Его. Моя. Луна

Глава 24. Нир

До того, как я не выдержал и рассказал волку, что Рина беременна и от него тоже, прошло несколько месяцев, как волк жил с нами. Думал ли я когда-то, что буду жить в одном доме альфой чёрных волков? Будучи сам альфой его же стаи… Это порой казалось настолько невозможным, что я до сих пор иногда воспринимал всё как какой-то сон. Хотя уже привык и к этому. Нужно отметить, не самая жуткая пора в моей жизни. Бывало и хуже.

Гораздо.

Ну и плюс было понятно, что метка с Рины никуда не денется, а второй истинный не сотрётся ластиком. Ещё когда я с ним только познакомился, понял это почти отчётливо. Понял тогда. А теперь и принял.

Если комплектом к Рине идёт не только её внутренний зверинец, но и волк, то чего уж там. Отказываться от неё я не готов из-за этого, а её без этой вереницы разных зверей внутри и снаружи не будет, так что для меня не было какой-то особенной дилеммы или переживаний, как у неё самой и волка.

Они оба отрицали очевидное. Отказывались принять факт, что они вместе насовсем, а для этого нужно научиться жить мирно. Мне было проще, потому что я принял это почти сразу. Нет, помечтал конечно, что он сгинет насовсем, но стоило ему появиться на пороге вновь – не удивлялся. Я бы на его месте тоже ходил за ней как привязанный. Так что тут всё было ясно.

Для меня.

Зато Рина отрицала, что может что-то чувствовать к нему. И вот вроде она была умной девушкой, самодостаточной такой, но в этом вопросе её ум почему-то срабатывал как-то неправильно. Она злилась, огрызалась, закрывала глаза, не желая признавать факты. И как бы я не старался мягко её направить, она только ещё больше упрямилась.

Уж сколько я твердил ей, что надо рассказать волку правду, а она ни в какую. Видите ли не заслужил он это знать. Зато я заслужил каждый день слушать их препирательства…

Но это я больше с иронией думал, чем со злостью. Знал же, что это она как раз меня и боится обидеть, сблизившись с волком, ну и сама не хочет принять то, что может быть с кем-то из ненавистных ей чёрных, потому и сопротивлялась до последнего.

Хотя каждый раз, находясь рядом с ним, нервничала и его будто специально выводила, а потом набрасывалась на меня, пытаясь получить в два раза больше ласки. И я давал, что мог, усиленно делая вид, что не замечаю, что её возбуждают эти их перепалки. Нужно было, чтобы она сама поняла уже. И сама согласилась.

Будь она с ним такой же, как со мной – волк бы окончательно отупел от радости и стал бы ручным. Он и так не шибко умным оказался (не знаю, может в стае он другой, но рядом с Риной его мозги все полностью стекают в штаны). Нет, я тоже хотел её ещё больше от этого её потрясного аромата, но не так, чтобы настолько тупеть. Хотя… Понюхай я её столько, сколько он, без разрядки…

В общем волка мне было даже немного жаль. Пусть он и сам виноват во всём.

Однако, моя задача – защищать Рину, а не волка. Ну и нашу семью. Общую на всех, похоже, уже окончательно. И раз уж за разум в нашей странной семье отвечать пришлось мне одному, то и решение принял я, кому и о чём следует знать. Мне казалось это единственным способом угомонить их обоих и наконец иметь возможность расслабляться дома, а не прислушиваться постоянно, не поддерётся ли моя Рина со своим другим истинным, и не сделает ли он ей чего плохого.

И наконец просто хотелось тишины и спокойствия. Как было до волка.

Я всегда знал, что Рина не тихая, лишь рядом со мной изо все сил старается быть милой, скрывая свою вторую сторону. И вот рядом с волком эта вторая сторона и выбиралась наружу. Иногда, если честно, хотелось затолкать её снова поглубже. Пусть бы лучше с поцелуями на него набрасывалась, чем с очередными обвинениями – правда мне было бы проще пережить. Да и несмотря на их отрицания, я был уверен, что их тянет друг другу не просто связью.

Будь он безразличен к ней, не пошёл бы сражаться с тем, кто однажды её обидел. Не стал бы меня закрывать собой. Не ждал бы, пока доберёмся до дома, мучаясь от боли, но не подпуская к себе других врачей. И не терпел бы рядом с собой альфу серых и главу прайда ирбисов помимо меня. Даже вёл себя нормально с нами всеми. А уж как он на неё смотрит…

Я не сомневался, что случись так, что меня не окажется рядом, он и Рину собой закроет. И даже детей, которых до недавнего времени своими не считал. Но тоже частенько оговаривался, когда у него вырывалось «наши».

Мне вот было по большому счёту всё равно, чьи они там по крови. Если они в Рине, значит мои. Все.

Я так сильно хотел настоящую семью – дом, свою ласковую самочку, озорного сорванца и милую дочку, что только рисуя в голове эту картину, уже готов был на что угодно. Не только волка принять. Пусть будет. Только не портит мою картину счастья. А для этого надо было их как-то помирить, чтобы дома вместо постоянного поля боя была гармония. И вроде бы я почти смог это сделать.

Хотя конечно ругаться совсем они не перестали. Но по крайней мере с того дня, когда новоявленный отец узнал о своём новом статусе, он всеми силами старался ей уступать. Но разве Рина могла бы не провоцировать его? Да конечно. Она только и делала, что проверяла его на прочность.

Я вздыхал, делая скидку её вредности на гормоны. Ну и если совсем честно, посмеивался немного над волком. Он напоминал курицу с яйцом, которое всё время от его убегает. Теперь он считал, что его прямая обязанность – контролировать, как она себя чувствует, что ела, сколько спала или работала. Её это бесило. Меня забавляло. Пока волк однажды вечером не сделал мне выговор, что бульон я приготовил слишком жирный для беременной волчицы.

Тогда я торжественно вручил ему кастрюлю и половник. И тут же оказалось, что в принципе и такая жирность бульона вполне подойдёт…

Но я не злился. Всё равно мне нужно было на ком-то тренироваться в воспитании детей. Раньше примера перед глазами у меня не было. Ничего хорошего я не видел. А тут появилась возможность попробовать себя в роли главы семьи. Ну не волка же главой считать. Хотя он точно себя считал таковым. Но это же волк, что с него возьмёшь.

И очень скоро я убедился, что совсем не ошибся в своих решениях и рассуждениях.

Мы сидели с Риной в гостиной и болтали. Она устроилась на моих коленях и обнимала меня за шею, перебирая пальчиками мои волосы. Волка где-то носило по делам стаи (он сейчас как раз работал над её объединением с прайдом и стаей серых, что было задачей непростой). Ну зато хоть начал двигаться в нужном направлении. Даже Рину старался не драконить лишний раз, что само по себе было задачей почти непосильной для него.

В тот момент я ощущал себя счастливым, вдыхая её аромат и поглаживая округлившийся животик. Рина казалась мне трогательной, хотя сама она явно не ощущала себя такой. Я даже заметил, что она скрывает свою изменившуюся фигуру одеждой, будто не хочет, чтобы другие видели, что она в положении. Хотя и так же все чуяли. Но видимо она считала это своей слабостью что ли или размышляла примерно в этом направлении. А я был не согласен.

Потому что моя беременная Рина – это самое лучшее, что я только видел на свете и о чём мог только мечтать. Лучше было бы только если бы со мной на этом же диване сидели наши крошки. Сегодня она сообщила, что у нас будет сын и дочка. И я заранее морально готовился к реакции волка.

Но в этот раз говорить ему или нет, я предоставил выбор Рине. Сам старался не давать ей советов по общению с волком. Ему тоже без особой надобности. Всё же хотя мы и втроём, у них двоих есть какой-то свой, отдельный мир. Также как и у нас с ней, когда мы вдвоём.

И вот только подумал про волка, как тот появился в дверях.

– Я голодный, – заявил с порога, смахивая с куртки капли дождя.

– Ты это мне или ей? – усмехнулся я.

Он казался мне забавным. Не понятно, почему всех чёрных волков считали такими злобными и жестокими, с ней он был озабоченным подростком, который отлипнуть от неё не может, а на всё остальное ему плевать. Так что не все чёрные такие.

Волк смерил меня недовольным взглядом. И я усмехнулся снова, передавая Рину ему, когда он с порога бросился к ней обниматься. Она лениво тоже потянулась к нему, делая вид, что не так уж сильно ей этого и хочется, и я едва удержался, чтобы не закатить глаза.

Ведь чувствовал, что ей тоже нравится, когда он рядом. И с нами двумя она даже в постели получает больше удовольствия. И всё равно отрицает, вредина моя. Но Рина такая. И волк такой.

Как меня занесло в эту парочку? Даже забавно понимать, какие мы разные. Но мне другой не надо. Только она. С волком ли, с собакой, с попугаем или хомячком. Неважно. Люблю её больше жизни. А очень скоро буду любить наших малышей. Всех. Независимо от того, какого они будут вида.

Вернувшись к ним с кухни (поставил подогревать ужин, ведь теперь чаще всего мы ели, когда собирались все вместе), заметил, как волк тоже гладит её животик.

И тут его глаза округлились.

– Они шевелятся! – сообщил он потрясённо, глядя почему-то на меня.

– Ты ещё не замечал? – удивился я, потому что он часто трогает её, а дети уже довольно давно начали толкаться.

Волк покачал головой и посмотрел на Рину.

– А кто там, знаешь?

– Мальчик и девочка, – призналась она всё же.

– А кто мой? – последовал следующий вопрос.

Начинаааается, – подумал я.

– Пока не известно, – соврал ему сам, чтобы он не стал её пытать. Она же не хочет говорить. Я тоже спрашивал. Не сказала.

– Тогда мне сына, сладкая, – заявил безапелляционно.

– Поздно делать заказ, да и мы не в ресторане.

– Всё равно. Мне сын нужен. Он же по любому дочку хочет, кого ему ещё там, – кивнул на меня.

И вообще-то да, я хотел. Но теперь у меня по любому будут двое. А кто там у волка, пусть он сам решает. Хотя ни одного из этих детей я не позволю ему обижать своим равнодушием. Если потребуется, заставлю полюбить.

– Не беси меня, – нахмурилась она.

– А что сразу я?! – он сжал свои руки на её плечах, и хотя мне хотелось ему их немного совсем оторвать, сдержался.

– Отпусти, – скомандовала Рина, и волк подчинился. – У меня для тебя подарок.

– Подарок? Мне? – волк глянул на меня подозрительно, но поняв, что я не в курсе тоже, сразу ощутил превосходство. Мне-то подарок никто не делает.

А я сразу напрягся. Рина и подарок для волка… Ну явно же там ничего хорошего, да?

И как в воду глядел. Вытащив из-за дивана коробку, она протянула её волку. Благодаря метке, я знал, что она делает это совсем не чтобы его порадовать. А волк слишком был занят тем, что воображал себе, чтобы тоже прислушаться.

Поэтому я приготовился их разнимать, когда он откроет крышку. Три. Два. Один… Ну вот.

Не прогадал.

– Что это?! – волк прожигал Рину взглядом, а она всего лишь выгнула правую бровь, даже не подумав отойти от него на безопасное расстояние. Не ровен час – взорвётся от негодования.

– Подарок, – невозмутимо пояснила она, а я вздохнул.

На бархатной подушечке красовался кожаный ошейник с шипами и блестящим сердечком по середине. Розовым.

Глаза волка налились кровью. Интересно, мне уже пора вмешиваться или ещё подождать?

– ТЫ ИЗДЕВАЕШЬСЯ?!

– Почему же. Ты сам соглашался носить оше…

– Не соглашался я на такое!!

– Как же. Подумай хорошо. Вспомни. Умолял меня принять тебя обратно, а взамен…

– Я не умолял! – он бросил на меня короткий взгляд.

И на моём лице не дрогнул ни один мускул. Умолял её волк или нет – меня это не касается. Как и то, наденет ли на него Рина ошейник. Потому что если даже наденет, то явно это всё закончится… как бы это… В общем, стоит им поругаться, обязательно следует примирение, после которого на её теле обнаруживаются засосы и небольшие синяки от чьих-то загребущих лап. И хотя мне ему эти самые лапы хочется переломать, держусь. Во-первых, на ней заживает довольно быстро, а серьёзного вреда там нет. Во-вторых, я не заметил, чтобы она сама была сильно против.

Мне в этом плане как-то проще что ли. Если я хочу её, то достаточно нежно обнять, поцеловать, погладить – и пожалуйста. У них же вместо предварительных ласк – обязательный скандал. Удивительные оборотни.

Он достал ошейник из коробки, пылая от ярости, и сжал его в ладони.

– Я не стану это надевать, поняла?!

– Значит грош цена твоим словам, волк? – нет, я восхищаюсь непробиваемостью этой женщины, и одновременно радуюсь, что это не я чем-то насолил ей. А то тоже стоял бы сейчас с ошейником.

Да, тогда волк перегнул палку. И да, я тоже хотел его тогда прибить. Но с тех пор он уже и так как может старается загладить свою вину… Насколько вообще это возможно для волка.

– Ты же… говорила тогда несерьёзно! – он шагнул к ней, а Рина наконец догадалась отступить за мою спину. И теперь вещала оттуда.

Мне прямо спокойнее стало.

– Какая разница, что было тогда. Теперь так.

– Скажи ей! – заорал он на меня.

Я уже говорил, что иногда чувствую себя воспитателем в старшей группе детского сада?

– Ну я-то тут при чём? – вздохнул.

– А почему тебе она ничего не дарит такого?! Решили сделать из меня…

С кухни запахло горелым. Ох. С этими разборками я сжёг наш ужин!

И убедившись, что волк не намерен откручивать Рине голову, я кинулся спасать то, что можно было спасти, прислушиваясь к их перепалке. Голос Рины становился с каждым словом всё менее злым. А потом я услышал её тихий стон.

Ага. Щас. Я тут буду готовить им, пока они мириться собрались? Обойдутся. Особенно волк. Хотя если честно я свою долю сладкого от Рины уже получил сегодня, пока его не было. Но это не значит, что сейчас буду сидеть тихонько на своей же кухне и ждать, пока они там помирятся ненадолго. Надолго их всё равно не хватает.

– Сначала ужин, потом десерт, – заявил безапелляционно, возвращаясь.

Рина тут же отлетела от волка, вытирая губы. Будто я не понял, что она с ним целовалась. Волк смотрел на меня обвиняюще и хмуро. Ну конечно это плохой я виноват. А не они оба.

– Ты сам сказал, что голоден, – я сделал им приглашающий жест рукой на кухню.

И Рина тут же проскользнула туда мимо меня. Волк было тоже сделал пару шагов, но вспомнил про ошейник, который держал в руках.

– Это вообще не мой размер даже, – сказал вникуда и никому, словно оправдываясь.

Я пожал плечами.

– Выбросим? – спросил он теперь уже меня.

Ну вот при чём тут я?

– Я тебе выброшу! – раздалось несогласное за моей спиной. – На память оставим. На самом видном месте. Чтобы смотрел и помнил, что нужно думать головой, а не тем, чем ты обычно!

Волк вздохнул.

– Как ты её терпишь? – покачал он головой, тоже проходя мимо меня к нашей общей вообще-то паре.

Я и сам иногда не понимал, как терплю это всё. Не Рину, нет. Её я любил. И мне терпеть её и не нужно – со мной она милая и ласковая. То есть старается такой быть. Зато когда рядом волк… Хотя вроде бы она тоже училась ему если не доверять, то как минимум – верить.

Чего только стоило, когда он собрал свою стаю повторно и вновь представил им свою пару. В этот раз даже не пытался отодвинуть меня куда-то или запереть в клетке. Зато потребовал уважения к Рине и «вот этому ирбису». Я постарался не улыбаться. Но чувствовал, что он волнуется. А Рина наконец ощущает удовлетворение от его поступка. Потому что прошлое её появление здесь оставило крайне неприятный осадок.

Затем волк спросил нас, не думали ли мы жить на территории стаи, и когда мы в один голос ответили отрицательно, даже настаивать не стал. Что уже было большим прогрессом.

Я сообразил, что он не столько изменился, сколько пытается понравиться и угодить Рине. Боится, что рассердит её снова, и она его прогонит. Однако ругаться по мелочам им это не мешало. И порой в своих спорах они вынуждали меня выступать независимой стороной. Хотя ну вот какая может быть объективность?

Удивительно, что волк на самом деле верил, что я не стану выставлять его в невыгодном свете для Рины и кого-то ещё. Он вообще ко мне как-то даже привык что ли… Во всяком случае в процессе ведения переговоров с моим прайдом в ответ на вопрос главы, где гарантии его чистых намерений, спокойно так заявил, что я – его гарантия. Попросил подтвердить, что он не имеет никакого скрытого плана. И я повторил то, что уже говорил главе – что отвечаю и за него тоже.

Вот такие странные отношения доверия на почве лёгкой неприязни.