Это кто переродился? Книга 2

Глава 9 Как быстро выселиться из общежития?

— Именем Инквизиции, откройте турникет!

— Нет, пропуск!

Десяток набившихся в тамбур лысых мужчин в черном переглянулись. Одноглазая бабулька готова была костьми лечь на защиту своей проходной — их разделяла железная решетка, на которой висел здоровенный амбарный замок.

— Вы препятствуете выполнению…

— ПРО-ПУСК! Глухой что ли? — прошипела бабулька. — Или тупой? Никто не пройдет в здание общежития без пропуска! И вы уж точно! Ночь на дворе!

— Мы здесь по распоряжению лично Доминики Кировой, — хмуро произнес Инквизитор, распаляя татуировки на своем гладко выбритом черепе. — Если вы препятствуете нам, тогда мы вынуждены…

Но бабка прытко подпрыгнула, вцепилась в ручку над головой и опустила щит. Грохнув, он закрыл половину помещения. Путь на лестницу был окончательно отрезан.

— А так стало понятнее, касатики⁈ — захихикали с той стороны. — Без пропуска, шиш вы пройдете! И идите в задницу со своей Домной!

И следом звук из телевизора стал вдвое громче. Инквизиторы снова переглянулись, а затем один из них прижал светящуюся руку к щиту. Во все стороны посыпались искры.

— Ах так! — заревела бабка. — Ну пеняй на себя, касатик! Сейчас вылетишь отсюда визжащей ракетой!

Но не успела бабка воплотить свою угрозу в жизнь, как где-то с той стороны раздался звон бьющегося стекла.

— На пол! Инквизиция!

— Куда? Куда, без пропуска⁈

Удар сапогом, и в щите образовалась аккуратно вырезанная щель. Кивнув друг другу, Инквизиторы пересекли порог и цепочкой направились к лестнице.

Последним зашел Лаврентий.

— Я звоню в ректорат! — бушевала бабулька, потрясая кулаками. — Вам точно не поздоровится, когда обо всем узнает…

— Вот, простите за ожидание, — и подойдя к ней Лаврентий, сунул ей под нос свой старый уже изрядно потрепанный студенческий пропуск, который забыл сдать еще пятнадцать лет назад. — И извините за дверь, Маргарита Максимовна. На обратном пути мы поставим ее на место.

Бабка же только плюнула ему под ноги.

— Ноги вытирай, Лаврентий!

Исполнив ее распоряжение, Инквизитор поднялся по лестнице. Со второго этажа уже слышались стуки в дверь и требования открыть. Следом зазвучали крики, а затем и грохот выбиваемых косяков.

Второй этаж — то же самое. Инквизитор поднимался все выше, слушая звуки рутины. Ему нужен был пятый этаж: комната за номером 546, где проживала Марьяна Попова. Он должен лично проконтролировать, чтобы с головы внучки Королевы даже волос не упал.

На пути ему попался Савелий Михайлович, местный командант, маг-перевертыш и по совместительству их внештатный осведомитель.

— Я сделал все, как приказывали, ваша милость, — улыбнулся этот жутковатый тип, склонившись перед ним. Его глаза блеснули в полумраке. — Это же чего-то стоит, не правда ли?

Лаврентий молча нащупал в кармане кошелек и кинул в руки коменданту.

— Исчезни.

Тот закивал.

— Пойду закрою «черный ход». А то некоторые птички могут улететь, — хихикнул он и пропал в темноте.

Добравшись до пятого этажа, Лаврентий огляделся. В каждой пятой комнате шел обыск, наружу вылетали клочья бумаги, слышался заливистый визг. А тут еще и взрыв — что-то рвануло так, что здание задрожало.

— Ко мне! — рявкнул Лаврентий.

Из комнаты тут же выскочили его подчиненные. За ширку они держали двоих парней, а те даже не сопротивлялись: висели в руках как два мешка и блаженно улыбались. У одного к губе приклеилась дымящаяся самокрутка.

— Бросьте это дерьмо. Четвертый этаж. Живо!

Оба ринулись по адресу. Инквизитор же пошел искать комнату Поповой. У него было плохое предчувствие.

У нужного порога он застал парочку своих коллег. Они увлеченно барабанили в дверь, а потом сделали шаг назад, чтобы вынести преграду с помощью ударных заклятий.

— Прекратить! — рыкнул Лаврентий. — Основание?

Оба тут же выпрямились перед ним.

— Попова Марина. Подозрение на…

В ответ Лаврентий сунул ему в зубы. Захрипев, тот рухнул на колени.

— Номер комнаты, идиот? — и Инквизитор сунул ему в окровавленную рожу листок бумаги. — Ну! Что написано?

— 646…

— А ты какого черта тут забыл⁈ Живо к комнате Марины, а то отправитесь в Башню, в ночную смену!

Оба исчезли быстрее, чем он успел договорить предложение. Проводив их взглядом, Лаврентий решил просто постучаться.

Ответа ему не было. Не удивительно. Там слышался только испуганный собачий лай.

— Марьяна Васильевна, — сказал Инквизитор. — Прошу прощения за инцидент, виновные будут наказаны. Ложитесь спать, мы закончим в течение получаса.

Но в ответ все еще было молчание. А собака все лаяла — словно обезумев.

— Марьяна Васильевна, ответьте. Вы там?

Инквизитор нахмурился. Шептун подтвердил, что внучка Королевы благополучно вернулась в общежитие рука об руку с Обуховым. Попытавшись зачем-то проникнуть в здание, он быстро ушел куда-то вместе с сыном графа Илларионова, а шпион остался наблюдать за входом. В общежитии не ночевали лишь пятеро из списка, и всех уже поймали по «хатам» другие наряды. А вот Попова из здания не выходила.

Странно… А еще эта собака… Вдруг носа коснулся запах дыма…

— Марьяна Васильевна, если вы не ответите сию же минуту, я буду вынужден выломать дверь. Ваша безопасность для меня в приоритете…

Нет ответа. Ну что ж…

— Если вы сейчас напротив двери, то лучше отойдите, — и Лаврентий, вспыхнув ярким синим светом, ударил в дверь еще раз.

Щепки полетели в разные стороны, а преграда просто рухнула на пол. Выругавшись, Инквизитор вошел в комнату Марьяны. Завывающая псина тут же юркнула под кровать и принялась визжать уже оттуда. Встав посреди комнаты, Лаврентий внимательно огляделся.

Пустая постель была смята, но еще теплая. В ванной никого, на крохотной кухоньке тоже. А вот окно…

Оно было разбито вдребезги, а занавески колыхались на ветру. Оттуда шел дым, но что-то горело на этаж ниже.

— Сука… — прошипел Инквизитор. — Испугалась.

И сопровождаемый лаем этой неугомонной собачонки, Инквизитор забрался на подоконник — за окном был балкончик с пожарной лестницей уходящей вверх. Забравшись на решетчатый пол, Лаврентий вскинул голову.

И увидел краешек ночной рубашки. Он пропал за парапетом крыши.

В ушах еще звенело, но подъему это не мешало — я прыгал через три ступеньки, а вот Фауст еще сопел на пролет ниже. Жалкое зрелище…

— Быстрее, чтоб тебя! — рыкнул я, глядя на него через поручни пожарной лестницы. — Ты отстаешь! Брось ты этот рюкзак!

— Никогда! В нем вся моя жизнь!

В целом он был недалек от истины. После взрыва от его комнаты вряд ли осталось что-то кроме остатков газовой плиты и пары железных ведер. От воров тоже едва ли осталось что-то, кроме обгоревших трупов.

Пусть теперь попробуют опознать их. Наутро одного из них наверняка признают Фаустом, а вот второго…

Я пожал плечами. Какая разница?

— Эй вы! На лестнице! — раздался крик, и в соседнем окне показалась лысая голова Инквизитора. — Назад! Вы арестованы!

Зарычав, я схватил Фауста за ширку и рванул еще выше. Инквизитор попытался бросить заклинание, однако в его сторону уже рванул шмель.

— Аааа! Мой глаз!

Следом посыпалась отборная брань, а заклинания посыпались градом, и так сильно, что лестница задрожала. Мы уж были далеко — на шестом этаже, где и находилась комната того засранца Жени. Не хотелось снова видеть его наглую рожу, но делать было нечего — он был нашим единственным спасением.

План отхода был прост: прыгнуть в тот же «любовный» лаз и бежать через канализацию, вход в которую был там же в подвале. Проблема оставалась в том, что и Женю могли прийти брать Инквизиторы, да и вообще от них в коридоре будет не продохнуть.

Что ж, придется рискнуть. Другого выхода из здания я не видел.

Добравшись до окон, мы с Фаустом прыгнули в комнату. Окно мы вынесли с одного удара, и осколки просыпались в тихую теплую спаленку. В ответ раздался девичий визг, и какой-то парень в одних трусах, скатившись с кровати, пугливо вжался в угол.

— Прошу! Не трогайте меня! — и указал на свою подружку, дрожащую на кровати. — Возьмите ее! Это она меня надоумила, клянусь!

— Что⁈

Я же, дернув Фауста за плечо, направился к двери. Открыл и осторожно высунулся в коридор. Из комнаты в противоположном конце выводили сразу трех человек. Еще парочка дверей стояла нараспашку, но вот нужная мне комната пока была закрыта, и хорошо.

Вернее, плохо. Если этот парень закрылся там на все замки, то к нему придется ломиться силой.

— Зараза…

Времени думать не было — придется рисковать. Выбежав в коридор, мы пустились по нужному адресу. В дверь я влетел всей своей массой.

— Эй! Открывай, Инквизиция!

В ответ раздался испуганный плач:

— Прошу! Я же так молод! Возьмите лучше Илларионова! Он там с Борисовой трахается, в 532-ой! Возьмите его, он как-то Короля назвал балбесом!

— Открывай, крыса! — рыкнул я, и тут в коридоре послышались звуки борьбы. Из одной комнаты выволакивали парня, он был весь в крови

— Вы не имеете права, я аристократ! Мой отец…

Удар в зубы заставил его заткнуться. Взяв парня за ноги, двое Инквизиторов проворно поволокли его на лестницу. На нас они не посмотрели.

— Открывай, а то хуже будет!

Замок щелкнул, и мы с Фаустом ввалились в комнату. Парень сидел, забившись в угол, и буквально визжал от ужаса.

— Нет! Нет! Я всех сдам!

— Ничтожество… — фыркнул я и, пройдя в ванную, выбил панель в стене. Там образовался проход. — Амадей, лезь туда, живо. Я за тобой.

И стоило ему с опаской поглядеть в черноту, как в коридоре уже кто-то топал.

— Быстро!

Парень прытко полез в лаз, и все бы ничего, но его дурацкий рюкзак на спине очень быстро зацепился за край.

— Сними его, идиот! Брось вниз!

Он послушался, а затем пропал в лазе. Хозяин комнаты снова закричал, а затем со стороны входа зазвучали голоса. Я же, закрыв дверь в ванную, полез следом за Фаустом.

И снова все потонуло в темноте. Звуки стали глухими, звучали словно из-под воды. Мы спускались ниже, а за стеной, один этаж за другим, слышалась ругань, мольбы о прощении и чей-то смех.

— Прошу! Прошу! Я отдам все золото! Оно у моего отца в диване!

Вдруг по стене прокатилась волна грохота, и лестница задрожала под моими ногами.

Я посмотрел вниз. Находясь прямо подо мной, Фауст дрожал и дергался, но не мог сделать ни единого движения прочь. В стене прямо у его лица сквозила дыра, в которой торчала рука с золотыми перстнями.

И она держала алхимика за горло.

— Так-так-так… — хихикал Инквизитор, державший Фауста за шею. — Это что за крысы ползают в стенах? Ну-ка иди, сюда…

Амадей смотрел то на меня, то на руку, которая вот-вот грозилась вытащить его наружу. За разбитыми стеклами очков сверкнуло отчаяние.

Я вздохнул и поплотнее натянул капюшон куртки. Затем распалил в себе все, что можно было распалить, откинул голову назад и ударом лба вынес стену перед собой.

Все потонуло в грохоте, пыли и удивленных глазах Инквизитора. Вцепившись ему в горло, я вывалился в чей-то туалет и пригвоздил врага к полу. Не успел он очухаться, как мой кулак впечатался ему в рыло. На третьем ударе тело обмякло.

И пока в соседней комнате кто-то перекрикивался, сунул голову в дыру и рыкнул:

— ПРЫГАЙ!

Фауст быстро разжал пальцы и, взвыв, пропал в темноте. Я же повернулся к выходу из туалета. Там уже стояли двое. Оба в черном, и оба едва не лопаются от переполняющей их магии.

— Что ж… Отступать вы явно не планируете, — ухмыльнулся я и разжег в себе Древний огонь.

На крыше

Перебравшись через парапет, Лаврентий сразу почувствовал запах — что-то горело, и судя по всему очень серьезно. Над крышей поднимался дым.

А еще он увидел ее — Марьяну Попову, она же внучка Королевы Дарьи.

На ней была одна ночная рубашка, а под босыми ногами был сплошь холодный камень — она стояла на самом краю и, блаженно улыбаясь, смотрела на огни города.

— Я иду… милый… я иду к тебе, — хихикала она, делая один легкий шаг за другим. — Скоро мы будем вместе…

— Марьяна Васильевна, — и Инквизитор сделал шаг к ней. — Слезайте, немедленно.

Но девушка никак не отреагировала. Продолжала балансировать на самом краю пропасти. Порыв ветра заколыхал полы ее ночной рубашки, обнажил тонкие ноги, покрытые гусиной кожей. В руке у нее был кожаный ремень.

Еще шаг, и девушка остановилась. Перед ней не было ничего.

— Марьяна Васильевна… Прошу, вернитесь в комнату. Вы слышите?

Но нет, она не слышала. Похоже, была то ли в шоке, то ли под кайфом. Глаза были очень странными — будто пустые, но блестящие.

Выругавшись, Лаврентий пошел к ней с протянутой рукой. И только до нее осталось шагов пять, как она обернулась.

— Ни шагу, мусор, — прошипела она, ощерившись. — А то я скажу бабушке!

Инквизитор встал. Его брови поползли вверх. А ее глаза действительно были пусты. Зрачков не было.

— Вали отсюда, пока цел. Не мешай мне уйти к любимому! — и ее ножка зависла над пропастью. — У тебя поди нет никого, кроме твоей грязной службы!

Скрипнув зубами, Лаврентий сделал еще шаг. И вспыхнул синим. Девушка же прыгнула — прыгнул и Инквизитор, однако она была быстрее. Намного.

Он не дотянулся до нее какие-то сантиметры — рука поймала воздух. Еще миг, и она полетела. Полы ее ночной рубашки подхватил ветер.

Взвизгнул провод, протянутый над улицей, и девушка, держась за ремень, съехала вниз — высоко над головами Инквизиторов, столпившихся внизу.

Лаврентий ударился грудью у парапет. Дальше ему хода не было. И стоило девушке пропасть на крыше соседнего здания, как он заревел:

— Не стойте столбами, кретины! Хватайте ее!

Вокруг машин забегали, но отчего-то Инквизитор был уверен — они ее потеряли. Он кинулся прочь с крыши, а внизу на этажах еще слышались звуки борьбы.

На четвертом этаже он остановился — горелым тут несло будь здоров, весь коридор был в дыму. Неужели кто-то решил посопротивляться по крупному?

Шагая туда, откуда шел дым, скоро он заметил своих и рванул со всех ног. На пороге комнаты, которую пожирало пламя, он застыл. Вокруг двери столпились его люди, но никто не осмеливался сунуться внутрь — там было жарко, как в топке. Рядом он заметил кого-то постороннего: парень сидел на полу коридора и бился головой о стену. На его руках был маленький блестящий котенок.

— Ну почему, друг… Почему…

Руки сами сжались в кулаки. Кажется, Лаврентий и тут опоздал.

Он было повернулся, чтобы уйти, как буквально одеревенел. В голове все взорвалось.

Мигом позже Инквизитор мчался со всех ног — он чуял, на этаж ниже. Это был Древний огонь.

Швырнув им еще один пылающий гостинец, я кинулся обратно в лаз. В ответ полетели заклинания, и одно угодило аккурат над моей головой. Осыпавшись плиткой, я прыгнул вниз — в темноту.

Кое-как мне удалось не свернуть себе шею, а там спрыгнуть на пол подвала…

Фауст был уже там: взваливал на спину свой тяжеленный рюкзак. Дернув его за плечо, я быстро пошагал прочь — в сторону двери с надписью «техническое помещение». Оттуда несло канализацией.

Но не успели мы сделать и десятка шагов, как со стороны выхода послышались шаги, а затем и окрик:

— Куда собрались, крысы?

Встав на самом пороге, я оглянулся. Это был тот самый мужик, которого я заметил в коридоре еще полчаса назад. Комендант со светящимися глазами.

Он улыбался. На нем не было ничего, и зрелище еще бледных телес было отвратное.

— Если вы бежите, то, поди, реально совершили что-то предосудительное… — проговорил он, а в следующий миг удивленно присвистнул. — О, Фауст! Ты!

— Здрасьте, Савелий Михайлович… — брякнул мой новый слуга. — А я тут собрался выселяться…

Но комендант как-то был не особо рад избавиться от беспокойного жильца. Его губы разошлись, и там показались острые зубы.

— Не так быстро, Амадей, — сказал комендант, опускаясь на все четыре лапы. Его спина уже обрастала жестким темным волосом, а морда начала удлиняться. — Ты выселишься, но, увы, через другой выход. И вместе с моими друзьями.

Когти волкообразного монстра заскрежетали по полу. Волосатая спина выгнулась, а хвост поднялся трубой. Он стал выглядеть еще отвратнее.

— В сторону, человек, — сказал я, вставая у него на пути. — Если, конечно, не хочешь, чтобы твое никчемное тело сожгли дотла.