Его кошмарная невеста [СИ]

Глава 8

Есть. Ещё как. Я нежить. Это уже одно сплошное обстоятельство.

Последнее время мне приходилось думать, но никогда ещё — с такой скоростью. Вроде бы ответ очевиден: в светлых невестах мне не место. Но. Это мои домыслы и предположения. То есть, спроси я жреца, можно ли восставшей из могилы выйти замуж, он меня уничтожит. Однако я ни у кого ничего не спрашивала, спрашивать, естественно, не собираюсь, а в книгах, как светлых, так и тёмных, прямой запрет мне не встречался. Я могу ответить!

— Если и есть такие обстоятельства, я о них ничего не знаю, — твёрдо произнесла я.

Шар истины не потух, подтверждая правдивость моих слов.

Успех надо закрепить:

— Я сирота. Законного опекуна у меня нет, — с каждым словом я говорила всё тише, и последнюю фразу прошептала совсем жалко и плачуще. — Леди великодушно приняли участие в моей судьбе.

Самая скользкая часть. Говоря о нескольких леди, я подразумевала именно Мэани и Лику. Старшая без сомнений сделала для меня много, а Лика… Она не возражала против моего присутствия, что можно посчитать за молчаливое согласие и всё-таки участие. Шар продолжал мягко светиться. Слава Тьме! Шар подтвердил мои слова, но сейчас я прошла по грани.

Упомянуть двух леди надо было обязательно: когда станут разбираться, кто я такая и откуда взялась, расспросят Мазни, услышат от неё имя Каэноры Брейт. Вот вам две леди, господа, ищите плод моего воображения, сколько душе угодно.

А Мазни всё-таки дура. А если бы я, допустим, уже не была девушкой? Опозорены были бы обе Ладер, и младшая, и старшая.

Я убрала руку с шара и повернулась к жрецу.

— Согласна ли ты, Шанита Тайрик, стать светлой невестой?

— Да.

— Отныне ты светлая невеста Шанита, леди Шанита. Фамилию, дитя, тебе даст твой будущий муж. Удалось. Я не позволила радости отразиться на лице. Поклонилась жрецу, затем матери Лики.

— Ещё раз от всего сердца благодарю, леди Ладер.

— Иди, дитя, — повелительно поторопил жрец.

Ну да, там же следующая жертва на очереди.

Монахиня кивком показала следовать за ней. Лика подчинилась. Я тоже изображала смирение и послушание. Позволительно ли немного любопытства? Скорее нет, чем да. Я же леди. Но сейчас оно вполне простительно, поэтому я поглядывала по сторонам, запоминая ориентиры, мысленно составляя карту и прикидывая пути бегства. Эх, мне бы пару потайных ходов отыскать.

Аллеи петляли и утопали в кустах приторных роз. Наверно, я возненавижу эти цветы. Меня от масла-то воротило. Розарий украшали многочисленные статуи, фонтаны, беседки. Монахиня вывела нас ко дворцу. На открытой площадке чуть в стороне возвышался стог сена. А как ещё назвать гору подвядших цветов? Самые первые цветы, наверное, и вовсе уже загнили.

Лика первой отправила букет в полёт, избавилась от венка, закинув его на бок стога. Я повторила, и мой букет рассыпался в полёте.

— Это к удаче, — скупо улыбнулась монахиня.

Из дворца выбежала ещё одна девчушка в платье послушницы. Монахиня недовольно скривилась и залепила ребёнку подзатыльник:

— Бездельница, где тебя носит?

Послушница не ответила, только голову опустила и, кажется, приготовилась к ещё одной затрещине. Монахиня повернулась к нам.

— Дальше вас провожаю не я. Ведите себя достойно, светлые невесты. Ах да. Ваши вещи доставят в комнату.

Мы с Ликой поблагодарили монахиню. Не дожидаясь, когда мы скроемся во дворце, женщина неторопливо повернула обратно к беседке.

— Светлые невесты, — позвала послушница.

Видимо, если мы не поторопимся, ей опять попадёт.

— Идём, — кивнула я и взяла довольно резвый темп. Лика растерялась, но я не позволила ей опомниться и затормозить, подхватила под руку и потянула за собой. Девушке пришлось перебирать ногами.

Галереи и залы мы пролетели не глядя. Я успевала запоминать общий вид интерьеров, расположение окон, дверей. Чем дальше мы шли, тем отчётливее я понимала, что сама себя загнала в ловушку. Если раскроюсь, выбраться будет почти невозможно. Пусть я нежить, пусть я набралась определённого опыта, гуляя по трущобам и самым злачным местам, путь я дочь тёмной жрицы, я всё ещё всего лишь дико везучая девочка, возомнившая о себе слишком много. Пора ещё раз вспомнить об аккуратности и осторожности.

Светлых невест разместили на втором этаже одного из крыльев дворца. Послушница указала нам на комнату и опрометью сбежала. И я тотчас забыла про девочку, потому что нам навстречу вышла ещё одна монахиня, на сей раз довольно молодая. Гладкое лицо без единой морщинки выдавало в ней женщину лет тридцати.

— Проходите, светлые невесты. Я дочь Света Олсия, старшая над вашей группой.

Мы с Ликой поприветствовали монахиню реверансами.

Плохо дело — Олсия почти персональный надзиратель. Сколько нас в группе будет? Десять, пять? Заниматься своими делами, не вызывая подозрений, будет сложнее. Учитывая, что у нас общая с другими невестами гостиная… Дверь открылась, я прошла за Ликой, вновь старательно притворяясь бессловесной мышкой и остолбенела.

Пол длинного полупустого помещения был устлан толстым ковром. Окно закрывала металлическая решётка. Не слишком широкий проход по центру, и по обе стороны от него прямо на ковре на равном расстоянии друг от друга закрытые покрывалами матрацы. У нас не будет отдельных спален?! А как же я буду сбегать?

На находящихся в помещении светлых невест я обратила внимание в последнюю очередь. Шесть девушек, четыре матраса свободны, и два из них мы с Ликой заняли. Сидят, потупившись. Ни разговоров, ни попыток познакомиться. Да уж. Атмосфера больше похожа на траурную, чем на свадебную.

Не скажу, что мне жалко девочек. Каждая из них могла бы изменить свою судьбу, но им не хватило смелости. Плакать и подчиняться гораздо легче, чем принимать решения и каждый день, каждый миг нести полную ответственность за последствия. Лике было достаточно произнести твёрдое «нет», да ещё подкрепить силу отказа сиянием шара истины. Она предпочла втянуть голову в плечи и повторить то, что велела мать. За что Лике сочувствовать?

Хватит о невестах. Они не моя забота. Я переключилась на более практичные размышления. Итак, в помещении общая спальня. Моё отсутствие сразу заметят. Не невесты, так монахиня, у которой в отличии от нас кровать на изогнутых, выполненных в виде звериных лап, ножках. А ещё у неё комод. У нас — небольшие сундуки, стоящие в изголовьях, насколько это слово применимо к матрацам.

Наверное, даже хорошо, что ночевать старшая будет вместе с нами. Попотчевать всех снотворным… Только где снотворное взять? Да и заметят неладное. Во дворце не дураки. Дураки, конечно, тоже есть. Куда без них? Но и головастых хватает.

Последние два матраца заняли сёстры-близняшки, и монахиня потребовала внимания:

— Светлые невесты, — обратилась она к нам. — я рада познакомиться с каждой из вас. Доверить свою судьбу Свету — достойный выбор. Я рассчитываю, что поведение ваше будет не менее достойно. Как вы уже поняли, спальня у нас общая. Также у вас общая купальня, дверь по мою левую руку.

Ага. Напротив кровати. Мне понравилось, что спальня «у нас», а купальня «у вас». То есть Олсия приводить себя в порядок будет где-то ещё.

— Завтраки, обеды и ужины у нас совместные, я лично буду провожать вас в столовую и обратно.

Траш! Очередная дыра в моём безумном плане. Мало мне вони розового масла, так ещё к запаху примешаются миазмы гниющей в желудке пищи. Сказать, что поклялась до замужества не принимать еды и обходиться водой? Можно. Это даже подействует. Но когда поймут, что изо дня в день я не слабею от голода, мной заинтересуются жрецы. Так… последний день, когда принимают в светлые невесты — завтра, причём до полудня. Послезавтра традиционно завтрак в обществе вдовствующей королевы. Празднества продлятся около десяти дней, на протяжении которых мужчины, получившие право выбора, будут разбирать понравившихся невест. В последний день оставшихся девушек раздадут «женихам» по принципу «как получится». Насколько я знаю, девушки выстраиваются в одну линию, мужчины — в другую, а дальше первой достаётся первый, второй — второй. И так пока невесты не кончатся. Десять дней продержаться без пищи? А как быть с тем же завтраком, на который Её Величество пожалует? Нет, надо придумать что-то ещё.

В то, что Олсия говорила дальше я почти не вслушивалась. И так понятно, что нас ждут балы, поэтические вечера, прогулки. Основное время нам предстоит готовиться к выходам в свет, остальное, по мнению монахини, нам следует посвятить молитвам. Ну-ну, уже спешу, падаю на колени и воздеваю руки.

— Светлые невесты, следуйте за мной.

Монахиня вывела нас в коридор. Я как раз успела увидеть, как в соседнюю дверь входит новенькая. Набор идёт полным ходом. Интересно, сколько нас будет? Несколько сотен? Со всего-то королевства.

Мы поднялись на третий этаж и попали в зал, больше всего походивший на гигантскую торговую лавку. На вешалках вдоль стен висели платья. Кажется, их было не меньше трёх-четырёх тысяч. И все белоснежные. Светлым невестам полагается белый цвет, даже лёгкие оттенки не допустимы, исключительно кристальная белизна. Траш! К моей-то бледности.

— Невесты, пять платьев, аксессуары и наборы для рукоделия ваши. Наряды уже подготовлены, вам предстоит подогнать их по фигуре. Пожалуйста.

Некоторые радостно рванули за обновками. Я, Лика и ещё две девушки повели себя сдержанно. И только одна невеста, круглощёкая и очень пухлая, растерянно смотрела по сторонам, понимая, что на её размер вряд ли что-то найдётся.

Я прошла вперёд. Лучше покончить с выбором поскорее. На цвет платья не повлиять. Фасон? Да какая разница. Сняла первое попавшееся. Простой атласный лиф, пышная юбка, я в нём буду, как ложка воткнутая в горку взбитых сливок. Принюхавшись, скривилась. Опомнившись, вернула на лицо лёгкую улыбку, хотя открывшееся знание, что платья далеко не новые, радости не добавляло. Судя по всему, платья потребуют вернуть, почистят и на следующий год пустят в дело. Кому-то предстоит примерить наряд после трупа. Я мысленно хихикнула, повесила «гору сливок» обратно на вешалку. За красотой я не гонюсь, но совсем уродливо выглядеть тоже не хочется. Я уже поняла, что остаться незаметной не получится — не с моими волосами, чёрными, как безлунная ночь. На фоне «бедных овечек» я выгляжу волчицей, и этого не скрыть, только сгладить впечатление. Слишком уж я в бабушку.

Дверь открылась. В зал привели ещё одну группу.

— И я должна выбирать из готового?! — громко возмутилась одна из невест.

Я мысленно фыркнула. За светлыми невестами сохраняют статус леди, но лишают девушек фамилии не без причины. Представительницу древнего рода в тряпьё не завернёшь, а безымянную леди, лишённую поддержки семьи — сколько угодно.

— Леди Анаис, ваше поведение возмутительно. Я могу передать Её Величеству ваше недовольство её заботой.

Анаис моментально растеряла боевой настрой.

— Н-нет, дочь Света.

— Идите и выполняйте, леди, — продолжала монахиня. — В наказание извольте обойтись четырьмя платьями.

В светлые невесты попадают не только девушки из разорившихся родов. Иногда Её Величество лично приглашает под свою опеку. Отказать невозможно. Своеобразное наказание впавшим в немилость. Впрочем, бывает, что таким образом Корона просто устраивают желанную ей свадьбу.

Я прошла вдоль вешалок. Думается мне, задание с подвохом. Мы обязаны носить только белый цвет, а следовательно, минимум одно платье должно быть «домашним». И желательно, чтобы это платье можно было легко подновлять, создавая иллюзию свежего наряда. Такое нашлось в дальнем углу. Квадратный вырез, простой чехол, длинные рукава. К платью прилагался широкий кружевной палантин, который можно и на плечи накинуть, и на юбку нашить. Если добавить ленты, банты, будет почти идеально. Жаль, я не сообразила белым жемчугом обзавестись.

Второе платье я выбирала прицельно для завтрака в обществе Её Величества. Наряд должен быть праздничным, изысканным, но утренним. Третье платье — для прогулок. Оно попроще, и с неширокой юбкой, не стесняющей движений. Четвёртое платье — просто вечернее, а последнее, пятое — роскошное бальное.

Я подобрала себе три пары туфель и переключилась на аксессуары. Нас не ограничивали, значит, стоит брать с запасом и не скромничать. Всё те же ленты, кружева. На дне самого большого сундука я сумела отрыть перчатки, расшитые белым бисером. Перехватив добычу поудобнее, последней прихватила корзинку с швейным набором и подошла к старшей:

— Дочь Света, я готова.

— Мы ждём всех.

— Разумеется, — с лёгким поклоном я отступила к стене.

Олсия соврала. Ждать всех она не собиралась. Девочки, все кроме Лики, ещё копались, когда монахиня объявила сбор. Так и задумано или Олсии надоело ждать? Не знаю, да и не имеет значения. Невесты охнули, бестолково засуетились, похватали платья не глядя, бросились к сундукам. Гребли без разбору. Олсия растянула губы в нехорошей улыбке:

— Возмутительное поведение.

Наша старшая решительно направилась к девочкам. Ой, что будет. Внешне потупившись, в душе я предвкушала небольшое развлечение. И, в общем-то, Олсия права. Леди не дерутся из-за тряпок, по крайней мере при зрителях.

— Положили взятое, — ледяным тоном приказала Олсия. — Как базарные помоечницы. Мне стыдно за вас.

Девочки отпрянули от сундуков. Выглядели они пристыженно, но возвращать взятое не спешили. Одна из близняшек под прикрытием второй и вовсе попыталась спрятать пучок лент под подолом.

— Кажется, кто-то не понял, — продолжала монахиня. — Если вас надо научить послушанию, то я научу. Отправлю в послушницы.

Вместо свадьбы монастырь.

Пока Олсия распекала невест, я бегло оценила выбор Лики.

— Ты была не слишком придирчива, — заметила я.

— А зачем? Для кого красоту наводить? Для нищих, стариков и уродов?

— Лишь бы человек неплохой и неглупый, — возразила я.

— А ты осмелела, — невпопад ответила Лика.

Я прикусила язык. Кроме наличия у меня характера, я ничего не показала, не страшно, но всё же мне стоит лучше себя контролировать. С чего я решила, что надо подбодрить Лику? «Подружка» чётко показала, что не нуждается в советах. Как ей угодно. Было бы предложено. Сама разберётся, а я не нянька.

Олсия приказала выстроиться парами, и повела нашу группу обратно. Похоже, воспитательный процесс растянется надолго, ограничиваться короткой выволочкой монахиня вряд ли станет.

Я угадала. После возвращения Олсия распиналась о благонравии и достойном поведении больше часа. Нам с Ликой тоже пришлось слушать, хотя нас монахиня приводила в пример остальным. И это было плохо. К концу часа на нас смотрели очень недружелюбно. Интересно, Олсия душу отводит или специально ссоры провоцирует?

— Дополнительно в наказание вы все лишаетесь ужина, — припечатала дочь Света. — Леди Лика, леди Шанита…

Кажется, вести в столовую только нас двоих монахине не хотелось. Хороший шанс решить проблему с обязательным приёмом пищи.

— Дочь Света Олсия, — влезла я, пока монахиня не успела договорить или Лика всё испортить, — с вашего позволения попрошу разрешить вместо ужина обратиться к духовным книгам.

Олсия моргнула. Удивилась? Наверняка. Впрочем, за возможность никуда нас не водить, монахиня ухватилась быстро:

— Похвальное стремление, дитя. Я дам вам книги.

Внутренне ликуя, я низко поклонилась и рассыпалась в благодарностях. Лика прошептала в мой адрес что-то очень нелицеприятное. Монахиня, конечно, не услышала, а мне было приятно узнать, что я не единственная благородная, нежно любящая крепкую брань.

Настроение улучшалось, азарт вновь будоражил и будил инстинкты хищницы. План мой начал обрастать новыми деталями. Раз нельзя незаметно покидать спальню и в своё удовольствие гулять по дворцу, я пойду иным путём. Я стану любимицей старшей, стану довольно яркой и заметной. Благодаря привлечённому к себе вниманию, получу некоторую свободу и продолжу поиски. Убийцы, бойтесь — я уже рядом.