Детективное агентство "Волшебное рядом" книга первая

Знакомьтесь, тот самый Леон Макдаффи Глава 14

Адольф К…

Самое время подсчитать, во сколько унций волшебного золота обошлась авантюра мадам Лемм. Первоначально было четыре монеты, три ушли в оплату и одна на технические нужды. Кроличья нора, карман жизни и сеть лабиринтов, две попытки проявить сферу и нора на кладбище – примерно половина монеты. Напомню, монеты не маленькие, массой в унцию, 31 грамм чистого золота, диаметром, как круглая слива. Вы же помните, что на одну монету Рулана может год содержать хозяйство дома, а тут полмонеты меньше чем за двадцать часов.

Считаем дальше. Вторая половина монеты ушла на оживление призраков, сбор информации и лаз обратно домой. После этого все! Закончилось предназначенное на расходы золото! Но мы считаем дальше, ближе к обеду Леон отдал монету эльфийке для сохранения жизни мальчику, минус вторая монета, третья пошла на поиск книги и извлечения информации из наместника. Смело списываем все в растраты, потому что ни дюйма на пути к разгадке, кто может стоять за всем этим? Идем дальше, родственник эльфийки, конечно, помог, но кто сказал, что помощь бесплатная? Нужные компоненты для зелья перевоплощения обошлись нам в две трети унции, цена за срочность. Остаток в одну треть отдали мне как страховку на случай внезапной смерти от рук призраков. Подсчитаем: ровно четыре монеты. Уже тогда мы вышли в ноль. А в итоге упустили сферу, перепугали людей и не закрыли контракт. Видите ли, мадам Лемм требует железобетонных доказательств, что с ребенком все будет хорошо. В принципе, не проблема, делаем золотые и работаем дальше, только учтите, что в конце придется заплатить три унции. И что вы думаете, ее испугала расплата? Напротив, она потребовала не скупиться на сеть лабиринтов в кармане жизни и вести круглосуточное наблюдение за сферой до момента ее похищения. Сказать, во сколько обходится день такого наблюдения? Четверть унции в сутки.

А теперь считайте в уме, пошла вторая неделя, а вымученная Анна‑Мария все так же непоколебима и уверена, что после похищения сферы все несчастья прекратятся, несмотря на один существенный нюанс, сфера в волшебном тайнике, и там порядка десяти троллей‑охранников, не считая наместника Брумма. Либо она полная дура, либо я чего‑то не понимаю.

– С другой стороны, не все так плохо, – жадно вдыхая аромат тыквенного соуса с индейкой, подбадривал я сам себя. – Золото для того и создано, чтобы его тратить… Особенно когда за все уплачено.

– Где вы? – где‑то в глубине тоннеля послышался голос мадам Лемм. – Фиолент!

– Аззам‑шу, пришла… тиран в юбке, – спрятав тарелку с едой в угол кармана жизни, тихо пробормотал я и тут же громко добавил: – Мадам Лемм, я в кладовке! Пробираясь по карману жизни, Анна‑Мария недовольно бухтела, хотя она всегда чем‑то недовольна. То я слишком много золота трачу, то сплю по ночам, то не собираю информацию, упрек за упреком, но стоит заикнуться о расторжении контракта, и ее тут же все устраивает… Двуличная особа.

– Вы опять едите? – протиснувшись в продуктовую каморку «Логова Брумма», возмутилась она.

– Пересменка. Не думаю, что один‑два куска сыра с рагу будут заметны, – ответил я, аккуратно задвигая ногой тарелку с домашней едой.

– Золото давайте.

– Пожалуйста, – я положил ей в руку остатки монеты.

– И на что вы потратили в этот раз? – изучая остатки, спросила эльфийка.

– В этот раз не впустую.

Скепсис и ухмылка на лице понятны. Эта дамочка сама не знает, чего хочет! То требует узнать имя заказчика, то код от склада с артефактами, то истерит, что все это пустая затея и мы топчемся на месте. Явно, чем больше магии из нее уходит, тем она становится невыносимее. Незаметно пробираясь по лабиринтам кармана жизни, мы подошли к одной из деревянных кабинок рядом с уборной. По случаю там завтракал леший, немытые руки, жир и падающие куски мяса из его пасти – то еще зрелище. Жадно вгрызаясь в баранью ногу, постоялец как мог утолял голод, запивая все элем.

– Кто это? – сдерживая рвотный рефлекс, спросила Анна‑Мария.

– Понятия не имею, – ответил я. – Взгляните на выцарапанную надпись на скамейке.

– Адольф К, – настороженно прошептала она. – Что это означает?

– Вчера появился новый постоялец, он сейчас отсыпается в седьмом номере, – начал я. – Так вот, это маг, чудаковатый с виду: лысый, седые брови и козлиная бородка. Нос острый, с родинкой на боку, а глаза впалые. Полукровка, темно‑синие вкрапления в радужке, но важно другое, он представился как Барри Томенто – мастер зельеварения. Прибыл в наш край для сбора редких трав, намерен пробыть до зимы, поэтому оплатил за номер всю сумму.

– Можно покороче, – прикрывая нос, сказала эльфийка, – или давайте уйдем отсюда, я не могу смотреть, как этот леший завтракает.

– Хорошо, – ответил я, переходя к сути. – Тролли Брумма всех новеньких поят волшебным элем. Неподготовленный организм тут же пьянеет, но это еще полбеды, ты начинаешь говорить правду, – улыбнулся я, а эльфийка насторожилась.

– И что сказал этот Барри?

– Какую‑то ахинею про сундук с золотом и грандиозный передел мира, большего не удалось разобрать. Бедолага опьянел в стельку. Естественно, тролли насторожились, зельевар и сундук с золотом, никакой связи, но магу повезло. Язык заплетался, а разум нес околесицу, так что слова превратились в нескладное мычание, и тогда тролли приказали выцарапать собственное имя. Вот так появилась надпись: «Адольф» и буква К, большего маг не смог сделать, рухнул лицом в миску.

– Что произошло дальше с этим магом? – испуганно спросила Анна‑Мария.

– Ничего, – радостно заметил я. – Потому что я с помощью золота подправил надпись, тролли увидели Барри Томенто, и если ты высунешь голову из кармана жизни, то увидишь то же самое.

– Для чего вы это сделали?

– Этот парень явно не собиратель травок, – заметил я. – И мы это выясним. Не сделай я подлога, он бы сейчас переваривался в желудках этих беспринципных тварей. А так у нас есть шанс понять, кто это.

– Думаете, заказчик?

– Не исключено, – ответил я. – Расскажу об этом Леону, и, возможно, завтра у нас будет совместное дежурство.

– Может, не стоит пока говорить? – предложила эльфийка. – Я сегодня понаблюдаю за ним, явно не наш маг. Стал бы создатель темного артефакта лично приходить за ним?

– Тоже верно, – ответил я. – Может, это разведчик, и, если не спугнуть, появится главный маг. Как видите, золото потрачено не зря. Кто молодец? Фиолент!

– В этот раз да, – смущаясь, ответила она, и мы последовали к выходу из «Логова Брумма».

Золота на кроличью нору у меня не было, поэтому автобус и пара часов по пыльным дорогам юга страны стали уже привычными. В такие моменты всегда размышляешь о будущем. Кстати, я пополнил свои знания о волшебном золоте. Итак, первое, что всегда выделяется – это внешний вид. Монеты лепреконов на аверсе имеют родовой герб либо символ видовой принадлежности всех участников контракта, в особых случаях на гурте прочеканиваются девизы родов. Соответственно, на обратной стороне изображена суть контракта, в случае с эльфийкой там ничего нет. Потому что прописана жизнь человека, а люди не имеют родовых символов. В редких случаях у полукровок различим едва заметный узор. Только в договорах с волшебными существами тезисно изображена суть контракта. Пользоваться монетой могут лишь те, кто прописан в контракте. В чужих руках это просто кусок золота. Хотя есть два исключенья, первое – это черное золото, и второе, когда владелец дал тебе часть своей монеты. Еще один неизменный признак отличия – цвет патины металла. Волшебное золото может обладать каким угодно оттенком, кроме классического желто‑соломенного цвета. Механизм появления оттенка связан с видом волшебного существа, помните, что у каждого волшебного сословия свой цвет кольца жизни на радужке глаз, так вот, этот цвет и переносится на монету, отсюда лиловая патина монет эльфийки. У домовых будет коричневая, у магов – темно‑синяя, алая у лепреконов и так далее. Что касательно упомянутого черного золота, монета покрывается черной патиной, смолянистый насыщенный тон, как будто ее окунули в нефть. Так всегда происходит после нарушения контракта, зачастую после гибели и разрушения предмета договора. И тогда правило магии – «монета работает в руках владельца» – перестает действовать. Незакрытый магический контракт разрешает пользоваться таким золотом всем. Вот поэтому такое золото ценится.

Как пользоваться монетой? Единственный способ – разрушение золота, любым доступным путем. Сломал, отщипнул, отколол, расплавил – работает все, главное, четко формулировать желание. И помнить, что золото способно выполнить любой каприз, по крайней мере, начать исполнение, но если ваше желание несоизмеримо огромное, золото может закончиться на пути исполнения. Поэтому всегда продумывайте посыл.

Но вернемся к рассказу. Примерно в обед я добрался до дома. Леон по обыкновению бездельничал, с первых дней наблюдения за сферой хозяин погрузился в апатию. Ну а как иначе?! На кону безупречная репутация, карьера сыщика, десятилетия успешного сыска. Хозяин столько лет менял отношение к фамилии Макдаффи, старался избавиться от приросшей, как мох, славы неудачника и гуляки – наследства отца, чтоб вот так на ровном месте получить клеймо ненадежного партнера… От этого опускались руки. Без ложной скромности, мой хозяин один из лучших сыщиков в мире. Простой и надежный механизм договора, безусловное исполнение контракта, и теперь одна оплошность грозит крахом. Ладно отец его чудил – проиграл в азартные игры гору черного золота, за которым стояли ложь и гибель людей. Но то были времена владыки мира, там вообще все было по‑другому. Люди только изобрели паровой двигатель и в общей массе были рабами волшебного мира. В те годы иметь черное золото было даже престижно, а сейчас все изменилось. Мир людей пробрался в каждый уголок магии, люди стали хозяевами планеты. Мир магии сжался до полукровок и тех, кто скрывает свою природу. У нас появились клиенты среди людей, и это нормально, больше половины дохода приносит такая работа. Теперь понятно, как пострадает репутация в случае появления черной патины на монетах рода Макдаффи? Каждый полукровка задаст вопрос:

«О какой надежности идет речь, если сыщик не смог уберечь ребенка в простеньком деле?»

И будет прав.

Поэтому отменен прием клиентов, и вторую неделю Леон жил по графику воскресенья. Виски, пижама и телевизор с ток‑шоу про магию. Его напарник Данил погрузился в работу участкового, а ваш покорный слуга отрабатывал за двоих, дежуря в «Логове Брумма». Видите ли, люди сильно пахнут, есть шанс, что тролли учуют человека. Или придется делать лаз в карман жизни метров за сто от «Логова Брумма», на что категорично не согласилась эльфийка. Ну и дабы работа по дому не остановилась, мы договорились с мадам Лемм дежурить по очереди. Собственно, это была ее инициатива.

Итак, проворачивая ключ под волшебной лампой, я невольно морщился от гнева. Хозяин последние два дня вообще игнорировал любые контакты, лампа работала на отпугивание гостей. В прихожей стоял запах табака, а из кабинета доносился звук громко работающего телевизора.

– До сих пор спит? – снимая обувь, прошептал я.

– Фиолент, если это ты, приготовь завтрак, – не отвлекаясь от телевизора, попросил хозяин.

– Будет сделано, – я не стал говорить, что уже обед.

Как видите, Леона не интересовали новости из «Логова Брумма». Только насущное: завтрак во время обеда и алкоголь после. А с другой стороны, жилища домовых скучны до омерзения, там десятилетиями ничего не меняется, все стабильно, как в болоте. Взять хоть интерьер «Логова». Десять дубовых столов, многократно покрытых лаком, с такими же скамьями. Маленькие темные номера, где трехъярусные кровати скрипят от дуновения ветра. Засаленная и прокопченная открытым огнем кухня. Бар, в котором кроме пива и эля ничего нет. Восковые свечи, горящие практически постоянно, парочка электрических ламп для улицы, работающих от дизельного генератора, и полное отсутствие окон. Полумрак и спертый воздух – фишка «Логова». Из волшебного инвентаря – живые замки на дверях, якобы глашатаи на кормежку, хотя на самом деле те следят за постояльцами. Но самое ужасное – это цвет стен, я насчитал с десяток оттенков коричневого. Может, так проще скрывать грязь? Просто нет иных соображений, почему все окрашено в этот цвет. Тут даже посуда глиняная. Одним словом, суровое заведение, но не сказать, что всеми забытое, как минимум коечный фонд не простаивает.

– Так захотелось холодного супа, – поставив разнос, сказал я. – Позвольте вас побаловать рецептом от Руланы: овощной суп на основе кваса с курицей и гренками.

– Все равно с чем, – взяв тарелку, ответил Леон. – Брось бутылку виски в ледник.

Растрепанная рыжая шевелюра, темно‑синяя пижама в клетку, тапочки, недельная щетина и вселенская печаль во взгляде. Для чего тут бутылка виски? От алкоголя в таком количестве ничего хорошего не бывает.

– Мальчик жив?

– Не видел. Эльфийка сказала, что после всех потрясений Китовы переехали на север. Возможно, это и к лучшему. Большой мегаполис, постоянный контроль над магией. Среди людей им ничего не угрожает. А в целом дежурство прошло спокойно. Правда, был один момент.

– Принеси из ледника бутылку, – словно не слушая, перебил меня Леон. – И положи новую.

– Появился новый постоялец, – стоял на своем я.

– Новый – это хорошо, – ответил Леон. – Принеси виски.

Однозначно, без работы хозяина накрывает депрессия. Теоретически можно взяться за новые расследования, клиенты звонят почти каждый день, и, если честно, не понимаю, почему надо ждать завершения контракта с мадам Лемм. Так, стоп! Надо же рассказать про этого чудика, которого напоили тролли и чуть не съели за обман. Взяв из бара бутылку, я пошел на кухню. Рулана занималась уборкой, расходуя золото: чашки, ложки и кружки полоскались в рукомойнике, а метла подметала пол. И вряд ли кухня была грязной, Леон почти не заходил сюда, но для здешней утвари такие моменты в радость. Они живут, когда работают. Поварская книга с умным видом приоткрыла ледник и, шелестя страницами, выхватила из рук бутылку.

– Я позабочусь об этом, – радостно заявила она. – Одну достану, другую охлажу.

Внезапно до моего слуха донеслось скрежетание ключа в замочной скважине. Дверь была закрыта. Теоретически Веррле мог прийти на обед, поэтому я не придал этому внимания. А вот Рулана оживилась так, словно получила дополнительную порцию волшебства, а следом, как по цепочке, вся кухня уже ликовала, танцуя от радости. И только услышав знакомый женский голос, я понял причину внезапных эмоций.

– Рори, сынок, – стояла на пороге пожилая женщина. – Хвала золоту, ты жив! – сказала она, а Леон, приглаживая растрепанные волосы, подошел к маме.

– Что‑то случилось? – обнимая ее, спросил Леон. – Почему ты здесь?

– Сердце матери всегда чувствует беду, – обняв сына, ответила госпожа Катерина. – Не волнуйся, ты не первый, на чьи плечи выпала черная метка. Это тяжело, но с этим можно жить.

– О чем ты? – строго посмотрел на нее сыщик. Низкого роста, круглолицая пожилая женщина, даже когда гневалась, казалась добродушной. Большие зеленого цвета глаза, нос картошкой, полные губы и посеребренные временем русые волосы. Госпожа Катерина держала в руке черную сумку, а другой теребила синее платье в горошек. Морщины, седина и низкий голос намекали на возраст, но осанка и бодрый взгляд стирали годы. Хотя, на минутку, ей было порядка ста тридцати лет. Не очень много по меркам волшебного мира и недосягаемо в случае с людьми.

– Открытый контракт, – скупо ответила пожилая женщина и достала золотую монету. – Вот, смотри, вчера тут появилась патина черного цвета. И действительно, на волшебной монете с гербом рода Макдаффи на гладком гурте появилась жирная черная полоса. Хозяин тут же посмотрел на меня и кинулся к портфелю с контрактами, вытаскивая наугад кожаные расписки, он искал ту самую копию, оригинал которой хранился у мадам Лемм. И когда заветная кожаная страница нашлась, сыщик спешно развернул ее, прошептав ключ пробуждения. Кожа сморщилась, и покрылась черной плесенью, от неожиданности хозяин выронил контракт.

– Срочно свяжись с Данилом, – закричал сыщик, создавая кроличью нору. – Пусть возьмет наряд полиции и отправится в «Логово Брумма». Возможно, они убили эльфийку.

– Я не пущу тебя, – встала у него на пути мать. – Пойми, Рори, кто бы ни обманул тебя, не стоит рисковать жизнью. С черным золотом можно жить, я расскажу – как.

– Мам, нет. А если она ранена? – строго спросил Леон и нырнул в нору.

Я стал набирать Данила, и только пошли гудки, как госпожа Катерина потребовала положить трубку. Ее довод был прост: там, где замешана магия, нечего делать людям.

– Возьми монету и следуй за сыном, – добавила она. – Потрать хоть все золото, но сбереги его жизнь.

– Но Веррле действительно поможет, наряд полиции остудит пыл троллей, – прошептал я.

– Это не тролли, – уверенно ответила она. – Беги за ним, Фиолент, прошу, поторопись.

По ту сторону кроличьей норы я увидел пугающую картину: обожженные столы, выбитые из стен камни – такое ощущение, что армия волшебников яростно сражалась за каждый метр заведения. Кое‑где в тени лежали бездыханные тела постояльцев, и это ужасало. Решив не рисковать, я передвигался в кармане жизни и быстро нашел хозяина. В тапочках и пижаме, он держал наготове волшебную палочку, то и дело меняя цель для удара. В полумраке пещеры горели три ярких огонька, готовых атаковать сыщика.

– Рори, не глупи, – заговорил кто‑то из тени. – Смирись и возвращайся домой. Пожалей мать, она не переживет гибель единственного сына.

– Не слушай их, лепрекон! – спрятавшись за углом, крикнул домовой Брумм в окровавленной одежде. Тяжело раненный в живот, он корчился от боли и как мог пытался залечить раны палочкой.

– Мне нет дела до сферы, – не отводя палочку от соперников, прокричал Леон. – Верните мне контракт.

– Нет! – яростно крикнула эльфийка, ее писклявый голос ни с чем не спутать.

Подобравшись к наместнику, я надломил золотую монету и обезболил рану. Брумм удивленно посмотрел на руку с золотой крошкой из пустоты, но не проронил ни слова.

– Кто здесь? – послышался низкий бас пятого участника конфликта, его палочка заискрила. – Свет, – крикнул темный маг, и кладовка наполнилась холодным светом.

– Эсто‑ру, разорвать, – из последних сил крикнул наместник Брумм и атаковал темного мага.

Тут же посыпался град заклинаний в ответ, с трех сторон. Леон только и успевал отражать магию. При очередном сильном ударе пучок заклинания пробил защиту. Прожигая пижаму, он вонзился в плечо. Доли секунды, и острый, как жало, сгусток темной силы добрался до кости, рука обмякла и выронила палочку. Мгновение, и уже новое заклинание летело в сторону хозяина. Пришлось потратить всю монету, дабы втащить Леона в карман жизни буквально перед лицом гибели.

– Он в кармане жизни, – завопила эльфийка. – Дайте монету, господин, я знаю заклинание. Его можно оттуда выкурить.

– Пусть бежит, – ответил темный маг в черном плаще. – Куффер, убей наместника, и уходим. Ничего не брать кроме сферы.

С силой сжимая руку, я пытался остановить кровь, но та просачивалась сквозь пальцы. Вот он, момент, когда вся жизнь проносится перед глазами. Азррам‑шу! Предупреждал же, что все это плохо кончится.

– Очнитесь! – тормошил я голову Леона. – Ну же, очнитесь.

– Нора, – стиснув зубы от боли, процедил сыщик и потянулся к карману.

Там были золотая крошка и щепка от паркета. Самая ценная находка в данной ситуации, и плевать, что получившийся лаз мал, протиснемся. Главное, спасти жизнь господину, а раны заживут.

– Домой, – прошептал я, просовывая голову раненого Леона в нору. – Хватит волшебства на сегодня, Азррам‑шу, пусть будет черное золото, как‑нибудь переживем!

Увидев сына, госпожа помогла втянуть его, и как только нора закрылась, я разрезал одежду и промыл рану. Почерневшие капилляры, запах гнилой плоти, вот они первый предвестники беды.

Яд темной магии смертелен для гномов и этот факт настораживал, в какой‑то момент поймал себя на мысли, что не знаю, как помочь хозяину. Идиотское состояние, пустота в голове и паралич в теле. Повезло, что дома была госпожа Катерина, та без паники уложила сына в кровать, растолкла родовую монету в пыль и смешала ее с курдючным жиром в ступке, затем нанесла скверно пахнущую пасту на плечо, та зашипела, а значит, процесс выздоровления сдвинулся с мертвой точки. При этом хозяин хоть и был без сознания, но от прикосновения с золотом поменял облик, как заметила госпожа, это даже к лучшему, лепреконы порождение тьмы, а значит, был шанс побороть яд.

– Следи за раной, как мазь почернеет, соскребай и нанеси новый слой, – приказала она.

– Понял, – кивнул я, убирая уже черную, как смола пасту, – как быстро темнеет, не уж‑то так много яда в ране?

– Много Фиолент, много, – грустно заметила госпожа Катерина, и растолкла еще одну монету в пыль.

И так до утра, капля за каплей волшебная паста впитывала яд, кропотливый однообразный труд, но по‑другому никак, уж слишком серьезная рана. Почти перед рассветом паста перестала быстро темнеть, и госпожа разрешила отдохнуть. Остатки зла еще циркулировали по венам Леона, но это уже не критично, самое сложное позади, теперь оставалось только ждать, когда плоть темной сущности победит магию. Так что, не обращая внимания на рой мыслей в голове – столько событий за один день, сделав глоток снотворного зелья, я провалился в сон. Впрочем, поспать мне не дали, где‑то в шестом часу Рулана развеяла зелье, и я услышал громкий стук в дверь. На пороге стояла парочка полицейских, знакомый тролль Туск, я‑то думал, что он по‑ гиб в той заварушке, а как, оказалось, отделался ссадинами на лбу и синяком под глазом, и мужчина средних лет одетый в белый костюм, в меру упитанный кареглазый брюнет с ямочкой на подбородке и тоненькими усиками – ничего особенного разве что темно‑синие вкрапления на роговице глаз.

– Тут проживает сыщик Макдаффи? – осматривая меня, спросил маг.

– Да, а с кем имею честь говорить?

– Наместник, Александр Мелов, и мой помощник Туск, – он сделал шаг вперед, – мы можем войти?

– Сейчас не самое подходящее время для визита, – я преградил им дорогу, и тут же добавил, – приходите позже.

– В таком случае, – наместник достал приказной лист, – ознакомитесь с ордером на обыск, и уйдите с дороги пока я не применил магию.

– Фиолент, кто там? – послышался голос госпожи из зала.

Ордер был настоящий, мало того в нем было предписание арестовать сыщика Макдаффи в случае обнаружения доказательств вины. Ох, как не вовремя

Леон получил ранения, и сейчас, когда он лежит без сознания, о чем говорить с полицией? Все беды к одной, но деваться некуда я впустил мага и тролля. Услышав постороннюю речь, госпожа вышла из спальной сына и потребовала объясниться. Наместник с ходу заявил, что подозревает сыщика Макдаффи, в причастности к жестокой бойне в полицейском участке, и намерен найти улики во время обыска. Ничего не отвечая мать Леона, открыла дверь в комнату и показала раненого сына. Увиденная картина была красноречивее любых слов. Весь в поту, корчась от боли, на кровати лежал гном‑лепрекон. Он хоть и подергивался, в основном гримасничал, но был без сознания.

– Да уж, ранение и вправду серьезное, – почесав затылок, заметил наместник, – ладно, можете пояснить, зачем ваш сын использовал магию золота для получения информации о сфере гнева? Вам понятно, что такое сфера гнева?

– Да, мой отец служил у владыки мира, он и еще несколько знатных родов выковали все перстни владыки, – ответила госпожа Катерина. – Таких сфер в его мастерской было с избытком: гнев, радость, удача, на любой вкус и цвет, для любых нужд, из них делают камни.

– В таком случае непонятна цель колдовства Макдаффи? – приподняв брови, заявил Мелов. – Точнее понятна, если он на стороне бандитов.

– Мой сын честный и порядочный сыщик. Просто, он доверился эльфийке, за что поплатился здоровьем, но разве это преступление?

– Леон интересовались сферой по поручению Мадам Лемм, – вмешался я, – но хозяина предали, грубо нарушив договор.

– Мы, в курсе, черное золото, гибель мальчика и его семьи, уже подали в розыск на Анну‑Марию Лемм, и Барри Томенто? Не факт, что это их настоящие имена, – с ухмылкой заметил наместник, – кстати, у вас есть шанс помочь следствию, покажите родовое золото. Достав из сумочки монету весом в унцию, госпожа Катерина, дала ее обнюхать троллю. Жадно втягивая ноздрями воздух, худощавый тролль гневно скривился, посмотрев на начальника, потом еще раз вдохнул частички волшебного золота и обреченно выдохнул, давая понять, что это не та магия.

– Однако… – выдал наместник. – В таком случае подскажите, кто из лепреконов был третьим участником банды?

– А вы уверены, что это был лепрекон? – спросила мать Леона. – Маг, эльф и лепрекон, даже не знаю, что может объединить такие разные народы.

– Сам удивлен, – разгладил усики наместник, – однако сейф где лежала сфера гнева взломали с помощью золота. Я был уверен, что ваш сын замешан в этом, но это не его золото, – потирая руки, заметил Мелов. – Допустим, что вы не врете, поэтому начнем обыск, уверен вам нечего скрывать от полиции.

Ненавижу троллей, мало того, что трудно понять их речь, так они еще суют нос в чужие дела… в прямом смысле этой формы речи. Через час обыска на столе лежали: удивленная Рулана, палочка господина, очки истины, рецепт эльфийки, трубка для табака, и портфель с контрактами.

– С этим барахлом все понятно, – убирая в сторону волшебные предметы, сказал наместник, – как насчет этой кожаной страницы с клеймом последнего владыки мира, можете объяснить, откуда она у вас?

– Подарок, – ответил я, – рецепт зелья перевоплощения, он был подарен в качестве награды за срочность в деле с мальчиком.

– Атем‑рэ, проявись, – ловко управлялся палочкой произнес заклинание наместник. – Я так понимаю, договоренность была устная? – не найдя клейма владельца спросил он.

– Это нарушение закона? – вопросом на вопрос ответила госпожа.

– Туск, опечатывай улики, – приказал наместник, и тролль положил лист в полиэтиленовый пакет. – Проверим по картотеке краж и, если ваш рецепт не ворованный, вернем и разрешим пользоваться. И так, это все волшебные предметы в доме?

Утвердительно кивнув, я даже подошел, к двери намекая на скорый уход назойливой парочки, но тролль зачем‑то открыл опечатанную страницу и глубоко вдохнул запах из пакета. Жадно хватая ноздрями частички магического запаха, волшебная ищейка, как по веревочке, пошел в сторону госпожи. Наместник насторожился и достал палочку, приказывая выдать волшебные предметы.

– Еще один рецепт с печатью владыки? – усмехнулся он, – Вы, что украли одну из его книг?

– Нет, этот лист собственность рода Аурэль‑Макдаффи, – немного испуганно ответила госпожа.

– Почему он пустой?

– Это старинный артефакт, скрытый от посторонних глаз, – уверено ответила госпожа.

– Можете доказать право собственности?

Пришлось потратить немного золота, дабы герб рода Аурэль‑Макдаффи ожил и проявился на пустой странице. Эффектное появления дубового шита с голубыми и черными полосами, исчерпывающее указывали на имя владельца, но наместник не унимался, и попросил регистрационный номер. Госпожа занервничала, сославшись на то, что она в гостях у сына, не смогла предоставить таковой. Изымать артефакт для проявленья написанного Мелов не мог, подумаешь, не было регистрации в министерстве магии – это не повод, но взять частичку для анализа вполне законная процедура. Поэтому, тролль отрезал крохотный кусочек кожи от листа и промаркировав пробу упаковал все в пакет. Ничего сверхъестественного стандартная процедура, посмотрят состав кожи, сравнят волшебные чернила с имеющимся каталогом и, если все в порядке, в чем нет сомнений, уничтожат пробу за ненадобностью.

– Не хотите чай, – с улыбкой разрушила неловкое молчание госпожа Катерина.

– Нет времени, – собирая документы, ответил Мелов, – но у меня будет просьба, как только сыщик Макдаффи придет в себя, дайте мне знать.

– Непременно.

– И еще один момент, напомните ему, что помощь следствию всегда поощряется.

– Всего доброго, – я открыл дверь, и, пытаясь быть вежливым, добавил: – Рады были помочь следствию.

Ничего не ответив, наместник с троллем поспешили удалиться. А госпожа свернула артефакт и убрала в сумочку.

Надо разъяснить кое‑что: «Существует две разновидности монет с нарушенным контрактом. Если речь идет о людях, то черное золото без опознавательных знаков волшебного рода, такая монета не несет никакой угрозы владельцу, но, если договор был заключен между волшебными существами и он не выполнен, такая монета в случае разрушения способна причинить вред создателю золота. Вплоть до его гибели.

Источник информации: жизненный опыт Катерины Аурэль‑Макдаффи.»

Уловили, в какую передрягу мы вляпались. Однозначно вся троица еще появится на пороге нашего дома, не надо быть пророком, чтобы понимать, как ловко нас втянули в чью‑то большую игру. И чем больше информации я узнаю, тем тревожнее становится за хозяина.

– Фиолент, помоги покормить Леона, – послышалась просьба госпожи из спальной.

– Иду, – ответил я. – Иду госпожа…