Егерь. Опасная Зона. Книга 2

Глава 4

Солнце уже клонилось к закату, а внутри меня росло беспокойство.

Целый день потрачен на подготовку. А завтра утром… Ох, что меня там ждёт?

Красавчик, дремавший на перилах, поднял голову и вопросительно посмотрел на меня.

— Ничего, парень. Просто внутри чёрт дёргает.

Каждый час промедления давила на нервы. Время шло неумолимо, а я всё ещё не сделал ни одного шага по зоне средней опасности.

Встал с крыльца и прошёлся по поляне, пытаясь успокоиться.

Да, я потерял день. Но взамен подготовился, усилил питомцев, продумал как действовать и договорился с Барутом и Стёпой. Это тоже продуктивно. К тому же поход в опасную зону — не спринт, а марафон.

Я вернулся к рюкзаку и ещё раз всё проверил.

Кошка поднялась и подошла ко мне.

— Завтра на рассвете выходим, — сказал я ей и Красавчику. — Сегодня уже отдыхаем.

Питомцы словно понимали серьёзность момента. Красавчик свернулся калачиком на перилах, кошка устроилась рядом с рюкзаком — охраняла снаряжение.

А я снова сел на крыльцо. Последний спокойный вечер перед штормом.

Лучи солнца окрашивали небо в багровый цвет, когда на тропинке показалась знакомая сгорбленная фигура. Ирма шла медленнее обычного, но в её походке не было обычной старческой ворчливости. Даже издалека чувствовалась какая-то торжественность момента.

В руках у неё была небольшая корзинка, прикрытая чистой тканью.

— Ирма, — встал я навстречу.

— Садись на место, не суетись, — проворчала она, но голос звучал не так резко, как обычно. — Ольга мне всё рассказала. Про долг, про то, что ты завтра в лес собрался.

Она присела на крыльцо рядом со мной, корзинку поставила между нами.

— Это тебе, — сказала, откидывая ткань.

Едва я опустил взгляд, как невольно вырвалось.

— Ох ты ж…

В корзинке лежал огнежар. Цветок пылал как настоящий огонь — алые лепестки с золотыми прожилками, тёмно-фиолетовая сердцевина с мерцающими искрами. От него исходило ощутимое тепло.

Огнежар. Ранг F.

Редкий алхимический реагент. Используется для создания противоядий для сложных магических токсинов. Принцип действия — «выжигание» яда и заражения изнутри организма. При употреблении вызывает сильнейший жар, заставляя кровь кипеть и уничтожая любые токсины.

— Слушай, но это же…

— Плевать мне на цветок, — оборвала она меня. — Лучше живой внук без огнежара, чем мёртвый с цветком. В опасной зоне всякая дрянь водится, укусит что — сразу жри, не думай. Алхимик-то, конечно, иначе готовит, но и сожрать можно. Эффект слабее, но поможет. Эх, вот было бы два огнежара, заняли бы, добавили, что накопилось, да заплатили. А так… Кто же знал.

Я осторожно взял цветок. Лепестки были тёплыми, словно живые.

— Спасибо, — сказал искренне. — Это и вправду может помочь.

— Вот и хорошо. А теперь слушай, — её голос стал строже. — Завтра ты идёшь, надеюсь? Утром?

— На рассвете.

— Правильно. Сегодня отдохни как следует, выспись. В лесу покоя не будет.

Ирма встала и подошла к кошке, которая лежала в тени. Хищница подняла голову, жёлтые глаза внимательно смотрели на старушку.

— А ты, — обратилась бабка к кошке, словно к человеку, — смотри за ним. Мальчишка умный, но молодой. Может дурости наделать.

Кошка зевнула, демонстрируя внушительные клыки, затем поднялась и подошла к Ирме. К моему удивлению, она аккуратно положила переднюю лапу на ногу старушки.

— Хорошая девочка, — одобрительно кивнула Ирма, осторожно погладив кошку по голове. — Знаю, умная. Болтали уже с тобой, да?

Кошка довольно мурлыкнула и вернулась на своё место.

— Чего? — я опешил. — Когда это вы болтали?

Бабка тут же осеклась и отвела взгляд, а потом махнула рукой.

— Да когда-когда, когда придавила к земле меня! Когда ж ещё.

— Да? — я прищурился. — А может ты что-то недоговариваешь?

— Значит, так, — повернулась ко мне бабка. — Не засоряй мне голову. Давай о деле поговорим. Долг этот — дело наживное, пошёл в лес и правильно, иди! Ефим переступил все границы, когда семью под удар подставил. Но ты главное — живым вернись. Внука мне нового не найти. Но ты вернёшься, потому что ты МОЙ внук, понял? У нас слабаков не было никогда.

В её тоне была такая поддержка, что я почувствовал, как напряжение отступает. Приятно услышать искреннюю тревогу.

— Обязательно вернусь, — пообещал я.

— Вот и хорошо. А когда вернёшься — займись Ефимом как следует. Он думает, что самый хитрый? Как бы не так. У него одна сила — власть. А у нас — правда и мозги. Разберись с тем, кто обидел твою мать, понял меня?

Я молча кивнул, бабка лишь озвучила мои собственные мысли.

Пока мы разговаривали, произошло нечто неожиданное. Красавчик вдруг встрепенулся и прыгнул прямо на спину кошки.

Я напрягся, готовый мгновенно вмешаться. Уровень их взаимоотношений мне пока был неизвестен. Но хищница даже не дрогнула.

Она лежала абсолютно спокойно, пока Красавчик устраивался у неё на загривке. Более того — я увидел, как она аккуратно повернула голову и вновь одобрительно рыкнула.

— Ну надо же, — тихо проговорила Ирма, наблюдая за этой сценой. — Словно одна семья.

Я смотрел на своих питомцев с нарастающим удивлением. Красавчик свернулся калачиком на спине кошки, а та медленно дышала, создавая ему удобную подвижную кровать. Между ними явно зарождалось доверие и взаимопонимание.

— Это хороший знак, — кивнула Ирма. — Если они доверяют друг другу, значит, и в лесу будут действовать слаженно. А это может спасти тебе жизнь.

И вновь спасибо, что подтвердила мои же мысли.

— Ну что ж, пора мне домой, — она выпрямилась. — А тебе — спать ложиться. Завтра серьёзный день.

Подошла ко мне и неожиданно обняла — коротко, но крепко. Её старые руки были сильнее, чем я думал.

— Ты обязан вернуться живым и здоровым, — сказала Ирма своим обычным сухим тоном, но в голосе звучала неподдельная забота. — Понял? Обязан. У тебя есть дело, которое нужно довести до конца.

Бабка направилась к тропинке, но на полпути обернулась:

— И ещё, Максим. Когда вернёшься — первым делом к матери иди. Независимо от того, поймал зверя какого или нет. Понял?

— Понял.

— Тогда удачи тебе, внук.

Она скрылась в сумерках, а я остался на поляне с питомцами. Красавчик всё ещё лежал на спине кошки, изредка поднимая голову и внимательно оглядывая окрестности. Кошка дремала, но я чувствовал — стоит появиться малейшей угрозе, и она мгновенно придёт в боевую готовность.

Я поднялся с крыльца и направился в избу. Нужно было хорошо выспаться — завтра предстояло серьёзное испытание.

Проснулся до рассвета, когда небо только начинало сереть за окном. Тело было напряжено, как тетива, готовая выстрелить стрелу.

Рюкзак был собран, но я ещё раз проверил каждый ремень, каждый карман. Нож отца на поясе, верёвки, провизия, аптечка с бесценным огнежаром от Ирмы. Всё на месте. Кошка лежала у двери, словно караулила. Красавчик дремал, свернувшись калачиком на подоконнике.

— Пора, — тихо сказал я, выходя из дома.

Кошка мгновенно поднялась, потянулась и подошла ко мне. Красавчик открыл один глаз, зевнул и спрыгнул на плечо, цепко вцепившись коготками в рубашку.

Утренний воздух был прохладным, пах росой и хвоей.

Мы шли по знакомой тропе через безопасную зону. Кошка двигалась рядом со мной бесшумной тенью, каждый её шаг выверен и точен. После усиления характеристик она стала ещё более грациозной — мускулы перекатывались под полосатой шерстью, реакция обострилась до предела.

Красавчик на плече изредка поворачивал голову, следя за окружающим лесом — его улучшенная ловкость тоже давала о себе знать.

Идеальная команда. Но чего-то не хватало.

Я посмотрел на кошку, которая обошла поваленный ствол с истинно кошачьей грацией. Она всё ещё была безымянной, и это не давало мне покоя.

Перебирал в голове варианты, но все они казались мелкими, недостойными. Кошка? Абсурд. Хищница? Банально. Царица? Она же отвергла это имя с презрением.

В памяти всплывали обрывки книг, которые читал в прошлой жизни. Мифы, легенды, истории о великих воительницах… И вдруг я вспомнил одну из них.

Покровительница героев и защитница городов. Та, что никогда не отступала, но сражалась не из слепой ярости, а с холодным расчётом и стратегическим умом. Дева-воительница, которая могла быть беспощадной к врагам, но проявляла глубокую преданность тем, кого считала достойными. Гордая, независимая, рождённая из головы верховного бога уже взрослой и в полном вооружении.

Именно такой была моя спутница.

Мы дошли до границы опасной зоны. Здесь всё менялось — воздух становился плотнее, деревья выше и мрачнее, а тишина… эта тишина была не мирной, а настороженной. Здесь каждый звук мог означать смерть.

Я остановился у самой черты, где мирный лес переходил в царство хищников. Кошка замерла рядом, её глаза внимательно изучали заросли впереди.

— Девочка, — позвал я тихо.

Она повернула ко мне голову и села, уши встали торчком. В её взгляде читалось внимание и готовность.

— Знаешь, всё думал, как тебя назвать. Перебрал кучу вариантов, но ни один не подходил. А сейчас понял почему.

Я присел на корточки и посмотрел ей прямо в глаза.

— Ты не просто кошка. Ты — воительница. И при этом умеешь быть преданной тем, кого считаешь достойными.

Кошка слушала, наклонив голову, словно действительно понимала каждое слово.

— Знаешь, я много раньше читал, любил мифологию. В старых легендах была богиня, очень на тебя похожая. Богиня мудрости и справедливой войны, — я сделал паузу, наблюдая за реакцией.

Кошка замерла. Её зрачки расширились, а затем сузились до щёлочек. Она медленно встала, подошла ко мне и положила огромную лапу мне на колено. В её глазах я увидел не просто принятие — одобрение.

Хищница медленно кивнула, и в этом движении было что-то торжественное, почти ритуальное. Словно принимала не просто имя, а новую сущность.

И я произнёс.

Чётко, но тихо, словно оставляя этот сакральный момент между нами.

— Афина.

— РРРРРРРРРРРАУ!

В тот же миг мир взорвался светом.

Кошка замерла, её глаза вспыхнули ярким золотом, а по полосатой шерсти побежали волны света — не того слабого мерцания, что я видел у магических зверей, а настоящего сияния, как от раскалённого металла. Её тело будто стало прозрачным, и внутри пульсировала чистая энергия.

Я попятился, но хищница не выглядела испуганной или агрессивной. Наоборот — в её глазах читалось умиротворение, принятие. Словно она наконец-то стала тем, кем должна была быть.

Красавчик на моём плече встревожено заверещал, уцепившись коготками ещё крепче.

Свечение усилилось, и я понял, что происходит нечто невероятное. Тело Афины начало… растворяться. Не исчезать — именно растворяться, превращаясь в поток чистой, концентрированной энергии.

— Что за… — начал я, но не успел договорить.

Поток света устремился ко мне. Не атаковал — притягивался, словно к магниту. Хотелось отступить, но стойко остался на месте. Энергия коснулась моей груди, и я почувствовал, как она проникает внутрь, прямо к солнечному сплетению, к тому месту, где билось моё потоковое ядро.

Боли не было. Только невероятное тепло и ощущение… единства. Словно часть меня, которой не хватало всю жизнь, наконец встала на место.

Свечение погасло. Афины рядом не было.

Но она была во мне.

Вот, что ты хотела сказать после своей эволюции…

Я чувствовал её присутствие рядом с ядром. Не как чужеродное тело, а как продолжение самого себя. Её сознание, её силу — всё это стало частью меня. И при этом она оставалась собой, со своим характером и волей.

Духовное тело питомца освоено.

— Афина? — позвал я мысленно.

Ответ пришёл не словами, а волной тепла, которая прокатилась по моей груди и отозвалась в самых глубинах сознания. Одобрение. Готовность. Принятие. Она была здесь, со мной, хотя физически её рядом не было.

Невероятно. Теперь я мог призывать её не только мысленно, но и материализовать в любой момент. Связь между нами стала ещё глубже, будто невидимая нить протянулась от моего ядра к её сущности.

Я закрыл глаза и сосредоточился, представляя её образ во всех деталях. Мощное тело с развитой мускулатурой, полосатую шерсть, что переливалась на солнце золотом и медью. Жёлтые глаза, полные разума и достоинства. Грацию хищника, который знает себе цену.

Потоковое ядро в груди откликнулось тёплой волной. Энергия потекла по рукам, заставляя татуировки вспыхнуть ярким светом. Воздух перед нами засверкал, будто в нём зажглись тысячи крохотных звёзд.

Красавчик тихонько тявкнул — видимо, почувствовал происходящее. Искры сгустились, образуя знакомый силуэт. Свет стал плотнее, ярче, и из его сердцевины выступила Афина.

Сначала появилась морда с чёрным носом и длинными усами. Затем — тело, мощные лапы, длинный хвост. Она материализовалась постепенно, словно проявлялась на фотографии в проявочной ванне. Каждая полоска шерсти, каждый мускул обретали реальность и вес.

Когда процесс завершился, она встряхнулась — сначала головой, потом всем телом, стряхивая с себя последние искры магии. Движение было таким естественным, таким живым, что трудно было поверить — ещё секунду назад её здесь не было.

Афина повернула ко мне голову и посмотрела прямо в глаза. В её взгляде читалось глубокое удовлетворение, почти гордость. Она одобряла не только имя, но и то, что я наконец научился правильно с ней работать. Партнёрство переходило на новый уровень.

Она подошла ко мне и коротко мурлыкнула — звук низкий, довольный, как у кошки, которая получила самое лакомое блюдо. Затем потёрлась боком о мою ногу, и я почувствовал тепло её тела, реальность её присутствия.

— Да уж, девочка, — восторженно прошептал я, и в груди разлилось странное чувство, то, которое отшельники теряют с годами.

Теперь многое стало понятно. Почему у Григора не видел других питомцев, кроме медведя. Почему у тех опытных Мастеров, которых вызвал Ефим, не было зверей рядом, хотя их статус явно позволял иметь боевых питомцев. Они не исчезли и не сидели в клетках — они стали частью своих хозяев. Вот вам и сила эволюционного ранга.

Духовные звери. Питомцы, достигшие такого уровня связи с приручителем, что могли существовать внутри его потокового ядра, материализуясь только при необходимости.

Это меняло всё. Теперь мне не нужно было беспокоиться о том, что Афина устанет в долгом переходе. Она была со мной всегда.

Красавчик недоуменно почесал лапкой за ухом и тихонько тявкнул, глядя то на меня, то на Афину.

— Да, дружок, — засмеялся я, аккуратно почесав его между ушами. — Это и мне в новинку. Но не волнуйся — обязательно прокачаю и тебя до F-ранга. Думаю, и ты сможешь достичь такого уровня.

Горностай довольно замурлыкал и потёрся мордочкой о мою щёку.

Я встал, чувствуя прилив сил и уверенности. Можно и поохотиться.

— Пора идти.

Красавчик пристроился на плече поудобнее, и мы шагнули за границу безопасной зоны.

И мир изменился.

Воздух сразу слегка плотнее и тяжелее. Лёгкие наполнились густым ароматом незнакомых трав и металлическим привкусом магии.

Деревья здесь возвышались как великаны. Дубы толщиной с башню, ели, чьи кроны терялись в тумане. Стволы покрывала не обычная кора, а что-то похожее на чешую — тёмно-зелёную, с металлическим отливом. Местами она поблёскивала, как мокрая после дождя.

Под ногами хрустел не привычный лесной мусор, а что-то другое. Присмотревшись, я понял — это были листья, но они светились изнутри слабым голубоватым светом. Каждый мой шаг вызывал тихое потрескивание и лёгкое мерцание, словно я шёл по россыпи светлячков.

Тишина здесь была не такой, как в обычном лесу. Там всегда слышны какие-то звуки — шелест листвы, треск веток, птичье пение. Здесь же царила гнетущая тишина, прерываемая лишь отдалённым гулом, который, казалось, исходил из самой земли.

Красавчик на моём плече насторожился. Его маленькое тельце напряглось, а чёрные глазки забегали, высматривая угрозы. Афина двигалась ещё более осторожно, чем обычно — каждая лапа ставилась с предельной аккуратностью, уши постоянно поворачивались, ловя малейшие звуки.

Мы шли уже минут десять, и я начал понимать — мой опыт егеря здесь работает, но требует адаптации. Следы на земле были не такими, как привык видеть. Отпечаток копыта, но с дополнительными когтями. След лапы, но слишком крупный для волка и слишком мелкий для медведя.

— Нужно искать воду, — пробормотал я — Все звери ходят на водопой, даже магические.

Я приложил ухо к земле, пытаясь услышать журчание ручья. Земля под щекой была прохладной и чуть вибрировала — словно по ней проходили слабые подземные толчки.

Чёрт, ничего.

В этом тихом лесу хотелось прислушиваться к каждому шороху. Я двигался медленно, изучая землю под ногами. Здесь егерские навыки требовали корректировки.

Вот след — четырёхпалая лапа размером с кулак. Глубокие отпечатки когтей, но расстояние между пальцами больше, чем у обычного волка. Интересно.

Дальше — царапины на стволе дерева. Высоко, метра на три. Медведь? Но царапины шли не сверху вниз, а наоборот — снизу вверх, будто зверь карабкался по стволу.

Я остановился, изучая отметины. Четыре параллельные борозды, глубокие, рваные. И между ними — пятая, более тонкая. Пятипалый хищник? Или что-то ещё?

Афина обнюхала ствол и недовольно фыркнула, отходя в сторону. Красавчик на плече встрепенулся и тихонечко тявкнул, едва-едва, лишь чтобы привлечь внимание — что-то его насторожило.

Мы двинулись дальше. Лес становился всё более странным. На некоторых деревьях я заметил гнёзда — огромные, сплетённые не из веток, а из каких-то серебристых нитей. Они свисали с ветвей, покачиваясь на ветру, которого я не чувствовал.

Под одним из таких гнёзд валялись кости. Мелкие — от белок или бурундуков. Но рядом лежала и более крупная — ребро какого-то копытного. Все кости были идеально очищены, без единого клочка мяса.

— Хищная птица, — пробормотал я. — Крупная.

Но какая именно? В памяти Макса не было ничего о птицах-охотниках такого размера. Обычный ястреб не справился бы с молодым оленем.

Афина вдруг остановилась и подняла голову, принюхиваясь. Её ноздри раздувались, уши поворачивались, ловя звуки. Затем она двинулась влево, прочь от нашего маршрута.

— Стой! — резко приказал я.

Кошка замерла и обернулась, в её глазах мелькнуло недоумение.

— Нет, так дело не пойдёт, — сказал я строго, подходя к ней. — Ты не можешь просто уходить, куда вздумается. Мы команда, а в команде все решения принимаются сообща. Понимаешь?

Афина недовольно рыкнула — тихо, но выразительно. В рычании слышалось раздражение: мол, я же лучше знаю эти места.

— Нет, — покачал головой я, не отступая. — Неважно, что ты учуяла. Ты должна всё согласовывать со мной. Так нельзя себя вести, особенно в опасной зоне. Мы с тобой о чём договаривались? Ты поняла, Афина?

При звуке её имени кошка словно осеклась. Она опустила голову, уши прижались к черепу. Её поза стала виноватой, почти извиняющейся.

Затем Афина медленно повернулась в ту сторону, куда хотела идти изначально, сделала несколько шагов и обернулась ко мне. В её взгляде читался вопрос: можно?

— Другое дело, — кивнул я с одобрением. — Веди, раз знаешь что-то.

Минут через пять мы вышли на поляну.

На первый взгляд — обычная лесная поляна. Зелёная трава, разбавленная жёлтыми и фиолетовыми цветами. Солнце пробивалось сквозь кроны, создавая пятна света и тени. Идиллия.

Я уже шагнул было вперёд, но Афина резко встала передо мной, распушив хвост. Её спина выгнулась дугой, а из горла вырвался глухой, предупреждающий рык.

Я замер. Инстинктам своего питомца лучше доверять.

— В чём дело? — прошептал и присмотрелся внимательнее.

Чёрт, а ведь и правда. Что-то показалось мне подозрительным.

И в этот момент…

ХЛОПОК!

КИ-КИ-КИ-КИ-КИ!

Нечто огромное обрушилось сверху с оглушительным криком. Не птичьим — скорее, как рвущийся металл. Я увидел лишь вспышку серых перьев и жёлтые когти, нацеленные прямо на Красавчика.

Хищный Сокол. Уровень 12. Эволюционный ранг — F

Ч-что? Сокол⁈

Инстинкт сработал быстрее мысли. Я рванулся назад, прикрывая горностая руками, и почувствовал, как что-то острое полоснуло по предплечью. Рану обожгло, рюкзак съехал с плеч и с глухим стуком упал на землю.

Красавчик пискнул от испуга, но остался цел — я успел его заслонить.

Афина сработала ещё быстрее. Она взвилась вверх с рыком ярости, мощными лапами ударяя по нападавшему. Воздух наполнился визгом и треском перьев.

Нападавший — это был действительно сокол, но размером с орла — взмыл вверх, уклоняясь от когтей кошки. Его серые перья отливали металлом, а глаза горели холодным синим огнём. На мгновение он завис в воздухе, оценивая ситуацию, затем с недовольным криком скрылся в кронах.

Я тяжело дышал, осматривая царапину на руке. Неглубоко, но кровь сочилась. Красавчик дрожал у меня на плече, его шёрстка встала дыбом.

— Всё в порядке, — прошептал, поглаживая горностая.

Кошка приземлилась рядом, облизывая лапу. На когтях блестели серые перья.

Но облегчение длилось недолго.

Отступая от атаки, я сделал несколько шагов назад, а сейчас почувствовал, как нога провалилась во что-то мягкое и влажное.

Посмотрел вниз и похолодел.

То, что казалось твёрдой землёй поляны, оказалось обманом. Моя нога увязла в болотной жиже, замаскированной тонким слоем травы и мха.

И трясина уже начинала затягивать.

— Чёрт! — выругался я, но заставил себя замереть. Нельзя в болоте паниковать и дёргаться! Каждое резкое движение только ускоряет погружение.

— Красавчик, на землю!

Мои татуировки обдало таким жаром, что горностаю только и осталось, что прыгнуть к Афине, а затем зло тявкать, переживая за хозяина.

А где-то наверху раздался тихий, злорадный клёкот.