Другая сторона времени

Глава 22 ДЭН

Даннерман и без него понимал, что миру угрожает беда. Так было всегда. Именно поэтому нанимали таких, как он, — чтобы защитить мир от самого себя.

Сейчас угроза была очень серьезной, и Дэн спрашивал себя, должен ли он что-то предпринимать. Впрочем, не совсем так. Для Джима Дэниела Даннермана вопрос стоял иначе: чтоон должен предпринять?

Ответа Даннерман не знал. Каждый раз, оказываясь в трудном положении, он точно представлял, чего именно хотел достичь. Если возникали сомнения, полковник Хильда Морриси или кто-то вроде нее давал ему подробные инструкции. Цели всегда определялись четко. Первая — ты остаешься в живых. Вторая — получаешь доказательства. Третья — вызываешь спецназ и наблюдаешь за тем, как злодеев отправляют за решетку.

Здесь инструктажей не было. Не было и доказательств, которые требовалось бы собирать; путей отхода и спецназа, который пришел бы на помощь. А ставки были выше, чем когда-либо раньше. Угроза нависла над всеми: над полковником Хильдой, над милой Анитой Берман из театра «Аристофан Два», над его квартирной хозяйкой Ритой, над теми, кто работает в обсерватории Даннермана… над всеми, кого он вообще когда-либо встречал: злодеями, коллегами, гражданами. Интересно, что они сейчас делают? Находят ли утешение в обещанной помощи «Возлюбленных Руководителей»?

Да и какую помощь действительно намерены оказать эти «Возлюбленные Руководители»?.. Дэну не хватало информации. Он почти ничего не знал о пришельцах, не имел представления о том, чем мотивируется их деятельность. И мало верил в благотворительность.

Услышав голос Пэт, Даннерман открыл глаза. Она говорила что-то резкое Джимми Лину, который ухмылялся, держа ее за руку. Вырвавшись, Пэт обернулась, увидела, что Даннерман смотрит на них и, подойдя, уселась рядом.

— Скотина.

Он не принял это в свой адрес, но все же уточнил:

— Джимми?

— А кто же еще? Мог бы хотя бы из приличия сдерживать свои порывы.

— По-моему, он нацелился на тебя.

— На меня, на Пэтси, на Пэтрис… ему все равно. Лишь бы уложить кого-нибудь. Сказал… — Она заколебалась, потом покачала головой. — Он всегда говорит одно и то же, что толку повторять… Забудем. Кстати, извини, я тебе не помешала?

— В общем, нет.

— Ну, если так… Послушай, Дэн, я давно хотела тебя спросить. Что ты имел в виду, когда говорил, что что-то показалось странным?

— Странным? Ах да, я уже почти забыл… Почему Чудик показал нам это обращение?

— Почему? Хм… — Она задумалась. — Да, теперь и мне понятно, что ты имел в виду. Чудик ничего не делает без выгоды для себя. Какая же выгода в этом?

— Вот именно. Ответа у тебя, по-видимому, нет?

— К сожалению. И даже не знаю, насколько этому можно верить.

— Я тоже.

Даннерман хотел было поделиться с ней своими сомнениями, однако он и сам еще не сформулировал их для себя с достаточной четкостью. Пэт уже смотрела на Джимми, стоявшего у плиты и ехидно усмехавшегося.

— Скотина, — повторила она. — Я, конечно, его понимаю. Долгое воздержание… но здесь? Когда на тебя все смотрят? Хотя, должна сказать, он и об этом подумал.

— Вот как? — Даннерман с удивлением обнаружил, что ему интересно.

Она посмотрела на него с каким-то непонятным выражением.

— Да. Как в самолете, когда берешь у стюардессы пару одеял. Одеяла здесь есть… со «Старлаба». Потом… ну… Джимми рассказывал тебе про «Кролика, щекочущего Зайца»?

— И не раз, — ответил Дэн, с удивлением отметив укол неожиданной ревности. — Вы с ним об этом говорили?

— Джимми об этом говорит, — поправила Пэт. — Постоянно. — Она внимательно посмотрела на него и добавила: — Имей в виду, если тебе это интересно… у нас с ним ничего не было. Ни сейчас, ни раньше. Единственное, чего я хотела от Джимми, так это чтобы он помог мне загрести побольше денег.

И еще один сюрприз: чувство облегчения.

— Ты всегда думаешь о больших деньгах?

Дэну хотелось подать это как шутку, но выражение лица Пэт переменилось.

— Я не хочу быть бедной.

— Извини…

— Нет, ты прав. Я хотела денег. Поэтому мне так нужен был «Старлаб».

— Наш милый адвокат сказал, что ты сделала несколько неудачных инвестиций, — вспомнил Даннерман.

— Вот как? У него слишком длинный язык, хотя дело в другом. Вообще-то, — подумав, промолвила Пэт, — по-настоящему неудачной была только одна инвестиция. Ферди, мой бывший муж. Когда он не был занят писанием стихов, то целыми днями лежал голый у бассейна. Единился с природой. Ферди считал себя дзен-буддистом, заставлял меня читать мантры и все такое. Через некоторое время мне надоело видеть у себя дома здорового мужика, бесцельно слоняющегося из комнаты в комнату и забывающего даже смыть за собой в туалете. Но не могла же я дать ему умереть с голоду? Незадолго до развода устроила ему чтение курса лекций по поэзии. Полагала, что уж на еду ему хватит до конца жизни.

— И эта щедрость сделала тебя банкротом?

— Ну, не напрямую. Конечно, обошлось недешево, но у меня еще немало и оставалось. А потом, когда я уже за все заплатила — поверь, Дэн-Дэн, не поскупилась, — к моему адвокату пришел его адвокат и сказал: «О'кей, теперь, когда мы убрали кое-какие препятствия, давайте поговорим о разделе общего имущества».

— Мошенник, — констатировал Дэн.

В льющемся из ниоткуда рассеянном свете неухоженные волосы Пэт казались сияющим нимбом.

— Адвокат, — поправила Пэт. — Надо признать, на Ферди работали самые лучшие. Влезли в мою базу данных и вымели все подчистую. Мне пришлось отдать половину, и в результате ничего не оставалось, как продать то, что я не хотела продавать. Но надо же было как-то содержать дом и чем-то платить прислуге. И все же Ферди был милейшим существом. — Она потянулась и зевнула. — А теперь ты.

Даннерман помолчал.

— Что ты хочешь знать?

— Все. Особенно что касается женщин. Начни с той, из-за которой ты не удосужился забрать наследство дяди Кабби.

Дэн наклонился, взял Пэт за руку и поцеловал. Черт с ними, пусть смотрят! Впервые за очень долгое время ему не надо было лгать, изворачиваться, умалчивать. Пришла пора просто рассказать о себе.

— Наверное, это была Ильза. Впрочем… она-то ни в чем не виновата. «Людвиг»…

— Что еще за Людвиг?

— «Безумный король Людвиг». Движение за суверенитет Баварии. Можно сказать, террористы. Когда умер дядя Кабби, я работал под прикрытием, среди них. Мы были в бегах, Ильза и я, хотя мне удавалось поддерживать связь со своими. В конце концов Ильзу взяли… А меня раскусили.

— От кого вы скрывались?

— От криминальной полиции. От копов. Они преследовали нас из-за попытки взорвать Музей Искусств. Я сделал так, что бомба не взорвалась — может быть, из-за этого и попал под подозрение, — но нам пришлось уходить. В общем, однажды ночью мы с Ильзой изрядно напились в каком-то пансионате в Альпах. Пил в основном я. Потом я уснул, мне было на все наплевать, а когда примерно через час меня что-то разбудило, то Ильзы уже не было, а в дверь ломились какие-то здоровяки с клюшками. Я их знал, они занимались разборками. Я видел, как эти ребята работают на демонстрациях, но не ожидал, что придут за мной.

Он прислонился к стене.

— Знаешь, человек никогда не бывает готов к по-настоящему большим переменам. Если бы знал, что надвигается нечто такое, то первым делом хорошенько бы выспался и отдохнул. Я оказался не в форме. Даже не успел вылезти из спального мешка…

— И все-таки ты как-то с ними справился.

— Нет. Одному сломал руку, зато оставшиеся трое задали мне хорошую трепку. Спасла Хильда.

— Еще одна из твоих женщин? Даннерман рассмеялся.

— Господи, вот уж нет! Полковник Хильда, мой начальник. Она вела наблюдение за зданием. Увидев, что Ильза ушла, а вместо нее явились те костоломы, Хильда решила позаботиться о своем агенте. В общем, все обошлось, хотя мне и пришлось полежать в госпитале, а потом еще с месяц скрываться, потому что у этих ребят были свои люди в полиции. — Он почесал затылок. — Хильда перехватила посланное адвокатом уведомление о наследстве, но ничего не сказала, потому что не хотела меня раскрывать.

— Свинья.

Пэт снова зевнула, и на этот раз Даннерман тоже зевнул.

— Да уж, — сонно согласился он.

Конечно, Бюро позволяет ему откладывать кое-что, но воспользоваться этими деньгами можно только после отставки… если не считать, поправил себя Даннерман, что он уже в отставке…

Мысли пошли по кругу. Дэн закрыл глаза и позволил себе ни о чем не думать. У него уже вошло в привычку засыпать на плече Пэт Эдкок, и он никак не мог решить, хорошо это или плохо.

Его тело, похоже, уже все решило. Когда появившийся Чудик разбудил пленников, Даннерман обнаружил у себя давно не наблюдавшуюся эрекцию, вызванную как близостью Пэт, так и навеянными этой близостью вполне нормальными эротическими снами. Сама Пэт уже поднималась на ноги.

— Вставай, Дэн!

— Через минуту, — ответил он, отмахиваясь.

К тому времени, когда Даннерман счел возможным встать, все обступили Чудика и двух Доков, раздававших очередную порцию даров.

— Я принес одеял и продуктов, — объяснил Чудик. — Понимаю, что сейчас вам это ни к чему, но существует риск, что поставки могут временно прекратиться. А у меня есть более срочное дело.

— Что за дело? — спросила Пэт, но ее вопрос утонул в гуле голосов тех, кого интересовали причины «прекращения поставок».

— Те же трудности, которые уже имели место, — объяснил Чудик. — С ними справятся. Сейчас перейдем к более важным вопросам…

Розалина, покопавшись в груде одеял и продуктовых пакетов, доставленных Доками, выработала, по-видимому, свое представление о том, какие вопросы более важны. Подбоченившись, она сердито посмотрела на Чудика.

— Нам нужно больше продуктов и одеял. Нам нужны медикаменты… Нам нужно…

— Нам нужно знать, что происходит на Земле, — вставила Пэтси.

— Не могу вам этого обещать, — попытался отбиться Чудик. — Не в моей компетенции давать подобные обещания. Я уже попросил тех, кто принимает решения, предоставить вам дополнительную информацию, но ответа пока нет. Вы не представляете, как теперь все трудно.

— Мне наплевать, как вам трудно.

— Поймите, в настоящее время я не в состоянии связаться с теми, кто дает разрешение. Ненадолго…

— У вас все «ненадолго», — усмехнулся Джимми, а Даннерман, поглядев на груду продуктов, высказал свое заключение:

— Похоже, вы полагаете, что мы здесь проторчим еще порядочно.

— Это тоже решаю не я, а причина, побудившая меня увеличить запас, состоит в том, что я не знаю, когда смогу получить что-то еще. Я уже говорил об этом. А сейчас мне надо заняться более важными делами. У вас есть вопросы по заявлению, сделанному полковником Дювалье?

Даннермана удивило то, что «важное дело» сводилось к такому пустяку и его опередила Пэт.

— У пас много вопросов, однако они не относятся к полковнику Дювалье. Например, хорши, о которых говорил полковник. Они имеют какое-то отношение к вашим проблемам? Судя по переданному на Землю…

Чудик ответил не сразу. Даннерман ожидал, что он сунет лапы в муфту и впадет в транс, но лицо Чудика исказилось, словно от боли, если, конечно, кошачья мордочка может искажаться от боли.

— Нестыковка, — объявил он наконец. — Вы правы в одном отношении. Хорши несут ответственность за наши проблемы, потому что они — зло. Они уже совершили террористические акты, доставившие нам много трудностей. Вы знаете, кто такие террористы, агент Даннерман, по опыту работы с полковником Хильдой Морриси. Хорши еще более опасны. Но вывод ваш неверен.

— Какой вывод? — спросил Даннерман.

— Сообщение не было передано. Дело в том, что полковник Дювалье еще не прибыл на «Старлаб».

— Ха! — воскликнул Джимми. — Я так и знал! Монтаж!

— Проблему не поняли своевременно, — признал Чудик. — Ошибка будет исправлена.

И все же Даннерману что-то не нравилось.

— Но зачем понадобилось симулировать его присутствие на станции? Вы ведь могли бы отправить сообщение от нашего имени.

Чудик снова заколебался.

— Это было бы менее эффективно, — сказал он, не объясняя причин.

Похоже, Чудика интересовала только их реакция на сообщение. На другие вопросы — когда будет следующее или на каких оно будет языках — он не стал отвечать.

— Нам лично грозит какая-то опасность? — спросила Пэт. Чудик задумался.

— На этот раз нет.

— Как мило, — пробормотала Пэтрис. — Приятно, когда тебя защищают и оберегают.

— Я вас понимаю. Это сарказм, противоположный смысл, — произнес Чудик. — Тем не менее вас действительно оберегают.

— Вы?

— Я? Нет, конечно, не я. Есть гораздо более развитая раса разумных существ.

— Вы имеете в виду, — спросил Даннерман, — тех пугал, которых показывали по телевидению?

Чудик мигнул.

— Изображение передали наши враги, и оно неверно. Возлюбленные Руководители происходят с планеты с небольшой гравитацией и поэтому имеют довольно хрупкое телосложение.

— Возлюбленные Руководители, — презрительно фыркнул Джимми. — Вот уж придумали!

Чудик вопросительно посмотрел на него.

— Ваш тон указывает на неодобрение.

— Черт возьми, указывает! Возлюбленными Руководителями называли диктаторов в Корее. Плохое название.

— Спасибо. Это очень полезное замечание, хотя я и не уверен, что нам разрешат внести изменение. В любом случае, Во… те, о ком мы говорим, не могут находиться на планете, имеющей такую массу.

— Значит, они не собираются прибыть сюда, чтобы спасти нас? — тревожно спросил Джимми.

Вопрос остался без ответа. Чудик, очевидно, получил то, что хотел. Не прощаясь, он повернулся и растворился в зеркале, тут же затянувшемся, как затягивается лужица ртути на камне.

Даннерман еще долго смотрел ему вслед, хотя видел только собственное отражение. Он явно о чем-то размышлял.

— В чем дело? — поинтересовалась Пэт. — Разгадываешь очередной ребус? Почему он показал нам то заявление?

— Нет, — ответил Даннерман. — С этим-то, по-моему, теперь все ясно. Он хотел увидеть нашу реакцию, прежде чем обратиться ко всем землянам. Нет, дело в другом. Меня беспокоит… — Он помолчал. — Скажи, Пэт, когда мы разговаривали, я упоминал о Хильде?

— Конечно. Она твой босс в Бюро. Я помню.

— Но ведь я назвал только ее имя, верно? Откуда же Чудик знает, что ее фамилия Морриси?