Другая сторона времени

Глава 28 ПЭТСИ

Какая глупость, отругала себя Пэтси, какая чисто женская слабость приходить в отчаяние только из-за того, что рядом нет Дэна Даннермана.

Она даже смутилась, видя, что остальные женщины вовсе не обеспокоены этим фактом. Все трое уже спали, даже Пэт. Джимми с угрюмым видом ковырялся в машине, похожей на двугорбого верблюда. Бедный Джимми, с сочувствием подумала Пэтси, он так переживает из-за потери шлема. Что, впрочем, вполне понятно, ведь устройство давало ему больше, чем другим.

Мартин, лежавший на спине, с неприкрытым отвращением смотрел на покореженный потолок. Он снова расположился рядом со спящей Розалиной. Пэтси была благодарна ему за это. Свобода стала для всех неожиданным вызовом, а Розалине Арцыбашевой этот вызов был уже не по силам. Старая дама едва передвигалась. Заниматься разведкой она уже, конечно, не могла; ее тело не справилось бы с этим.

А вот Пэтси справилась бы, и она слишком нервничала, чтобы сидеть спокойно и ждать.

— Пойду погляжу, — шепнула она Мартину. Деласкес промолчал, а вот Розалина отозвалась.

— Будьте осторожны, — не открывая глаз, сказала она. — Если понадобится помощь — кричите.

Если понадобится помощь — кричите. И что, спрашивала себя Пэтси, могут сделать двое безоружных мужчин и три безоружные женщины, одна из которых сама нуждается в помощи? Впрочем, кто знает, чего ожидать в загадочной зоне боевых действий.

Наверное, мысль об этом должна была напугать Пэтси. Странно, но какого-то особенного страха она не испытывала. Конечно, страх присутствовал; была даже затаившаяся где-то неглубоко паника, готовая выскочить и овладеть Пэтси, если что-то вспугнет ее, но все же любопытство перевешивало страх. Все, что она видела, представлялось новой загадкой; не той, которую надеялась разгадать, а той, которая вызывала изумление. Плывший над головой дым — то бледный, то почти черный и вонючий — отдавал чем-то неприятным, искусственным. Стоявшие рядом молчаливые машины пришли в негодность. Задирая голову, Пэтси не видела ни малейшего проблеска неба, только какие-то конструкции и механические диковины.

Увидев неподвижно стоящего Дока, Пэтси невольно вскрикнула.

Но существо даже не пошевелилось. Глаза над напоминающей тонкую проволоку растительностью были открыты, но пусты; руки безжизненно свисали. В следующее мгновение она увидела еще одного, застывшего в таком же положении. Он был жив. Пэтси видела пульсирующую у него на горле артерию и даже, как ей показалось, слышала его дыхание.

Искушение оказалось слишком велико. Она провела рукой перед глазами Дока, как делали — по крайней мере, так ей рассказывали — некоторые туристы с гвардейцами у Букингемского дворца. Он не мигнул.

Отвернувшись, Пэтси почти улыбнулась, и вот тут-то увидела мертвого Чудика.

— Боже, — прошептала она.

С беднягой обошлись довольно грубо. Он лежал с проломленной головой в луже липкой на вид темной жидкости.

Но это существо было меньше Чудика, по крайней мере меньше их Чудика; его павлиний хвост выглядел куда скромнее и совсем не был похож на тот яркий веер, который имел их Чудик.

Этого оказалось достаточно. Пэтси круто повернулась и поспешно вернулась к своим. Розалина стояла, опершись на бесполезную плиту. Мартин, как обычно, находился рядом. Они оба посмотрели на нее.

— Ну? — спросила Розалина, и Пэтси тут же выложила все, что увидела.

— Я испугалась, — закончила она. — Извините.

— Зачем извиняться? Конечно, вы… — Розалина не сказала «наложили в штаны от страха», а мягко добавила: — переволновались.

— Спасибо, — поблагодарила ее Пэтси и тут же вздрогнула, услышав далекий чихающий звук.

Повернувшись, она увидела, что к ним медленно приближается нечто странное. Это была круглая, напоминающая формой черепаху… штуковина. Возможно, животное, а возможно, и нет.

Туловище с короткими ножками утыкано похожими на перья отростками, на конце каждого отростка висело крохотное, не больше мыши, существо. Эти крохи беспокойно оглядывались и негромко щебетали; и Пэтси почему-то показалось, что она видела их раньше. Острые зубки на маленьких мордочках явно напоминали одного из Семи Уродцев, получившего на Земле прозвище «Счастливчик».

— Я и не думала, что они такие маленькие.

Хотя Пэтси произнесла это тихо, крохотные существа услышали. Одно из них повернулось, увидело наблюдающих за ними людей и тут же тревожно запищало. Остальные тоже повернулись, оскалив в страхе зубастые пасти. Поднялся общий щебет, и то, на чем они передвигались, свернуло в другой коридор и в явной панике устремилось прочь.

— Господи, — стоявшая за спиной Пэтси Розалина перекрестилась. — Пэтси, вам не показалось, что они от кого-то убегают?

Так и было, но первым причину их страха обнаружил Мартин.

— Все в порядке. Это Дэн возвращается.

Вопреки всему, в глубине души Пэтси надеялась, что Дэн, вернувшись, принесет хорошие новости. Она не знала, какими могут быть эти хорошие новости. На то, что полковник Дювалье со своей экспедицией добрался до «Старлаба», нашел там трансмиттер и, воспользовавшись им, явился сюда с бригадой коммандос, чтобы спасти пленников, она не рассчитывала. Пэтси лишь казалось, что Даннерман сообщит нечто такое, что облегчит их положение.

Этого не случилось. Под мышкой Дэн держал несколько металлических прутьев, а его рассказ никого не обрадовал.

— Похоже, кто-то демонтирует все это предприятие. Я прошел метров двести или триста по одному из коридоров в направлении пожара. Не хотел слишком приближаться…

— И слава Богу, — вставила Пэт. Дэн мрачно посмотрел на нее.

— Решил, что следует быть осторожным, — объяснил он, словно Пэт обвиняла его в чем-то. — Много разрушений, какие-то машины еще работают. Видел большую штуковину, похожую на школьный автобус…

— Автобус?

— Ну, она была желтая и с колесами, или по крайней мере с теми большими шарами. И она горела. Металл плавился и стекал на землю, как вода. А вонь… вы не поверите. Рядом было что-то вроде пирамиды, и она тоже загорелась.

— Надеюсь, у тебя хватило сообразительности убраться оттуда, — сказала Пэт.

— Конечно, — успокоил ее Дэн. — Но куда бы я ни шел, повсюду были развалины. И тела. Видел пару мертвых Чудиков и еще кого-то, кого не узнал, может быть, тех, которых видела Пэтрис. Говоришь, он был похож на Скромнягу? Они слишком сильно обгорели, некоторые совсем разложились. Похоже, лежат там уже несколько дней.

На этом рассказ и закончился. Все молча переваривали услышанное. Потом Розалина философски заметила:

— Еда готова. А я, наверное, немного посплю.

Была еще одна неприятная для Пэтси мысль. Оружие. Чтобы защищать себя от врага, способного плавить металлические объекты и оставаться при этом невидимым. Возможно, ее товарищи находили утешение в том, что у них есть железные прутья — при условии, что им попадется кто-то, кого можно испугать таким способом, — но Пэтси все эти примитивные орудия представлялись еще одним доказательством их полной неспособности справиться с настоящими проблемами. Она покачала головой, вспомнив разговор Мартина и Дэна.

— Что это за штуки? — спросил Деласкес, хмуро разглядывая принесенные Даннерманом прутья.

— Подобрал в одном месте. — Дэн взял в руки прут и потряс им в воздухе. — Может быть, пригодятся как дубинки. Или копья. Кто знает? Не исключено, что оружие понадобится уже скоро.

Заняться было нечем, и потому Пэтси взяла пару продуктовых пакетов и отнесла к баку с водой, возле которого, свернувшись, молча лежала Розалина. Пэтси подумала, что она не спит. Один из пакетов выскользнул у нее из руки, и хотя шуму наделал немного, Розалина все же открыла глаза.

— Извините, — сказала Пэтси. — Не хотела вас беспокоить. Подумала, что, может быть…

— Да? Что вы подумали?

— Что… ну, что вы молитесь.

— Молюсь? — удивилась Розалина и тут же понимающе кивнула. — А, вы видели, как я крестилась.

— Да. — Пэтси чувствовала себя неловко, затронув эту тему; ее всегда смущали как разговоры о религии, так и религиозные люди. — Дело в том, что… Мы ведь давно знакомы с вами, Рози? Но я не знала, что вы верующая.

Розалина задумалась:

— Вообще-то я не религиозна. Можно сказать, упряма. Это что-то вроде семейной традиции. Мой дедушка по материнской линии в советские времена был митрополитом Ростовским. Он умер в лагере, как и многие в нашей семье, так что время от времени я хожу в церковь… назло Сталину. С другой стороны… — Она погрустнела, потом снова улыбнулась. — Знаете, моя мать не хотела, чтобы я занималась наукой в школе, думала, это разрушит во мне веру. Так что если есть научные доказательства существования Рая, мне бы хотелось предъявить их ей. Пэтси поежилась.

— Кто знает, может, вы и сделаете это.

Надо что-то делать с этим Эсхатоном, сказала она себе. Нельзя же притворяться, будто ничего не случилось. Предположим, французский полковник сказал правду. Предположим, то, что происходит здесь, не имеет значения, даже если ты умрешь. Нет, поправила себя Пэтси, не «если». Ты умрешь почти наверняка и, вероятно, очень скоро. Отлично. Потому что тогда — при условии, что полковник сказал правду, — ты просто умрешь, а потом проснешься здоровой, счастливой и бессмертной! Не так уж и плохо, да? Вечная жизнь в Раю…

И все же подобные размышления не успокаивали. Будущее бессмертие было всего лишь теорией, а смерть фактом. Не говоря уже о другом. Даже если теория верна, то при чем здесь загадочные хорши? Или, если на то пошло, не менее таинственные Возлюбленные Руководители?

Она снова поежилась и принялась перебирать продуктовые пакеты. Ничего приятного не попадалось; в конце концов Пэтси остановилась на супе с картошкой и положила его в холодную воду с надеждой, что он каким-то волшебным образом превратится в некий деликатес. Потом, подумав, вздохнула и добавила в воду еще два пакета в расчете на тех, кто проснется раньше.

Розалина вопросительно посмотрела на нее. Пэтси грустно улыбнулась.

— Жаль, что я втянула вас в это, Рози.

Старая дама, похоже, удивилась и махнула рукой.

— Не вините себя. Посмотрите на все с другой стороны. Я пока не умерла — здесь, я имею в виду. Тогда как, если я поняла правильно, та я, которая попала на Землю, оказалась не столь удачлива. Так что, возможно, ваше предложение дало мне выигрыш. — Она улыбнулась. — О каких глупостях мы думаем. Знаете, что не выходит у меня из головы вот уже несколько часов? Все гадаю, кто мог занять мое место в обсерватории.

Подошедшая Пэтрис не преминула вступить в разговор.

— Пэтси, а кто, по-твоему, займет наше?

— Надеюсь, никто, — возмущенно ответила Пэтси. — Тюрьма — это какое-то недоразумение; когда все прояснится, мы вернемся на работу.

Пэтси удивленно посмотрела на нее, затем кивнула.

— Да, я понимаю, что ты имеешь в виду. Но ведь проблема все равно останется, не так ли? Я хочу сказать, если мы вернемся. Однако, — она развела руками, — интересно, как там дела у старика Папатанассу. И бедняга Мик…

— И… — начала Пэтрис, но, нахмурившись, остановилась. Что-то двинулось к ним из лабиринта оборудования. Все поднялись, некоторые взяли в руки металлические прутья.

Это был Док; он шел медленно, озираясь по сторонам. Увидев их, он замер в напряженной, выжидающей позе. Чего он ждет? — подумала Пэтси.

Ответ пришел в следующую секунду. Из-за спины Дока появился Чудик, хромающий, перепачканный, испуганный.

— Пожалуйста! — взмолился он. — Помогите! Они убьют меня, если найдут!