, это так чудесно: лично зарезать какое-нибудь Величество, а параллельно ещё толпу народа покрошить и станцевать жигу — традиционный гоблинский танец на кишках! Да, они, тёмные, очень даже любят подобный досуг!

Гном, не спеша попивавший пиво, поначалу никак не реагировавший на подсевшего к нему словоохотливого товарища, пару раз что-то односложно ответил, а потом нахмурился и этак внимательно присмотрелся к говорившему — видимо, пошла основная информация о «порабощённом» народе.

Понять, что в низкорослом светлом кучерявый не найдёт благодарного слушателя было не сложно, но того это не остановило — требовалось отработать задание. Недовольный гном подозвал трактирщика и спокойно, но твёрдо объяснил что-то, указывая на нежданного гостя за столом. Но хозяин пивнушки, изрядно взбледнув, задрав ручки, открестился от происходящего, и поспешил ретироваться на кухню. После чего гном, сплюнув, бросил на стол монету и покинул это негостеприимное заведение, сердито ругаясь про себя.

Кучерявый остался за столом один. Громилы — охранники, сидевшие поодаль, казалось, совсем не обращали внимания на своего подопечного, занятее поглощением кувшинов с пивом и тарелок с жареными сосисками.

Худук решил воспользоваться удобным моментом и подошёл к скучающему в одиночестве над кружкой кучерявому.

— Худук, — сказал он, стукнув себя в грудь, без особых церемоний присаживаясь за стол.

Человек несколько ударов сердца недоумённо рассматривал небольшую фигуру и лицо с зеленоватым отливом усевшегося напротив существа, и не очень приветливо спросил:

— Чего надо?

— Денег, — без обиняков ответил тот, после чего изобразил свою самую обаятельную улыбку во весь рот с острыми зубками и удлинёнными клыками, от которой кучерявый нервно сглотнул, протянул лапу, сграбастал кружку, безвольно выпущенную посетителем и одним глотком опорожнил её. К сожалению там и было-то всего треть, так что халява получилась чисто символическая. Но ведь главное что — впечатление.

На плечо упала тяжёлая, словно из камня длань. Гоблин изобразил испуг и покосился вверх, где, как он и ожидал, нарисовалась широкая невозмутимая рожа жующего одного из охранников. Однако оперативно отреагировал. Худук невольно поёжился, борясь с немедленным желанием локтём проверить крепость яиц этого жвачного животного — неимоверная тяжесть на плече мешала думать адекватно и разумно, пробуждая злость. Но вначале требовалось завершить дело. К тому же, стоит ему хоть чуточку отступить от плана, дать слабину (в данной ситуации — перестать изображать из себя тварь дрожащую)то и в дело вмешается Рохля — тогда точно всё пойдёт дракону под хвост. И так Худуку стоило огромных усилий уговорит здоровяка вести себя не как привычно, а так, как сможет он, мама.

— Подождите, подождите, — зачастил гоблин, — вы всё не так поняли. Краем уха — вы ведь видите, какие они у меня чуткие, — указал на свои огромные ушные раковины, — я услышал, что вы ищете людей… хм, и е только, способных оценить произвол высшей аристократии, тех, кто сможет поддержать справедливую власть, от лица которой — я так понял — вы и ведёте речь… — он более пригнулся над столом, стараясь ещё уменьшиться, как бы говоря: ну какой вред может нанести такое… ничтожное существо. — Ведь, я — такой маленький, — добавил в голос жалости и слезы, — но, хи-хи, могу пролезть в самое тёмное место того же дворца… — замер, наблюдая, как в равнодушных глазах кучерявого зажёгся интерес. Наживка заглочена.

Человек легонько махнул рукой, и тяжесть исчезла с плеча, тоже наклонился над столом навстречу гоблину. Из наглого и весёлого мужчины кучерявый внезапно превратился в злобного и неприятного типа.

— Слышь, уродец, — прошипел он, кривя тонкие губы, — будешь себя правильно вести и чётко выполнять приказы, сядешь в общему столу Ночной братии, — брезгливо сморщился, — Конечно же не в качестве полноценного члена, а… шута,

Хи-хи, это не сложно… — Худук с трудом раздвинул губы и в якобы притворном восхищении, прикрыл глаза: о, кайф, как же он будет его убивать! Пожалуй, до конца оставит глаза, а сначала отрежет яйца — очень медленно и постепенно.

— Ты случайно не гном? — вдруг подозрительно осведомился кучерявый. — А то эти светлые, денег много просят.

— Нет-нет, что вы, — поспешил развеять сомнения человека гоблин. — Я этот…домовой.

— А, понятно, — глубокомысленно воскликнул тот. Ну и тупица! — Только смотри, — злобно ощерился, изображая крутого и опасного, — поступишь неверно, то… — задумался, забарабанив тонкими холёным пальцами вора по нижней губе. — А! Сделаю из тебя чучело и повешу в нашей берлоге в назидание иным уродам, смеющим вякать против ветра.

— Да-да, чучело, — Худук невольно улыбнулся в предвкушении и мечтательно. пустил слезу — не зря же друзья частенько намекают ему на актёрские данные. Кучерявого тоже удовлетворила подобная реакция. Наивный балбес. Даже жалко его стало на удар сердца. Но Худук самоотверженно отбросил в сторону сомнения, пообещав лишь себе быть терпимым и гуманным — если, конечно, их сотрудничество его удовлетворит — и убивать не о-очень долго, а просто долго.

— И… э… как мне к вам обращаться, господин? — заискивающе поинтересовался гоблин.

— Так и обращайся, — милостиво разрешил тот.

— Господин, я должен показать вам одну вещь, которая существенно поможет делу э… В общем, свержению короля.

— Что ещё за драконьи выдумки? — напрягся собеседник с прежней подозрительностью.

— Так словами и не опишешь… Зато если вы первым это увидите и заполучите, то почёт вам и слава будут обеспечены до конца жизни… И, надеюсь, не забудете меня.

— Говоришь, очень полезная для борьбы народа вещь? — загорелись глазки у кучерявого. — Далеко это? — уточнил деловито.

— Совсем рядом, — Худук привстал, изобразил поклон и указывающий направление жест руками.

Конечно, недалеко! Они с Рохлей отыскали укромный уголок за самим трактиром и каким-то амбаром, промежуток до соседнего забора, используемый в основном для естественных надобностей, при том, что у трактира было своё отхожее место.

Курчавый «господин», задорно поблёскивая шалыми глазами, пристроился за гоблином, охранники — за ним, и вся процессия, сопровождаемая редкими удивлёнными взглядами, вышла с открытой трактирной территории и свернула за основную общественную постройку.

Не пройдя и двадцати шагов курчавый недовольно загундосил:

— Ну скоро ещё?

— Всё — всё, мы практически на месте, — лебезил Худук, то вырываясь вперёд, то возвращаясь, семеня туда-сюда, будто продажная девка перед богатым клиентом.

Первым их встретил характерный запах, отчего нос курчавого недвусмысленно зашевелился, но, видать, подобное его не очень пугало, так как он, как ни странно, промолчал. Они завернули в последний раз и оказались в огороженном с двух сторон заборами, с третьей — постройкой, закутке.

Худук сделал жест курчавому приблизиться к нему, и тот, не успев возмутиться подобной наглости, автоматически наклонился к зелёному человечку и… ощутил в районе кадыка острый характерный предмет.

— Тс-с-с, мой дорогой, — прошептал мягко на ухо взбледнувшему человеку Худук, — ты даже не представляешь, как я рад поближе познакомиться с твоей шейкой.

— Я… — попытался пискнуть курчавый, наткнулся на нож, на миллиметр проколовший кожу, запустил голосом петуха, закатил глаза и хлопнулся в обморок.

— Вот так всегда, — виновато развёл руками гоблин перед остолбеневшими охранниками. Нож в его руках с капелькой крови на конце выглядел как игрушка. Но игрушка смертельная в умелых руках — это толстолобые боевые псы понимали очень хорошо.

Впрочем, додумать какие-либо интересные и умные мысли у них вряд ли получилось — сзади появился Рохля, и двумя точными ударами дубинки вырубил их.

Худук, уперев руки в бока, удовлетворённо лицезрел сложившуюся картину, повернулся к троллю.

— Здоровячёк, — обратился он весело, — сходи к трактирщику, попроси у нег во временное пользование молоток, самый большой для моей руки, показал оную. — Он тебе не откажет, — покачал головой, глядя на продолжавшего вопросительно стоять тролля. — Иди-иди, тебе ещё рано знать, что я буду тут делать. Да и мешок холщовый попроси — это уж без возврата. Дашь ему маленькую монетку — но только медную. Запомнил? Думаю, он не откажет в такой малости — хи-хи, — если в рыло не хочет…

Пока тролль ходил за требуемым, Худук связал незадачливую троицу, вставил и зафиксировал кляпы на рты и сел ждать на боку одного из охранников. Буквально тут же вернулся тролль и продемонстрировал три разновеликих молотка и два мешка для разных объёмов. Выбрал, взвесил в руке достаточно увесистый инструмент и мешок поменьше.

— Всё, иди. Сдачу верни хозяину — это мне не пригодится. А потом возвращайся до первого поворота и жди меня. Никого не пускай и до конца жди — я не знаю, как быстро здесь управлюсь. И не смей, — показательно нахмурился, — подглядывать, иначе я разозлюсь, и тогда… В общем, сам знаешь, что в том случае ничего хорошего тебе не светит!

— Но я же, жрать охота… — обиделся здоровяк.

— Иди! — сердито воскликнул наставник и родитель.

Когда спина исчезла за поворотом, Худук прошёлся по поясам пленных, срезал кошельки — больше никаких ценностей на них не было, кроме побрякушек, не стоящих и медяхи, потом достал из ножен кинжал, придирчиво проверил остроту, выложил на спину ближайшего охранника рядом с молотком, прошёл к кучерявому, присел возле него, пощупал пульс, довольно хмыкнул и стал медитировать до момента возвращения «гласа народа» к чудесному миру яви.

Когда кучерявый очнулся, он увидел рядом «зелёного уродца», сидящего рядом на корточках и глядящего на кучу дерьма, в которую тот умудрился упасть (собственно, здесь везде сложно было промазать) при обмороке. Дёрнулся, попытался воззвать к добрым чувствам пленителя, но ни то, ни другое не удалось.

— Очнулся? — ласково поинтересовался гоблин, участливо поправляя повязку на лице, потрепал по щеке. У пленника выступила испарина на лбу, он ещё сильнее задёргался в панике. — Ну что ты, — укорил его мучитель, — извазюкался в дерьме, будто свинья. Мне теперь к тебе неприятно прикасаться, — обратил внимание, что лицо того побагровело. — Ну-ну, не надо так нервничать. Экий ты слабенький, жаба, а не дракон. Не боись, пока тебя трогать не буду. Сколько это будет длиться, сам увидишь. А заодно обдумай своё поведение, вспомни своих друзей и хозяев — особенно всё то, что связано с твоей нынешней миссией. А для того, чтобы думалось веселее, покажу тебе интересное представление, — встал, подошёл к первому телохранителю (или охраннику), взял в обе руки молоток и примерился к колену…

Когда Худук закончил свой первый этап, кучерявый был на грани помешательства от испуга и наделал в штаны по полной программе, а охранники ещё дышали… Они превратились в фарш, и милосерднее было их прирезать. Но милосердие, как и совесть — столь редкие понятия. Да ещё во времена дворцовых переворотов.

— Я сейчас убираю кляп, и ты мне начинаешь исповедоваться на интересующую меня тему. Понятно?..

В общем, кучерявый знал немного, но и от того, что он знал, волосы на голове гоблина стали дыбом. Оказывается свержение с последующим убиением короля назначено на сегодня. В этом мероприятии замешаны высокие семьи Агробара, которые и обратились за помощью к одной ужасно крутой и печально известной криминальной группировке некоего Бешеного. Сам кучерявый работал под Кривым Дейфусом, который наравне с Рыжим Кари был ближайшим сподвижником и вассалом Бешеного. Задание же кучерявого — ходить и баламутить народ, ибо чем больше его ринется ко дворцу, чем больше будет неразбериха, тем легче получится вершить свои дела. Вот так. Ещё он назвал представителей ночной братии, а также работающих на неё в ремесленном квартале…

Кода Худук появился, вид его был страшен — молоток в руке и одежда в крови, взгляд прищуренный и какой-то далёкий, в другой руке мешок с чем-то округлым. Рохля печально вздохнул: происходит что-то нехорошее.

Наконец гоблин обратил на него свой взгляд и безжизненным равнодушным голосом сказал, протягивая молоток:

— Верни хозяину. И скажи, что за сараем есть, что закопать. В преддверии того, что скоро здесь будет твориться, нам уже можно не очень скрываться.

— Что случилось, жрать охота? — забеспокоился тролль.

— Случилось так, — криво ухмыльнулся Худук, — что наши друзья попали — или попадут в задницу дракону. Причём, в самую её дырочку.