Дракон по обмену

Глава 12. Лиза вспоминает, что чем хуже у тебя идут дела, тем лучше ты должен одеваться

Я ринулась в свою комнату и закрыла дверь на ключ.

Стащив с головы платок, принялась придирчиво разглядывать себя в настенном зеркале, с трудом добытом у владельца гостиницы, обманчиво добродушного толстяка мастера Прево. По странной причине мужчина был уверен, что женщинам смотреться в зеркало – только время терять.

Светлая дама Гертруда не обманула – волшебное зелье сработало на пять с большим плюсом. Уже через несколько часов после его приема волосы отросли сантиметров на двадцать, и почему-то до сих пор продолжали расти. Или я не так поняла объяснения дамы насчет действия зелья, или она и сама толком не знает, как оно работает.

В любом случае, обиженной я себя не чувствовала, и с удовольствием любовалась на свою роскошную, достающую до нижнего края лопаток, гриву.

Вот что магия животворящая делает – дома у меня никогда не хватало терпения отрастить волосы хотя бы до плеч. А тут даже не успела устать от лезущих в глаза концов – и уже длинноволосая красотка.

Приблизив лицо вплотную к зеркалу, я придирчиво изучила виски. К моему великому облегчению, три дня назад пугающие меня чешуйки исчезли. Просто утром я стала умываться и вдруг заметила, что в моем облике что-то изменилось.

И откровенно разревелась от счастья, когда до меня дошло, что на висках у меня опять гладкая светлая кожа.

Правда, ходить без платка пока не решалась, боясь, что чешуйки могут снова появиться в самый неподходящий момент. Нет уж, пока не разберусь, что там демон сочинял про «быть мне драконом», лучше в платочке похожу. Или сделаю себе прическу, прикрывающую виски.

Но это все завтра, а сейчас…

Сейчас мне надо было в библиотеку.

В конце концов, я почти две недели попаданствую, а в этом священном для всех попаданок месте так и не побывала. Не порядок. Я ведь помню из Васькиных рассказов, что героини ее романов в новом мире всегда первым делом бегут в библиотеку.

Честно говоря, я бы тоже пошла и даже однажды попыталась это сделать.

Но, увы, местное общественное книгохранилище оказалось платным. И за пользование ее богатствами полагалось отдать не много, не мало, а пять тивров, которые у меня и так наперечет.

Но сегодня я была готова потратиться.

Поэтому я снова аккуратно намотала на голову надоевший хуже горькой редьки платок, позвала Тучку, сопровождавшую меня во всех перемещениях по городу, и отправилась навстречу знаниям.

Я бодро шагала по чистенькой дощатой мостовой, как вдруг в витрине одной из лавочек увидела платье.

Сливочно-бежевое, из плотного травчатого шелка, оно гордо красовалось за стеклом, притягивая взгляды своей нездешней, и даже неуместной для этого скромного района роскошью.

Я остановилась и завороженно прилипла к стеклу, любуясь на благородный фасон и изящную отделку вышивкой и искусственными цветами.

– Чего встала, замарашка? Отойди от витрины, не загораживай товар! – из блаженного любования меня выдернул отвратительно скрипучий голос.

Рядом стоял долговязый, похожий на жердь мужчина в серых нарукавниках, и махал на меня руками, словно пытался прогнать голубя, какнувшего перед его носом:

– Кыш отсюда, девка. Нечего таким, как ты тут стоять.

– Что вы имеете в виду? – я очень старалась быть вежливой.

– Иди отсюда, зачуханная. В салоне мастера Барими для тебя нет ничего подходящего.

В недоумении я перевела взгляд на стеклянную витрину перед собой и вдруг увидела в ней свое отражение – высокая тощая фигура в потертом, линялом платье, странно повязанном платке, закрывающем половину лица, и пыльных, стоптанных туфлях…

Долговязый тип продолжал ругаться и махать на меня руками, но мне было не до него – на меня обрушилась проблема, почище большинства предыдущим моих проблем в этом мире.

И называлась она «нечего надеть».

Причем, это была не метафора, а очень, очень печальная реальность – на мне было мое единственное платье. И выглядело оно, мягко говоря, отвратительно. Идти в нем завтра в академию было… В общем, в таком платье можно только милостыню собирать …

Осознав этот факт, я повернулась к долговязому и от души поблагодарила:

– Спасибо вам, неприятное создание. – повернулась к витрине и еще раз обласкала глазами чудесное платье. – И тебе спасибо. Может быть, мы еще встретимся, и я куплю тебя. Но не сегодня.

Я развернулась и пошла прочь: в соседнем квартале я видела лавку подержанной одежды.

Оказалось, это в маленьком городке за один тивр можно купить новое платье. А здесь, в столице, за подержанное с меня потребовали пять.

После зверского получасового торга, за эти пять тивров я получила практически новое «благородное», как его назвал продавец, платье, пару подходящих к нему туфель и легкую накидку на волосы. Комплект выглядел более чем мило, и вполне презентабельно – самое то для будущего преподавателя динамики полетов столичной академии магии.

О том, что буду делать, если настоящий преподаватель все-таки явится, и я опять останусь за воротами, я предпочитала не думать.

– Откуда вы взялись, дама? Никогда не видел, чтобы женщина так торговалась. Просто неприличие какое-то. – недовольно бурчал лавочник, когда я отсчитывала ему монеты.

Эх, дядечка, сказала бы тебе, откуда, да боюсь, ты сразу к страже побежишь.

А торговаться я научилась еще в пятнадцать лет, когда после смерти наших с Васькой родителей мы втроем жили на два копеечных пособия и небольшую зарплату Марины. Так что нам приходилось отовариваться исключительно на распродажах, или до пара из ушей спорить за каждый рубль на рынке.

Я уже вышла из лавки, и довольная собой стояла на тротуаре, зажав под мышкой пакет с покупками, когда из-за закрытых дверей до меня донеслось злое шипение жены лавочника:

– У, жадная драконица. И чего притворяется нищенкой, если все знают, что у них денег куры не клюют?

Не придав никакого значения ее словам, я спокойно начала удаляться от лавки. И только шагов через тридцать меня оглушила мысль, что драконицей назвали не кого-то, а меня…

Я кинулась за угол ближайшего дома. Воровато оглянувшись, прыгающими руками достала из поясной сумки пудреницу и впилась в свое отражение в маленьком круге зеркала.

Все было в порядке – зрачки обычные, виски прикрыты, да и чистые, без чешуек. Кожа на руках и шее тоже гладкая, абсолютно человеческая…

Я поежилась – или тетка говорила о ком-то другом, а у меня развивается паранойя, и я вижу опасность, где ее нет. Или… Не знаю, что «или»!

Слова демона про меня-дракона, которые я сначала отказывалась воспринимать иначе как дурацкий розыгрыш, все эти дни не шли у меня из головы. И все это время мерещилось, что со мной происходит что-то странное.

Например, я совершенно точно стала лучше видеть и слышать. Вот и в случае с женой лавочника – как я могла услышать ее шепот из-за плотно закрытой толстой двери? Но я услышала, причем так, будто она со мной рядом разговаривала в полный голос.

А еще запахи…Их стало слишком много. Еще мясные продукты, которые я начала потреблять в повышенных количествах, хотя раньше была к ним абсолютно равнодушна…

– Ты никак меня ждешь, красавица? – прервал мои размышления манерный голос за спиной. И меня смачно шлепнули по попе.

Медленно, пытаясь обуздать клокочущую ярость, я обернулась и уперлась глазами в широкую грудь, обтянутую засаленной рубахой.

Скользнула по ней взглядом вверх и чуть не поперхнулась – передо мной стоял огромный, просто необъятных размеров мужик с лицом неандертальца.

Грязные холщовые штаны, заправленные в рыжие сапоги с отворотами на голенищах, широкая рубаха перетянута ремнем, из-под которого торчит огромный нож с костяной ручкой, маленькие злобные глазки под широкими бровями. Настоящий людоед из сказок.

И что, эдакое чудовище разговаривает вот этим жеманным голоском?

Словно желая меня убедить, что так и есть, громила сладко протянул:

– Меня ждешь, девочка? – И совсем не сладко одной рукой схватил меня за запястье и больно дернул к себе. А второй лапой с силой, до синяков, сжал мою ягодицу.

Припечатанная к его вонючему телу, я припадочно задергалась, пытаясь оттолкнуться.

Мужик тоненько захихикал и с такой силой стиснул мое полупопие, что я взвыла. И в этот момент со мной случилось что-то странное.

В ушах зазвенело, на глаза начала наползать красная пелена. Сердце полыхнуло болью, рванувшей в голову, и я зарычала.

Будто со стороны, я слышала жуткий рев, рвущийся из моего горла, краем сознания поймав дурацкую мысль, что даже Тучка рычала не так страшно, как я сейчас… А следом за этой мыслью мир вокруг меня исчез.

Пришла в себя от жалобного повизгивания над ухом и влажных прикосновений маленького языка к щеке.

С трудом разлепила веки и долго не могла понять, почему я сижу прислонившись спиной к стене дома, и до побелевших костяшек стискиваю рукоятку ножа, который недавно был за поясом у людоеда.

Реальность с каждой секундой все четче обретала очертания, и я в панике закрутила головой, разыскивая владельца ножа.

Переулок был девственно пуст, только Тучка сидела напротив, повизгивала и пристально смотрела мне в глаза.

– Что, девочка, нужно уходить ? – едва шевеля пересохшими губами спросила у неё. Собака радостно чихнула и не оглядываясь побежала вглубь переулка.

Брезгливо отбросив нож подальше, я кое как поднялась на ноги, и подхватив свой пакет с одеждой, торопливо заковыляла за собакой.

Всю дорогу до библиотеки я так и эдак крутила в голове произошедшее, и не находила ему ни одного логичного объяснения. Только абсурдные и фантастические. Но в них верить очень не хотелось…

Через час я вышла к городской библиотеке, успев за это время окончательно сломать мозг тяжкими думами о произошедшем со мной в переулке.

Но главное, я смогла немного успокоиться и прийти к выводу, что убить людоеда я не могла даже в глубоком помешательстве. Да и трупа возле меня не наблюдалось. А значит, и переживать об этом не стоит.

На входе в здание библиотеки пришлось еще раз решительно наступить на горло своей жабе и отдать почти последние пять монет за пользование читательским залом.

– Мы скоро закрываемся, дама. – прокаркала мне в лицо маленькая старушка–библиотекарь и неприязненно дернула носом. – Поэтому вам стоит поспешить. И с собаками у нас нельзя.

Заверив ее, что все успею, я велела Тучке ждать на улице, а сама уселась в уголке со стопкой выбранных книг. И первым делом открыла толстенный справочник по местным магическим академиям.

В очередной раз подивившись, как замечательно работает магия, наделившая меня умением читать и писать на местном языке, я погрузилась в поиск необходимой информации.

Закончив со справочником, отложила его в сторону и принялась торопливо, почти по диагонали просматривать остальные книги, пытаясь хоть немного наполниться знаниями местных реалий.

Вспомнив, что не нашла еще одну важную вещь, снова взяла в руки справочник по академиям и вдруг он словно сам о себе распахнулся, открыв разворот с портретом мужчины, которого я совершенно точно знала.

Я нервно дернулась, и отодвигая книгу, прошипела сквозь зубы:

– Да чтоб тебя, Родерик. Я ведь о тебе почти не думала все эти дни. И вдруг ты здесь… – сердце начало бахать в груди, руки затряслись, словно я опять стояла в узком переулке и в ужасе искала, куда спрятаться от надвигающегося всадника на огромной лошади.

– Дама, библиотека закрывается, – прокаркал голос библиотекарши, выдернув меня в спасительную реальность. Облегчённо вздохнув, я подтянула книгу назад, и стараясь не глядеть на лицо на портрете, начала читать:

– Родерик Ра…– и тут книга в моих руках с треском захлопнулась, едва не прищемив мне пальцы, взлетела, и по воздуху поплыла прочь от меня.

– Э-э, куда? – прорычала я, пытаясь схватить удирающий фолиант.

Ловко увернувшись, книга прытко помчалась вперед, а каркающий голос злорадно прокричал из-за стеллажей:

– Библиотека закрывается!

До своей комнаты в таверне я добралась уже затемно. Решив обойтись без ужина, упала на кровать и моментально провалилась в беспокойный, полный странных видений и кошмарных сюжетов сон.