Его кошмарная невеста [СИ]

Глава 11

Ошибаются те, кто думают, что бал — это вечер танцев, только и с изрядной примесью пафоса. Менуэты и полонезы занимают лишь часть программы. Конечно, знала я об этом со слов бабушки. Учителя у меня были, но именно бабушка рассказывала мне об изнанке светской жизни. Беседы не для нежных ушек благородной девушки, но нас с бабулей такие мелочи не волновали, мама отмалчивалась, а папа под нашим напором капитулировал, только вздохнул и с досадой признал, что заарканить жениха для такой сноровистой невесты — задача близкая к невыполнимой. Помнится, я ответила, что справлюсь сама. И ведь надо же, как бывает, всё идёт к тому, что я исполню шуточное обещание. Ну и правильно.

Обычно гости собираются задолго на официального начала бала, прогуливаются по залам, плавно перетекают от одного кружка к другому, показывают себя, смотрят на других, пробуют напитки, сплетничают, плетут интриги, заключают сделки. Чем выше статус гостя, тем позже он прибудет.

Миг в миг, в назначенный час хозяин объявляет бал открытым, первый танец обязательно его. Второй — общий полонез. Порядок давно установлен, его соблюдает и король, и провинциальный помещик. Но нет правил без исключений. Одно из них — бал в честь Светлых дней семьи.

Король не выходит к ждущим его подданным. Когда двери распахиваются, Его Величество уже восседает на троне. В бальный зал приглашают только женихов, и король произносит длинную речь. Дамы и женатые кавалеры довольствуются лишь звучанием голоса монаршей особы. Пока король говорит, фрейлины вдовствующей королевы приводят светлых невест. И едва речь отзвучит, одна за одной девушки вступают на ведущую к трону ковровую.

Я была где-то во второй сотне. Извернулась, оторвалась от своей группы и без всякого стеснения просочилась в начало колонны. Девушки на меня шипели, но чтобы по-настоящему возразить им наглости не хватало, а фрейлины мои манёвры упустили. Вперёд я прорывалась не без причины — сегодня я жажду внимания, а хвост нашей «змеи» никто рассматривать не станет, белые платья, однообразные восторженно-смущённые выражения лиц. Невесты, идущие последними останутся для зрителей одной белой размазанной кляксой.

Женихи выстроились вдоль правой и левой стены. Мы, невесты, шли по центру — видна каждая. Приблизившись к трону, приседали в глубоком реверансе, а дальше разделялись. Первая невеста — направо, вторая — налево. Женихи должны увидеть предлагаемое вблизи.

Моя очередь.

Держа между собой и впереди идущей положенную дистанцию в три шага, я вступила в бальный зал. Сколько по наши души холостяков! Ням. Только интерес у меня не романтический, а гастрономический.

Голова чуть опущена, на лице скромная улыбка. Я поглядывала на собравшихся мужчин из-под полуопущенных ресниц. Справа парень, хорош собой, я бы сочла его привлекательным, если бы не багрово-фиолетовые прожилки на носу. Видно, тот ещё любитель выпить. Напротив него, у левой стены, старик. Ему, простите, за Грань скоро, а он всё туда же, молодую супругу ему подавай. Мужчина с лёгкой проседью, подтянутый, на вид лет сорок. Лицо, а скорее всего не только лицо, но и всё тело, изуродовано шрамами. Отличившийся воин? Вероятно. Возможно, кому-то повезёт с ним. Если человек хороший.

Рысёнок. Первый миг я глазам своим не поверила. В конце зала, на расстоянии от трона, но всё же достаточно близко, у стены среди женихов стоял рысёнок, чей внезапный приезд лишил меня удобств заброшенного особняка.

Золотисто-карие глаза, русые волосы, неизбежная сейчас для аристократа маска холодной вежливости. В чёрном, как безлунная ночь, фраке, Рысёнок выглядел сногсшибательно. Белая пена воланов на вороте сорочки, белые перчатки. Второй раз вижу этого мужчину, и второй раз теряю голову. Пьянею от одного его солнечного вида.

А не съесть ли мне именно Рысёнка? Глядишь, мозги на место встанут.

Я уже продвинулась вперёд, но мысленно всё ещё смотрела на мужчину. Запала. Кажется, так это называется. Невеста впереди, исполняя реверанс, низко опустилась. Траш! Из-за Рысёнка чуть про короля не забыла. Сейчас бы опозорилась на всю столицу. Три шага до трона. Девушка начинает выпрямляться. Два шага до трона. Девушка уходит направо. Последний шаг. Я исполняю реверанс, и мне налево. Молодец я, справилась почти идеально.

Не знаю, считать это везением или нет. Мне выпало пройти мимо Рысёнка. Втягивающийся в зал «хвост» остался без внимания. Женихи переключились на девушек, проходящих в непосредственной близости от них. Я скромно улыбалась, поглядывала на мужчин. В идеале мне нужно «зацепить» кого-то достаточно осведомлённого, кого-то, кто хоть в общих чертах знает про открывшуюся охоту на выживших тёмных жриц. Искать надо ближе к трону. Рысёнок подходит… Траш!

Стоит. Встретил приветливой улыбкой. Я понимаю, что он всем так улыбается, но на душе потеплело. Было бы у меня сердце, забилось бы в три раза быстрее. Я не выдержала. Поймала его взгляд, посмотрела прямо, без капли смущения. У Рысёнка расширились зрачки. Мне почудилось, что чернота затопляет золотую радужку. И вот уже я улыбаюсь следующему.

До дверей я шла словно оглушённая. Тьма, почему я так реагирую-то? Мозги, вернитесь!

Половина круга по залу пройдена. Я увидела первую девушку, идущую навстречу. Своеобразный «парад невест» закачивается. Мы выходим на вторую половину круга, и первая невеста встанет напротив первого кавалера. Вторая — со вторым. Ещё одна игра в случай. Выбросила все посторонние мысли. Теперь важно не ошибиться — не проскочить «своего» и не тормозить невест, идущих следом. Движение замедлилось. Первые невесты вставали в пару. Ну, кому танцевать с нежитью?

Я досталась… Вернее, мне достался одутловатый мужчина с росчерками глубоких морщин на лице. Губы влажные, глаза подслеповатые, на лысине жиденький пучок отмирающих волос. Жених хоть куда. Судя по слегка потёртым обшлагам и старомодности костюма, передо мной чинуша из небогатых. Прямо скажем — бедноват. Как только в первые ряды затесался? Нет, ничего не имею против тех, у кого сложности с деньгами… Обстоятельства разные бывают. Меня вообще нищей можно назвать. Но почему не выбрать жену себе под стать? Бедствующую вдову, например. Немолодая женщина в сложном положении скорее обрадуется предложению, чем девочка, едва вступившая во взрослую жизнь. Однако господину подавай юную, трепетную.

— Моя дорогая, вы очаровательны, — прогубошлёпил кавалер.

Во-первых, не твоя. Во-вторых, я тебе не дорогая. В-третьих… Хотя нет. С тем, что я очаровательна — я согласна.

Начинаю понимать: тот, кто придумал, что перчатки на балу обязательны для обоих танцующих партнёров — гений. Ткань скроет прохладу моих рук, и она же не позволит мне ощутить липкие пальцы женишка.

— Вы сияете как солнце, освещая тусклый мир вокруг.

Унылый набор не менее унылых комплиментов.

— Скажу вам по секрету, собравшиеся только и говорят о вашей красоте.

Совсем дурак? До «парада» меня никто не видел, а во время шествия вообще молчат.

— Вы меня смущаете.

— Ну что вы, моя хорошая.

К счастью, зазвучала музыка. Женишку пришлось отвлечься, чтобы отвесить поклон, получившийся у него довольно тяжело. Мужчина выпрямился. Моя очередь ответить книксеном. Так уж и быть, побуду вежливой нежитью, хотя гораздо больше хочется пинка отвесить. Женишок протянул руку. Выбор небольшой — перекрестить наши запястья так, чтобы кончики моих пальцев оказались над основанием его большого пальца или упасть в обморок. Увы, моим целям соответствует только первый вариант.

Полонез больше похож не на танец, а на фигурное шествие под музыку. Две колонны пар медленно направились к Его Величеству. Встретившись у трона, первые пары отпустили руки, чтобы пропустить между собой чужого партнёра — «гребёнка». Теперь первые пары встретятся у дверей, и пойдут по центру зала, соединившись в четвёрки, а у трона распадутся на тройки и одиночек. Одни пойдут направо, другие — налево. Потом снова соберёмся в единую колонну…

Я ждала следующий танец. Падеграс можно танцевать по-разному, в том числе и со сменой партнёра. От нынешнего женишка я упорхну. Жаль, нет уверенности, что следующий партнёр окажется лучше.

Так и вышло. Лица сменялись, и чаще всего я видела лица немолодые, а то и откровенно старые. Приятных насчитала всего пяток.

Прошло, наверное, больше часа. Круговые танцы с обязательным переходом от одного кавалера к другому закончились. Невест продемонстрировали во всей красе. Настала очередь «свободных смотрин» и более вольных танцев.

Вальс. Когда он только появился, его сочли крайне неприличным, и я бы не отказалась вернуть те времена. Раз уж на приглашение я, как светлая невеста, обязана отвечать исключительно согласием и книксеном. Обнадёживает, что с девушкой разрешено танцевать не больше двух мелодий подряд. Потом, будь любезен, отпусти — другие тоже хотят присмотреться поближе.

— Столь очаровательной юной леди не стоит скучать, когда праздник в разгаре.

— Благодарю за заботу. Я не скучаю.

Отвали.

Нет, чтоб его, тянет лапу. На этот раз блондин лет двадцати. Он мог бы показаться приятным, если бы не воспалённые глаза и запах нездоровья, приправленный едва уловимой кислинкой. Балуется травками? Больше балуйся, быстрее копыта откинешь.

Блондин закружил меня по залу. На удивление, он оказался неплохим танцором. Умело вёл. А что взял темп в два раза быстрее музыки, так это мелочи. Я и в четыре раза ускорюсь, и в восемь.

Перед глазами мелькали стены, другие пары, я увидела трон и сидящего на нём короля. Мы успели сделать два гигантских круга?! Ноги едва касались паркета. Кажется, я летела! Не так быстро, как когда неслась по лесу, преследуя Гориса, но летела! Поворот, поворот. Ничего, кроме поворотов. Мы не замедлились, не прервались на исполнение медленных покачиваний, на которых отдыхают. Поворот, полёт. Я бы кружилась вечно.

— Вы потрясающе танцуете! — восхитился кавалер, когда мелодия стихла, и нам пришлось остановиться.

— И вы. Это был лучший танец в моей жизни, — улыбнулась я вполне искренне.

Запыхавшийся блондин покачнулся, но устоял. Я же выглядела так, будто всю мелодию у стенки простояла.

— Я обязательно приглашу вас ещё, леди.

— Мне будет лестно.

Хоть какое-то развлечение.

Блондин ушёл нетвёрдым шагом, а я получила минутку, чтобы осмотреться. Когда круговые танцы закончились, разделение на женихов-невест и остальных гостей стало постепенно стираться. Мимо проплыла пара военный в парадном мундире и дородная дама в ярком изумрудном платье. В соседнем зале, где начинали бал простые гости стали появляться белые платья светлых невест. Ещё часик, и можно будет выходить на охоту.

— Леди?

Знакомый голос. Я обернулась быстрее, чем следовало. Рядом стоял Рысёнок.

Вблизи Рысёнок был ещё привлекательнее, чем казался издали. Ноздри защекотал аромат хвои, и вдохнула глубже, задерживая дыхание. Парфюм? Почему-то мне кажется, что это его собственный запах, хотя такого и не должно быть. Я словно с головой окунулась в тёплое золото его глаз. Нет, я не растворилась, не растаяла, не растеряла остатки мозгов, не превратилась в размякший влюблённый кисель. Умом я понимала, что реагирую на мужчину подозрительно странно, и чуть позже я с этим разберусь. Сперва дело. То есть месть.

Собрав волю в кулак, улыбнулась. Вспомнила бабушкины уроки кокетства: посмотреть в угол, на кончик собственного носа и быстро — на подопытного, сразу же отвести взгляд.

— Леди, позволите пригласить вас на танец или на небольшой променад по залу? Возможно, вы позволите угостить вас морсом? В соседнем зале подали фруктовые пирожные.

Я потрясённо замерла. И на сей раз внешность была ни при чём. Он первый из кавалеров проявил обо мне заботу. Он первый дал мне выбор. Все эти вопросы про «можно ли вас пригласить» чистая формальность. Светлые невесты лишены права отказа. Даже стёртая в кровь ступня не повод расстраивать жениха. Рысёнок дал мне возможность выбрать отдых, предложил морс и даже перекусить. Обычная девушка особенно после безумного вальса с блондином была бы счастлива. Рысёнок наверняка видел, как мы проносимся по залу. Что же, я оценила и запомнила. И если выдастся случай, постараюсь сосватать ему добрую жену. Та же Найра очень милая.

— Благодарю вас, лорд.

Вода, а тем более еда мне ни к чему. Я бы с удовольствием согласилась на танец, особенно обидно упускать желанного партнёра, когда знаешь, что потом предстоит улыбаться личностям неприятным, а порой и отвратительным, но любая живая на моём месте нуждалась бы в передышке, и мне, увы, придётся соответствовать.

— Пирожное, леди? — улыбнулся он одновременно соблазняюще и ободряюще.

Как бы выкрутиться? Допустим, принимать угощение я стесняюсь. Прогуляемся?

— Говоря откровенно, предпочтительнее открытое окно. Здесь так душно…

— Прошу, — Рысёнок принял мой выбор и подал согнутую в локте руку.

Я вежливо оперлась, едва касаясь. Мы прижались ближе к стене, чтобы не мешать проносящимся мимо парам и неторопливо двинулись к дверям. Рысёнок не только лавировал, выбирая самый удобный путь, но и развлекал меня ничего не значащей болтовнёй, позволял уютно молчать и слушать. Самой главное — он не произнёс ни одного глупого комплимента. Только дань этикету: Рысёнок вскользь пару раз назвал меня очаровательной. Он не опустился до сравнения меня с экзотическим цветком или того хуже — розой, которой я провоняла, перед балом пришлось нанести новую порцию концентрата, растворённого в масле.

Во втором бальном зале оказалось в разы свободнее — гости старались подобраться поближе к Его Величеству, плавно перетекали а зал с троном. Не знаю, в чём смысл. Что-то мне подсказывает, что у короля уже в глазах рябит.

— Леди. Вы точно не хотите морс?

— Да, лорд. Обещаю, если передумаю, я скажу.

— Леди, открыть окно, к сожалению, не получится. Позвольте пригласить вас на балкон? И не беспокойтесь, мы не будем одни.

Отказываться не стала, хотя и помялась немного, чтобы из образа наивной дитятки не выбиться. Рысёнок пропустил меня вперёд и мягко улыбнулся:

— Видите?

Балкон оказался огромным, как три моих спальни в родительском доме. Вдоль стены тянулся стол с закусками. Официанты разносили напитки. Здесь же стояли банкетки, на которые можно было присесть, чтобы дать ногам отдых. Одну как раз занимала дама и похожая на неё девушка. Мать и дочь? Рядом суетился мужчина, вручившей каждой по вазочке взбитых сливок, залитых горячим шоколадом и украшенных яркими дольками клубники. Рысёнок подвёл меня к перилам, и я с удовольствием подставила лицо ночной прохладе. Общество живых для нежити очень утомительно.

Я покосилась на Рысёнка. Итак, он вполне может оказаться одним из тех, кто знает про охоту на тёмных жриц. И сейчас он очень удачно подставился. Что же, я не позволила хищной усмешке отразиться на лице, пора выдоить из мальчика всю доступную ему информацию. Я обернулась, поймала золотой взгляд и уставилась в его глаза не мигая.