Эпилог Цивилизации. Том 3 — Восхождение

Глава 12 В мире циклично все, даже войны

Весть о вероятной очередной напасти полностью испортила настроение. Казалось бы, у меня родился сын, положено прыгать от счастья, гулять и веселиться, а все мысли крутились только возле нашествия Монгол.

Многое у меня не увязывалось в голове. Допустим, их армия насчитывает сотню тысяч, просто предположим, что это так. Чем питаются люди — более или менее понятно из рассказов о каннибализме, но лошади?.. Неужели их конница тоже приучена к человеческому мясу? Вряд ли такое возможно.

А ведь этим животным необходимо гораздо большее количество пищи, нежели нам. Мясо они точно есть не станут, вся их пищеварительная система устроена иначе. Так что же получается? Или нет там никакой орды, а лишь небольшая группа налётчиков, или нет никакой конницы. И те самые небольшие мобильные отряды, что производили налёт на Иркутских, — наверняка их максимум.

С другой стороны, а что это даёт нам? В первом случае — быструю расправу над противником, а вот во втором — ровным счётом ничего.

Я лежал в постели и, несмотря на бессонную ночь и хмель в голове, никак не мог уснуть. Как бы я ни пытался уйти от этих размышлений, каждый раз возвращался обратно. Тот факт, что у меня нет совершенно никаких данных, не мешал, а скорее, наоборот, всё больше распалял фантазию.

Уснуть я так и не смог, только зря ворочался с боку на бок, тратил время впустую. В итоге не выдержал, отбросил в сторону одеяло и снова влез в опостылевшую «Горку». Костюм, что мне подарила Вика, так и продолжал висеть в шкафу. Мало того, к нему присоединились ещё несколько комплектов классической и очень качественной одежды, но в настоящих условиях надевать её было жалко. Глина попросту убьёт её, а достать что-то подобное новым — не так просто, даже практически невозможно.

Уже в который раз за последние месяцы я осмотрел чехлы, тяжело вздохнул, закрыл шкаф и вышел из дома. На площадке перед выходом переобулся, выбрался на улицу и, прыгая по доскам и кирпичам, отправился в администрацию. Чего зря время тратить, всё равно не спится, так хоть делом займусь.

За решением всевозможных бытовых вопросов вечер наступил незаметно. А так как половина управляющего состава продолжала фестиваль в честь рождения моего сына, всё их дела перекочевали на мою голову. Зато отвлёкся — уже плюс, да и рации наконец-то зарядил.

— Екатеринбург Тюмени, приём, — вызвал я своих по дальней связи и прежде чем получить ответ, повторил эту фразу раз восемь, даже волноваться начал.

— Тюмень на связи, приём, — всё же ответили на том конце.

— Как дела, Тюмень? Савельев далеко?

— Гостей встречает — ваши войска только что прибыли, — ответил связной. — В остальном всё нормально.

— Как только Антон Валерьевич явится, пусть свяжется со мной.

— Хорошо, передам, а с кем это: со мной?

— Глеб Николаевич Ларычев.

— Ух ёпт… Простите, Ваша светлость, не признал.

— Ничего страшного, конец связи.

Я положил рацию на стол и откинулся на спинку кресла. Совсем немного гормона в кровь и перед носом опустились графин со скотчем и толстый стакан. Совсем немного алкоголя не повредит, а ослабить мозговую активность иногда полезно. Помогает упорядочить мысли.

Ладно, войско прибыло, на Тюмень никто не напал — уже хорошо. С завтрашнего утра люди начнут прочёсывать пустоши, так что первые данные следует ожидать не раньше, чем через три-четыре дня — это в лучшем случае, конечно. Надеюсь, сегодня ночью меня не разбудят сообщением, что мы потеряли Тюмень.

Эх, мне бы сейчас туда, ближе к событиям, да, боюсь, молодая мама не оценит такого поступка. А уж насколько страшен гнев Вики, лучше не знать. Убить, разумеется, не убьёт, но ведь плешь проест постоянным напоминанием о том, как я бросил её одну с младенцем на пороге роддома.

Я залпом опрокинул себе в рот остатки алкоголя, что плескались на дне стакана, поднялся с кресла и отправился в лазарет. Ведь с того самого момента, как Вику забрали рожать, мы больше не виделись. Те мимолётные свиданки не в счёт.

За первым кольцом стены всё располагается в шаговой доступности, так что топать недолго. Самая мощная у нас — вторая. Третья собиралась больше для вида, хотя поднята выше всех предыдущих. На следующий год будем и её укреплять: выстроим вторую рядом, а середину заполним жидкой глиной с мелкой фракцией битого кирпича. Лишним точно не станет, а в грядущих реалиях мы таким образом создадим неприступную крепость.

В принципе, в первом малом кольце обороны надобности больше нет, но мы всё же оставили его. В первую очередь как напоминание того, с чего начинался наш путь, ну и традиция сжать преступников на цепь так же никуда не ушла.

Сейчас к стене были прикованы всего три человека. Двое за пьянку и дебош, а вот третьего ожидало нечто более серьёзное. Его обвинили в изнасиловании, а такой прецедент у нас образовался впервые. Поэтому здесь ещё нужно подумать, каким образом придётся наказывать морального урода.

И ведь ладно бы действительно всё плохо с женщинами было, нет же, всё с точностью до наоборот, даже бордель имеется. Да и слабого пола у нас, судя по переписи, даже немногим больше мужиков. Так что поступок не совсем мне понятен. На допросе преступник всё о любви твердил, но как-то очень уж странно он решил её проявить. Видимо, ещё разбираться придётся, очень уж мутная история.

— Добрый вечер, Глеб Николаевич, — меня встретила молоденькая санитарка.

Она вошла в новый очередной поток на обучение медицинскому делу у Щербакова. Первый успешно выпустился и был распределён между посёлками. Само собой, за год хирургами не становятся, но особо одарённых он оставил для дальнейшего повышения квалификации.

— Как она? — кивнул я в сторону лестницы.

— Хорошо, — ответила девушка. — Завтра-послезавтра будем домой отпускать.

— К ней можно? — на всякий случай уточнил я.

— Да, конечно, — улыбнулась та. — Только обувь смените, пожалуйста.

— А, да, точно, — натянул я ответную улыбку и вышел в тамбур, чтобы оставить грязные ботинки и обуть ноги в тапочки.

Уже через минуту я осторожно приоткрыл дверь в палату к жене и застал её за кормлением. Вика улыбнулась, увидев меня, и кивком пригласила войти.

— Какой он крохотный, — шёпотом произнёс я, посмотрев на маленький комок жизни, укутанный в пелёнки.

Тот никак на меня не отреагировал, занятый мамкиной сиськой, по которой я уже, к слову, очень сильно соскучился.

— Крохотный, зато голосистый, — усмехнулась Вика. — А ты чего такой мрачный или не рад сыну?

— Да ты что, конечно рад! — открыто улыбнулся я. — На границах вот опять неспокойно.

— Так отправь Цинкина, пусть разберётся, — дёрнула плечом та. — Ты кроватку заказал, или опять в делах по самые уши?

— Извини, совсем из головы выскочило.

— Да я и не сомневалась в тебе. Ладно, не суетись, не нужно уже, я сама всё сделала. Тут, кстати, пьяная компания заходила, — тихонько посмеялась Вика. — Косте кто-то глаз подбил, а Митяй кроме «эт самое» так больше ничего выговорить и не смог.

Мы немного посмеялись над друзьями, поговорили ни о чём, пока Вика не закончила с кормлением.

— Возьми, положи его в люльку, — попросила она, и я моментально опешил.

Но она у меня девочка умная, быстро поняла, в чём подвох, и принялась помогать и подсказывать.

— Да не бойся ты, не сломаешь, — улыбнулась она и сама вложила ребёнка мне в руки. — Вот здесь держи и под голову, у него шея ещё слабая. Ну вот, справился же, не страшно?

А малыш в этот момент открыл глаза и уставился на меня с таким серьёзным видом, что возникло желание тут же отчитаться перед ним о проделанной работе. Затем он зевнул, почавкал и надул неслабую лужу прямо мне в руки.

А я смотрел на него, не отводя глаз, и с каждым ударом сердца внутри зрела уверенность, что за него я порву даже две сотни тысяч Монголов. Да пусть хоть кто-нибудь попробует его обидеть!

— Кажется, он тебя признал, — засмеялась Вика. — Даже пометил, ха-ха. Давай его сюда, перепеленаю.

— Подожди ещё немного, — покачал я головой, а затем встрепенулся: — Или ему вредно так?

— Ну, не желательно, — пожала плечами та, — наверное. Так, давай-ка, рассказывай, что там у тебя приключилось. Я же вижу ты сам не свой.

И я не стал ничего сочинять, откладывать на потом. В общем, выложил всё как есть, без утайки и недосказанности. Жена слушала не перебивая, при этом довольно уверенно кутала малыша в пелёнки. Затем взяла его на руки, легонько покачивая, и подняла на меня глаза.

— Ты со всем разберёшься, я знаю, — серьёзным тоном произнесла она, а затем посмотрела мне прямо в глаза, но немного иначе, как-то более взросло. — Хочешь уехать в Тюмень?

— Пока не решил, — почему-то соврал я. — Посмотрим, что даст разведка.

— Не волнуйся, родной, я справлюсь, — добавила Вика. — Если считаешь нужным — езжай и убей их всех. Не хочу, чтобы он пережил то же, что и мы когда-то.

— Ты уверен? — переспросил я командующего дивизией.

— Абсолютно, Ваша Светлость, — отчеканил тот. — Вчера вернулся взвод с дальнего рубежа. Армия Монголов в трёх днях пути.

— Я имел в виду численность, — уточнил я.

— Да, совершенно точно, — кивнул тот. — Около тридцати тысяч. Но нет уверенности, что они все боеспособны. Там и женщины, и дети, и даже старики, скорее всего, они перевезли ближе к нам весь свой посёлок.

— Что думаешь? — обернулся я к Толе, которого прихватил с собой из Екатеринбурга. — Мы сможем отбить такое войско?

— Мы чего-то не видим, — покачал головой тот. — На войну не приходят с семьями.

— Это же кочевники, им какая разница, где шатры разворачивать, — оспорил его Шибаев, тот самый командующий дивизией, которого отправил на защиту границы Цинкин.

— Тогда бы мы ни за что их не нашли, — всё так же задумчиво произнёс Толя. — Случайно, конечно, могли, но… Стоп. Сколько боеспособного населения там насчитали? Примерно.

— Около трети, тысяч десять, — сверился с блокнотом тот.

— А что с остальными? — уточнил безопасник.

— Такое ощущение, будто они на хозяйстве. Порядок наводят, еду готовят.

— И тебе это не показалось подозрительным или странным?

— Нет, — немного стушевался тот. — Посёлок как посёлок — ничего особенного.

— Толя, объясни ты толком уже! Что ты ходишь всё по кругу? — даже я уже не выдержал его намёков. — Хватит издеваться над человеком и надо мной заодно.

— В общем, я думаю их намного больше, — непонятно исходя из чего, сделал выводы тот. — Тех, что вы обнаружили, это, скорее всего, обслуживающий персонал, а основные силы всё ещё не подошли или базируются в другом месте. Ты людей на фишке оставил?

— Да, шесть человек, на три смены чтобы…

— Это хорошо, — медленно кивнул Толя. — Думаю, сегодня к ночи или завтра под утро мы увидим основные силы.

— Сколько? — уже ожидая самое худшее, поинтересовался я.

— Ну как минимум ещё тысяч пятьдесят, может, больше.

— Да ты сдурел, что ли⁈ — я даже с места подскочил. — Нет, это невозможно. Мы их не остановим.

— Глеб, там в основном пастухи, да бандиты-самоучки, — попытался меня успокоить Толя. — А у нас тренированные войска.

— Сколько мы сможем выставить против них?

— Ну, если стянем все силы, то около тридцати тысяч, из которых треть профессионально обучены.

— На полигоне?

— Да, но это не так плохо, как тебе кажется. Согласен, потери, скорее всего, будут и, возможно, большие, но мы с большой долей вероятности сможем победить.

— Мне бы твою уверенность, — усмехнулся я. — Тройной перевес, Толя, это совсем не шутка.

— Разве у нас есть выбор? — пожал плечами он. — Вариант: «Покорно ждать, когда меня пустят на бульон», не в счёт.

— В таком случае — нет, — вздохнул я. — Может, соседей о помощи попросить?

— Каких? — развёл руками Толя. — У нас они разве есть?

— Ближе к центру страны, — задумчиво пробормотал я. — Ты же видел данные, что принесли летние экспансии.

— Сомневаюсь, что кто-то согласится рисковать жизнью ради непонятной цели.

— Если мы проиграем, они придут и за ними, — подал голос Шибаев.

— Вот, — указал я на него пальцем, глядя в глаза Толе. — Разве не достаточно веская причина?

— Тебе честно? — ухмыльнулся в ответ он.

— Да понимаю я, но уж очень весомая разница в количестве войска.

— При нашем вооружении это будет не сильно ощутимо. Организуем пару дзотов, окопы уже есть, пусть попробуют сунуться.

— Где-то я уже это слышал, — ухмыльнулся я. — А теперь Хизмэй живёт по соседству и непонятно что мутит.

— Трищ Полковник, разрешите? — в наш кабинет заглянул молоденький паренёк в военной форме.

Склады РЖД оказались поистине бездонными на подобное добро, жаль, что не в продовольственном вопросе. Вот одежды и ГСМ сколько угодно, правда, с последним уже дело туго — тратим слишком быстро. И львиная доля топлива ушла на посевные и уборочные. Следующий год, скорее всего, станет последним на использование техники, но до него бы теперь ещё дожить.

— Входи, — разрешил Шибаев.

— Северный взвод доложил, что обнаружил противника в количестве двадцати тысяч, — отрапортовал тот. — Пехота, вооружение лёгкое, расположились в десяти километрах от города.

— Твою мать! — выругался Толя. — У Южных что?

— От них пока информации не поступало, по регламенту связь каждые два часа.

— Выяснить и доложить, — отдал приказ Толя.

— Есть, — вытянулся тот и выскочил за дверь, а безопасник перевёл строгий взгляд на Шибаева.

— Юрий Анатольевич, что у нас с укреплениями на южном и северном подступах?

— Да, в общем, то же самое, — пожал плечами полковник. — Окопы, блиндажи, минные заграждения.

— Молодец, более или менее готовы, значит, — похвалил его Толя. — К завтрашнему утру должны прибыть пулемёты и боеприпас — организуй встречу. В Челябинск передай, чтоб тоже готовились, да и нашим в Екатеринбург, пожалуй. Пусть вышлют разведку и смотрят в оба.

— Ты же сказал, что у нас есть неплохой шанс на победу⁈ — возмутился я.

— Я бы даже сказал, что уверен в этом, — подтвердил свои слова тот. — Просто я на их месте попробовал бы связать нас боевыми действиями сразу по всем фронтам. Но основной удар, скорее всего, стоит ожидать здесь.

— И с чего ты так решил? — поинтересовался я.

— Так а в чём ещё смысл сидеть в десяти километрах от поселения и ни хера не делать? — резонно заметил тот. — Лично мне на ум приходит только одновременная атака на все наши города. И это очень разумный план, учитывая их численность. Стоит пасть любому поселению, и они нас раздавят по одному в течение недели.

— Очень оптимистичный прогноз, — хмыкнул я. — Вот умеешь ты, Толя, настроение поднять.

— Глеб, мы уже давно готовы к чему-то подобному и весь этот год не просто так казённые харчи потребляли, — спокойно парировал тот. — Есть у нас парочка сюрпризов, и сегодня ночью ты один из них увидишь. Уж услышишь как минимум.

— Так, и почему я не в курсе о каких-то там сюрпризах? — откровенно удивился я.

— Ваша Светлость, — состроил наглую рожу тот, — Ваше дело задачи ставить, кого и в каких количествах уничтожить, а уж способы решения мы как-нибудь сами…

— Вернёмся домой, я этому Цинкину взбучку устрою и тебе, пожалуй, тоже — для профилактики.

— Так, я не понял, полковник? — строго посмотрел на подчинённого безопасник. — Ты чё улыбаешься стоишь? Тебе приказы отдали, бегом исполнять!

— Есть, трищ генерал, — козырнул тот и тут же исчез за дверью.

— Что за секреты, Толя? — стерев с лица улыбку, посмотрел я ему прямо в глаза.

— Глеб, да хорош тебе, какие к чёрту секреты, — отмахнулся тот. — Просто на очередной вылазке нам нетронутая артиллерия досталась, ты сам её видел.

— И этим ты хочешь победить монгольскую армию? — удивился я.

— Ты, похоже, сильно недооцениваешь то, что мы нашли, — усмехнулся тот. — Ну ничего, сегодня ночью сам всё увидишь.