Эффективный повелитель

Глава 1 Второй шанс

Часть первая. Эффективный Иллюзионист.

Глава 1. Второй шанс

Юный Дерек Трувор, не слушая окрики отца и матери, спешащих следом, бежал к возвышающейся над ним тёмной башне. Увидев пролом в стене, он тут же юркнул внутрь.

Внутри башня выглядела еще более зловеще. Потолок обрушился, и благодаря этому, могучее сооружение было освещено внутри. Но юный наследник был уверен, что сможет найти здесь что-то ценное, и он нашёл…

В самом центре круглой напольной плиты, из глубокой трещины, росло нечто. Будто пробившийся сквозь толщу камня цветок, тянул к небу извивающиеся призрачные ростки.

«Может, маме пригодится?» — подумал Дерек и шагнул к извивающейся субстанции.

В следующий миг призрачное нечто вдруг обрело форму, превратившись в когтистую лапу.

Парень и опомниться не успел, как неведомая сила обхватила его поперёк туловища и заставила его взмыть вверх.

Дерек был единственным наследником графского рода Трувор, и парню было не суждено пережить этот день. Во всяком случае, его душе.

Казалось, что время на миг замерло. Птицы замолкли в лесах, будто соблюдая минуту молчанья. Воздух вдруг стал холодным и колючим, даже в самых тёплых местах этого мира.

Всё живое замерло в ожидании. В этот мир вернулось древняя угроза.

На тёмной башне, построенной в качестве напоминания предкам и устрашения случайным путникам, вспыхнули слова послания…

— Но как же так? Мы же отвернулись всего на пару минут.

От звука голоса я пришёл в сознание.

Голова трещала так, будто я сверзился с огромной высоты прямо на каменный пол.

Мысли путались. Захотелось размять лапы и расправить крылья.

— Как он умудрился так сильно расшибиться?

Снова эти звуки. Очень непривычные.

Кажется, это речь двуногих, так они обычно говорят.

Попытался разлепить глаза. Действительно, двуногие. Ходят здесь, безо всякого страха. Может, принесли жертву на откуп?

— Предполагаю, что он просто потерял сознание, — мы давно не ели.

Что я помню об этих существах? Слабые, бестолковые создания. Но такие особи мне в диковинку. С розоватой кожей, невысокие, и магии в них маловато…

В любом случае они должны быть сожжены за дерзость…

С удивлением обнаружил — их лица мне знакомы. Хотя с какой стати я должен помнить их лица? Откуда же я их знаю? Они мои прислужники? Или принесли мне жертву, чтобы откупиться?

Надо мной склонилось лицо. Кажется — это женщина? Очень знакомая… более того, очень важная для меня. Почему в голове всплыло слово «мать»? Она плачет, что-то говорит, и я понимаю её речь.

Обнаружил внутри странное чувство нежности к этой женщине.

Она вдруг заозиралась.

— Откуда он мог упасть? Может, на него напали?

— Не думаю. Но лоб разбил себе знатно, как будто бы упал метров с двух.

Сместил глаза. Ответивший мужчина мне был тоже знаком — отец.

— Где Хродгор? Для чего мы держим этого пройдоху? Он должен следить за моим сыном!

— Господин, я здесь! — появился ещё один мужчина, тоже знакомый, но не семья. — Прошу, не гневайтесь. Я шёл следом за господином Дереком, а уже в следующий миг увидел, как он летит вниз, будто с лестницы. Но вы сами видите, здесь нет ничего.

Хродгор склонился в полупоклоне.

— Дорогой, — снова заговорила женщина. — Это плохое место, надо уйти отсюда.

— Да, — поёжился мужчина, — Сейчас Дерек в себя придёт, и уйдём. Самому не по себе.

Я повертел всплывшее в памяти новое слово: семья. Это значит свои. Но почему они семья? — не пойму. По крайней мере, я вряд ли могу состоять в родстве с ними, ведь я…

А кто я?

Попытался покопаться в памяти, встретился с новой вспышкой головной боли. Что-то здесь нечисто. А эти двуногие… Будто тёмная пелена спала с моего сознания — так это же мои мама и папа! Неужто я так сильно ударился головой? Что позабыл об этом?

Снова прислушался к себе. Нечто тёмное, что находилось внутри меня, никуда не ушло. Я по-прежнему считал себя не человеком. Тогда кто я и как здесь оказался? Ответов нет, одни лишь вопросы.

Я попытался пошевелиться.

— Ой, он очнулся! — тут же заворковала матушка. — Дерек, как ты себя чувствуешь?

— Он уже почти мужчина, Изабелла, не следует с ним так нежничать.

Женщина тут же приблизила лицо и поцеловала меня в щёку.

Странно, но отстраниться от женщины мне не хотелось. Наоборот, ее ласка была мне приятна.

— Всё хорошо, — раздался из моего рта едва слышный выдох.

И это мой голос? Разве так разговаривают хищники⁈ Нет, это точно не дело.

Я не должен показывать слабость, поэтому попытался подняться. Меня тут же замутило, и я решил пока обождать. А ещё сильно бурлило в животе — кажется, я давно не ел.

Снова поглядел на родных — в прошлом я был хищником. Но людей есть нельзя. Я ведь и сам теперь двуногий.

Попытался прикинуть, как я должен выглядеть в ином теле… Опять провал. Даже приблизительно не понимаю.

Надо было что-то предпринять, но и тело отказывалось слушаться. Было жутко непривычно. Тело показалось очень неудобным, да ещё и слабым. Меня будто поместили в жутко тесный костюм.

Я решил попробовать обратиться к новообретенной памяти. Если уж не помню своей прошлой жизни, то хотя бы память этого тела поможет мне.

Так, это мой отец. Его зовут Людвиг. Это моя мать. Её зовут Изабелла. Хродгор — слуга моего отца, который должен следить за мной и учить меня. Кажется, он был пленён еще ребёнком, и с тех пор служит нашему роду.

Так, если у отца слуга, значит, он господин. Голова запульсировала болью, однако тут же пришло осознание. Так, отец целый граф. Память подсказала, что это довольно высокий ранг в людской иерархии, но только выглядит он, мягко говоря, нищим. Кажется, графский титул подразумевает владение обширными землями, богатствами и слугами, но что-то мне подсказывало — это далеко от реальности.

Попытался вспомнить еще что-то, но всплыла лишь фамилия — Трувор.

Некогда красивая и богатая одежда давно потускнела и в некоторых местах была залатана. Гордый профиль выдавал то, что мужчина сам давно не ел. И почему же так вышло?

Прислушался к памяти. На этот раз бережно, чтобы не вызывать новых вспышек боли.

Нас прогнали враги? — так они за это поплатятся! Но нет, тут что-то иное. Ах, вот оно что, мы переселенцы из другого мира. В родных землях произошла катастрофа. Демоны напали на нас. Люди долгое время сражались, но не смогли выстоять и поэтому решили укрыться в другом мире, который ещё не подвергся нападениям.

Про демонов я раньше не слышал, но память нового тела подсказала.

В голове тут же нарисовались образы разных существ. Настолько разнообразных, что виски снова запульсировали. Это враги, никаких сомнений нет.

Матушка положила мою голову себе на колени и, посмотрев на мужа, твердо заявила:

— Я попробую его полечить.

— Нет, Изабелла, не следует, — спокойно, но строго качнул головой мужчина. — У тебя и так сил нет. Ты с утра не ела.

— А что прикажешь? Смотреть, как он мучается? — спросила женщина.

— Ты совсем без сил, дорогая, — встревоженно произнес отец.

Изабелла вздохнула, затем положила руку мне прямо на лоб. В следующий миг в меня полилась энергия — чистая, пьянящая. Правда, стоило мне только проникнуться и войти во вкус, как всё разом закончилось.

— Как? Дайте ещё! — тут же воскликнул я, вскочив на ноги. С удивлением обнаружил, что голова больше не болит.

Женщина, которая вдруг осунулась и будто постарела, легко улыбнулась:

— Вот видишь, мальчик выздоровел.

Отец нахмурился, сначала сурово посмотрел на мать, которая в ответ сделала невинное лицо, затем Людвиг бросил строгий взгляд на меня:

— Дерек, ты уже не маленький и должен думать о последствиях. Нам не до игр. Мы в незнакомом мире. И бросаться очертя голову в странные постройки может быть чрезвычайно опасно. Ты мог погибнуть. Здесь вполне могут быть ловушки.

— Господин! — тут же подал голос Хродгор. — Но мы не видели никого живого на много дней пути, а эти руины — они же как знак Богов!

— В том-то всё и дело, что это руины. — отрезал отец. — И, вероятнее всего, заброшены они не просто так. Не следует терять бдительность.

Руины? Я огляделся. Из моего положения трудно было оценить, где я нахожусь, но место показалось очень зловещим.

— Дерек, ты как, идти сможешь? — игнорируя отца, спросила меня мама, пытаясь натянуть на лицо добрую улыбку. Хотя по ней было видно, что чувствует себя Изабелла не очень хорошо.

Обнаружил, что ощущаю тревогу за эту женщину. С чего бы это вдруг? Хищники вроде меня не тревожатся о смертных, но я теперь подобен им. И вроде для двуногих подобная реакция вполне нормальная. Сострадание. Сопереживание…

— Да, в порядке, — заявил я, сделав пару шагов. Мне действительно было очень легко. Энергия так и бурлила внутри.

Голова больше не болела совсем, хоть голод и не отступил. Изабелла попыталась подняться на ноги, но пошатнулась. Муж тут же подскочил к ней и помог удержать равновесие.

— Возвращаемся в лагерь, — сухо заявил он. — Нас люди уже заждались, а мы бегаем за ребятнёй. Устроили здесь детский сад.

Пока отец ворчал, я изучил место, где всё это время находился. Это была башня. Довольно высокая. В вышине виднелось стальное небо. Потолка не было. Либо и вовсе не предполагалось, либо он прогнил от времени и обвалился. По крайней мере, здание было явно очень древним. Это ощущалось. Очень странно, но дверей и окон я также не нашёл.

Единственное подходящее для входа и выхода место — выбоина, оставленная очень большим снарядом. Неизвестно, предполагался ли здесь вообще какой-то вход.

Я направился на улицу, а там…

За пределами башни простиралась вымороженная пустошь. Кое-где сквозь снег выглядывала каменистая почва. Куцые деревца и кустарники покачивались под порывами ветра.

Покинув башню, оглядел её снаружи. Неплохо бы обойти её по кругу, но стоило обернуться, как почувствовал взгляд отца. Нутром почуял — тот идею не оценит. В голове возникла мысль: родителей нужно беречь.

Назначение этого здания было абсолютно неизвестно. В памяти тоже ничего не всплывало. Я его точно раньше не видел. А когда я попытался напрячься, голова снова заболела. Нет, лучше туда не лезть. По крайней мере, всё то, что касается жизни этого тела, в котором я оказался, всплывало довольно легко. А моя истинная сущность для меня пока закрыта. Но это не навсегда, я чувствую. И ждать я умею.

До лагеря мы добрались едва ли за пять минут. Это был небольшой палаточный городок, огороженный видавшими лучшие времена телегами. В лагере находилось порядка ста пятидесяти человек: четыре десятка воинов, а также женщины и дети разных возрастов. Стариков практически не было, разве что Хродгор, который должен был меня оберегать.

Из лагеря как раз виднелась вершина башни. Видимо, это и заставило меня отправиться изучать неизвестное место.

Отец, пока мы шли, рассуждал:

— Места здесь дикие, заброшенные, но башня-то стоит. Может, мы найдём ещё что-то похожее? Ну, и более подходящее на роль укрытия. Вдруг здесь рядом есть город, — он искоса взглянул на жену.

Я отметил, что никто в этой башне оставаться не спешит. Признаться, и я не горел желанием. Мне она очень не нравилась. От неё веяло чем-то жутким и дремучим. Еще более страшным, чем истинный я.

— Город? — запротестовала Изабелла. — Не забывай, нас здесь редко принимают с распростёртыми объятиями. Не хотелось бы сейчас провоцировать столкновений. Наши воины изнурены и голодны, а укреплений у нас никаких нет.

Я вновь прикинул в голове. Мне очень хотелось помочь этим людям. Так, чтобы матушка не переживала и отец не хмурился.

На отце висит ответственность за всех этих людей. Это достойно — нести ответственность за кого-то…

И я, кстати, знал, как можно помочь. Мне ведь знакомы эти места. Чуть дальше, за башней, нужно всего-то пройти метров двести, и там будет очень хорошее место. Хорошие земли, защищённые от этой стужи. А ещё, в тех землях есть хороший вместительный дом. Как он выглядел, я не помнил, но ощущение того, что там уютное логово, где можно укрыться, меня не отпускало. Там река и небольшое озерцо, заполненное рыбой. И лес, полный дичи. А это еда. Этакий оазис посреди ледяной пустоши, сокрытый от посторонних глаз. Мама с папой, и другие люди не будут больше голодать.

— Отец, я знаю, где есть убежище, — произнёс, поймав на себе удивлённый взгляд. Видимо, с тоном я перестарался. Кажется, раньше мне свойственно было повелевать. Но так общаются со слугами, а не с отцом. Всё-таки иерархию стоит соблюдать. Во всяком случае, до тех пор, пока я не разобрался, что здесь происходит.

Однако отец никак не прокомментировал мой тон, зато спросил:

— И что же за место? — он иронично взглянул на меня. — Оно тебе приснилось, пока ты там лежал без сознания?

— Можно и так сказать, — кивнул я. — Я готов провести наших разведчиков, чтобы они всё проверили.

— Нет уж, сын, я думаю, нам всем нужно отдохнуть. Скоро отправляемся в путь. — взмахнул рукой отец.

— Отец, больше нет необходимости идти, — настойчиво произнёс я, смягчив повелительные нотки. — Там точно есть укрытие, я это знаю. Надо пройти всего лишь двести метров и ты сам всё увидишь.

Изабелла сжала руку мужа.

Отец нахмурился.

— Сын, нам сейчас правда не до игр.

Как же сложно иметь дело с этими двуногими. Слишком они недоверчивые и своевольные.

На отца я не сердился и не потому, что он просто смертный. Прекрасно понимаю — он в сложном положении. Ему нужно беспокоиться о людях, а места здесь, мягко говоря, гиблые: вокруг степи, да куцые деревья, лишённые листвы. Дичи здесь тоже нет. Зато там, в долине, о которой я знаю, уютный островок.

После того как я третий раз сказал отцу о подходящем месте, он не выдержал и строго произнёс:

— Мы не можем тратить ресурсы, не можем гнать людей, если тебе вздумалось поиграть.

— А я и не играю, — твёрдо заявил я. — Там действительно есть подходящее место, а от двухсот метров люди не развалятся и не растают, — мой голос был холоден и непоколебим. — Потом, когда ты всё-таки кого-то отправишь, будешь кусать себе локти, что привал у вас был на обдуваемой ветрами пустоши, а не в уютном месте.

— Здесь нет уютных мест! — бросил отец.

— Тогда чего же мы сюда пошли? И почему не повернём обратно? — веско спросил я.

Отец недовольно на меня посмотрел, затем глубоко вздохнул:

— Ладно, я с тобой сам пойду. Сейчас, только маму твою оставим под присмотром. Хродгор! — позвал он. — Глаз с неё не спускай, — велел он. — Пускай отдыхает. Если она вздумает помогать женщинам, хоть связывай её.

Изабелла махнула рукой на мужа.

— Дорогой, куда я пойду? У меня сил никаких нет…

— Знаю я вас. Непоседливость — это качество семейное, — буркнул отец и повернулся ко мне. — Если тебе так не терпится, показывай своё место. Но знай, сын, далеко я ходить с тобой не буду. У меня и так терпение на исходе.

— Тогда не будем терять время, — произнёс я и уверенно двинулся в обратную сторону.

Когда мы дошли до башни, я попросил отца подождать.

— Это ещё зачем? — спросил он.

— Я хочу обойти башню по кругу, — пояснил я. — Мне кажется, я там кое-что видел.

— Нет уж, — рыкнул отец. — Ты сейчас опять откуда-то свалишься, а мне потом тащить тебя.

— Тогда пошли со мной, — пожал я плечами, уверенно огибая возвышающуюся постройку по кругу.

Вокруг башни росла густая трава, сквозь которую пришлось продираться. Пройдя примерно половину окружности, я вдруг увидел огромную надпись, ровно напротив пробоины. Надпись была глубоко вырублена в камне. Отец застыл, тоже заметив её. Притом что раньше эта надпись была покрыта серебристым металлом. От времени надпись почти истёрлась, но я всё же прочёл.

— Что это? — произнёс отец. — Какие-то узоры или руны? Не понимаю.

Зато я понимал. И этот язык мне был знаком. Откуда? Ума не приложу. Но вот текст сразу же стал мне ясен.

"Здесь было побеждено и погребено древнее Зло.

Губитель душ, терзатель живых наконец-то побеждён армиями семи народов.

Если в тебе есть благоразумие, путник, беги отсюда! Беги из этого места и не возвращайся никогда! Ибо это место проклято, и проклят будет тот, кто потревожит могилу чудовища, погребённого здесь".