Это кто переродился? Книга 2

Глава 14 Как поймать Пуха и выжить?

— Как ты говоришь, это называется?

— Шаверма. И только попробуй сказать, что тебе не нравится!

— Ну… Вкус специфический…

Мы стояли напротив закусочной и наблюдали из-за кустов, как Инквизиторы мешок за мешком таскают мое золото в грузовики. При виде этой жуткой сцены у меня возник самоубийственный порыв броситься в драку, но шаверма меня спасла.

— Ладно, это неплохо, — пробурчал я, распробовав этот странный рулет с мясом.

Бумажка Домны жгла мне карман. Очень хотелось избавиться от нее, однако меня все же разбирало любопытство — что же такое мог предложить хозяин оружейной лавки? Может, и зайдем туда при случае. В конце концов, всегда можно отказаться.

— Интересно, куда они его? — спросила Марьяна, не спуская взгляда с этих «работяг».

Домна тоже была там, наблюдая за процессом из машины. Нас, к счастью, не замечала. Или успешно делала вид.

— Это нам и предстоит выяснить.

Марьяна вжала голову в плечи и, едва не уронив свою шаверму, повернулась ко мне.

— Ваня, ты же не собираешься…

— Собираюсь. И это не обсуждается. Но для начала нужно понять, куда они собрались везти мое золото.

— Как куда? В свои застенки, куда же еще?

Отчего-то в этом я сомневался. Все эти операции в любом случае согласованы с Дарьей, а она точно не допустит, чтобы такие богатства осели у Инквизиции. Аристократия тоже — ведь по факту золото забрали у них, а так недолго бунт спровоцировать. А как объяснить свою правоту, если ты прячешь его у себя под матрасом? Нет, вероятно мое золото везут куда-то еще. Но куда?

После того, как я объяснил это Марьяне, она тоже задумалась.

— Может, ты и прав… Однако в городе существует только одно место, куда их могут убрать и не вызвать еще больше недовольства аристократии…

— Это какое же?

Однако нас прервал какой-то мужичок.

— Ой, какая милая собачка! — указал он на Пуха, что сидел рядом с ногой Марьяны. — Что это за порода?

Жуя шаверму, девушка задумалась.

— Это королевский гипершнапс. Очень редкий.

Пух тявкнул.

— Ааа… Не слышал о таком, — улыбнулся мужчина, опустившись на корточки. — А ну-ка дай я тебя поглажу, негодник!

— Стойте, нет!

Но было поздно. Только ладонь коснулась шерстки Пуха, как от него отскочил разряд, а затем все залил голубой свет. Секунду спустя мужик катился прочь, дергаясь, будто только что залез в трансформаторную будку.

— Простите! Простите!

Когда Марьяна поставила его на ноги, мужика еще дергало. Волосы стояли торчком, по усам прыгали электрические разряды.

— Он у вас кусается⁈ — отстранился он. — Что же вы без намордника? А если он бешеный!

— Простите! Но вы сами полезли!..

— Он мог бы цапнуть меня за ногу. Безобразие!

Мужичок хотел было продолжить перебранку, но, натолкнувшись на мой взгляд, поспешил ретироваться.

— Вот она молодежь… Собака это не игрушка…

— А твой Пух, — посмотрел я на щенка, — довольно «взрывной».

— Они все такие с незнакомцами, — сказала Марьяна, взяв щенка на руки, — к ним может прикоснуться только хозяин. Или друг хозяина.

Щенок тявкнул.

Тут я вспомнил, как еще в шахте один из слуг Позорина, не участвующий в Испытании, попытался взять шар, но и как и этот нынче, свалился с магическим ударом.

Интересно…

— А я? — спросил я, протянув к щенку руку. Марьяна посмотрела на Пуха с беспокойством.

Тот угрожающе зарычал, но все же я смог коснуться его шерстки.

— Ты можешь, — сказала Марьяна. — Но лучше не надо…

Тут последний грузовик закрыл кузов и вся процессия направилась прочь. Мы же прыгнули в такси.

— Так. Давай за ними, — сказал я и, вытащив из своего чемодана пачку расписных бумажек, сунул Стасу. — Только незаметно.

Увидев количество денег, водитель раскрыл рот.

— Тут же мой полугодовой заработок…

— Вот поэтому ты должен справиться! Трогай!

Автомобиль Домны тоже стартовал и поехал во главе колонны. Сзади двигалась еще одна машина и десяток мотоциклистов по бокам. Мы же аккуратно пристроились за сотню метров от последней машины и поехали за ними.

Марьяна же никак не могла найти себе место — ворочалась рядом, будто у нее была чесотка. Я же, продолжая обрастать чешуйками, украдкой приподнял правый рукав рубашки — а ими уже полруки заросло. На пальцах же…

Были когти.

— Похоже, придется носить перчатки, — пробубнил я и попробовал языком зубы. Там, вроде, все было…

Один из них начал шататься. Клык.

— Улыбаться у нас поводов не особо много, — сказал я и поймал взгляд Марьяны. Испуганный взгляд. — И что ты так боишься эту женщину? С твоим-то положением…

— Ее не боится только один человек в Королевстве. Бабушка. И то только потому, что она когда-то и основала эту организацию.

— Дарья? Основала Инквизицию⁈

— А ты думал кто, Олаф? Нет. Им от моего прадедушки остались еще старые спецслужбы, но они оказались никуда не годны против Изнанки. Вот бабушка и приметила эту Кирову… Черт знает где… Дала ей людей и та справилась — остановила пару крупных прорывов и заслужила уважение. Потом бабушка дала ей власть. Много власти…

— Откуда? Власть Дарьи, как я понял, сама сильно ограничена. Ей постоянно приходится действовать с оглядкой.

— Ей, да. А Домне не настолько — она борется с Изнанкой, и к ней всегда поступает самое лучшее оружие, люди и техника. Отсюда и ее власть. Фактически Корона вместе с аристократией сама поставила над собой Инквизицию, чтобы защищаться от Изнанки. Результат ты видишь…

Я ухмыльнулся. Хотели максимально защититься от вторжения и сами стали пленниками защитников? Хех, глупцы.

А колонна, тем временем, мчалась все быстрее. Каждый светофор, что встречался им на пути, показывал зеленый свет. Остальные улицы были перекрыты. Наше такси ехало практически в одиночестве.

— Не гони так, а то заметят, — сказал я. — Нам нужно только понять, куда они направляются.

А двигались мы, тем не менее, в сторону залива. Один подъемный мост за другим оставался позади — они тоже оказались опущены как по заказу. Другие же, что располагались на второстепенных улицах, были высоко задраны.

— А Домна неплохо подготовилась. Весь город на ее стороне, — оглядывался я, замечая на крышах какое-то движение. Кажется, сверху тоже бдили.

Тут впереди случилась какая-то заминка. Последний грузовик начал сбрасывать скорость и отставать от основной колонны. Легковой автомобиль позади засигналил, но они продолжали замедляться.

Впереди же был очередной подъемный мост, по сторонам которого сидели скульптуры львов. Девять грузовиков пронеслись по нему, не сбавляя скорости, а вот десятый отчего-то ехал все тише. Несколько мотоциклистов отсоединились от колонны и взяли отстающего в кольцо.

Но не успели они подъехать к мосту, как его половинки начали подниматься.

— А вот это подозрительно… — протянул я и увидел сбоку какое-то движение.

Большегруз я заметил тотчас — на дикой скорости он мчался по улице, сшибая ограждения. Его целью был грузовик, окруженный мотоциклистами. С крыш сверкнуло, но пули с заклинаниями только отскочили от мощного бампера, а ледяная сфера только нарастила на его «носу» дополнительный ударный элемент.

Врезался в грузовик он на полном ходу. От удара тот перевернулся и покатился прочь от моста. Мотоциклистов же раскидало как кегли. И только грохот улегся, как из переулков выехали еще машины. Встав по обе стороны от грузовика, из них высыпали люди с оружием. Стрельба поднялась нешуточная.

Вжик! — и одна из пуль пробила наше лобовое стекло. Я только успел ощутить холодок над ухом. Стас ударил по тормозам.

— Не останавливайся! Там мое золото! — зарычал я, а водитель посмотрел на меня как на психа. — Или тебе нужно еще годовое жалование⁈

А злоумышленники, тем временем, раскрыли кузов и принялись кидать золото в багажник. С каждым новым мешком, автомобиль проседал все ниже. По ним упорно стреляли с крыш, но там тоже засверкали заклинания — будто их отвлекали.

— Подготовились, гады…

Справились грабители за считанные минуты. Подхватив последний мешок, они буквально впихнули его в салон и дали по газам. Вокруг грузовика остались одни трупы и брошенный большегруз. Не успели мы подъехать поближе, как его кузов задымился, а затем рванул, захватив с собой и кабину, и грузовик.

— Ваня… — протянула Марьяна, но я вцепился Стасу в руль и повернул в нужную сторону. — Ты чего делаешь⁈ Это дело Домны!

— Это мое дело! Пока они очухаются, эти гады уйдут!

А мосты уже начали подниматься повсюду. Нет, если Домна и заметила отсутствующий грузовик, пока они доберутся до сюда через круговую дорогу, грабители точно исчезнут.

Хитрющая Домна оказалась обведена вокруг пальца. Своим собственным планом.

— Гони, Стас! Они не должны уйти с моим золотом!

— Кто это⁈ — повторяла Марьяна. — Кто мог даже попытаться ограбить Инквизицию?

Я улыбнулся. Видно, ошиблась ты, девочка, и кроме Дарьи есть кто-то еще, кто не боится Домны с ее псами. Но кто?

Ответ нам предстояло узнать совсем скоро. Из-за перегруза машина двигалась куда медленней, чем могла. Мы нагоняли ее.

— И что ты собрался делать, когда мы доберемся до их⁈ — оглянулся Стас. — Мы же не вооружены!

— Будем импровизировать, — пожал я плечами и посмотрел на марьяниного песика. — Эй ты, Пух…

Тот гавкнул. В глазах был страх.

— Иди сюда, — и я схватил Пуха за загривок. — Побудешь нашей импровизацией.

— Ваня, что ты?.. Пусти его!

Но я уже полез в окно. Мы приближались к автомобилю — тот покачивался задним бампером и, высекая искры, задевал низом за асфальт. Сбоку было открыто окно, а на заднем сидении в окружении сумок сидело двое. Один истекал кровью — точно не жилец.

Только мы поравнялись, как они заметили и наш автомобиль — и меня, выглядывающего из окна со щенком в руках. Засуетившись, грабители потянулись к оружию, но я уже размахнулся.

— Ловите Пуха, мудаки!

И я швырнул взвывшего щенка прямо в открытое окно.

В салоне второго автомобиля.

— Ты видел что произошло⁈

Ни один из четверых грабителей не ответил. Сначала из того странного такси вылез какой-то пацан, сжимающий в руках вырывающегося белого щенка. Затем тот зачем-то бросил бедное животное в салон их товарищей, едущих позади, и там будто взорвалась бутылка молний. Все стекла вынесло и по асфальту зазвенели золотые монеты. Автомобиль же, поймав крутой занос, влетел в столб.

Рядом же не было никаких нарядов боевых магов — а обычное такси.

— Сука, им конец!

Такси дало по тормозам и остановилось рядом со «сбитым». В следующий миг они пропали за поворотом.

— Ничего не поделаешь, — зашипел главарь, сидевший на переднем сидении. — Парни облажались. Смотрите в оба, останавливаться нельзя…

Через минуту они въехали в поток машин и начали двигаться к краю города. Сирены полиции раздавались все дальше.

— Кажется, ушли…

— Сергей, открой окно! — и один из грабителей потянулся к кнопке, но ему мешали сумки с золотом, под которыми они были буквально погребены. — Не могу дотянуться…

— Зачем? Не хватало еще, чтобы нам тоже что-то бросили.

— Нужно. Быстрее!

— Сиди ровно, мля!

— Нет, открой!

— НАХЕРА⁈ — и главарь повернулся к этим двум идиотам.

— Тут шмель!

Водитель, охренев от такой тупости, хотел дать обоим по мордасам, но заметил, что по потолку салона действительно ползало какое-то жирное насекомое. Двое его товарищей были бледнее некуда.

— Что там? Что там, етить его? — покосился к ним водитель, которого начало буквально трясти — Шмель? Он ядовитый⁈

— Нужно его выгнать… — прошептал грабитель с заднего сиденья, наблюдая за шмелем глазами, полными ужаса. — Меня как-то в детстве ужалил такой… Правда, был он вдвое меньше…

— Откройте окно!

Застонав, грабители попытались открыть окна, но золота было столько, что им удалось только слегка тронуть ручку. Шмель, зажужжав, заметался под потолком.

— Твою…

Вжук! — и шмель уселся бандиту на нос. В истерике закричав, тот попытался согнать его, но насекомое кинулось к водителю.

— Блин, уберите его! У меня аллергия!

Главарь открыл окно, но шмель и не думал улетать — ползал по носу водителя, а тот ехал в потоке, крепко зажмурив глаза.

— Вася, не дергайся!

И главарь попытался согнать шмеля с лица водителя — рукояткой пистолета, ибо сам боялся шмелей до дрожи в коленях. Разбив водителю нос, он случайно нажал спуск и…

От выстрела у всех зазвенело в ушах. Дернув головой, главарь попытался понять, куда девалась эта летающая сволочь, но…

— Сука! Борис!

Но тот не ответил — рикошет нашел его раньше. Подельник лежал на сумке с золотом с простреленной насквозь головой, а его товарищ пытался отвернуться от фонтанирующей крови — ею был забрызган весь салон.

— Мля…

Водитель же что-то кричал и как мог пытался выровнять движение, но все было тщетно — они неслись прямо к ограждению, за которым блестела река. Снесли они его на полной скорости, а затем от удара о воду лобовое стекло брызнуло в салон.

Река в это время года была очень холодной.

Открыв дверь, я вытащил наружу дергающегося водителя. Остальные не выжили — Пух метался по салону с таким остервенением, что бедолаг буквально затрясло до смерти.

Бедолагами я их, конечно, назвал зря. Собакам собачья смерть.

— Молодец, Пух, — хотел я погладить щенка, но тот, взвизгнув, покатился к Марьяне, прыгнул ей на руки и зарычал на меня.

Ну и черт с тобой. Ты свою работу выполнил.

Зато золото мы взяли, и оно было повсюду — золотая дорожка протянулась метров на сорок, и так до автомобиля, нашедшего у столба свой конец.

Рассматривать эту картину мы не стали — нужно было спешить, а то к нам уже стягивались зеваки. Щелчком пальцев я заставил золотые поскакать ко мне. Один парень попытался взять монетку, но та, прытко выскользнув из его пальцев, зазвенела в мою сторону.

— Эй, валите отсюда! Это не ваше золото!

Спорить они не решились. Откуда-то слышались сирены, и толпа хлынула в разные стороны.

— Ваня, нам нужно ехать…

— Минуту, — и я опустился на колено перед еще живым водителем. — Ну-ка говори, кому вы везли это золото?

— Нахер иди… — выплюнул он и крепко сжал челюсти. Там что-то щелкнуло. — Да здравствует Король!

И не успел я оглянуться, как у него изо рта повалила пена.

— Зараза! Кто вас нанял⁈ Какой еще Король?

Но было уже поздно. Задергавшись, бандит обмяк. Через пару секунд его глаза закатились под веки. Уже не жилец.

— А вот теперь нам действительно пора… — буркнул я, направляясь к машине. Все золото стягивалось ко мне как река. — Марьяна подвинься.

Она тут же прыгнула в машину, прижимая к себе Пуха, и следом в салон потоком полились монеты, кольца и все остальные ценности. Когда их наполнился целый салон, я захлопнул дверь и прыгнул к водителю.

Марьяна при этом сидела в золоте по шею. Пух же тявкал где-то под грудой золотых. Я ему даже позавидовал.

— А теперь поехали искать вторую машину!

Оба уставились на меня с крайней степенью удивления, но Стас все же тронулся.

— Ваня, оставь, мы их потеряли! — тронула меня за плечо Марьяна.

— Нет, я его чую. И его отчего-то становится меньше…

Но не успели мы проехать и десятка метров, как откуда-то послышались голоса. Секундой позже из переулка напротив показался красный блеск, а следом оттуда выкатился красный шар.

— Ваня! Смотри! — и, зазвенев золотом, сзади вылезла Марьяна. — Это твой питомец!

— О, нет…

А шар мчался прямо на нас. И все бы ничего, но у него по пятам бежала целая толпа каких-то мужиков с сачками, сетями и еще черт знает чем.

— Вот он! Наш титул!

— Он мой!!!

Шар покатился только быстрее. Я уже хотел приказать Стасу поднажать, но так и быть открыл дверь.

— Запрыгивай!

А тот не стал тянуть — подпрыгнул и упал прямо мне на колени. Я захлопнул дверь.

— Нагулялся?

Изнутри шара послышался утвердительный тявк.

— Все, валим!

Но не тут-то было — нам под колеса уже сиганул какой-то толстяк с сачком.

— Отдайте шар! Воры!

А его друзья быстро окружали машину. Какой-то псих полез на капот, а еще парочка забралась на крышу. Стас попытался дать задний ход, но и там нас заблокировали. Сгрудившись, мужики припали к стеклам.

— Вон он! Эй, парень, отдавай нам этот чертов шар! У тебя и так есть женщина, и золото. Тебе мало⁈

И не дождавшись ответа, принялись лупить по кузову всем, чем можно. Грохот поднялся чудовищный, а крыша начала проседать. На этом не успокоившись, они принялись раскачивать машину.

— Ваня-я-я-я!

В баре «Золотой котел»

Силантий снова стоял у подвального окошка, томно вздыхал и рисовал на запотевшем стекле магические формулы. За неимением грифельной доски ими были разрисованы все стены, и вот теперь пришлось взяться за стекла. Расчетов этот чертов перегонный аппарат потребовал очень много.

И ладно бы, Силантий был только рад открыть для себя что-то новое, однако куда опять запропастился господин? Впрочем, к этому пора было и привыкнуть — скорее всего, Иван снова нашел где-то золотой зов, и пока не утащит там все до последней монеты, его можно и не ждать.

— Силантий Матвеевич, помогите мне, будьте другом!

— Иду… — вздохнул маг и вернулся к устройству, которое вот-вот готовилось выдать первую порцию золотых.

А оно уже очень отдаленно напоминало тот аппарат, что пожаловал им Борис Эдуардович. Скорее, теперь это было нечто среднее между плавильным котлом и перегонным кубом, опутанным кучей трубок.

Забравшись на лестницу, Амадей кидал внутрь котла одну медную монету за другой. Затем они вместе с Силатием подняли целый таз, наполненный сплошь медью, и высыпали все внутрь. Туда же вскоре отправилась и королевская голова.

— Туда тебе и дорога! — хохотнул Силантий отправляя расчлененного Олафа по скату вниз и закрыл заслонку. — Еще?

— Пока хватит, — покачал головой Амадея и сошел с лестницы. — Для начала нужно сделать пробу и удостовериться, что все верно. Где там Повелитель? Он будет?

Силантий снова подошел к окну, но кроме Хозяев трущоб, что пилили конный памятник Олафу, который они час назад притащили с помойки, на заднем дворе никого не было.

— Еще нет…

— Тогда придется начинать без него. Ждать больше нельзя!

Кивнув, Силантий опустил защитные очки. Амадей же дернул рычаг, и изнутри котла донесся глухой гул. Затем алхимик подошел к другому борту и открыл маленькую дверцу. Вытащив из кармана философский камень, он сунул его в отверстие. Секундой позже оттуда полился таинственный зеленоватый свет.

Закрыв крышку, Фауст боязливо отошел от котла. А по трубкам уже циркулировал их специальный раствор, который они варили еще со вчера. Назывался он «философская ртуть», хотя Силантий в шутку называл ее бормотухой.

— И что теперь? — спросил маг.

— Теперь…

И вдруг внутри котла послышались какие-то звуки. Недобрые.

Борис услышал странное гудение самым первым — у него был нюх на неприятности, особенно если они происходили внутри его родного бара. Посетители тоже заозирались.

И один за другим, все посмотрели в сторону подвала. Там что-то гремело, рычало и скрипело.

— О… нет… — разнесся по залу стон. — Неужели опять портал?

Борис так не думал. Скорее всего, там начался тот самый «научный» эксперимент, ради которого Иван со своим странным другом решили разнести его пивной подвал и «экспроприировали» его самогонный аппарат. И ведь он на все это смолчал!

— Нет!

Пока они тащили вниз все новую медь, он молчал.

Пока они открывали под его окнами нелегальный пункт сбора металлолома, он тоже молчал

Пока они варили на кухне какую-то дурнопахнущую жижу и залили ему весь пол, он тоже молчал.

Даже когда Кучерявый со товарищи притащили со свалки какую-то статую, думая, что бармен ничего не заметит, и здесь он молчал.

И даже когда из трубы в подвале повалил странный зеленый пар, он тоже и словом не обмолвился.

Но сейчас…

— Та-а-а-к! — и Борис бросив тряпку на барную, стойку Борис направился к двери в подвал. — А ну немедленно прекратите это безобра…

Дальнейшие его слова потонули в жутком скрежете, от которой задрожали стены, потолок и особенно пол. Столики со всей посудой заходили ходуном, а Василий с испуганным мявом скрылся на кухне. Дым же из трубы, что пер с утроенной силой, отчего-то перекрасился в кроваво-красный цвет.

Стулья в баре заскрипели, отодвигаясь.

— Спасайся, кто…

Но было поздно — из-под двери в подвал попер тот самый дым. Вместо того, чтобы бежать, все попрыгали на стулья. Даже официантки — и они сиганули на барную стойку.

Единственный, кто не двинулся с места был Борис. Шок сковал его по рукам и ногам. Ярость медленно подступала к горлу.

И не успел он разразиться площадной бранью, как дверь в подвал вынесло, и к ним шагнула фигура, объятая алым дымом. Она была облачена в мантию, а на голове у нее была дыхательная маска.

Навстречу ей зазвучал женский визг, а следом поднялась и пара крепких парней, но «пришелец» примирительно поднял руки.

— Фффо нофафно! Мфы ффраффилиф!

Визг тут же затих.

— Чего⁈

— Фя ффофорю! Мфы ффрафилиф! — повторил «пришелец» и, сорвав маску с головы, оказался всего навсего раскрасневшимся Силантием. — Фух, в ней и свариться можно, я говорю…

Но тут у него со спины показался еще один «инопланетянин» с каким-то блюдом в руках. Сняв респиратор, он обратился Амадеем — а тот улыбался во все свои тридцать два зуба.

— Мы справились!

И он поднял что-то лежавшее на блюдечке. Все посетители с работниками бара тут же слезли с мебели, заинтересованно поглядывая на принесенную вещицу. Первым к ней подошел Борис.

На подносе у Амадея лежала золотая песчинка.