Двуликие

Глава 48 Принцесса и повстанцы

Мрачное место, в которое поместили пленную принцессу Маргарет, напоминало подземные тоннели. Выбраться отсюда можно было либо через запертую дверь, которую снаружи охраняли повстанцы, либо через заколоченное окно. Плакать было бессмысленно. Девушка попыталась оторвать доски с окна, но лишь содрала кожу и поломала ногти. Каждые несколько минут, когда боль в напряженных пальцах проходила, Маргарет устремлялась к окну и яростно продолжала попытки освободиться. Доски все не поддавались, а руки ныли от заноз. Девушка с досадой ударила кулаком по ненавистным деревяшкам, отделявшим ее от свободы, и опустилась на шаткий табурет с тряпичной накидкой, добавленной, видимо, специально для принцессы. Ее плен длился уже сутки, может, даже двое. Или больше. Время текло вязкой смолой в этой крохотной душной каморке.

Иногда Маргарет опускалась к замочной скважине в двери и наблюдала за находившимися поблизости повстанцами. По разговорам принцесса поняла, что восстания поднялись по всей Эфлее. Калледион же, вопреки изначальным обещаниям, пока не начал наступать. Нэйт, тот самый сбежавший повстанец, действовал один, сделав ставку на какую-то хитрость. Теперь стало ясно, что хитрость состояла в похищении принцессы – победителем станет тот, в чьих руках окажется девушка.

Чуть поодаль, прислонившись к стене, стояли и переговаривались два вооруженных повстанца. К ним подошел третий – высокий бородатый мужчина с угрюмым лицом и ножом в руке. Он указал на дверь комнаты, в которой заперли принцессу, ему кивнули и подали ключ. Маргарет отскочила от двери. Повстанец вошел внутрь и оперся на стену, разглядывая сидящую на табурете Маргарет. Она же смотрела на него против света, от которого успела отвыкнуть за время заточения, поэтому поначалу повстанец ей представлялся лишь большой темной фигурой. Девушка крепко обняла себя и ногтями впилась в плечи – так она сдерживала дрожь в руках.

– Ну что, милочка, не скучала?

Маргарет промолчала.

– Не скучала, я спрашиваю? Поверь, лучше отвечать, когда я задаю вопросы.

– Нет, не скучала.

– Очень хорошо. – Повстанец даже улыбнулся, но в глазах его принцесса отчетливо заметила что-то недоброе. – Я Коршун Викт.

Принцесса узнала повстанца: он был одним из тех, кто напал на королевскую карету. Тогда на помощь пришел Фергюс, теперь же Маргарет не знала, стоит ли вновь надеяться на старого инквизитора.

– Идем, пора тебе встретиться с Нэйтом, – приказал повстанец и рывком поднял принцессу с табурета.

С Нэйтом девушка встречаться совсем не хотела. Но ее мнением тут никто не интересовался, поэтому Маргарет безропотно последовала за повстанцем. Он привел принцессу в просторную комнату с большим столом в центре, на котором распростерлась карта Эфлеи. По углам стояло множество набитых оружием ящиков, а вдоль стен располагались низкие неровные лавки, на одну из которых усадили принцессу. Коршун уселся рядом. Перед ними, точнее перед картой, стояли повстанцы, которые с любопытством то и дело поглядывали на принцессу, но в основном они внимательно слушали мужчину во главе стола. Тот склонился над картой, что-то сосредоточенно указывая на ней и попутно объясняя повстанцам план дальнейших действий.

– Это Нэйт. Сейчас он закончит и поговорит с тобой, – сообщил Коршун то, о чем Маргарет и так догадывалась.

И действительно, в течение нескольких минут повстанцы разошлись, оставив принцессу и Нэйта наедине. Нэйт подхватил ближайший стул и приставил его рядом с лавкой, где ютилась девушка. Он уселся перед Маргарет, широко расставив ноги и скрестив руки поверх грязной рубахи. Принцесса дрожала – то ли от холода, то ли от волнения, то ли от всего сразу.

– Вы меня не отпустите? – с тлеющей надеждой в голосе спросила девушка.

– Нет, с чего бы тебя отпускать?

– Потому что удерживать меня здесь незаконно.

Нэйт рассмеялся:

– Мы вообще много чего делаем против закона.

– Чего вы от меня хотите?

– Вопросы тут задаю я.

– Хорошо. – Голос принцессы был едва слышен.

– Но я все же тебе отвечу, – улыбнулся Нэйт и заговорил неожиданно ласково: – Ты нас не бойся, мы люди хорошие. Почти. Тебя не обидим. А ты за это поможешь нам. Так ведь?

– Так, – неуверенно ответила принцесса. Другой ответ Нэйту не понравился бы.

– Умничка. Верно, Коршун, принцесса у нас умничка?

– Верно, – отозвался Викт.

– Знаешь, это ведь он подсказал мне такой замечательный план: использовать тебя, – улыбнулся Нэйт.

Он переменил позу, приблизив к Маргарет руку с поблескивающим кинжалом, тем самым, который Маргарет нашла в подземелье. Вторую руку, обтянутую в плотную кожаную перчатку, он положил на колено. Маргарет сглотнула. Ей хотелось пнуть его по руке, чтобы маленькое лезвие упало на пол. Но она боялась даже пошевелиться.

– От тебя, в общем-то, ничего и не требуется делать. Просто будь послушной, постарайся не убегать и не сопротивляться. И тогда, возможно, ничего плохого с тобой не случится.

– Возможно? То есть не точно? – голос Маргарет надломился.

– Остальное зависит от твоих упрямых братьев. Но ты постараешься их убедить, что сопротивляться ни к чему: надо сложить оружие и уступить королевство нам. Верно, милочка?

– А если я не смогу их в этом убедить?

– Так постарайся. Братья ведь любят тебя?

– Любят. Но и королевство они тоже любят.

– Придется им любить что-то одно.

Глаза принцессы горели от слез. Нэйт усмехнулся и повернулся к Викту:

– Скажи остальным, что скоро выезжаем, пусть собираются. – Коршун кивнул и скрылся из виду. – Готова ехать, принцесска?

– Разве я могу отказаться?

– Правильно, не можешь, – противно рассмеялся Нэйт. – Но ты не расстраивайся, тебе просто не повезло. Такое может случиться с каждым.

– Минут через десять будем готовы ехать, – вмешался Коршун.

– Хорошо, но ни минутой позже. А то наша гостья ждет – не дождется встречи с братьями.

Нэйт принялся собираться. Маргарет разглядывала его покалеченную руку. Он проследил за взглядом принцессы:

– Попал в огонь. У меня и на ногах, и на теле шрамы есть. Но больше всего пострадала рука. – Говоря это, Нэйт снял перчатку и медленно, размеренно, чтобы ни одна подробность его движения не ускользнула от принцессы, размял пальцы. Он играл костяшками, показывая, как выглядит обезображенная кожа.

– Больно? – прошептала Маргарет, не в силах отвести взгляд от зарубцевавшихся шрамов.

– Было больно. Сейчас… сейчас осталась только досада, что все это было напрасно.

– Почему?

– Почему? Потому что это произошло тогда, когда Эфлея по приказу твоего отца, короля Грегора, встала на защиту Онтфорка. И мы, королевские солдаты, сражались против Калледиона, спасая этот несчастный Онтфорк. Мы несли потери. Но никто не останавливался, потому что это был наш долг – защищать дружественное королевство. А потом я и еще люди из моего отряда оказались в горящем доме. Почти все погибли. Я же остался жив, хоть и ранен. И как думаешь, кто мне помог? Эфлея и не подумала позаботиться обо мне и о моих друзьях, но нам повезло находиться недалеко от границы с Калледионом, куда нас, раненых эфлейских солдат, отвезли и вылечили! Понимаешь, милочка? Тогда-то я впервые и подумал, что напрасно был верен своему королевству. Пора передать власть тому, кто действительно умеет ей пользоваться.

– А повстанцы, значит, умеют ей пользоваться?! – с досадой воскликнула Маргарет.

– Калледион умеет. Я не безумец, стремящийся захватить власть, милочка. Я понимаю, что мое дело – сражение, а не правление. Править Эфлеей будет калледионский король, а повстанцы будут вознаграждены за помощь ему.

– Мы готовы, – в комнату заглянул Коршун Викт. – Едем?

– Едем, – подтвердил Нэйт. – Вставай, милочка, прогуляемся немного.

Когда они вышли на улицу, уже рассвело. Нэйту вывели лошадь. Он посадил Маргарет перед собой, чтобы лично приглядывать за пленницей. Несмотря на покалеченную руку, Нэйт быстро приноровился одинаково ловко удерживать и поводья, и принцессу, хотя все же она обратила внимание на то, с каким трудом иногда он сжимал и разжимал пальцы.

Лагерь повстанцев остался позади. Ехали долго, и, когда обрывистый берег реки преградил дорогу, отряд Нэйта свернул и поскакал вдоль ее бурлящего потока в сторону леса. Повстанцы вторглись в его владения, и утренняя тишина была нарушена топотом боевых коней.

Нэйт уверенно вел свой отряд в чащу – так сначала показалось принцессе. Лес густел, но потом деревья начали расступаться, обнажив поляну, усеянную мертвыми телами гвардейцев и повстанцев со снесенными головами и с распоротыми животами. Травяной ворс окрасился кровью. Маргарет зажмурилась. Подступила тошнота, и принцесса сильно закашлялась. К счастью, в плену ее кормили очень скудно, желудок пустовал почти сутки, и извергать наружу было нечего. Девушка прикрыла рот рукой, а Нэйт рассмеялся:

– Смотри, милочка. Если твои братья откажутся сложить оружие, то либо они, либо ты окажешься на этом поле.

Кони брезгливо обходили тела, неся всадников дальше. Повстанцы добрались до дикого луга с сочной зеленой травой. По периметру его охраняли солдаты королевской армии, которые, еще издали завидев повстанцев, вскинули оружие и приготовились к бою, но Нэйт и его товарищи спокойно приближались к лагерю. Навстречу им выехал король в окружении преданных гвардейцев. Он приказал бы стрелять в повстанцев не раздумывая, если бы не их пленница. Повстанцы спешились. Нэйт, крепко удерживая принцессу, подтолкнул ее вперед.

– Я прикажу твоему брату сдаться. Тебе надо молчать, пока я говорю, и говорить, если твой брат меня не послушает. Ясно? – процедил Нэйт.

Маргарет пришлось кивнуть. Сложно отказать, когда к горлу приставлен нож.

Повстанцы и королевские солдаты буравили друг друга взглядами. Нэйт, придерживая клинок у шеи принцессы, немного повертел им, чтобы тот блеснул на солнце. Димир застыл, в нерешительности поглядывая на нож. Молодой король был бледен, его руки напряженно сжимали поводья.

– Сдавайтесь, пока принцесса жива-здорова! – заорал Нэйт и легонько провел лезвием по плечу девушки.

Маргарет вскрикнула, а Димир поморщился, когда на коже сестры появились алые капельки крови. Губы принцессы дрожали. Брат медлил, и было ясно почему. Он не мог подвести королевство, как не мог и оставить сестру на растерзание повстанцам. Димир посматривал на сопровождавших его гвардейцев, очевидно, ожидая от них какой-либо подсказки, помощи, но те в ответ молчали и бездействовали, ожидая приказа от него самого.

Нэйт поторопил короля. Он повторил требование и снова приставил нож к нежному плечу принцессы. Она вскрикнула.

– В следующий раз нож вопьется ей в горло, – пригрозил Нэйт.

Одной рукой он удерживал Маргарет, второй играл ножом рядом с ее шеей. Принцесса знала, что если дернется, то левой покалеченной рукой мужчина не сможет удержать ее, но что дальше? Не Нэйт, так стоящие поблизости повстанцы схватят ее, или кто-нибудь выстрелит, или…

– Давай, сделай что-нибудь, – глухой голос Нэйта обжег принцессу. – Скажи брату, что тебе больно. Что тебе страшно. Тебе ведь страшно, правда?

– Да, – прошептала девушка.

– Тогда скажи это. Сестренка хочет что-то сказать, – громко объявил Нэйт.

«Сейчас или никогда!»

Маргарет резко откинула его руку и бросилась в сторону. Нэйт схватил ее за платье и почти удержал, но гвардейцы воспользовались моментом, когда повстанцу не за кого было прятаться, и их выстрелы заставили его пригнуться и отпустить Маргарет. Однако она тут же напоролась на Викта. Он не растерялся и схватил принцессу. Она попыталась вырваться, но Коршун вцепился в нее, хотя видно было, что ему несподручно одновременно удерживать сопротивляющуюся принцессу и оружие, которым он отстреливался от гвардейцев. Маргарет поняла это и всеми силами отбивалась от Коршуна.

– Дай ее мне! – крикнул другой повстанец. Викт, не мешкая, толкнул к нему девушку и вернулся к сражению.