Эпоха Титана 3

Глава 11

Голова гудела так, будто внутри черепа натянули струну и дёргают её без остановки, пронзительный звон разливался по ушам, не давая сосредоточиться. Попытался вдохнуть — в горле застряла пыль, густая, едкая, забившая дыхание, закашлялся от неё. Лёгкие горели, словно внутрь залили кипяток, плюнул, и слюна вышла с кровью. Видимо прикусил язык во время удара, видимо.

Открыл глаза, и мир поплыл перед взглядом, расплывался размытыми пятнами, которые никак не хотели складываться в цельную картину. Моргнул несколько раз, заставляя зрение восстановиться, и постепенно очертания обрели чёткость.

Лежал на боку в грязи, холодной и липкой, пропитавшей одежду насквозь. Руки затекли так, что правая вообще не чувствовалась, будто её и не было вовсе. Попытался пошевелить пальцами. Получилось, но медленно, словно они двигались через толщу воды.

Перевернулся на спину, и над головой открылось серое небо, низкое, давящее своей тяжестью на грудь, а вместе с ним — сирена, которая визжала так, что зубы сводило от этого протяжного воя, прерывающегося и захлёбывающегося, как предсмертный хрип.

Приподнялся на локтях, ощущая, как мышцы протестуют против движения, посмотрел вперёд и увидел его — то, что раньше было Сектором Гамма.

Сектора больше не существовало, вместо защитной сетки зияла дыра, огромная, рваная, словно кто-то вырвал кусок реальности. По её краям мерцали остатки энергии: синие искры вспыхивали и гасли, вспышки озаряли дымящиеся обрывки магии, которые шипели, трещали и догорали одна за другой, оставляя за собой запах озона и чего-то сладковатого, тошнотворного.

От дыры поднимался чёрный густой дым, пах он гарью, расплавленным металлом и ещё чем-то неуловимым, что заставляло желудок скручиваться в узел.

Ядро в позвоночнике дёрнулось, сжалось, подавая сигнал тревоги — опасность, много опасности вокруг. Человеческий инстинкт кричал на всю глотку: «Беги, прячься, не высовывайся», но я не бежал, а смотрел на разворачивающийся кошмар.

Из дыры вываливались Гиганты, не шли организованно, а именно вываливались — как мешки с камнями, сброшенные с высоты, неуклюже и грузно. Падали на землю, поднимались, двигались дальше.

Земля дрожала под их весом, каждый шаг отдавался ударом молота по наковальне где-то в костях, зубы стучали, челюсть свело от вибрации. Десять, двадцать, тридцать тварей, и ещё лезли из прорыва, бесконечным потоком.

Они расползались во все стороны от дыры, как насекомые из разворошённого муравейника, хаотично и жадно. Каменные руки волочились по земле, оставляя глубокие борозды в месиве из грязи и крови. Головы без лиц поворачивались, слепо искали цели, повинуясь какому-то внутреннему инстинкту разрушения.

Встал на колени, ощущая, как голова закружилась от резкого движения, схватился за стену барака, оперся о неё, выждал пару секунд, пока мир перестанет качаться, как палуба корабля в шторм. Оттолкнулся от стены и поднялся на ноги, заставив их держать вес тела.

Оглянулся в поисках команды — где они, живы ли?

Саша сидел на заднице в луже метрах в пяти от меня, рот открыт, глаза стеклянные, пустые, смотрят в никуда, не видя ничего вокруг. Руки лежат на коленях безвольно, пальцы растопырены и дрожат мелкой, нервной дрожью — контузия. Парень попытался встать, руки упёрлись в грязь, оттолкнулся от неё, но ноги подломились сразу, разъехались в разные стороны, будто состояли не из мышц и костей, а из верёвок. Снова упал, лицом в жижу, закашлялся, выплюнул грязь и попытался подняться снова, но опять упал, застонав жалобно и беспомощно.

Катя? Нашёл её взглядом справа — вжалась в угол между ящиками и обломком стены, спина прижата к бетону, колени подтянуты к груди, голова опущена, прячась от реальности. В руках пистолет, ствол которого описывает круги в воздухе, дрожащий палец на спусковом крючке, губы шевелятся, что-то шепчут себе под нос — молитву или просто бессвязный бред. Сирена перекрывает всё, глуша любые звуки. Глаза широкие, белки налиты кровью, красные прожилки пронизывают их, лопнувшие сосуды придают взгляду безумный вид — паника, чистая, животная.

Альберт, где он? Поискал взглядом и нашёл — лежал на боку, держался за бок левой рукой, из-под пальцев текла кровь, лужа под ним росла, расползалась по грязи тёмным пятном. Осколок пробил рёбра, или взрывная волна сломала что-то внутри — без разницы, результат один. Лицо серое, губы синие, глаза открыты, смотрят прямо на меня с немым вопросом. Пытается что-то сказать, рот шевелится, но звука нет, только кровь, которая сочится из уголков губ тонкими струйками.

Посмотрел на гигантов снова. Они приближались, уже добрались до хозяйственных построек перед сеткой. Один врезался в стену, и каменный кулак пробил бетон насквозь, как бумагу, без малейшего усилия. Изнутри донеслись крики, полные ужаса и отчаяния. Гигант сунул руку внутрь барака, нащупал что-то, вырвал наружу — человек, мужик лет сорока в рваной одежде, орал благим матом, дрыгал ногами, пытаясь вырваться.

Гигант поднял его над головой и сжал, и хруст костей прорвался даже сквозь вой сирены, громкий, отчётливый. Мужик замолчал сразу, тело обмякло, превратившись в тряпичную куклу. Гигант швырнул труп в сторону, и он полетел метров на десять, врезался в столб и упал кучей сломанных костей и мяса.

Из бараков выбегали местные, солдаты Форпоста — кто с автоматами, кто с гранатомётами, кто с ножами, один совсем с голыми руками, просто выскочил и побежал к тварям, повинуясь безумной храбрости или такому же безумному отчаянию.

Зубов — увидел его на крыше штаба, стоит, широко расставив ноги, металлический протез вскинут вверх, указывает направления. Орёт во всё горло, голос срывается на хрип, но слова понятны даже сквозь сирену:

— ГРАНАТОМЁТЧИКИ, ПО ЦЕНТРУ! МАГИ, ЩИТЫ НА ФЛАНГИ! НЕ ПОДПУСКАТЬ К ЖИЛОМУ СЕКТОРУ! ЖИВО, СУКИ, ЖИВО!

Люди бросились выполнять приказы, подчиняясь инстинкту дисциплины даже в этом хаосе. Три гранатомётчика выскочили из-за угла барака, встали в линию, подняли трубы на плечи, прицелились и выстрелили почти одновременно — три вспышки, три оглушительных грохота добавились к вою сирены.

Дым окутал стрелков, спрятал их на секунду за завесой, а три ракеты понеслись вперёд, оставляя за собой белые дымные хвосты. Ударили в толпу гигантов, и земля поднялась фонтанами — огонь, дым, ошмётки камня полетели во все стороны. Один гигант разлетелся на куски — торс в одну сторону, ноги в другую. Второй потерял руку, остался только обломок до локтя, но продолжил бежать, словно и не заметив потери. Остальные даже не замедлились, просто перешагнули через обломки собрата, раздавили их ногами, втоптали в грязь.

Маги, человек пять, выбежали на фланги, к краям прорыва, подняли руки вверх, и воздух вокруг них задрожал, магия закипела, свернулась кольцами. Щиты развернулись перед ними, мерцающие и слабые — слишком слабые, это ядро почувствовало сразу, оценив их силу одним толчком энергии.

Гиганты врезались в барьеры, каменные кулаки обрушились на них с тупым упорством — раз, два, три, удары тяжёлые, глухие, словно били по натянутой коже барабана. Щиты затрещали под натиском, первый рухнул сразу, не выдержав и нескольких ударов. Маг за ним вылетел назад метров на десять, врезался в стену барака спиной, и хруст позвоночника прорезался сквозь какофонию звуков. Маг соскользнул вниз, осел на землю бесформенной кучей, голова запрокинулась, глаза открыты, но не видят ничего — мёртвые глаза.

Второй щит продержался дольше — секунд пять, может чуть больше. Маг кричал, напрягался, вливал последние силы в защиту, щит уплотнился, засветился ярче, но ненадолго, слишком ненадолго. Гигант ударил ещё раз, и щит треснул, разлетелся на осколки света.

Маг упал на колени, закашлялся кровью, а гигант шагнул вперёд, поднял ногу и опустил её, раздавив мага, как жука под подошвой. Влажный удар, треск, хлюпанье — нога поднялась, а под ней осталось только пятно из крови, костей и ошмётков ткани.

Всё это за двадцать секунд, может тридцать — Форпост разваливался на части, рассыпался, как карточный домик. Ядро внутри билось яростно, дико, требуя действий, оно хотело есть, хотело их ядра, их силу, кричало об этом всеми нервами.

Альберт всё ещё смотрел на меня, рука поднялась, указала куда-то в сторону — туда, к центру площади. Губы шевелились, пытался говорить, но я не слышу ничего — сирена, взрывы, крики сливаются в единый гул.

Шагнул к нему и побежал, преодолевая сопротивление уставших мышц. Упал на колени рядом, грязь хлюпнула под весом тела. Альберт схватил меня за грудки с силой, которая ещё осталась в умирающем теле, пальцы впились в ткань, сжали её до боли. Лицо совсем близко, вижу каждую царапину, каждую каплю крови на нём.

— Ре-резерв, — выдавил он хрипло, голос булькающий, захлёбывающийся собственной кровью. — В я-ящике! Семёныча… ящик! Тащи… к стойке… Иначе… всё…

Не договорил, закашлялся, и кровь брызнула мне на лицо горячими каплями. Посмотрел туда, куда он показывал — площадь, посередине которой валяется металлический ящик, тот самый, что Семёныч приносил с запчастями. Лежит на боку, крышка сорвана, содержимое вывалилось наружу, и среди мусора вижу его — цилиндр, блестящий, новый, аварийный накопитель.

Расстояние метров пятьдесят, может шестьдесят, не больше, но между мной и ящиком — открытое пространство, простреливаемое со всех сторон. Грязь, лужи, обломки и гиганты, трое из которых движутся именно туда, к центру, к цели. Один уже близко к ящику — метров двадцать осталось.

Встал, и Альберт отпустил грудки, рука упала в грязь бессильно, голова откинулась назад, глаза закрылись — то ли потерял сознание, то ли просто сил больше не было держать их открытыми.

Развернулся к ящику, напряг ноги, готовясь к рывку. Ядро пульсировало в позвоночнике ровно, мощно — контузия прошла, Титанская регенерация справилась с повреждениями. Тело снова слушается, сила вернулась, разлилась по мышцам приятным теплом.

Сорвался с места и рванул вперёд, грязь разлеталась из-под ног комьями. Пролетел мимо горящего барака — огонь лизал стены жадными языками, чёрный дым валил из дверей и окон, внутри кто-то кричал, но помочь было некому.

Впереди мелькнула вспышка, огненный шар размером с голову пролетел справа от меня, пронёсся в сантиметрах от лица, обжигая кожу жаром. Ударил в землю позади — взрыв, фонтан грязи. Маг промахнулся, хотел попасть в гиганта, но попал мимо, бесполезно потратив силы.

Перепрыгнул через труп — местный, лежал на спине, грудная клетка раздавлена, рёбра торчат наружу белыми осколками, словно зубы разинутой пасти.

Ящик близко — метров двадцать, пятнадцать.

Гигант преградил путь, вырос передо мной внезапно, из дыма и хаоса, как материализовавшийся кошмар. Массивный, метров пять ростом, каменная кожа испещрена трещинами, покрыта мхом и чёрной слизью, источающей гнилостный запах.

Увидел меня, остановился, рука поднялась, сжалась в кулак размером с бочку — каменный молот, способный размазать по земле что угодно. Замахнулся.

Не тормозил, а ускорился ещё, выжимая из тела последние капли скорости. Последние метры пролетел на максимуме, ноги едва касались земли. Гигант ударил, кулак обрушился сверху вниз, свистнул в воздухе, как снаряд гаубицы, целился прямо в меня, хотел размазать в грязное пятно.

Подкат в последний момент, когда кулак уже в метре от головы — ноги подогнул, тело опустилось, скользнул по грязи, проехал между ног твари, чувствуя, как грязь залепила спину, лицо, забилась в рот.

Кулак гиганта ударил в землю за моей спиной с грохотом, земля дрогнула, фонтан слякоти взметнулся вверх, накрыл меня с головой холодной волной. Проскочил, вынырнул из-под гиганта с другой стороны, встал на ноги, отряхнулся на бегу, не оглядываясь — он медлительный, пока развернётся, я уже буду далеко.

Ящик — вот он, наконец. Накопитель валяется в луже, наполовину утоплен в болоте под ногами, блестит металлом. Схватил его одной рукой — килограмм сорок, может больше, но поднял, как игрушку, прижал к груди.

Развернулся и побежал обратно, к разрушенной стойке накопителя, к Альберту, которому оставалось жить считанные минуты. Надо успеть — если он сдохнет, некому будет подключить эту штуку, я в этой технике не разбираюсь, провода, кабели, артефакты — не моё.

Бежал зигзагами, уклонялся от обломков, от тел, от бегущих людей, которые метались, как муравьи. Мимо пролетела ракета — гранатомётчик стрелял куда-то влево, взрыв, вспышка, дым окутал всё вокруг. Гигант рухнул, развалился на куски. Сколько их осталось? Десять? Пятнадцать? Считать некогда.

Справа крик, обернулся на секунду — гигант схватил местного солдата, поднял за ноги вверх. Мужик орал, дрыгался, бил кулаками по каменным пальцам, но бесполезно, как комар, пытающийся пробить бетон. Гигант дёрнул руки в разные стороны, и мужик разлетелся пополам — верхняя часть тела полетела в одну сторону, нижняя в другую, кишки вывалились, повисли в воздухе на секунду, потом шлёпнулись в грязь. Кровь брызнула фонтаном, окрасив землю в тёмно-красный.

Скрипнул зубами от злости — людишки, слабые, ломаются, как картон, бесполезные муравьи.

Добежал до Альберта, швырнул накопитель перед ним в грязь, тот подпрыгнул, грохнулся тяжело. Альберт открыл глаза, посмотрел на артефакт, рука дёрнулась, потянулась к нему.

— Подключай! — рявкнул я. — Я их задержу!

Он кивнул и начал вставать, держась за бок, из которого шла кровь, но встал — нужно признать, яйца у него есть. Поднять накопитель у него не получилось сразу — руки дрожали, пальцы соскальзывали с мокрого металла. Медленно, слишком медленно двигался, но другого выхода нет — я не техник, он да.

— Я попробую тут запитать… — выдохнул он и закашлялся снова.

Кивнул и развернулся лицом к гигантам — двое отделились от толпы, идут на нас целенаправленно. Почувствовали накопитель? Или просто случайность? Не важно.

Встал между Альбертом и тварями, ноги расставил шире для устойчивости. Ядро разогрелось внутри позвоночника, пульсируя жаром. Пустил магию по нервным окончаниям, и сила наполнила мышцы, кости уплотнились, стали тверже. Кожа затвердела, стала плотнее, прочнее — не броня, конечно, но лучше, чем ничего.

Здесь дым, хаос, взрывы окружают со всех сторон — никто не смотрит на меня. Местные заняты: кто воюет, кто бежит, кто умирает, каждый решает свои проблемы. Свидетелей нет, можно бить в полную силу — точнее, в те проценты силы, что у меня остались, но и этого должно хватить на этих каменных ублюдков.

Повернулся и увидел, что Альберт уже стоял на коленях возле обломков старого накопителя, вытаскивал из-под них провода — толстые, металлические, оплавленные на концах. Тянет их к новому накопителю, который я швырнул перед ним, пытается соединить.

Посмотрел на гигантов, ни уже в десяти метрах, приближаются с каждым шагом. Двое, первый поднял руку, каменный кулак размером с бочку замахнулся, бьёт сверху вниз — медленно, примитивно, как и все они.

Шагнул влево резко, кулак просвистел мимо, ударил в землю там, где я стоял секунду назад. Грохот, земля дрогнула. Гигант застрял, его кулак увяз в земле по запястье, тянет его обратно — камень скрипит, грязь хлюпает. Идеальная цель, беспомощная.

Моя сила Титана хлынула в магическую систему тела, заполняя каждую клетку мощью. Сколько процентов от изначальной силы, я так и не выяснил до конца, но плевать. Чувство мощи разливалось везде, а вместе с ним голод и ярость затопили холодное сознание горячей волной.

Разогнался, последний шаг, оттолкнулся от земли всем телом и прыгнул, плечом вперёд, вложив всю массу в удар по гиганту.

Глухой удар прошёл вибрацией в зубах, каменная нога треснула, разошлась трещинами от колена вниз и вверх, словно паутина. Гигант качнулся, потерял равновесие, упал с грохотом — земля дрогнула под его весом. Тварь легла на бок, попыталась подняться, но не успела.

Запрыгнул ему на спину, ноги нашли опору между лопаток, руки схватили голову твари за края — камень холодный, шершавый, покрыт мхом и слизью, противно липнущей к ладоням. Дёрнул резко вправо и вверх.

Мышцы напряглись до предела, ломающийся камень визжал под давлением, скрежетал, как металл по стеклу. Голова оторвалась с треском, оглушительным и финальным.

Спрыгнул, держал голову в руках, напряг свою магию, чтобы ощутить главное, зачем я тут стараюсь.

— Где ядро⁈ — Бросил голову в сторону с яростью, она полетела метров на пять, ударилась о землю и разбилась на куски. Бесполезный хлам.

Ярость поднялась волной, затопила всё. Я не просто удивился, я взбесился. Потратил силы, рисковал шкурой, убил эту тварь, и что? Пустышка, никакой награды, никакой силы. Эти ублюдки даже ядер не имеют, как обычные гиганты! Какого хрена⁈

Скрипнул зубами от злости, второй гигант уже здесь — бьёт кулаком сбоку. Не успел среагировать полностью, попытался уклониться, но поздно. Кулак задел по рёбрам — скользящий удар, не в полную силу, но достаточно. Вылетел в сторону метра на три, покатился по грязи, остановился, уткнувшись в обломок стены.

Встал, рёбра ноют, дыхание сбилось, но целы. Магия земли приняла основной удар, распределила его по всему телу. Без неё рёбра разлетелись бы в труху.

Гигант идёт дальше — на меня? Нет, мимо, прямо на Альберта, на накопитель, к главной цели. Вот только командир нашей команды не видит его, согнулся над проводами, пытается соединить контакты дрожащими пальцами.

Рванул вперёд, земля вылетела из-под моих ног комьями. Обогнал гиганта справа, встал перед ним, прикрыв Альберта собой. Тварь остановилась, посмотрела на меня — оранжевые глаза тускло светятся в каменной глазнице, бездумные, пустые. Его рука поднялась, кулак сжался.

Атаковал первым, не дав ему опомниться. Шагнул вперёд и нырнул под замах, подошёл вплотную к туловищу твари. Руки схватились за его руку, ту, что он поднял для удара, пальцы впились в камень до боли.

Дёрнул руку гиганта вниз, тварь не ожидала такого, потеряла баланс, конечность пошла вниз, согнулась в локте. А теперь в обратную сторону — треск, локтевой сустав лопнул, обломки камня посыпались из разлома на землю. Гигант качнулся вперёд, попытался удержаться на ногах.

Не дал ему этого. Схватился за тело и прыгнул вверх, ноги направлены прямо в грудь, вложил всю силу в удар. Стопа вдавилась в каменную грудину с хрустом, трещина побежала от точки удара в стороны, как молния. Гигант покачнулся, сделал шаг назад и начал заваливаться, потеряв равновесие окончательно. Упал на спину, пыль и грязь взметнулись вверх облаком.

Подошёл к нему, кулак поднял над головой, сжал до хруста костяшек и ударил в центр груди. Ударил ещё раз, ещё, ещё — камень крошился, разлетался осколками, пробил дыру в грудине. Засунул руку внутрь, нащупал что-то твёрдое, круглое, тёплое — ядро, вот оно. Схватил и вырвал наружу.

Маленькое, светится тускло-оранжевым светом, тёплое, пульсирующее в ладони. Голод такой сильный, что захотелось его сожрать прямо сейчас, а не поглотить по-нормальному. Нет, не сейчас, потом. Засунул ядро за пазуху.

Обернулся к Альберту — он всё ещё возился с проводами, два толстых кабеля в руках, оголённые концы. Пытается засунуть их в гнёзда на накопителе, но не попадает.

Побежал, оказался рядом и присел возле него.

— Как дела? — спросил.

— Контакты… почти… — выдохнул он хрипло. — Ещё… минута…

Посмотрел вокруг. Форпост горит, бараки в огне, дым застилает небо. Люди бегут, кричат, умирают, гиганты давят их, как насекомых. Гигантов всё ещё много, местные отступают, их теснят к нам со всех сторон.

— Быстрее, — бросил Альберту. — У нас времени нет.

Он не ответил, всё внимание на проводах. Засунул первый провод в гнездо — защёлкнулось. Второй провод — не лезет, гнездо забито грязью. Альберт выковырял её пальцем, снова попробовал — защёлкнулось. Готово.

— Сделано, — прохрипел он. — Но… заряда нет…

Посмотрел на накопитель — руны на поверхности не светятся, мёртвые. Пустой.

— Что значит нет? — нахмурился.

— Старый контур пуст, — Альберт закашлялся кровью. — Нужно прикурить… запустить систему… Но у меня резерва нет…

— Резерва?

— Энергии, магии, — мужик посмотрел в сторону ящика, которого уже не было. — Нужен ещё активатор, он… Сука! Конец…

— Плевать какая магия? — уточнил.

— Да, нужна просто энергия, чтобы запустить накопитель, чтобы он начал тянуть энергию и питать Сетку.

Посмотрел на провода с другой стороны, что должны были подключиться к активатору — оголённые концы торчат в воздухе.

Анализ ситуации. Альберт запихал резервный накопитель и то, что осталось от основного. Судя по тому, что эта сетка непростая, энергии в них много, очень много. Пропустить через себя опасно, можно сжечь ядро дотла.

Глянул на количество гигантов вокруг — я не справлюсь со всеми, это очевидно. Подыхать в планы не входило никогда. Значит… Выбора нет, как всегда.

— Отойди, — сказал Альберту.

Он посмотрел на меня, не понял сразу.

— Что?

— Отойди, я сделаю.

Он открыл рот, хотел возразить, но не успел — я уже схватился за оба провода. Металл впился в ладони холодом. Закрыл глаза, сконцентрировался на ядре в позвоночнике и подключил силу Титана, почувствовав, как она откликается. Попытался выпустить энергию наружу, но она не вышла, застряла внутри.

Надавил сильнее, волевым усилием, заставляя подчиниться. Ядро дёрнулось, заскулило внутри — если бы у него был голос, именно так бы оно звучало, потом подчинилось. Энергия потекла из позвоночника по нервным окончаниям, вниз, в руки, по венам, по мышцам, по костям, наполняя каждую клетку.

Руки вспыхнули изнутри жаром. Сначала тепло приятное, разливающееся по всему телу волнами, потом жар усилился, потом боль пришла. Кожа на ладонях задымилась — буквально, тонкие струйки пара поднялись вверх в воздух.

Запах паленой плоти ударил в ноздри, тошнотворный, знакомый. Вены вздулись, потемнели, почернели под кожей, энергия текла по ним слишком много, слишком грубо. Человеческое тело не предназначено для такого.

Энергия достигла проводов, перетекла в металл с жаром. Провода загудели, завибрировали в руках, энергия побежала по кабелям, ушла в накопитель. Руны на его поверхности вспыхнули — одна, вторая, третья, все разом.

Накопитель загудел низко, глубоко, вибрация пошла по земле, ощущалась в костях. Система запустилась, он начал тянуть энергию из меня, преобразовывать её, направлять в Сетку.

Только я решил отпустить, как он заглох, руны погасли. Сука! Нужно больше, ещё больше, чтобы сетка не просто включилась, а восстановилась полностью, чтобы дыра закрылась навсегда.

Вливал дальше, не останавливаясь. Боль усилилась многократно — это уже не жжение, а как будто через меня пропускают расплавленную лаву. Каждая клетка в руках кричала, умоляя остановиться. Кожа трескалась, лопалась, обугливалась по краям ладоней, мышцы сводило судорогой, кости ныли, словно их ломали изнутри медленно и методично.

— ВОЛОДЯ! — заорал Альберт где-то рядом. — ХВАТИТ! ТЫ СДОХНЕШЬ!

Не слышу, точнее, слышу, но не реагирую, продолжаю вливать энергию. Ещё немного, ещё чуть-чуть. Сетка мерцает, вижу краем глаза — дыра в секторе Гамма начинает затягиваться. Края светятся, энергия ткёт барьер заново, нити магии сплетаются. Слишком медленно, нужно больше.

Ядро внутри заскулило жалобно — энергии почти не осталось, я выжимаю его досуха, до последней капли. Если я что-то делаю, то это будет правильно и основательно, иначе какой смысл браться вообще? А ещё азарт в крови и ощущения, новые, незнакомые.

Что-то происходит, я это ощущаю где-то там, в глубине, с моим ядром и силой Титана, что-то меняется, и мне это… нравится. Это то, что мне нужно, чего я искал.

Выдавил последнее, энергия хлынула в провода финальной волной. Накопитель взвыл, руны вспыхнули ослепительно. Сетка ответила, дыра начала закрываться быстро — барьер восстанавливался, плёлся заново, нити магии переплетались, укреплялись. Гиганты, которые были в проходе, попали под волну энергии — их отбросило назад. Кто-то застрял в барьере, каменные тела разрезало пополам, как ножом, чисто и быстро.

Дыра закрылась с грохотом. Волна энергии прокатилась по всему периметру, Сетка восстановилась полностью — светится ярко, ровно, без разрывов и трещин.

Отпустил провода, руки упали бессильно, не слушались совсем. Посмотрел на ладони — ожоги глубокие, пальцы дрожат, не гнутся. Вены на руках чёрные, вздутые, похожи на корни мёртвого дерева, вросшие под кожу.

Упал на колени, сил не осталось вообще. Ядро в позвоночнике пульсировало слабо, еле-еле, на последнем издыхании. Тупая боль разливалась по всему телу волнами, голова кружилась, зрение поплыло, мир качался, терял чёткость, превращаясь в размытые пятна.

Альберт подполз ко мне, схватил за плечи обеими руками.

— Большов! Володя! Ты слышишь⁈

Голос далёкий, приглушённый, словно через толстый слой ваты доносится. Кивнул или попытался кивнуть — не уверен, получилось ли.

— Держись, — бормотал Альберт. — Медик! Нам нужен медик!

Нужен отдых, просто отдых. Нужно время, чтобы прийти в себя. Что-то произошло с ядром, и мне нужно это проверить, понять, но не сейчас… Не сейчас.

Сирена оборвалась резко, неожиданно. Тишина обрушилась на Форпост, звенящая, оглушительная после постоянного воя.

Поднял голову с трудом, мышцы шеи ныли от усилия. Посмотрел на Сетку — она стоит, целая, светится ровно. За ней гиганты, те, что не успели пройти, стоят и бьют по барьеру кулаками бесполезно. Сетка держит, не пускает их внутрь.

Внутри периметра посчитал быстро — осталось шесть тварей. Остальные либо снаружи, либо мертвы. Местные справятся с ними, у них есть гранатомёты, есть маги, пусть и на нуле, но что-то ещё могут выдавить.

Выдохнул облегчённо. Альберт всё ещё тряс меня за плечи, орал что-то нечленораздельное. Не слушал, мир уплывал.

Зрение сужается, превращается в тоннель, мир теряет цвет, становится серым, размытым, словно выцветшая фотография. В ушах вата плотная, звуки доходят приглушённо, будто через толщу воды, искажённые и далёкие. Слышу крики где-то, далёкие, невнятные, чувствую вибрацию шагов — тяжёлые удары по земле, гиганты где-то рядом. Альберт трясёт меня, его лицо перед глазами расплывается, превращается в пятно.

Почти отключаюсь, сознание ускользает, как песок сквозь пальцы, невозвратно. Держусь на краю, хватаю ртом воздух, лёгкие горят с каждым вдохом. Каждый вдох — усилие, преодоление.

Кто-то бьёт меня по щекам легонько, но настойчиво. Ладонь влажная, липкая от крови. Альберт? Он приводит меня в чувство, не даёт отключиться и упасть в темноту. Хочу послать его далеко, хочу просто упасть и лежать, не двигаясь, но тело не слушается совсем. Голова качается, как у тряпичной куклы на верёвочке.

— Большов! Вставай! Вставай, сука!

Голос знакомый, но кто? Кто-то ещё появился рядом. Медик? Сколько времени я был в таком состоянии, не помню. Руки схватили меня под подмышки, потянули вверх, пытаясь поставить на ноги. Не получается встать — ноги не держат, колени подгибаются.

Ещё удар по щеке, сильнее предыдущего. Зрение немного прояснилось, вижу Альберта наконец. Лицо серое, в крови, губы синие, но глаза живые, горящие упрямством. Одной рукой держится за бок, второй трясёт меня за плечо.

— Живой? — спросил он хрипло.

Попытался ответить, но горло сухое, язык прилип к нёбу намертво. Вышел только хрип бессмысленный. Кивнул вместо ответа.

— Сука ты живучая! Какой же ты… — хмыкнул он, и даже улыбнулся криво. — Молодец, Володя… Молодец…

— Ага, — наконец-то смог я что-то выдавить из себя.

Медик рядом что-то делал быстро, рана Альберта больше не кровоточила так сильно. Гель заживляющий? Мужик кричал что-то про рану и про то, что командиру нужно сидеть и не дёргаться, иначе всё расползётся. Альберт не слушал его.

— Встать сможешь? — выдохнул Альберт и закашлялся снова. — Понимаю, что ты… Но я… Мы… Сука… Потому что там… — Он кивнул куда-то в сторону слабо. — … ещё шесть тварей, и нам нужна каждая рука.

Шесть? Вы что всё это время делали, бесполезные муравьи⁈

Попытался встать, собрав волю в кулак. Руки не слушались, упёрся локтями в землю, оттолкнулся с усилием. Голова закружилась, мир качнулся, поплыл в стороны. Зубы стиснул до боли, пересилил слабость. Поднялся на колени, потом на ноги, пошатнулся, но устоял.

Посмотрел на руки. Ожоги покрылись тонкой коркой из засохшей крови и обугленной кожи. Двигаются — этого достаточно. Ядро в позвоночнике пульсирует слабо, почти на нуле энергии. Магию использовать не смогу, только физика и сила Титана, точнее её жалкие крохи. Должно хватить на этих каменных ублюдков.

Огляделся вокруг — Форпост, или то, что от него осталось, представлял собой зрелище апокалиптическое. Тела, много тел лежат в грязи, раскиданные, изломанные, раздавленные, некоторые разорваны на куски. Кровь повсюду — на земле, на стенах, на обломках.

Выжившие собрались у штаба кучкой, человек двадцать, не больше. Кто с автоматами, кто с пистолетами, один держит гранатомёт, но трубы пусты — боеприпасы кончились. Зубов стоит перед ними, орёт команды, металлический протез указывает направления атаки.

Я, Альберт и медик побежали туда, насколько могли быстро. Боль и полное отсутствие страха — удивительно, что человеческое тело его не испытывало. Адреналин, он заглушал всё остальное.

Вот только скоро он закончится, и как накатит всё и сразу — боль, усталость, может даже шок. Нужно торопиться, закончить это быстро. Оказались рядом с выжившими.

Альберт шёл, опираясь на медика, одной рукой прижимал бок, второй держался за плечо мужика для равновесия. Лицо серое, как пепел, но челюсть сжата упрямо. Пистолет в кобуре, стрелять из автомата он уже не сможет, но голос ещё работает, и этого достаточно для команд.

— Группа Один, справа! Группа Два, слева! Окружаем тварей! Магов в центр, что у вас там ещё осталось — вываливайте! — орал Зубов.

Три мага вышли вперёд, шатаются на ногах, едва держатся. Лица мертвецки бледные, глаза запавшие. Гиганты рассредоточились по территории — двое у горящих бараков, один возле разрушенной стены, ещё трое кучкой у центральной площади, крушат всё подряд, ломают стены, давят тела под ногами.

Зубов увидел меня, посмотрел оценивающе, кивнул коротко.

— Большов? — спросил он. — Стоять можешь?

— Могу, — хрипло ответил.

— Тогда бери оружие и вливайся. И ты, Альберт. — Зубов посмотрел на командира. — А остальные?..

Огляделся в поисках. Саша? Увидел его справа — сидит у стены барака, обнимает колени, качается взад-вперёд, губы шевелятся, что-то бормочет себе под нос. Контузия не прошла, бесполезен полностью.

Катя? Нашёл её у обломков ящиков — лежит на боку, не двигается. Подошёл к девушке, пока Зубов выдавал приказы остальным. Присел рядом, перевернул её на спину осторожно. Глаза закрыты, дышит ровно — без сознания.

Хмыкнул, какие живучие твари… Тут столько людей подохло, а эти нет, выжили. Один на жопе качается, другая спит сладко. Потом будут рассказывать, как гордо сражались, или то, как им повезло выжить.

— Жива? — спросил Альберт рядом.

— Да, — кивнул. — Очень полезные члены команды…

— Потом, Володя… Потом разберёмся… Давай сначала выживем, а?

Встал и вернулся к Зубову — он уже двигал группы, люди расходились, окружали ближайшего гиганта со всех сторон. Двое с флангов, трое спереди, стреляли короткими очередями, но бесполезно — пули рикошетили от каменной кожи, оставляя только царапины.

Оглянулся по сторонам в поисках оружия. Автомат? Бесполезен против камня, это очевидно. РПГ? Вижу две трубы на земле, рядом с трупами гранатомётчиков. Подошёл, проверил обе — пустые.

Посмотрел на обломок арматуры, торчащий из бетонной плиты рядом с разрушенной стеной. Метра два длиной, толстый, ржавый. Подошёл к нему, схватился обеими руками, дёрнул с усилием. Арматура не поддалась, застряла крепко. Ещё раз дёрнул, напряг силу Титана, ту крохотную часть, что осталась в ядре. Бетон треснул с грохотом, арматура вырвалась с куском бетона на конце — импровизированная булава.

Рядом оказался какой-то мужик с гранатомётом, выстрелил почти в упор. Труба вырвалась из рук, упала на землю. Ракета понеслась вперёд, оставляя белый хвост дыма. Попал в спину гиганта — взрыв, огонь, дым. Гигант качнулся вперёд, упал на колени, спина разворочена, виден позвоночник каменный.

Я схватил арматуру обеими руками покрепче и побежал к гиганту, пока он поднимается. Он уже на ногах, я кинулся в сторону, уклоняясь. Кулак просвистел мимо, ударил в землю с грохотом. Подскочил к гиганту вплотную, замахнулся арматурой и ударил по ноге, вложив всю силу, что осталась.

Скрежет металла по камню пронзительный, дикий, режет уши. Трещина пошла от щиколотки вверх, по всей ноге. Недостаточно, нужно ещё. Ударил ещё раз, ещё, ещё — нога треснула, рассыпалась кусками. Гигант завалился на бок с грохотом.

Запрыгнул на него, на грудь каменную. Арматуру поднял над головой, начал бить по голове — раз, два, три. Камень крошится под ударами, металл сгибается, но держится. Бью дальше, не останавливаясь — десять, двадцать, тридцать ударов. Голова гиганта разлетелась на куски, разбросало их во все стороны.

Ядра нет внутри — опять пустышка, бесполезная тварь.

Скрипнул зубами, злость кипела внутри, готовая вырваться наружу. Эти твари бесполезны полностью — никакой силы, никакой награды за убийство. Только трата времени и усилий впустую. Ненависть прокатилась волной по телу — ненавижу их за то, что пустые, за то, что заставляют меня тратить последние крохи энергии на бесполезную грязную работу.

Спрыгнул с трупа, покачнулся на ногах. Ноги еле держат вес тела, дышу тяжело, хрипло. Руки в крови. В своей и какой-то чёрной слизи с гигантов.

Четверо осталось в живых. Местные насели на третьего: стреляют, взрывают его магией. Медленно, но справляются. Ещё одного тоже окружили, маги жгут огнём. Последние двое ломают бараки вдали — их оставили на потом, пока разберутся с ближними.

Огляделся вокруг. Зубов смотрит на меня пристально, лицо каменное, непроницаемое. Остальные вокруг тоже смотрят: на меня, на разбитого гиганта, на арматуру в моих руках, испачканную кровью. Плевать на их взгляды — я свою норму выполнил, теперь пусть они стараются.

Сел на землю прямо в грязь, не выбирая место. Сил больше нет вообще, ни капли. Руки опустил безвольно, арматуру бросил рядом с глухим стуком. Голову откинул назад, закрыл глаза. Дышу просто, пытаюсь восстановить ритм дыхания.

Вокруг звуки боя продолжаются. Взрывы, выстрелы, крики людей и скрежет камня. Местные добивают оставшихся гигантов упорно. Долго это длится — минут десять, может больше, не считал. Потом тишина наступает — звенящая, давящая на барабанные перепонки.

Кто-то подошёл и остановился рядом со мной, чувствую тень на лице.

— Большов.

Открыл глаза с усилием — Зубов стоит надо мной, протез скрещён с живой рукой на груди, лицо усталое, грязное, в копоти. Но глаза живые, оценивающие.

— Думал, ты столичная гниль, — сказал он медленно, взвешивая каждое слово. — А ты… Мясник. — Пауза. — Это комплимент, сержант.

— Ага, — криво улыбнулся в ответ.

— Пошли. — Зубов протянул руку, живую. — Вставай, хватит отдыхать.

Посмотрел на руку, потом на него, не понимая. Что ещё нужно? Гиганты мертвы, все. Сетка работает, восстановлена. Что ещё может быть?

Тишина вокруг полная, абсолютная. Даже ветер стих, словно природа замерла. Только вибрация какая-то, слабая, нарастающая, зловещая, идёт из-под земли.

Расслабился было — плечи опустились, мышцы размякли, подумал, что всё закончилось наконец. Выжили, справились. Сетка восстановлена, гиганты мертвы, можно выдохнуть с облегчением.

Зубов посмотрел вниз, туда, где я сидел на земле.

— Земля, — сказал он тихо, почти шёпотом. — Она дрожит.

Сука, как я мог забыть⁈ Всё началось из-за этого — они сделали проход под землёй, сломали накопитель, а дальше просто всё закрутилось в адский вихрь, и…

Почувствовал наконец — вибрация под ногами, слабая, но нарастающая с каждой секундой. И тут земля дрогнула сильно, почва под нами вспучилась буграми. Бугор пошёл от центра площади, поднялся на метр, на два, почва треснула, разошлась трещинами во все стороны, как паутина.

И из неё полезла рука — чёрная, блестящая, словно отполированная. Пальцы длинные, тонкие, с острыми когтями на концах. Не похожа на руки других гигантов совсем — слишком изящная, слишком правильная, слишком… человеческая по форме.

Рука вцепилась в землю когтями, потянула. Из дыры полезло плечо, потом голова, потом торс. Тварь выбиралась медленно, плавно, будто вытекала из земли, как ртуть из разбитого термометра, перетекая по частям.

Вскочил на ватных ногах и отбежал на несколько метров назад. Посмотрел на… Гигант, но не такой, как остальные, совсем другой. Высокий, метров семь, может больше, сложно оценить. Тело чёрное, блестящее, отполированное до зеркального блеска, в котором отражается всё вокруг. Похож на человека — на очень высокого, очень худого человека, вырезанного из чёрного обсидианового стекла.

Движется он не как каменные големы, неуклюже и грузно, а как вода — плавно, текуче, гибко. Каждое движение перетекание, а не шаг, гибкость пугающая, неправильная для существа такого размера.

У него есть лицо — не просто голова без черт, а настоящее лицо с чертами. И глаза — ярко-жёлтые, светящиеся изнутри, с вертикальным зрачком, как у змеи или дракона.

Тварь полностью вылезла из земли, распрямилась во весь рост. Ядро внутри меня дико запульсировало, забилось, как бешеное — голод, безумный, неконтролируемый, оно хочет эту тварь, чувствует в ней силу. В нём есть ядро, мощное, и я хочу его силу себе. Но одновременно страх поднимается — инстинктивный, животный, такой человеческий. Эта тварь опасна, смертельно опасна.

— ЧЕТВЁРТЫЙ КЛАСС! АНОМАЛ! ВСЕМ ЛЕЖАТЬ! ЧЕТВЁРТЫЙ КЛАСС! — заорал Зубов и побежал назад, подальше от твари.

А я смотрел на неё, не двигаясь. Бежать? Ещё чего, не дождётся.

Тварь повернула голову плавно, посмотрела по сторонам, изучая окружение. Медленно, неспешно, словно у неё была вечность в запасе. Остановилась на мне, жёлтые глаза впились в мои прямо, не отводя взгляда.

Потом… улыбнулась. Лицо раскололось, трещина расползлась от уха до уха, слишком широко для человеческого лица. Внутри темнота и ряды острых, стеклянных зубов, блестящих в свете.