Душа без признаков жизни

ГЛАВА 3. Феликс

Кто не понял своего прошлого,

вынужден пережить его снова.

Будда

Пробираясь через белое полотно влажного тумана, Феликс мчался к единственному источнику света перед глазами. Нечто призывало его. Манило. Требовало вернуться.

Путь на планете — закончен. Он должен возвращаться! Ведь его ждут.

Но внезапно скорость начала снижаться, что-то потянуло обратно… И небо цвета черного сапфира, пустое и холодное, заглотило тот искрящийся водоворот, к которому Феликс так стремился.

Ну же, еще немного… Нет! Так не должно быть!

Резкий рывок и бетонная дорога оказалась у носа, однако ни боли, ни удара не последовало…

Гром зарокотал в ушах.

Феликс очнулся. И как он умудрился заснуть в такую погоду на фонарном столбе?

Дождь не прекращался уже третий день, и грязные потоки заполнили каждую трещину центральной улицы города. Воздух пропитался грозовым запахом: свежим, бодрящий. Феликс обожал этот аромат… когда-то.

Осмотревшись, он вспомнил, как оказался здесь, а вернее — ради кого. Ради вон того молодого человека, задумчиво восседающего за летним столом кофейни.

Улицы томились в безлюдье. Тишину нарушал шепот листьев и постукивание сочных капель. Однако объект внимания не собирался прятаться от неуместных в летнее время прихотей погоды, лишь откинулся на железный фигурный стул, подставляя лицо пасмурному небу. Ливень вмиг омыл малахитовые глаза и прилизал непослушные светло-русые волосы.

Феликс наблюдал за парнем каждый день. Уже несколько месяцев. Это стало единственным важным занятием, с тех пор как судьба свела их снова, с тех пор как Феликс отыскал его, жизнь обрела хоть какой-то смысл.

Изо дня в день глубоко в сердце крепчала ненависть. Ненависть к этому промокшему человеку. Он — виновник отвратительной Феликсу жизни. Личный судья и палач, вынесший приговор девять месяцев назад.

Феликс уже забыл, что случилось, когда его душа покинула тело статного брюнета, в котором он просуществовал тридцать четыре года. Как он стал… этим?

Месяц назад, когда убийца вёл разговор по телефону (судя по интонации, один из тех, когда хочется бросить трубку), к нему подошла рыжая девушка. Она обратилась к парню, получив в ответ лишь нескрываемое раздражение.

Но стало известно имя палача — Андриан…

Феликс перестал спать. Пытался вспомнить хоть одного человека с этим треклятым именем. Однако то ли мозги атрофировались, то ли он и вправду никогда не имел подобных знакомых. Тогда зачем парень убил его? Уже долгие месяцы Феликс искал ответ на вопрос, а часы жизни в теле вшивого грача стремительно сокращались.

Он не знал и то, как оказался в птичьем теле. Около полугода бился в конвульсиях, пытаясь понять смысл происходящего. И не мог. Тогда Феликс смирился. Смирился, потому что устал, устал так сильно, что стал не в силах добывать еду и воду, хотя желудок корчило болью, а горло превращалось в наждачку. Смирился даже со странным существованием. Но не с убийством. Только не с этим…

Неизменным оставалось лишь одно — ненависть к Андриану. С их первой встречи в новой жизни Феликс стал незримой тенью следовать за убийцей, он стал свидетелем всех его разговоров, он стал полноправным участником его жизни.

***

«Всё получится. Сегодня я это сделаю», — подбодрил себя Феликс, услышав скрип входной двери.

Андриан спрыгнул с крыльца и засеменил по заросшей сорняком дорожке. В руках убийцы умещалась стопка разноцветных блокнотов. Как и всегда. Как и каждую среду. Парень нехотя покидал дом и направлялся к своему единственному собеседнику — психологу.

Прохладный ветер приятно скользнул по телу, заставив Феликса встрепенуться.

Еще год назад он не мог позволить себе сидеть без дела. Времени никогда не хватало.

Феликс вставал раньше утренних лучей земного светила и спешил на свое законное место в государственном дворце правосудия. Минуя гору бумаг, высотой с древний Олимп (где, по-видимому, и обитал Зевс), судья Ларский падал в судебный трон.

Периодами суд напоминал сумасшедший дом. Люди проявляли себя в полной красе, ощущая надлом собственного эго. Кто-то пытался кинуться на обидчика с кулаками во время заседания, кто-то громко рыдал в истерике и плевался, кто-то проклинал самого Феликса и угрожал девятью кругами ада.

Откинувшись в черном кожаном кресле, Феликс в мечтах представлял, что он судья не в двадцать первом веке, а в древнем Вавилоне. При царе Хаммурапи. Никаких судебных инстанций и обжалований. Любое твое решение окончательно, хоть в зале суда сразу голову или руку отрубай. Никаких неверных толкований. Весь текст единственного закона высечен на двухметровой базальтовой стеле.

Кроме изнурительной работы блюстителя справедливости, нужно было оставить время и для своего ребенка, по имени — Mattoneabile. Бизнес отнимал не меньше сил, чем нытье народа.

А теперь Феликс думал лишь о делах Андриана и об усталости от вшей, ползающих между черных перьев.

Опомнившись, он взмахнул крыльями и последовал за убийцей.

Вечность. Битую вечность Феликс пытался избавиться от преграждающей путь железной решетки, но она была подгнившей и старания себя оправдали. Так что сегодня план по проникновению в кабинет будет осуществлен.

Осторожно приземлившись на отверстие между прутьями, он рывком протиснулся в шахту.

Сажа, тьма и запах пыли окутали тело.

Феликс принялся отсчитывать этажи в вентиляционной шахте. Андриан со своими психическими отклонениями ждал на пятом этаже, о чем Феликс заранее выведал.

Прорезь света вонзилась в черные круглые глаза.

— Прошу вас, Андри, поясните, что изображено на этом рисунке.

Феликс просунул голову в просвет и увидел блондинку с лицом в форме сердца. На остром носу девушки уселись кошачьи очки, а лавандовые духи штурмовали ароматом кабинет.

— Я уже говорил. Не могу объяснить... — процедил Андриан, нервно постукивая пальцами о поручни белого кресла. — Я рисую эти образы, потому что мне становится легче, когда они есть не только в голове, но и на чём-то материальном, понимаете?

— Хорошо. Откуда они в вашей голове, Андри? Почему они вас волнуют? Вы видите их во снах? — Психолог наклонилась в его сторону, заглядывая в малахитовые глаза, однако парень сразу воротил взгляд в другом направлении. — Видеть во снах странные вещи вполне естественно для всех нас.

— Нет! Я… не только во снах… не только… — Он заёрзал в кресле. — Образы приходили и наяву.

— Вы хотели сказать — галлюцинации?

— Я не шизофреник, ясно? — прорычал Андриан и насупился, крепко сжал кожаную обивку. — Это не галлюцинации! Это похоже… похоже на воспоминания. Воспоминания, которые врезаются в голову, когда не хочешь о них думать, и это происходит не так, как когда просто задумался... Они лезут насильно!

— В нашей голове мы не в силах контролировать только галлюцинации. Понимаю, чувствовать себя больным неприятно, но если принять этот факт, то получится назначить лечение, — мягко проговорила она и отхлебнула кофе из прозрачной чашки, что разносил запах миндаля. После чего изящно закинула ногу на ногу.

Андриан подскочил с кресла. Вытянулся во весь рост, навострил указательный палец в сторону девушки и закричал:

— Мне не нужны заменители реальности! Напихать меня таблетками, чтобы мой мозг окончательно отключился — это не лечение, а затуманивание правды!

Глаза его полыхали яростью, которую он с трудом сдерживал.

— Правды? — уточнила психолог и начала листать один из блокнотов. — Хорошо. Что это?

Она вальяжно поднялась, подступила к Андриану и развернула рисунок.

В блокноте изображалось скалистое плато в клубах синего тумана с белыми людьми, каждый из которых неподвижно застыл на одном месте.

— То, что пару раз проявлялось в моей голове.

— У вас богатая фантазия, Андри, но не принимаете ли вы наркотики? Это объяснит неконтролируемые видения.

Парень черно выругался и схватил девушку за плечи. Блокнот шлепнулся на пол.

— Я совсем идиот, по-твоему? Кто вам дипломы выдает?

— Руки… уберите, — прошептала она, но не стала вырываться. — Я понимаю ваши чувства. И хочу помочь.

Андриан сделал несколько шагов вперед и рывком придавил ее к стене.

— Ни черта ты не понимаешь! Совершенно не разбираешься в людях.

Лазурные глаза девушки заблестели. Феликс ахнул, если бы мог. Почему она не сопротивляется? Давно пора влепить парню затрещину.

— Андри…

— Тебе нравится, когда тобой управляют, нравится подчиняться, да? Я чувствую, что нравлюсь тебе, чувствую твое желание отдаться мне, несмотря на то, кем я являюсь. Тебе это нравится. Быть ведомой. И, кажется, тебя заводят такие психи, как я. — Андриан издал истерический смешок и запустил пальцы в ее золотистые волосы. — А вот мне — нет! Но эта дрянь, что сидит в моей голове — всё контролирует и вспыхивает, когда ей вздумается! Сводит меня с ума! Понимаешь? Нет! Не понимаешь!

Девушка съёжилась и попыталась выбраться из-под него. Впрочем, он и не стал ее держать.

— Бесполезная трата времени, — прошипел Андриан, пнув кресло. — Есть лишь одно лекарство. Пока мысли забиты тем человеком, видения не отпустят мои мозги. Значит, я должен завершить начатое. Должен во всем разобраться. Пора избавиться от всего, что меня с ним связывает. Уничтожить те остатки, что от него остались.

— О ком вы говорите? — уточнила психолог, держась за телефон.

Парень одарил девушку ядовитой ухмылкой и громко захлопнул за собой дверь.