Дракон по обмену

Глава 45. Волшебство уходит? Не в этот раз…

Дама Савилдия, секретарь ректора Грраниса неспешно приближалась к нам с Генри, противно улыбаясь и чуть ли не потирая руки. Ее лицо исказилось, потеряв человеческие черты, превратившись во что-то уродливое.

Ящеры шли с ней рядом, словно послушные цирковые собачки. Они даже поглядывали на даму секретаря, будто ожидали ее команду и готовились ее исполнить. Поворачивали к ней уродливые головы на толстых шеях, цокали когтями по плитам каменного пола и длинными хвостами опрокидывали расставленную вдоль стен мебель.

Но самым странным было не это.

Позади этой троицы, словно король, перед которым, расчищая дорогу, бежит свита, неспешно шагал служащий в библиотеке академии, тощий и сгорбленный, милый подслеповатый старичок, мастер Пуффий.

Только сейчас он не был ни тощим, ни сгорбленным, ни милым…

Выпрямившись, став на голову выше и вдвое шире в плечах, с таким же изменившимся лицом, как у дамы секретаря, он спокойно шел по широкому коридору, хищно разглядывая нас с Генри.

Приблизившись, жуткая компания остановилась, и меня вдруг затрясло. Перед глазами опять встала картина: распластанное под лапами ящера тело моей подруги, ее страшный хрип, и жуткий звук, с которым монстр высосал из Делайи жизнь.

Неожиданно ящеры принялись скалиться, и словно принюхивался к моей спутнице. Мать честная, она же как минимум на четверть ведьма, и ещё на одну четверть дракон! А эти твари выпивают энергию ведьм, эльфов и кого-то ещё, не помню точно, а драконов лишают разума.

Ничего не понимающая Генри стояла с выражением оторопи на лице. Потом, словно почуяв грозящую лично ей опасность, начала пятиться назад, отступая подальше от тянущихся к ней уродливых, шишкастых морд.

– Ведьма, – довольным голосом проскрипел псевдо-мастер Пуффий, и повернулся к своей спутнице:

– Будет угощение нашим малышам, – и с какой-то нежностью глянул на ящера справа от него.

– Ну что, драконица, сама пойдешь с нами, или придется помучить твою подружку, чтобы ты стала податливой? – это уже проскрипел мерзкая старуха, черты лица которой прямо на глазах все больше менялись. Сейчас передо мной стояла натуральная мерзость с искривлённым в оскале ртом и расплывшимися чертами лица.

– Лиза, что происходит, что это за чудовища? – просипела Генри, продолжая пятиться назад.

– Нечисть иномирная. А вот эти двое – слизняки с щупальцами, ты уже видела таких. – небрежно произнесла я, и вдруг поняла, что совершенно не боюсь стоявшую передо мной компанию.

Наоборот, в душе разливалась странная злость, бесстрастная и расчетливая, заставляющая меня спокойно прикидывать, как я буду их убивать. Потому что эту ведьмочку я не позволю им тронуть!

Старуха вдруг затряслась и зашипела:

– Не смей называть нас иномирными! Этот мир всегда был наш. И если бы не вы, красные твари, мы бы так и правили в нем. Властвовали над чешуйчатыми, ушастыми и погаными ведьмами.

Но появились вы и все разрушили. Из-за вас нам пришлось уходить в другие миры и носить чужие личины. Притворяться и подстраиваться под низшие расы.

– Лиз-за, так они что, и на Земле живут? – стуча зубами у меня за спиной проикала Генри.

Старуха перевела на нее взгляд:

– Естественно, мы везде есть и везде уничтожаем ваше племя. Ты думаешь, почему на твоей планетке исчезла вся погань, вроде тебя, ведьма? – старуха злобно оскалилась. – Мы много ваших земных веков боролись с тебе подобными, и почти истребили. Жаль, не всех.

Закончив свою речь, она кинула быстрый взгляд на своего спутника, спокойно стоявшего, и, казалось, не обращающего на происходящее никакого внимания.

Одной рукой, превратившейся в склизкое щупальце, он поглаживал шею то одного ящера, то другого. Обе твари подставлялись под его отросток, и, млели, прикрыв глаза и издавая мерные хрипящие звуки.

– Хватит с ними разговаривать, забираем драконицу, а ведьму отдаем нашим малышам. Пусть порадуются. – вдруг скомандовал псевдо Пуффий, и что-то прошептал, вытянув щупальце в нашу сторону.

Повинуясь его команде, ящеры разинули пасти, и неспешно двинулись к нам с Генри.

Девушка вскрикнула, и прыгнула мне за спину. А я…

Как тогда, с людоедом, в ушах у меня зазвенело. На глаза упала красная пелена, и, чувствуя, что меня начинает разрывать от боли, я зарычала.

Когда очнулась, пол коридора был далеко внизу, зато потолок почти у меня на голове. Где-то там, под ногами слышалось рычание и испуганные крики.

Я повернула голову на удивительно длинной шее, и когда в фокус моего взгляда попала розово-зеленая ящерица, приближающаяся к Генри, я открыла рот и закричала. Только вместо звука из меня вырвалась струя пламени.

Мощная, страшная. Сбившая с ног завизжавшую тварь, и не причинившая никакого вреда девушке. Генри огонь словно погладил, обойдя вокруг ее тела.

Когда пламя схлынуло, ящерицы уже не было. Совсем, абсолютно, даже пепла не осталось.

От удивления я ахнула, и снова выдохнула струю пламени, попавшую в стенку, но не повредившую ее.

Я переступила ногами, которых у меня оказалось… точно больше двух. Опустила голову, чтобы посмотреть на них, и завизжала, опять произведя столб пламени, на этот раз врезавшийся в пол – моего тела не было.

Вместо него было красное, чешуйчатое, мощное… драконье тело.

Увиденное так меня потрясло, что я села на попу и, задрав голову вверх, как обычно заорала дурниной:

– Да твою ж божью коровку!

Правда, вместо крика получился знатный рык, от которого зазвенели стекла в окнах коридора, и из меня вылетело уже знакомое пламя.

Я потрясла головой, и тут снизу раздался отчаянный вопль:

– Лиза, помоги!

– «Моя новая ведьмочка!» – стукнуло в мой драконий мозг, и я резко дернулась вперед. Не удержала равновесие, и полетела грудью и животом на пол.

По пути слегка придавила второго ящера, который при моих нынешних габаритах показался мне размером с детского резинового крокодила. Тварь завыла, задергалась подо мной, и кое-как вырвавшись, пустилась наутек по коридору.

Ну нет, не уйдешь! Я поднабрала воздуха и дунула ей вдогонку. Увы, вместо красивого пламени у меня вышел жалкий пук и чуть-чуть дымка. А тварь благополучно скрылась где-то в боковых коридорах.

– Ли-и-иза! – опять отчаянный крик позади меня.

Собравшись с силами, я подтянула к себе непослушные конечности и принялась разворачиваться. И застряла – ну не была рассчитана ширина коридора на делающего правый поворот дракона!

Я начала барахтаться, стараясь вырваться из тисков стен. Снесла жо.. филейной частью все стекла в ближайших окнах и переломала мебель в пределах досягаемости.

Чуть не свернула себе шею и не сломала длинный хвост, но кое как развернулась.

А повернувшись зарычала, как натуральный дракон и кинулась вслед двум сухопутным осьминогам, дружно утаскивающим мою новую ведьму.

Ну что сказать, шанс выстоять против драконьей лапы у них был, но они им не воспользовались – не глядя по сторонам, тянули Генри за собой, словно паровозы вагон с углем.

Девчушка упиралась, как могла, орала и дергалась. Поэтому, наверное, эти двое не заметили надвинувшуюся на них тень.

И мне показалось, что для них было полной неожиданностью, когда моя лапка слегка наступила на одного из них.

Осьминог заверещал, стянулся в мерзко шевелящуюся скользкую кучку и попытался выползти из-под моей ножки.

Второй тут же бросил Генри, рванул по коридору, перебирая щупальцами, словно паук ножками, и мгновенно скрылся за поворотом.

– Ну ты красава, Лиза! – сидящая на полу Генри задрала голову и изумленно меня рассматривала. – Так мы, получается, и правда у драконов очутились.

После чего она покрутила головой и вцепилась пальцами себе в волосы:

– Я сошла с ума. Я точно сошла с ума.

Опираясь о стеночку, поднялась на ноги, осторожно протянула руку, коснулась моей чешуи на лапе и резюмировала:

– Очешуеть!

Склизкий осьминог под моей ногой вдруг протяжно завизжал, отчаянно дернулся и вырвался из плена. Скособочившись и приволакивая часть щупальцев, заковылял прочь от нас.

Мы с Генри проводили его взглядами, переглянулись, и подруга весело поинтересовалась:

– А ты теперь навсегда останешься вот такой… красоткой?

Если бы я знала!

Мне вдруг так грустно стало, что теперь я здоровая и чешуйчатая. Надо мной смеется эта ведьмочка-поганка, а я не представляю, как мне выбираться из этого коридора – по лестницам при таких габаритах мне точно не пройти.

Еще понятия не имею, как вернуться назад в человеческий облик, а муж мой неизвестно где ходит, пока его жена тут страдает!

Так что я опять села на попу, свесила голову между передних лап и грустно икнула черным дымком – вообще-то, у нас, у девочек, тонкая душевная организация. И сердце, остро реагирующее на насмешки.

И не важно, что в данный момент у нас чешуя и лишнего веса с десяток тонн. Все равно, мы нежные и ранимые!

– Лиза, не плачь, ты что? – вскричала Генри, шагнула ко мне, обняла за морду и принялась гладить по чешуе, что-то приговаривая.

Тут, очень кстати, из бокового коридора вышли Родерик, королевский инквизитор, его папенька, и с ними ректор Грранис.

Увидев нас с Генри, они замерли и принялись глазеть на меня. Как мне показалось, с восторгом и даже восхищением, что меня немного приободрило. Ровно до момента, когда Родерик зычно скомандовал:

– Отойти от красного дракона! – отдернул от меня Генри и задвинул ее за себя, словно я прокаженная какая-то, или собираюсь ее съесть.

– Ведьму передать Зорвиллу для допроса, и все вон отсюда! – добавил мой супруг негромко, но так, что через мгновение во всем коридоре мы остались с ним одни.

И как у него это получается, что даже папаша его послушно повернулся и подталкивая ведьму под попу в коротких шортиках, убрался восвояси?

Ректор Грранис вообще сразу смылся, только команда прозвучала.

Так что у меня возник резонный вопрос – а король Дангор точно еще не решил, кто из этих двоих будет его наследником? На мой взгляд, выбор очевиден…

Я тяжело переступила передними лапами, поерзала попой и отвернула морду от Родерика – чего он на меня смотрит, будто я какая-то неведомая зверушка, подлежащая исследованию?

Но в следующий миг моего драконьего носа коснулась теплая ладонь, и внутри головы зазвучал шепот:

– Лиззи, девочка моя, тебе нужно совершить обратный оборот. Расслабься и просто слушай меня. Доверься…

Голос шептал и шептал, произнося какие-то слова, я по наивности расслабилась, и…

Тут мое тело скрутили знакомые ощущения, только еще более страшные, чем до этого.

Я закричала-зарычала, задергалась в конвульсиях, затряслась от жгучей, невыносимой боли, почему-то не теряя в этот раз сознания.

Успела мелькнуть мысль, что больше никогда никаких оборотов, потому что это ужасно, чудовищно больно, когда все вдруг прекратилось. Я очутилась на руках Родерика, крепко прижимающего меня к груди и шепчущего уже совсем другие слова:

– Любимая моя…