Его кошмарная невеста [СИ]

Глава 18

У меня словно душа замёрзла. То, что я собираюсь совершить… страшно. Разрушительно для меня самой. И дело не в мнимой влюблённости. Рысёнок хороший, заботливый парень, я видела от него только добро. За что его убивать? Самозащита — недостаточное оправдание, но за неимением иного…

Порыв воззвать к Тьме я задавила в зародыше. Богиня не поможет. Даже не так. Я абсолютно уверена, что она спрогнозировала ситуацию ещё там, в храме под кладбищем. Если холодную воду поставить на огонь, то она закипит. Если прибывшую в столицу нежить вымазать концентратом Света, то на неё отреагирует поисковый артефакт.

Получается, настоящее испытание началось для меня только сейчас. Выбор между волей богини и моём представлении о правильном и неправильном? Между местью и милосердием? Тьма уж точно не подскажет, но, не сомневаюсь, с любопытством следит за моими трепыханиями. На краю сознания раздался звонкий смешок. Богиня подтвердила мою правоту. Что же…

— Свет соединил ваши судьбы супружескими узами, — объявил жрец очередной паре.

Я покосилась на Рысёнка. Стоит, с лёгким беспокойством поглядывает на меня. Ладно-ладно, я даже улыбнусь.

Церемония подошла к концу. Я почти не вслушивалась, не обращала внимания. Жрец обратился к новобрачным. Финальный аккорд — короткая речь Её Величества. И всё, с дворцом я временно прощаюсь. В общую спальню я не вернусь и Найру, наверное, уже никогда не увижу. Удачи ей.

— Шани?

— М?

— Я обещаю беречь вас, заботиться о вас и быть достойным мужем, — взгляд серьёзный, будто и впрямь собирается сдержать обещание.

Наверное, ждёт, что я отвечу не менее высокопарно. Я промолчала. Тяжело вздохнув, Рысёнок подал мне локоть:

— Идёмте, леди?

— Идёмте, — сохранять видимость спокойствия удавалось с трудом.

Рысёнок повёл меня обратно на террасу. Торговля закончилась, слуги успели разобрать прилавки. Ничего больше не напоминало о прошедшей ярмарке. Рысёнок уверенно провёл меня по залам к одному из многочисленных выходов из дворца. Задержаться пришлось в последнем холле. Время позднее, желающих уехать много. Собралась очередь — аристократы в ожидании, когда подадут их экипаж, рассредоточились по помещению.

— Леди, вы не устали? — муж, теперь уже муж, в тысячный раз попытался наладить отношения.

— Нет.

— Немного осталось.

— Да.

Рысёнок отстал, а я сделала вид, что внимательно рассматриваю украшающий стену гобелен. На полотне гвардия под предводительством самого короля и при поддержке жрецов Света истребляла тёмных чудовищ. Символично. Для меня. Совсем скоро по мою душу придёт точно такой же бравый отряд. Я не отрывала от гобелена взгляда, пока лакей не доложил, что экипаж подан. Уже? Так быстро? Траш. Время на исходе, а я отупела от безвыходности и безнадёги, на ум не идёт ничего. Я в настоящем тупике, и чтобы выбраться, придётся снести одну из стен. Проклятие.

Мы спустились по широкой лестнице на подъездную площадку.

— Шани?

Наверное, совсем плохо выгляжу, раз муж вновь волнуется.

Я наступила на подножку, забралась в салон и забилась в самый дальний угол. Рысёнок только головой покачал, но моё пожелание принял, сел у самой двери, оставив между нами пространство.

Лакей захлопнул дверцу, и экипаж тронулся.

По ночному городу ехать недолго… Хватит страдать! Я мысленно встряхнулась. Безвыходных ситуаций не бывает. Так бабушка говорила, и я ей верю больше всех.

Во-первых, я могу попросить Рысёнка поселить меня в гостевой спальне. Не готова я к большему. Он, благородный и весь из себя понимающий, ответит согласием и тем самым подарит мне хоть несколько дней. Что будет дальше? А ничего хорошего. Муж начнёт присматриваться, сообразит, что с женой печаль-беда и позовёт на помощь. Я упущу контроль над ситуацией и лишусь своего единственного шанса вернуться к жизни. Нет, не пойдёт.

Второй вариант. Я могу нейтрализовать Рысёнка, забрав у него пару капель жизненных сил. Особого вреда это ему не причинит, тело молодое, сильное — муж всего лишь заболеет, и ему станет не до меня и моих странностей. Хорошо бы, вот только Рысёнку пригласят целителя, и для меня итог будет тот же — я подставлюсь под удар.

Взять совсем крошку, чтобы Рысёнок крепко заснул? И усыплять так каждый вечер? Увы, это не защитит меня от подозрений и визита целителя. Нет, откладывать неизбежное — себе вредить.

— Шани, мы прибыли, — вывел меня из задумчивости голос мужа. — Ваши вещи отнесут слуги.

— Вещи? — переспросила я.

Рысёнок указал не саквояж, стоящий под сидением. А я и не заметила. Наверное, послушницы выгребли всё, что было в моём сундуке, отсортировали белое «дворцовое», а остальное сложили в саквояж и передали мужу. Ничего не присвоили мимоходом? Без разницы.

— Хорошо, — протянула я.

Муж помог выбраться из экипажа. Я узнала особняк, крыльцо, фонарь, ворчуна Рамса, вышедшего встречать своего господина.

— Женились-таки, мой лорд? Слава Свету! Да дарует вам Свет добрую жену.

— Рамс, Рамс, — остановил слугу Рысёнок. — Леди Шанита, позвольте представить вам моего верного камердинера Рамса. Сколько себя помню, Рамс был при мне. Рамс, моя супруга леди Шанита.

Слуга поклонился. Мне же вспомнился Горис. Тоже верный, тоже был с нами всю мою жизнь. Стало совсем тоскливо.

Рамс посторонился, пропуская нас в дом.

— Прикажете подать ужин? — уточнил он.

— Да, Рамс, подавай, — одобрил муж.

Маленькая семейная катастрофа откладывается? Я прикрыла глаза и прислушалась к чутью. Ну и кто у нас есть в доме? И почему лорд и леди Дамиран не вышли поздравить сына? Мать, допустим, живёт отдельно. Отправлена подальше, в родовое поместье, например. А отец? Впрочем, мне же лучше. Чутьё чётко показывало, что дом пуст.

— Разве больше нет слуг? — поинтересовалась я.

По-моему, закономерный вопрос.

— В доме постоянно никто не живёт. Мама предпочитает загородную усадьбу, у отца есть покои во дворце. Здесь я остановился вместе с Рамсом на время светлых праздников. Кухарка и горничная приходящие. Леди, разумеется, у вас будет личная камеристка. Завтра же.

Я вяло кивнула. Всю жизнь без камеристки обходилась.

— Лорд, леди, ужин подан, — доложил Рамс.

Отказываться от приглашения я не стала. Судя по тому, как Рысёнок рвался накормить меня во дворце, есть он хочет. Ему ужин, а мне — отсрочка. Опять надо притворяться, что я ем, и незаметно куда-нибудь деть еду… Между тем Рысёнок отпустил Рамса, намекнув, что ничего дурного не случится, если посуда останется в столовой до прихода кухарки. Слуга всё понял, ещё раз поздравил нас со свадьбой, чинно поклонился и неторопливо направился в сторону ведущей на второй этаж лестницы. Я осталась с мужем наедине. Траш.

Столовая располагалась на первом этаже. Не слишком вместительное помещение порадовало ненавязчивой простотой, светло-бежевыми тонами и коллекцией натюрмортов на стенах. Чем-то столовая напомнила нашу, теперь уже разгромленную. Муж галантно подвинул мне стул. Убедившись, что села я удобно, положил из общего блюда самые аппетитные на вид кусочки запечённого мяса, добавил овощной гарнир.

— Шани?

— Благодарю. Приятного аппетита.

— Приятного аппетита.

Рысёнок занял место напротив. На миг мы встретились взглядами. Пришлось демонстративно браться за прибор. Наколола на вилку морковный кубик, поднесла к губам. И сколько я смогу затолкать за щёки, до того, как они превратятся в шарики? Если вытирать подливу хлебом, то несколько кусочков можно себе позволить. Рысёнок накинулся на свою порцию. Я воспользовалась моментом, и часть гарнира вернула в общее блюдо. Не заметил, слава Тьме. Я подцепила вилкой мясо.

— Добавки?

— Буду признателен.

Что добавка пришла из моей тарелки, Рысёнок вновь не заметил. Оголодал, бедный. Удачно, что я ему во дворце перекусить не позволила.

Доев, муж, наконец, обратил внимание, что я всё ещё в процессе.

— Шани, вам не нравится?

— Очень вкусно, но я не голодна, к тому же девушкам переедать на ночь вредно. Чаю?

Я потянулась разлить чай по чашкам. Рысёнок не остался безучастным и перенёс грязные тарелки на дальний край стола. Настоящий семейный ужин…

— Шани, может быть хотите вина? — предложил муж.

— Не сегодня.

Без вина мы точно обойдёмся. Алкоголь притупляет восприятие действительности, а Рысёнку скоро понадобится показать всё, на что он способен. Провокация и убийство с целью самозащиты — пока единственное, что удалось придумать. Ну не вижу я другого выхода, не вижу.

— Кайрен, вы не обидитесь, если я оставлю вас буквально на пять минут?

Не по этикету, но мы ведь можем отойти от условностей света.

— Конечно, — муж на миг запнулся.

Я быстро вышла из столовой, взлетела наверх. Не знаю, какую спальню мне предложат и как представляет нашу первую брачную ночь Рысёнок, но его комнаты я без труда определила по запаху. Шла на лёгкий аромат хвои. Уже на пороге уловила запах роз. Неужели? Толкнула дверь, буквально ворвалась. Мда. Худшие ожидания оправдались: в вазонах стояли розы, лепестки рассыпаны по полу у кровати, в подсвечниках стоят пока ещё не зажжённые свечи. Тьфу. Я выдохнула сквозь зубы. Ладно, муж хотел как лучше. Он же не знает, почему я так пахну. Не важно.

Надеюсь, муж не против, что я воспользуюсь его ванной. Впрочем, это тоже не имеет значения. Я перво-наперво избавилась от защёчных запасов, прополоскала рот, протёрла изнутри платком. Вот, снова всё чисто и аккуратно. Я практически готова, только не придумала, как не пить чай, но с этим разберусь на месте.

Ненадолго я замерла, опираясь на раковину и глядя на своё отражение в зеркале. Спускаться не хочется, но надо. Времени прошло гораздо больше, чем я попросила. Траш!

Усилием воли оторвала себя от раковины. Я уже повернулась к двери, когда услышала шаги. Рысёнок.

Муж медленно подошёл к спальне, открыл. Снова шаги, на сей раз мягче. В коридоре паркет, в спальне пол укрыт ковром. Прикинув расположением мебели, предположила, что муж идёт к столику. Что-то негромко звякнуло. Траш, надо выходить.

Я попыталась изобразить безмятежность. Глянула на себя в зеркало. Получился оскал загнанной крыски. Проклятие. Ладно, будь что будет. Выдохнула, вышла.

Рысёнок, как я и подумала, стояла у столика. Муж не стал ждать внизу, переставил чайник и чашки на поднос, принёс в комнату.

— Тебе очень идёт улыбка, Шани.

Он не ошибся, не? И с каких пор мы на «ты»? Хотя он прав, не «выкать» же в постели.

Я забрала свою чашку и отсела в кресло. Слить некуда, но вряд ли Рысёнок рассмотрит, сколько глотков я сделала. Можно же только подносить кромку чашки к губам.

— Шани, ты говорила, что не сможешь быть хорошей женой. Мне кажется, пришло время поделиться тем, что тебя беспокоит.

— Кайрен, пожалуйста, не сегодня.

— Завтра?

— Завтра, — покладисто согласилась я. Всё решится гораздо раньше.

— Шани, что происходит? — муж отставил чашку, подошёл, присел на корточки, поймал мои пальцы в свои. — У тебя руки холодные. Шани, я клянусь, я не обижу.

Уговаривает, как глупую какую. Хотя, наверное, трепетных барышень, чтобы вусмерть не напугать, перед первым разом именно так и надо успокаивать. Может быть, я бы тоже боялась, не будь я неживой.

— Не обещай того, в чём не можешь быть уверен, — пожала я плечами.

— Шани, — протянул Рысёнок с лёгким упрёком и попытался согреть мои ладони поцелуями и лёгким растиранием. Сейчас он поймёт, что у меня нет пульса…

Неожиданно для самой себя, я не напряглась, а, наоборот, расслабилась. Рысёнок моей реакции обрадовался. Он всё ещё не замечал, что не слышит моего сердца, а благодаря его усилиям пальцы чуть потеплели. С таким же успехом я могла их согреть о чайник. Ещё один поцелуй. Муж отстранился.

— Пять минут, моя леди, — и скрылся в ванной.

Угу.

Я метнулась к окну, выплеснула нетронутый чай на улицу. Растениям только на пользу пойдёт. Вернулась к прикроватной тумбочке, вытащила из потайного кармашка сегодняшние подарки. Украшения я отбросила сразу. Побрякушки и побрякушки. Стеклянный котёнок мне во сто крат дороже.

Что же делать?

Шум воды прекратился. Муж вышел босиком, в одних домашних штанах и застёгнутой на две пуговицы рубашке. Я невольно залюбовалась. Отворачиваться точно не собираюсь, а покраснеть физически не могу.

Муж зажёг свечи.

— Не надо гасить совсем, — попросила я, когда он потянулся убрать свет магического светильника.

— Ты уверена?

Ещё бы. Ночью я вижу как днём. Не для себя стараюсь. Спальня погрузилась в лёгкий полумрак. Для меня ничего не изменилось. Рысёнок, вероятно, воспринимает цвета более приглушённо, но в целом зрение он должен сохранить.

Муж приблизился, снова поймал мои пальцы, поднёс к губам.

— Снова ледяные.

Вообще-то, просто прохладные. Я нежить, а не лягушка.

Не удержавшись, провела поверх его рубашки по животу. Хорош… Почему бы и не насладиться напоследок? Муж вгляделся в мои глаза. Ну да, истерик не будет. И чуть изменившееся настроение Рысёнок наверняка уловил. Я мрачно предвкушала миг, когда мужа настигнет осознание. Он всё ещё видел во мне девушку. Облизнул губы. Его сердце билось часто, гулко. Нравлюсь? Нра-авлюсь. Рысёнок скинул рубашку, сократил и без того крошечную дистанцию между нами. Я изогнулась, уходя от поцелуя в губы. Если выживет — ему будет неприятно. Рысёнок уткнулся носом мне в плечо, потянул за завязки. Расстёгивал платье он неуверенно, словно боялся напугать.

— Шани.

Платье соскользнуло вниз. Я переступила, освобождаясь. Заодно и туфли сбросила. На миг стало неуютно. Всё-таки перед мужчиной в одном белье, на мне только панталоны и сорочка. Я хоть и нежить, но девушка. Помогает понимание, что ничего у нас не будет. Тянутся последние сладкие мгновения.

— Да ты вся холодная, Шани!

Рысёнок поцеловал меня в плечо, в ключицу, в шею. Накрыл губами то место, где должна биться жилка. Мой рот словно сам собой искривился в горькой усмешке. Я запрокинула голову. Ну? Поцелуй ещё длился.

— Шани?

Рысёнок-таки осознал неладное, но ничего не понял.

— Шани? — он попытался нащупать пульс.

Я мысленно досчитала до трёх, отступила.

— У меня некоторые проблемы с сердцем.

Взгляд мужа слегка прояснился. Начинает соображать.

— К-какие?

Всё ещё не понял. Впрочем, не удивлюсь, если он даже увидев, не сразу поверит.

Я улыбнулась. Или оскалилась?

Подхватила край сорочки и плавно потянула наверх. Рысёнок следил за движением, будто очарованный. В глазах снова лёгкая поволока. Я приоткрыла полоску кожи на животе над краем панталон, потянула ткань выше. Совсем оголяться я не планирую. Медленнее. Почти дотянула до раны. Последний миг. Я подняла сорочку ещё выше, открывая тёмно-багровую полосу под грудью.

— Шани? — вот теперь взгляд абсолютно осмысленный. — Тебе нужен це…

Договорить я не позволила. Нажала пальцами свободной руки на рану, отчего края с едва слышным влажным звуком разошлись. Рысёнок застыл на месте, только глаза до предела расширились.

— У меня некоторые проблемы с сердцем, — повторила я. — Мне его мечом надвое рассекли, и с тех пор оно совсем не бьётся.