Это кто переродился? Книга 2

Глава 7 Где живет Марьяна?

— С рукой точно все в порядке? — спросил я, когда мы спускались по лестнице. — Еще час назад от нее разило магией.

Взяв кисть, я обнюхал ее. Вроде, все было чисто.

— Врач сказал, что мне повезло, — сказала девушка, пряча руку под плащ. — Мол, у 99% все куда хуже. Ну, ему лучше знать. Как никак он давно лечит магов Ассоциации.

Я фыркнул. Не аргумент. Даже самый паршивый 1% может подвести. Спросите Олафа.

Мы вышли на улицу.

— Ладно, Ваня, ты вроде хотел куда-то пойти? — спросила Марьяна. — Только ненадолго. Мне так-то нужно отдохнуть перед завтрашней сменой.

— Могу проводить тебя до дома. Ты где живешь? Вроде, в какой-то общаге?

— Угу, в институтской. Жуткое место.

— Почему? Там опасно?

— Быть студентом в Королевстве вообще опасно. Особенно во время сессии, — хихикнула Марьяна. — А в общаге мы не живем, а выживаем. У нас комендант — чисто зверь. Считает, что студенческие годы должны проходить на военном положении: с минимумом горячей воды, без нормального отопления, с электричеством на три часа в сутки и с постоянной угрозой выселения. Типа, чтобы в зрелости человек знал всему цену.

— Мудро, — кивнул я. — С таким человеком не пропадешь.

Марьяна вздохнула.

— Вот мы и… не пропадаем.

Отойдя немного от больницы, я заметил на столбе объявление. «Вы видели такие монеты?» — гласили крупные буквы, а под ними была изображена монета с клеймом Башни. Сорвав объявление, я прочитал: «За любую информацию о местонахождении подобного золота платим золотом. Укрывателей ждет наказание. Кирова Д. А. Магистр».

Они все никак не угомонятся?.. И на кой черт им сдалось золото из Башни? И почему именно сейчас?

— Ах да, — протянула Марьяна. — Еще и это… Все как с цепи сорвались в последние дни. Те, у кого таких монет нет, пытаются найти их любой ценой, а те, у кого, как поговаривают, есть, наоборот, делают вид, что ничего у них нет, а все эти увещевания Инквизиции — липа.

Улыбнувшись, я смял бумагу и отправил ее в мусорку. Возможно, в чем-то они и правы. Мои монеты уникальны, ибо такое чистое золото содержит куда больше магического потенциала, чем обычное. В продаже, полагаю, такие будут ходить не в три, а в семь раз дороже обычных, если не больше. И на что рассчитывает эта Кирова? На идиотов? Хотя, в целом, умно придумано. Только на них в этом деле и стоит рассчитывать.

Кстати, про идиотов. Один из них как раз двигался в нашем направлении — какой-то оборванный персонаж, у которого на шее висела табличка с надписью: «Куплю золото из Башни. Дорого». Вдруг в нем я узнал Гурия.

Поравнявшись, мы оба сделали вид, что друг друга не знаем. И все бы ничего, но за ним медленно двигалась черная машина без опознавательных знаков.

Мы с Марьяной тут же пропали в переулке. Дождались, пока эта странная процессия проедет мимо, и только тогда поспешили побыстрей покинуть опасный участок. Мне это комментировать не хотелось.

— У нас на курсе тоже совсем свихнулись из-за золота… — сказала Марьяна. — Кое-кто даже пытается учиться ради него.

— В смысле?

— А вот есть у нас один студент с параллельного потока. Способный, даже можно сказать гений, но, что называется, с приветом. То пытался очистить пробу монет, дабы покончить с инфляцией, то ищет эссенцию света в свече, чтобы они никогда не тухли, то выращивает какого-то уродца в банке из-под варенья, и как ты думаешь ради чего?

— Без понятия.

— Ради науки, конечно же! И вот недавно его посетила еще одна «идея». А чего бы не превратить медь в золото? Мол, тогда у всех его будет столько, сколько нужно, и бедность пропадает сама собой!

Я фыркнул.

— Как будто тут дело в самом золоте…

— Мы так ему и сказали! И не дай бог, тебя кто стуканет, уедешь лично к Домне! А ему все по боку. Идеалист.

Я заинтересованно поскреб подбородок. Вот как значит… Какой-то парень из общаги решил овладеть магией превращения одних веществ в другие?

Алхимик. Настоящий?

В мое время тоже встречались подобные люди. Большинство из них было либо сумасшедшими, либо мошенниками, однако кое-кому все же удалось нащупать верный путь к этой тайне и даже раскрыть ее. Я тогда был в силе, и мне совсем не хотелось, чтобы кто-то накопил больше золота, чем у меня. Вот и прикрыл их «лавочку» — сжег к черту все их лаборатории, а все золото забрал себе.

Как хорошо, что эта алхимия оказалась крайне живуча.

— И как у него… успехи?

— Не знаю. Он редко выходит, а из комнаты постоянно идет такой запах, что я туда не рискую соваться.

— А он далеко живет?

— К сожалению, почти подо мной. На четвертом эта… Так, Ваня. Нет!

Я невинно похлопал глазами.

— Что?

— Нет, и все. Не вздумай идти к нему и пытаться отобрать все золото, которое найдешь!

— И мысли не было.

— Хорошо… — выдохнула Марьяна.

— Я всего лишь хотел спросить, сможет ли он производить для меня золото в промышленных масштабах. И все.

При одной мысли об этом на моем лице вылезла улыбка — а Марьяна подкинула мне отличную идею. Зачем бегать по городу и постоянно рисковать жизнью, если можно найти алхимика, который будет «извлекать» золото из меди с утра до вечера?

Лицо Марьяны же совершило обратную трансформацию.

— Нет, Ваня! Если об этом узнает Инквизиция, то…

— Не узнает.

Вдруг из-за поворота показалась еще одна черная машина. Из приоткрытого окна раздавались крики:

— Эти золотые мне подбросили! Я не знаю, откуда они! Прошу, у меня дети!

Резко газанув, автомобиль умчался прочь. Проводив, его взглядом Марьяна выдохнула.

— Дурдом…

Мы пошли переулками. От греха подальше.

— Вот поэтому мне и нужен алхимик, — сказал я. — Этот Лаврентий со своей Домной скоро и в королевский дворец сунут руку.

— Это опасно. Он и так постоянно рискует, а ты…

Я махнул рукой.

— Если он и вправду умеет превращать медь в золото, то со мной ему будет лучше, чем в вашей общаге, где его в любой момент, как ты говоришь, «стукануть». А если он обычный мошенник, то так и быть. Просто заберу его золото и уйду.

Марьяна нервно рассмеялась и закрыла лицо руками.

— Да и тебе какая разница? — ухмыльнулся я. — Ты же собираешься в свою общагу? Вот и иди, а я всего лишь заскочу на четвертый этаж и поболтаю с твоим алхимиком. Возможно, даже возьму его к себе на службу.

И я направился вперед уверенным быстрым шагом. Марьяна же, будто приросла к месту. Стоило мне отдалиться, как она побежала за мной.

— Нет! Нет! Нет!

Здание института, где училась Марьяна, располагалось в самом центре города, на берегу их местной вонючей речушки. Несмотря на пафосное название, оно оказалось совсем небольшого размера — кирпичное красно-белое в три этажа, вокруг которого расхаживала молодежь в студенческой униформе. Напротив дверей возвышался памятник какому-то крылатому мужчине с факелом в руке.

Заинтересовавшись, я подошел поближе и обмер, узнав мерзкую рожу Олафа.

— Эй! Это мои крылья!

Услышав мой возглас, Марьяна схватила меня под локоть. Моей ярости не было предела.

— Он украл мои крылья!

— С ума сошел⁈ — зашипела Марьяна. — Это всего лишь памятник! Выдумка скульптора! Перформанс!

Но я так не считал — крылья были те самые. Размашистые, с прожилками и когтями, все как положено. Этот гадкий Олаф…

— … Еще и мои крылья украл. Где они⁈

— Не знаю. Никогда не интересовалась, что вообще они сделали с твоими телесами. Пошли!

На нас уже оглядывались, и Марьяне удалось утащить меня подальше. Благо общежитие располагалось в другом здании, тоже кирпичном, однако куда больше. На входе девушка задержалась.

— Так, Ваня, — сказала она. — Спасибо, что проводил, но я тебе уже сто раз говорила, что тебя со мной не пустят. Это студенческое общежитие. Здесь даже меня один раз развернули, когда я забыла пропуск.

— И как ты попала внутрь?

— Пришлось лезть через… — и она хлопнула себя по лбу. — Ты издеваешься⁈

— Нет. Мне позарез нужно поговорить с твоим алхимиком.

— Возможно, Амадей еще на занятиях… — и Марьяна посмотрела на часы. Время уже подходило к пяти часам.

— Амадей?..

Марьяна снова шлепнула себя по лбу.

— Нет, Ваня! Нет! Иди в «Золотой котел» и охраняй золото! Вдруг придет этот Лаврентий, а оно так и лежит на диване!

Я покачал головой.

— Все мое золото надежно спрятано по тайникам. А то что в котле вне опасности — мы с моим бородатым другом наложили на него чары, и теперь посторонние думают, что это муляж. Да и кому в голову взбредет искать золото в каком-то кабаке? Вся Инквизиция сейчас ползает по аристократическим районам, сама видела. Так, где…

— Нет! Не вздумай искать алхимика! Попробуешь пойти со мной, я обо всем расскажу бабушке!

— Ладно-ладно, — сказал я. — Если ты не хочешь, то и черт с ним. В какой, говоришь комнате, он проживает?

Марьяна так разозлилась, что, казалось, она сейчас влепит мне оплеуху. Но она всего лишь раскрыла дверь и скрылась внутри.

— Спасибо, что проводил… — и дверь быстро закрылась.

Я вздохнул. Попасть в общагу с помощью Марьяны не получилось. Нужен был другой план.

— Не повезло, — сказал русоволосый парень, проходящий мимо. — Но не расстраивайся. Эта Попова всех динамит…

— Знаешь такого человека, как Амадей? — спросил я. — Он алхимик.

— Хех, этого кадра вся общага знает, — кивнул он. — Видишь вон то окошко? Вот это его. Уже четвертое за неделю вставляем.

Он указал пальцем на угловое окно на четвертом этаже. Оно было все черным от копоти. Кажется, прямо сейчас там тоже что-то дымилось.

— А тебе зачем? Ты, случаем…

И парень огляделся.

— Не из органов?

— Из каких органов? Я из плоти и крови, человек.

— Ну в смысле… Ты же не легавый? Не коп? Не Инквизитор?

На все на это я только помотал головой.

— У меня личный интерес. Он же правда алхимик? Умеет превращаться воду в вино?

Парень хохотнул.

— Возможно, только это и умеет. Но я побаиваюсь подниматься на его этаж — там запах серы такой, будто там живет Он собственной крылатой персоной. Почему комендант до сих пор его терпит — загадка, но мне и наплевать. Самому бы не вылететь.

Еще одно сомнение отпало. Человек? И живет среди МОИХ запахов и до сих пор жив? Что ж, а такие люди и впрямь могут оказаться полезны. Возможно, если свести его с Силантием и Тимофеем, может получиться неплохое трио.

— Веди меня к своему алхимику, человек. У меня к нему дело.

— Увы, парень, тебя не пустят, если ты не студент института. Ты же не студент? Ну вот. У нас с этим строго.

И пожав плечами, он скрылся за дверями. Критически осмотрев этот бастион — а штурмовать его даже с армией было бы сложно — я предпринял отчаянную попытку войти напрямую.

На проходной меня сразу же остановили. За толстой решеткой рядом с какими-то вращающимися штуковинами сидела хмурая бабка с повязкой на правом глазу. Стоило мне приблизиться, как она отложила пряжу.

— Стой! Пропуск!

— У меня нет пропуска. Но мне нужно срочно на четвертый этаж.

— Нет пропуска, нет входа. Таковы правила. Ты студент?

— Нет.

— Вот поступай, касатик, и проходи, — и улыбнувшись, бабка вернулась к своему вязанию. — Новый набор через год. Может быть.

Я навис над ней как скала. Мой Взгляд тоже пошел в дело.

— Мне нужно сейчас. У меня важное дело.

Однако бабка только нахмурилась.

— Я сказала — предъяви пропуск и проходи, касатик. Или тебе уши прочистить?

Сощурившись, я снова попытался вглядеться в ее единственный глаз, однако внезапно понял, что он у нее стеклянный.

— Ты чего так недовольно сопишь?.. — и бабка повела носом. — Или думаешь меня на испуг взять? Ха! Я в свое время Инквизитора на порог не пустила. Тоже мне!

Тут к проходной подошли две студентки и показали бабке какой-то кусок пластика. Взяв карточку, она внимательно ощупала ее, а затем приподняла повязку. Там блеснул ее единственный зрячий глаз.

— Вот, это пропуск! Проходите, гости дорогие!

Завращавшись, штуковина пропустила двух хихикающих девчонок. Обернувшись, одна мне хитро улыбнулась, а затем прыгнула в лифт.

— А тебе сюда вход заказан, касатик, — сказала бабка, поправляя повязку. — Знаю я вас! На что угодно пойдете, лишь бы заскочить на женскую половину. И на чары, и на подкуп, но нет. Мимо меня даже Он бы не проскользнул.

И эта мегера, зловеще расхохотавшись, уткнулась в свой телевизор. Там шел какой-то глупый сериал.

Еще потоптавшись, я был вынужден отступить на улицу. Снаружи я снова оглядел эту крепость. Нет, взять ее нахрапом точно не выйдет. Все же мне нужен план.

И не успел я родить хотя бы примерную диспозицию, как меня легонько ударили по плечу.

— Обухов! Ты!

Обернувшись, я приготовился отражать натиск очередного Зорина, Францева или еще какого-нибудь зарвавшегося ничтожества, однако передо мной стоял не кто иной, как Игорь Илларионов.

— Здорово, какими судьбами? — улыбнулся он, и мы ударили по рукам. Глупая традиция, но куда деваться. — Что, тоже хочешь заглянуть к девочкам, а эта старая ведьма уперлась рогом?

Я кивнул и тут увидел рядом с ним какого-то белого котенка, и довольно крупного. Внимательно посмотрев на меня, зверек зашипел.

— Вроде того, — проговорил я, учуяв запах магии, который шел от котенка. — У меня тут небольшое дело…

Вместе мы и придумали план.

В комнате Марьяны.

Придя к себе, Марьяна немедленно направилась в ванну. Наполнив ее до краев пеной, сбросила одежду и погрузилась с головой. Вынырнула и откинулась на подушку.

— Ох, и не вылезала бы… — выдохнула она, устроившись поудобней. — Кайф…

Отрешившись от всего, попыталась просто расслабиться. Рука все еще чесалась, однако уже не так сильно и почти не беспокоила. Через полчаса болевые ощущения вовсе испарились. Еще спустя сорок минут, она просто перестала чувствовать свое тело.

— То, что доктор прописал… Лежала бы и лежала, если бы не…

Лекарство. Пузырек стоял на полочке и странно поблескивал. Потянувшись к нему, она закрутила его в пальцах и не обнаружила ни этикетки, ни инструкции, ни даже названия. Маленький пузырек был абсолютно черного цвета, вунтри бултыхалась мутная водичка.

— Очень странно…

Обычно Могилевич, как и все врачи, выписывал рецепт, а потом отправлял в аптеку. А тут просто сунул лекарство в руки? Он что, стал ортодоксом?

— Может, ну его… — протянула она, и тут почуяла, как нечто стучит о ванну. Свесившись вниз, улыбнулась.

Ее белый шар, подскочив, принялся нарезать круги вокруг ванной. Хихикнув, девушка попыталась поймать негодника, но он проворно увернулся и покатился к кровати. Подпрыгнув, развернулся в полете и обратился снежно-белым щенком, которого она называла просто Пух.

Приземлился он прямо на ее подушку.

— Нет! Только не на кровать! Место! — закричала Марьяна, хлопая ладонями по пенной воде. — Слезь, я сказала!

Заскулив, щенок спрыгнул на пол, а затем снова свернулся в шар. Подкатившись к ней, прыгнул и… Брызги были буквально везде. Визжа, Марьяна пыталась вытолкнуть питомца, но тот упорно лизал ее нос.

— Все, хватит! Хватит! Вылези, негодник!!!

Кое-как убрав любица из ванной, она с горечью принялась наблюдать, как Пух «увлажняет» ее комнату. Потом махнула рукой и попыталась расслабиться, однако щенок все не унимался. Тогда вздохнув, девушка снова свесилась к нему. Он уже был совсем сухой и напоминал ходячий кусок сахарной ваты.

— Соскучился? Соскучился? Знаю, что соскучился!

Он утвердительно тявкнул и опять лизнул ее в нос. Приручить его было непросто, но к счастью она справилась. Ей всегда хотелось завести себе магическое животное, но, увы, у бабушки на них была аллергия.

Интересно, кто вообще придумал, раздавать победителям Испытания этих редких зверушек? В прошлом году такого точно не было.

— А кто же достался Ване? — задумалась Марьяна, осознав, что не видела у него никакого питомца. — Или что он с ним сделал?..

Зная его, он мог просто продать эту бесценную зверушку ради своего дурацкого золота. При одной мысли об этом у Марьяны по спине прошлась волна мурашек. А он вообще в курсе, что это за шары⁈

Впрочем, не все ли равно? Всех животных не спасешь.

Не успела она додумать эту мысль, как весь свет в ванной разом погас. В спальне тоже сгустилась темнота.

И тут в коридоре послышалось:

— Всем на боковую! Электричество на деревьях не растет!

Ему в ответ:

— Какого черта, Михалыч? Еще же целый час!

— Ты мне поговори еще, Романов! На улицу захотел?

Вздохнув, девушка ушла под воду и тут в кранах что-то заскрипело. Вот и воду отключили. Похоже, водные процедуры накрылись медным тазом.

Выйдя со щенком на руках, она поняла, что уже стемнело. Когда на столе загорелась свеча, опять увидела свое лекарство. Взяв его в руки, девушка задумалась. Может, все же рискнуть? Это наверняка обычное успокоительное, чего бояться?

Однако стоило только подумать о том, чтобы открыть пробку, как Пух неожиданно зарычал.

— Ты чего это?.. — удивилась она, а зверек как с цепи сорвался. Спрыгнув у нее с рук, принялся носиться вокруг, скаля зубы. — Ты чего⁈

Попятившись, она страшно перепугалась. И что это с ним⁈

Тут в кармане плаща, висевшего на вешалке, зазвонил телефон. Спрятав пузырек в шкафчике, Марьяна направилась отвечать.

— Кто это?.. — пробурчала она. Увидев абонент, тяжело вздохнула. — Бабушка…

На этот звонок не ответить было нельзя.

— Ба, привет… Да, нормально. Да, сегодня на работу, — сказала она, присев на подоконник. — Питомец? Щенок… Ах, как я не догадалась! Все твои делишки! Нет, я благодарна. Спасибо! Он такой ми-и-илый…

Скосив глаза, увидела Пуха, который смирно сидел напротив шкафчика, где она спрятала лекарство. И еле слышно рычал. В тишине комнаты этот звук звучал довольно жутко.

— Что, Ваня? Мы с ним пересеклись в ремонтной лавке, а потом он…

Вдруг за окном показалось какое-то движение. Там было уже совсем темно, однако с ее места хорошо просматривался задний двор. А также две темные фигуры, пытавшиеся перелезть через забор. С ними был белый-белый котенок.

— … Он в порядке, — вздохнула Марьяна, узнав в одном из них Ваню, а в другом Игоря Илларионова. Короткими перебежками они двигались к зданию общаги. — Пожелал мне спокойной ночи и ушел к себе в «Котел». А что?..

Бабушка на миг замолчала.

— Раз он ушел в «Котел», то и хорошо, — сказала она. — Я бы предпочла, чтобы эту ночь он вообще не высовывал носа. Сидел тихо, как мышь.

Нахмурившись, Марьяна хотела спросить, отчего, и тут в окне показалась еще одна тень. И нет, целых две, а затем три.

Это были черные автомобили, и они брали их общагу в кольцо.

В одном из черных автомобилей.

Свет в окнах общежития погас. Весь и сразу, как и было условлено с их комендантом. Теперь наступала пора действовать.

Лаврентий убрал бинокль и повернулся к Григорию, сидевшему за рулем автомобиля. Последние пять минут он как мог пытался избавиться от шмеля, который носился по их салону как ошпаренный.

— Да оставь ты его! Список готов? — спросил Лаврентий и получил бумагу в руки.

Там был список из нескольких десятков имен, и все сплошь дети аристократов, у которых, по сведениям Доминики, имелось на руках золото Башни. За каждым были грешки, которые с одной стороны можно было простить, но с другой — использовать в нужный момент, как повод для ареста. А арест нужен для того, чтобы их родители быстрее «вспоминали», куда члены их рода девали свою коллекцию запретных монет.

Просмотрев список, Лаврентий покачал головой.

— Попова? С ума сошел?

— Это другая, — сказал Григорий, пытаясь выгнать шмеля газетой. — Наша Марьяна, а эта Марина.

— Смотри у меня. Если к нам попадет та самая… Уволят, считай повезло.

— Обижаешь!

Вжикнув, Шмель уселся прямо на список и четко на имя под номером «22»: «Амадей Иоганович фон Фауст. 19 лет. Подозрение: игры с Изнанкой». Отогнав насекомое, Инквизитор повернулся к своему коллеге.

— Этого… — и он постучал пальцем по списку. — Нужно брать в первую очередь.