Дети, сотканные ветром. Часть 3

Глава 2. Красное и зелёное.

Кто-то принёс барабаны. Много барабанов, судя по тому, как вибрировала арена. И словно желая перекрыть их грохот, надсаживалась сотня молодых глоток. Рёв болельщиков, как неспокойное море, волнами набрасывался на стены подземелья. Противостояния старших всполохов и росов ожидали весь год. Судя по возбуждению толпы, игра их не разочаровывает.

Тем часом вьюны прятались в излюбленном закутке, откуда не видно даже сетки купола.

— А-а, невтерпёж, — простонал Вий. — Почему мы не играем первыми? Отбегались бы по-быстрому и разошлись. За что нам такая мука?!

Команда старалась не обращать внимания на упадническое настроение капитана. Все в который раз проверяли снаряжение. Лев саданул об стену щит-перчаткой, и только тогда она раскрылась.

— Износился тросик, — сделал вывод Дым. Лунси вставил маслёнку в шарнирное сочленение щита Льва. — С маслом проработает ещё немного. После искать замену необходимо.

— Спасибо, Дым, — поблагодарил трубочист. — Вряд ли у Вольноступа завалялась запасная.

Лев подумал, не подложить ли перчатку спящему Вапуле. Вихлю нравится ковыряться в таких штуках. К тому же их отношения за последние месяцы потеплели. По крайней мере, котельщик перестал кидать уголь в своего помощника.

— Никто не ждал двух команд первогодок в полуфинале, — от волнения голос Вия переходил в писк. — Если сравнить сегодняшний вечер с пиром, то наша игра подалась бы к столу закуской. Главное же блюдо — бойня, какую устроили Миронов и Первыш.

— По слухам, Аскольд приказал не трогать стражу Ветра в подарок младшему брату, — проговорил Сорока.

За время обучения Пимен обзавёлся широким кругом «приятелей», и никто другой из вьюнов не имел такой полноты картинки событий, творящихся в Соборе.

— Чтобы тому было с кем поиграться сегодня.

— Так мы не закуска, — поник Вий пуще прежнего. — Мы всего-навсего десерт, который Аскольд и остальные будут преспокойно лупить после победы.

Уныние капитана ударяло по команде. Лев подсел к другу и потряс его за поникшие плечи.

— Возьми себя в руки, Вий. На льду с командой Леля не будет времени раскатывать коньки. Нам нужен капитан прямо сейчас.

Кучерявый вьюн закивал в пустоту, и Лев перешёл на шёпот:

— Я же видел, как ты храбро вёл себя на скудельнице. Да, ты сражался с огромной клыкастой кошкой. На льду ждут всего-навсего наши ровесники.

— Бес в ребро, твоя правда! — ожил Вий. — Это ведь ты утёр нос сбрендившей кошке.

Глаза капитана прояснились, когда он посмотрел на трубочиста, и тот почуял дурные мысли в голове друга.

— Покамест не по мне ноша капитана. Я не Игнат, чтобы нести ответственность за всех. Ты должен быть капитаном.

Вий вскочил и закричал, чтобы в гуле арены вся команда услышала:

— Слушайте! Отныне Лев будет нашим капитаном! Я готов доказать каждому, что он тот, кто достоин им быть! Он лучше всех режет лёд, его блюс — наше тайное оружие! Кто против?!

— Подожди-ка… — напрасно запротестовал Лев.

Команда вьюнов коротко переглянулась. Гур и Лир пожали плечами, намекая — им всё равно. Дым и Клим молча поддержали решение.

— Давно пора, — нескромно высказался Пимен.

Команда как ни в чём не бывало продолжила приготовления. Вий снял с себя жёлтую ленту и подвязал к застёжкам плаща Льва.

— Но… — трубочист замолк, видя облегчение друга.

Вию в самом деле тяжело давалась роль капитана.

— Как только наведу порядок в голове, заберу повязку обратно, — с улыбкой пообещал он.

Вольноступ пришёл к ним в закуток, дабы объявить о проигрыше команды Первыша. Аскольд Миронов остался непобедим в стенах Трезубца. Арена одаривала своего героя бурей ликования.

Капитанская повязка на трубочисте не удивила наставника.

— Не чаял, что две команды первогодок доберутся так далеко, — признался наставник. — Любой из вас, несомненно, понесёт разгромное поражение в финале. Впрочем, в него надобно ещё пробиться. Ваши сверстники — единственные противники, кто понимает, что перед вами у них нет особого преимущества. Вы, как и они, полностью отдаётесь себя на тренировках. Потому результат игры решит качество вашей воли и удача. Хорошей игры, вьюны. И да, чуть не забыл — никаких поблажек в полуфинале. Комета зажжена на полную.

— Соперник в тех же условиях, — напомнил Дым, когда наставник ушёл. — Игра дольше, комета опасней. Без замен не обойтись.

Лев встретился с глазами Клима, и тот еле слышно проговорил:

— Я готов.

По его виду того было не сказать, Клим по обыкновению даже не закрепил доспехи на стёганку. Близнецы ободряюще похлопали ему по плечам, отчего робкий вьюн просел в росте.

«Клим выйдет на лёд, только если придётся совсем туго», — решил Лев.

Командную усталость преодолевают частыми заменами, однако же вьюны хранили запасного игрока на случай чьей-то травмы.

— Внутри стержень подобен мечу… — промолвил Вий в образовавшемся затишье. — Бес в ребро, я что вслух говорю.

— Не порань кишки, — съязвил Пимен и подтолкнул друга к выходу из закутка. — Идём, некрасиво заставлять ждать благородных особ.

Команда шла на арену, посмеиваясь от острот Сороки над Вием. Вряд ли вьюнов ожидали в таком приподнятом настроении. Им пришлось пройти перед трибуной, захваченной всполохами. Улюлюканье и скверные пожелания — самое безвредное, что посыпались на них. По шлему Льва дробью постучала ореховая скорлупа, и он раскрыл щит-перчатку.

Скопища росов хмуро провожали взглядом вьюнов. Чего с них взять? Им в очередной раз намекнули об их второсортности. К тому же всем памятно обличение Игната в воровстве. Многие в Трезубце полагали, будто вьюны пробрались к полуфиналу благодаря какому-то хитросплетённому жульничеству.

Лёд приводили в порядок два шустрых автоматона со скребками и бочонком воды, потому команда застопорилась у самого входа в купол. Из толпы к ним пробились другие вьюны. Радости их появление не прибавило — вряд ли Захар и его приспешники будут болеть за своих.

— Мы верим в вас! — окрикнул староста с ехидной гримасой.

— Слетелись падальщики, — рассудил Вий. — Не дождётесь!

Вдохновлённый настрой друга радовал Льва. Вий без оков капитанства заиграет уверенней с первых минут игры. Сам же он чувствовал, как затвердели мышцы всего тела.

Возможно, сегодня Лев потеряет самую большую радость в Соборе. Вряд ли после проигрыша продолжаться тренировки под началом Вольноступа. И про каток на пруду пора забыть. Весна на пороге, и оттепель вскроет лёд.

Команда всегда дожидалась, пока Лев закончит обязанности трубочиста. Тогда они катались вплоть до комендантского часа. Обкладывали газовыми лучинами бровки катка. Клим смастерил для себя что-то похожее на шлем шахтёра с фонарём, но толку было мало, так как никакое изобретение не помогло бы ему быть более стойким на льду. Раз за разом его огонёк в вечерней темноте рушился вниз и с кряхтением поднимался вновь. Однако уходил он с пруда, наделённым ушибленными коленками и хорошим настроением.

Иногда к вьюнам присоединялись Есения и Зоря, что сразу вносило в тренировку больше жару, хоть и лишая внимания. Лев пару раз попадал под силовой приём Гура, высматривая Есению. Она с лёгкостью снежинки кружила по льду.

«Будет жаль терять те вечера», — подумал Лев.

На его плечо легла тяжёлая рука Лира. Вечно молчаливый близнец обладал мягким голосом, в котором чувствовалась теплота:

— Мы тебя не подведём, капитан.

Лев благодарно улыбнулся, про себя обещать он ничего не мог. Всё же жёлтая повязка на его плаще отяжеляла едва ли не на пуд.

— КОМАНДЫ НА ЛЁД! — зачарованный призыв Вольноступа перебил галдёж арены.

На другой стороне купола отворилась калитка, и из неё с нетерпением вырвались всполохи. Расцветка их коротких плащей алела над белизной льда и напоминала свежую кровь. Вьюны тоже не застаивались и принялись раскатывать коньки. Им приходилось за пару минут разминки подогнать кожаные ремни и защитные накладки, так чтобы лезвия и сапоги слились в одно целое. Благородным отпрыскам же, обутым в коньки настоящих игроков в жаролёд, без надобности тратить драгоценное время. Они рыскали по льду, приглядываясь к вьюнам, высматривая их слабость.

По заверению Дыма соперники построят игру на личном противостоянии игроков. Каждый вьюн столкнётся с похожим по способностям всполохом. В первую пору игра будет вязкая, забирающая силы. После же всё решат свежие замены, которых у страты Ветра нет.

Противником Льва предсказуемо оказался Лель.

— Верное решение — доверить капитанскую повязку лучшему игроку, — всполох подъехал к трубочисту. — Мы обязаны личным примером выказывать умение и целеустремлённость.

Лев желал тоже ответить похвалой, ведь Лель помогал Игнату в первую игру вьюнов. Всполох быстро отвернулся на калитку, точно сказал всё, что требовалось для приличия. Или у него так же, как у прочих, от изумления пропал дар речи?

На лёд выходила Скобель. Ей достался жребий открывать поединок.

Под сеть купола мастера провожала Есения. По прошествии каникул княжна взялась за обучение с нежданным упорством, и теперь её чаще замечали в свите мастера Скобель.

Есения робко подняла ладонь, отправив приветствие по направлению к двум капитанам. Судя по хмурым бровям Леля, и он не разобрал, кого именно княжна наделила знаком внимания.

— Вредно трубочисту заигрываться с высокородными, — прошептал капитан всполохов.

Почему-то при Леле притворятся дураком трубочисту было противнее всего:

— Иногда княжна просит найти для неё ингредиенты для красок. Не более.

— Как же ночные прогулки по скудельнице?

Лев разинул рот в невысказанном вопросе, и Лель приложил палец к губам. К ним с небывалой на льду грацией приближалась мастер Скобель. Миронов желал разговора без слушателей.

Есения при первой встрече после Ряжения рассказала, что её дедушка сделал всё, чтобы вычеркнуть имена подростков из слухов про бой на скудельнице. Вий тогда объяснил Льву, как Первый советник действовал: стращал или подкупал свидетелей. К тому же под его управлением находится самая известная газета на Осколках. Для господина Коркунова переписать новости было пустяковым делом.

— Как по мне, дедушка Есении для подобного выглядит… благородным, — сказал тогда Лев.

Вий же пожал плечами и не стал обличать друга в наивности:

— Чего не сделаешь ради внучки и будущей царевны.

И всё же, несмотря на старание князя, Лелю известно о скудельнице. Или же сама Есения поведала ему тайну. Они ведь росли вместе.

Лев встряхнул головой: не время утопать в тревоге и напрасных думах. Хорошо, что облик мастера Скобель приковывал взгляд и приятно опустошал внутреннюю полость шлема.

Она, в отличие от других почётных гостей, уверенно ставила ногу на лёд, и её след оставлял белёсую крошку. Видимо, мастер оббила шипами подошву изящных сапожек. Этой женщине дешевле испортить дорогую обувь, чем прилюдно стерпеть смущение от приземления на мягкие части тела. Сегодня огненно-рыжие волосы уложены иначе. Обычно строгий узел расслаблен, а в выбившиеся будто ненароком локоны вплетены бисерные ленточки — подарки от учениц.

— Надеюсь на обоюдную честность в соперничестве, — обратилась она к капитанам. — Вы не враги. На льду вы равные соперники, потому жду от вас уважения друг к другу. Прошу, не расстраивайте меня.

Последние слова Скобель направила всем игрокам. Даже притихшие первые ряды болельщиков не услышали пожелание. В двух шагах же от рыжеволосого мастера тембр её голоса точно щекотал мозг Льва. И на остальных он производил довольно смешные изменения. Пунцовый окрас на аристократической коже Леля был заметнее всего. Как только всполох понял это, тут же захлопнул забрало. В таком шлеме не страшны встречи с огненным снарядом. Льву на подобную защиту пришлось бы откладывать гроши несколько лет, и потому он надеялся, что если крепко зажмуриться, то убережёшь глаза от жара кометы.

— Весенний ветер принёс вам удачу, мастер копоти, — подняв со льда монету, сказала Скобель. — Страта Ветра атакует первой.

Лев что-то невпопад промямлил. Вьюны заметно повеселели, у них в запасе на одну попытку больше.

Скобель плавно зашагала прочь из-под купола. Она не собиралась оказаться в гуще дерущихся за комету подростков. У калитки мастер протянула хрустальный колокольчик к первому автоматону на постаменте.

— Старец Дуромор, прошу, начинайте! — Скобель беззвучно встряхнула блюститель.

Шар в механических руках запылал, облив мраморное лицо старика снопом искр. Прежде чем зелёная комета взвилась над головами игроков, всполохи уже начали действовать. Двое самых крепких юнцов ударили по Гуру, вьюн промедлил и попал «между молотом и наковальней». Он опрокинулся на лёд, и чтобы восстановить дыхание, ему потребуется драгоценные полминуты.

«Скверно», — успел подумать Лев, прежде чем Лель пролетел мимо него, выбив из равновесия. Как же глупо замереть от знакомого имени.

Настороже из вьюнов, к удивлению, оказался лишь Вий. Простым финтом он ушёл от удара противника и рванул за кометой. Та гудела, коптила, и ей всё равно, что попадётся на пути. Ударив об сеть, она отскочила в постамент и от него — вновь в сеть. Серия столкновений за столь малое время взбаламутила алхимическую горючку в шаре и придала ему ускорение.

Комета стала едва уловимой, но Вий умудрился ударить по ней. Либо выставил биту наугад и шар сам в неё угодил. Орудие вырвало из руки вьюна, но всё-таки снаряд изменил курс. Устремился в сторону планеты, где его готовился встретить единственный всполох-защитник.

Дым перед игрой предполагал, что страта Огня выберет подобную расстановку. Таким образом, четверо быстрых нападающих попробуют загасить зарождающуюся атаку вьюнов, ведь с их заменами можно себе позволить игру на высоких скоростях. Немногословный парень из народа лунси за природной скрытностью прятал задатки тренера и огонёк, который вспыхивал от игры воинов и звездочётов.

Позволительно ли в его народе увлекаться жарольдом? Разрешат ли чаровники выйти на лёд лунси? Лев подозревал, что его ждут грустные ответы.

Иное скажешь про благородного сына Мироновых. В Леле пламя жарольда пылало напоказ. Как только защитник отбил комету в противоположную сторону от планеты, капитан всполохов вцепился в неё точно оса. Едва ли не летая на парусе щит-перчатки, он выбивал из шара зелёные брызги. Так приручают кометы умелые игроки.

Никто из вьюнов не доставил Лелю неудобств. Остальные всполохи не подпускали и близко к нему.

Льву пришлось признать, что его команда потеряла инициативу с первых секунд и теперь лихорадочно носилась по льду.

Комета пустила за собой дымный шлейф, она слабела и становилась податливее. Когда Лев и Вий пробились к Лелю, всполох отпасовал снаряд своему игроку. Тот поймал гудящий шар и прижал его ко льду.

За великолепный манёвр арена наградила всполохов бурными овациями.

Парой силовых приёмов близнецы добыли комету и вывели Пимена в атаку. Однако тяга в снаряде настолько захирела, что шар не долетел до крайней орбиты.

Комета нетронутой дотлевала на льду, давая вьюнам короткую передышку перед атакой всполохов. Рот Льва заполнила кисловатая слюна, а стук в голове соперничал с ликованием арены.

— Тебе необходимо решиться, пока ваши отношения не накликали худо, — к нему приблизился Лель. — Если тебе нечего терять, то княжна лишится многого.

— Прям сейчас? — глотая буквы, удивился Лев.

Лель раскрыл шлем, на лице от бега проявился только румянец.

— Это не займёт много времени, и от тебя требуется осознание моей правоты. Прекрати общение с княжной, расставание пойдёт вам во благо. В особенности её светлости.

— Расставание? — пролепетал трубочист.

Почему Лель подобрал такое громкое слово? Слово, за которым обязано прятаться сокровенное прошлое.

— Эй, Лев! — озабоченно окликнул Вий. Они с командой собрались в кучку неподалёку. — Стряслось чего?

— Прости, что отвлёк, — пожал плечами Лель. — Кажется, ты нужен команде.

Лев направился к вьюнам, протирая капитанской повязкой полные от пота глаза.

— Закрепимся в защите? — предложил Лев.

Вий удивился неуверенности друга:

— Ты капитан. Мы примем любой твой приказ.

«Он прав. Сейчас нужен голос твёрже, — решил Лев. — Пусть противник слышит, что мы не ведём себя как отставшие от стада овцы. Вот бы ещё отдышаться немного».

— Шипастая стена, — решил он.

Наработанная на пруду схема предполагала, что три защитника выставят заслон на пути к планете, а нападающие будут всячески мешать противникам. Похоже, команду устроил план.

— Бережём силы, они пригодятся для следующей кометы.

Красная вспышка в руках старца Могуты запустила комету всполохов. Со свежего пыла снаряд мало кто решался усмирить. Все кружились по арене следом за шаром, подначивали противника, пробовали на зуб защиту. Бороться с молодой кометой сродни попытке поймать ядро из пушки. Вот только Лель думал иначе. Он угадал рикошет кометы и смело встретил её на щит. Удар опрокинул худого подростка, но выверенный отскок направил снаряд шкрябать каток, как и было задумано. Пыл при соприкосновении со льдом стремительно слабел, и взнузданную комету подхватил один из всполохов. Лель сохранил силы команды и создал задел для атаки.

Пас вразрез катка оставил не у дел Льва и Пимена. Стена, оставшись без шипов, посыпалась. И вскоре красная комета заняла место на ближней орбите планеты.

— Начало трудное! Но вся игра впереди! — Лев силился перекричать восторг арены.

Его ободрение наскочило на недоверие вьюнов. Капитан и сам уловил фальшь в своей речи. План о том, как преодолеть трудности, у него пока не родился.

Долгого разговора не случилось — на руках одного из механических старцев созревало зелёное пламя.

Вспышка! Арена заулюлюкала, одаривая пренебрежением атакующую команду.

В первую минуту Льву даже показалось, что насмешки болельщиков отрезвили вьюнов. У них получалось преследовать комету и увиливать от наскоков всполохов.

Недаром именно эти вьюны собрали команду. Вся страта Ветра привыкла к презрению общества, да только те, кто сейчас на льду, осмелились ответить ему взаимностью.

Парус дребезжал, когда Лев заходил на вираж. В скорости ему нет равных сегодня. Янтарь отменно сладил с чарами, заложенными в щит-перчатку. Лель остался за спиной, когда трубочист затормозил под планетой. Краем глаза он увидел зелёный отблеск, несущийся в его сторону. Лев сжал кулак что есть мочи, и парус затвердел.

«У меня получится, как в тот раз», — наполнился решимостью трубочист.

— Рано! — голос Вия достиг его на миг быстрее кометы.

Она влетела в его щит и взвилась к планете. Уже стоя на коленях, Лев осознал свою ошибку. Он не учёл возросшую мощь снаряда. Комета легко прошила среднюю орбиту. Притяжение вращающихся колец забрало изрядную долю тяги, но не удержало шар.

Ослабленный снаряд влетел в сеть, от неё в лёд, где уже стал лёгкой добычей для Леля. Он отбил комету на другой конец купола. Лев бросился в погоню, желая искупить оплошность. Однако онемевшая рука едва удерживала парус. Его догнал один из всполохов.

— Не твой уровень, слуга! — объявил соперник, вдавливая Льва в сеть. — Вы даже не достойны начищать наши доспехи.

— Займи свою позицию, Часлав! — скомандовал Лель задире. — Комета далеко, и старцы могут дать наказание. Ты оглох, Часлав?!

Тот презрительно скривил лицо и просипел на ухо Льву:

— Запомни, слуга, не все такие, как Мироновы. Мы не будем с вами мягкими.

— Держись плана на игру! — прокричал ему Лель. — Не глупи.

Напоследок задира выдавил из лёгких Льва воздух.

Когда капитана вьюнов выпустили из объятий, он осел на пол. Вскоре его на ноги поставили близнецы. За их плечами Лев заметил угасшую на другом конце катка комету и стычку между Вием и Чаславом. Драчунов друг от друга оттаскивали Пимен и Лель.

Со всех пьедесталов поднялись механические судьи. Поднятой ладонью они призывали к порядку. Хотя людям на арене пришлось по вкусу разыгравшееся представление.

— Замена! — требовал Дым, махая близнецам из калитки вьюнов.

Трубочист никогда не слышал, чтобы лунси повышал голос. Значит, впрямь видок он имел жалкий. Грохнувшись на скамейку, Лев хотел напутствовать Клима, однако предпочёл промолчать. Воздуха для разговоров ему не хватит.

— Передышка полезна. Силы нужны дальше, — напомнил Дым, ослабляя ремни на доспехах капитана. — Не беспокойся за Клима. Он удивит.

После лунси прильнул к сетке. Лев даже не заметил, как началась новая погоня за красным шаром.

— Не выдался вечер, сударь-трубочист?

Лев открыл глаза, на той же скамейке сидел Полынь. Учитель где-то раздобыл потрёпанный плед и плотно завернулся в него. Выглядел он как человек, которого изъедала бессонница.

— Вечер не закончился, учитель, — пробормотал Лев.

Учитель оскалился:

— Мне по нраву твой ответ. Не правда ли, сладка борьба против зазнаек, которые с рождения наделены всеми благами?

Лев счёл речи учителя не ко времени бунтарскими. Хорошо, что окружавшие всполохи поглощены исступлённой поддержкой своей команды.

Полынь придвинулся поближе:

— И мы пытались победить богачей в том, где они уверены в своём безраздельном преимуществе.

— Вы же тоже были вьюном.

Учитель не упустил возможности напомнить:

— Редкий выпуск страты Ветра, какой прошёл весь путь обучения. Хотя наши ряды весьма поредели к последнему году, — он грустно осмотрел колоны и свод арены. — Немногое поменялось с тех пор, стены Трезубца всё те же.

— Как вы думаете, мы… то есть вьюны справятся?

— Нами тоже брезговали, ущемляли во всём. Тем не менее строптивцы, которые продолжали бороться и терпеть, сумели закончить обучение. Даже такой скромный парень, как я, приобрёл друзей среди тех, кому раньше боялся смотреть в глаза.

Лев не заметил, как дыхание пришло в норму:

— Так как нам сейчас победить?

Полынь непонимающе нахмурился:

— Откуда мне знать?! Глупая беготня для оболтусов, которые жаждут внимания таких же недалёких барышень.

Полынь, достав бутыль, отпил из неё порядочный глоток и крякнул. Облик наделённого мудростью учителя сошёл на нет.

— Вы же пьяны в стельку, — разочарованно простонал Лев.

— Учитель попросил укрытие, — объяснил Дым.

— Ага, тут нет надоедливого Трехрука, да и милашка Скобель нынче лишь бранится. Как там ваши друзья? Живы?

Дым удовлетворительно кивнул.

Клим оказался неожиданностью для противника. Всполохи не учли, что вьюны заменят скоростного капитана на медленного, но неуступчивого Клима.

Лев встал к сетке. Неподалёку Клим выставил щит навстречу задиристому всполоху. Они оба повалились на лёд, а комету подхватил Вий. Хоть Клим и поднялся на ноги последним, всё же выиграл время. Его глаза под криво напяленным шлемом лихорадочно блестели.

— Как ты, Лев? — обратился Дым. — Пимен вымотан. Твоя скорость будет полезна при следующей комете. Если не получится закинуть луну, то станет совсем туго.

Лев был согласен с ним полностью, но что толку — он не знал, как провернуть следующую атаку. Всполохи сильны в катании, и их замены обновили силы всей команде.

— Не бойся хитрить, сударь-трубочист, — лениво протянул Полынь. — Нравоучительные басни врут, говоря, что хитростью наделены лишь злодеи. Она помогает слабым существам одержать победу над более развитыми и сильными. Одной хитростью можно сокрушить армию.

«К тому же если у противника не всё ладилось в сплочённости», — смекнул Лев.

Лель призывал поменять расстановку, но его приказы тонули в гуле арены или же не воспринимались всерьёз. Особенно задирой, который, похоже, посчитал, что после ухода скоростного вьюна игра уже выиграна.

Шар всполохов потух, обе команды вымотались. Лель подбадривал своих игроков, а Часлав же бил об лёд битой.

— Замена! — проорал Лев. — Пимен!

Сорока оказался дальше всех от калитки купола. Лицедей вышел бы из него прекрасный — он долго и вымучено скользил к своей скамейки. Уловка давала оставшейся команде привести дыхание в порядок.

— Хорошо справляешься, Клим, — похвалил Лев вьюна, когда выкатился на лёд.

Клим жалостно посмотрел на капитана, словно моля о том, чтобы его выпустили из купола.

— Защита ловчего, — шепнул капитан остальным.

Споров не последовало — берегли воздух в лёгких. Только Вий удивлённо поднял брови.

Зелёный шар ворвался в игру, и Лев на всей скорости помчался ему наперерез. Всполохи даже не последовали за ним, ведь глупо пытаться усмирить комету с молодым пылом.

Лев понимал, что если не осилит собственную задумку, то не отмоется от репутации дурака. Как только комета оказалась на уровне груди, трубочист накрыл её черпаком, а парус выставил в противоположную сторону. Льва дёрнула вперёд-назад и распяло двумя силами. Ремни, связывающие доспехи, заскрипели. Защита не давала вывихнуть суставы, но ощущение весьма неприятные. Мощность паруса, усиленная янтарём, превосходила реактивную тягу кометы, а шар будто от злости пыхал чёрным дымом в лицо Льва. Сила ветра и огня оторвали трубочиста ото льда.

Всё произошло за мгновение, и в просветах дыма Лев видел, как к нему мчатся всполохи. Вьюны принимали каждого на щит, кроме Клима — тот на льду запутался в ногах противника, что тоже принесло пользу. Кто-то вовремя выбил дух из Леля, и тот на коленях поправлял свой глухой шлем.

Тяга покидала комету. Коньки Льва вновь коснулись поверхности, и тогда он опустил черпак и вдавил его коленом в лёд. Снопы искр смешались с паром. Огонь гасит воду — непреложный закон даже в мире чаровников.

Лель пробился сквозь заслон вьюнов прямо ко Льву. Тот не стал ждать нападения и запустил шар к планете. Там её поджидал Вий.

Теперь осталась вторая часть задумки. Задиру Лев заприметил сошедшимся с Лиром. Он даже не пытался объехать их, ведь то был кратчайший путь.

— Лир, сзади! — крикнул Лев.

Близнец инстинктивно отступил от противника, ожидая удара в спину. Освободившийся Часлав усмехнулся и встретил Льва выставленным коленом. Трубочист грохнулся об лёд и заскользил к ближайшему постаменту.

Больно, но…

Автоматон над ним встал в полный рост и объявил механическим голосом:

— Злоумышление вдали от кометы!

…оно того стоило. Следующий раунд вьюны проведут в большинстве.

Вий между тем забросил луну на срединную орбиту и заставил арену умолкнуть на время. Лев приподнялся на локти и в толпе болельщиков заметил Полынь. Учитель поднял бутыль за здравие трубочиста.

Тишину арены сперва робко разбили хлопки, а после превратились в уверенные аплодисменты. По крайней мере, росы оценили старание вьюнов.

При следующей комете вьюны будто вспомнили прелести детской игры с горячей картошкой. Приручённый снаряд они перебрасывали между собой, и четыре всполоха не поспевали навязать борьбу.

Вий пнул бесполезный дымящийся шар и глянул на Льва с надеждой. Они обязаны победить. Подобная мысль посетила и трибуну росов, где Первыш взял на себя роль заводилы. Примирившись с обидным поражением, он поднял на ноги «мусорщиков», которые в громкости едва уступали своему урядчику. Их свист поддержки звонко скакал по подземелью и, как казалось Льву, хорошо сочетался с кислыми лицами всполохов.

Пимен с нетерпением поменялся с выжатым и ошеломлённым Климом.

— Эй, капитан, не всё тебе блистать на льду! — шутливо обиделся Сорока.

— Боишься, что за нашим сиянием останешься без умилённых взглядов барышень? — усмехнулся Вий.

— Не про твою честь сказано, лапшаголовый.

Дружеское подначивание Пимена Лев не воспринял всерьёз, однако робко оглядел трибуны. Сквозь сетку купола Есения неотрывно смотрела на него. Трубочист вовремя сдержал улыбку: за спиной княжны стоял Аскольды Миронов. Ухмылку же на его лице доброй не назвать.

Следующая комета также не доставила радости всполохам. Отбыв наказание, Часлав, вероятно, поддался нахлынувшим чувствам. Он вознамерился повторить трюк Льва и усмирить молодую комету. Да только наглец не учёл, что обычно у первогодок в Соборе блюстители не происходили из дораскольных времён.

Комета протащила Часлава на животе в сторону трибун страты Воды. Там его встретил громогласный хохот Первыша и Пимена. Сорока ловко выкрал комету и закинул присмиревший снаряд на дальнюю орбиту.

Вьюны выигрывали, и Лель взял перерыв. Его команда распадалась, хотя преимущество в свежести оставалось на их стороне.

— Долго он ждал, — когда вьюны собрались в круг, Вий указал на неразбериху у всполохов.

Аскольд вознамерился прибрать игру в свои руки. Часлава, утратившего доверие, усадили на скамейку. Сам задира и Лель возражали, ведь Часлав лучший игрок в команде после капитана, но старший брат даже не удосужился выслушать доводы младшего. Аскольд что-то шепнул на ухо задире, и тот, побледнев, задвинулся в дальний угол. Нервозность мигом распространилась на всю скамейку запасных.

От бездействия игроков «мусорщики» затянули бодрую песню, которую вьюны встретили со смехом. Вслушавшись, Лев догадался, что героем в ней был трубочист. Не тот неряха, какой упал в кусты терновника, а другой, более удачливый коллега. В припеве перечислялись похабные везения, которые могут принести его пуговицы.

Лев зардел пуще прежнего, припоминая барышень, что рьяно охотились за его пуговицами.

— И купчиха-вдовушка до зари начищала пуговицы! — к последнему куплету присоединился охрипший голос Полыни. — Трёт-трёт-трёт жадная, похабная старуха…

Трубочист благодарно выдохнул, когда вмешались другие учителя. Трехрук увёл Полынь, его механическая рука безжалостно отняла у пьянчуги бутыль. Госпожа Софрония надолго затянула отповедь о пристойностях для Первыша и его подопечных. Вероятно, в её молодости такие песни не пристало слышать воспитанницам Собора.

Бой барабанов загрохотал со взрывом восьмой кометы. Всполохи, подгоняемые оглушительной дробью, ожесточено бросились в борьбу, Лев едва увернулся от объятия противника и тут же споткнулся об трепыхавшуюся на льду парочку. Пимен ненароком локтем зацепил лицо своего капитана. Уже встав на ноги, Лев ощутил, как иссохшие губы обильно смачивала солено-сладкая влага.

Бам-бам-бам!

Мало кто к тому времени разгонялся во всю мощь паруса, только Лель и Лев со скоростью воробья метались под куполом. От напряжения сводило ноги, мышцы на ногах будто стянулись в узлы.

Лель в прыжке саданул битой по комете. Изменив траекторию, та ринулась в механического Могуту. Обычно автоматоны с нечеловеческой ловкостью уходили с пути, но сейчас судья «зазевался» и принял удар фарфоровым лицом.

Глядя на оголившийся механизм старца, особо впечатлительные чаровники боязливо охали и возносили мольбу Праотцам. Иным же любителям жарольда пришлось по нраву подобное непочтение к мудрецам.

Капитан всполохов предугадал отскок и, зачерпнув горящий комок лавы, устремился к планете.

БАМ-БАМ-БАМ!

Увернувшись от заслона противника, Лев продолжил погоню, его парус быстро сокращал расстояние. Ещё секунда и трубочист выбьет шар из черпака всполоха.

БАМ… Перестук барабанов резко оборвался.

И точно натянулась цепь, Лель остановился, коньками вгрызаясь в лёд. Лев проскочил мимо него. Он с опозданием погасил воздушную тягу. Коньки задрожали, и боль в ступне повалила на лёд.

Никто не мешал Лелю хорошенько прицелиться. Вьюны лишь издали наблюдали за выверенным броском.

Комета прошла сквозь орбиты в тот миг, когда две зелёных луны оказались на одной линии. Цвета смешались в коричневую вспышку, и три шара рухнули вниз. Вокруг планеты осталась кружиться красная луна.

Шансы вьюнов на победу истаяли. Когда Лев поднялся на ноги, то понял, что их гораздо меньше, если остальная команда вымотана так же, как он.

Вий вовсе улёгся на лёд и дёргал ногой. Видимо, при столкновении его лезвие разболталось на сапоге. Или же он нарочно растягивал заминку, давая передышку товарищам.

— Ты пачкаешь капитанскую повязку, — внезапно рядом оказался Лель.

Он протянул платок, и Лев настороженно откатился назад. Капитан всполохов открыл забрало, явив горькую усмешку. Стало понятно: будь его воля, он бы не хитрил. Да и не Льву судить его.

— Я не со злым умыслом вытягиваю из тебя слова. Приведи дыхание в порядок. И знай, хитрость с барабанами не моя выдумка. Однако в народе недаром говорят, что самый полезный игрок на арене — это болельщики. Сегодня вы явно обзавелись теми, кто в будущем будет вам сопереживать. Ваш друг Игнат говорил мне о подобном желании. Вьюны должны перестать быть изгоями.

Лев принял платок и приложил к губам, тот впитал в себя кровь и сделался красным, как плащ на плечах Леля. Краешек платка занимал простенький вензель.

— Его перед игрой подарила мне Есения, — объяснил Лель. — Древняя нелепая традиция, которую ждут от высокородных. Я и Есения с раннего детства исполняли всё, что от нас требовали, а после смеялись от души над замшелостью стариков.

Лев вытер лицо. Похоже, кровь перестала стремиться наружу. Теперь мальчик замер с красным платком, не зная, что с ним делать.

— Оставь его себе, — подсказал Лель. — Вероятно, если бы Есения была глупышкой, то подарила бы платок тебе. К счастью, она понимает, какие будут последствия, когда его заметят в руках трубочиста. Разве ты не хочешь ей добра? Доколе ваши взгляды и встречи в котельной останутся только вашей тайной?

Лев бы отмахнулся от речи благородного отпрыска, который надумал лишнего, однако чувствовал искренность в словах Леля. И едва проскакивающую горечь.

— Она второе лето плетёт венок царевичу. И пусть ничего не мешает ей стать той, кто поможет ему в правлении.

Два года как обручены. Как-то раз Есения обмолвилась, что они в детстве были очень дружны с Лелем. А до поступления в Собор стали реже видеться. Она посчитала, что младшего сына Миронова увлекли занятия старшего брата.

Арена засвистела в нетерпении. Им не понравилась затянувшаяся пауза перед концовкой игры. Болельщики считали победу всполохов обеспеченной.

— Продолжим, — Вий попрыгал на коньках, выказывая наплевательское отношение к давлению арены.

Последний механический старец зажёг зелёное пламя на руках, и застучали щиты об щиты. Лев выбрался из толкучки, нагнетая чары в парусе. Он отдавал всего себя, дабы забыть о дрожи в ногах и выровнять скольжение. Высокая скорость требовала троекратно, зато противник всегда оставался за спиной.

После нескольких рикошетов пылающую зелень Лев накрыл черпаком и потянул её в сторону планеты. Тут же рядом появился Лель и поднял биту, чтобы высвободить добычу. Лев недолго ждал возможности отплатить ему. Не замедляясь, он выкинул назад руку с парусом, две силы закрутили его вокруг оси. От неожиданного финта бита Леля рассекла воздух, и он рухнул на лёд. Рядом в невидимом завихрении закружился Лев.

Ещё долго слава о мастерстве трубочиста будет витать в стенах трезубца. Да только так бы его и мотало, пока не закончился пыл у шара, но тросик в перчатке вовремя лопнул — чары паруса схлопнулись. Лев пал на колени, а заарканенный снаряд потянул его к потолку купола.

— Бью! — гаркнул Вий и саданул по шару.

Ненароком Лев выдал другу идеальную позицию. Комета угодила на самую близкую орбиту, что и красный шар. Да только в этой игре не может быть ничьи. Та комета, что наполнена большим пылом, выдавливает ту, что с меньшим. Так получилось выиграть вьюнам.

Лев не услышал разочарование, прокатившееся по кругу арены. Ему в ухо что-то орал Вий, и вскоре вся команда навалилась на него. Его трясли, поднимали с колен, но в толкучке он вновь падал на лёд. Какую-то короткую вечность трубочиста окружали радостные лица. У Гура заплыл левый глаз, Лир шмыгал разбитым носом, даже вёрткий Пимен обзавёлся шишкой на лбу. Однако все они смеялись, в особенности безостановочно горланил Вий. Лев не устоял перед заразительным смехом команды.

— Эй, мы забыли про Клима-сухие-портки, — спохватился Сорока. — Где этот деревенский увалень?!

Ребята устремились к калитке, там их ждали Дым и Клим. Лев наконец-то сумел подняться и осмотреть трибуны. Кое-кто из рос хлопал победителям, понурые всполохи уже покидали свои места. И только та, с кем Лев желал поделиться нахлынувшими чувствами, осталась.

Есения смотрела прямо на него и радостно кивнула, потом подняла пальцы к губам и указала ими на трубочиста. Лев вновь почувствовал кровь во рту, друзья в пылу разбередили его рану. Он достал платок из-под доспехов и нерешительно замер.

Льва словно огрели битой, настолько неожиданно грянул на него смысл намёков Леля. К тому же Пимен и Вий беспрестанно подначивают его. А что, если они все правы?

Есения, поняв, что осталась одна на трибуне, всполохов поспешила к выходу, где её ждала Зоря. Княжна не упускала Льва из виду, а тому хотелось провалиться под лёд.

Лев же пытался разобраться в чувствах, какие не были связаны с жарольдом. Почему в многолюдной толпе он всегда искал её? Если к дружбе Лев привык и даже смирился, то навалившаяся первая любовь выбила из него дух.

— Я слуга, — тихо напомнил он себе. — Отпрыск проклятого рода. Мальчик из-за Пелены.

Лель, сидя на льду, пытался снять коньки. Силы его покинули, как и собственная команда. Лев протянул ему руку и поднял на ноги:

— Ты прав: трубочист и княжна не должны общаться.

На пруду вскоре лёд растает, и тренировки прекратятся. Останется только не пускать княжну в котельную, где она пристрастилась рисовать углём наброски своих картин.

— Хорошая была игра, — искренне произнёс Лель.

Теперь проигрыш не слишком омрачал его, а Лев не испытывал ликования остальных вьюнов.