Девонширский Мясник Том1 «Павлинный Трон»

Глава 4

Две армии наконец-то сошлись в решающей схватке. Мы прибыли первыми, и это дало нам неоспоримое преимущество — заняв два возвышенных холма, между которыми пролегал тракт, мы перекрыли путь врагу. Теперь Ранджендра Чоло и его армия оказались в ловушке: отступить, когда у тебя на хвосте неприятель — не получится, а других обходных дорог не существовало. Единственным их выбором оставалось принять бой — но с неудобной, обречённой для них позиции.

Пусть индусов и было больше, но численное превосходство не всегда решает исход сражения. Мы были свежи, наши тела отднохнули, пока они истощали силы в долгом переходе. Их дыхание уже сбивалось, их руки отяжелели от усталости, а ноги подкашивались. Они стояли перед нами, обречённые на битву, которую не могли отложить. Но, несмотря на всё это, Ранджендра не стал откладывать неизбежное. Он знал, что отступать некуда, и потому не дрогнул. Протяжные звуки горнов прорезали воздух, разрывая тишину, повисшую над полем битвы. Их гул, словно рокот приближающейся бури, отдавался эхом в долине, заставляя быстрее разгонять кровь по венам. Его армия действовала довольно слаженно, и они начали перестраиваться в боевой порядок. Ряды сомкнулись, ружья поднялись, знамена взметнулись в воздухе, развеваясь, как пламя на ветру. Они знали, что бой будет тяжёлым, но в глазах у них была лишь решимость.

— Подпустим поближе, а потом Мастера ударят по площадям, — предложил дядя Айвен, пристально вглядываясь в ряды врага.

— Отличный план, дядя, — кивнул я, вновь пытаясь провести энергию по телу, но тщетно. Внутри было глухо, словно все каналы заблокировали невидимые оковы. — Только он не сработает. У них есть блокиратор.

Блокиратором называли артефакт, создающий помехи в эфире. В зоне его действия одарённые теряли связь с энергией Изнанки, их способности становились бесполезны. Это было словно дыхание, прерванное на вдохе, словно привычная мелодия, внезапно оборванная тишиной. Я чувствовал эту пустоту, давящую, удушающую, и понимал, что битва будет ещё тяжелее, чем мы ожидали.

— Я со своими парнями мог бы зайти к ним в тыл и попытаться прорваться к блокиратору, — предложил Танцор, прищурившись. — Печёнкой чую, он находится где-то рядом со штабом.

Полковник Макавой нахмурился, поглаживая подбородок. Это был его первый бой такого масштаба, и, пусть он и старался не подавать виду, легкая растерянность всё же сквозила в его взгляде. Он понимал: одно неверное решение — и всё, бой проигран.

— Прорываться в тыл без поддержки — слишком рискованно, — наконец произнёс он, задумчиво оглядывая поле боя. — Но если блокиратор не отключить, наши маги так и останутся бесполезны…

Он тяжело выдохнул, явно оценивая потенциальные риски. Время уходило, а враг не собирался медлить.

— Хорошо, бери своих и прорывайся, — наконец решился полковник, сжав кулаки.

Танцор лихо козырнул, ухмыльнувшись, и стремительно направился к своим людям, уже готовым к скрытному манёвру. Дядя Айвен сделал было шаг, собираясь идти с ним, но Танцор резко поднял руку, останавливая его.

— Вы, Ваша Светлость, нужнее будете тут, — твёрдо произнёс он, глядя Айвену прямо в глаза. — Как только мы отключим артефакт, вы сможете переломить ход боя.

Айвен нахмурился, но промолчал. Танцор был прав. Слишком многое зависело от того, что произойдёт в следующие несколько минут. Он перевёл взгляд на поле битвы, где враги уже готовились к наступлению, и стиснул зубы. Теперь всё зависело от того, сумеет ли отряд добраться до блокиратора.

— Идём налегке, — Танцор окинул взглядом собравшийся батальон. Его голос был твёрд, без тени сомнения. — Брать не больше пяти патронов, винтовку и обязательно штык.

Солдаты молча кивнули, быстро проверяя снаряжение. Лишний вес мог стоить им жизни — скорость и незаметность сейчас были важнее огневой мощи. Танцор знал, что бой в тылу врага не будет лёгким, но если они справятся, вся битва изменится в их пользу.

— Двигаться будем быстро, без лишнего шума. Если нас заметят до того, как доберёмся до блокиратора — считайте, что мы трупы, — продолжил он, убирая излишнюю браваду и оставляя лишь сухую, суровую правду.

Люди не задавали вопросов. Они знали, на что шли. Осталось только выполнить задание — и вернуться живыми.

Мы осторожно спустились с задней стороны холма, стараясь не поднимать лишнего шума. Ветер шевелил траву, скрывая наши шаги, но каждый камень под ногами мог выдать нас врагу. Мы двигались быстро, без разговоров, сосредоточенные на цели.

Оказавшись вне поля зрения неприятеля, растянулись в линию и побежали, огибая холм. Сердца стучали в рёбрах, дыхание становилось ровным, отточенным годами тренировок. Впереди нас ждала неизвестность — враг, блокиратор и, возможно, засада. Но теперь пути назад не было.

Возможно, нас бы и заметили, но в этот момент с холмов загрохотали наши пушки. Гул орудий потряс землю, сотрясая воздух раскатами грома. Над полем боя поднялись клубы дыма, эхом разносились крики раненых. Индусам стало не до того, чтобы озираться по сторонам в поисках небольшого отряда, несущегося в тыл.

Но и армия Ранджендра Чоло не стояла на месте. Их воины наступали, чётко удерживая строй. Ни хаоса, ни паники — только цель перед собой.

Им оставалось пройти всего несколько сот метров, чтобы свести на нет преимущество артиллерии. Пушки были смертоносны на дистанции, но в ближнем бою становились бесполезными. Чем ближе подходил противник, тем сильнее сжимался временной коридор, в который должен был уложиться наш отряд.

Мы двигались быстрее, скрываясь в тенях рельефа, понимая: если не успеем уничтожить блокиратор до схлопывания дистанции, исход битвы станет непредсказуемым. Мы преодолели три четверти пути, скользя между складками местности, когда нас всё же заметили. Вражеский резерв, до этого державшийся в стороне, пришёл в движение, и к нам выдвинулась кавалерия. Блестящие доспехи, копыта, разрывающие землю, и боевые кличи, перекрывающие даже грохот артиллерии — они мчались на нас, словно буря, грозящая смести всё на своём пути.

Но Танцор не растерялся.

— Карэ! — короткий, резкий приказ, и наши воины мгновенно заняли боевой порядок.

Мы сформировали замкнутый квадрат, плотно смыкая ряды, выставляя штыки наружу — колючий, смертельный лес, способный остановить даже бешеный натиск конницы. Каждый знал своё место, каждый понимал, что если строй дрогнет, нас раздавят.

Кавалерия неслась на нас, копыта били в землю с устрашающей силой. Напряжение сгустилось в воздухе, как перед грозой. Время замедлилось. В глазах противников сверкала решимость — они собирались прорваться. Но и мы не собирались падать первыми, главное держать строй.

Карэ считалось самым эффективным построением пехоты против кавалерии — проверенная временем стена, способная остановить даже яростный натиск конников.

Солдаты выстроились в четыре шеренги, каждая выполняя свою задачу. Первая шеренга опустилась на одно колено, выставив вперёд штыки, словно ощетинившийся ёж, готовый принять удар. Вторая и третья шеренги приготовились к стрельбе — их ружья были наведены на мчащихся всадников, пальцы сжимали спусковые крючки в ожидании приказа. Четвёртая шеренга оставалась в резерве, готовая восполнять потери и поддерживать оборону.

Кавалерия неслась на нас, стремясь прорвать строй, но мы стояли, словно скала среди бушующего моря. Всё зависело от первых залпов — если они окажутся достаточно смертоносными, у нас появится шанс устоять.

— Стрелять только по моей команде! — перекрывая грохот пушек, рявкнул Танцор, голос его резал воздух, как клинок. — Целиться ниже! Бейте по коням!

Кавалерия приближалась, всадники наклонялись в седлах, готовые прорвать строй, когда раздалась команда:

— Огонь!

Гремящий залп разорвал напряжённую тишину. Ружья ударили одновременно, и поле перед нами на мгновение окуталось дымом пороха. Пули, пущенные точно в цель, находили свои жертвы — кони с диким ржанием падали, сбрасывая седоков, многие из которых уже не поднимутся. Несколько всадников успели удержаться, но их строй разорвался, атака потеряла слаженность.

— Перезаряжай! Готовьтесь к следующему залпу! — не давая врагу ни секунды передышки, скомандовал Танцор.

Бой только начинался, но первый удар мы нанесли достойно. Первая линия атаки захлебнулась под залпами — кони, сбитые с ног, лежали на земле, сбрасив своих всадников в пыль и кровь. Вторая линия замедлилась, вынужденная маневрировать среди упавших тел, её строй распадался, теряя смертоносную силу. Но третья волна оказалась хитрее, они быстро перегруппировались и, не теряя времени, обошли завал, готовясь нанести удар во фланг.

— Фланг! Левый фланг! — проревел один из наших, первым заметивший угрозу.

Танцор резко обернулся, его взгляд метнулся к всадникам, мчащимся сбоку. Они были слишком быстры. Если мы не перестроимся сейчас — нас сметут.

— Внутренний ряд — развернуться! — рявкнул он, перекрывая шум боя. — Штыки наготове! Готовиться к рукопашной!

Воины, не теряя секунды, выполнили приказ, поворачивая карэ, как живую машину смерти. Теперь всё зависело от того, успеем ли мы встретить удар. Возможно, кто-то другой дрогнул бы, увидев, как на него мчится всадник, как летят копыта, как сверкают клинки. Возможно, другой строй дал бы трещину, превратился бы в беспорядочное месиво из тел и криков. Но не Forlorn Hope.

Эти мерзавцы давно привыкли смотреть смерти в глаза. Они видели её тысячу раз — в дыму битвы, в кровавых закатах, в последних вздохах товарищей. Видели — и научились не бояться. Кто-то сплюнул в пыль, кто-то вытер рукавом пот, смешанный с кровью. Ни один не отступил. Они крепче вбили приклады в землю, сжали ружья, выставив штыки, — и молча ждали.

Пусть враг летит на них вихрем, пусть сталь сверкает в руках всадников — но именно они будут той стеной, о которую разобьётся этот шторм.

Я стоял в третьей линии, держа в руке свою «Мелышку Бетти», с которой я валил слонов с одного выстрела и которая ещё ни разу меня не подводила. Грохот боя, крики раненых, ржание обезумевших коней — всё это слилось в единый хаос, но я оставался сосредоточенным. Моя задача была: искать и убивать офицеров.

Сквозь клубы пыли и порохового дыма я выискивал среди всадников тех, кто держался увереннее, кто отдавал приказы, кто не мчался сломя голову, а направлял остальных.

Один. Высокий, в парадном кителе, с офицерским темляком на рукояти сабли. Выдох. Прицел. Выстрел.

Голова дёрнулась, и его тело завалилось назад, соскальзывая из седла, пока обезумевший конь уносил безжизненное тело прочь, а я продолжил свою охоту.

Третья волна не успела. Они мчались, готовясь врезаться во фланг, но солдаты уже перезарядили ружья. В их глазах ещё была уверенность в победе, но они не успели понять, что опоздали — что каждый шаг вперёд был шагом в мясорубку. Раздалась команда:

— Огонь!

Гремящий залп с нулевой дистанции превратил передний ряд в кровавое месиво. Пули рвали всадников и коней, в воздухе взметнулись клочья одежды, осколки оружия, хлынула кровь. Кто-то из врагов успел взмахнуть саблей, но уже в следующую секунду его сбрасывало из седла мёртвое животное.

Карэ устояло. Не дрогнуло. Не распалось.

Оставшиеся в живых всадники метнулись в стороны, бросая атаку. Они больше не пытались прорвать строй — теперь они хотели выжить. А наше карэ сопроводило их бегство рёвом победы.

Крики, наполненные яростью и триумфом, взмыли в воздух, заглушая даже грохот пушек. Forlorn Hope не просто выдержали — они разбили вражескую кавалерию вчистую.

Некоторые из бегущих всадников даже не пытались обернуться, стремясь как можно скорее скрыться за линией своих войск. Их атака захлебнулась, а мы стояли, сжимая ружья, покрытые пороховой гарью и кровью, готовые встретить следующую угрозу.

— Танцор! — я резко дёрнул за рукав стоящего рядом нигерийца, привлекая его внимание. Он обернулся, и я коротко кивнул в сторону ставки индусов.

Там, в глубине их позиций, разворачивались пушки.

Противник быстро оправился от поражения кавалерии и теперь собирался смести нас артиллерийским огнём. Я видел, как расчёты спешно заряжали орудия, как офицеры отдавали команды, как смертоносные жерла уже поворачивались в нашу сторону.

Танцор тоже заметил угрозу. Его челюсть сжалась, пальцы на винтовке напряглись, но в глазах не было страха — только холодный расчёт.

— Бегом! — скомандовал он, не теряя ни секунды. — Если не успеем до первого залпа — нас просто снесут.

И мы рванули вперёд.

Раздался грохочущий залп, и на мгновение земля задрожала под ногами. Ядра пронеслись над нашими головами, со свистом рассекли воздух и ударили куда-то позади, вздымая фонтаны грязи и дыма. Повезло. Во-первых, они стреляли не шрапнелью — иначе нас бы уже не было. Во-вторых, индийские артиллеристы оказались далеко не такими меткими, как британцы. Их ядра уходили с перебором, ложась слишком далеко, а значит, у нас ещё оставался шанс. Но долго фортуна нас не спасёт.

— Быстрее, пока они корректируют огонь! — рявкнул Танцор, ускоряя темп.

Мы неслись, как загнанные звери, зная, что следующая попытка врага может оказаться смертельной.

На этот раз враг решил не тратить больше ядер и выдвинул против нас пехоту. Сотни солдат выстроились в идеальную линию, их движения были отточены, дисциплина безупречна. Они знали своё дело. Став на одно колено, они подняли винтовки, целясь прямо в нас. Я знал, что будет дальше. Залп. Смерть. Падение тел.

— Не останавливаемся! Примкнуть штыки! — проревел Танцор, не сбавляя хода.

Лязг металла раздался повсюду — те, у кого штыки ещё не были прикреплены, делали это на бегу, пальцы действовали быстро, натренированно. Мы не собирались останавливаться. Нас встретит огонь, но в этом был единственный шанс — пройти сквозь него и врезаться в строй врага, прежде чем они успеют перезарядить.

Не знаю, почему так получилось. Возможно, потому что мы не следовали канонам. Не стали останавливаться, не дали команду на залп, не пытались перестроиться. Мы просто бежали вперёд — со всей скоростью, на какую были способны, с штыками, жаждущими вонзиться во вражеские ряды.

И это спасло нас. Мы сломали привычную тактику. В их рядах возникла заминка, офицеры не успели скоординировать залп. Вместо единого залпа раздались разрозненные выстрелы — кто-то нажал спуск раньше времени, кто-то замешкался, кто-то и вовсе выстрелил в небо от волнения. А дальше было уже поздно. Мы обрушились на них, как волна.

Сметя пехоту, мы прорвались к пушкарям. Но там даже не пришлось сражаться. Они не стали ждать, когда мы ворвёмся к ним с окровавленными штыками. Не попытались бежать, не бросились в отчаянную атаку. Они уже знали свою судьбу. Я увидел, как один из них — молодой, едва ли старше двадцати — медленно поднял револьвер к виску. Другой — с проседью в усах — коротко вздохнул, прикрыл глаза, а затем нажал на спуск. Глухие выстрелы слились с шумом боя, но их не спутать. Пушкари сами пустили себе пулю в лоб. Я стиснул зубы. Танцор коротко выдохнул, но не сказал ни слова. Артиллеристов редко брали в плен. А если и брали — то не для того, чтобы потом обменять.

Мы сделали это. Мы прорвались в тыл, оставив позади разбитую пехоту, кавалерию и мёртвых артиллеристов. Теперь никто больше не пытался нас атаковать. Враги либо не знали, что мы здесь, либо им было не до нас — их внимание полностью поглотила основная битва. Где-то здесь должен был быть блокиратор. Я быстро осмотрелся, пытаясь уловить хоть какой-то намёк на его местоположение. Этот проклятый артефакт не светился, не издавал звуков, но мы знали — он где-то рядом.

Я бросил взгляд на холмы. Враг уже добрался до наших позиций, и теперь там кипела яростная рукопашная схватка. Я видел мелькающие силуэты бойцов, слышал глухой звон стали, предсмертные крики, но не мог понять, кто побеждает. Пороховой дым застилал поле битвы, укрывая его, словно саван. В этой белёсой мгле различались лишь тени, сливающиеся в единый, хаотичный водоворот смерти. Мы не могли себе позволить терять время.

— Ищем блокиратор! Быстро! — рявкнул Танцор, и мы поспешили дальше, пока судьба битвы ещё не была решена.

Но не успели мы сделать и шагу, как из ближайшего шатра вышли двое гигантов. Полуголые, покрытые потом, с узловатыми мышцами, они выглядели так, будто сами боги вылепили их из бронзы, но немного переборщили с пропроциями. Их кожа поблёскивала от масла, а на массивных шеях висели ожерелья из костей, я подзреваю человечьих. В руках — огромные сабли. По сравнению с ними даже Танцор, всегда казавшийся мне эталоном силы и выносливости, выглядел сейчас как щуплый подросток.

Я сглотнул и невольно сделал шаг назад, глядя на этих чудовищ снизу вверх.

— Это кто ещё такие? — голос мой звучал хрипло, будто в горле застрял ком пыли.

Танцор не сразу ответил. На его лице отразилось узнавание — и что-то, что я никогда раньше в нём не видел.

Благоговейный страх.

— Джетти… — прошептал он.

Затем, чуть громче:

— Элита.

— Элита? — я сплюнул на землю.

Я порядком подустал за этот день. Слишком много бега, слишком много крови, слишком много смертей. Поэтому просто вытащил «Малышку Бетти», и выстрелил в голову одному из них.

Попал. Половина его черепа разлетелась в клочья. Красное месиво брызнуло на его товарища.

— Эй, нельзя так! — крикнул на меня Танцор, бросая мне возмущённый взгляд. — Второй — мой.

Он улыбнулся, обнажив белые зубы, и достал свои клинки — два изогнутых лезвия, сверкающих в дымном воздухе. Я только пожал плечами и, раз уж меня освободили от драки, спокойно опустился на жерло ближайшей пушки. Вытянул ноги, словно на отдыхе, и принялся перезаряжать «Малышку Бетти».

Пальцы автоматически выполнили привычные движения — извлечь стреляные гильзы, вставить новый патроны, защёлкнуть затвор. Всё просто. Тем временем Танцор уже сделал первый шаг вперёд, и началась схватка.

Сначала они просто кружили друг вокруг друга, осторожно, выжидающе, словно два хищника, готовых к броску. Джетти двигался тяжело, но уверенно, его дыхание было ровным, а взгляд — холодным, не человек, а глыба стали и мышц. Он не спешил, не делал резких движений, будто знал, что этот бой ему не проиграть. В его руках была сабля. Хотя сабля — это громко сказано. Это была рельса. Огромная, несуразная, слишком длинная, чтобы человек мог владеть ею одной рукой, но он держал её так, словно это был всего лишь морской кортик.

Я скептически хмыкнул, защёлкнув затвор «Малышки Бетти» и усаживаясь поудобнее.

Ну-ну, посмотрим. Танцор чуть наклонился вперёд, его клинки блеснули в дымном свете. Он двигался иначе, легче, быстрее, как тень на ветру.

Кто-то из них сделает первый шаг. И тогда всё начнётся. И этим кто-то оказался Танцор. Он не стал ждать, пока этот гигант первым опустит свою адскую "рельсу". Нет, Танцор прыгнул вперёд, его клинки вспыхнули в воздухе, скользя на поражение. Быстро. Точно. Бесшумно. Он бил по суставам, по шее, по рёбрам — в те места, куда даже самый сильный человек не сможет нанести ответный удар, если получит ранение. Но Джетти не был обычным человеком. Гигант двигался на удивление ловко. Он успел поставить саблю, отражая первый выпад, а затем — с рычанием — махнул ею в ответ. Воздух задрожал. Я даже услышал, как лезвие рассекает пространство, и мне вдруг очень не захотелось быть на месте Танцора. Но тот уже исчез из-под удара, скользнув в сторону, быстрее, чем моргнёшь. Это была не драка. Это был танец «Танец Смерти». И кто в нём поведёт — ещё предстояло выяснить. Танцор решил не затягивать схватку. Он опасно сблизился, настолько, что, казалось, одно неверное движение — и он окажется раздавленным, как муха. Но Танцор был быстрее. Его клинок мелькнул, и я узнал этот удар. Росчерк саблей, которым я сам однажды наградил его в спарринге. Клинок рассёк кожу, и на лбу Джетти вспыхнула алая полоса. Но этот удар стоил ему свободы. Гигант рванулся вперёд и схватил Танцора, сжав его в смертельных лапах, словно медведь. Я видел, как напряглись мышцы Джетти, готовясь раздавить его, как скорлупу кокоса.

Но Танцор не был тем, кого можно сломать так просто. Резкий рывок. Обе руки вверх. Он проскользнул вниз, приседая, выворачиваясь из смертельного захвата, и освободился. А я невольно ухмыльнулся. Этот ублюдок, похоже, действительно умел танцевать.

Кровь застилала индусу глаза, стекая по лицу, заливая веки, превращая его зрение в мутный, алый туман. Он попытался оттереть кровь плечом, но каждая секунда промедления стоила ему жизни. Поединок был предрешён, и Танцор не упустил своего шанса. Первый удар пришёлся в подколенное сухожилие — гигант пошатнулся, потеряв равновесие. Второй — под рёбра, глубокий, точный, смертельный. Джетти рванулся вперёд, пытаясь схватить противника, но не успел. Танцор уже был у него за спиной. Последний взмах — горло. Гигант на мгновение замер. Его сабля — эта адская рельса — глухо ударилась о землю, а следом рухнуло и его тело.

Танцор выдохнул, вытирая лезвия, и взглянул на меня.

— Ну, как тебе?

Я пожал плечами, загоняя в патронник новый патрон для «Малышки Бетти».

— В следующий раз можешь попробовать голыми руками. Для разнообразия. И хватит использовать мои приёмы.

— Пошли посмотрим, что там в шатре. — Я спрыгнул с жерла пушки, стряхнув с коленей пыль и гарь. — Сдаётся мне, там и лежит этот чёртов артефакт.

Танцор кивнул, убирая клинки, и шагнул вперёд первым. Мы пересекли поле, заваленное телами, и подошли к шатру. Ткань его была тёмно-красной, на входе валялись остатки вещей, видимо, брошенные в спешке. Внутри было тихо. Слишком тихо. Я приподнял полог, и порыв ветра выбросил наружу запах ладана, железа и чего-то тягучего, едва ощутимо гудящего в воздухе.

— Атмосферка тут знатная, — хмыкнул Танцор, но я видел, что он насторожен.

Внутри шатра, прямо в центре, на резном пьедестале из чёрного дерева, стоял блокиратор.

Небольшая сфера, испещрённая трещинами и рунами, парила в воздухе, тихо вибрируя, испуская едва заметные волны, от которых волосы на руках вставали дыбом.

— Ладно, и что теперь? — пробормотал я, переглянувшись с Танцором. — Как его выключить?

— Дай стрельнуть. — неожиданно попросил Танцор, протягивая руку.

Я удивлённо пожал плечами и без лишних вопросов передал ему «Малышку Бетти».

— Уверен? — на всякий случай спросил я, покосившись на артефакт.

Танцор кивнул. Он не целился, не медлил. Просто нажал на спусковой крючок.

Грохот выстрела заполнил шатёр, и в следующий миг пуля вонзилась прямо в сферу блокиратора.

Воздух сотрясся, будто сам мир задержал дыхание. На поверхности артефакта поползли трещины, руны вспыхнули мертвенным синим светом. А затем — взрыв. Не огненный, не громовой — беззвучный, но ощутимый, как удар в грудь. Я пошатнулся, чувствуя, как невидимая волна пробежалась по всему телу.

Танцор молча передал мне «Бетти» обратно, даже не глядя на меня.

— Ну, вроде сработало, — пробормотал я, глядя на рассыпающийся прах, который секунду назад был блокиратором.

А потом снаружи раздался рёв — крики, победные возгласы наших, потому что магия вернулась.

И там, на возвышенности, битва уже перерождалась в избиение. Одарённые вступили в бой. Теперь магия больше не была скована, больше не сдерживалась этим проклятым блокиратором. И это означало лишь одно: у индусов больше не было шансов. Я видел, как наши маги разрывали ряды противника огнём, молниями, вихрями чистой разрушительной силы. Воины Ранджендра Чоло, которые ещё недавно наступали плотным строем, теперь метались, пытаясь укрыться от неведомых прежде ужасов. А затем, спустя десять минут, над полем боя зазвучал горн.

Протяжный, отчаянный. Приказ к отступлению. Я выдохнул и, наконец, позволил себе расслабиться. Всё. Мы победили.