Дракон по обмену

Глава 38. Кажется, тайна только-что потрясла своими ключами

Потянулись тревожные будни, сменяющие друг друга с сумасшедшей скоростью. Я проводила лекции и практические занятия, семинары и консультации, всем своим существом чувствуя странную, витающую в воздухе напряженность.

Службы безопасности, в лице королевского дознавателя Зорвила Брана и инквизитора Ракарвисса со своими помощниками, по-прежнему рыли землю в поисках того, кто две недели назад снял защиту с академии, позволив разноцветным тварям проникнуть внутрь.

Рыли, искали, допрашивали, и ничего не находили. Это беспокоило, и создавало нервозность в первую очередь у ректора и преподавателей.

Стенфил ходил озабоченный, на меня старался лишний раз не смотреть, что было мне только на руку – ссориться с влюбленной в него Лейлой мне совсем не хотелось. С меня хватало и того, что наши с ней отношения после нападения стали очень странными.

Лейла старательно держала дистанцию, при встречах смотрела на меня расширенными, напряжёнными глазами, словно видела что-то пугающее.

Было понятно, что приятельницами нам не стать, и сейчас мне ужасно не хватало моей ведьмочки, так и оставшейся моей единственной подругой в этом мире.

Тело Делайи отдали ее родственникам для похорон по обычаям ведьм, и тогда я впервые увидела ее мать, родную сестру моей земной соседки Генриетты Теодоровны.

Вернее, не впервые. Ею оказалась та самая дама Гертруда, которая продала мне зелье для роста волос, когда я ещё боялась всего на свете в этом мире, и сбивая пятки удирала от Родерика, думая, что он охотится за мной, как за той самой иномирной тварью.

Дама Гертруда меня не узнала, или сделала вид, что не помнит. В любом случае, напоминать о нашей встрече я не стала – у нее горе, нечего лезть к ней с криками «А я вас знаю».

Была местная суббота, последний учебный день в неделе, так же как в земных академиях. Я завершила последнюю на сегодня лекцию и решила проведать моего друга, огра Огурелла, с которым мы по-прежнему мило общались.

Вчера я сходила в свою любимую трактирию в квартале от академии и купила миндальных пирожных, которые мой друг обожал. И прихватив с собой перевязанную синей ленточкой коробочку, отправилась к нему в гости.

По дороге со мной без конца здоровались и пытались заговорить знакомые, не очень и совершенно неизвестные мне адепты и преподаватели.

Такое внимание, свалившееся на меня после ставшего знаменитым на всю академию поцелуя в столовой, и звонкой пощёчины, которую я вкатила Сторвиллу, когда он выпустил меня из объятий, мигом вознесли меня не просто на вершину популярности, где я и так пребывала, как местная красночешуйчатая редкость, а на совершенно заоблачную высоту.

На меня глазели, шептались за спиной, даже пальцем исподтишка показывали. И сплетничали без всякого стеснения.

К тому же интерес ко мне со стороны противоположного пола стал не просто активным. Он превратился в назойливость, перемежаясь наглостью решивших попытать счастья и заигрывающих со мной драконов – а вдруг клюнет эта редкостная штучка, и именно его выберет на роль мужа.

Именно так рассуждали те, кто украдкой от моей охраны и, главное, от Родерика, начинал ко мне клеиться и осыпать двусмысленными комплиментами, а то и вовсе откровенными предложениями.

Каждый второй считал своим долгом потихоньку притиснуться ко мне и одарить обольщающим взглядом, будто был уверен, что своим вниманием осчастливит меня, и я брошусь ему на шею, полная радости и благодарности.

А когда этого не происходило, на меня выливались почти неприкрытые агрессия и оскорбления.

Все это ужасно злило, раздражало и вызывало желание спрятаться в самый дальний уголок, подальше от всего происходящего.

Было тошно, неприятно, и обидно, потому что все это отвратительное внимание дарили даже не мне, Лизе Дворцовой, а уникальной драконице, ценному призу, который каждый хотел заполучить.

Все эти дни я чувствовала себя вещью, объектом потребления, и это бесило и вызывало чувство тоскливого одиночества и желание плакать.

– «Ну что ты хочешь, Елизавета, они ведь драконы, и всегда стараются получить то, что считается дорогим и ценным, даже если это им не особо нужно. Просто дух соперничества.» – объяснила мне соседка по общежитию Лесента Белизская, магистр теории бытовых артефактов, когда я в расстройстве спросила у нее, почему все мужчины так себя ведут.

В ее голосе чувствовалось тщательно скрываемая злость: ее собственный жених, преподаватель зверомагии магистр Роув, холеный полуэльф-полудракон, был одним из тех, кто пытался ко мне исподтишка клеиться. И это несмотря на наличие у него официальной невесты.

С главным кандидатом в мужья, ректором Вазининисом Дебраско мы несколько раз бродили по дорожкам академии, мило беседуя. Один раз вышли в город, прогуляться по субботней ярмарке.

Он очень старался понравиться мне. Говорил цветистые комплименты, бросал пламенные взгляды, дарил подарки. Но когда думал, что я не вижу, в глазах его была скука и равнодушие, лишь иногда сменявшиеся азартом охотника за редкостями.

Я давно могла бы объявить его величеству, что свой выбор сделала и назвать имя Дебраско… Все равно нам не жить вместе, так какая разница, как он ко мне относится.

Но каждый раз, когда Дангор вызывал меня для беседы и интересовался, не готова ли я сделать выбор, мое горло перехватывал спазм, и я только и могла, что отрицательно качать головой.

Во всей этой ситуации лжи, притворства, подспудной агрессии и зависти, оказалось, что гад, хам и наглец Родерик Сторвилл – единственный, с кем я чувствовала себя… нужной.

Кто казался искренним в своих чувствах ко мне. Не к уникальной красной драконице, единственной в этом мире, а именно ко мне, Лизе Дворцовой.

Несмотря на снятую привязку, мы с Родериком все так же орали друг на друга при встречах. Я бесилась и злилась на его приставучесть, а он пытался обнять меня при каждой возможности.

Но в его глазах горели желание и интерес, а еще глухая тоска. Настоящие, не поддельно-напускные, как у всех этих драконов, засыпающих меня драгоценностями и подарками, но зевающих в моем обществе.

И ещё Родерик неловко, неумело, но пытался за мной ухаживать. Не так, как остальные.

Он не дарил мне вычурные, тяжёлые драгоценности, которые я складывала небрежной кучкой на тумбочке.

Не присылал мне букеты цветов, от которых у меня началась аллергия и я просто оставляла их в коридоре общежития, надеясь, что кто-то из соседок заберет их себе.

И не засыпал меня однотипными, будто написанными под копирку комплиментами.

Однажды Родерик принес мне книгу – маленький томик стихов о любви в изящной обложке с выдавленными на плотной коже серебряными лилиями.

– Лиззи, – произнес он серьезно, вручая подарок. – каждое стихотворение в этой книге про мои чувства к тебе.

Растерявшись, я вертела томик в руках – где я и где стихи? И чуть не расплакалась у себя в комнате, когда открыла обложку и прочитала первое стихотворение – единственный раз, когда мне сказали, что любят, пусть даже вот так, не своими словами.

Потом была корзинка ягод, похожих на нашу клубнику. Затем изящная брошь в виде золотистой птички, с веточкой в клюве. Шарф с моими инициалами, красивая заколка…

Букет он тоже принес – пять перевязанных серебристой ленточкой бежево-голубых, похожих на подснежники цветочков.

Они были единственными, которые стояли в моей комнате на столике у изголовья кровати. И пахли они замечательно – лесом и свежестью. Самый красивый букет на свете…

– Огурелл. – позвала я, приоткрыв дверь в каморку огра.

Комната была пуста, но откуда-то слышались невнятные звуки. Я поставила коробочку с печеньем на массивный стол, за которым огр обычно обедал, и огляделась.

Верхний светильник был потушен, и комната освещалась лишь парой тусклых боковых бра, одно у двери, второе у окна.

В царящей в комнате полумгле я вдруг заметила тонкую полоску света, падающего из-под приоткрытой двери, спрятаной в массивном плательном шкафу в углу.

Я не собиралась подслушивать или подглядывать, но мой обостренный драконий слух меня подвел, и я услышала.

Огурелл… плакал. Тихо всхлипывал, как это делают очень несчастные дети, иногда жалобно подвывая. Я недоуменно застыла, затем сделала шаг в направлении двери, и снова замерла, вслушиваясь.

За приоткрытой дверью Огурелл был не один. Второй голос, показавшийся мне знакомым, резко прикрикнул:

– Прекрати, немедленно, твои слезы никого не тронут, уж меня точно. Твое предательство в любом случае будет наказано…

Я застыла, вслушиваясь и чувствуя, как холодеет сердце. И лишь когда за дверью раздался скрип отодвигаемой мебели и знакомый голос, который я никак не могла опознать, зазвучал уже у входа в потайную комнату, очнулась и, стараясь не шуметь, попятилась к выходу.

В последний момент глаз зацепился за коробочку с печеньем на столе. Я шагнула было ее забрать, но в этот момент дверь за шкафом качнулась и в комнату вступили две фигуры, огромная и маленькая.

Покрывшись от страха липким потом, я выскользнула за порог, и молясь, чтобы входная дверь не скрипнула, прикрыла ее.

Переглянувшись с Тучкой, как по заказу оказавшейся у моих ног, я повернулась, и со всей мочи ринулась прочь от каморки своего друга огра – мне срочно был нужен один человек! То есть, дракон…

День почти угас и наступающие сумерки принялись укутывать серой мглой окружающий мир.

Вокруг было совсем безлюдно: учебная неделя закончилась, адепты и преподаватели разбежались из академии кто куда. Одни в город развлекаться, другие домой на выходные, третьи еще куда-то, подальше от академических стен и строгой формы, успевших всем надоесть за долгие учебные дни.

Я торопливо шагала по узкой дорожке к мужскому общежитию, где, как я знала, живет Родерик.

Мне было нужно срочно поделиться с ним тем, что я услышала в комнате огра.

Сначала я думала пойти к ректору, но … Но что-то заставляло меня относиться к Стенфилу Грранису настороженно. Может то, что в свое время он принялся ухаживать за мной, хотя не испытывал абсолютно никаких чувств?

Из-за всех этих расчетливых заигрываний со стороны желающих заполучить красную драконицу мужчин, моя паранойя разрослась до диких размеров. И любые знаки внимания, даже те, что были в прошлом, вызывали у меня страшное недоверие и уверенность, что от меня хотят что-то получить.

Вот и Стенфил попал в зону моей подозрительности.

– Дама Дворцова, куда вы собрались? – раздался за спиной голос моего сегодняшнего охранника.

Не останавливаясь, я бросила через плечо:

– В мужское общежитие.

– Нельзя! – воскликнул мой страж зло. – Остановитесь, дама. А ну стоять! – и грубая рука ухватила меня за плечо, разворачивая.

– Отправляйтесь к себе, не вынуждайте меня применять силу. – процедил сквозь зубы маг. Поднял руку и зашевелил губами, готовясь произнести заклинание.

Не понимая, что происходит, я дернулась из захвата, одновременно с силой толкнув его в грудь. Не ожидавший этого, маг покачнулся и разжал пальцы.

Я тут же отпрыгнула и повернувшись к нему спиной, кинулась бежать, слыша за спиной яростную ругань.

На бегу я оглянулась, и чуть не завизжала от ужаса – маг прицельно кинул мне в спину несколько огненных пульсаров, грозящих вот-вот меня догнать.

Я остановилась, и пытаясь сообразить, что делать в такой ситуации, просто стояла, и, как в замедленной съемке, смотрела на летящие мне в лицо магические шары.

Когда до столкновения оставалось пару метров, на пути огненных снарядов вырос уже знакомый мне призрачный пес, моя Тучка.

Полупрозрачное тело приняло на себя удар огненных сгустков, и просто впитало их. Мне даже показалось, что пес сыто икнул, когда шары с шипением в нем растворились.

Тут я отмерла, и во все лопатки припустила вперед, слыша за спиной крики мага и рев пса.

Святые угодники, что бы я делала без этой собаки – наверняка, уже раз сто бы погибла!

Задыхаясь, я прибежала к зданию мужского общежития, мгновенно взлетела на второй этаж и тут в растерянности остановилась – я же не знаю, где живет Родерик.

Как назло, кругом царили тишина и полумрак, будто все жильцы давно покинули здание.

Я завертела головой, соображая, что делать, когда одна из дверей распахнулась, и из нее вышел господин королевский Инквизитор.

Заметив меня, старик развернулся и направился в мою сторону. Остановившись напротив, нахмурился и скрипучим голосом поинтересовался:

– Что вы здесь делаете, дама Дворцова? Это мужское общежитие, если вы не в курсе.

Я не успела ответить – в этот момент над академией понесся вой сигнализации. В точности, как в тот раз, когда приходил демон и принес мне эликсир.

Внизу захлопали двери, послышались тревожные крики и топот ног.

Инквизитор вскинул голову, прислушался и громко выругался. Затем неожиданно крепко схватил меня за руку и потянул за собой:

– Елизавета, вам нужно спрятаться, – это нападение.

Я попыталась выдернуть руку, но старик оказался на удивление сильным:

– Не дергайтесь, дама, подозреваю, что это пришли за вами. Вас нужно спрятать.

– Да куда вы меня тащите? – я продолжала вырываться, не доверяя старику и не понимая, чего он от меня хочет.

Несмотря на то, что я упиралась ногами в пол и цеплялась руками за стену, инквизитор упрямо дотащил меня до конца коридора.

Там вдавил камень перстня со своей руки в видимое только ему углубление в стене. Торопливо пробормотал заклинание и часть старинной кладки начала бесшумно отъезжать, открывая темный узкий проход.

– Быстро туда. – скомандовал инквизитор, толкая меня в жутковатую темноту.

Не желая сдаваться, я раскинула руки и ноги, не хуже того сказочного персонажа, которого посадили на лопату и хотели сунуть в печь, и в позе морской звезды застряла в узком проходе.

– Не пойду. – завопила возмущенно, не давая упрямому старику протолкнуть меня внутрь.

– Пойдешь как миленькая. – зловеще прошипел тот и взмахнул рукой, вычерчивая в воздухе какие-то фигурки.

Мои руки тут же приклеились к бокам, ноги прилипли друг к другу и от хорошего тычка в спину я солдатиком влетела в темное нутро потайного проема.

Стена за мной задвинулась, и я осталась в…

Нет, не в темноте. Тот кусок стены, что двигался, оказался практически прозрачным с моей стороны.

Стоя в небольшой полутемной нише, я словно зритель в театре, смотрела как инквизитор одним движением вынул из пространства длинный меч, и сам мгновенно преобразившись.

Тело старика вдруг стало собранным, гибким, будто помолодело лет на тридцать. Он поднял клинок и спокойно шагнул навстречу вылезающей буквально из воздуха огромной розово-зеленой ящерице.

Рядом с ним заколыхалось пространство и из него вышел Родерик. Быстро оглянулся вокруг и рявкнул на Инквизитора:

– Где она?

Оглушительный взрыв, раздавшийся в этот момент, заставил дрогнуть и заходить ходуном стены. Коридор заволокло едким черным дымом, а с потолка посыпались камни и песок…

Внутри моего убежища моментально стало нечем дышать. Я закашлялась и принялась судорожно хватать ртом воздух.

Попыталась втянуть в себя хоть немного кислорода, когда откуда-то сверху прилетел увесистый булыжник и со смачным "хрясь" впечатался мне в затылок, заставив пошатнуться и без сознания сползти на пол…