Драконья сталь. том 2

Глава 13

Помывшись и приведя себя в порядок, мы с Эйлой направились в холл, чтобы узнать расписание, а потом собирались найти столовую.

Внизу в списках уже добавили наши имена. А рядом на листке значилось расписание. Я машинально переписала свое — быстро занеся его в блокнот. Эйла же, сосредоточенная, аккуратно переписывала название предметов, сверяясь с каждой записью. А потом застыла, смотря в стенд и проверяя список еще раз.

— Все нормально? — спросила я.

— Да, — чуть растерянно проговорила она. — Просто я впервые буду ходить на занятия в настоящую академию. У нас все было иначе…

— А как было у вас? — заинтересовалась я, и мы направились в сторону, где предположительно должны была находиться столовая.

Девушка мимолетно улыбнулась:

— К нам преподаватели сами приходили. Но, если честно, больше помогали изучать науки — астрологию, историю, мироустройство. Были, конечно, и те, кто давал основы боевой магии, но в основном мы все проходили уже на практике. Я ведь говорила — у нас магия в крови, мы с ней рождаемся, ниоткуда ее не вытягиваем. С младенчества знаем, как обращаться со стихиями, сплетать свою магию с природными процессами. Мы как бы сами являемся частью магии этого мира, поэтому какой-то особой науки нам не преподают.

— А как же твое целительство? — уточнила я.

— О-о-о, — рассмеялась она. — Это еще проще. У каждой семьи рода есть свой особый дар, так сказать — семейный. Например, в моей все знали травы. Я с детства ходила с бабушкой в лес, собирала их, вместе с ней делала настои и разные зелья. Бабуля была очень сильной целительницей, так что я всему научилась у нее. А обычную магию видела у отца и мамы.

Она помолчала и добавила:

— Я смотрела, как работают ваши маги там, в селении, когда напали зараженные, и пока мы шли до Нарлара. Наши знания очень отличаются. Вы используете свою силу, направляя ее на энергию извне, и таким образом создаете магические процессы. Получается, чем слабее маг, тем более низкая форма магии ему доступна. Но, как я вижу, вы научились пополнять этот резерв — вытягивая его из магической составляющей, либо природы, либо каких-либо настоев или заклятий. Любопытно...

— А вам накапливать резерв не нужно? — поинтересовалась я.

Эйла передернула плечиками.

— Почему, нужно... Только у нас резервы разные. У вас, благодаря тому что он не является вашей исключительной частью, резерв может расти или уменьшаться. А у нас... мы рождаемся с ним, и, следовательно, накопить сил больше, чем позволяет этот резерв, мы не можем.

— Любопытно, — протянула я. — Вы какие-то другие маги.

Она кивнула.

— Древние. Понимаешь, природой заложена правильная расстановка сил. И высший резерв у тех магов нашего селения, кто действительно сильнее и выносливее. А если бы каждый мог накапливать себе резерв, началась бы междоусобица. А так ты четко осознаешь свои силы. И магическую иерархию... Это понимание создает определенную структуру, где те, кто имеет более слабую магию, не рискнет идти против тех, кто обладает более высоким резервом.

Я усмехнулась.

— А те, кто имеет более сильную магию, вероятно, становятся старостой или главой вашего селения?

— Да, — кивнула Эйла. — Но не думай, что те, у кого больше магии, против воли используют тех, у кого ее меньше. Когда у тебя природная магия и строгий контроль внутри клана, вся магия сплетена. Это что-то вроде улья. Энергетически мы одно целое. Ваш инструктор у ректора сказал хорошую фразу, я запомнила: «Один за всех и все за одного». Это очень хорошо описывает нашу магию. Высший маг селения априори мощнее, сильнее, мудрее и опытнее, но он не тиран своего народа. Просто вождь. Тот, чье слово будет более веским, но он обязательно выслушает все стороны. Где надо — пожалеет, а где не надо...

— Тебя не пожалели, — сурово перебила ее я.

Она косо посмотрела на меня.

— Это другое... Я покинула селение. Я намеревалась сломать систему, которая работала веками, разорвав энергетическую связь потомков. К гибели селения это бы не привело, но нанесло бы ущерб. Это как тебе руку отрубить: вроде тело цело, но без одной руки некая скованность ощущается. Не уничтожив меня, а заточив, был исключен разрыв энергий, связь осталось живой и целостной.

Я недовольно хмыкнула и довольно резко выдала:

— Так и скажи: ваши маги испугались, что еще кто-то узнает о той силе и о тех знаниях, которые им доступны. Они опасались, что, уйдя в другое селение, ты откроешься своему жениху, и он может начать использовать ваши знания. А не убили тебя в назидание — мол, живи и мучайся.

Эйла вздохнула.

— В чем-то ты права... Просто наше селение не столь большое, чтобы девушки из него уходили, и... Мой жених в любом случае не из столь сильного магического рода, и если бы у нас родились дети... то...

— Уровень магии у них был бы ниже, чем у тебя, — догадалась я. — Но явно выше, чем в селении твоего избранника.

— Именно так, — кивнула Эйла. — И это было бы проблемой. В его селении я и наши дети стали бы слишком сильными магами, у нас же они не имели бы той силы, которой должны. Кроме того, из-за разности энергий я не смогла бы сплести свою силу с его родом. Как и он не смог бы... У нас был всего один выход — сбежать и жить отшельниками. К сожалению, и этого мы сделать не смогли.

— И все равно я не понимаю, — призналась я. — Даже если вы разные... Вы полюбили... А за любовь нельзя так наказывать. Это жестоко.

— Это правильно, — сухо ответила Эйла. — Если бы меня простили, то, глядя на мой опыт, другие девушки селения могли бы начать заглядываться на чужаков. Закон суров, но он — закон, и написан он ошибками и кровью наших собратьев, и страданием наших семей. Я знала, на какой риск иду...

Я хмыкнула.

— Собратья?! Семья?! Они от тебя спокойно отреклись... Бросили в ущелье и забыли...

Эйла нахмурилась и отвернулась.

А я тут же себя выругала. Ну зачем я начала эту тему? Вечно меня слишком несет. Ей и так, наверное, больно, а тут еще и я лезу со своей правдой...

Я взяла Эйлу за руку и сжала ее.

— Прости... Эйла, я сказала лишнее. Но знаешь что? Я буду рядом. Как бы там ни сложилось. Мне лично плевать, насколько ты сильный маг, какие ошибки ты совершала и кого там полюбила... Я тоже далеко не безгрешна. Да что я говорю — ты же все знаешь. Я ничего от тебя не утаила.

Целительница покосилась на меня, мягко улыбнулась, но ничего не сказала.

Мы как раз уже подошли к столовой. Вернее — к большому, скорее всего некогда бальному, залу. Еще на подходе я поняла, что движемся мы в правильную сторону: по коридору потекли аппетитные запахи жареного мяса и свежей выпечки.

Зал был просторный, с огромными окнами и высокими колоннами, тянущимися от пола до потолка. В отличие от столовой академии Веллатирa, здесь над столами не сияли эмблемы отрядов, и я даже на миг растерялась.

Но тут же услышала знакомый голос:

— Шайра! Эйла! Идите к нам!

Обернулась.

От дальнего стола нам махала Лиандра.

— Эйла, давай с нами! — крикнула следом Тиа.

Я махнула им в ответ, и мы направились между столиками.

По пути нас пытались перехватить другие ребята:

— Девчонки, идите к нам!

— Нет, к нам! Чего это сразу к вам?..

— Вообще-то это когтевцы! Так что наши! — гаркнула Лиандра.

— А я вот в расписании видел, что Эйла будет с целителями! — подал голос парень за столом напротив.

— Вообще-то мы здесь не по отрядам сидим! — показала ему язык Тиа.

— Тише, ребята, — я остановилась у нашего стола. — Обещаю, еще успеем со всеми посидеть.

— Завтра с нами! — не унимался тот же парень из целителей.

— Тихо! — раздался строгий голос вошедшей в столовую распорядительницы Айторы. Она хмуро обвела всех взглядом. — Всем приятного аппетита и перестаньте гомонить! Иначе вылетите отсюда и останетесь голодными. Девушки, — ее внимание переместилось на нас с Эйлой, — чего стоите? Садитесь и ужинайте.

Мы с Эйлой тут же приземлились на край скамейки. Кто-то из девчонок придвинул нам тарелки.

И вдруг раздалось насмешливое:

— Шайра, а ты чего так далеко села? Надо поближе к Каю!

У меня из рук выпал кусок хлеба, только что взятый со стола. Я резко подняла голову, уставившись на ляпнувшего это Ника. Кай поперхнулся и покосился на друга.

— А чего вы на меня так смотрите? Разве я что-то не то предложил? — совершенно спокойно заявил Ник. — Вон место Зейна свободно, пусть садится ближе. И Эйлу тоже рядом сажай, а то устроились на самом краю, будто чужие.

Я неловко кашлянула и посмотрела на Кая. Он молчал и, прожигая друга взглядом, ковырял ложкой тарелку.

— Да ладно, — пробормотала я, — нам с Эйлой и здесь удобно.

— Ой, да прекращай, — широко улыбнулась Тиа. — Мы все прекрасно знаем, что у вас с Каем... ммм... отношения.

Я почувствовала, как лицо обдало жаром. Снова уставилась на старосту. Вернее, уже бывшего старосту. Но все равно... Он тоже залился краской и убивал взглядом уже Тию.

— И чего вы так смутились? — искренне удивился Ник.

— Ребята правы, зачем стесняться, — подал голос Николас. — Вы правда думаете, что мы ничего не видели и не понимаем? То ночевки в сарае, то ваши посиделки у костра, пока мы до Нарлара добирались. Переглядывания, перешептывания... Все ведь очевидно. Не пытайся меня убить взглядом, Кай, ты же сам за Шайрой пошел... Не просто же так. По крайней мере, не только потому, что Шайра — звено нашего отряда. Мы все знаем, почему ты отправился за ней.

— Да мы только рады за вас, — вставила Лиандра. — Вы отличная пара — и в бою, и в... — она поспешно кашлянула и замолчала.

Я покосилась на девушку, ощущая, как у меня даже корни волос пылают огнем.

— Ребята, спасибо вам, конечно. Я рада, что вы все видите и замечаете. Но я посижу здесь, нам вполне удобно. Место Зейна занимать не стану. Кстати, как он? — я постаралась перевести разговор в другое русло.

И, к счастью, у меня это получилось.

— Все так же, — мгновенно отвлекся Ник. — Наши целители за ним смотрят, поддерживают... но на нем какое-то заковыристое проклятие. Он поймал его, когда прикрывал Кая у ущелья.

Я тут же вспомнила слова Дэя: Ник и Зейн рядом с Каем, чтобы прикрывать его. Вот только магии в них было не так уж много. И даже зная это, Зейн все равно пытался спасти друга.

— Проклятие? — оживилась сидящая рядом со мной Эйла. — Какие симптомы? Я разбираюсь в проклятиях.

На нее сразу же обратил внимания Кая и заметно оживился.

— Симптомы?.. Он почти постоянно без сознания. Ни руки, ни ноги не двигаются. Иногда приходит в себя, но ненадолго: бредит, не узнает нас. Еще у него на теле темные нити под кожей. Словно паутина.

— Паутина, говоришь... — Эйла ковырнула кашу с мясом. — Маловато, чтобы точно установить диагноз. Мне бы увидеть его.

— Увидеть можно, — вздохнул Кай. — Он здесь, в академии, в лазарете. Вместе с другими пострадавшими. Если хочешь, можем после ужина зайти.

— Хочу, — кивнула Эйла. — Может, я хотя бы смогу понять, что с ним.

Ник хмыкнул:

— То есть наши целители столько пытаются и ничего не могут определить, а тут придет сельская девчонка и сразу все поймет?..

Эйла посмотрела на него насмешливо и промолчала. Я же спокойно заметила:

— Если ты не помнишь, Ник, именно Эйла спасла меня. После потери магии и падения в ущелье. Уверен, что наши целители справились бы с такими травмами? А она справилась.

Ник поморщился:

— Откуда мы знаем, что там вообще за травмы были...

— С тебя убудет, что ли? — заступился за целительницу Николас. — Какие бы травмы ни были, Эйла ведь действительно спасла Шайру. Кто знает... Я, кстати, слышал, что есть древние силы, подвластные только тайным колдунам. Может, Эйла — одна из таких?

И все разом уставились на Эйлу.

Она вздохнула:

— К колдунам я себя не отношу. Но знания у нас действительно древние. Может, я и не помогу, но уж точно не наврежу.

— И то правда, — согласился Кай. — Тогда доедаем ужин — и идем.

Ник снова усмехнулся, открыто показывая свое недоверие, и уткнулся в тарелку.

Позже, пока мы шли к лазарету, он все еще ворчал о том, что мы зря тратим время. Хотя Зейн ему был дорог, Ник никак не мог понять, что такого может увидеть Эйла, чего не смогли заметить их целители. А среди них, кстати, был лекарь из самого императорского дворца.

— Уж там бездарей точно держать не стали бы, — бурчал Ник. — Но если уж Эйле так хочется показать, какая она умная, пусть пробует. Вот только, хотите мое мнение, ничего она все равно не увидит. Лучше бы пошли и потренировались...

Эйла делала вид, что не слышит Ника.

А мы с Каем... Лично я просто верила Эйле. Верила в то, что она действительно многое знает из того, чему в Веллатире не учат. А вдруг она сумеет помочь? Я понимала, насколько Зейн важен самому Каю. Тем более после того, как он практически принял на себя проклятие, направленное на старосту.

Кай шел рядом со мной, держа за руку. Я чувствовала: он надеется. Пусть это похоже на упрямое желание ухватиться за чудо, но он верил. И я тоже.

Лазарет был большой, еще один зал, приспособленный для целителей, — просторный и неожиданно светлый. Высокие окна пропускали лунный свет, который смешивался с мягким сиянием кристаллов, развешанных под потолком. В отличие от прежней академии здесь не было отдельных палат. Вместо них — один общий зал. В ряд стояли кровати с белыми простынями и одеялами, разделенные лишь узкими ширмами. За какими-то были видны силуэты лежащих магов.

— Некоторые пострадали, когда выходили из города, — тихо объяснял Кай, пока мы шли к самой дальней ширме. — Прикрывали семьи и молодых кадетов. Но в основном здесь старшие имперцы. Те, кто сумел выжить.

Он тяжело вздохнул:

— Наши лекари смогли поднять большую часть пострадавших. Сейчас в лазарете остались самые тяжелые.

Мы прошли до конца зала, и уже там Кай осторожно отодвинул очередную ширму.

Я увидела Зейна.

Как же он изменился... Бледный до синевы, будто из него вытянули всю жизнь. Тело казалось болезненно худым, губы — серо-сиреневыми. Под кожей на шее и руках проступали те самые темные нити, о которых говорил Кай. Они медленно расползались, тонкими паутинками оплетая всего мага.

Я остановилась у кровати, глядя на тщедушное тело некогда бодрого парня. Казалось, стоит лишь коснуться его — и он рассыплется, как хрупкий лед.

Эйла, нахмурившись, всмотрелась в Зейна и уверенно присела рядом, на край постели. Осторожно коснулась тонкого запястья.

— Холодный, — тихо сказала она. На ее лице отразилось напряжение. — Слишком холодный. У вас хорошие лекари, но по всем признакам он уже давно должен был умереть.

— То есть его нельзя спасти?! — Кай сжал кулаки так, что костяшки побелели.

Ник сдавленно прохрипел:

— Я же говорил... зря пришли. Я на него смотреть не могу, у меня сердце сжимается.

Я глянула на Ника. У него губы дрожали.

Эйла подняла на него серьезный взгляд:

— Я не сказала, что нельзя. Я лишь похвалила ваших лекарей. Для обычной магии это очень высокий уровень. А для магов моего селения... примерно средний.

Ник скрипнул зубами:

— Издеваешься? У нас лучшие лекари во всем Веллатире!

— Но не во всем же мире, — скривила губы Эйла и отвернулась.

Она снова склонилась к Зейну. Тонкие пальцы осторожно коснулись его лица, потом скользнули к шее, проверяя пульс. После чего она провела ниже. Ладонь задержалась на груди — Эйла прислушалась к почти незаметному дыханию, затем вернулась к лицу, аккуратно приподняла одно веко у парня и внимательно всмотрелась в глаз. Я успела заметить: глазное яблоко было полностью черным.

Эйла отпустила веко и нахмурилась.

В этот момент к нам подошел седой, сухощавый мужчина в белом халате, на котором красовалась эмблема императорского двора.

«А это, по всей видимости, и есть лекарь царственных особ, — догадалась я. — Ну а как иначе? Все-таки Зейн — друг Кая. А Кай, пусть и не признанный официально, но сын императора. Хотя, почему «не признанный»? Дэй-то его признал».

Целитель остановился у кровати и хмуро посмотрел на Эйлу.

— Что вы делаете? Его лучше не трогать. — Он перевел взгляд на Кая: — Это его подруга?

Кай покачал головой:

— Нет. Это целительница. Не из нашей империи. У них своя наука. Я подумал — пусть посмотрит.

Лекарь неодобрительно кашлянул:

— Не доверяете мне?

— Доверяю, — спокойно ответил Кай. — Но если есть хоть один шанс из тысячи спасти Зейна, я буду пробовать.

— А вы, милочка, откуда, извольте узнать, сюда прибыли? — недружелюбно продолжил целитель, недоверчиво покосившись на Эйлу.

— Селение Дайкари. Вы вряд ли о нем слышали, — не отрываясь от осмотра Зейна, ответила девушка.

— Село?! — хмыкнул лекарь. — Вы серьезно? — И снова посмотрел на Кая. — Решили лечить сельскими методами?

Ответить староста не успел. Эйла подняла взгляд на лекаря:

— Скажите, какие симптомы вы наблюдали у пораженного, не сопоставимые с предполагаемым проклятием?

Целитель приподнял бровь, смерил девушку взглядом.

— Нестар, — холодно произнес он.

— Что? — переспросила Эйла.

— Его зовут Нестар, — подсказал сквозь зубы Ник.

— Ах… — выдохнула Эйла. — Целитель Нестар, скажите, какие…

— Я услышал ваш вопрос, — перебил лекарь с надменной усмешкой. — Дышит сам, что удивительно при поражении легких проклятием такого типа — остановкой жизнедеятельности. Иногда открывает глаза, смотрит... но не видит. Происходящего не осознает. Пару раз пытался пошевелиться, но тело его не слушается. Использовали заклятия исцеления высшего уровня. Пробовали поить отварами — рефлексы работают, но недолго, от силы пять–десять минут. Стоит чуть усилить подпитку — и он снова уходит в кому.

— Чем пытались снять проклятие? — уточнила Эйла.

Нестар мрачно хмыкнул:

— Чем только не пытались. Проверяли все известные методы. Анализы показывают одно и то же: использовано обычное проклятие остановки. Вроде бы ничего сложного — снять обволакивающую магию, запустить реакции организма, и все. Но стоит начать внедрять магические или даже простые силовые препараты — ситуация ухудшается. Сейчас мы держим его на искусственной подпитке энергией. Хотя... она уходит так стремительно, что по всем данным он должен бы уже бегать, а он едва жив.

Эйла слушала лекаря, не отнимая пальцев от запястья Зейна. Взгляд ее становился все более задумчивым. Наконец она подняла глаза и посмотрела прямо на Нестара:

— У меня есть предположение, но я не могу его озвучить, пока не проверю. Вы могли бы мне помочь?

Глаза лекаря расширились. Ошеломленный ее наглостью, он прошипел:

— Я? Вам помогать? Я ослышался?

Он повернулся к Каю.

Тот смотрел на него совершенно спокойно.

— Сделайте то, о чем она просит.

Целитель едва зубами не скрипнул, но процедил:

— Что вам угодно, госпожа... сельская лекарка?

Эйла пропустила его пренебрежительный тон мимо ушей и спокойно начала перечислять:

— Трипустырь, лазурный лист, чистотел, трехлетний прах проклятого, три сушеные серые мыши, искажающий кристалл...

Чем дальше она говорила, тем шире становились глаза у императорского целителя. Насмешка исчезла. Он начал кивать, то и дело бросая быстрые взгляды на Зейна.

— Прах есть... Трипустырь есть... Кристаллы есть... Но вы собираетесь совместить оникс и лазурный лист? Они же будут гасить друг друга по энергетике...

— Нет, что вы, — спокойно возразила Эйла. — Для этого мы и будем использовать искажающий кристалл. Он не позволит энергиям соприкоснуться напрямую. Наоборот, они смогут помогать друг другу, двигаясь параллельно и выявляя скрытые искажения, которые мы обнаружим с помощью настоя. Тогда проявится то, что поглощает восстанавливающую энергию...

— Как любопытно... Вполне вероятно... — Лекарь неожиданно подхватил Эйлу под локоть, помог ей встать и повел в лабораторию, примыкающую к целительской. На двери там так и было написано: «Лаборатория».

По пути он о чем-то заинтересованно спрашивал девушку, а она отвечала.

Мы проводили их взглядами. Даже Ник выглядел смущенным. Он посмотрел сначала на меня, потом на Кая:

— Думаете, у нее получится? Что-то я не верю, что существует магия, отличная от нашей, да еще и целители сильнее имперских.

Кай пожал плечами:

— Кто знает. Какое-то время мы и в искаженную магию не верили. А драконы для нас долгое время были почти мифами. А теперь посмотри: искаженная разлилась по миру, и драконы парят в небе над Веллатиром. Нужно просто подождать.

Я отодвинула ширму и присела на соседнюю пустующую кровать.

Ник сел рядом. Но спокойно сидеть не мог: ерзал, не находя себе места, барабанил пальцами по колену, вставал и снова садился.

Кай же стоял неподвижно, скрестив руки на груди.

Мы молчали. Казалось, напряжение чувствуется в воздухе, и мы просто не знали, о чем в этот момент можно говорить.

Тишину нарушал лишь хриплый кашель за дальней ширмой да монотонный стук капель из лечебной установки в углу.

Когда появилась Эйла с лекарем, мы с Ником одновременно вскочили.

Лекарка не взглянула на нас, а сразу направилась к кровати. На тумбу рядом с Зейном она поставила глиняную чашу, из которой поднимался легкий пар. В помещении лазарета сразу запахло горечью и дымом.

— Не мешайте мне, — предупредила Эйла. — И не разговаривайте.

Она сдернула с Зейна простыню, развязала лекарскую рубашку, обнажив ему грудь, и коротким взглядом дала знак императорскому целителю.

Тот кивнул в ответ. В руках Нестара уже был дымящийся кристалл.

Эйла присела к Зейну и достала из кармана кусок серого мела. Быстрыми, уверенными движениями она нарисовала символы на его лбу, потом — на ладонях. Бросила взгляд на целителя.

Тот склонился, держа в руках дымящийся кристалл над лицом Зейна. Эйла взяла глиняную чашу и медленно пролила настой на кристалл. Серо-бурая жидкость стекла вниз, капли упали на лицо Зейна. Лекарь повел кристалл ниже — вдоль шеи, по груди и остановился у живота, в области пупка. Начал шептать заклинание.

Только что пролитая жидкость зашипела, покрылась пузырями. Символы, нарисованные мелом, начали растекаться, стягиваясь тонкими извилистыми линиями, словно змейки, в необычные узоры.

Через секунду тело Зейна дернулось. Его мелко затрясло, потом начало подбрасывать на кровати. Он заскрежетал зубами.

Кай рванулся было удержать его, но Эйла бросила на него такой суровый взгляд, что он замер. Я схватила Кая за руку, заставляя отступить.

Ник стоял, во все глаза глядя на корчащегося в конвульсиях Зейна. Кровать под ним скрипела. Он вдруг протяжно завыл — и рухнул обратно на подушку, захрипев.

Теперь уже Ник дернулся вперед, но был остановлен Каем. Тот молча ухватил его за руку и покачал головой.

— Да она же убивает его! — взревел Ник.

Эйла стремительно обернулась и приложила палец к губам.

Кай положил руку Нику на плечо, и сжал его, заставляя замолчать. Тот зарычал от злости, но все же замер, с болью глядя на извивающегося и хрипящего Зейна, у которого по губам пошла пена.

У меня самой сердце бешено колотилось в груди. Хотелось закричать: «Прекрати! Ему больно!» — или броситься помочь, но я лишь стиснула пальцы и заставила себя стоять неподвижно.

Эйла положила ладони на грудь Зейна и прошептала слова, совершенно непонятные для меня. Символы потянулись по телу парня и вспыхнули ярким, мерцающим серебром.

Зейн снова выгнулся дугой, а потом резко обмяк. Его веки дрогнули. Он медленно их открыл. Взгляд был мутным, блуждающим. А потом затуманенные глаза вдруг остановились на Эйле, уставились прямо в нее. Он что-то быстро зашептал — странное, рваное, совершенно нечеловеческое и абсолютно непонятное.

Через миг он замолчал и медленно прикрыл веки.

— Что это значит? — хрипло воскликнул Ник, во все глаза смотря на распластанного на больничной койке друга.

— Невероятно... — прошептал в это время целитель, глядя на кристалл. В его недрах клубились черные, извивающиеся змеи.

Эйла повернулась к нам и тяжело вздохнула:

— Дело не в самом проклятии. Оно достаточно простое. А вот то, что в нем еще присутствует... это и является нашей проблемой. В вашем друге появилась уникальная «добавка», направленная на то, чтобы любое магическое вмешательство усиливало проклятие. Можно сказать, оно питается им. Поэтому все попытки лечить вашего друга только усугубляли положение. С каждым разом проклятие становилось сильнее и все больше поглощало Зейна.

Имперский лекарь закатил глаза и пораженно выдохнул:

— Но ведь это невозможно... Это...

— То есть все это время они... — Ник осекся, с сомнением глядя на Нестара. — Лечили неправильно?!

— Это темная магия, — выдохнула Эйла. — Здесь нет правильно или не правильно, зато есть сотня возможных вариаций воздействия, которые далеко не всегда можно просчитать или уловить.

Лекарь замотал головой, его руки заметно задрожали.

— Мы проверяли на поглощение, — пробормотал он растерянно. — Но не смогли выявить. Все говорило о высокой концентрации, но... как же так?..

Эйла передернула плечами:

— Вы бы и не смогли выявить, — печально сказала она. — Здесь не вмешаны заклятия поглощения. Здесь сама магия поглощает любые попытки взаимодействия.

Целитель поднял голову и вдруг ошарашенно прошептал:

— Вы имеете в виду...

Она кивнула:

— Именно. Самое обычное проклятие, но замешенное на искаженной магии. Только она имеет такую структуру. Она жрет все, что ей дают, и усиливает наложенное проклятие. А выявить ее вы не могли, потому что это не воздействие. Это сама магия, которая проникла в него. Иными словами, сейчас в нем поселился паразит, скрытый легким проклятием. При каждой попытке снять проклятие паразит получает все больше магической энергии. По сути, все это время вы кормили и усиливали его.

— Ты хочешь сказать, что Зейн зараженный?! — выдохнул охрипшим голосом Кай.

Эйла встретила его взгляд. В ее глазах мелькнула грусть, она слегка качнула головой.

— Не совсем. Для заражения магия должна была бы поглотить его, подчинив себе. Но здесь — лишь крошечная толика, этакий зачаток. Семя. Могу только восхищаться тем, кто это создал... Уникальная работа, направленная на полное обесточивание объекта и на невозможность идентифицировать и уничтожить само проклятие. По сути ваш друг сейчас — кокон для этого семени.

— В смысле? — ошарашенно выпучил глаза Ник и, заикаясь, продолжил: — А что будет, когда оно там окрепнет или вырастет?

Эйла и Нестар переглянулись.

— Вы знаете, почему искаженную магию назвали «искаженной»? — поинтересовалась лекарка.

Мы молчали. Она невесело усмехнулась.

— В свое время она создавала уникальные существа, полностью изменяя их структуру, сознание, и облик. Искаженная магия, как безумный профессор, постоянно создавала все новые и новые экземпляры. Какие-то выживали и становились настоящим бедствием для людей, какие-то погибали в ходе превращений.

Я смотрел на Эйлу, с ужасом осознавая происходящее.

— То есть сейчас это «семя» меняет Зейна?

Девушка кивнула.

— Да. И я не знаю, что из вашего друга получится в итоге.

— Я плохо понимаю, к чему ты ведешь, — не выдержал Кай. — Ты просто скажи: его можно спасти или нет?!

Эйла нахмурилась. Ее взгляд скользнул к лекарю:

— Нужны травы и некоторые редкие элементы. Вероятно, их можно достать у ведьм... — она снова начала перечислять сложные названия, обращаясь к целителю. — У вас такие есть?

Мужчина быстро прикинул в уме и кивнул:

— Три найдутся в наличии. Остальные... Сейчас отправлю запрос ведьмам.

Эйла кивнула:

— Будет хорошо, если сюда придет верховная Ейлара. Она знает о темных потоках и сможет помочь.

Целитель повернулся, заметил двух молодых лекарей у соседних ширм и громко выкрикнул:

— Эд! Лей! Немедленно бегите в храм ведьм и пригласите верховную. Скажите, что целитель Нестар ее приглашает. У нас тут кое-что очень любопытное! Уверен, ей это будет интересно.

Парни переглянулись и бегом кинулись из лазарета.

Эйла посмотрела на нас:

— Это займет время. Вероятно, три–четыре часа, а то и больше. Убрать то, что наложено на вашего друга, — недолго, но приготовление составов потребует какого-то времени. Не стойте у нас над душой. Вам лучше идти: здесь вы только помешаете работе.

Она встала, подошла ближе к Каю и положила ладонь на его руку:

— Я сделаю все, что смогу. Но я не божество. Вы должны понимать все риски. Просто молитесь и верьте, что мы спасем вашего друга. А если у нас не получится... — она вздохнула. — Прошло очень много времени, пока ваш друг был в таком состоянии, и даже если мы уничтожим в нем семя искаженной магии и уберем проклятие, я не знаю, какие внутренние и магические изменения уже произошли в нем. Я даже не знаю, кем он предстанет перед нами, когда придет в себя. Я не могу дать никаких гарантий, что это будет тот самый Зейн, которого вы знали.

Кай вздрогнул от ее слов, но кивнул и сделал шаг назад.

— Ребята, идемте. Не будем мешать... Эйла... если ты его спасешь... если...

Она покачала головой:

— Я не даю обещаний, когда не уверена. Но я постараюсь. Молитесь.

С этими словами она отвернулась и направилась вслед за спешащим в лабораторию целителем.