Его. Моя. Луна

Глава 27

Он держал меня так, будто бы я могла рассыпаться в его руках при любом неосторожном движении. Его руки подрагивали, когда усаживал меня в машину. И неожиданно мне самой, не потому что «надо», захотелось его успокоить. Настолько он был трепетным и искренним сейчас.

Я ухватила его пылающую ладонь и слегка сжала.

– Это нормальный, естественный процесс, не волнуйся.

Волк посмотрел на меня каким-то загнанным взглядом, а потом рывком приблизился и осторожно обнял за плечи.

– Я не могу жить без тебя, – прошептал мне на ухо. – Вы – самое дорогое, что у меня есть.

– Я рожаю, волк, а не умираю, – вздохнула, неловко укладывая руки на его спине.

Всё ещё не успела привыкнуть обниматься с ним. Это было странно. Но каждый раз меня это трогало. До самого сердца, которое когда-то я считала чёрствым.

И когда он отстранился, я погладила живот:

– Скоро мы уже встретимся, крошки, – проворковала ласково, и он жадно уставился на меня, замерев на месте.

Да, я была неправа, а Нир прав – стоило бы не скрывать от волка то, какой меня научил быть мой любимый ирбис, а наоборот. Тогда глядишь, он сам потихоньку бы перестроился. А то сейчас чуть что зависает.

– Но если мы будем медлить, то принимать детей придётся тебе, – хмыкнула, наблюдая, как он не сводит глаз с моих поглаживающих живот движений.

– НЕ НАДО! – тут же отмер волк, затряс головой.

И захлопнув дверь, уже через мгновение оказался за рулём, набирая Нира.

– Кот! Мы рожаем! – закричал в трубку.

– Вы? – я почувствовала удивление Нира через трубку.

– Рина твоя, говорю! Едем в клинику! Жди! И только попробуй не встречать нас на крыльце!

– Веди аккуратнее… – начал было он, но волк перебил снова:

– Я сам знаю! Если бы ты видел, как они шевелятся, так же как я ехал бы!

Вообще-то Нир видел и не раз. Но вот так не кричал.

– Угомонись, всё нормально, – попыталась успокоить его, но видимо картина маленькой ручки через мою кожу его слишком впечатлила.

– Луна! Может надо привезти ещё врачей из стаи? Или от людей?

– Ага, и консилиум соберём. Я сама врач, если ты забыл.

– Но ты рожаешь!

– Это не делает меня недееспособной.

– А если что-то пойдёт не так?!

– Всё пойдёт так, волк. Всё уже так. Я же чувствую.

– ЧТО ты чувствуешь?! – он обернулся, забывая смотреть на дорогу.

– Ты нас угробить хочешь? – кивнула я на лобовое стекло, в котором мелькали многоэтажки и другие машины, которые мы обгоняли.

Волк крепко сжал руль, отворачиваясь.

– Надо было тебя вперёд сажать.

– Мне тут удобнее, – откинулась на спинку, продолжая размеренно дышать и контролировать схватки.

– Я с тобой пойду… – вдруг заявил он.

– Вот уж нет, волк. Потом ещё тебя откачивать.

– Я не оставлю тебя! – зарычал он, едва вписываясь в очередной поворот.

– Почему у меня чувство, что ты переживаешь больше, чем я?

– ПОТОМУ ЧТО ТАК И ЕСТЬ!

Запахло жжёными шинами, когда он затормозил у клиники. Тут же рядом оказался Нир.

– Как ты? – спросил ласково, целуя меня в лоб.

– Хорошо, – я прижалась к своему островку спокойствия.

Но его от меня оторвало. Волк пробурчал что-то про «мешающего кота» и не очень аккуратно отодвинул его в сторону, подхватывая меня на руки.

– Куда нести?

– Пока прямо, – Нир отреагировал как всегда без раздражения. Только подмигнул мне, замечая, как перепуган Адан. Он крепко прижимал меня к своей груди и тяжело дышал. Явно не от того, что ему было тяжело.

Я потёрлась щекой о его плечо, привлекая внимание. И он остановился, глядя на меня во все глаза.

– Не волнуйся, – повторила.

И вроде бы он выдохнул, но тут кто-то из детей снова сильно толкнулся, и глаза волка снова расширились, а на лице застыла паника.

– Может я донесу? – предложил Нир, очевидно переживая, что волк меня просто уронит.

– Не отдам, – проворчал он, ускоряясь.

Но отпустить меня всё же ему пришлось. В палате. Где уже ждали несколько медсестёр. Оба моих мужчины замерли тут же.

– На выход, – скомандовала я.

– Я останусь! – шагнул волк вперёд. И побледнел.

Герой.

– Давай ты пока поддержишь Нира. В коридоре. Я буду тут. За дверью всего. Не убегу. Третий этаж как никак. Если что позову вас. Ладно?

Волк замотал головой. И я умоляюще посмотрела на Нира.

– Ну ладно, тогда ты оставайся. А я пойду. Сказали, там документы какие-то отцу нужно заполнить…

– Я тоже отец! – волк недовольно сверкнул глазами.

– Ну можешь пойти со мной, я не против, – Нир пожал плечами и улыбнулся мне.

Ну что за идеальный мужчина, а? Возможно, останься со мной он, я бы тоже не была против. Но и так вместо того, чтобы сосредоточиться, уговариваю другого своего истинного. Так что проще будет, если они оба вернутся уже тогда, когда падать в обморок будет не с чего.

Вся беременность прошла прекрасно. Мой вид вообще легко это переносит, хотя детей и двое. Единственная разница, что в отличие от людей срок длится меньше на пару месяцев, но дети рождаются сильные. Я даже не сомневалась, что самая сложная часть сегодня – это познакомить отцов с их детьми. Особенно волка. Валерьяночки ему что ли приготовить? Или лучше убойный транквилизатор? Лошадиную дозу.

Правда, дверь в палату пришлось запереть, потому что волк вернулся очень скоро, и пытался вломиться в самый неподходящий момент. Но общими усилиями его удалось угомонить, и я выиграла немного времени, чтобы произвести на свет своих сладких крошек. И моё сердце едва не разорвалось от такого количества любви и нежности.

Нет, я любила родителей. Брата. Потом Нира. Я любила свою работу. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, что ощущала сейчас. И сообразив, что из-за эйфории перестаю контролировать дар, позволила удалиться медработникам, которые помогали мне, но уже стояли с поплывшими взглядами.

Зато сразу же рядом оказались мои мужчины. И оба замерли, глядя как полулёжа держу два конверта в руках.

Нир шагнул ко мне первым, и улыбнувшись, я вручила ему голубой. Он не показался расстроенным, наклонился и поцеловал меня в щёку, а после с благоговейным выражением лица воззрился на сладко посапывающего в его руках кроху. Детей я уже накормила, и даже запеленала их.

Волк подошёл следом и растерянно принял из моих рук розовый конверт. Мы с Ниром как-то разом напряглись, ожидая его реакции. А волк смотрел то на меня, то на малышку.

– А где мой сын? – спросил он, дрожащими руками осторожно прижимая конверт к груди, и вдруг пытаясь заглянуть под ткань, укрывающую мои ноги, будто его сына я могла продолжать прятать там же. А малышку просто подержать дала.

– Кажется, твой сын – дочь, волк, – едва сдержал добрую усмешку Нир, кивая на розовый свёрток.

Волк перевёл на него взгляд. И в нём был… священный ужас.

– В смысле… девочка? То есть… – он посмотрел на личико спящей крошки и стал белым, как мел. – У неё когда-то будет истинный?! Какой-то блохастый кот или того хуже – плешивый волк?! Или…

Он взглянул на меня с паникой от вероятности даже, что у его дочери может быть несколько истинных, и одновременно с возмущением, будто уже отдаю нашу крошку совершенно чужому или чужим. Интересная, конечно, у него логика. И первые мысли тоже. Даже волк оказывается при наличии дочери – это хуже, чем кот. Хм.

Если честно, я думала, сейчас начнутся стенания, как всё несправедливо, и опять всё этому коту, а ему ничего. А он её отдавать не хочет кому-то, оказывается. И уже ярлычок повесил. Так вот чего он боялся. Что девочка уйдёт в другую семью. Или ей «повезёт» так же, как мне – ведь всё это время он считал себя в моей жизни едва ли не подарком судьбы. Занятно. Теперь кажется, случись выбирать, волк будет голосовать за ирбисов. Или запрёт её в монастыре. Особенно, учитывая, что наша дочь парой может подойти вообще кому угодно. Когда-нибудь позже. Гораздо позже.

– Она только родилась, Адан, – вздохнула.

Но его это не успокоило.

– Это же надо… надо охранять её. Следить… Но как же я смогу с ней? – жалобно произнёс он и вдруг… – А может поменяемся? – предложил Ниру с надеждой. Будто это может изменить её вид или её дар.

Я покачала головой. Это конечно было мило, но он ведь крутой альфа, который старше меня и Нира, опытный, взрослый оборотень, который сейчас вёл себя просто как ребёнок. И почему-то меня это снова трогало. Вместо того, чтобы раздражать. Того и гляди проникнусь чувствами к волку.

– Меняться не согласен, но могу её у тебя тоже забрать, – Нир с готовностью шагнул к нему, освобождая одну руку. Было заметно, что он правда не шутит.

– Ага! – волк отшатнулся от него, крепче прижимая малышку к себе. Она недовольно закряхтела. Волк побледнел ещё сильнее и замер. – Я раздавил её?!

Поднял на меня глаза как блюдца.

– Всё с ней нормально, – вздохнула я.

Нет, с таким отцом нашей крошке никогда не будет скучно. И что там он про строгость говорил? А теперь держит её чуть ли не пальцами только, боясь причинить боль.

– А что мне делать теперь? – спросил в воздух.

– С ней или в принципе?

– Я никогда не трогал таких маленьких детей! Вообще нормально, что они такие? У неё рука с мой палец! – он продемонстрировал нам указательный.

– Не утрируй, волк, – отозвался Нир, спокойненько меняя пеленку крохе, которого до этого держал на руках.

Он в отличие от волка не поленился и напросился на пару дней в наше отделение акушерства, чтобы научиться обращаться с грудничками. А молодые мамочки с радостью наперебой ему это рассказывали. Я говорила, что это не обязательно, но он настоял. Ведь как и волк, прежде не имел дела с новорождёнными, но хотел подготовиться. И теперь действовал вполне уверенно. Ему я доверяла полностью в этом плане.

– На, ей тоже поменяй, – протянул волк свой свёрток Ниру.

Удивительно, как он ему стал доверять. Самое дорогое не побоялся вручить.

– Так у неё не мокрая же, зачем менять? – удивился он.

– А обязательно надо ждать, чтоб стала мокрая?! – огрызнулся волк и начал тихонько раскачиваться, потому что дочери явно не понравились нотки в его голосе. Он же от любого её звука, вздрагивал. Такими темпами скоро станет разговаривать тихонечко и только ласково.

Мы с Ниром переглянулись. Он же не мог не понимать, зачем меняют пелёнки? Или реально считал, что просто так?

– Волк… Ты это… Выдыхай. Девочка – это не так плохо… – начал было Нир, но волк перебил.

– Не так плохо?! – едва не зарычал он. – Не ТАК плохо?! Да это… – его глаза засветились обожанием. – Это просто замечательно! Посмотри, какая она красивая! Какие глазки! Ресницы! А нос! У неё такие крошечные губки! И пальчики… Все десять! То есть двадцать. Да она идеальная! И вообще… – вздохнул и… – А можно на твоего посмотреть?

Нир спокойно протянул ему голубой свёрток. Волк долго смотрел. И кажется сравнивал. Мы ждали.

– Может подержишь? – предложил самый адекватный из отцов.

Адан поджал губы, но с видом героя таки принял сынишку на руки.

Волк смотрел на детей во все глаза. И выглядел так, будто не верит тому, что видит.

Нир же воспользовался тем, что руки свободны, и подошёл ко мне, присев рядом. Приблизился и провёл носом по моему подбородку и губам.

– Рина моя, – шепнул и поцеловал легонько совсем, нежно и трепетно. Как только он и умеет.

Я даже не задумываясь, приникла к нему, обнимая за шею и отвечая на поцелуй. А заодно совсем перестала себя сдерживать, впитывая эмоции их обоих, кружа голову тоже обоим. К чести волка, хотя его взгляд и помутнел, но на ногах он продолжил стоять крепко. Зато дети завозились в своих конвертах, сладко потягиваясь и пытаясь поймать побольше этой энергии. Весь зоопарк внутри меня тоже был в экстазе от счастья.

От моего сердца по палате расходилась тёплая волна. Мне казалось, что я уже в каждом уголочке сейчас. И ощущаю как нежность Нира, так и трепетную растерянность волка, а ещё свою радость от того, как сильно люблю своих крошечек… А ещё… ещё я ощущала отклик малышки, которая широко распахнув глаза, смотрела на своего отца и тоже старалась впитать побольше его обожания. Она никогда не вырастет как его племянница Ева*, ей в отличие от той несчастной девочки, достаточно будет нашей любви.

– Тшшш, – Нир заглянул мне в глаза. – Я уже слышу чьи-то стоны через стенку, нас снова прогонят, Рина, – хмыкнул и поцеловал меня теперь в уголок рта. – Скоро будем дома. Вы обе можете делать там, что только захотите.

Его голос был пропитан нежной любовью. Ко мне. К нашему сыну. К нашей дочери. Ему было всё равно, что девочка получила первую сущность – волчицы.

– Ты её чувствуешь?

– Вас невозможно не чувствовать. Вы – чудо. И вдвоём на один бедный прайд ирбисов вас даже много, но им придётся смириться, – весело хмыкнул и погладил меня по голове. – Я так люблю тебя. И их люблю.

Я прильнула к нему опять и тихо-тихо шепнула на ухо:

– И я тебя…

Подарив мне ещё один поцелуй, теперь в лоб, Нир поднялся и подошёл к волку.

– Дашь тоже подержать? – спросил, глядя на дочь.

И если сына волк отдал сразу, то розовый конверт вдруг ревниво прижал к себе, будто Нир отбирает.

– Это моя дочка, не твоя, – заявил ему. – Попроси у своей Рины отдельную дочку.

Я закатила глаза. Давно уже заметила, что он частенько называл меня Риной в контексте Нира. Будто во мне две разных личности. Теперь вот Ниру отдельно детей рожать придётся каким-то чудом. Но как пелёнки надо будет менять – это он поделится, конечно.

– Нормааально, – протянул Нир. – То есть сына ты берёшь, а мне дочку нельзя?

Волк поджал губы, пытаясь встать так, чтобы Ниру было хуже видно крошечное личико. Сын тем временем спокойно переводил взгляд от одного мужчины к другому, словно знакомясь, запоминая, и молчал. Сразу понятно, чей характер ему достался. Весь в отца – мудрый и рассудительный. В таком случае, надеюсь, дочь пошла не в волка… И не в меня! Лучше пусть тоже в Нира… Хотя судя по тому, что при каждом повышении голоса волка, она недовольно хнычет, это вряд ли. Уже капризуля растёт.

И тут Нир включил дипломата. Как всегда.

– Я подержать только… У неё ручки такие маленькие, меньше, чем у братишки. Крошечка наша…

И хотя взгляд волка потеплел, ведь Нир назвал её нашей, и в этом наверняка ему, как и мне, видится обещание защиты, любви, поддержки, но всё равно он медлил и раздумывал, можно ли отдавать.

– А ты вернёшь? – нахмурился с сомнением.

– Нет, он унесёт её и больше тебе никогда не покажет, – хмыкнула я. – Так. Если вы вот это сейчас продолжаете, то я заберу обоих, – строго проинформировала, и тут же розовый конверт оказался на руках у Нира, а голубой у волка.

Вот. Всего-то и нужна в этой семье строгая женская рука. Ну теперь, гормоны мне в голову не бьют, будет им воспитание. А то просто как в детском саду игрушками делятся. Особенно некоторые…

–Тогда и сын тоже наш, – уточнил Адан, глядя на Нира подозрительно.

– Идёт, – легко согласился он.

– Держи аккуратно, она такая нежная… А у тебя ручищи огромные, – дал напутствие, будто не сам только что едва не умер от страха, что раздавил её.

– Уж поаккуратнее, чем у некоторых…

Вяло переругиваясь, они продолжали знакомиться с детьми.

– Я тебя хоть драться нормально научу, – пообещал волк котёнку, пальцем поглаживая его пухлую щёчку. И тот сразу схватил его ручонкой, потянув в рот.

– Фу, кака, – отреагировал Нир. Понахватался у мамочек в клинике.

– Сам ты кака! – возмутился волк. Но палец забрал. С явным сожалением.

– А я тебе платьев накуплю целую гардеробную. Отдельную сделаем, – дал Нир обещание маленькой волчице. И у меня почему-то в носу вдруг защекотало так, а на глаза чуть слёзы не навернулись. Ну почему это так мило? Даже для меня…

Тут вдруг будто вспомнив что-то, волк всучил второй конверт Ниру, а сам оказался рядом со мной.

– С тобой же всё хорошо, да? – заглянул в мои глаза.

– Разве ты не чувствуешь через метку? – я коснулась его щеки, поглаживая тёмную щетину.

Почему-то хотелось это делать. И он выдохнул.

– Спасибо. За них, – прижался губами к моей ладони.

– Вот видишь, ничего страшного, – улыбнулась я ему, украдкой поглядывая, как Нир запросто управляется с детьми. Думаю, было бы их трое или четверо, он делал бы это так же легко.

– О нет, это было очень страшно! – возразил волк горячо и нарочито-тяжело вздохнул. При этом выглядел максимально несчастным.

Не удержавшись, я рассмеялась. Всё же Адан забавный в своей растерянной заботе. Ко мне присоединился Нир. И если волк сначала переводил взгляд с меня на него, хмурясь, то в итоге тоже разулыбался. Ну вот. Глядишь, смеяться тоже скоро научится.

*Ева – гг романа Гордая. (Не)пара для волка*