Двуликие

Глава 32 Монт-д’Этальские крысы

Сумерки накрывали зеленую равнину близ западных деревень, неспешно наползал туман, пряча очертания арнестских гор. Веяло вечерним холодком. Призраки инквизиции сидели, подстелив плащи, на тронутой вечерней росой траве, а невдалеке паслись их серые кони. Весь день призраки и Ник провели в деревнях: искали повстанцев из отряда Нэйта, которым хватило ума не участвовать в ограблении оружейного склада, но которых выдали пленные собратья. Под конец дня принц чувствовал себя выпотрошенным из-за этой нервной работы.

Вечером призраки сделали привал. Ник со вздохом усталости опустился на землю возле костра. Зябкие пальцы ветра трогали спины путников. Костер почти потух, и призраки подкинули дрова в огонь. Пламя радостно вздыбилось, и мигом нагревшийся воздух обдал их теплыми прикосновениями. Ник откинулся на плащ. Не хотелось ни есть, ни пить, он мог лишь мертвецки лежать на земле и ощущать, как оранжевый свет пламени слабо согревает лицо. Костер мутнел и исчезал, сознание туманилось, и вот уже Ник оказался не в кругу призраков, а на дороге. «Разве мы опять куда-то едем?» – засопротивлялся принц, но сон уже сморил его.

Никос шел один. Проливной дождь обрушился на него. Принц дрожал, безуспешно растирая заледеневшие руки в попытках согреть их, но продолжал идти. Дорогу размыло, он увязал в топкой грязи и молился, чтобы это скорее закончилось, чтобы он скорее проснулся. Ник не сомневался, что это всего лишь один из тех снов, столь похожих на явь.

Однако дождь внезапно кончился. Когда дождевая пелена расступилась, обнажив залитые водой окрестности, Ник принялся озираться, чтобы понять, где находится. Дорога спряталась среди редеющего леса, но впереди виднелся дорожный указатель. Принц прочел название ближайшей деревни и двинулся в ее сторону. Когда широкий пень у перекрестка преградил ему путь, Ник присел передохнуть и тут же вскочил. Пень, а теперь и брюки принца, оказались насквозь мокрыми. Принц досадливо отряхнулся.

Вдруг ему показалось, что справа, среди деревьев, мелькнула тень. Следом ночную тишину внезапно нарушили тихие звуки с дороги. Послышалось лошадиное ржание, и вдалеке показались силуэты всадников. Тень снова шевельнулась и двинулась в глубину леса. Принц на секунду замялся, размышляя, куда лучше пойти: в лес за таинственной фигурой или навстречу всадникам. «Всадники проскачут мимо, и я их не догоню, а у этого человека, должно быть, в лесу есть укрытие», – решил он и последовал за фигурой.

Следуя за тенью, Ник дошел до скромной прогалины с маленьким бревенчатым домиком в центре. Окна излучали тусклый желтоватый свет, а из трубы тонкой струйкой шел дым. Фигура на секунду остановилась и обернулась, взволнованно вглядываясь в темноту. Оконный свет упал на ее лицо и розовые волосы, и принц вздрогнул, пронзенный недавними воспоминаниями. В инквизиции ее называли «девушка из таверны» или «розоволосая девушка». Фергюс попросил оставить поиски беглянки, но она стояла здесь, перед Ником. Оставалось только проснуться, найти это место и арестовать ее.

Новый день начался хмурым рассветом. Костер почти погас, все призраки, кроме караульного, спали, укрывшись серыми накидками. Лениво накрапывал дождь, капли слезами стекали по щекам, и Ник проснулся оттого, что дрожит. Он тяжело перевернулся на бок и съежился, растирая закоченевшие руки и ноги. Пальцы заледенели, и принц, немного подышав на них, беспомощно пополз к костру. Подкинул в огонь пару веток, которые еще не успели намокнуть, и уселся поближе к огню. Блаженно прикрыл глаза. Тело оттаивало, Ник снова начал чувствовать пальцы, а вместе с тем вернулись и другие чувства – голод и жажда. К тому же покалывала затекшая спина. Принц немного размял шею, в которой после сна на непривычно жесткой земле отдавало тянущей болью, и смахнул с себя травинки с песком. Желудок заныл. Ник огляделся в поисках еды. Он нашел мясо, которое призраки пожарили вечером, и жадно накинулся на него. Оно остыло, но принц стряхнул с него насекомых и с удовольствием сжевал пару-тройку кусков. Он ел прямо с вертела. Липкий сок тек по рукам и капал в траву под ногами. Караульный, улыбаясь, подкинул принцу флягу с водой. Ник благодарно кивнул, вытерся рукавом и вздохнул: Фергюс не обманывал насчет голода и холода.

Топот копыт ворвался в равнинную тишину. На горизонте показался темно-серый силуэт призрака, который гнал коня к лагерю. На шум подтянулись и другие призраки. Вскоре все уже устроились вокруг костра.

– Ничего особенного, – рассказывал призрак, приехавший последним. – Приятели Нэйта в темнице клянутся, что остальные повстанцы скрываются где-то здесь. Местные жители клянутся, что не видели никого из них.

– Очевидно, кто-то врет, – ответили ему.

– Врет или не врет, но кое-что я все же разузнал, – продолжил призрак. – Здесь видели розоволосую девушку.

Принц навострился:

– Так что, будем ее искать?

– Да нет, зачем? Фергюс сказал пока забыть про нее и заняться повстанцами. Предлагаю так и сделать – нам же меньше работы.

Ник заспорил:

– Но она тоже повстанка! И пока она где-то недалеко, мы можем поймать ее.

– Прекрасный план. Но мы ее и в таверне-то не смогли поймать, когда она была совсем рядом. А в незнакомом поле или в лесу если на что и наткнемся, так это на пень.

Воспоминание из сна кольнуло Ника. Он смахнул с ладоней дождевые капли и хитро улыбнулся:

– А если я скажу, что знаю, где ее искать?

Ветки угрожающе заскребли по крыше. Где-то вдалеке прогремел гром, и порыв ветра с силой распахнул окошко лесного дома. Сырой воздух проник в комнату, испуганно зашелестели листья. Сверкнула молния. Ее холодный свет озарил комнату, ознаменовав собой начало грозы, тяжелые капли влетели в окно и упали на дощатый пол. Мираби покинула нагретую постель и закрыла окно, задвинув хлипкую щеколду. Сквозняк тонкой струйкой упрямо протискивался в щель между створками. Девушка задвинула шторы и проверила дверной засов. С тех пор как она сбежала из таверны прямо из-под носа монт-дʼэтальских крыс, они мерещились ей повсюду.

Вскоре стихия утомилась, дождь прекратился. Девушке не спалось. Над ней нависал необъяснимый ужас, и она решила добежать до соседней деревеньки, где снял себе комнату Лютер. Быть может, она поговорит с другом, и сердце успокоится.

Мираби вышла. На улице пахло свежестью и влажной землей. Сонно и молчаливо было снаружи, только капли, стекавшие со скользких листьев, глухо стучали по крыше. Каждая ветка, каждый нечаянно задетый листик обдавал потоком ледяной воды, но девушка защищалась рукавами длинного черного плаща. Мираби остановилась под раскидистым деревом и оттуда осмотрела дорогу. Близ перекрестка поблескивал кряжистый пень, окруженный мокрой травой. Грозовая тьма сгустилась над дорогой, покрытой топкими лужами, и неспешно уплывала в сторону Монт-дʼЭталя, а со стороны замка скакали всадники. Мираби увидела на них серую одежду и, сразу почувствовав неладное, решила поостеречься. Она юркнула в лес и побежала к дому. Топот копыт стих. Девушка оглянулась, но густая чернота деревьев скрыла дорогу, и Мираби могла ориентироваться лишь по звукам. Она услышала, как всадники спешились на развилке.

– Ну, куда дальше? – донеслось с дороги.

– Кажется, сюда, – ответил приятный молодой голос.

– Сюда, так сюда.

За спиной девушки зашелестели листья. «Ветер», – понадеялась она, подбегая к дому. Но нет, тихие шаги приближались к поляне, а свеча предательски освещала небольшое окно, приманивая непрошеных гостей. И уже, казалось, не деревья словно стража плотным кольцом обступили домик – а дом громоздким горбом с желтыми светящимися пятнами вырос посреди леса. Маленькая незаметная крепость беглянки уже не выглядела столь маленькой и незаметной.

Мираби вбежала в дом и задула свечу. Спасительная темнота обступила девушку. На улице отчетливо слышались осторожные шаги, и не было уже сомнений, что призраки инквизиции идут в сторону дома. В дверь затарабанили.

– Именем короля, откройте!

Открывать Мираби не собиралась ни в коем случае, но призраков ее невысказанное решение не устраивало.

– Открывайте! Королевская инквизиция! – настойчиво кричали снаружи.

«Дрянные существа!» – досадовала ведьма. Преследователи принялись выламывать дверь. Хлипкий засов не мог долго их сдерживать и вот-вот грозился вылететь вместе с дверью.

Последний удар, и дверь распахнулась. Призраки ворвались в дом, заполнив его запахом костра. Зажглись огни, освещая пустую комнату. Монт-д’этальские крысы ринулись осматривать дом: проверили за дверью, заглянули под кровать, постучали по полу, ожидая наткнуться на погреб, а девушка, невидимая, прижималась к стене у выхода, боясь шелохнуться.

– Здесь пусто, – сказал один из призраков.

Другой подошел к столу, на котором несколько минут назад горела свеча.

– Пусто, но тут тепло и пахнет воском. Кто-то только что погасил свечу.

– Не кто-то, а девушка из таверны, – уточнил другой призрак.

Он сделал шаг вперед, и свет упал на его лицо. Мираби узнала в нем принца. Девушка поразилась его одежде – серый костюм выдал принадлежность к мерзкой королевской инквизиции.

– И как ты это определил? – спросили принца.

– Сложно объяснить. Это… интуиция, если хотите. А если не хотите, просто поверьте на слово.

– А ведь ты прав, Ник, – рассмеялся призрак. Он аккуратно сложил пальцы и поднял что-то со стола недалеко от свечи. Протянул это к свету. Волос. Призрак держал в руках длинный розовый волос.

– Значит, надо продолжать поиски.

Злоба колкой дрожью охватила Мираби: «Лютер ведь договорился с инквизитором, чтобы его крысы прекратили бегать за мной!» Но нет, они не успокоились и, похоже, не собирались успокаиваться.

«Пора убираться с этого дрянного континента», – решила девушка и выскользнула за дверь.

Воодушевление сменилось разочарованием. Призраки поддержали принца лишь единожды, но больше помогать не собирались:

– Оставь ее, Ник. Это бесполезно.

Принц мерил комнату шагами. Девушка сбежала. А вместе с ней и надежда разобраться в «снах наяву».

– Фергюс сказал оставить ее в покое, – напомнили призраки.

– Но она повстанка! Ее надо найти! – воскликнул Ник. Он повторно осматривал комнату, хотя чувствовал, что это бесполезно.

– Ищи, – хмыкнул призрак. – Только без нас.

Принц покачал головой и зажмурился. Он до боли впился ногтями в ладони, чтобы освободиться от мыслей о ведьме, но ее образ все не хотел исчезать. Оставить в покое?

Через несколько дней Мираби добралась до западного порта и наблюдала за матросами и пассажирами, которые поднимались на корабль. Ведьма сжимала в руке горстку монет, которых не хватало на билет. Путь к свободе оказался дороже, чем она предполагала.

Послышался сигнал, и корабль отплыл от эфлейского берега. Мираби осталась на одном континенте с Покровительницами и монт-д’этальскими крысами. Лютер говорил, что ему нужно еще немного времени и тогда с нее снимут все обвинения. Но Мираби в это уже не верила. Нэйт за решеткой, и его казнят, как только выпытают все о повстанцах, он ведь больше всех интересовал инквизитора. За остальных повстанцев инквизитор дорого не заплатит, а больше Лютер предложить ему ничего не может. «Только если… только если продаст ему Нэйта заново», – рассудила ведьма. Благодаря колдовским способностям она могла незаметно проникнуть в Монт-дʼЭталь и освободить Нэйта. «Лютер будет недоволен, если узнает. Но ему необязательно об этом знать», – решила девушка и, проводив взглядом корабль, покинула порт.