Э(П)РОН-8 Возвращение в водный мир

Глава 3-3

Надо отдать Ленни должное — в пилотских навыках его офигенность проявилась в полной мере. Я даже не почувствовал ничего ни при старте, ни при стыковке, ни во время пятиминутного перелёта. Просто торчал в кресле, откинувшись на спинку, и пытался оправиться от шока. Какого? Культурного, вестимо! Мало мне знакомства с Ленноксом Хеем, так ещё и превратили хрен знает в кого владовским произволом! Дойч, блин, гордый сын тевтонского народа! Я же по-немецки ни бум-бум, в отличие от большинства росских аристократов. Да, пытались когда-то учить, но… сами понимаете, предпочтение я отдал более в моём случае практичному путунхуа. Ну и бриттишу с пиджином, благо языки международного общения, куда от них денешься? Ну а тут, получается, сразу двойной удар. Неудивительно, что я немного… прифигел, так скажем. Правда, теплилась надежда, что это сомнительное шоу ненадолго, но именно что теплилась — Влад способен мою нынешнюю легенду и в качестве основной оставить на всё время переговорного процесса. А что, запросто! Чувство юмора у него весьма своеобразное, хе-хе. Но это ничего, потерплю. Я привычный. Главное, самому не проколоться. Имитировать различные акценты меня учили на совесть, так что буду трепаться на пиджине с соответствующим прононсом, и дело в шляпе. Не станут же они для проверки профессионального лингвиста привлекать? Ну что вы, в самом-то деле? Какие ещё «они», спрашиваете? Да недоброжелатели. Хейтеры, если по-модному. Те самые, ради которых цирк с конями и устроен. Хотя как раз перед ними шифроваться и не обязательно — они изначально в курсе, кто я такой. Ну и ладно, одной проблемой меньше.

— Приехали, мужик! — жизнерадостно объявил Ленни, когда я после легчайшего — едва ощутимого — толчка открыл глаза и перевёл взгляд на сияющую рожу пилота. — Вылезай!

— Что, уже припарковались? — не поверил я.

— Ленни всё сделал в лучшем виде! — не удержался от бахвальства детина. — Идём, время терять нельзя. Всё рассчитано по секундам.

— А скафандр?

— Без надобности, мужик! Мы в приватном секторе, тут большие «шишки» из преступного мира стыкуются, так что у нас режим максимального благоприятствования.

— В смысле?

— Никто ничего не увидит и не услышит, Айвен. Даже если нас с тобой будут на куски резать.

— Точно?

— Точнее не бывает, мужик! За всё заплачено. И за конфиденциальность, и даже за комфорт. Ну, относительный, конечно, — счёл нужным уточнить Ленни. — Кстати, это тебе!

— Э-э-э… нахрена? — уставился я с недоумением на протянутый плазмер. — Ты ж сказал, что за всё заплачено! И даже за комфорт!

— Безопасность лишней не бывает, мужик. Думаешь, про «резать на куски» я для красного словца ввернул? Хотя и для этого тоже.

И ведь не поспоришь! Пришлось забрать «ствол», в комплекте с которым шла так называемая «тактическая» кобура на застёжках-липучках. Соответственно, и проблем со скрытым размещением не возникло — я просто сунул руку за спину, под худи, и пришлёпнул кобуру к комбезу так, чтобы можно было относительно легко дотянуться. Ну а поскольку строить из себя ганслингера изначально не входило в мои намерения, результатом я остался в целом доволен. В отличие от Ленни, который покосился на меня не очень одобрительно, но промолчал. Видимо, решил не нарываться на отповедь в стиле «я шишка, ты телохран, вот и телохрани». Чем, впрочем, только лишний раз продемонстрировал… кто сказал «офигенность»? Ум и сообразительность!

— Пойдём, что ли? — шагнул я к шлюзу.

— Чё-то как-то ты легкомысленно к технике безопасности относишься, мужик, — сокрушённо покачал головой Ленни, даже не двинувшись с места.

— Я рассчитываю на твою офигенность, — хмыкнул я, демонстративно опёршись плечом на дверной косяк.

— Думаешь, на двоих хватит? — вернул мне усмешку телохранитель, как бы нехотя тоже шагнув к шлюзу.

— Уверен.

— Хм… знаешь, Айвен, какое-то у меня двойственное чувство… с одной стороны, ты в меня веришь, и это хорошо. С другой… абсолютных гарантий не даёт никто. И никогда. И что ты будешь делать, если меня, пусть это и крайне маловероятно, нейтрализуют?

— Типа, насмерть? — уточнил я.

Ленни угрюмо кивнул.

— Мстить, естественно! — хмыкнул я в ответ.

— Ого! А как? — под шумок приблизился детина почти вплотную ко мне.

Ну, как вплотную? Шаг с небольшим, дистанция удара рукой или захвата.

— Тебе продемонстрировать на практике?

— Ну, было бы непло… — Прервавшись на полуслове, Ленни с подозрительной для такой туши прытью рванул ко мне, явно намереваясь взять борцовский захват и швырнуть меня через плечо. Ну, или через бедро, не суть! Однако, как и слово ранее, прервал свой рывок на полпути, едва не насадившись кадыком на мой кулак с выставленной вперёд фалангой указательного пальца, так называемым «глазом феникса». Пару мгновений побалансировал на цыпочках, но устоял, и, судорожно сглотнув, выдавил: — П-понял тебя, мужик!..

И это я ещё для верности с ноги в пах не зарядил, хотя мог, хе-хе.

— Ну, убедился?

— Угу, — осторожно отшагнул назад Ленни. — Вин-чун?

— Он самый! — подтвердил я.

Впрочем, для человека знающего подтверждения и не требовалось — очень уж поза характерная. И корпус отклонён назад, и левая — не бьющая — рука в положении «ву-сао» для защиты «средней линии», и впереди стоящая нога разгружена, чтобы в любой момент «выстрелить» накоротке. В общем, признаков хоть отбавляй. Разве что «глаз феникса» для классического стиля не очень характерен, но в некоторых ответвлениях вполне себе распространён.

— Слушай, Айвен, а ведь ты почти так же офигенен, как и я! — уже с куда большим энтузиазмом заявил Ленни. — Ещё не грёбано, но осталось чуть-чуть!

— Есть немного! — самодовольно ухмыльнулся я.

— А ещё что знаешь? — продолжил допытываться соратник. — Ну, кроме вин-чун?

— Саньда, — принялся я загибать пальцы, — чан и нань-цюань, шуай-цзяо, тайцзи немного…

— Всё, убедил! — отгородился от меня выставленными вперёд ладонями Ленни. — Китайские, значит, стили…

— Ну да, — пожал я плечами. — Ничего другого батюшка не позволял, хоть и очень хотелось. Как он объяснил, дабы я не запалился.

— И перед кем же?

— А, по работе! — отмахнулся я и сместился в сторону, освобождая проход в шлюз. — Ладно, Ленни, веди! Раз уж тебя подрядили на такую сомнительную задачку…

— А ты слушаться будешь? — с намёком покосился на меня тот.

— А есть варианты? Против твоей офигенности я даже и не знаю, что поможет.

— Давно бы так! — подмигнул мне Ленни и таки шагнул в шлюз. — Не отставай, Айвен. И это, шутки в сторону. До последующего указания.

— Окей, — буркнул я ему вслед.

Ни фига себе перевоплощение! Уж не знаю, как, но мой телохранитель — теперь уже точно, без сомнений — умудрился даже спиной продемонстрировать серьёзность ситуации. Или, может, всё вкупе сработало — походка, поза, кошачья грация? Да даже складка на затылке, и та озабоченная! Контрасты такие контрасты, доложу я вам…

И, как незамедлительно выяснилось, не только в поведении моего бодигарда: за шлюзом нас поджидал самый настоящий пассажирский терминал! И явно не из числа тех, которые общие и рассчитаны на уйму народу с соответствующей пропускной способностью, а приватный, с претензией на лакшери. Вот только абсолютно пустой, если не считать нас с Ленни. Впрочем, наверняка это только на взгляд со стороны. Если это и впрямь эксклюзивная парковка для «шишек», то тут должна быть такая охранная система, что и крыса не прошмыгнёт. Но, опять же, завязанная не на оптические средства наблюдения, а на хитрую систему датчиков, фиксирующих движение. Конфиденциальность, помните?..

— Ленни?

— Чего, мужик?

— Это типа здесь нас резать будут, и никто даже не почешется?

— Здесь — нет, — оглянулся на меня соратник. — А вот дальше… нам, кстати, во-о-он туда!

И со свойственной ему непосредственностью ткнул пальцем в нужном направлении.

Хм… выход. Или вход, не суть. Главное, что он не единственный, но, если я ничего не напутал, самый стрёмный — без рамки сканера и даже на вид тесный. Что-то вроде технического тоннеля со сдвижной дверцей. За такими обычно скрываются весьма сомнительные лазы, в которых и впрямь можно ожидать чего угодно. Вплоть до благополучного исхода, хе-хе.

— Уверен, что именно туда? — поёжился я от внезапно пробежавшего по спине холодка. Что характерно, ни куртка, ни худи с комбезом не помогли. — Как-то, знаешь ли, не впечатляет.

— Сам не хочу, мужик, но тут вообще без вариантов, — склонился над сенсорной панелью Ленни, успевший уже к этому моменту дотопать до дверцы. — Владу потом своё «фи» выскажешь. И от меня тоже можешь добавить.

— А сам чего? — в нерешительности остановился я перед лазом.

Хотите верьте, хотите нет, но предчувствия меня в этот момент одолели крайне поганые. Хотя казалось, с чего бы?

— А мне не положено, он мне зарплату платит, — тем временем отбрехался спутник.

— Поня-а-а-атно!..

— Эх, прощай, офигенность! — выдохнул Ленни и довольно ловко для своих габаритов нырнул в тоннель.

И, что удивительно, даже вполне себе вписался в габариты прохода, разве что ссутулился чуток, чтобы макушкой об потолок не биться. Ну а я при собственных скромных размерах и вовсе никаких затруднений не испытал. Если, конечно, не обращать внимания на приступ клаустрофобии, накативший сразу после того, как за нами закрылась дверь. Ну а как вы хотели? Мало мне поганых предчувствий, так ещё и освещение крайне скудное — очень редкие светодиоды, заросшие пылью. Плюс ощущение полного запустения: уже упомянутая пылища, ржавчина, какие-то подозрительные шумы и, вы не поверите, капающая где-то неподалёку вода. Вот уж последнего я точно на космической станции не ожидал. Откуда здесь излишки живительной влаги, чтобы позволять ей понапрасну куда-то капать? Да тут за каждый литр нешуточная борьба ведётся!.. Ну, я раньше так думал.

— Ленни? — позвал я через пару десятков шагов, когда терпеть стало совсем невмоготу.

— Да, мужик? — отозвался тот в привычной манере, чем несколько сгладил напряжённость, сквозившую в моём голосе.

— А это нормально, что капает?

— Здесь — да, — остался верен себе мой спутник. — Это не протечка, это конденсат. Тут рядом теплообменник, перепады температур, все дела… вот и результат. Да сам сейчас увидишь, всё равно мимо пойдём.

— Поня-а-а-атно…

И ведь действительно не соврал! Ещё метров через пятьдесят (прошу не забывать, мы всё-таки на космической станции, и масштабы у неё соответствующие!) наш коридорчик внезапно раздался во все стороны, превратившись в самый натуральный зал с решетчатым помостом, который на первый взгляд показался мне просто гигантским. Зал, естественно, а не помост. Но впечатление это оказалось обманчивым — стоило только присмотреться да оправиться от эффекта неожиданности, и помещение ужалось до довольно скромных габаритов. Для объекта такого размера, я имею в виду. Ведь с теми же швартовочными секторами не сравнить. Да и с техническим тоже. Вот те да, те реально колоссальные. А тут разве что парочка не самых крупных каботажников поместится, да и то со скрипом. И если вышвырнуть на мороз, то бишь в забортный вакуум, все потроха. А именно, тот самый обещанный теплообменник с кучей дополнительных приблуд, про которые я мог сказать только, что это какие-то коммуникации. Водяные трубы, энерговоды, дата-кабели… дата-кабели?! Да ещё и такие толстенные, в мою руку, если не больше? Простите, но… нафига? А главное, зачем?! Это же теплообменник, блин! По сути — здоровенный радиатор, по которому течёт вода. Вода! Ну и какие тут данные надо передавать по оттакенным кабелям? Температуру? Скорость? Режим истечения? Н-да… разве что у них тут количество точек замера приближенное к бесконечности… ну и как тут лицом не поторговать, я вас спрашиваю? Поневоле шаг замедлишь да начнёшь головой вертеть…

— Айвен, чего отстал? — спохватился, наконец, мой провожатый.

Он уже успел усвистеть шагов на десять вперёд и подобрался практически к центру каверны. Впрочем, ничего удивительного: зал имел в целом цилиндрическую форму, и мостки проходили в верхней части, по относительно короткой хорде. По сути, сам теплообменник громоздился у нас под ногами.

— Ленни, а это всё… для чего?

— Без понятия, мужик! — мотнул головой тот. — Могу предположить, что эта хреновина отводит тепло от чего-то очень горячего. Ну, исходя из габаритов.

— Э-э-э… а куда отводит?

— Вот ты спросишь, так спросишь, Айвен! — закатил глаза Ленни. — Идём быстрей, опаздываем!

— Ладно… — нехотя шагнул я вперёд, буркнув себе под нос, так, чтобы бодигард не услышал: — Ли, поищи на схеме станции.

— Процесс активирован, Ван-сяньшэн… — отозвался мой мини-гекс, активировав «вибрационный режим» передачи звука, то бишь через кости черепа. — Процесс завершён. Вывести схему в «дополненную реальность»?

— Нет, на словах давай, — представив неудовольствие спутника от моих заплетающихся ног, велел я.

На ходу пялиться в «виртуальный дисплей» та ещё задачка, особенно в столь стесненных условиях.

— Это один из так называемых «аварийных» теплообменников, Ван-сяньшэн, — принялся объяснять Лиу Цзяо. — По ним производится сброс излишков тепла из Порта в полиметаллическую породу планетоида, на котором сооружена станция.

— А дата-кабели зачем?

— Для синхронизации процесса, сяньшэн. Система очень сложная, содержит несколько миллионов точек замера, плюс высокая частота передачи данных непосредственно во время процесса сброса тепла, вплоть до сотен килогерц.

Ну да, как я и предполагал…

— Айвен, ты с кем там болтаешь? — прислушался к моему бурчанию Ленни. — У нас, вообще-то, секретная миссия!

— С искином, не переживай! — легко отбрехался я. — Ты же ничего толкового не рассказал, вот и…

— Нашёл время!

— Эй, Ленни, а занудство с твоей грёбаной офигенностью как сочетается? — перешёл я в атаку… и застыл на полушаге: вдруг показалось, что от ближайшего кабеля, того, что «дата», исходит еле уловимый, на грани восприятия, то ли гул, то ли писк.

И не просто шум, а… нечто упорядоченное, нечто, способное содержать информацию. Ну точно! Явно повторяющееся сочетание «звуков», только в разной тональности… но и она вроде как повторяется! Или это вообще в моём собственном «нейре» помехи? Или?.. Да неужто?!

Сердце вдруг забилось с удвоенной скоростью, едва не выпрыгнув из груди, а потом в кровь выплеснулась волна адреналина, замедлившая все процессы, включая пульс. Знакомое, хоть и порядочно забытое ощущение — пока бой не превратился в обыденность и рутину, пока не стал моей стихией, любая стычка приводила к подобной реакции организма. Но там всё было понятно. А сейчас с чего вообще? Или это… «псевдосамадхи», только не до конца «включившееся»? А почему тогда перед глазами всё поплыло, аж картинка в текучий «клубок» превратилась?..

— А-а-а-а-а…

Чего?! Кто это?! Что это?!

— … йве-е-е-е-ен!..

Ленни, что ли? Неужели не видит, что я занят? Тут такое, а он над ухом нудит…

— Му-у-у-ужи-и-и-ик…

Тьфу ты! Слетело «псевдосамадхи». И скорость нормальная вернулась. Ну вот как так?! Ну нахрена под руку орать? Я от разочарования даже головой тряхнул, прогоняя остатки наваждения.

— Айвен, мужик, ты чего? — потряс меня за плечи оказавшийся рядом бодигард.

Хм… не поленился вернуться ко мне, получается. Это я что же, так и торчу посреди помоста? А как долго? А, пофиг уже!

— В каком смысле? — всё же уточнил я, вперив взгляд в недоумённую физиономию спутника.

— Чего встал, спрашиваю? Из графика выбиваемся, теперь придётся поднажать!

— Ну, раз надо, то давай, — пожал я плечами.

— Всё, не отставай, мужик!

Впрочем, на одни лишь слова мой спутник полагаться не стал и потянул меня за рукав, ослабив контроль, только когда мы снова оказались в тоннеле. И то периодически оглядывался.

Дальше довольно долго шли молча: Офигенный Ленни посчитал совершенно излишним развлекать меня беседой в столь напряжённой обстановке, а я целиком и полностью отдался клаустрофобии, дабы в полной мере насладиться непривычным ощущением. Батюшка научил, между прочим. Не можешь предотвратить — возглавь. Не можешь возглавить — расслабься и получай удовольствие. Принцип старый, как мир, но действенный. Ну а ещё через какое-то время я убедился, что все мои опасения, скорее всего, беспочвенны — судя по отсутствию хлама под ногами и ещё кое-каким косвенным признакам, тоннелем пользовались если и не часто, то как минимум регулярно. И всё это запустение исключительно для отвода глаз. Если и не рукотворное, то тщательно поддерживаемое на необходимом уровне. Ровно таком, чтобы отпугнуть людей несведущих, и не доставить излишних неприятностей, кхм, «сертифицированным пользователям». Прямо как нам сейчас, хе-хе.

Ну да, согласен, какой-то нервный смешок получается. Да и злоупотреблять я им стал. Но что поделать, обстановка-то обязывает! Глюки те же. И Ленни, мать его, ещё жути нагнал: придуряться перестал совсем, весь как-то собрался и уже не просто шёл по старому грязному тоннелю, а целенаправленно — и предельно сосредоточенно! — пёр к одному ему известной цели. От меня же требовалось ровно одно: не отставать. Уж не знаю, какими такими соображениями руководствовался мой бодигард, да и не особо интересно, но после двух поворотов и одного перекрестка мы, наконец, остановились в ещё более тесном тупичке. О том, что этим лазом всё-таки пользуются, догадаться можно было исключительно по сенсорному пульту — подозрительно чистому на фоне остальных запылённых поверхностей. Ну и на полу следы, конечно. Ах, да, на люке в слое пыли тоже характерные полосы — от направляющих.

— Так, Айвен, будь готов по команде нырнуть, — велел Ленни, с трудом притулившись непосредственно у пульта так, чтобы осталось достаточно пространства для маневров. Моих, естественно. — Готовность двадцать секунд!

— Куда нырнуть?! — уточнил я.

— В люк, мужик, куда же ещё!

— Ладно. А дальше?

— А дальше пристраиваешься в хвост вот к этому типу, — вывел в общую «дополненную реальность» фото мой соратник. — Типа зовут Жан Дюсак, он доведёт тебя до хазы.

— До чего?!

— До пункта временного содержания, мужик. Ну чего ты какой непонятливый?! — поморщился Ленни. — Десять секунд, кстати. Давай на низкий старт!

— Окей, — не стал я спорить, тем более что был занят — разглядывал физиономию очередного временного (ну, хотелось бы надеяться!) союзника.

Занятный, кстати, типаж — брюнетисто-смуглый, с чёрными глубоко посаженными глазами и горбатым носом. Я бы сказал, типичный бретонец. Впрочем, если судить по имени, то так оно и есть. И опасный, по взгляду сразу же понятно. Ну а ещё модная бородка с не менее модными усами и гладко — до скрипа — выбритые щёки. И, в отличие от Офигенного Ленни, мсье Дюсак мог позволить себе нормальную причёску, пусть и довольно короткую. Хотя тут дело может быть и не в финансовых возможностях, а в чертах характера.

— Три!.. — напрягся соратник, — два!..

Не дожидаясь конца отсчёта, люк с едва слышимым шорохом скользнул в стену, и Ленни совершенно змеиным жестом выбросил вперёд правую руку, умудрившись заграбастать кого-то в открывшемся проходе за шкирку. Хотя почему кого-то? Моего двойника, естественно! Который как раз в этот момент и проходил мимо, совершенно не ожидая подобной подставы конкретно в этом месте. Но, надо отдать ему должное, даже не вякнул. Ну а я, не будь дурак, нырнул в дверной проём. Сразу же, как только исходный Ганс Риккерт, путаясь в ногах, просквозил куда-то за спину Ленни. И буквально в пару шагов догнал нового сопровождающего — того самого Жана Дюсака. Ростом тот, кстати, Ленни практически не уступал, а вот всеми остальными статями — заметно. До атлетичности бретонцу оказалось далеко, он скорее тощий и жилистый, а ещё костлявый, с покатыми плечами. И, что хуже всего, долговязый! А про стальные нервы вообще молчу! У него прямо за спиной увели одного подопечного и подогнали второго, а он даже не дёрнулся. Или насчёт секунд Ленни не бахвалился? Поди знай! Да и пофиг, если честно. Главное, что мой «нейр» мгновенно сконнектился с гаджетом мсье Дюсака, и опасность затеряться в местном лабиринте моментально отступила. А ещё через пару минут я окончательно адаптировался к собственной малозначительной роли и даже принялся озираться вокруг, благо и текущий коридор многолюдством похвастаться тоже не мог. В отличие от следующего, в котором мы очутились после поворота.

И сразу же повеяло чем-то до боли знакомым, но ранее недоступным — всё же я «очень важная персона», так что с «чернью» мои пути на космических станциях пересекались редко. И про «чернь» с «очень важной персоной», кстати, это не мои слова, а одного таможенного чиновника из Протектората Чжунго. Тот, сколько я себя помню, занимал довольно высокие посты на нашей «перевалке», то бишь на станции в системе Иддия. Ну и ко всем, стоящим ниже него в клановой иерархии, относился соответствующим образом. К нам с батюшкой наверняка тоже презрение испытывал, как и к прочим лаоваям, но был вынужден сдерживаться — как-никак, мы дипломаты. А дипломатический этикет для вайгожэнь отнюдь не пустой звук. К чему я это всё? Да так, была у меня мечта — каюсь, детская — когда-нибудь смешаться с озабоченно снующей толпой, да и раствориться в ней с концами, напоследок продемонстрировав напыщенным индюкам из собственной свиты и станционной таможни крайне неприличный жест. Что? Кто такой «индюк»? Да кто бы знал! Что-то из области фольклора, ещё земного. По наследству выражение досталось, короче. О чём это я? Ах, да, мечта! Исполнилась, хе-хе. И, как это свойственно всем сбывшимся грезам, слегка разочаровала и оставила некую пустоту в душе. Которая, впрочем, моментально заполнилась новыми впечатлениями вкупе с очередным ксеношоком: «Транзитка», как местные называли этот район Порта, поражала не только количеством обитателей, но и очень широким видовым разнообразием оных. Да что далеко ходить — я почти сразу же едва не угодил в «объятия» флеботомина, сиречь облака разумного гнуса из экзотического сектора космоса. Ладно, тормознуть успел. И счёл за благо пристроиться к проводнику как можно ближе, укрывшись за его широкой по сравнению с моей собственной спиной. Эх, сейчас бы ещё Ленни в арьергард! Но нет, как я понял, он должен позаботиться о моём предшественнике. И нет, не так, как вы подумали, а всего лишь вывезти в безопасное место, где тот сможет избавиться от грима и вновь стать самим собой, а не личиной Ганса Риккерта, которая уже утратила актуальность в связи с появлением «оригинала». Хотя это ещё большой вопрос, кто тут «оригинал», а кто, так сказать, «контрафакт».

Кстати, расстроился я рано — долговязость мсье Дюсака никаких неудобств не доставила, поскольку тот очень ловко подстроился под мой шаг, даже ни разу при этом не оглянувшись. А ещё куда-то испарилась подспудная тревога. Видимо, сказалась нормальная — с гудящей толпой, хорошим освещением и вездесущей персональной рекламой в «дополненной реальности» — обстановка пассажирского терминала. Этакий лёгкий хаос с примесью бардака и послевкусием всеобщего раздолбайства. А ещё я, наконец, понял, что имел в виду дядька Митяй, когда вворачивал в разговор присказку «твори фигню, мы здесь проездом». Видимо, это и есть та самая «романтика дальних странствий». Главное, окончательно бдительность не потерять, а то тут некоторые на ходу подмётки режут…