Его. Моя. Луна

Глава 26. Волк

Я подслушал их.

Узнал, что они изначально приняли меня, чтобы завести детей. Я как идиот думал, что Эррин из-за каких-то моих действий это решила. Поддалась моей харизме… Ага. Держи карман шире. Она не стала отталкивать меня тогда, в душе, потому что хотела ребёнка. А вот потом я стал больше не нужен.

Теперь мне было не понятно, почему она всё ещё соглашается, что я рядом. И почему он соглашается. Ведь больше от меня толку нет. Или может, чтобы её метка не тянула, пока она носит наших детей? Чтобы я не стал ей вредить сейчас. Ведь наверняка они думают, что я стал бы, прогони они меня.

И теперь до дрожи боялся, что когда дети появятся на свет, кот силой альфы моей стаи запретит мне приближаться к их дому. И их счастью. Я мог бы отобрать силу, сразиться с ним… Но Эррин мне этого не простит никогда. А ещё она же без него жить не может. Не то что без меня.

Значит, у меня нет шансов.

В любой момент они могут решить вдвоём и выставить меня прочь. И я ничего не смогу сделать. Конечно же я больше не стал бы причинять ей вред. Только мог бы смотреть со стороны, как им хорошо всем вместе. Без меня.

Каждую ночь я перекладывал её к себе, впитывая её потрясающий аромат. И надеялся, что так будет ещё долго, стараясь урвать себе побольше, пока есть возможность. Пусть утром она отодвинется с недовольным видом снова. Пусть будет ругаться. Я не ждал другого. И знал, что сама никогда со мной так не уснёт. Вот и укладывал её на себя, представляя, что она тоже хотела бы так лежать. И она даже иногда обнимала меня, терлась носом…

Наверное, путала с котом.

Но лучше это, чем вообще ничего.

И да. Мне было мало теперь просто того, что она приняла меня в свою постель. Раньше я думал, что это решит все мои проблемы. Думал, что перестану её постоянно хотеть и буду свободен. Думал, что если буду обладать её телом, то значит она вся моя. Считал, что это станет моей победой. Её покорность.

Как вспомню, какие планы и строил, как всё продумывал, хочется зло рассмеяться.

Может, будь она со мной наедине только, не знай я то, какой она может быть нежной и трепетной с другим, то мне и правда было бы достаточно. Но я знал. И видел, как она смеётся со своим котом, как держится за него всё время, и только при нём позволяет себе так ласково гладить свой живот и говорить с нашими детьми. У неё даже тембр голоса меняется, когда она говорит с ними. Это тоже подслушивал.

А я называл её стервой… Со мной она такой и старалась быть. Наверное, в отместку. Но и я старался казаться самоуверенным волком, а не размазнёй как та, которую иногда готовит иногда на завтрак кот, утверждая, что это смузи.

Но я не хотел думать, заслужил я такое отношение или нет. Я не мог ничего исправить. Мог только вспоминать, каким был глупцом, когда считал, что поставлю её на колени и перестану к ней тянуться. А теперь… Это я стоял перед ней на коленях, я делал ей массаж ног, я облизать её всю был готов только за один взгляд ласковый. Который снова достанется не мне.

Или взорваться, когда в очередной раз она даст понять, что я ей чужой и ненужный.

Теперь, когда она не отталкивает меня постоянно в плане секса, я осознал, что хочу от неё другого… Чтобы обняла, когда проходит мимо. Как его. Чтобы прижималась доверчиво и что-то там шептала на ухо. Как ему. Чтобы целовалась в душе до припухших губ даже без секса, просто так. Как с ним.

Чтобы меня тоже любила…

Ну вот как так вышло, что из ненависти мои эмоции превратились в это?! Я не понимал.

Не мог вспомнить того момента, когда это произошло. Когда она рассказала, что беременна? Или что там есть и мой сын? Или когда изо дня в день наблюдал, как она нежничает с этим блохастым…

И из моей неприязни, нежелания подчиняться самке и зависеть от неё, чувства трансформировались в жажду, которую могла погасить только она. И немного осознание того, что она носит моих детей…

Ну разве может ребёнок кота быть мне чужим, когда я столько раз целовал его по ошибке вместо своего? Как их там разберёшь внутри-то. Старался делать это поровну, чтобы своего не обделить случайно сначала, а потом привык. Да и несправедливо как-то же…

Мой отец сразу готовил в альфы брата, потому мне не доставалось его внимания вообще. Мама тоже была холодна. С братом мы были соперниками во всём. Да и не принято было у нас проявлять тёплые чувства, даже если у кого-то они были, что вряд ли.

Я не хочу быть таким, как мои родители, с любым ребёнком Эррин. И не буду. Если меня не прогонят…

Я дрожал как трусливый щенок от мысли, что кот может забрать их у меня. Что перестанет постоянно подшучивать и всерьёз заявит, чтобы я проваливал. И его Рина не станет останавливать. А Эррин все равно не моя…

Меня душил этот идиотский страх. И помимо того, что могут прогнать, ещё раньше поузнавал, что некоторые волчицы тяжело переносят беременность… Я так боялся за неё. И был готов тащить её в больницу после первого чиха. Старался придумать все новые способы обеспечить её безопасность. Я даже трахаться с ней старался реже, лишь бы не навредить! А они…

Им казалось, что я идиот. Сумасшедший. Но я и был сумасшедшим. Из-за неё. И пока на свет не появятся дети, не смогу мыслить здраво. Это очень страшно, когда пара беременна. Сам бы лучше их вынашивал, чем она! Тогда бы Эррин точно ничего не угрожало…

Не знаю, с чего я сегодня взял и сказал ей почти всё, что было на душе. Сам не ожидал. Может, потому что они вдвоём легко делились друг с другом вообще всем, а мне некому было рассказать? Но так хотелось… И лишь когда озвучил, что люблю её, понял, что наверное так оно и есть. Не зря я избегал раньше этого чувства. Ужасное оно. Тяжёлое.

Хотя, глядя на кота, так и не скажешь. Но наверное это потому, что ему с ней всё можно, его она тоже любит. А меня нет.

И почти сразу пожалел, что сказал ей. Сбежал трусливо, боясь смотреть в её глаза. Поехал в стаю наводить порядки и корчить из себя бесстрастного и бесстрашного альфу. Хотя я хотел к ней. Обратно. Хотел нюхать её, трогать её, говорить с ней…

Наверное, они там потешаются надо мной и моими словами сейчас. Кот ещё может и нет, а Эррин точно решила, что я окончательно свихнулся… Поэтому я дал себе слово больше никогда не раскрывать перед ней душу. Зачем это? Чтобы она посмеялась? Я же сам соглашался быть рядом, говорил, что знаю, что любит его, а меня никогда не полюбит, и я принимаю такое. Вот и не надо было показывать, что что-то изменилось.

Лучше поговорю с котом. Он же сирота. Должен понять, что нельзя меня прогонять хотя бы от моего ребёнка…

И когда я, пересилив себя, поздно вечером всё же вернулся домой, они о чём-то приглушённо говорили и смеялись. Наверное, надо мной. Как я и думал.

Впервые от этой мысли мне не захотелось влезть в драку или начать разборки. Внутри стало ещё темнее и тухлее, чем было до. Казалось, что на моих плечах неподъёмный груз. Я даже злиться не мог.

Просто низко опустил голову, чтобы не смотреть на них, и ушёл в ванную. Оттуда не выходил, пока они не улеглись спать. Стоял. Думал. Формулировал.

Решение надо было принимать быстро. У Эррин уже довольно большой срок. Кто знает, когда меня отсюда погонят? Нужно успеть подстелить соломки заранее. И выработать какую-то стратегию. Вот я и вырабатывал, напрягая мозг до головной боли.

Когда же звуки в комнате стихли, бесшумно вышел и примостился на край постели, стискивая зубы. Глянул на то, как она лежит в его объятиях, даже не обернувшись ко мне. Душу ошпарило обидой. Но я задушил её в самом начале. Сейчас нельзя. Сейчас у меня иное положение. Да и кто я такой ей, чтобы ждать, что она обернётся и хоть что-то скажет после моего признания?

Хотя ждал конечно. Так глубоко, что даже от себя старался скрыть. Но всё же… Я её истинный. А она моя. И его.

Вздохнул.

И решил, что больше не буду её красть у него по ночам. Когда она знает, что я так делаю, это будет выглядеть максимально тупо. Ещё больше утром будет недовольна только. Не стоит её драконить. Так и придётся свой характер засунуть в… Лишь бы вообще не попёрли.

Поэтому только постарался подвинуться поближе, типа случайно её касаться чтобы. Волосы у неё были длинные и как раз лезли мне в нос на подушке, поэтому повезло – я мог нюхать её так. И особо не трогать вроде бы.

Просто меня клинило на этом её новом запахе. Даже жаль, что скоро она станет пахнуть как раньше. Хотя тоже вкусно было. Но зато дети появятся… И меня выпрут…

Ну вот опять!

Я отвернулся к ним спиной, глядя в ночное небо через окно. Там светила почти полная Луна. И мне захотелось завыть. Вовсе не из-за того, что я волк. А от состояния души.

Мой зверь тоже сидел, поджав уши. Он не особо раньше думал, с чего бы нам такое счастье. Наслаждался себе моментом. А теперь, когда запахло жареным, присмирел. И тоже ждал, что же мы решим тут людьми. Хоть и пытался позвать свою пару, чтобы как-то повлияла на своего человека, но та либо крепко спала, либо просто не отзывалась.

В этих думах и я провалился в тревожный сон, а утром проснулся от пристального взгляда Эррин. Она так смотрела на меня… Удивлённо что ли. Будто бы ожидала проснуться со мной снова…

– Доброе утро, – произнёс я и сел.

Кота рядом не было. Жаль. Я не успел же с ним поговорить и теперь не знал, что они решили без меня. А её спрашивать не хотел. Её уговаривать сложнее, если что. Лучше уж кота.

– Доброе… – Эррин продолжала смотреть на меня так же. – С тобой всё нормально?

– Что может быть не так? – я пожал плечами, будто бы не понимаю, о чём идёт речь.

Она сдула прядь волос с лица и погладила живот. Я накрыл её руку своей и тоже погладил. Сначала её, потом детей. Мне показалось, что она вздрогнула. Но наверное да, именно показалось.

– Завтрак готовит? – кивнул в сторону кухни, хотя не чуял оттуда кота.

– Нет, с полчаса уже как уехал, – она нахмурилась.

Надо же, я не проснулся, хотя обычно сплю чутко. Видимо, вымотали меня все эти мысли.

– Я в душ, – сбежал от неё снова из постели.

После того, как проспался, стало немного легче. Сегодня моё положение не казалось уже совершенно безвыходным. Правда, если честно, вся надежда была на кота, но это уже что-то. И потому, когда она зашла за мной, я даже растерялся.

Только замер и смотрел, как она плавно идёт ко мне. В душевую кабину, где обнажённым стоял я. И у меня стоял…

Тряхнул головой. Но галлюцинация не исчезла.

Прямо в шёлковой кружевной пижаме Эррин вошла ко мне и встала почти вплотную, глядя в глаза. А потом подняла ладонь и положила мне на плечо, ближе к шее, легко и задумчиво поглаживая метку.

–Ты что-то задумала?

Ну не могла же она просто так ко мне прийти. Где-то тут подвох…

– Я тоже думаю, что у тебя снова какой-то план.

– Нет! Я не… Эррин! – голос взорвался возмущением.

Я ей душу открыл, а она! Она покачала головой:

– Что с тобой? Ты другой.

Я вздохнул. Нельзя с ней говорить об этом, нельзя. Она первая меня вышвырнет…

Но как бы я не твердил себе, что нельзя раскрываться перед ней снова, всё равно выложил как на духу скороговоркой:

– Я знаю, что ты меня приняла, чтобы детей завести. Я всё слышал.

– Что ты слышал? – казалось, она моему заявлению не удивилась.

– Что больше не нужен.

– Я не говорила так, – Эррин покачала головой. – Я говорила, что всё началось с этого, и не думала, что дойдёт до семьи втроём.

– Да, это я слышал, – подтвердил.

Она сидела у него на коленях тогда и размышляла, что не думала даже о возможности нам быть втроём, когда принимала решение позволить ту близость, ведь основной идеей было забеременеть, и по идее цель была достигнута, дальше смысла продолжать всё это не было. Я не стал ждать продолжения её размышлений, а сразу обнаружил себя, потому что узнал главное. И когда вошёл, они замолчали и сделали вид, что говорили не обо мне.

И раз уж все карты вскрыты, то мне нельзя больше молчать. И я начал сумбурную речь, чтобы донести до неё свою мысль, сбиваясь и закипая на ходу, но стараясь ускориться всеми силами, пока она уже не заявила, чтобы выматывался:

– Там мой ребёнок тоже, сладкая. Я буду нормальным отцом своему сыну. Ты не имеешь права меня лишать его. Я не стану мешать вам. Если тебе… если тебе противно, то я уйду на диван снова. Но там мой ребёнок! Я хочу быть рядом. Если ты… если вы решите прогнать меня… я потребую… я…

– Заберёшь у меня малыша? – выстрелила она мне прямо в грудь этим вопросом, потому что я не смог бы.

Бравировать законами стаи и прайда можно сколько угодно, но я не смог бы требовать забрать ребёнка, на что по идее имел право, когда он немного подрастёт. Такое случалось крайне редко, ведь обычно дети появлялись в истинной паре, которая не разлучалась. И я растерянно замолчал, только покачав головой, чтобы ответить на её вопрос.

Ещё не хватало нервировать беременную самку тем, что потребую забрать ребёнка. Поэтому сдался ей почти без боя, позволяя понять, что ничего не посмею предпринять. И моё сердце ухнуло в пятки. Если так, то больше мне нечем крыть.

И тут ещё ладонь добралась до моей щеки.

– Ты не дослушал тот разговор, волк. Я не собиралась тебя прогонять. И меня устраивает, что ты спишь рядом.

– Устраивает? – я поднял на неё ошалелый взгляд. И тут же зацепился за другое. – Стоп… Ты не собиралась?!

То есть я не дослушал и нафантазировал себе все эти ужасы, а там ничего такого не было?! Нет, конечно, что меня использовали, приятным не было. Зато как использовали… Я бы не отказался повторить. И всё же все мои страхи – лишь выдумка?!

– Понимаю, что в твоей системе координат только подвоха и можно ждать, но если я дала тебе слово, то держу его, пока ты держишь свое и не наносишь вред мне и моей семье.

– Я не наношу! – заговорил горячо и снова замолк, чувствуя себя последними идиотом.

Она же задумчиво взглянула на мои губы.

– Вот и славно. А то ходишь какой-то пришибленный.

– Тебе показалось, – я расправил плечи, а член дёрнулся ей навстречу. Ему было плевать на важные разговоры. Она была рядом. И она была мокрой. В смысле от воды сверху.

А я чуть не лоханулся. Пришёл бы с этим к коту, как…

– Волк?

Я снова посмотрел ей прямо в глаза. И её взгляд казался мне гораздо мягче, чем был прежде.

– Я была неправа тоже. Несправедлива к тебе… – с каждым словом она подвигалась всё ближе. Я сглотнул, и Эррин проследила за движением моего кадыка. – Нир считает, что я запрещаю себе доверять тебе, и, наверное, это правда. Тому есть причины. И с твоей стороны. И с моей.

Она оказалась совсем близко.

– Но я попробую… – эти слова выдохнула уже в мои губы. А потом она меня поцеловала!

И я тоже принялся целовать её, пока дают. Но Эррин остановила меня, надавив на плечи, и продолжала целовать легонько и сама… Как-то странно. Медленно и неторопливо. Будто бы изучающе что ли.

Я не понимал, зачем. Она вот так же примерно целуется с котом. Но ведь наверняка приятнее по-другому – жадно и страстно, стукаясь зубами и кусаясь? Однако сейчас оказалось, что когда твоя женщина будто показывает тебе свою нежность, которой я так жаждал от неё, это просто кайф. Поэтому подчинялся её безмолвному требованию не набрасываться.

И тут произошло невероятное. Продолжая целовать мои губы, мой подбородок, Эррин стала спускаться вниз, прокладывая дорожку этими странными поцелуями уже по моей шее, потом по груди… и животу, когда опустилась передо мной на колени.

На мгновение мне показалось, что я сплю. Я даже ущипнул себя за бедро. Но боль была реальной. И Эррин тоже. Она сидела передо мной прямо напротив моего охреневшего от такой перспективы и конечно же возбуждённого до предела члена.

Это же та самая картина, которую я столько представлял! Эррин передо мной на коленях! Она моя! И готова быть покорной… Ну наверное.

Захотелось накрутить на кулак её светлые шелковистые волосы и наконец получить то, чего я желал и жаждал так долго. Из-за чего это всё вообще началось. Мне казалось, что именно когда будет вот так, я буду на седьмом небе от счастья и довольства собой.

Но она медлила. А я… Мой взгляд задержался на её идеальных, едва распахнутых губах, по которым стекали струи воды из душа, на твёрдых сосках её аппетитной груди под прилипшей влажной тканью пижамы, и наткнулся на кругленький, совершенно трогательный животик…

Что я творю вообще?! Женщина, что носит моих детей, передо мной на полу, а я… Опустился к ней обхватывая за плечи заставляя подняться. Сам остался там, глядя на неё снизу вверх. Прошёлся руками по её стройным ногам, огласил колени и бедра, прижался губами к животу и прошептал:

– Если не передумаешь, сделаешь так потом.

Пока она в положении, я не позволю ей вставать на колени. Даже перед собой.

И когда я поднялся, чтобы взять её на руки и унести в комнату, она обхватила руками мою шею, ласково поглаживая и прислонившись щекой к моему плечу. И меня как током шарахнуло.

Это было в сотню раз круче, чем тот минет, о котором я мечтал. Это было… У меня не было слов, чтобы описать. Я никогда не чувствовал такого.

В итоге принёс её туда, откуда сбежал недавно – в комнату на постель. Правда пришлось обернуть полотенцем сначала, чтобы не пялиться на неё лишний раз. На таком сроке страшно было даже касаться её, какой там секс. Да и она не была сильно возбужденной, скорее хотела исполнить моё желание. Или это правда был снова какой-то её план или проверка. Поэтому сейчас уложил её себе под бок, прогнувшись так, чтобы не доставлять дискомфорта.

– Полежим немного, и я сам приготовлю еду, раз у кота сегодня выходной на кухне, – проворчал.

Хотя на самом деле мне просто хотелось ещё немного продлить наше с ней перемирие, побыть с ней такой подольше, пока есть возможность. Ведь даже если меня и не хотели прогонять, то всё равно не полюбили.

Эррин в ответ на мой комментарий хмыкнула:

– Это не его обязанность.

Я фыркнул, но спорить не стал. Потому что мозг был занят перевариванием новых ощущений. Лежать с ней просто в обнимку, когда она в здравом уме и бодрствует, было… непривычно. И кажется мне нравилось. Да. Определённо. Прежде мы соприкасались осознанно в основном во время близости, а оказывается так тоже приятно. Кот-то не дурак, что вечно её тискает. Соображает, блохастый.

– Ты будешь просто сумасшедшим отцом… – вдруг вздохнула она.

– Это плохо? – я напрягся.

– Да как сказать. Видимо, воспитывать детей придётся мне, а баловать будете их вы.

Какие у неё странные представления о моём отцовстве!

– Ничего подобного, – заявил уверенно, – я никогда не стану поступать так, как принято у нас было в семье, но я буду строг. И воспитаю нашего сына как настоящего мужчину.

Ни капли не сомневался.

– Ммм… А девочку? С ней ты тоже будешь строг? – она наклонила голову вбок, глядя мне в глаза.

Что это за вопросы такие вообще? Я даже растерялся.

– Пусть с девочкой кот возится, у него это лучше получается.

Ну объективно же с женщинами в нашей семье он лучше находит общий язык. Слишком уж они непостоянные. Мне одной Эррин-то много, а тут такая же будет, но маленькая. Жуть. Сочувствую коту. Но неискренне.

– Ну а ты? – не сдавалась она.

И я понимал, что с дочерью мне тоже придётся периодически взаимодействовать. Но надеялся, что основное возьмёт на себя кот. А я просто буду где-то рядом заниматься сыном… Ну как-то так я себе всё представлял.

– С ней я буду… менее строгим, – пообещал, на самом деле вообще не представляя, как нужно общаться с маленькими девочками. Просто хотелось угодить Эррин сейчас, поэтому так ответил.

Брат вот не подпускал меня к племяннице. Еве* было пять, когда ей представили меня как дядю. Она засмущалась, опустила глазки, но потом глянула хитро и обняла меня за запястье, приподнявшись на цыпочки. Помню, как меня тогда торкнуло. И уже вечером я высказал брату, что он неправ в отношениях с дочерью. Мы подрались в очередной раз. Потому что я не имел права лезть в семью альфы. Но больше нам общаться он не давал.

Племянники относились ко мне холодно и равнодушно. И хотя мы довольно часто виделись, ни один из них не считал меня близким. Да, признаться, мне это и не было нужно. Хотя, встречая иногда Еву, я всё вспоминал, как она тогда прижалась к моей руке. И теперь эти воспоминания снова встали перед глазами. Так себя будет вести наша дочь? Ей наверное нужна ласка… Но я просто не умею быть ласковым…

– Научишься, – вдруг прозвучал голос Эррин.

Я последнее вслух ляпнул.

– На тебе тренироваться?

– Недолго тебе тренироваться, – Эррин улыбнулась и уложила голову снова мне на плечо. -Знаешь, волк, мы с тобой стоим друг друга.

– В смысле? – я уже ожидал, что она скажет, что за нашу прошлую жизнь гореть нам в волчьем аду, и только наш светленький идеальный кот попадёт в свой кошачий рай без блох.

И в принципе почти угадал.

– Мне тоже предстоит многому научиться…

Вдруг её лицо изменилось. Стало озадаченным сначала, а потом сосредоточенным.

– Что? – я нахмурился, и оглядывая её, заметил ненормально шевеление живота.

Чёёёрт! Да я вот так, через кожу и одежду видел выпирающие ручки и ножки. Захотелось заорать. Это было как в фильме ужасов. Но конечно, я не мог позволить, чтобы она видела, что мне страшно.

– Это что там? – указал пальцем на её живот, не дотрагиваясь, но усиленно соображая, что теперь делать.

– Угадай с трёх раз, волк! – с раздражением она попыталась выпутаться из моих рук. – Мне срочно надо в клинику.

– В смысле… Оно… Сейчас что ли?!

Я вскочил с места, готовый тащить её в машину.

– Уф, Адан! – наморщила она нос. – Мне сначала хоть одеться нужно. Это не сиюминутный процесс.

– Одеться…

Я кинулся к шкафу, притаскивая ей половину того, что увидел. Откуда мне знать, что она захочет надеть?! Эррин снова вздохнула, что-то там пробормотала себе под нос, но вслух мне ничего не сказала, только попросила помочь застегнуть молнию сбоку на свободном довольно платье.

– Можно теперь тебя поднимать? Ничего не будет?

Если они начнут рождаться прямо тут, я этого просто не переживу!

– Не будет, поднимай, – милостиво разрешила она, снова устраиваясь на моих руках. – И Ниру позвони, угу?

Точно! Надо срочно звать кота! Пусть он тоже помогает! В конце концов это наши общие дети, почему мне одному отдуваться?!

*Ева – гг романа Гордая. (Не)пара для волка*