Девятихвостый Богатырь: Путь к бессмертию 1

Глава 34 Добыча

Допросить упыря показалось юноше хорошей идеей, но сперва надо было подлатать раны. Так что он сбросил рубаху, после чего достал из сумки заживляющую мазь и нанёс на порезы. После поманил Юду к себе.

— Покажи спину.

— Всё хорошо, пройдёт.

— Если я правильно понимаю, то одержимые совсем не похожи на упырей. Вы не исцеляетесь так легко. Не так ли?

— Да, но я привычная. Как и это тело.

— Не заставляй меня приказывать тебе.

— А может, я этого и хочу? Мне интересно, какие при этом будут ощущения.

— В другой раз, сейчас на твои шалости нет времени.

Девушка тяжко вздохнула, сбросила разодранный сарафан, а следом рубаху.

— Ну как я тебе? — она плавно провела ладонями от рёбер к бёдрам, натянув игривую улыбочку.

Мирослав отметил, что Юда захватила довольно привлекательное тело. Фигуристое, изящное, но определённо тренированное. В его вкусе. Однако юноша сохранил каменное выражение лица и покрутил кистью, жестом показывая, что девушке надо сделать.

— Спиной повернись. Каково твоё состояние я определю, когда увижу раны.

— Ууу, какой холодный, — проворчала Юда, выполнив указание, — Мне больше нравилось, когда ты смущался и краснел.

— Такого больше не будет, — невозмутимо ответил юноша и подошёл ближе, — Порезы не такие уж и глубокие. Хорошо.

Мирослав принялся обрабатывать раны, попутно отметив, что спина девушки обильно украшена следами старых ран. Их расположение напоминало последствия жесткой порки розгами.

— Как много шрамов…

— Большую часть из них я получила в придачу к телу. Девка постоянно приходила рыдать у реки, проклиная свою судьбу и моля о силе, чтобы отомстить. Её завывания в итоге и пробудили меня от долгого сна в берёзе.

— Значит, ты предложила ей отдать своё тело в обмен на месть?

— Ага, — кивнула Юда, — В ином случае вероятность успешного захвата тела была бы куда ниже. Тогда я, конечно, этого ещё не знала. Но чувствовала, что так будет лучше.

— Вот почему твой животок выглядит более целостным, чем был у Меда.

— О, даже так? — пробормотала девушка, — А я и не знала. Хотя оно и понятно. Тот своё тело отобрал силой. Чудом не стал озверелым.

«Как я и думал. Повреждения напрямую различаются в зависимости от того, насколько мирно произошло слияние.»

— Я закончил, — сказал Мирослав, — У тебя есть сменная одежда?

— Угу. Котомку я перед боем сбросила. Там всё есть.

— Одевайся, а я займусь упырём.

Мирослав достал из кошеля алхимический стакан, порезал себе ладонь в нескольких местах, нацедил крови и обработал рану мазью. Юноша присел рядом с побеждённым противником и силой влил тому в глотку часть крови. Поначалу ничего не происходило, упырь лишь яростно рычал и тянулся к стакану, но вскоре его взор посветлел.

— Уфф… — мужчина мотнул головой, окончательно фокусируясь на Мирославе, — Повезло вам, парнишка. Придите вы на недельку раньше, и мы порвали бы вас на кусочки.

— Вполне возможно, — кивнул юноша, присев напротив, — Но тут уж как вышло. Ещё крови хочешь?

— Да.

— Тогда ответь на мои вопросы.

— Так ты ж потом всё равно меня прикончишь. Вам иначе не выйти.

— Да. Но с другой стороны, пока ты здесь — бой не окончен, выход не появится, а значит, я могу пытать тебя сколько вздумается, чтобы получить ответы.

— Не смеши. Я не чувствую боли.

— О нет. Ты не чувствуешь боли от обычных ранений. Но ведь это лишь крупица того, что можно сделать. Например, если всадить тебе пару правильно изготовленных колышков-обрегов в тело, то получится презабавный эффект прожарки животока. Или вот ещё…

— Да что ты за богатырь такой? — перебил его своим воплем упырь.

— А ты? — с усмешкой спросил Мирослав.

— А я умер. С меня все полномочия снимаются.

— Я… Тоже некогда умер, так что более геройствовать не обязан, — ответил юноша.

— Да чтоб тебя. Ладно. Что хочешь узнать?

— Как вы умерли?

— Из-за жадности. Добыча больно хороша оказалась, вот и вылилось всё в поножовщину, после которой никто не выжил. А потом все мы очнулись уже упырями. Снова передрались. Но наши тела восстановились. Пятеро, правда, голов лишились и уже не встали. Однако по третьему разу драться никто не захотел.

— Почему? Неужели жизнь начали ценить?

— Поняли, что нам отсюда не выйти, если только не победим других охотников за сокровищами. А значит, понадобится побольше бойцов. Умения мы потеряли, тела стали не такими крепкими и проворными, а чары упырьские лишь несколько из нас открыли. Да и восстановление тел истощило запасы живы. Ещё немного и превратились бы в небоеспособные развалины. Пришлось договариваться.

— А с чего вы решили, что сможете тогда выйти? Насколько я знаю — монстры никогда не покидали Великий Лабиринт.

— Как бы это объяснить… Это знание просто уже было у нас в голове. Может, к другим монстрам это не относится, но вот нам такую возможность пообещали.

«Как занятно. Интересно, а если упырь войдёт извне, он сможет выйти, зачистив комнату? Или сам станет пленником, как те, кто возродился здесь?»

— Каково это быть упырём? — спросил Мирослав.

— Хммм. Жрать постоянно хочется. А другие упыри не подходят. Так что я не успел это обдумать прежде, чем разум помутился. Так что помню лишь голод и ненависть.

«Если Дарён и Корней восстали, то тоже через такое прошли? Сколько людей они убили, чтобы утолить этот голод? Как же это всё печально…»

Юноша дал упырю ещё немного крови.

— У меня к тебе просьба, — вдруг сказал мужчина.

— Какая?

— Собери наши медальоны да отнеси в Гильдию Охотников. Пусть родным сообщат о нашей судьбе.

— Хорошо. Я передам их анонимно, — кивнул Мирослав, — Из-за чего конкретно вы передрались?

— Меч зачарованный, который рядом с тобой лежит. Сам знаешь, трёхвостым уже сложнее навредить обычным оружием, а этот и шестихвостому способен шкуру попортить.

— Хороший клинок, такие нынче редкость.

— Вот то-то же, а это ещё не всё. Нам попался талисман разбивающий иллюзии. Что обидно — уже после того, как нашу группу едва не угробила ведьма-иллюзионистка.

— Иронично, — хмыкнул Мирослав.

— Также мы нашли кувшин мёртвой воды. Да вот толку от неё нет без живой. Но заплатят за такое всё равно немало. Коллекционеры они такие. Ну и охапка редких ядер монстров.

«Мертвая вода способна восстановить тело, если остался хоть один волосок. Однако лишь бездыханное тело. Чтобы вдохнуть в него жизнь, по легенде нужна живая вода. Да только даже в моё время это считалось лишь сказочной выдумкой.»

— С чего вы решили, что это мёртвая вода?

— Сам посмотри и поймёшь.

Мирослав встал и обыскал тела погибших воинов, собрав все магические предметы и ядра. Также, как и обещал, он снял с богатырей медальоны, а, хорошенько подумав, взял и деньги, чтобы те поделили меж семей погибших. У одной из мёртвых богатырок юноша взял как медальон, так и документы, чтобы оставить себе, а после выдавать Юду за неё. Так будет проще водить с собой одержимую, не вызывая лишних подозрений.

«Придётся немного повозиться, чтобы заменить камень-идентификатор. Цветана бы только посмеялась над подобным уровнем защиты, а я многому у неё научился. Пусть и далеко не так хорош, как она. Так что подобным пустякам и меня не остановить.»

Среди собранной им добычи оказался и кувшин, запечатанный пробкой и воском. На воске была печать столь старая, что Мирослав не признал изображение. Но стоило её коснуться, в разуме тут же прозвучал шёпот.

«Мёртвою водою окропи, чтобы тело вернуть. Живою водою, чтобы вдохнуть жизнь. За семь дней поспей и будет тебе чудо.»

«Не часто встретишь подобное. Однако это ещё ничего не доказывает. Нужно будет проверить подлинность на практике.»

Мирослав окинул добычу взглядом и всё, кроме меча, спрятал в кошель.

«Окомир бы сейчас от души посмеялся, глядя, как я без тени сомнения забираю ценности мертвецов. Хах.»

Времена странствий Пересвета.

— Получил, паскуда чешуйчатая⁈ — торжествующе воздела кулаки в небо Малина, после чего гневно пнула одну из отрубленных голов, — Сам напросился!

Горыныч, убитый ею, Пересветом и Окомиром, уже ничего не мог ответить. Тем временем последний, смуглокожий степняк, деловито поправил растрепавшиеся перламутровые волосы, вновь собрав их в хвост, а после тут же принялся стаскивать сапоги с лежащего у стены пещеры иссохшегося мертвеца.

— Ты чего творишь? — возмутился княжич.

— Снимаю сапоги, — непринуждённо ответил Окомир, — Хорошие. Мои будут.

— Я вижу, что ты делаешь! Вопрос подразумевает иное!

— У вас, полян, в голове солома, — покачал головой степняк, закончив стягивать один сапог, приложив к своему, и принявшись за другой, когда убедился, что размер подходит, — Говори, что думаешь. Зачем такие сложности?

Пересвет сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Окомир прибился к ним около месяца назад, но княжичу пока так и не удалось понять, что у того в голове. Даже Духовлад не был таким чудаковатым, как он.

— Ты зачем у мертвеца обувь отбираешь? — спросил княжич, сменив формулировку.

— Носить, — всё так же невозмутимо ответил Окомир, — Ему-то они больше не нужны. Или ты думаешь, что он тут просто отдохнуть прилёг?

Малина, отошедшая от боевого куража и переставшая пинать голову горыныча, сдавленно хихикнула.

— Да понимаю я зачем! — вновь распалился Пересвет, но тут же спохватился и не дал товарищу вновь увести разговор не туда, — Всё, что я тебе пытаюсь сказать, что так поступать неправильно!

— Почему? — спросил Окомир, теперь начавший стаскивать свои изношенные сапоги.

— Что значит «почему»? — вздёрнул брови княжич.

— Почему — это слово, обозначающее вопрос. В данном случае о том, какова причина запрета, — с совершенно каменным лицом уточнил степняк.

Малина начала хохотать уже куда более заметно. Пересвет вновь сделал глубокий вдох, напоминая себе, что у степняков из-за сильной изолированности культура очень отличается, а потому его товарищ может воспринимать привычные для полян речи буквально.

— Потому что это аморально! Эти вещи тебе не принадлежат!

— Ну сокровищницу горыныча-то мы вынесем.

— И раздадим народу!

— Но ведь не всю.

— Горыныч — злодей, отобравший богатства у других. При этом владельцев уже не найти. Это другое.

— То есть мне стоит выяснить, был ли владелец этих сапог плохим человеком, и тогда забрать их будет нормой?

— Нет!

Окомир закатил глаза и спросил:

— Что ты собираешься сделать с трупом?

— Заложить и закопать, обычное погребение для убитых чудищами.

— Вместе с сапогами?

— Да.

— Вот это неправильно! — возмутился степняк.

— Почему?

— Так ведь это неуважение к мастеру, который делал сапоги! Их ещё носить и носить. Закопав их, ты закопаешь и труд, вложенный в эту обувь. Да и смерть вола, получается, напрасна была. Сплошное расточительство!

— Но… — Пересвет вдруг понял, что, кроме «традиции, порядки», ему возразить было особо и нечего.

Слова товарища звучали на удивление рационально. Даже если внутри он испытывал жуткое сопротивление, аргументации это не добавляло.

— Делай, что хочешь… — проворчал княжич, — Но герои так не поступают!

Мирослав печально усмехнулся.

«Герои так не поступают. Надо же. Как давно это было…»

— Действительно, эта штука заявляет себя, как мёртвую воду, — сказал юноша, вернувшись к упырю, — Но неужели эти вещи стоили того, чтобы столько людей погибло?

— Не знаю, — хмыкнул упырь, — Не я драку затеял. Но обычно хорошо, если один ценный волшебный предмет удастся найти. А тут столько. Продав их, можно себя до конца жизни обеспечить. Но только если не делить на всех. Вот жадность и взыграла.

— Всё ясно. Тогда пора прощаться. Надеюсь, что твоя душа обретёт покой, — Мирослав поднял меч и одним чистым движением обезглавил упыря.

— А если бы мы могли выйти, ты позволил бы ему покинуть лабиринт? — поинтересовалась Юда, — Раз уж к нему вернулся разум.

— Нет. Они добровольно отказались от своей человечности. Нечего им делать на свободе. К тому же предателей я не люблю.

— Поэтому я тебе не нравлюсь? Из-за того, что убила Меда?

— Было бы странно судить монстра по людским законам, — ответил Мирослав, убирая меч в кошель-вместимку, — К тому же, полагаю, что вы друг друга изначально не считали друзьями, лишь временными союзниками. Судя по вашим разговорам, сложилось именно такое впечатление.

— Ха-ха, ну вот прям так уж и монстр? — усмехнулась Юда.

— Если не нравится слово, можешь выбрать что-то более подходящее. Но от того, что ты владеешь людским телом, человеком не становишься. В былые времена нежить постоянно принимала облик подобный нашему, так что я привык разделять внешность и суть, — сказал юноша, после чего указал на дверь, — Идём, пока опять не вляпались.

— Монстр, так монстр, — пожала плечами девушка, — Почему бы и нет. Хотя я предпочитаю слов «одержимый». Оно нам лучше подходит.

Мирослав с облегчением вдохнул прохладный уличный воздух. Авантюра со слежкой за одержимыми, в которую он ввязался во многом из-за неуёмного любопытства, едва не стоила ему жизни. Но что нас не убивает, то становится ступенькой на пути к бессмертию. И теперь у него есть верная слуга, зацепки о Змее, а также полезные артефакты.

— Итак, Юда, — сказал Мирослав, наконец собравшись с мыслями, — Слушай меня внимательно. Отныне ты будешь путешествовать со мной под именем Радосвета. Однако болтай поменьше и не свети документами без нужды. Всё же у прошлой их хозяйки могли остаться родственники и друзья. Чем меньше внимания — тем лучше. Для всех наша история встречи звучит так…

— Вы нашли её полумёртвой у закрывшихся дверей Лабиринта, вылечили, а она в благодарность поклялась служить вам, пока не отплатит десятикратно? — переспросил мастер Велимудр.

— Верно. Вот медальоны её группы, передайте их в Гильдию Охотников. И эти деньги, что были при них тоже. Конечно же, анонимно. Сами понимаете, если вдруг станет известно, что остался выживший, могут возникнуть ненужные недоразумения.

— Конечно, — кивнул алхимик, — Я обо всём позабочусь. Кстати, хорошо, что вы пришли. Прибыли ваши друзья из академии, просили передать, что вы сможете найти их на постоялом дворе «Песнь Алконост».

— Хорошо, тогда скоро навещу их. Радосвете нужно отдохнуть.

— Конечно. Я распоряжусь, чтобы ей выделили комнату.

«Стоит держать её под присмотром. Даже если целенаправленно не станет делать глупостей, может начудить по недомыслию. Так что пока не узнаю её получше, придётся спать вместе.»

— Не стоит. Она настаивает, чтобы находиться поблизости днём и ночью на случай, если мне будет грозить опасность. Просто поставьте вторую кровать в мою комнату.

— Как будет угодно.

— Вторую кровать можно было и не ставить. Я бы предпочла согревать тебя ночами, — сказала Юда, сидя на краю своей и покачивая ногами.

— Перестань. Самой не надоело?

— С чего бы?

— Расскажешь, как ты потеряла свои крылья?

— Нет.

— Тогда не приставай ко мне с непристойностями.

— Это не честно.

— Жизнь вообще штука несправедливая, — спокойно ответил Мирослав.

— Надо было тебя не Русалом прозвать, а Букой, — насупилась девушка.

— Я не ем детей.

— Ты ешь веселье. Это ещё хуже.

— Спи уже… — вздохнул юноша и откинулся на кровати, закрыв глаза.

Мирослав пару дней отложил на то, чтобы отдохнуть, попутно собирая информацию о живой и мёртвой воде. Как и ожидалось, эти субстанции были скорее предметами из сказок, чем распространёнными магическими компонентами. Однако в них с завидной частотой упоминалась Алатырь-гора и озеро живы, которое на ней расположилось. Мол, из этой-то воды можно при правильном подходе создать живую воду. Только вот ни одной успешной попытки нигде не значилось. Лишь истории о том, как в дремучие времена это кому-то удавалось.

«Озеро, на берегу которого должно быть покоится моё прошлое тело. Да, туда из людей могли взойти лишь мастера уровня нынешних девятихвостых. Самое неприступное место в мире. Только вот таковых в моё время было достаточно, включая умелых алхимиков. Или они выбрали неверный подход, либо это всё лишь сказки. Нужно поэкспериментировать с мёртвой водой, чтобы проверить её подлинность. Тогда будет проще понять, есть ли какая-то вероятность существования живой.»

И вдруг юноша подпрыгнул на месте, словно его ужалила пчела.

«Змей тоже требовал кого-то на уровне девятихвостого. Неужели ему нужно что-то оттуда? Или же он сам на ней застрял? Алатырь-гора ведь отличное место для заточения столь могущественного монстра, если всё правильно организовать. Не потому ли он является лишь в видениях, а вживую его никто не видел? Тогда вполне логично, что ему нужна помощь кого-то на уровне девятихвостого, чтобы освободиться.»

Юноша вновь сел и принялся задумчиво постукивать большими пальцами, сложив руки на груди.

«Однако почему нужен человек или одержимый? За Змеиным Хребтом наверняка найдётся нечисть с таким уровнем силы. Отчего бы не обратиться к своим сородичам? Мы ведь тогда отправились на гору именно потому, что если нечто смогло взобраться на вершину, его мощь должна быть несравненной. Такая тварь точно смогла бы помочь Змею… Хмм… За этим всем определённо должно таиться что-то большее. Возможно, Юда что-то знает.»