Душа без признаков жизни

ГЛАВА 23.1. Феликс. Планета Акхета

Хранители смерти — проводники на астральном

этаже, помогают душам вернуться в Обитель.

Как правило, на должность назначаются

асуры из касты аталов.

«Сердца Обители: реалии и заблуждения»

Джангернау, Старейшина Трибунала

Амбре от деревьев с гнилыми плодами было отвратительным. Как из навозной ямы! Или озера со скисшим молоком и тухлыми яйцами. Настолько смрадную вонь даже сравнить с чем-то оказалось трудной задачей.

Дышать приходилось неглубоко.

Всю ночь Феликса и Андриана — связанных по рукам и ногам — тащили через лес. Вместо лошадей повозку везли лохматые рыкающие медведи. В чаще кричали птицы. Феликс разглядел одну на голой ветке: походила на раздувшегося желтого снегиря и меланхолично цвиркала.

Гламентил шел следом. Его душу заточили в артефакте, потому пользы от него не больше, чем белке от скорлупки ореха. Асур роптал и причитал, высказывая, что эта вещь не должна быть у демонов, как и амулеты материализации, сулил, что они ответят за воровство из хранилища Обители.

Тристан, надевший коричневую повязку на выколотый глаз, и краснокожие демоны: Дрик и Кор — говорили, что они держат путь к королю.

— Король Волаг узнал о нашем появлении на этой грёбаной планете, как только мы появились, — возмутился Глэм. — Одним Прародителям известно, что демоны хотят. Мне кинжал прямо в спину воткнули!

Феликс устал слушать Глэма, асур снова и снова оправдывался перед ними. Или злился. Или завывал. Шумно дышал сквозь зубы. Кричал, что начинает распадаться на атомы, ведь душу нельзя долго держать в шастре, и дай ему Творец сил не испариться, потому что ладони уже бледнеют, как стекло. Тристан отгонял «умирающего», точно назойливую мошку.

Одно ясно: наставник ничего не может сделать.

И как теперь выбраться отсюда? Понадеяться на милость короля? Дать какое-нибудь обещание, которое будет выполнено не Феликсом-грачом, а Феликсом-судьей Трибунала?

И почему просто не вернуть Крис в детдом?!

На Андриане лица не было. Он всё время молчал. Сжалившись, Феликс попытался парня подбодрить, сказал, будто они обязательно выберутся. Прозвучало неправдоподобно. А как иначе? Сам в это не верит. Умиляло то, что Андриан переживает и не за себя вовсе, а за Марлин.

Надеясь отвлечься, Феликс трещал без остановки и за несколько часов выяснил: что парень ненавидит отца, что любит голубой цвет и презирает слишком откровенно одетых девушек, — их у него, между прочим, было маловато, — а завтракать предпочитает круассанами собственного приготовления (при упоминании своих кулинарных способностей Андриан покраснел), и еще кучу «важной» информации.

Демоны косо посматривали на Гламентила, перешептывались и планировали, как от него избавиться. Дрик предложил Кору попробовать напасть на наставника опять, полностью вернуть в кинжал и закинуть в море.

— Ты же знаешь, я не хочу связываться с асуром, — пробубнил Кор.

Взгляд Глэма резал, точно ржавой пилой.

— Не хочу связываться с асуром, — перекривлял Дрик. — Ты не хочешь связываться с работой.

Послышался тяжелый вздох Андриана.

— А почему мы понимаем их язык? То есть… я давно заметил, что в Обители и здесь мы понимаем друг друга, — с усталым видом заговорил парень.

— Когда ты выходишь из земного материального тела, то общаешься на одном врожденном языке. Он намертво запечатан в каждом, — буркнул Гламентил. — Причем для тебя он будет звучать, как родной.

— Атрикс говорил со мной на латыни.

— А ты думаешь, мы знаем все языки на Мрите? — вмешался Тристан. — Латынь — единственный, которому можно научиться на Акхете. Другим здесь не учат. Так что идите в задницу!

— Пора вам найти преподавателя посовременней. Латынь — мертвый язык.

Тристан оскорбился. Феликс встряхнулся, выгоняя из головы потоки отборных ругательств демона и запах мочи, исходящий от сена. Дырявые доски и колеса поскрипывали. Повозка подпрыгивала на кочках.

— Зато эти ублюдки моментально перенимают язык человека, в которого вселились, — прошептал Глэм.

Кор зашипел, требуя тишины, и ткнул пальцем в рот Феликса, чтобы тот, упаси господи, не ошибся из какой части тела устранить звуки.

Толчок под бок — это от Тристана. Он отпихнул Феликса. Принялся осматривать повозку. Одноглазый демон то и дело проверял, не украл ли кто что-нибудь из вещей. Угрожал когтями после каждой проверки.

Связанный человек, конечно, идеальный претендент на роль ворюги.

— Они все тут психи? — скорчился Андриан.

Глэм кружился вокруг повозки каруселью, а услышав вопрос, объяснил:

— У демонов гипертрофированны некоторые черты. Гордость, агрессивность или, как у этого идиота, жадность. Самые забавные — демоны с гипертрофированной трусостью. Видел таких в Обители. Умора!

— Не особо смешно. Страх толкает на гнусные вещи.

— А гордость или жадность — нет? Еще как, — добавил Андриан, и все дружно замолчали, генерируя умный вывод, который почему-то никто так и не озвучил.

Феликс ежился. Чувствовал дрожь Андриана. Обоих съедала пронизывающая сырость.

Пальцы онемели. В лесу гулял ветер, замораживающий внутренности. Жутко холодная местность! Феликс выдохнул со рта пар и плотнее прижался спиной к Андриану. Хорошо еще, что одет в пальто. Амулет материализации воссоздает полный образ человека. Наверное, неприятно умереть голым и остаться в таком виде, хотя по словам призраков на кладбище, кто-то умеет проецировать на себе одежду, в которой очень часто ходил при жизни. Феликс не умел. Так и бродил в длинном черном пальто.

Андриан вдруг выругался.

— Здесь, сука, невыносимо холодно... Будь возможность, я бы с тобой, как с бабой обнимался.

Феликс хохотнул.

— Может, еще перепихнемся, чтобы наверняка?

— Боюсь, ты не в моём вкусе.

— Знаешь, ты настолько смазливый, что под градусом и за девку сойдешь.

— Эй, — послышался рык Дрика.— Заткнулись там!

— И так всегда, — с иронией бросил Феликс в сторону Глэма, — а ведь мне почти перепало.

Андриан фыркнул, больно ударяя локтем в поясницу.

В сене зашуршали жирные синие насекомые. Одно заползло под штанину, защекотало кожу, протискиваясь меж волос на икре. Феликс задергал ногой. Мерзость! И почему Марлин любит скитаться по лесу? Там армия подобной гадости.

Сам он ненавидел гулять в рощах и никогда не отправлялся в походы.

Вонь от деревьев становилась невыносимой. Хотелось выблевать собственные органы. Андриан тоже сидел с лицом цвета своих зеленых радужек. Казалось, мир вокруг тлеет и разлагается.

— Сожгите к херам собачим эту дрянь! — закричал Андриан.

Краснокожие провожатые рассмеялись:

— Ты про себя?

— Про лес с гнилыми помидорами на ветках!

Феликс огляделся и подумал, что плоды действительно напоминают помидоры. Однако сложно рассмотреть. Видимость ужасная: в лесу ютился влажный оранжевый туман — захлестнул всё дальше двух метров.

— Они это едят, — вполголоса сказал Гламентил.

— Ха, ему не нравится наша еда, — загрохотал Дрик: демон с завивающимися рогами. — Ты ведь не пробовал.

Дрик сорвал с дерева «дрянь» и заставил Андриана есть. Парень засопротивлялся. Одним взмахом демон когтями раскроил ему пол-лица, а затем — силой затолкал плод в горло.

Андриана вырвало.

Феликс скривился от мерзкого звука и запаха. Мысленно посочувствовал. Больше парень ничего не говорил, а лишь морщился от капающей со лба крови.

Глэм посоветовал с Дриком не связываться, ибо у того явная предрасположенность к жестокости. Андриан что-то пробурчал краснея. Феликс помалкивал. А что было говорить? Как оно на вкус?

Блондин решил поведать об амулетах на их шее, оказалось, это довольно редкие артефакты, потому что дэвы умеют материализовываться и без них.

— Как именно демоны вселяются в людей? — спросил Феликс.

Холод похищал густой пар теплого дыхания, сочащегося изо рта.

— Они присасываются к энергетике и следят за своей целью через порталы. Или специальные стеклянные шары. Такие в городе были, помните? Затем стараются породить в человеке сильные эмоции, вроде страха. Так вселиться легче. Эмоции — это места швов энергетической ткани тела, а в швах есть зазоры, через которые демоны и проникают внутрь, сливаясь не только с энергетикой тела, но и с энергетикой души. Стараются вытолкнуть душу хозяина. Поработить.

— Уносим ноги! Скорее! — послышался крик Кора. Он бежал к ним из чащи, застегивая на ходу штаны, и визжал, точно испуганная девчонка. — Кто-то их выпустил! Выпустил, сука!

Земля начала вибрировать. Демоны переглянулись, стараясь не совершать резких движений.

Феликс едва уловимо произнес:

— Что происходит?

— Мы в дерьме… — прошептал Тристан и со скрежетом вытащил из ножен серебристый меч. — Вендиго.

— Кто?

Все затихли.

Между листьев пролизнул шепот ветра, ошпарил крупными мурашками кожу. Лес вздрогнул. Феликс нервно заёрзал. Глаза демонов широко раскрылись и ярко горели в сумраке. Слышалось тяжелое, напряженное дыхание каждого.

Как рыбы, выброшенные из воды, демоны нервно хватали ртом воздух. Что именно может так дико напугать того, кого страшатся другие? Они вдыхали холод — выдыхали огонь.

Тристан подбежал к повозке и замахнулся мечом над головой Феликса.

Спятил?!

Лезвие засвистело, разрезая воздух. Сердце екнуло. Феликс закрыл глаза, ожидая удара. Однако почувствовал, как спали путы. Демон рассек веревки и нашарил между тряпок несколько длинных тесаков. Кинул их Феликсу и Андриану на колени.

— Слушайте сюда! Я не знаю, как вендиго нас нашли, но если хотите жить, беритесь за оружие. Они прикончат всех. Единственное чувство вендиго — вечный голод.

— Если их убьют, они просто станут духами, — возразил Гламентил. — С чего бы…

— Ты идиот, асур, — оскалился Тристан и уставился в сторону звуков, доносящихся из леса. Повел заостренным ухом, будто заяц. — Вендиго пожирают не только плоть! Они могут сожрать саму душу.

— То есть это, по сути, роки? — изумился Глэм, но Тристан ответом не удостоил.

Из чащи донесся скрипучий возглас, перемешанный с рычанием. Феликс подскочил на ноги, крепко обхватив тесак: пальцы побелели.

Звук усиливался. Превращался в хрипение. Ближе. Интенсивней… Что-то движется сюда. Окружает. Несет за собой гнилой привкус на губах.

Смерть. Нечто подступает и смердит гибелью...

Демоны вперились глазами в темное пространство меж деревьев.

За спиной раздался истошный вопль.

Все обернулись.

На Дрика набросилось два существа с человеческим силуэтом, но когда они повалили демона на пол, Феликс разглядел разверзнутые пасти с острыми, кривыми зубами, как у акул. Тощие тела. Длинные когти. Нет, длиннющие! Загнутые серпы. Лысые. Серые. Не больше метра, передвигаются на четырех конечностях, и настолько быстрые, что обгонят стадо лошадей.

Андриан нахмурился и выставил перед собой оружие. Феликс замер, не в силах пошевелиться. Как вообще драться этой лопатой? Она тяжелее бревна! Никогда в жизни Феликс не махал ножом и не стрелял из пистолета, не то чтобы тесаком кого-то рубать.

Его бросило в пот.

Дрик верещал, пока от него отрывали куски мяса. Хруст костей — и Феликса затошнило. Твари утащили демона глубоко в лес. Треск веток, за которые хватался Дрик, сменился воплями. Потом остались лишь мольбы. А вскоре… приглушенные стоны.

С разных сторон выскочило еще несколько вендиго.

Феликс услышал рычание и хрип, а когда обернулся — тварь скакала к нему. И вцепилась бы в горло! Но в последнюю секунду голова с клыками рухнула под ноги, обляпала светлые ботинки черной, пузырящейся кровью.

Андриан отрубил твари голову.

— Очнись, Фел! — закричал парень.

Феликс встрепенулся. Андриан рванул на помощь наставнику, от которого вендиго пытались отщипнуть кусок.

Они и на призраков нападают?

Запах плодов на деревьях смешался со зловонием дохлятины, исходящим из пасти тварей.

Обернувшись, Феликс увидел, как упавшему на землю Кору, оторвали руку вместе с кинжалом. Сразу два вендиго впились в демона зубами. Он визжал, пока кожу не объели до костей. Алая лужа расплылась по сгнившим листьям.

Вмиг чудовища перевели пустые черные глаза на Феликса. Понеслись к нему. Он размахнулся и вонзил одному тесак под ребра.

Горячая, липкая кровь хлынула между пальцев. Феликс не устоял на ногах. Упал. Пасть вендиго захрипела и защелкала зубами у лица. Тесак упирался твари под шею.

Силы оставляли. В ужасе Феликс подумал, что недостаточно силен для подобного. Недостаточно! Руки онемели, и последние секунды он не дышал.

Перед глазами растянулась безлунная ночь, где вместо звезд — бордовые бритвы. В лицо ударил трупный запах. Гниль. От осознания, какой глупой смертью предстоит погибнуть, тянуло истерично расхохотаться. Вот сейчас, под вой и стоны, ему откусят голову, но на этот раз — навсегда…

Феликс опустил веки.

Существо зарычало.

И упало замертво.

Черная кровь заплескала из глазниц вендиго и залила лицо. С трудом Феликс скинул тушу в кусты. Откашлялся.

— Твою мать, придурок! Вставай! — проревел Андриан, пнув ботинком под руку.

Парень выдернул меч из затылка чуть не сожравшего Феликса чудища. Затем помог подняться.

Феликс сплевывал кровь — на вкус, точно скисшее молоко.

Они оба обернулись, услышав крик Тристана. Глухой удар. Хриплый вопль. Демон упал на землю и задергался в месиве из крови и грязи.

Последний живой вендиго придавил Тристана, пока тот отбивался. Андриан размахнулся и запустил в сторону существа тесак. Тристан отпрыгнул. А вендиго рухнул, захлебываясь мерзкой черной жижей.

Тесак пробил голову насквозь.

Около пятнадцати минут все старались отдышаться — трое выживших и чудом уцелевший дух Глэма. Феликс помог Тристану подняться. Грудь вздымалась так часто, словно он пробежал олимпийский марафон.

— Да, мир нечисти не для тебя, — засмеялся Андриан, пнув отрубленную голову. — Он для меня. Ты цел? — спросил парень у демона.

Феликс приподнял одну бровь, заметив, что товарищ даже не запыхался, размахивая налево-направо тяжелым тесаком.

Рот наполнился кровью — спасибо нескольким ударам челюстью о камни, — Феликс сплюнул солоноватый сгусток под ноги Андриана.

— Вы спасли меня?! — Тристан уперся в дерево и разглядывал спасителей. — Зачем?

— Странный вопрос, — продолжил Андриан. — Надо было дать тебя сожрать?

— Думаю… да.

— Мы не враги, — высказал Феликс. — Может, выпустишь душу нашего друга из клинка?

Гламентил подошел к ним, рассматривая обглоданные кости демонов и таяние крови на земле.

— Всё не так просто, — покачал головой Тристан. — Я не имею права выпускать душу, только король Волаг может. И… спасибо. Но думаю, у вас нет выбора, придется отправиться к королю, если хотите освободить своего друга. Я отведу. Тем более — корабль ждет нас уже через пару километров.

Андриан с Феликсом переглянулись и одновременно воскликнули:

— Корабль?

***

Как только прибыли к берегу моря, планета Акхета предстала в новом свете.

Берег, усыпанный белым сверкающим песком, словно крошка стекла, переливался в свете голубых кристаллов и бордово-оранжевого сияния в небе. Глазам открылась бухта. Мачты нескольких кораблей. Подхваченные глухо ревущими бурунами, судна бились о рифы и трещали досками.

— Почему они не связаны? — выпалила девушка с длинной косой рубиновых волос и нежными корейскими чертами лица.

Но на борт запустила.

Молодая демонесса Этель значилась капитаном. Она иронично улыбалась и сверкала желтыми радужками, заглянув в которые можно утонуть в бескрайнем неподвижном штиле пустыни.

— Они спасли мне жизнь, — честно ответил Тристан. Судя по физиономии, неверующий в свои слова.

Поднимаясь по трапу, Феликс вслушивался в скрип каната и старался не смотреть вниз, ожидая, что упадет в пучину, и волны разобьют его череп о камни. Он вырос недалеко от моря, но плавать никогда не любил. В пять лет брат столкнул его с лодки в озеро. Феликс едва не захлебнулся. И жутко испугался. Вкус болота преследовал целый год.

«Только слюнтяи боятся воды», — говорил брат и бил по пальцам, хватающим кайму лодки. Плавать Феликс научился, но с панической атакой при виде воды боролся долго.

Корабль Этель напоминал галеон. На кайме — балконы и резьба. Пять палуб. И три мачты, коронованные алым флагом: с отпечатком ладони и когтей.

Отплыли.

Тристан направился обсуждать с Этель случившееся в пути. Андриан стоял у борта, держась за живот: его начало тошнить, как только корабль стронулся, и всем предложили поесть. От аромата предложенного блюда у Феликса самого глаза вкрутились в затылок. Душок у нарезки водянистых овощей — специфический. Надолго застрял в носу. Феликс вежливо отказался. Решил, что будет голодать. Не привыкать — год в теле грача прожил.

Он молча радовался, что демоны не пытаются засунуть его в клетку или связать. Доверяют? Вряд ли. Скорее капитан посчитала их неопасными пассажирами, вот и не стала мучить. Феликс в порыве благодарности облобызал девушке ладонь, забыв, что Этель всё-таки капитан.

Холодный ветер заглядывал под пальто и впивался, словно голодный вампир. Брызги омывали лицо. Корабль быстро отплыл, и черные паруса развивались на ветру, объятые ночным звездным небом. Вечной тьмой.

Феликс хлопал по плечу скорчившегося Андриана и смотрел на лес, странно и резко обрывающийся у моря.

— Спасибо, что спас меня, — выговорил он, когда скрылись берега. — Ты же меня, правда, и убил до этого.

— Умеешь, конечно, благодарить, — буркнул Андриан. Его туша почти переваливалась через борт.

Гламентил сидел, опёршись о мачту: с таким подавленным видом, будто скоро разревётся.

Переживает бедный… И это, простите, почти божество способное создавать огненные торнадо? Моделировать новые молекулы ДНК! Золото из грязи делать! Из пустоты!

Пока божество обливалось слезами и ворчало, демоны-матросы перешептывались о нем.

Этель радушно разрешила побродить. Феликс осмотрел палубы, трюм, отдающий рыбой — запах заставил облегченно выдохнуть.

Найти что-то «съедобное» надежда остается.

Затем он наткнулся на подзорную трубу и поднялся в воронье гнездо, вгляделся в пенящийся водоворот. Когда они проплывали вихрь, Феликсу померещилось, что некое огромное существо выглянуло из металлической воды и в мгновение скрылось.

— Эй, юнга, — воскликнул Андриан, карабкаясь по скрипящим веревкам.

Порыв ветра затормаживал парня, поднимал подол темного пальто. Феликсу нравился свежий морской аромат, который ветер приносил хладным дыханием.

— Кого высматриваешь? — заулыбался Андриан. — Кстати, ты заметил? Капитан на тебя глаз положила. Порадуешь ее своими талантами в каюте?

Феликс выронил трубу парню на голову. Тот громко забранился. Труба стукнулась о макушку Андриана и улетела вниз, покатилась по палубе.

Из воды вынырнуло существо, похожее на человека — с рогами и темно-бурой кожей налима, — оно осмотрелось и подплыло к кораблю. Феликс, чуть не столкнув Андриана, который грозил ему лицо в сплошной фингал раскрасить, спустился и припал к борту. Вгляделся в шелестящую воду.

И вдруг — подпрыгнул, едва не перевернувшись через фальшборт, когда когтистая ладонь Тристана схватила за плечо.

— Водяного увидел? — засмеялся демон и пальцем повернул его голову влево.

Существо взмахнуло хвостом. Раздался всплеск. Палуба накренилась. Феликс пошатнулся и чуть не упал за борт: Тристан удержал за шиворот. Водяных прибавилось, но, когда корабль перестал качаться, они снова скрылись.

— Кто это?

— Они не разумны. Но красивые песни горланят в брачный период, — с довольным видом проурчал Тристан.

И сам запел. Корабль встряхнула задорная песня, ее подхватили и матросы. Демоны вовсю распивали горькую зелено-серую бодягу. Пьянствовали.

Их пение разрывало барабанные перепонки. Феликс присмотрелся к тучам на горизонте, что курсировали по небосводу, заволакивая сияние звездного ковра слоем пыли.

Начал нервничать.

Насколько поэтично будет утонуть в шторм на другой планете, да еще и вместе с парнем, который испортил тебе жизнь?

Этель стояла у штурвала. Рубиновые волосы разлетались на ветру.

Феликс засмотрелся на девушку, штудировал ее образ, но вскоре вцепился ногтями в бочку от резкого раската грома, спустившегося на палубу. Еще раскат. Этот — громче. Зловещая туча, нашпигованная золотыми молниями, больно уж облюбовала корабль.

Он вздохнул. Взял себя в руки. Страх моря, увы, дает о себе знать. Пытаясь отвлечься, Феликс заметил, что капитан Этель и правда слегка неравнодушно наблюдает за ним: один раз даже послала дразнящую улыбку. На матросов смотрела с холодной строгостью. Когда кто-то из команды бездельничал, обсыпала его ругательствами — высоким командирским голосом — и заставляла работать. Но сейчас часть команды отдыхала.

Андриан присоединился к матросам, стал подпевать. Пожалев свои уши, Феликс зашел в юту. Большую часть в ней занимала каюта капитана со старой белой мебелью и разбросанными вещами. На кровати: тонны пушистого меха, скомканная карта и разноцветные камни. К тому же витал ощутимый запах пыли. Феликс поморщился. Не скажешь, что здесь живет женщина.

Он остановил взгляд на мерцающем хрустальном шаре в углу. Такие же он видел в городе и вспомнил: демоны следят через них за людьми. Медленно приблизившись к восьмигранному постаменту, на котором шар держался, Феликс взял странный артефакт.

Внутри шара затрещал серебристый туман.

Как артефакт работает, определить оказалось трудно. Он потряс шар, потер рукавом, подбросил в воздух, затем просто задумался. Кого хочет в нем увидеть?

Феликс прищурился и в хрустале родился образ. Палата. Белый халат. Марлин рассматривает медкарту и разговаривает с пациентом…

«Нет. Следить за ней невыносимо», — подумал он, однако не знал, кого еще хочет увидеть.

Родители мертвы. Марк… мертв.

Мысль о брате колыхнула сердце. Марк совершил самоубийство. Значит, он на Земле?

— Кто это? — спросила Этель, выглянув из-за плеча так резко, что Феликс пошатнулся.

Она указывала пальцем на Марлин.

— Моя жена. Точнее… была когда-то.

— Что значит — жена?

— Ну, женщина, с которой ты поклялся быть, пока смерть не разлучит вас.

— М-м-м, мило, — протянула капитан. — Скучаешь по ней?

— Неважно, — отрезал Феликс, возвращая шар Этель, но она вскинула ладони, отказываясь брать.

— Можешь понаблюдать, если хочется. Ничего страшного.

Феликсу стало не по себе. Если бы взглядом можно было кого-то сожрать, то капитан бы сейчас его обглодала. Причем, смакуя каждую косточку.

Вплотную обогнув его — Феликс наполнился ее горячим дыханием, — Этель скинула пунцовый камзол и распустила волосы.

Симпатичная, однако, девушка. Фигуристей других демонесс. Светло-кофейная кожа. Радужки цвета знойной пустыни. Маленький нос с круглым, вздернутым кончиком и высокие брови.

Она непринужденно села на кровать, медленно провела ладонью по покрывалу, сцедила в кулак зевок и заговорила тише, нежнее, словно хотела подразнить:

— Говорят, мужчины на Мрите очень любвеобильны. Любят получать… удовольствие. Много раз подряд.

Феликс растерялся и, кратко кивнув, вышел из каюты, продолжая крутить потрескивающий туманный шар.

— Ты прав, — сказал он Андриану, болтающему с Тристаном и Глэмом. — Этель на меня странно смотрит.

Парень расхохотался. Тристан поморщил нос. Гламентил игриво улыбнулся (неужели уже сопли утер?). Феликс смутился.

— Что с тобой? — с ярким недоумением бросил демону Андриан и залил в себя горькую бодягу из кружки. — Нравится капитан? Ревнуешь?

Тристан фыркнул.

— На Акхете мужские особи воспринимают секс, как нечто гадкое. И не желают им заниматься, — ответил Гламентил.

Андриан поперхнулся.

— А как же вы размножаетесь? — изумился Феликс. — Женщины вас ловят и насилуют?

Глэм с Андрианом одновременно расхохотались, а Тристан смачно сплюнул.

— Раз в полгода собираемся в городах. В самую длинную ночь планетарного цикла. Король постановил, что в этот день мы обязаны выполнять свой долг, чтобы население не вымерло.

— Ага, а когда рождаются дети, они их, в лучшем случае, бросают в инкубаторы, — возмутился Гламентил, — в королевском дворце. К счастью, демоны вырастают во взрослую особь за лет восемь.

— Как можно? — поразился Феликс и услышал злорадное хмыканье Андриана. — Что?

— Ничего, — пожал плечами парень и уткнулся в кружку. — Ты ведь у нас любитель женщин и ярый противник детей. Чему именно ты удивляешься, Фел? Тому, что они не избивают девушек, как собственность?

Феликс не сразу понял фразы, но вскоре до него дошло. Андриан осуждает его за побои Марлин, за то, что не дал жене ребенка. Разве он виноват? Он просто не успел! Не успел, потому что эта сволочь его убила! После той ссоры с женой — Феликс был готов дать ей что угодно. Она подпустила его лишь через несколько недель, и он твердо решил завести ребенка. Но спустя месяц… Феликс умер.

— А не ты ли женщин продавал?

— Они сами себя продавали. Я сводил с нужными людьми и обеспечивал безопасность. Любимую девушку я избивать бы никогда не стал. — Андриан повернул голову и ощерился. — Считаешь себя святым, Феликс? Разочарую. Ты прожженный мудак!

— Сентенции сутенера мне ни к чему.

Гламентил встал между ними, выставив руки в стороны, будто хотел сыграть роль Великой Китайской стены на детском утреннике.

— Хватит! Мы здесь в опасности. Вы нужны друг другу, хоть и не понимаете. Андриан спас тебя, Феликс. От верной смерти! Эти существа разорвали бы твою душу, как роки из низшей касты. А они не могли сами тут появиться, понимаете?! На этой планете что-то не так. Держитесь рядом!

Гламентил погрозил обоим кулаком и снова ушел сидеть под мачтой, потирая виски в раздумьях. Андриан стал нервно перебирать в руках кружку, соскребая ногтем остатки коричневой краски.

— Хочу сказать, ты, мать его, отлично дерешься, — похвалил Феликс, и они оба взметнули голову, ибо в этот момент сверкнула молния, озарив светом небо, которое превратилось в набухший потолок черного шатра. — Почему дал себя избивать на складе? Почему не отбивался? Они ведь измордовали тебя до состояния овоща!

По морю прокатился гром.

— А смысл? — рыкнул Андриан, как собака. — Не смогут побить втроем, побьют всемером. Если Стасу нужно было меня измордовать, он бы это всё равно сделал.

Феликс не нашел что ответить. Он вцепился в планширь, стараясь не шататься на ходящей ходуном палубе. Казалось, доски ожили и заскакали.

— А вот почему ты не дрался? — выпалил Андриан так громко, словно пустил голосом залп. — Тебя могли убить!

— Я не привык решать проблемы на кулаках. И не могу никого убивать... Как ты.

— То есть ты планировал поболтать с теми тварями? — Андриан хлопнул его по плечу. — Признайте, ваша честь… Вы струсили.

— За собой следи, — вспылил Феликс, чуть не выронив шар в воду.

— Осторожнее с шаром. Это хрупкая вещь! — завопила капитан с верхней палубы.

— Да, — согласился Андриан и сверкнул глазами на Феликса. — И это не единственная хрупкая вещь на корабле.

Феликс насупился, смотря вслед спускающемуся на нижнюю палубу Андриану. Этот сарказм оскорбил настолько глубоко, будто парень нырнул в океан его гордости и вынул затычку, отчего тонны воды утекли, оставив за собой пустыню с прыгающим перекати-полем.

Этель облокотилась о фальшборт и с улыбкой подтолкнула Феликса плечом.

— Я случайно подслушала ваш разговор.

— Тоже считаешь меня трусом?

— Не-е-ет… Я думаю, что нужно иметь много храбрости, чтобы не стремиться убить того, кто хочет убить тебя, — выговорила она.

И разверзлись небеса великим потопом, снова заполнив океан водой. Самолюбием.

Феликс сердечно улыбнулся ей, но Этель отвела взгляд к горизонту.

Небо в той стороне пропиталось примесью мутного серого цвета, а ветер, скользящий к борту, усиливался.

— Если уже насмотрелся, то не мог бы ты вернуть шар в мою каюту?

Она взяла за руку, прежде чем Феликс ответил, и повела за собой. Ее ладонь была теплой, а его холодной, и, разнежившись, Феликс сжал тонкие пальцы крепче.

— Этой ночью буря будет злая, — посетовала Этель.

— Мне казалось, у вас всегда ночь. Как вы вообще время суток определяете?

— По сиянию в небе и звездам, — ответила Этель и ухмыльнулась.

Снова загадочная улыбка…

Значение долго осмысливать не пришлось. Рука демонессы прошлась под его рубашкой, когти плавно провели по груди, и вмиг Феликс упёрся спиной в деревянную стену.

— Ты что делаешь?

— Ночь может быть не так страшна, если заняться чем-то, кроме разговоров, — с усмешкой сказала капитан.

И поцеловала его.

— Как-то это… неестественно, — выговорил Феликс, заставляя себя высунуть язык с ее рта.

Он ощутил ноющий прилив возбуждения. Этель хоть и не человек, но красива для их народа. Даже слишком! А учитывая, что демоны-мужчины подобным не интересуются, слегка неудобно ей отказывать. Феликс обнял девушку за талию. Аромат душистого табака — сахарный, тончайший, редкий для мрачной планеты, — тянулся от ее шеи и одурманивал.

— У меня ведь ненастоящее тело. Разве нет? Как мы…

Капитан осекла его.

— Твое тело ничем не отличается от настоящего. Амулет материализации дает душе, — Этель расстегнула Феликсу штаны, — полную свободу действий.

Она прикусила губу и прижалась, нащупав пальцами его каменное желание ниже пояса.

— Но к-как вы их достали? — не унимался Феликс, сдерживая стон. Женская ладонь так активно двигалась, что язык начал заплетаться, а грудь вздыматься от шального, распаленного дыхания. — У-украли?

— Много вопросов, — засмеялась Этель и запустила вторую руку ему в волосы, властно потянула за каштановый клок на затылке, окуная Феликса во взор золотистых глаз и медовое душистое море. — Снимай штаны…