Его. Моя. Луна

Глава 28

На следующий день все впятером мы отправились домой. Я шла свободно, наблюдая за тем, как отцы сами несут своих детей. С рук они их так и не спускали. Волк даже остался ночевать с нами в палате, тогда как Нир сослался на срочные дела и уехал. Ну да, так я и поверила, что оставил бы нас просто так, а не отправился собирать аж две детские кроватки и готовить детскую. Но сделала вид, что ничего не поняла, он же наверняка готовил сюрприз.

Возвращаться домой в таком составе было волнительно немного. Всё же новый этап в жизни. И кажется волнительно было всем. Но как всегда больше всех волновался волк. Никогда раньше не видела его таким растерянным. Он вёл себя так же неуверенно, как ребёнок, который только учится ходить. И я не только видела, но и чувствовала, что он всеми силами старается вписаться в эту нашу новую жизнь. Ему было сложнее, всё же перед его глазами примера нормальной семьи вовсе не было.

Зато всю дорогу он держал малышей на руках, даже мне не отдал. Баюкал, что-то там тихонько нашёптывал и светился от радости и гордости. Даже не ругался, что в клинике пахнет блохастыми котами. Видимо, с рождением сына окончательно смирился с этим запахом. И упрямо продолжал целовать обоих поровну, как и до рождения. То ли привычка укоренилась, то ли боялся, что кто-то из детей будет чувствовать себя обделённым. А может были и другие причины – поди пойми чёрного волка.

И если я сомневалась, что из него может выйти строгий отец, то вот нянька кажется будет просто превосходная. Ещё вечером, чтобы мне не вставать (хотя я отлично могла это делать), он научился менять пелёнки. Морщился, конечно, но менял. Старался наш альфа. А я только усмехалась мысленно. Так и подмывало напомнить ему, какой он весь крутой и серьёзный, как порывался когда-то считать меня своей собственностью, а теперь вот пожалуйста – исправляется. Дышать боится на наших детей, обо мне заботится.

Нет, я не питала иллюзий, что он останется таким же душкой навсегда. Может быть, с детьми, иногда – со мной, если не стану противоречить. А я ведь стану… Но он не стал мягким в своей обычной жизни. Стая по-прежнему считала его строгим и даже жестоким альфой. Хотя после новости о моей беременности я больше не слышала, чтобы он был к кому-то жесток. Мне даже казалось, что волк боится испачкаться в этом и принести домой, и не хочет этого. Потому и сдерживается. Учится дипломатии, принимая лишь вид, что он прежний.

Конечно, со временем он найдёт золотую середину. А пока просто тонет в этой бесконечной радости и нежности, которой за всю жизнь не ощущал в таком количестве. Я не зарекалась, но дала себе обещание стараться поддерживать его. Ради нашей семьи и мира в ней, который был необходим нам всем.

Как я и предполагала, дома нас ждал праздник. Нир не поленился даже шариков надуть. Штук сто… Розовых и голубых. И хотя на мой взгляд, это было слишком, я всё равно благодарила и радовалась, ведь понимала, что для него это важно. Каждое, даже не большое событие в нашей семье, для него было торжеством. А тут дети. Разумеется, он был вне себя от счастья.

Ещё спустя пару часов я наблюдала, как волк ревниво смотрит на Нира, пока тот напевает колыбельную, качая детей. Волк колыбельных не знал. Поэтому явно злился, что в чём-то уступает другому отцу наших детей.

Глядя на него, я как-то сразу вспомнила те чувства, что рождались во мне понемногу всё последнее время из-за его заботы. Поэтому в этот раз вместо того, чтобы подтрунивать над ним, подошла и прижалась сбоку, обнимая.

Волк воззрился на меня как на какое-то чудо. И с минуту даже не приобнял в ответ, а просто смотрел во все глаза. Потом будто очнулся и уложил руку мне на талию. Но я всё равно ощущала, как сбивается его дыхание.

Прежде так вот я делала только рядом с Ниром, а ему моих нежностей не особо доставалось. Но кажется теперь он ничего против не имел. Даже напротив – приосанился весь. И совершенно забыл про колыбельную. Собственно, что и требовалось.

– Я послежу за ним, а ты можешь идти в душ, – шепнул мне на ухо.

Я едва удержала улыбку. Проследит он. За Ниром. Вот говорила же, что в чём-то он неисправим. Хотя конкретно эта его черта теперь скорее забавляла меня, чем раздражала. Вот и не стала спорить. Оставила молодых отцов укладывать детей, а сама отправилась туда, куда провожали.

В душе скинула с себя одежду и, мельком глянув в зеркало, вспомнила, как жадно волк наблюдал сегодня, пока кормила детей. Грудь была тяжелой и пахла молоком, дразня моих обоих истинных. Поэтому когда обнаружила их обоих в комнате, ожидающих меня с нетерпением, даже не удивилась.

Волк оказался рядом первым, голодно разглядывая моё обнажённое тело сначала, а в следующее мгновение уже прижимая к своей груди, чтобы отнести на постель. Как чувствовала, одеваться не стала. И когда он уложил меня на матрас, откинулась назад, позволяя им рассматривать меня. Последнее время мы все много сдерживались, пора навёрстывать.

Под жаркими взглядами, неспеша провела ладонями от своих бёдер по животу к груди, сжала последнюю и закусила губу, заигрывая взглядом с ними по очереди. Не сговариваясь, оба оказались рядом с разных сторон.

Горячий поцелуй волка обрушился на губы. Тёплый и нежный Нира ласкал шею. И я откинула голову назад, выгнувшись в спине, чтобы они могли продолжать. Две пары рук тут же принялись заново изучать моё тело. Одни – ласково и едва ощутимо, другие – властно и настойчиво. И мне невыносимо нравился этот контраст…

Продолжая целовать, волк начал спускаться ниже. Сначала накрыл горячим ртом одну грудь, ударив языком сосок, а затем легонько прикусив кожу рядом с ним. Из моих губ вырвался громкий стон.

Нир тем временем играл с другой руками, пропуская сосок между пальцев, поглаживая и пощипывая. Вторая его рука оглаживала моё бедро, чуть приподнимая и вынуждая развести ноги.

Волк прокладывал дорожку из поцелуев по моему животу. На мгновение завис, видимо, вспомнив как целовал своих детей там, но потом встряхнул головой и продолжил совсем не невинные поцелуи, прикусывая теперь кожу под пупком и тут же зализывая место укуса.

Одной рукой он отвёл в сторону другое моё бедро, раскрывая ещё больше и со стоном накрывая жадным ртом моё лоно. Нир тоже целовал меня, когда я громче застонала ему в губы от откроенных и даже пошлых ласк волка. Он широкими равномерными движениями вылизывал мои влажные от желания складочки, одновременно вводя в меня сначала один, а потом и второй палец, двигал ими, вращал, надавливал, заставляя выгибаться навстречу.

Ощущения усиливало то, что язык Нира делал похожие движения у меня во рту. И от этого всего вместе меня сотрясала крупная дрожь. По венам текла лава. Мне было жарко. И каждый из моих мужчин с радостью слизывал капельки пота с моей кожи.

Я же старалась прижать к себе посильнее хоть кого-то из них, разводила ноги шире, тянулась навстречу ласкам, прикрывая глаза от удовольствия и мечтая о большем…

В момент, когда меня уже накрыл оргазм, а у входа я ощутила давление члена волка, из детской донёсся требовательный плач. Мы все замерли, будто застигнутые на месте преступления.

– Кажется, это малышка, – прокомментировал Нир, с намёком глядя на волка.

Тот отказался намёк понимать в упор.

– Ты же хотел дочку, вот ты и успокаивай, – он явно не понимал, что надо делать в первую очередь: продолжать со мной или срываться и укачивать ребёнка. И не мог решиться ни на то, ни на другое.

– Отцы! – хмыкнула я, выбираясь из-под обоих и укутываясь в простыню, хотя по голубым глазам уже видела, что один из них готов отказаться даже от меня ради успокоения дочери.

– Сладкая!

– Рина!

Два жалобных голоса прозвучали в унисон. Но я была непреклонна. Ребёнок голоден! К тому же свою часть удовольствия уже получила. А они так хотели детей, пусть теперь осознают все прелести отцовства.

– Ну что ты, крошка, уже снова проголодалась? – проворковала, склоняясь над колыбелью.

Дочь смотрела на меня пытливым взглядом и будто даже немного осуждающим, что мы не сидим все втроём возле её кроватки круглосуточно (вот это я сочувствую в будущем её избранному), а сынишка тем временем молча смотрел на сестру. Даже не пикнул. Хотя было видно, что проснулся раньше. Просто ждал. Кажется, в прайде ирбисов скоро будет ещё один идеальный оборотень.

Если конечно, сестра не повлияет на него как следует.

Пока я кормила и баюкала детей, оба моих мужчины стояли напротив, внимательно контролируя. Точнее это волк контролировал, Нир просто наблюдал с нежностью и умилением. Каждый раз видя на моих руках малышей, он смотрел на меня как на чудо. Мне казалось, что больше меня он любить уже не может, но теперь видела – что всё же влюбляется сильнее.

Для него наша семья была едва ли не священной ценностью. Теперь, когда в доме звучали голоса наших крошек, он будто стал ещё увереннее. И совершенно точно – счастливее. Ну а я была счастлива и сама, и от того, что сделала счастливее его.

Хотя что там Нир, я сама всякий раз, прижимая их к груди, не могла поверить, что это мои крошечки. Что я стала матерью. Что теперь в моей жизни есть то, что дороже всего на свете. И что это я мурлыкаю себе под нос песенку, кормлю их грудью, осторожно целую в крошечные лобики, держу крошечные пальчики…

Нир плавно перетёк от входа ближе ко мне и уселся прямо на пол, забирая из моих рук наевшуюся дочку и перекладывая в них терпеливо ожидающего своей очереди сына. Светящимися от радости глазами он смотрел на нашу малышку и осторожно баюкал её, прижимая к своей тёплой и надёжной груди. Кажется, про то, что нас вытащили из постели, все уже благополучно забыли.

Волк тоже подошёл ближе, через плечо заглядывая, как там Нир укачивает его дочь. Судя по выражению лица, увиденное его вполне устроило. И теперь он продолжал осматривать меня.

– Сладкая… – начал задумчиво. – А они теперь вот всегда будут плакать по ночам?

– Думаю, не только по ночам, – улыбнулась я.

– Тогда нам нужен график, – он нахмурился.

– Снова? – я аж отвлеклась от созерцания сынишки, который сладко причмокивал.

Волк чуть не покраснел.

– Я не про такой график! Я про кормление.

– И чем же ты собрался их кормить? – усмехнулась я.

– Ну… Можно же как-то взять из тебя молоко… Там… налить его в баночку… Я не знаю, как это делается, – сознался в муках.

Взять молоко! Луна! И этот человек альфа целой стаи!

– Кстати, правда, давайте купим молокоотсос? – предложил Нир. Ну да. Он же самый просвещённый…

У волка едва не отпала челюсть.

– Отсос чего?!

– Молока, – терпеливо объяснил ему более сведущий отец.

Адан перевёл поражённый взгляд на меня.

– Он будет… его из тебя… отсасывать… – в его глазах поселился практически ужас.

Вот что значит иметь недостаточно широкий кругозор! Любая новая информация для него – или кошмарное событие, или чудо. Зато сколько впечатлений…

– Это нормально вообще-то, – снова подал голос Нир, но волк жестом заставил его прекратить.

– Никаких отсосов тут! Ей же будет больно! Лучше я буду тихонько приносить детей по одному и прикладывать к тебе, пока ты спишь, – заявил непреклонно.

– А если я не сплю? – ну просто забавно было наблюдать за ним растерянным.

– Ну…

– Тогда может всё же без графика? Кто первый услышал, тот и успокаивает. Они же не всегда голодные, иногда надо пелёнки поменять, подмыть там или животик погладить…

– Чур я глажу животики! – сразу же занял свободную нишу волк, оставляя Ниру остальные.

Последний взглянул на него понимающе, едва сдерживая смех:

– То есть Рина кормит, я купаю и переодеваю, а ты гладишь?

Волк кивнул с сомнением, очевидно осознавая, что неравноценность налицо.

– Я ещё гулять могу, – предложил с видом будто делает нам огромное одолжение.

– Тогда и одевать для прогулки ты будешь, – а мой славный ирбис тоже не лыком шит.

– Идёт, – согласился волк, не понимая, где тут подвох.

Эх, а вот попробовал бы собрать кричащий благим матом, а иногда и вырывающийся из рук комочек и упаковать его в комбинезон… Ну попробует ещё. Только меняться мы откажемся.

– Ну вот и славно. Обязанности поделили, – я поднялась, укладывая сына снова в кроватку и чмокнув его в сладкую щёчку.

Его даже можно не укачивать. Удивительный малыш – ни капризов, ни требования внимания. Зато стоило Ниру перестать качать, как дочка тут же открывала глазки-пуговки и недовольно наморщила носик, угрожая заплакать.

– Он плохо её укачивает, – нажаловался волк на Нира при нём же.

– Может у тебя лучше выйдет? – предложила я, но он не оценил.

– Лучше пойдём, пока он с ней, немного отдохнём… – он отвёл глаза, старательно пытаясь скрыть свой коварный план.

Ну да. Так я и поверила, что он меня спать зовёт. Мало того, что в повара Нира записал, так ещё теперь и няней хочет его сделать в то время, пока сам со мной планирует развлекаться. Всё же волк такой волк.

– Правда, Рина, иди поспи, – предложил Нир, прекрасно осознавая истинные планы волка, но готовый согласиться с ними, если после этого я действительно смогу отдохнуть.

– Нет уж. Детей делали вместе, укачивать будем тоже вместе, – вздохнула и забрала дочь из его рук. И стоило ей оказаться у меня, как недовольное выражение личика тут же исчезло. Ну просто пай-девочка. – Тебе ещё недели нет, а ты уже крутишь ими как захочешь, – проворковала ей укоризненно.

– И в кого только пошла? – вздохнул волк вполне искренне.

– Действительно, – разулыбался Нир.

– Ты на что-то намекаешь? – Адан всё же почувствовал скрытый смысл.

– Да я прямо говорю, – рассмеялся он, приобнимая меня за плечи. – Она – просто убойная смесь вас двоих.

И с такой теплотой это прозвучало, что я улыбнулась. И не сдержалась:

– Но у неё есть кое-что и от тебя, – потёрлась щекой о его плечо, когда наклонился к нам.

– Что же? – Нир кажется и правда не чувствовал пока.

– Сюрприз будет, – сжала губы.

– Неееет, скажииии, – начал выпрашивать он.

– И мне вот тоже очень интересно, что это у моей дочери там от кота, – встрял волк.

У ЕГО дочери, которой Нир меняет пелёнки и которую «так плохо» укачивает. Смотри-ка.

– Обычно девочки рождаются с одной сущностью, родной, но у нашей крошки их две. Вторая, приобретённая – кошечка. Правда, думаю, что она появится чуть позже первой…

Об истинных причинах этого предпочла умолчать. Ведь на лице Нира расползлась счастливая улыбка, а волк и так едва не рухнул в обморок. Если я ему ещё расскажу, что это означает, то мне ему разве что убойную дозу транквилизатора колоть придётся, чтобы успокоить.

– То есть и в ней будет кошка?! – страдальчески воскликнул.

– Ну родилась-то она волчицей, – попытался примирить его с действительностью Нир.

– А у сына? У сына волка нет?

Я покачала головой.

– Ты получше посмотри, сладкая!

– У мальчиков такого не бывает. Во всяком случае с рождения, – не стала раскрывать всех секретов своего брата и сына.

Волк подошёл к кроватке сынишки и тоже взял его на руки.

– Подумаешь, – буркнул нам через плечо и дальше обращался уже к крохе. – Больно надо. Мы и так с тобой обойдёмся… Да?

Сын смотрел на него своими голубыми глазами, и вдруг его зрачки сузились, а уже в следующее мгновение у волка на руках очутился белоснежный котёнок ирбиса. Того чуть не разорвало от радости. Даже забыл, что только что возмущался кошкам. Ну сегодня прям день открытий и потрясений.

– Вы видели?! Видели?! Он у меня обратился первый раз! У меня!

Мы с Ниром переглянулись и заулыбались. Дети оборотней не обращаются как минимум в первый раз, если не чувствуют себя в безопасности, а интуиция у них иногда бывает посильнее, чем у взрослых. И это стало только ещё одним подтверждением, что волк действительно искренне любит малышей, независимо от вида. Хоть и ворчит, куда ж без этого.

Сейчас же он носился с котёнком туда-сюда, показывая его нам, будто мы могли не заметить, и сиял как начищенный пятак от гордости, что сын для первого оборота выбрал его. И этот мужчина когда-то казался мне монстром…