Его кошмарная невеста [СИ]

Глава 9

Пользуясь благосклонностью Олсии, я не стала садиться за рукоделие, как остальные, а нырнула в купальню — никто не увидит, что я не умываюсь. Дорожную пыль можно и сухим платком стереть, другой грязи нет, а концентрат Света следует экономить. Нежити, в отличии от живых, за гигиеной следить проще. Переодевшись в белое, вернулась в общую спальню. Зачем я только платья покупала? Не подумала. Впрочем, пусть. Было бы странно, приди я совсем без ничего.

Остаток дня я провела с иголкой в руках, подгоняя наряды. Девочки быстро сообразили, что я устроилась лучше всех, и время от времени кидали злые завистливые взгляды. Кое-кто поглядывал напряжённо-оценивающе — жди просьб поделиться и мелкого воровства. Ну-ну. Временно закончив с подгоном, я переключилась на вышивание своего «Шани» в самых незаметных местах.

Лика не завидовала, просто злилась, что из-за меня её тоже оставили голодной. А ещё равнодушной осталась невеста-пышечка, которой предстояло исхитриться из двух платьев собрать одно, поскольку иначе не налезали. Видимо, изначально не рассчитывая на удачу, она из-за чужих успехов не беспокоилась. Надо, наверное, присмотреться к ней.

Вечерело. Зажглись светильники.

Я закончила вышивать инициалы, убрала рукоделие в сундук. Хватит на сегодня, остальное — завтра. Наблюдавшая за мной Олсия, сама принесла книгу.

— Благодарю! — я торопливо поднялась, поклонилась.

Книгу я принимала с таким видом, будто мне величайшую драгоценность доверяют. Монахиня одобрительно кивнула.

А почитать будет действительно интересно. Во-первых, не факт, что у нас в библиотеке такая была. Во-вторых, как объясняла бабушка, Свет борется с Тьмой, но не Тьма со Светом. Тьма просто временно отступает, и, когда Свет выдыхается, возвращается. Солнце однажды потухнет, а Ночь вечна. Словом, почитать не зазорно.

«Свет — это жизнь», — начинался трактат. Я постаралась придать лицу восторженно-серьёзное выражение, чтобы, не дай Тьма, не расхохотаться. Свет — это жизнь? Да ладно! Объяснение давалось красивое: растения улавливают солнечные лучи и преобразовывают энергию в пищу для зверей, людей и нелюдей. Только автор забыл упомянуть, что жизнь возникла во мраке океанических глубин, куда солнечные лучи попросту не проникали. И младенцы в утробе матери тоже без света обходятся.

Продираясь сквозь пафос, я вылавливала очень правильные слова: береги ближних, решай споры миром, относись к природе с любовью, не бери лишнего, не будь ленивым, преумножай благо, твори добро. Тьма учит тому же, только вместо высокоморального пафоса у неё цинизм и прагматизм. Впрочем, убивать Тьма не запрещает, ибо она и жизнь, и смерть в одном флаконе.

Перелистывая страницу за страницей, я искренне увлеклась чтением, но приближение Олсии не упустила. Поднялась монахине навстречу. Олсия забрала книгу:

— Если успеешь, дитя, завтра почитаешь.

— Благодарю. Вы очень добры.

— Завтра рано вставать.

Намёк понят. Для вида я повторно посетила купальню. Лика и ещё пара девушек последовали моему примеру. Остальные шили.

— Время вечернего омовения, — объявила Олсия.

Я сменила платье на ночную сорочку. Близняшки торопливо отправились в купальню. Остальные невесты не спешили. За что и поплатились. Едва Олсия легла, светильники потухли, и кое-кому придётся укладываться на ощупь.

Траш. Несколько часов бездарно пропадают, потому что всех собрали в одну кучу. Я понимаю, что выделять отдельные апартаменты для каждой из нескольких сотен девиц Его Величеству не с руки. Я бы тоже денег пожалела.

Таращась в темноту, я медленно погрузилась в пограничное состояние между сном и явью. Пусть в полноценном отдыхе я не нуждаюсь, но раз уж так получилось, надо дать разгрузку мозгам. Заодно понаблюдаю. Кто сразу уснёт, кто будет долго ворочаться, а кто чем нехорошим займётся? И надо признать, плохо спали почти все, кроме Олсии. Видимо, девочки не привыкли на голодный желудок засыпать. Общая нервозность, смена обстановки, неизбежная скорая свадьба невесть с кем… Кстати о голоде. Скоро он даст о себе знать. Кого бы мне незаметно скушать?

— Доброе утро, светлые невесты, — подъём Олсия объявила на восходе. — Утреннее омовение.

— Доброе утро, дочь Света! Доброе утро всем, — бодро откликнулась я и первой шмыгнула в купальню. Пока девочки проснутся, пока встанут, я уже закончу.

Правда, поняли меня не совсем правильно. У выхода меня перехватили, и одна из близняшек прошипела:

— Выделываешься?

Ну… больше да, чем нет.

Я даже не подумала пятиться. Не перед этими курицами отступать. Интересно, на что они рассчитывают? Я прислушалась и досадливо цыкнула. Олсии в общей спальне не было. Видимо, ушла в купальню для старших. Что же, прятаться за её спину я и не собиралась.

— Хотите, чтобы нас ещё и завтрака лишили? — буднично поинтересовалась я.

Хоть чуть-чуть они соображать должны?

— Ты что о себе возомнила, девка безродная? Откуда только выползла?

— Можно подумать, у вас рода древние, — фыркнула я.

По уму надо их утихомирить. Драка мне как козе пятая нога. Во-первых, следы не заживут. Во- вторых, я продемонстрирую необычайную силу и сноровку. В-третьих, драке Олсия не обрадуется. Я попятилась. Дурёхи восприняли моё отступление как слабость. Я же нащупала мокрое банное полотенце и швырнула в лицо одной из них, скользнула второй близняшке за спину и толкнула в объятия верещащей сестре. Остались две курицы. Не напрягаясь, увернулась, реакция-то у меня получше. Итогом моих манёвров стала кардинальная смена позиций: все курицы в купальне, а я оказалась у двери. Демонстративно усмехнувшись, вышла в спальню, притворилась, что любопытных взглядов остальных невест не замечаю и причин любопытства не понимаю.

Проверила сундук — тронуть мои вещи пока не посмели. Я бы тоже не рискнула воровать сразу. Вот когда через пару дней подзабудется, кто сколько чего унёс… Я быстро перестелила постельное бельё, сверху матрац укрыла покрывалом, расправила мелкие складочки. До моей инициативы девочки себя подобным не утруждали. Нет, я тоже привыкла, что работу по комнате выполняет горничная, но сейчас-то слуг у нас нет. Полы, скорее всего, будут мыть послушницы, стирать, опять же, но не прибирать спальные места.

Лика поступила проще: не перестилая и не заправляя ничего заново, она накинула покрывало, лишь создавая видимость убранной кровати. Поглядев на нас, остальные невесты тоже взялись за дело.

— Неплохо, — прокомментировала вернувшаяся Олсия. — но слишком долго. Вы теряете время завтрака. Почему леди Шанита уже готова, а вы нет?

Долой завтрак!

Девочки заторопились, выстроились парами. Лика вставать со мной не захотела, и мне досталась толстушка. Я улыбнулась девушке приветливо и со всей искренностью. Кажется, я знаю, кто получит мою порцию в обмен на идеально выскобленную тарелку.

Олсия, не торопясь вести нас в столовую, прошлась по спальне, остановилась рядом с матрацем Лики, откинула покрывало.

— Та-ак, — протянула монахиня, крайне недовольная увиденным и продолжила осмотр гораздо тщательнее. Вердикт был печальным для невест и радостным для меня:

— Всем, кроме леди Шаниты и леди Найры, переделать, — велела монахиня.

Меньше времени останется на завтрак — меньше проблем будет у меня.

— Как же есть-то хочется, — чуть ли не плача прошептала толстушка, оставаясь на месте. Видимо, она и есть Найра.

Я хмыкнула, радуясь удачному стечению обстоятельств. Найра приняла мой хмык на свой счёт.

— Леди Шанита, вы не думайте, я не обжора. Я хлеб, сладкое почти не ем. Лекарь сказал, что полнота у меня от нездоровья. Лечить долго и… дорого.

— Я и не думала, леди Найра, — тихо ответила я. — Прекрасно понимаю, многие вчера только позавтракали, сутки голодаем. Всем тяжело.

— Озари, Свет, путь к крепкой и доброй семье, — поддакнула девушка.

В столовую нас привели к концу завтрака. Я мельком оглядела большой зал, широкие окна, витражи, благодаря которым по помещению весёлыми брызгами расплескались разноцветные пятна. Приятное место. Когда буду восстанавливать поместье, обязательно сделаю похоже. А вот длиннющие столы, пожалуй, ставить не стану.

Невесты на появление нашей группы отреагировали сдержанно, излишнее любопытство у старших понимания не найдёт, а лишних неприятностей никто не хочет. Олсия указала на свободные места и достаточно громко, чтобы услышала не только послушница, но и мы, сообщила:

— Эти леди десерта не заслуживают.

В каждой группе по пять пар, за стол садятся четыре на четыре, одна пара оказывается напротив своей старшей. Куда выгоднее мне? Мозолить глаза Олсии точно не следует. Значит, выбираю место с краю в одном с ней ряду, противоположный конец. Найра удивилась, когда я подтолкнула её к стулу, но не возразила. Остальным пришлось подстраиваться. Олсия бросила в нашу сторону чуть удивлённый взгляд, но, на моё счастье, похоже не придала значения рассадке.

Не прошло и нескольких минут, как послушница принесла поднос, заставленный тарелками с кашей. Остывшей кашей. Я не притронулась, Найра дёрнулась было к ложке, но, покосившись на меня, сдержалась. Сначала все должны получить свою порцию. Этикет-с. Последняя тарелка — единственная с крышкой — встала перед Олсией. Кто бы сомневался, что монахиня получит тёплое. Я продолжала спокойно сидеть, прикидывая, как избавиться от каши.

— Свет, даруй благословение нашей пище. Даруй благословение тем, кто готовил её для нас, тем, кто взращивал колосья, тем кто трудился, доставляя пищу к нашему столу. Благослови, Свет. Благодарю.

Хорошая молитва, добрая.

— Благослови, — в разнобой откликнулись невесты.

— Благослови, — вздохнула я.

Ничего не произошло. Монахиня, а тем более девочки — не те, кому Свет ответит, хотя он и гораздо отзывчивее Тьмы.

Олсия сняла с тарелки крышку. Чуть подавшись вперёд, я рассмотрела, что у монахини хоть и каша, но в отличии от нас с орехами и сухофруктами. Мда. Олсия отправила первую ложку в рот. Теперь и нам можно.

Я немного зачерпнула, прикидывая, как незаметно избавиться от каши. Поднесла к губам, чуть наклонила ложку. Будем считать, что проглотила. Вернула ложку в тарелку. Пока я тянула время, Найра смолотила почти всё. Отлично! Сама не зная того, девочка действует по моему плану. Убедившись, что на нас никто не смотрит, быстро переставила тарелки местами.

— Ешь, — шепнула Найре на грани слышимости. — Мне хватит. Я привыкла есть мало.

— Спасибо, — слава Тьме, девушке хватило ума не спорить и ответить не менее тихо.

Вроде бы не заметили… А светлое общество начинает донимать всерьёз. Дня не прошло, а мне все уже надоели до зубовного скрежета.

С яйцом пришлось расправиться самостоятельно. Благо сварено было вкрутую, без особых ухищрений разделила на две части и затолкала за щёки. Потом избавлюсь. Лишь бы не проглотить. Не хотелось бы устраивать промывание желудка. Сложнее пришлось с чаем. Чистая вода, наверное, мне не повредит, но чай, да ещё и сладкий. Фу. Снова меняться с Найрой подозрительно, да и заметить могут. Придётся действовать грубо. Я сделала внешне неловкое движение, рукав зацепил чашку, чашка опрокинулась. Идеальное попадание! Я ойкнула, вскочила, принялась извиняться, подхватила чашку, но хитро, так что она снова выскользнула из пальцев, остатки чая выплеснулись на скатерть.

— Что происходит? — ледяным тоном осведомилась Олсия.

— Дочь Света, моя вина. Мне так жаль, я так сожалею, — запричитала я. — Прошу прощения. Простите, дочь Света. Леди, мои глубочайшие извинения. Ума не приложу, как так получилось. Я всего лишь руку протянула. Я такая неуклюжая, простите.

Я поливала Олсию извинениями и сожалениями, изображала глубочайшее раскаяние и чуть не плакала, ибо леди плакать не положено — выдавить из себя слезу я бы при всём желании не смогла. Закончилось тем, что Олсия принялась меня успокаивать. Немного посопротивлявшись, позволила себя уговорить, но от второй порции решительно отказалась — не заслужила. И попросила впредь наливать мне только воду, в наказание. Олсия, зараза, попыталась заверить, что ничего страшного, и не нужно быть к себе столь суровой. Я всхлипнула.

Кажется, перебарщиваю, монахиню моя истерика начала утомлять. Пора заканчивать концерт. Я опустилась перед Олсией на одно колено:

— Дочь Света, прошу засвидетельствовать мой обет: до замужества из напитков я буду пить только чистую ключевую воду.

— Свидетельствую.

А что ей ещё оставалось?

— Благодарю.

Я поднялась, с поклоном отступила в сторону. Маленькая неприятность не должна испортить ко мне отношение, но хватит привлекать внимание.

Из-за меня конец завтрака оказался смазан, возвращаться за стол Олсия не стала и пригласила нас на прогулку в розарий. Прогулка — громко сказано. Мы снова выстроились попарно и, следуя за монахиней чуть ли не след в след, дважды обошли сад. Траш, даже от яйца не избавиться!

После прогулки я, наконец, дорвалась до купальни, прополоскала рот, вернулась в общую спальню, где нам до обеда нам предстояло заниматься нарядами. Завтра начинаются праздники, завтра светлые невесты приглашены к Её Величеству. Завтра, всё начнётся завтра. Траш!

— Леди Шанита.

Я подняла взгляд на подошедшую. Заметила её движение раньше, но реагировать не собиралась. — Да, леди?

Имя девушки я не вспомнила.

— Вы не используете столько лент, сколько взяли.

О, кто бы сомневался.

— Использую, — спокойно возразила я.

— И всё же. У кого-то нет ни одной. Вам не стыдно не делиться, леди? — и тон суровый-суровый.

Ха!

— Конечно, я поделюсь, — мило улыбнулась я и жёстко припечатала. — С разрешения дочери Света Олсии.

На миг девица растерялась, но быстро взяла себя в руки и скривилась.

— Какое разочарование. Не думала, что вы ещё и жадная. Как неприятно.

— Взаимно неприятно.

Да, милой сиротки-очаровашки из меня не вышло. И надавить на меня морально тоже не получится. Девушка отступила.

А меня осенила идея. Почему я раньше не догадалась приладить к платью нечто вроде непромокаемого кармана? Будет, куда прятать еду. Я переключилась на новую задумку. К обеду я буду во всеоружии. Чем-то, конечно, с Найрой поделюсь, но зависеть от пышки больше не буду. Настроение скакнуло вверх.

В остальном день прошёл спокойно. Рукоделие, перерыв на еду, прогулка, снова рукоделие, ужин, вечернее омовение. Перед сном Олсия разрешила мне продолжить чтение вчерашней книги. Значит, доброе отношение восстановлено, неуклюжесть прощена.

— Леди, — обратилась к нам монахиня. — каждой из вас Свет озарит путь к семейному счастью, укажет на того мужчину, которого вы достойны. Я желаю вам благоразумия, сдержанности, желаю, чтобы вы хорошо показали себя на предстоящих испытаниях. И не опозорьте меня перед вашей опекуншей вдовствующей королевой. Спокойной ночи.

После таких пожеланий сон у всех и впрямь будет спокойным, как у невинных младенцев.

— Свет, благослови, — откликнулась я, улыбнувшись. Тьма, благослови.

Цель всё ближе. Этой ночью я не буду отдыхать, я буду думать.