Эпоха Титана 3

Глава 3

— Ну, рассказывай, Большов, — сел напротив меня Чешуя.

Мы уже добрались до места, где уже сидели с Матросовым и Мамонтовой. Та же комната, те же белые стены, только в этот раз есть стол. Пахло застоявшимся воздухом и слабо старым кофе.

Улыбнулся, даже взяв меня на новое место работы, а по факту службы — всё равно допрашивают.

Типично. Людишки любят проверять и перепроверять, контролировать каждый шаг, словно это что-то изменит.

— Ничего нового я не скажу, — пожал плечами, — всё, что говорил в машине, а перед этим в медкорпусе.

Чешуя сложил руки на столе, посмотрел прямо в глаза, будто пытался прочитать что-то между строк.

Не прочитаешь.

— Володя… Володя… — постучал пальцами мужик. — Давай мы с тобой восстановим картину? Первое нападение этого загадочного мага в чёрном. Ты единственный свидетель. Потом ещё одно, уже успешное, и снова только ты видел.

Стук пальцев по столу мерный, раздражающий. Словно капли по нервам.

— В этот раз все ловцы и Матросов, — перебил я.

Стук прекратился.

— Угу, — кивнул мне Чешуя, — дальше, что у нас? Вы попадаетесь на незаконной охоте на гигантов. Потом лезете в то же место и находите…

— Тот листок из СКА, — закончил мысль.

Мужик улыбнулся, словно я сказал именно то, что он хотел услышать.

— Молодцы, — показал мне большой палец, — Матросов объявляет стену, в ваш злосчастный корпус стягиваются генералы и Змеев. А что потом?

Он выстраивает цепочку. Ищет логику там, где её нет, точнее, она есть, но не та, что он думает.

— Что? — поднял бровь.

— Тебя в открытую вербует аристократ, — улыбнулся Чешуя ещё шире, — и снова этого мало. Наш человек… который до сих пор неизвестно где, тебя похищает. Наш склад обворовывают. И вот сейчас. Снова этот маг, попытка убийства Матросова, возможная — Мамонтовой, и как итог — смерть врача.

— Всё верно, — кивнул.

А что ещё сказать? Факты — они и есть факты. Отрицать бессмысленно.

— События происходят в течение нескольких недель, и везде твои уши торчат.

Примитивная логика.

— У меня они не торчат, — покачал головой.

Чешуя прищурился, наклонился чуть вперёд.

— Ты хочешь, чтобы я тебе поверил, что всё это случайность и просто ты был не в том месте и не в то время?

— Я ничего не хочу, — хмыкнул.

Правда ведь, мне плевать, верит он или нет. Это его проблема — искать виноватых, а не моя. Мужик продолжал пялиться на меня и стучать пальцами по столу.

Тишина затянулась, он ждал. Думал, что я начну оправдываться. Наивно.

Я сидел и смотрел в ответ.

— Единственное объяснение — это то, что ты Медведев и кто-то ещё знает или догадывается, — закивал Чешуя, — ну или этот десятый корпус какой-то… особенный?

— Вам виднее.

— Я за тобой слежу, Большов.

— На здоровье.

Чешуя нахмурился.

— Настолько в себе уверен?

Ничего не ответил. Да, выглядит так себе, но я не причастен ни к чему из озвученного, кроме охоты. Маг и без меня орудовал, и, как сказали генералы, далеко не только в одном корпусе. Так что всё это добро ко мне пришить не получится.

А Змеев… Ну тут чистая случайность с Пузатовым и тем, что им очень нужны уши и глаза в корпусе.

Мужик откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди. Изучал меня ещё несколько секунд, потом вздохнул.

— Ладно, — поморщился Чешуя, — я лично расследую это дело.

Если меня это должно было напугать… Вышло так себе, мне по-прежнему плевать. Рановато они свои карты раскрыли, что я им в роли агента СКА очень нужен.

Мужик открыл ещё одну папку, полистал. Нашёл нужную страницу и посмотрел на записи.

Снова тишина. Стул подо мной заскрипел, когда я переместился. Желудок скрутило от голода.

— Что ты вообще думаешь по этому делу? — вдруг спросил меня Чешуя.

Неожиданный вопрос. Сменил тактику. От давления перешёл к сотрудничеству.

— Ничего, — пожал плечами.

— Володя! — повысил голос Чешуя.

Ладно, дам ему кость. Пусть грызёт.

— Военные, — выдал свою версию.

Чешуя замер.

— Что? — поднял бровь мужик, — ты тоже… как?

Удивление искреннее. Значит, он уже думал в этом направлении? Я просто подтвердил его догадки.

— Матросов и Мамонтова на кого-то работали, — продолжил, — в империи есть три силы: аристократы, военные, император. Последнего вычёркиваем.

— Не смей! — тут же вскочил Чешуя, — никогда! Слышишь меня? Вычёркивать Его Величество!

Лояльность: слепая, абсолютная. Типично для людишек. Им нужны идолы, фигуры для поклонения.

— Остаются две силы, — хмыкнул на странную реакцию, — аристократы и военные. Если бы были первые, то Змеев не стал бы лезть ко мне со своими предложениями. И то, что он прискакал с генералами, не просто так.

Чешуя медленно сел обратно, дышал тяжело. Успокаивался и взял себя в руки.

— Верно, — кивнул мужик.

— Методом исключения приходим к военным, — закончил свою мысль.

Хоть я мог бы сказать, на кого работают Матросов и Мамонтова, не стал. Сделал данное умозаключение через другую нить. Чешуя смотрел на меня с новым интересом.

— Башка у тебя варит, не зря я на тебя глаз положил.

— Меня политика интересует слабо, поэтому предположу, — продолжил, — что кто-то очень хочет создать, разобраться с изменёнными. Зачем? Кроме как сила, ничего на ум не приходит. Хоть найденная бумажка и указывала на СКА, я думаю, что кто-то воспользовался моментом. После того собрания… сразу же нападение на ваш склад. Теперь попытка избавиться от Матросова, Мамонтовой. Возможно, в корпусе хотят посеять хаос.

— Очень верно, — кивнул Чешуя, — чертовски верно… и это плохо.

Его лицо помрачнело. Брови сдвинулись. Губы сжались в тонкую линию.

Военные сдали Матросова, думали, что он там поляжет на складе, но он выжил. Живучий оказался. Мамонтова в больничке и ранена. За ней бы пришли, Олег шёл бонусом. Вот только не понимаю, зачем избавляться от тех, кто на тебя работает?

Странно и нелогично. Если Матросов и Мамонтова были их людьми в корпусе, зачем их устранять? Отработали свою роль? Стали опасны? Знали слишком много? Или просто перестали быть нужны.

Теперь у военных не осталось никого в корпусе, если точнее, никого, кого я знаю. Может быть, есть другие.

Чешуя что-то записывал и морщился. Ручка скрипела по бумаге. Он писал быстро, конспектировал наш разговор или делал пометки для себя.

Мне пришлось ждать, сидел молча и смотрел на стену. А я хотел бы позавтракать и поспать. Желудок скрутило, да ещё ночь снова какая-то беспокойная выдалась. Глаза слипались.

Чешуя наконец закончил писать, отложил ручку, поднял взгляд.

— Так, — сказал мужик, — что у нас по тебе? Сейчас пойдёшь в кабинет номер двадцать два. И да, там ещё работают. Получишь новую форму и документы.

— Понял.

— Значит, смотри, помимо основных задач на тебе… корпус десять, как и обсуждали, — продолжал писать Чешуя, — вычистить военных и аристократов оттуда. Ещё чёрный маг.

— Я всё должен делать сам? — уточнил.

— Нет, я и наш отдел тоже этим занимаемся, но ты как бывший ловец, у тебя там какие-никакие связи есть. Тот же Матросов обязан. Так что пошурши, поузнавай, поспрашивай и докладывай мне.

Чешуя всё просчитал, использует каждое преимущество. Кивнул.

— Вот, — протянул мне папку.

Взял и открыл. Бумаги, много бумаг.

— Это закрытый контракт аномальщика. Считай, что год отработал. Тут же тысяча имперских за успешную работу, — продолжил Чешуя.

Деньги? Поднял бровь — неплохо.

— Что по поводу ядер, обучения и развития стихий? Артефактов? — напомнил свои требования. То, ради чего я согласился.

— Будет, всё будет. Не сразу. Мы не магазин, каждое действие требует бумажку, а на неё ещё по пять, и так… это не просто. Жди и показывай результаты. И я, и генерал очень рискнули, взяв тебя сюда.

Отговорки… Типично для людишек. Обещать быстро, выполнять медленно. Но суть ясна — сначала результаты, потом награды.

— Ваша идея, — улыбнулся.

— Так-то оно так… вот только от тебя, Володя, ждут результатов, — сказал Чешуя, — начальники повыше и со звёздами потяжелее. Понял?

Кивнул.

— Что насчёт того, где я буду жить? График? Свободное время? — спросил я.

Нужно прогуляться до того склада и забрать кейс с ядрами. Ещё с Матросовым обсудить. Я уже решил — моя половина, а он пусть делает, что хочет. Мог бы забрать всё, но я не такой мелочный, как людишки.

— Общежитие при нашем управлении, — ответил Чешуя, — попроси в отделе кадров, чтобы тебе комнату выделили. Что касается графика — сутки через сутки, и это не считая заданий и усилений.

Общежитие? Под присмотром? Удобно для них, но неудобно для меня. Но выбора нет. Пока.

Кивнул.

— Свободное время… я бы тебе не советовал высовываться на улицу, — продолжил мужик, — Змеев… уверен, очень расстроен. Вдруг чего с тобой случится.

— Справлюсь! — оборвал его.

Ещё чего, бояться нападения? Сидеть и прятаться? Это не про меня.

— Будешь работать с командой три, — закрыл папку Чешуя.

— А?

— А ты что думал? Я тебя одного оставлю? Прости, Большов, но нет. Правила они для всех. Познакомишься со всеми. Там ребята тебя постарше будут. Все толковые.

Снова команда… Нужна ли она мне? Вообще ни разу.

— Всё, вали! — махнул рукой Чешуя.

Поднялся и вышел в коридор. Минут тридцать искал нужную дверь. Блуждал по этажам, поворачивал налево, направо. Поднимался, спускался. Все коридоры одинаковые, все двери похожи. Номера на табличках мелкие, стёртые. Кто-то специально запутал планировку?

Наконец нашёл кабинет двадцать два. Толкнул дверь, зашёл внутрь. Там мужичок: маленький, сухонький, лет пятидесяти, в очках. Крутился вокруг меня как мышь. Мерил взглядом. Качал головой. Цокал языком. Бормотал что-то про нестандартные размеры и складские запасы.

Подождал, и мне нашли три комплекта.

Принесли из другого помещения, швырнули на стол горой. Мужичок разложил всё по порядку, проверял каждую вещь, сверялся со списком. Всё как полагается: обувь, верхняя одежда и нижнее бельё, даже куртку и пальто дали. Форма тёмно-синяя, почти чёрная. На плечах нашивки СКА — серебряный щит с молнией.

И началось… Что я устал делать, так это ставить крестики на документах. Сука, за каждую тряпку нужно было расписываться. Мужичок совал мне бумажки одну за другой, тыкал пальцем, куда ставить подпись. Каждый предмет — отдельный документ, каждая бумажка в трёх экземплярах. Рука затекла, глаза устали смотреть на строчки. Бюрократия, доведённая до абсурда.

Вспышка ударила в глаза, ослепила на мгновение. Мужичок что-то покрутил на камере и кивнул довольно. Исчез в соседней комнате, вернулся через пять минут с готовым удостоверением.

Сержант СКА Большов Владимир Николаевич.

Потёртая кожаная корочка. Внутри моя фотография — хмурая рожа с пустым взглядом, печать, подпись начальника, срок действия. Официально я теперь часть новой людской системы.

Уже собирался уходить, когда мужик меня остановил. Мне закатали рукав и приложили штуковину. Артефакт выглядел как латунный жезл с ядром на конце.

Артефакт вспыхнул красным, жжение пронзило кожу. Старая метка испарилась. Затем он снова приложил жезл, и теперь тот светился синим. Новое жжение, острое и неприятное. Один ошейник сменили на другой. Теперь СКА знает, где я. Но я с этим что-нибудь придумаю.

Ещё рацию мне вручили: чёрная коробка с антенной и кнопками. Мужичок показал, как включать, как переключать частоты, как вызывать. Показал две частоты. Одна — Чешуя, вторая — командир моей группы.

Нацарапал номера на клочке бумаги, сунул мне в руку. Заклинал, чтобы хранил её как зеницу ока, или же мне будет крайне больно и плохо.

Кивнул. Принял к сведению.

— А оружие? — спросил.

— Хахахах! — рассмеялся мужик.

Смеялся искренне, так что слёзы выступили в уголках глаз. Держался за живот, будто я сказал лучшую шутку за день. Видимо, оружие сержантам не полагается или нужно заслужить.

Плевать, как-то обходился до этого.

Форма в свёртке под мышкой, удостоверение в кармане, рация на поясе, а я иду по коридорам и ищу нужный кабинет.

Открывал двери наугад, заглядывал внутрь, спрашивал. Получал удивлённые взгляды. Закрывал и шёл дальше. Лабиринт: бесконечный, выматывающий.

Наконец нашёл табличку с тройкой. Толкнул дверь.

— Ты кто? — спросил меня парень лет двадцати с хвостом.

Стоял в дверном проёме и смотрел на меня с любопытством. Не враждебно, просто изучал. Волосы чёрные и зализанные назад, ещё и усики над губой — такой юношеский пушок.

Пытался выглядеть старше, солиднее, но не получалось. Мальчишка, что играет во взрослого.

— Большов, — ответил и зашёл.

Внутри обычный кабинет: столы и куча бумаг со шкафами. Тесно, душно, пахло табаком и кофе. Три стола стояли вплотную друг к другу. Бумаги везде — на столах, на подоконнике, на полу в углу. Шкафы старые, деревянные, дверцы приоткрыты. Внутри папки, ещё больше бумаг.

— А, это ты… — хмыкнул парень, — я Мясоедов Александр Олегович.

Голос молодой, звонкий. Кивнул и огляделся. Внутри были ещё несколько человек: лысый лет тридцати и девушка возраста Ольги.

Лысый сидел за дальним столом. Крепкий, широкоплечий. Лицо грубое, челюсть квадратная. Взгляд тяжёлый, оценивающий и недружелюбный. Это я уже научился различать в людишках.

Перевёл взгляд на девушку, что стояла у окна. Чёрные волосы коротко подстрижены, карие глаза. Стройная, среднего роста, короткая практичная стрижка. Глаза внимательные и умные.

Она меня тоже оценила, только по-другому, с улыбкой.

— И вот это нам перевели сержантом? — хмыкнул лысый, — куда у нас руководство смотрит?

Презрение в голосе. Смотрел на меня как на помеху.

— Катя, — подошла девушка и протянула мне руку, — приятно познакомиться. Екатерина Семёновна Романова. Сержант третьей команды.

Посмотрел на её ладонь и пожал. Рука тонкая, но крепкая. Рукопожатие уверенное.

— А это наш командир, — кивнула Катя на лысого, — Альберт Львович Курпатов.

Значит, он главный? И явно недоволен моим появлением.

— Был бы ты бабой, спросил бы, на каком начальнике прыгала, — хмыкнул лысый, — это за какие такие заслуги тебя кинули к нам?

Какой дружный и тёплый коллектив. Уверен, что мне тут понравится. Прошёл внутрь и положил свои вещи на стул, сел на другой.

— Сопляк! — повысил голос Курпатов, — я тебе вопрос задал. Какого хрена ты тут? Чью жопу вылизал до блеска? Люди себе одну точку рвут, глотки, чтобы тут оказаться. А ты… аномальщик без году неделя, и уже сержант СКА?

Злость прорвалась, или у него какие-то проблемы? Лицо покраснело. Жилы на шее вздулись.

— Тебе чего надо? — поднял бровь.

Спокойно. Без эмоций. Просто вопрос.

— Да ты, похоже, попутал немного, — развернулся лысый и подошёл ко мне, — ты как со мной, перхоть, разговариваешь?

Нависал, пытался давить массой. Запах пота и табака.

— Альберт, — Мясоедов подошёл ближе, — ты сбавь обороты, нам с ним работать. Ты же знаешь, кто его сюда перевёл. Тебе что, погоны жмут?

Голос примирительный, пытался разрядить обстановку. Разумный парень.

— Да мне плевать! — начал брызгать слюной лысый, — он со мной говорит так, будто я грязь из-под ногтей гиганта! Я командир, и он обязан меня уважать. Мы ещё никуда не вышли, а он уже с рожей полного пренебрежения!

Альберт схватил меня. Грубо. Сильно. Пальцы впились в предплечье, давил и тянул вверх, чтобы я встал. Странные создания, потом удивляются, почему им больно. За языком следить не могут, так ещё и руки распускают.

— Встал, сучонок! — рявкнул Альберт, — или я тебя сейчас…

Я поднялся, ещё перехватил его руку и вывернул. Движение быстрое: захват, рычаг.

— А-а-а… — застонал он.

Сустав на грани вывиха. Катя и Саша тут же достали пистолеты и направили на меня. Реакция мгновенная, пальцы на спусках. Щелчки предохранителей. Умею я заводить «друзей». Первые минуты в команде — и уже под прицелом. Рекорд, наверное.

— Отпусти, тварь, или я тебя… а-а-а! — повысил голос лысый, когда я чуть надавил.

Угрожать продолжал. Гордость не позволяла сдаться, хотя, я думаю, тут скорее тупость.

— Слушай, — устало выдохнул, — если у тебя есть какие-то претензии к тому, почему я тут… высказывай их тем, кто это решение принял, если у тебя, конечно, есть яйца. Я твои комплексы выслушивать не собираюсь. Тронешь ещё раз — сломаю. Понял?

— Ты охренел? — зарычал Альберт.

Не понял, а ведь я выжал из себя максимум своей вежливости и сдержался, чтобы не убить его, и эффекта ноль. Надавил сильнее. Стоны стали громче и выше. Хрящ затрещал. Сустав на пределе.

— Понял, понял… — встал на носочки лысый.

Сдался наконец-то, боль сломила тупость.

— Умница, — кивнул я.

Отпустил его и снова сел. Альберт отпрыгнул, схватился за руку, растирал плечо. Дышал тяжело и пытался меня сжечь взглядом.

Уже собирался расслабиться, как мне в лицо летел сапог. Поймал и дёрнул вниз. Альберт упал на задницу. Зубы клацнули, и он тяжело выдохнул. Замер, словно больно, и так и сидел.

— Нужно аккуратнее, — посоветовал я, — видимо, полы скользкие.

Тишина повисла в кабинете. Катя и Саша всё ещё держали пистолеты. Смотрели на меня, на Альберта и не знали, что делать дальше.

Щелчок — резкий и громкий, разорвал тишину. Статический треск. А потом заговорил мужской раздражённый голос:

— Третья команда?

Катя тут же рванула к столу, на ходу убрала пистолет в кобуру. Взяла рацию и ответила.

— Романова, слушаю.

Голос ровный, никакого следа от напряжения предыдущих минут.

— Девятая аномалия, нарушение целостности сетки, проверить! — ответили.

— Когда?

— Ты тупая? Вчера! — связь прервалась.

Альберт вскочил и начал собираться, лицо пунцовое. Хватал вещи, натягивал куртку, а я сидел. Наконец-то останусь один: тишина, покой. Может, найду где прилечь?

— Володя? — позвала меня девушка, — ты чего сидишь?

Голос удивлённый, ещё и смотрела на меня как на идиота. Поднял взгляд.

— Ты теперь в нашей команде, — сказала Катя, — одевайся, и мы выезжаем. Давай быстрее!

Значит, отдыхать не придётся? Жаль.