Двенадцать шагов. Книга 1

Глава 1

(Шаг 1. Печать Артага)

Лет пять назад Алекс шагал по едва заметной тропе, крепко сжимая в руке поводья. Конь следовал за ним неохотно, фыркал и тряс головой, выражая крайнее недовольство текущим положением дел. Он вообще в последнее время постоянно выражал недовольство. Его хлебом не корми... Впрочем, нет. Если его кормить — он как раз доволен. Доволен все те пару секунд, за которые сожрет всё, что посчитает съедобным.

Конечно, конем в полном смысле этого слова Рок не был — скорее, здоровенным красноглазым монстром, который понимал куда больше, чем положено коню, и вел себя иногда очень по-человечески, но чаще — по-свински.

Но так как очертаниями он больше всего смахивал на коня, Алекс сразу решил — как только Император подарил ему эту страхолюдину в знак благодарности за очередную работу на периферии — что будет считать это конем.

Доспехи на Роке звенели и лязгали, лесные заросли шумели и осыпались. Под ногами трещали ветки. В общем, продвигались они громко.

Казалось, что их вот-вот услышат, засекут, но лишь казалось — из-за гробовой тишины, несвойственной обычно лесу.

“А тишина тут отчего? — подумал Алекс. — А тишина тут от того, что всю местную фауну мы уже давно распугали…”

Замер на миг: прислушаться и смахнуть с волос дурацкие белые лепестки, которые так и сыпались с деревьев. Двинулся дальше.

Рок снова уперся, но не слишком — только чтобы продемонстрировать свою позицию касательно путешествий по подобным местам. Если б он уперся слишком, Алекс черта с два сдвинул бы его с места.

— Уже близко, — в очередной раз процедил сквозь зубы Алекс, натягивая поводья. Покосился через плечо и добавил, — а если бы кое-кто не вёл себя, как упёртый осёл, мы бы вообще давно пришли! И пообедали!

Рок только фыркнул в ответ.

На самом деле, Алекс не был уверен, что оно близко. Он вообще второй час раздумывал, не заблудился ли. Но не признаваться же в этом коню.

— А мне, думаешь, это нравится? — пробормотал он, продолжая тащить скотину за собой. — Но репутация, чтоб ты знал, требует жертв. Въехать в город через ворота каждый дурак сможет. А мы с тобой, Рок… да иди ты вперед! Свинья какая-то, а не конь! Так вот, мы с тобой, Рок, должны быть, как призраки... О!

Последнее восклицание было адресовано уже не Року — стене, которая всё-таки оказалась перед ними.

"Так вот ты какое, прекрасное чувство, когда пришел, куда планировал", — с легким восхищением подумал Алекс. У него, как правило, такое редко получалось, да еще и с первого раза.

А тут — даже к нужному участку стены вышли, к полуразрушенному. Не обманули, значит, добрые люди, встреченные по пути. Ну да, глядя Року в глаза, не обманешь — там и говорить от страха может быть трудно.

Огромные каменные блоки, из которых состояла стена, здесь были то ли выбиты в какой-то древней войнушке, то ли сами вывалились, потому что пришло их время, и теперь лежали по ту сторону, рассыпавшиеся на куски. Осталось пробраться в дыру, ещё полдня тащить Рока по непроходимому лесу и — вуаля! Они будут на месте.

Дело теперь за малым: уговорить Рока перепрыгнуть вот эти остатки стены. Чисто физически он мог брать и не такие высоты. Он вообще много чего мог, чисто физически. И мыслил, бывало, весьма сложными категориями, и принимал весьма разумные решения в критических ситуациях. И если уж начнет принимать — попробуй уйми.

Вот как начал когда-то, так до сих пор, зараза, самостоятельный...

Когда до стены оставался с десяток шагов, Алекс остановился, развернулся. Чуть не столкнулся лоб в лоб в конем — тот именно сейчас решил прекратить упираться и делал очередной шаг. Но не столкнулся, а очень удобно оказался прямо напротив и пристально уставился в горящие красным глаза.

Убедившись, что конь его понял, зашёл сбоку и легко запрыгнул в седло.

— Ну, давай, — скомандовал с обречённым вздохом и натянул поводья.

Он был почти уверен, что конь останется на месте, но Рок неожиданно рванул вперёд.

Для того, чтоб через миг затормозить так круто, что Алекс чудом удержался в седле вместо того, чтобы полететь головой в стену.

— Подлая зар-раза! — рыкнул он и спрыгнул на землю.

Рок самодовольно заржал.

— Хорошо, — Алекс снова обошел его, снова остановился напротив и снова уставился в глаза. — Чего тебе надо?

Рок мотнул головой, встряхнулся весь, будто пытался сбросить с себя шипастую сбрую.

— Все равно потом надевать, — пожал плечами Алекс. — Я ж тебе только что про репутацию разъяснял!

Конь в очередной раз упрямо помотал головой, и Алекс со вздохом принялся расстёгивать пряжки.

И не впервые подумал о том, что слишком много разговаривает с конём. С другой стороны, Рок ведь не просто конь. Рок умный. С третьей, Алекс был уверен, что подари ему Император Семи холмов не Рока, а, например, самого тупого на всём Н'ваго хомячка, он бы и с хомячком рано или поздно начал говорить.

Означает ли это, что он сходит с ума?

Или уже сошёл?

— Если что, виноват будешь ты, — серьёзно предупредил Алекс, упаковывая амуницию Рока в мешок. Первыми перебросил свои вещи. Дальше — с трудом, потому что амуниция весила, почти как сам Алекс, — вещи Рока. Оружие оставил при себе.

Шагнул к коню, чтобы вновь оседлать его, но Рок, не дожидаясь, рванул вперёд и легко перемахнул через стену. И снова противно заржал, теперь — с той стороны.

Алекс открыл было рот, чтобы высказать всё, что думает, но слов попросту не нашлось. Поэтому он отмахнулся, тяжело вздохнул, процедил себе под нос:

— Скотина ты, Рок, — и сделал несколько шагов назад, взял разгон для прыжка, примеряясь, как и за что хвататься, чтоб одолеть препятствие.

А потом — надавать по шее нагло ржущему за стеной коню.

***

Лорд Сакар стоял в коридоре у окна, заведя руки за спину, и безотрывно глядел на ведущую к замку дорогу. Его легко можно было не заметить, чёрную неподвижную тень в предзакатном полумраке: бледное лицо обращено к окну, сам укутан в излюбленные тёмные шелка. Не знай Рамор, кто это такой, подумал бы, что какой-нибудь колдун. С другой стороны, не знай Рамор, кто это такой, он не искал бы его намеренно, а значит, все-таки не заметил бы.

Сакар был юн, но уже научился сливаться с окружающей темнотой, и Рамор на миг замер, не дойдя полшага, потому что осознал, насколько верна эта метафора. В который раз разозлился на отца мальчика, слишком рано покинувшего его, покинувшего их, взвалившего непосильные ноши на плечи обоих: одному — титул лорда, второму — обязанности няньки.

Рамор не умел нянчить детей. И в принципе не понимал, как вести себя с таким, как Сакар. Иногда — взрослый и рассудительный, разве что по-детски жестокий, человек. Но жестокость — это в его случае как раз хорошо. Ему сейчас, пока не отвоюет право на свое место, на титул, только жестокость и поможет.

А иногда — ребёнок ребёнком. Особенно когда сидит с этими своими якобы волшебными книгами. Когда играет с гадальными картами и костями. Когда сбегает в палатку к Оракулу, и пропадает там днями, слушая бредовые россказни этого лжеца.

"Да хоть бы уже в крисс-край играл!" — возмущенно думал Рамор. Тоже глупая игрушка, но она хотя бы — признак хорошего тона, если ты знатная особа.

Он даже подсовывал лорду эту чертову доску, но тот, лениво передвинув пару фигурок, снова отвлекался на свои глупости.

О том, чтобы взять в руки меч и выйти на тренировочную площадку, речи, разумеется, даже не заходило. Рамор тренировал его в специально оборудованном для этого подвале. Сакар вообще любил подвалы: чтобы темно и пыльно.

Сакар как был замкнутым ребенком, сидящим в темном углу и погружённым в древние манускрипты, так им и остался. И говорили же Рамору после смерти старого лорда: “не тащи на вершину холма то, что сидеть там не должно”.

Рамор тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли, продолжил движение, завершая шаг, и тяжело опустил ладонь на острое плечо. Насмешливо хмыкнул:

— Ну да. Если будешь долго смотреть на дорогу, то на ней появится этот твой Алекс…

Потом хмыкнул еще раз, осторожно приподнял двумя пальцами ткань плаща, присмотрелся.

— Ага, — добавил задумчиво, — если парадный плащ надеть, то точно появится…

Сакар резко развернулся, сбрасывая руку, — взметнулись мягкие тёмные локоны — и решительно зашагал прочь по темному коридору.

— Ещё и голову помыл! — восхитился Рамор, догоняя.

— Подходит к концу второй день, Рамор, — заговорил Сакар, не останавливаясь и не оборачиваясь. Его голос прозвучал непривычно жестко, холодно. Обычно Сакар говорил куда мягче, куда тише, почти напевным шепотом.

Но не сегодня.

— Оракул обещал, что Охотник придёт на исходе второго дня, — нетерпеливо напомнил он. — Второй день подходит к концу...

И покосился так, будто Рамор мог выполнить обещанное Оракулом. Да даже если б это было в его силах, не выполнил бы. Не хватало! Оракул никогда ему не нравился, Рамор давно уже вывел бы лживого гада на чистую воду, не приноси он такие несусветные доходы его лорду.

Ну и еще потому что немного побаивался. Несмотря на то, что во все его басни Рамор не верил, иногда, очень редко, Оракул и впрямь казался ему воплощением той самой тьмы, в которую так легко и естественно ныряет Сакар.

— Ну, раз Оракул обещал… — многозначительно протянул Рамор в ответ.

Он, конечно, понимал, что занятия магической ересью, бросания карт и костей, эта манера кутаться в тёмный шёлк, умение застыть неподвижным изваянием — хоть какой-то, да образ. А народу нужен понятный образ нового лорда, особенно учитывая его неказистую внешность, очевидную физическую слабость, болезненность и ни одного героического свершения за восемнадцать лет жизни и уже более года — на вершине холма.

Образом этакого темного мага можно легко запугать народ. Но так же легко — и настроить против себя. Кроме того, вся эта белиберда плохо влияла на умение Сакара мыслить трезво.

Пока дело касалось мелочей, было терпимо. Но теперь Сакар решил, что для победы в его первой битве ему просто необходима волшебная печать из заброшенного Храма Ветров на горе Собр, а это уже попахивало сумасшествием. Теперь же стало и того хуже — теперь он ждёт в гости какого-то волшебного дядьку, которого, кстати, не приглашали. Которого Оракул просто пообещал.

Чтоб им пусто было. И дядьке, и Оракулу.

“Лучше бы жену ему наобещал… — мрачно думал Рамор, шагая в ногу с лордом. — Давно пора”.

И выругался про себя, потому что и сам уже начал бросать взгляды в каждое окно. Не ждал никого, конечно, — просто проверял.

Но ведь там и проверять было нечего!

— Послушай, — сказал Рамор, — до сего часа, насколько мне известно, никто, даже отдалённо напоминающий твоего Охотника, не миновал Городских ворот. Если минует, сойка тут же донесёт до нас весть. А пока позволю себе напомнить, что у тебя ещё есть важные дела, которые…

— Что-нибудь важнее битвы? — насмешливо уточнил Сакар. Кажется, немного успокоился — голос потеплел, в него вернулась былая мягкость, напевность.

Рамору показалось, что Сакару стоило определенных усилий ее вернуть. И подумалось: может, он постоянно прикладывает усилия, чтобы она была? Может, на самом деле он, настоящий он, то и дело ныряющий во тьму, звучит иначе?

И сейчас было иначе, когда застал его врасплох. А теперь он совладал с собой — и голос вернулся.

— Здесь я с тобой абсолютно согласен, — воодушевленно согласился Рамор вслух. — Нет ничего важнее! Но готовиться к битве нужно, изучая настоящие карты, а не гадальные! И не шастать по храмам за древними артефактами, а разработать тактику!

— Для тактики у меня есть ты, — улыбнулся краешком губ Сакар. Тепло и по-дружески, едва заметная улыбка, которая есть у него лишь для Рамора — больше ни для кого.

Насколько фальшивая?

Рамор открыл было рот, чтобы возмутиться, чтобы донести мысль, что он не всегда будет рядом. Что если уж решил биться — то бейся. Что он не отец лорду, не его второе “я”, что нянькой быть уже устал. Всего лишь человек, немногим старше, немногим больше повидавший в жизни. Начальник стражи старого лорда когда-то, личный страж молодого лорда теперь. Не более.

Многое он мог бы сказать, но бросил взгляд в окно, выругался и остановился. Сакар развернулся так резко, что едва не заехал всей своей пышной гривой Рамору по носу. И к окну не подошел — прыгнул.

Посреди дороги, которая только что пустовала, будто бы из ниоткуда возник мчащийся к замку во весь опор всадник. Рамор точно помнил: еще миг назад его не было, а теперь вот он — в пяти сотнях шагов от ворот, не более. В окутавших всадника клубах пыли можно было разглядеть ездовое животное — гигантского монстра, облаченного в шипастую броню и рогатый шлем. По бокам, ниже седла, отливали сталью зубчатые пластины, показавшиеся поначалу крыльями. Сам всадник, по сравнению с чудовищем, казался мелким, был в чёрном, и всё, что Рамор сумел рассмотреть — воротник, который поначалу принял за маску: широкая полоска кожи, закрывающая не только шею, но и нижнюю часть лица.

Сакар же не рассматривал ничего. Бросил на Рамора торжествующий взгляд и поспешил навстречу гостю. Рамор решил пока ничего не говорить и направился следом, в очередной раз догоняя. Естественно, встретить Охотника стоило лично. Хотя бы для того, чтобы спросить, как он обошёл городскую стражу. Ведь если этот пробрался, пробраться могут и другие. И намерения их могут быть куда менее миролюбивыми, нежели простое выкачивание золота из карманов лорда.

И если на причуды с артефактами Рамор еще смотрел сквозь пальцы, то допустить серьёзной опасности не имел права. Слишком много сил потратил на Сакара. После смерти старого лорда он всеми правдами и неправдами отвоевал право мальчика на то, чтобы жить, править, принять титул, положенный ему по наследству. Так хотел бы лорд.

А сам Сакар никак не удержался бы. Слишком уж он тихий. Почти незаметный. Тень. И каждый раз, когда кладешь на плечо руку, боишься, что рука провалится в пустоту.

Рамору приходилось делать за него всё. Наверное, старый лорд предвидел такой исход, когда много лет назад вытащил Рамора из сущего ада. И не зря приблизил к себе, к семье. Он знал: у Рамора больше никого нет. И он до последнего будет биться за старого лорда, а потом — за его наследие.

По крайней мере, до того момента, когда рука все-таки провалится в пустоту.

***

Когда он толкнул тяжелую створку двери и шагнул на крыльцо, всадник был уже во дворе. Сакар нетерпеливо сопел за спиной, но хоть не пытался протолкаться: ждал, пока Рамор сделает несколько шагов, пока придержит дверь.

Стражи озадаченно изучали гостя, перехватив на всякий случай мечи поудобнее. Рамор, шагнув навстречу тому с крыльца, и сам взялся за меч, но свободную руку вскинул, останавливая своих людей, в ответ на что те слишком заметно облегчённо вздохнули.

Гость же легко спрыгнул на землю, крепко — даже чересчур, как показалось Рамору, — сжав поводья в руке.

Одет он был в грубую кожу, уплотнённую не только на шее этим странным воротником, но и на рукавах, коленях, плечах. И Рамору подумалось, что такая защита необходима не на поле боя, а при частых и жёстких падениях.

“Ещё бы, — подумал он, вновь глянув на руку, сжавшую поводья. — Неприятно с этакой махины рухнуть, верно?”

И даже меч опустил.

Проблемы гостя с ездовым животным почему-то успокоили — он даже с конём не может справиться. Выглядит странно, неприятно, но опасений не внушает. Волосы, заплетённые в длинную косу, будто когда-то были рыжими, а теперь выгорели в лучах Ирхана и покрылись пеплом. Лицо же наоборот — слишком бледное для странника — словно солнечный бог так сосредоточился на выжигании рыжины из его волос, что забыл обратить внимание на кожу, лишь небрежно чиркнул по острым скулам, оставив россыпь неуместных веснушек. И до глаз не добрался: глаза остались яркими, живыми, зелёными.

Рамор покосился на Сакара. Тот скрестил руки на груди и высоко вздёрнул нос, с холодным прищуром изучая охотника. То ли сам уже понял, что это не тот человек, который ему нужен, то ли просто отыгрывал роль лорда. В любом случае, молодец.

Гость сделал два шага вперёд, занёс было ногу для третьего, но конь заартачился, и гость тут же притворился, что дальше ему идти и не хотелось. Перевёл взгляд с Сакара на Рамора, потом — обратно.

— Так, — сказал он, — который из вас — лорд?

Сакар возмущенно фыркнул, и гость тут же разобрался:

— Ага! — обрадованно ткнул пальцем в Сакара. — Вот ты-то мне и нужен! Точнее, я — тебе.

Сакар окинул его с ног до головы все тем же ледяным взглядом, сдержанно кивнул, приглашая следовать за собой, круто развернулся — мягкие шелка его плаща взметнулись, закружились, потянулись следом за ним — и величественно удалился.

Гость несколько секунд пристально смотрел в глаза коню, потом предупредил стражей:

— Животное не кормить! И лучше вообще… не трогать, — протащил несколько шагов к забору и уверенно привязал к нему несколькими хитрыми узлами, один поверх другого.

“Больно надо! — хмыкнул про себя Рамор. — Нужна нам твоя зверюга! Тем более такая… зверюга”.

Алекс — дурацкое имя, но нужно отметить: вполне под стать хозяину — прошагал мимо него в открытую дверь, и Рамор поспешил следом. Завидев в косе несколько белых лепестков, подумал: “А призрак-то наш по лесам шёл. Надо бы проверить стену. Нашел же дыру, чтобы пролезть”.

А вслух сочувственно осведомился:

— Венок по дороге потерял?

Гость вопросительно покосился через плечо. Рамор кивнул на косу. Алекс взял ее в руку, попытался осмотреть, скосив глаза. Хмыкнул, кажется, так ничего и не рассмотрев, принялся трясти и так сосредоточился на этом, что чуть не врезался в одну из колонн по дороге.

“Надеюсь, Сакар хоть на битву его с собой не потащит”, — мысленно вздохнул Рамор.