Эпоха неизвестного героя

Глава 5

Несколько часов подряд прорицатель рассказывал о жителях пяти королевств. Но короткого промежутка времени едва хватило на то, чтобы усвоить основное.

Кирэмцев, или 'позолоченный народ', Аунара щедро одарила своими искрами. Собственно, Аунарой здесь называли самую яркую и самую горячую звезду – Солнце. Как и любое светило, оно вызывало чувство благоговейного страха, его чтили и ему поклонялись, особенно кирэмцы. Они считали, что именно Аунара подарила им мирный и лучезарный характер, желтые волосы, золотую кожу. При том что Николай много путешествовал, он мало кого встречал на своем пути. В районе Аркалана, как и в самом городе, границы которого по его прикидкам и затрагивало ранее королевство Кирэм, 'золотых людей' ему увидеть не удалось.

Лайранцы являлись пастухами и коневодами. Адамар не поскупился на эпитеты, обозвав их и глупой деревенщиной, и жалкими скотоводами, и безмозглыми баранами. Как выяснилось, они чересчур пекутся о своей животине, для них лошадь равна взрослому человеку, овца – ребенку. Впрочем, где-то их можно понять, ведь кроме резвых скакунов да необычайно теплой и мягкой шерсти, у них ничего нет. Внешне лайранцы рослые, широкоплечие, лица круглые, открытые.

С шайнаррцами дело обстояло сложнее. Буйные северные племена, с почти что пещерными нравами и воинственным характером, в свое время доставили немало хлопот соседним королевствам.

– Не понимаю, – возмущался Адамар, – куда делась цивилизация, привнесенная Кроном? Наверное, улетучилась вместе с огнем, на котором они сжигают усопших! Сейчас там, вроде, правит Дараг – вождь самого сильного и многочисленного племени, авала-дхэ. Говорят, с гномами проще найти общий язык, чем с ним.

– Моя мать родом с севера, – заметил Коля. – Ее отдали в подарок моему отцу, как вещь. Как можно поступить так?

– Так значит, в вас течет шайнаррская кровь? Странно, – Адамар заинтересованно прищурился, разглядывая собеседника, – ни светлых волос, ни белесой кожи, ни зеленых глаз. Вы совершенно не похожи на шайнаррца, однако, смотрите, не проговоритесь им о своем происхождении. Да, северяне могут унизить женщину, продать ее или подарить, но если она понесла от иноземца – это великий позор, который карается смертью матери и ее несчастного ребенка. Так что северяне казнят вас только за то, что вы являетесь нечистокровным шайнаррцем.

Коле показалось, что он только сейчас начал разбираться в том мире, куда его занесла судьба. И дело даже не в конкретной эпохе, а в общем укладе. Он никогда не задавался вопросом, что чувствовала его мать, когда приняла ухаживания отца? Когда забеременела и родила двух сыновей? По сути, она совершила большой грех, ведь ее наверняка подарили для утех, но никак не для деторождения. Что чувствовал отец, влюбленный в северянку, наслышанный о царящих там нравах? Как удалось им порвать барьер предрассудков и наладить совместную жизнь? А остальные жители? Они все настолько разные, что диву даешься, как удалось Хранителям объединить их своей властью!

Адамар не замечал задумчивости своего ученика, а продолжал лекцию. Следующее королевство, видимо, больше всех злило прорицателя. Не без причины, похоже. Потому что назвать нагарцев самой бесполезной кучкой идиотов во всем Анделоре мог только человек, знакомый с ними не понаслышке.

– Тамошнюю власть один за другим сменяют маразматики с разжиженными мозгами, – презрительно скривился маг. – Хорошо нынешний хоть 'правильный', а то ведь Рэмиус Четырнадцатый в свое время населил свой замок не женщинами, а трепетными юношами. Тьфу! – он смачно сплюнул себе под ноги. – Но я, конечно же, выражаюсь в адрес исключительно верхушки. Простой люд не виноват в том, что ему угораздило родиться нагарцем. Мне сложно выделить какой-то определенный тип их сложения или цвета кожи, в центральном королевстве больше всего полукровок. Это обусловлено довольно лояльной политикой в адрес смешанных супружеских пар. Если быть кратким – то Нагарское королевство самое разгульное, самое свободное от предрассудков место. Мне кажется, именно потому там рождается больше всего магов. В новой крови всегда больше плюсов, чем минусов. И, как понимаете, нордольцев я оставил напоследок.

– Слушаю и внимаю, – с готовностью ответил Николай.

– Вот с кем бы я не хотел пересечься в темном переулке, так это с кем-нибудь из нордольцев, забери туман их души! Допускаю, что когда-то они были славными ребятами, однако ж, власть и богатство развращают. Думают, им все дозволено, и их поведение будут терпеть в других королевствах! Вот Ратхарг, провались он в подземный мир вместе со своим яракалом, тоже промышляет на чужих землях, и никто, заметьте, никто не смеет ему перечить! А все почему? Боятся! Знаете, я бы тоже не осмелился выступить против банды осоловевших от денег и безнаказанности арисаллов.

– Арисаллов? Вы сказали арисаллов? – встрепенулся Николай.

Он никогда не смог бы забыть путешествие сквозь желтый туман на борту 'Черного крыла', шхуне, принадлежавшей храброй капитанше Айрис, тоже арисаллке. Несмотря на то, что о 'свободных искателях попутного ветра' ходили противоречивые легенды, твердящие о том, что они мало чем отличаются от пиратов, с Айрис Николаю повезло. Может, просто потому что она положила на него глаз и не показывала свой истинный норов.

Конечно, не все нордольцы являлись арисаллами. Среди них встречались и честные торговцы, которые становились жертвами тех же 'свободных искателей'. Но что бы кто ни говорил, им всем одинаково повезло. Ведь Туманное королевство оказалось единственным, имеющим выход к морю, а потому все контакты с волшебными землями проходили исключительно через него. Внешне нордольцы отличались довольно высоким ростом, белоснежной кожей, черными волосами и чуть раскосыми глазами.

– А что же Эрмильское княжество? Что известно о нем? – не удержался от вопроса Николай, когда Адамар закончил знакомить его с землями людей.

– О! – вздохнул маг.– Почти ничего, кроме того, что оттуда привозят восхитительное вино, и того, что там самая высокая смертность среди населения. Впрочем, сей факт не отталкивает искателей приключений и охотников за драгоценностями нетронутых эльфийских земель. Вот, пожалуй, и все. Конечно, многое я не успел вам рассказать, о флоре, о фауне, о магии и обычаях нашего мира, однако, боюсь, невозможно все уложить в единственный день. Я вам дам несколько весьма информативных книг, прочтете на досуге.

Прорицатель метнулся к возвышающимся с пола столбикам книг и принялся водить пальцем по их корешкам, что-то бурча себе под нос. Коля же встал и потянулся. За несколько часов сидения на пуфике ноги у него изрядно затекли. Голова гудела от полученных сведений, исторические факты, наспех втиснутые в память, отказывались раскладываться по положенным местам, а так и зависли, перемешанные в общей куче. Требовалось время, чтобы усвоить все сказанное магом. Только одно осталось еще не проясненным.

– Адамар, – с волнением произнес юноша, разглядывая свою руку. Вопреки всем его желаниям, чешуя на запястье продолжала разрастаться и теперь выходила за пределы наручей. – Вы еще не сказали, где найти второй кристалл. Первый, как я понял, у Ратхарга?

– С какой стороны посмотреть, Кайл. Быть может, у Яракала второй или третий, а вот в лабиринте лежит первый… – прорицатель продолжал копаться в книгах.

– В каком лабиринте? – насторожился Коля.

– Терпение, молодой человек, терпение. Ага! – Адамар торжествующе вскрикнул. – Вот она! – и вытянул небольшую книжицу в темно-синем переплете. – 'Жизнеописание Тамара. Великого Мастера Лабиринта'. Вот что я искал!

– Вы мне, наконец, объясните, что за лабиринт, и кто такой Тамар? – Коля снова присел на пуфик.

– Ну естественно, – маг поджал губы, – еще капельку терпения. Вы когда-нибудь слышали о Мэрианском лабиринте?

– Может, напомните?

– Именно там, по приказу Говарда Пятого, в свое время, а если быть точнее, двести лет назад, проходили испытания претендентов на руку его дочери, Нарлы.

– Уж не история ли про кровавую принцессу, которая своего жениха там уморила? – вспыхнула у Николая догадка.

– Ну-ка, расскажите, что вы слышали, – в глазах мага загорелся интерес.

– Поучительная притча, я прочел ее в книге, которую дал мой наставник, Артис. Можно сказать, она помогла мне сделать выбор, окончательно принять себя таким, какой я есть. – Коля задумчиво посмотрел на Адамара, возвращаясь к своему недавнему прошлому. Он снова увидел Фаридара, открывающего портал в его мир. Дядя предложил ему вернуться на Землю, забыть обо всем, и оставить Анделор в его власти. Тогда-то он и вспомнил эту несчастную историю.

– Однажды, – начал Николай, – жил один король.

– Говард Пятый, – вставил Адамар.

– И была у него единственная дочь.

– Нарла, – кивнул маг.

– Красивая, наследница всех его земель.

– Да-да. Мэрианского королевства. Теперь уж погрязло оно в забвении, а когда-то процветало.

– Решил Говард Пятый найти достойного жениха для своей любимой дочурки. Приказал выстроить лабиринт и запустить туда чудовище. Новым королем стал бы тот, кто прошел бы лабиринт и победил бродящего в его глубинах монстра.

– Так-то оно так, да не совсем так, – крякнул Адамар. – Не строил он лабиринт, а лишь приказал раскопать руины древнего. А занимался раскопками некто Тамар, впоследствии и ставший Мастером Лабиринта. Ну, продолжай.

– У входа выстроилась очередь, каждый мужчина мечтал победить чудовище и получить в жены красавицу Нарлу. И все бы ничего, да только пришла в голову Говарда нехорошая идея, а именно, всегда держать дочь возле себя, чтобы та видела, как погибают претенденты на ее руку. Чтобы знала, какие испытания должен преодолеть настоящий король. Вот и привыкла принцесса-то к виду крови. А когда в лабиринт вошел ее возлюбленный, решивший попытать счастья, у него были все шансы на победу. Потому как его вела сама любовь. Но Нарла не захотела менять свою жизнь, она не знала, что делать дальше, когда испытания за ее руку прекратятся. И тогда она закрыла дверь, ведущую из лабиринта, и ее любимого растерзал зверь.

– Прелюбопытнейшая история, не правда ли? А дальше?

– Дальше принцесса одумалась, принялась винить своего отца. Мол, он из нее сделал чудовище. И приказала его бросить в тот самый лабиринт. Однако видом крови своего славного папаши не удовлетворилась, потому как поняла – зло живет в ней самой. И тогда сама отдала себя в лапы чудища. Адамар, я все еще не понимаю, какое отношение эта легенда имеет ко второму кристаллу? – Николай уставился на мага.

– Забавно, как истории превращаются в легенды. В вашей истории почти все правда: и король, и лабиринт, и кровавая красавица Нарла. Только она никогда не заходила к чудовищу. Но и жить нормально дальше не смогла. Уединилась в глухой лесной хижине, где и провела остаток жизни, раздираемая грехами прошлого. Признаю, по легенде кровавая принцесса поступила смелее и красивее, на деле же… Самое главное, друг мой, возлюбленного ее тоже не любовь сквозь лабиринт вела.

– А что же?

– Кристалл. У него на шее висел кристалл, с помощью которого он находил верный путь.

– Быть того не может! – воскликнул Николай. – Но почему он тогда дал себя растерзать чудищу?

– Кто знает? Может быть, не успел воспользоваться магией, может, не захотел жить после такого предательства. Отчаялся, бедняга.

– Значит, кристалл так и остался в лабиринте? Неужели никто не пытался достать его?

– Какой вы прыткий! Конечно же пытались, да вот не вышло ни у кого. История-то давняя, половина знаний успела затеряться. А потом, никто толком не знает, когда именно к нам с небес упали кристаллы, страсти только недавно накаляться стали.

– Где же мне искать Мэрианский лабиринт?

– Я не знаю, – грустно развел руки Адамар. – Говорю ж, многие пытались. Единственная помощь, какую я могу предложить вам – книгу 'Жизнеописание Тамара'. Единственный экземпляр, написанный ближайшим другом и соратником Тамара – Эдвилем. Здесь он должен был оставить указания, как найти легендарный Мэрианский лабиринт и как победить чудовище.

– Думаете, оно еще не померло с голоду? За двести лет-то? – усмехнулся Коля. На неприятности, сыплющиеся словно из рога изобилия, он уже не реагировал.

– То есть странное место, молодой человек. Вечное. Оно стоит вне пространства и вне времени, а потому всякое может случиться. Вероятнее всего, монстр еще жив. Но вы должны найти лабиринт, пришло время вытащить кристалл на волю. К тому же мне неизвестно, где находится третий камень. Ходили слухи, будто отправили его в земли волшебные, так ли оно на самом деле, не знаю.

– Не проще ли будет сразиться с Яракалом? – задумчиво тронул шрам Николай.

– Нет! – вскричал провидец. – Вы еще не готовы! Вы не знаете, на что способны люди из племени ор-думм! Ратхарг очень силен! Без кристалла против него вы не выстоите. Конечно, чтобы вернуться в свое время, вам понадобится все три камня, никакой маг не обладает такой силой, чтобы отправить вас в будущее. Битва между вами и падальщиками неминуема. Но вы еще слабы, к тому же, не забывайте, вам еще следить за Зорианом, своим предком.

– Адамар, что с ним может еще случиться? Я предотвращу покушение на его жизнь, то, что вы видели во сне, не сбудется, а, значит, мы разбредемся в разные стороны. Мне не нужен попутчик!

Если бы в руках Адамара была палка, или указка, или еще что-нибудь увесистое, он не пожалел бы головы своего нерадивого ученика. Однако, по счастью, ничего в руках у него не оказалось, потому он разъяренно щелкнул Николая по лбу.

– Вы меня слушали, глупый мальчишка? Время будет пытаться убрать его со своего пути! Постоянно! Пока Зориан не докажет свою значимость!

– И… – юноша, удивленный подобной реакцией мага, усиленно тер лоб, где теперь вполне могла вырасти шишка. – Как же я смогу находиться рядом с ним всегда? А если он захочет в туалет пойти, из выгребной ямы выпрыгнет крокодил-мутант и сожрет его? Мне с ним что, есть, спать, нянчиться? Мне, между прочим, пророческие сны не снятся!

– Не волнуйтесь! Я тут кое-что придумал, – хитро подмигнул Адамар и скрылся в своей спальне. Вернулся он через несколько минут, держа в руках небольшой блокнот и сферу, внутри которой клубился золотистый туман. – Вот! – он довольно поставил ношу на стол.

– Что это? – Коля неотрывно смотрел на шар, заполненный странным веществом.

– Магический накопитель, мое личное изобретение, – гордо заявил маг. Сейчас он больше всего напоминал ребенка, который хвастался новой игрушкой. Глаза возбужденно горят, губы довольно растянуты, руки слегка подрагивают. – Не мог же я отправиться в земли, лишенные волшебства, не забрав с собой хоть маленькую толику родного воздуха! То есть, магии. Вы видите перед собой самые настоящие волшебные частицы, выделенные из воздуха особым способом. Но что самое интересное, – он протянул Николаю блокнот, – вот это вы заберете с собой. Страницы блокнота в точности воспроизводят все, что я записываю в своей тетради. Определенным пером, конечно. Видите ли, я наконец-то придумал применение подарку моих учеников. Теперь то, что увидят страницы тетради – появится и в вашем блокноте. Нравится? Я назвал его Зеркалом. Конечно, определение Копия или Отражение подошло бы больше, но Зеркало звучит красивее! Я вот все думал, на что здесь тратить магические частицы, но теперь понял, не зря, не зря я их собрал!

Молодой человек смотрел на мага, мысленно снимая шляпу перед его умением и смекалкой. Значит, все свои видения он будет записывать в книгу пророчеств, а Зеркало будет копировать внесенные изменения.

– Потрясающе! – он не смог сдержать восторга.

– Как только я сделаю запись у себя, ваш блокнот все скопирует и засветится золотистым цветом, чтобы привлечь внимание. А теперь у нас остается совсем мало времени. Отдохните перед поездкой. Лучше выехать сегодня, чтобы иметь запас времени на поиски Зориана. Кстати, где единорог?

Казалось, Адамар только сейчас заметил отсутствие Аргента. В самом деле, минул уже который час, а своенравное существо ничем не напомнило о своем присутствии. В волнении Николай выскочил из шатра, гадая, куда тот мог подеваться. Откуда-то справа доносился шум возбужденной толпы, и молодой человек устремился туда, краем глаза заметив, что следом за ним припустил Адамар.

Бежали они недолго. Улица уперлась в широкую площадь, окруженную плотным кольцом людей. С трудом протискиваясь между возмущенными их вмешательством зрителями, они, наконец, пробрались в первые ряды и застыли в онемении. В самом деле, мало кому удавалось увидеть танцующую лошадь. Но вот танцующего единорога, наверное, не видел никто. По крайней мере, до сего дня.

В центре площади Аргент, сбросив с себя личину обычной лошадки, выделывал такие па, которые вряд ли удались бы даже человеку. Он вставал то на задние ноги, то на передние, с легкостью кружился вокруг себя и даже приседал, чем срывал самые бурные аплодисменты. Рядом с ним уже образовался стихийный оркестр: кто-то играл на флейте, кто-то выбивал ритм на барабане, а кто-то звенел и шуршал странными предметами, по виду напоминающими погремушки. Аргент, при всей своей виртуозности, не забывал отбегать в сторону и окунать морду в ведро, куда постоянно подливали пенистый золотистый напиток.

– Адамар, – ошарашено прошептал Николай. – Выезд откладывается. Похоже, мой однорогий друг напился и раньше следующего дня вряд ли сможет переместиться куда-нибудь дальше туалета.

Маг что-то выдавил, но что именно, Коля не услышал из-за звуков восторженно грянувшей толпы. А было на что посмотреть. Аргент, высоко подпрыгнув и перевернувшись в воздухе, выпустил из рога сноп искр, осыпавшимися на зрителей золотистыми огоньками. А потом еще, и еще. Среди угрюмого лета вдруг пошел необыкновенно красивый, солнечный снег, озарил твердые лица мужчин, разгладил усталые морщинки у женщин, зажег ликование и смех у детишек. Необыкновенный фейерверк длился несколько минут, и Коля тоже почувствовал, как ему на лицо опустилось несколько таких искорок. Будто что-то очень теплое и радостное тронуло сердце. Огоньки околдовывали, дарили такое блаженство и всепоглощающее счастье, что он невольно засмеялся. Ему захотелось пуститься в пляс, как и всем присутствующим на чудо-площади. Николай не преминул этим воспользоваться, закружив в танце первую попавшуюся девчонку. Та, нисколько не смутившись, засмеялась и приняла приглашение. Даже Адамар, подхватив полы своей длинной мантии, принялся ритмично подпрыгивать, то и дело теряя парчовые тапочки.

На следующий день мало кто мог сказать, сколько длился спонтанный праздник. Необыкновенные искорки все же растаяли. А поскольку главный виновник торжества уже спал возле ведра с пивом, народ разошелся, все еще пребывая в блаженном настроении. Что и говорить, странный и неприветливый городок впервые за его многолетнее существование посетило настоящее счастье, отодвинуло на задний план домашние хлопоты, страх за свою жизнь и за будущее своих детей. Впервые люди на его площади веселились и танцевали, сбросив с плеч тяжкий груз насущных проблем. И все благодаря удивительному животному, показавшему, что жизнь продолжается даже тогда, когда, казалось, умерла и надежда.

Сон ушел. Коля открыл глаза и лениво потянулся. Сегодня он отлично выспался и чувствовал себя отдохнувшим, несмотря на то, что в песнях и танцах провел почти всю ночь. Адамар посапывал где-то рядом. Странно, но он совершенно не помнил, как сюда добрался. И вообще мало себя помнил с того самого момента, как его коснулись необыкновенные искорки единорога. Кстати. Он резко встал, озираясь.

– Аргент! – крикнул он, совершенно не заботясь, что может разбудить спокойно почивающего мага. – Аргент! Где тебя носит?

'Тууут я', – вдруг раздалось в голове.

– Где?

Ответ запаздывал, а потому Коля выглянул из шатра. Единорог лежал прямо у входа, спрятав голову между копытами.

-Да уж зажег ты вчера. Плохо, да? – на несчастное существо нельзя было смотреть без сочувствия.

'Что. Что я спалил?' – неохотно заворочались слова.

– Да не спалил, а зажег. Ладно. Может, тебе водички принести, а?

Видимо, говорить единорогу удавалось с трудом, а потому Николай счел его молчание знаком согласия и отправился искать ведро, чтобы наполнить его водой.

После того, как Аргент осушил с десяток литров живительной влаги, он почувствовал себя лучше. По крайней мере, смог поднять голову и говорить без длительных пауз.

– Ты что вчера учудил? Зачем на площадь поперся? – юноша уселся напротив.

'Так мне скучно стало. Вы там о высоких материях беседуете, а мне что? Пропадать? Занялся я исследованием городишки. Набрел на площадь, а там мужик сидит, пиво разливает. Ну, думаю, глотну, чтоб время скоротать'.

– Подожди, так уж тебе прям сразу и налили? Обычной коняге, да?

'Я обладаю волшебными чарами, мне все угодить стараются. Разве не заметил?'

Пока Коля чесал затылок и думал, по собственному ли желанию он только что принес Аргенту воду, тот продолжал рассказ.

'А потом мне весело стало. Думаю, что за город такой угрюмый, дай покажу, что значит настоящая жизнь. Ну а дальше ты все видел'.

– Ясно. Мне только одно непонятно. Что за искры из твоего рога посыпались? Ничего не помню, кроме одной радости.

'Искры. О…' – похоже, для единорога сказанное тоже стало открытием. Он замолчал, снова закрыл голову копытами, а потом нехотя протянул, – 'искры… мы их используем во время… брачных игр, чтобы произвести впечатление на самку… соблазнить ее короче… не знал, что на людей они действуют тоже', – и пристыжено замолчал.

– Брачные игры? – вытаращился на друга Николай, а потом расхохотался. Да так, что из шатра вылетел разбуженный Адамар.

– Что случилось? – он пытался пригладить топорщащуюся в разные стороны бороду и одновременно протереть глаза. – Что такое?

Однако Коля не мог остановиться, он смеялся до слез, выдавливая из себя:

– Брачные игры… Аргент… Ну учудил… Хорошо, что все только танцевать захотели!

– А что, собственно, случилось? – поинтересовался ничего не понимающий Адамар, наблюдая, как юношу скрутил очередной приступ смеха.

Видя, что на его вопрос никто отвечать не собирается, маг вдруг твердо произнес:

– Вы тут смеетесь, а время не ждет. Вам надо было покинуть Карпус еще вчера, а сейчас близится опасная граница, когда вы, Кайл, можете не успеть отыскать Зориана.

Как бы ни хотелось Коле и дальше блаженно сидеть возле единорога, прорицатель говорил истину. Веселье закончилось.

– Собирайте пока вещи, мне надо кое-что выяснить в городе, – завершил свою речь Адамар и отправился в сторону площади, где вчера и проходил праздник. Вернулся оттуда, правда, изрядно повеселевший, с лучезарной улыбкой на устах.

– Кайл! Кайл! Ваша правда!

– Что? – Николай затягивал мешок, куда уложил свои вещи, книги, подаренные провидцем, и Зеркало. – Какая правда?

– Тролли! Они действительно боятся фиалок! Спасибо! Вы подарили Карпусу надежду!

– Нет, это не я. – Коля смущенно улыбнулся и посмотрел на Адамара. – Это ваша победа. Вы поведете за собой горожан. Вы научите их возделывать почву, хранить урожай и защищаться от нечисти. Вы сделаете из Карпуса великий город ученых, верьте мне!

– Тогда вы сделаете все, чтобы у нас у всех было будущее, – темные глаза мага с надеждой уставились на собеседника, и тот не выдержал, отвел взгляд в сторону. Как ему сказать, что у Адамара нет никакого будущего? Что он сойдет с ума, когда время вернется на круги своя? И надо ли говорить?

– Я знаю, – вдруг вздохнул маг. – Вы что-то от меня скрываете, но, раз уж в вас нет смелости открыть правду, значит она не самая приятная. Не печальтесь, сосредоточьтесь лучше на том, чтобы найти лабиринт и сберечь жизнь своего предка. Я помогу, а дальше… все в руках судьбы.

Сердце защемило, и Николай закусил губу. Прорицатель отважно смотрел вперед, предлагал помощь, ничего не спрашивая взамен. Воистину великий человек. Что-то подсказывало, не встретятся они снова, оттого грусть расползалась и захватила всю душу.

– Спасибо за помощь, – сбивчиво произнес молодой человек, пытаясь сглотнуть комок, поднявшийся в горле. – Век не забуду.

– О! Юноша! Вы будете помнить меня минимум десять веков! А потом у нас есть моя тетрадь и Зеркало. Боюсь, связь односторонняя, но на большее я не могу тратить магию.

– На большее я и надеяться не мог.

'Кайл? – в шатер всунулась голова Аргента. – Поторапливайся. Вчера я растратил почти все магические частицы, придется до речки скакать, и только оттуда прыгать'.

Провожать единорога вышло большинство жителей Карпуса. Николай надеялся, что им удастся покинуть город по-тихому. Видимо, зря надеялся. Аргент всего за одну ночь стал всеобщим любимцем, что, несомненно, льстило вожаку волшебных существ. Он важно ступал по утоптанному грунту, приподняв хвост и снисходительно кивая толпе. На всадника тоже смотрели с некоторой долей восхищения и зависти. В самом деле, оседлать сказочное животное не под силу обычному человеку. Интересная мысль пришла Коле в голову, когда он улыбнулся той самой девчонке, с которой протанцевал предыдущую ночь. А ведь в его силах еще сделать кое-что. Он поднял руку, призывая окружающих к молчанию, и заговорил, вкладывая в свой голос как можно больше спокойствия и уверенности:

– Жители Карпуса! Я слышал, что вас решили сделать отступниками. Сгноить в Приграничье, не оставив никакого шанса на выживание. И неважно, что вы сделали в прошлом, здесь теперь ваш дом. Знайте, скоро на этом месте взметнется самый красивый город во всех западных землях! И начало светлого будущего ознаменовал приход волшебного существа. Единороги никогда не являются людям, и Карпус удостоился великой чести!

Аргент довольно захрапел, но Николай не обращал на него внимания, его несло дальше:

– Теперь все будет по-иному! Вчера единорог показал вам свое волшебство, ввел отсчет новой эпохи! Вы и сами чувствуете это! Прислушайтесь к себе! Разве не счастье вы ощущаете в своих сердцах? Вы должны сделать так, чтобы оно не забыло сюда дорогу! Не волнуйтесь! Отныне тролли не тронут ваши жилища, а все необходимые знания даст вам этот человек! – Простертая рука указала на стоящего чуть поодаль Адамара. – Он поведет вас вперед. Его слово, его приказы должны исполняться, и тогда вы уже не будете изгнанниками. Вы будете полноправными жителями величайшего города всех времен! Так сказал единорог. Верьте его словам, и вы обретете новую жизнь!

Толпа загудела, в воздух взметнулись шапки, ребятишки захлопали в ладоши. После вчерашнего представления они готовы были верить во что угодно. На прощание Аргент пальнул в воздух оставшимся зарядом золотистых искр, которые, впрочем, до людей не долетели, а растаяли в воздухе, но прощальная речь уже возымела действие. На Адамара поглядывали с уважением, а тот улыбался, словно отец, принявший назад своих блудных детей.

– Думаю, теперь все наладится, – довольно заключил Николай, когда они отъехали от Карпуса.

'Чего не скажешь про нас', – единорог, как всегда, не удержался, чтобы не подлить свою ложку дегтя.