Детективное агентство "Волшебное рядом" книга первая

Знакомьтесь, тот самый Леон Макдаффи Глава 12

Лиловое золото

Разумеется, то воскресное утро не предвещало работу. Есть негласное правило о выходном дне. Хотя, справедливости ради, выходные у хозяина, как братья‑близнецы: стакан с виски, тлеющий табак в трубке и бормотание телевизора, желательно, ток‑шоу о мистике. И так весь день. Трудно назвать такое безделье важным занятием, но Леон ревностно относился к вторжению в личное пространство, кстати, мы поэтому и ушли за покупками.

Буквально через полчаса, на пороге появилась миниатюрная дама в зеленом платье с брошью в виде подснежника, опутанного лавровыми веточками. Она с ходу забормотала что‑то невнятное о грядущей беде. Черные прямые волосы, большие глаза с лиловым оттенком, заостренный симпатичный носик, вероятно, остроконечные ушки, спрятанные под прической, и алые тонкие губы. Трудно не разглядеть черты карликового эльфа в этой женщине, и как только хозяин это сделал, реакция по типу «я не работаю сегодня!» была самой верной. Ударив в закрытую пред носом дверь, уже требуя внимания, незнакомка не отступала. Резко открыв, Леон хотел выругаться, однако эльфийка, умоляя выслушать, кинулась в ноги. И вот так растерянность господина приняли за доброжелательность, а гостья на одном дыхании выдала все как есть, про угрозу гибели ребенка, клятву сохранить жизнь мальчику и каких‑то призраков. Трогательная история, но не совсем понятно, при чем тут сыщик Макдаффи. Впрочем, незваная гостья не желала уходить, малейший намек о занятости, и та, умоляя о помощи, в слезах падала на колени. Пришлось, впустил ее в дом, где уже в кресле для гостей, под успокаивающее потрескивание камина, некто Анна‑Мария Лемм спокойным тоном объяснила суть беды, свалившейся на ее хрупкие плечи.

– Стоп! – поднял руку Леон. – Призраки стащили ребенка с кровати, – он взял с полки справочник о мертвых и призраках. – Может, мальчик сам упал, а в темноте показалось, что стянули?

– Я не лгу вам, – резко ответила Анна‑Мария.

– Не злитесь, я верю вам! Но для того, чтобы душа убитого обрела способность трогать предметы, нужна магия. В нынешних реалиях такой способ колдовства крайне расточительный, в древние времена – да, – Леон ткнул пальцем в текст и продолжил. – Цитирую: раскапывалась могила, читалось воскрешающее заклинание, там‑пам‑пам, затем перо феникса, зола умершего и кровь живущего. Так злоумышленник призывал призрака для служенья, – закончив чтение, сыщик закрыл книгу и строго посмотрел на эльфийку. – То, о чем вы говорите, древнее волшебство, очень затратное, чтобы неживое стало живым, нужна жертва. Конечно, получался послушный вор, способный проходить сквозь стены и находить ценности. Но это было до появления волшебных школ, развеять призрака – базовое защитное заклинанье, которому учат всех. Мысленный посыл, звуковая форма «Атом‑ро‑ку» и взмах доступным волшебным предметом: палочкой, амулетом, посохом, для направления магического пучка. Первый класс волшебной школы. Один взмах, и хозяин призрака потерял несколько дней жизни. Неравноценный обмен, не так ли, мадам Лемм?

– У меня нет ответа, почему они мучают ребенка, – с дрожью в голосе добавила Анна‑Мария. – Помогите, уважаемый сыщик, они обещали вернуться и убить Егора. Вы не понимаете, они реально опасны, – эльфийка упала на колени. – Умоляю вас, помогите спасти невинную душу! Вы же прекрасно знаете, что нам запрещено пользоваться магией, к чему эта задержка и расспросы?

– Аззам‑шу, прекратите истерику! – закричал Леон. – Меня начинают раздражать ваши слезы. Все, довольно, приходите завтра, мой напарник будет на рабочем месте, и мы займемся вашим делом. В одиночку я не работаю, тем более в мире людей – это первое, а второе – сегодня выходной, считайте это принципом.

– Я разрешаю создать волшебное золото для работы в мире людей, – встав с колен, твердо заявила мадам Лемм. – Не прогоняйте, умоляю, я готова на жертву.

– Вы меня не слышите? – раскуривая трубку, стоял на своем гном‑лепрекон. – Приходите завтра! Я не работаю по выходным.

– Нет, завтра нельзя! Этой ночью они убьют Егора! – резко ответила эльфийка и тут же добавила. – Вот что должно помочь, – дрожащей рукой она достала из сумочки лоскут свиной кожи.

Лиловые вкрапления в ее больших изумрудных глазах засияли, наполнив взгляд решимостью. И, несмотря на то, что рука и губы тряслись, Анна‑Мария уверенно смотрела на сыщика, ожидая реакции. И сыщик не заставил себя ждать, руки стали черно‑зелеными, а глаза заблестели ярко‑красным цветом. В хозяине проснулась кровь лепрекона, пульсируя по венам, она наполняла каждую клеточку темной магией, меняя облик. Конечно, Леон сдерживался, как мог, от перевоплощения, но в каждом молчаливом вдохе сыщика уже слышался суровый хрип магии золота. Обычно так бывает при виде волшебного золота, но сейчас это был гнев на позорную страницу его рода. Тяжело дыша и не отводя широко раскрытых глаз от наглой гостьи, сыщик потянулся за волшебной палочкой. В кабинете воцарилась тишина, каждый предмет в доме почувствовал растущее напряжение, и даже камин на мгновение престал потрескивать чурками, потому что все знали: на лоскутах кожи пишут долговые расписки.

– Вы были знакомы с моим отцом? – сжимая палочку, настороженно спросил Макдаффи.

– Нет, не была. Простите за наглость, этот кусок кожи не то, что вы подумали, – мадам Лемм спешно развернула кожаный листок. – Тут рецепт зелья перевоплощения, и он будет вашим, если Егор останется жив.

Еще чуть‑чуть и прозвучало бы защитное заклинанье. Дабы объясниться, предлагаю небольшое отступление.

Видели герб Макдаффи? На запонках, перстне – это первое, что приходит на ум. Если не помните, то представьте круглый дубовый щит, обтянутый четырьмя черными и тремя голубыми лентами, по центру черной ткани золотые литеры имени владельца (у моего хозяина это Р.Л.А.М). Не удивляйтесь, его полное имя Родерик‑Леон, а фамилия Аурэль‑Макдаффи. Даже не спрашивайте, у них такой обычай, каждый родитель дает собственное имя ребенку. Так вот, герб рода прост и понятен – голубой цвет, символ рода Аурэль, мастеровых гномов, прославившихся работой с бирюзой. Образованные и зажиточные волшебные существа. Черный цвет отсылал к роду Макдаффи, те были трубочистами, к сожаленью, не нажили титулов и земель, напротив – отец Леона умудрился наделать волшебных долгов, его запомнили, как азартного гуляку, который проиграл в кости почти сто унций черного золота и, разумеется, погиб в одной из пьяных драк за выигрыш. Так вот, возвращаясь к повествованию… Хорошо, что мадам Лемм объяснилась, протягивая лоскут кожи. Реакция хозяина на долговые расписки непредсказуема, особенно когда этим шантажируют. Он молча развернул злополучный лист и с прищуром пробежался по тексту.

«Рецепт № 3 для принятия любой формы живого существа.

Инвентарь: газовая горелка, весы, каменная ступка и две пробирки. В первой готовим зелье для превращения в желаемое существо, во второй – для превращения в исходное существо.

Ингредиенты:

2 куска корня векового фикуса (по 10 г.), 20 мл сока векового фикуса,

2 листа древа Атаракс,

2 пера золотого феникса (зола после сожжения), 1⁄ 2 доли плавника акулы (истолченного),

1 ложка золотой пыли (для первой пробирки),

1 ложка серебряной пыли (для второй пробирки), 1/3 корня мандрагоры (для второй пробирки), 1/3 зуба оборотня (для первой пробирки).

*Примечание – максимальное сходство и длительный эффект достигаются при наличии трех компонентов от живого существа: жидкого (слюна, слезы и прочие жидкости), твердого (волосы, ногти, зубы, кости) и волшебного (теплая кровь).

Все истолочь и равными долями смешать, затем добавить в рабочую пробирку сок векового фикуса и в возвратную пробирку 60 мл винного спирта из дикого винограда, получившиеся растворы перемешать. Зелье готово.

Клеймо в углу страницы – три шестипалые кисти, соединенные большими пальцами».

Внимательно изучив рецепт, гном‑лепрекон посмотрел на даму в зеленом платье. Предчувствуя интерес к рецепту, мадам Лемм кокетливо закинула ногу за ногу и загадочно улыбнулась. Еще бы, прочитанное было ценнейшим артефактом, листом из древней книги по черной магии. Шрифт, клеймо, плотность кожи, да все говорило, что это настоящий рецепт, а если знать ключ пробуждения, то страница оживет и сама покажет, как приготовить зелье. Такие рецепты не продаются на рынке, это настоящий артефакт.

– Откуда это у вас? – с прищуром спросил хозяин.

– Моя прабабушка служила темному магу. Тот погиб на войне людей, от пули солдата. Конечно, это преступление, но дабы прокормиться, бабушка украла книгу.

– И где книга?

– Увы, но это то немногое, что осталось от ее наследства.

– Я бы купил эту книгу, – наморщив лоб, заявил Леон. – Есть еще листы?

– Сожалею, но нет. Это единственный уцелевший рецепт, – покраснев, ответила она.

– Вам известен ключ к пробуждению? Хотелось бы увидеть магию книги.

– Всем занималась бабушка, – закивала головой Анна‑Мария. – Ни мама, ни я не знали об этой книге, а листок нашли после ее смерти.

– Жаль, – отхлебнув из стакана виски, сказал Леон и накрыл рецепт книгой. – Предупреждаю сразу, для работы в мире людей потребуется много золота. Вы готовы к таким затратам?

– А как же напарник‑человек? – скромно спросила эльфийка. – Разве он не поможет нам?

– Аззам‑шу, вы видите напарника? – указывая на свободное кресло, грубо спросил сыщик.

– Нет.

– И я тоже. Он пошел по делам вместе со слугой, и когда они вернутся, я не знаю. Возможно, завтра, – налив себе еще виски, заявил гном‑лепрекон, – а может, и через неделю. Конечно, он нам поможет, но вам же надо, чтобы работа началась сегодня.

– Простите, меня. Я взволнована, оттого так резка и требовательна, еще раз извините, – Анна Мария покраснела, а потом добавила: – Так вас устроит компенсация?

– Вполне, – расплылся в улыбке сыщик. – Но это не отменяет двойной оплаты за работу по выходным.

– Золото не имеет значения, готова утроить ваш гонорар, если вы дадите гарантии сохранения жизни ребенку.

– Утроить?! – улыбнулся Леон, предчувствуя легкую наживу, и его глаза заиграли красным цветом. – Договорились, обещаю, его жизни ничего не будет угрожать!

Она готова утроить гонорар! Уже после этой фразы стоит задуматься, чего на самом деле хочет эта незнакомка, то она торгуется, намекая на помощь Данила, то щедро сорит золотом.

Для общего сведения: Карликовые или, по‑просту, домашние эльфы, как и все эльфы, способны накапливать волшебную энергию. Однако из‑за врожденного магического обаяния существует запрет на обучение их колдовству, поэтому многие из карликовых эльфов стали подмастерьями или слугами у других волшебных существ. В настоящее время свободные представители сословия селятся в мире людей, зарабатывая на жизнь человеческим трудом. Наделенный врожденным обаянием, каждый эльф прирожденный актер и оратор.

Источник информации: Большая историческая энциклопедия волшебных сословий.

Нельзя доверять нашему брату, это аксиома. Магическое обаяние способно расположить к себе кого угодно, мы лучшие лгуны в мире, способные придумать на ходу самое невероятное оправдание, эльфы способны так исказить истину, что без магии не отличишь, где правда, а где ложь, и если у волшебных существ иногда срабатывает иммунитет к внушению, то люди страдают от наших манипуляций по полной программе. Это, кстати, одна из причин, почему нам запрещено колдовать. Ни одна большая война не обошлась без лживой речи эльфа, а если посмотреть историю человечества, это идеальные механизм уничтожения неугодных, так под шумок исчезали целые этнические группы волшебных существ. Страх – это удел людей, и это их сила и проклятие одновременно. Ведомые страхом, они могут разрушать все на своем пути. Но хватит о политике – грязное это дело…

Вернемся к мадам Лемм. Как только сыщик Макдаффи попросил предоплату, мадам Лемм изменилась до неузнаваемости, вся тревога, рассеялась, словно ничего и не было. Подобревший взгляд, лучезарная улыбка и протянутая рука с мешочком золота, ну вот как тут не заподозрить подвох?! Однако Леон уже увидел золото, а значит, кровь лепрекона затмила здравый разум.

– После переплавки выйдет четыре монеты, по унции каждая. Думаю, этого хватит для расследования, – он высыпал золото на стол. – Осталось сделать непреложный контракт, и начнем работу.

Нащупав под столом старый кожаный портфель с золотой застежкой в виде герба рода, сыщик вынул чистый лоскут кожи.

– Будет немного больно, я отниму часть волшебной энергии, дабы перенести ее в металл, – не отводя взгляда, сказал Леон, – и эта магия закрепит непреложный контракт. Вам доводилось совершать такую процедуру?

– Нет, – покачала головой Анна‑Мария.

– Тогда придется потерпеть, в первый раз всегда больно, – лепрекон положил руку на ее голову и слегка вдавил в спинку кресла. – Вы случаем не полукровка? – разглядывая радужку, удивился он.

– Нет, я эльф, – строго ответила мадам Лемм, широко открыв глаза.

– А вот теперь вижу тонкие нити волшебной силы. Лиловый на изумрудном прекрасен, – улыбнулся Леон, – но кругов очень мало, вы точно никогда не делали подобную процедуру?

– Нет, – краснея, ответила она.

– Странно, а сколько вам лет, мадам Лемм?

– Достаточно, чтобы распоряжаться магией, – сильнее покраснев, резко ответила эльфийка.

– Вопросов больше нет! – добавил Леон, и его правая рука потемнела.

Вены наполнились черной кровью, пальцы вытянулись, ногти заострились, став когтями зверя. Нашептывая древнее заклинание, Леон едва не коснулся зрачка указательным пальцем. Медленными выверенными движениями он заставил пульсировать магию в кольцах жизни, та, как раскаленная лава, бурлила и рвалась наружу из радужки. И с каждым новым витком когтя кольца слипались в одно единое, крапинка за крапинкой, линия за линией, черточка за черточкой по кругу собирались в волшебную нить на радужной оболочке.

«Торо‑мэне‑сон‑дэга, торо‑мэне‑сон‑дэга», – монотонно бубнил Леон, собирая в единый круг все волшебное, что было в эльфийке. И как только лиловый круг стал цельным, а зеленый цвет глаз потерял свою яркость, он резко замолчал и достал из кармана заготовленную болванку из золота. Возникло ощущение, что волшебная энергия сама управляет его кистью, указательный палец чертил круг над зрачком, а большой палец царапал что‑то на монете. И с каждым новым движением когтей монета приобретала лиловый оттенок, а царапины – контуры рисунка. Круг уменьшался, а рисунок становился четче, и вот уже в этом наборе завитков проступили едва различимые очертания подснежника. Но чем быстрее истощался круг жизни, тем сильнее хотелось закрыть глаз, боль становилась невыносимой. Анна‑Мария дернулась при очередном движении пальца.

– Не шевелитесь! Терпите! – закричал сыщик и с силой вдавил ее голову в кресло.

Слезы ручьем потекли по щекам, Анна‑Мария сжала подлокотники кресла.

– Мне больно, – взмолилась она.

– Последний круг, – сквозь зубы процедил гном‑лепрекон, как только на радужке появились едва уловимые ниточки крови. Он облегченно выдохнул и отдернул руку – Все!

– Я ничего не вижу, – закричала она.

– Закройте глаз, – приказал Леон. – Зрение восстановится, пару минут, и все будет как прежде. Головокружение, слепота – это нормально, однако восстановление штука индивидуальная, у всех по‑разному. Я видел, как тролли буквально за секунды приходили в себя, но также видел смерти среди полукровок, которые скрывали истинное происхождение. Тут главное – вовремя убрать руку, оставить немного энергии в теле, – Леон налил женщине выпить. – А вы мужественно держались, словно не в первый раз отдаете магию.

– Спасибо, – глотнув виски, ответила мадам Лемм. – Но это вам показалось, я просто растерялась, вот и не двигалась. А сильная резь – это нормально?

– Да, пейте виски, оно расширит мелкие сосуды, а это снимет все побочные эффекты магии, – разглядывая лиловую монету, ответил гном‑лепрекон. – Однозначно, самые красивые монеты получаются у эльфов. Подснежник и лавр – двойной герб? Я не специалист по эльфам, поправьте, если заблуждаюсь, два родовых цветка – символ благородного сословия. Я прав?

– По нынешним реалиям все эти титулы ничего не значат, – скупо ответила она и убрала руку от глаза. – Посмотрите на людей. Без рода без племени, а правят миром.

– Их просто много, – усмехнулся Леон, – но мир был, есть и будет наш, он пропитан магией, а значит, мы еще долгие годы будем ей пользоваться, надо лишь научиться жить рядом с человеком.

– Давайте продолжим, – резко открыв глаз, серьезно заявила мадам Лемм. – У нас очень мало времени.

– Его всегда мало, – прошептал Леон и развернул кожаный лист.

Для создания долговой расписки нужна магия. Можно воспользоваться палочкой, как волшебники, или зельем, как делают тролли и домовые, иногда используют пыль зачарованных камней – это привычно для гномов и эльфов, на худой конец кровью, так поступают полукровки, ну или магическим золотом, как лепреконы. Принцип создания непреложного контракта общий: отщипнул, отколол, капнул или заговорил долговой лист, и магия пропишет контракт. Но самое главное, такие расписки нельзя расторгнуть, магия беспристрастна и слепо следует договору. Написанное должно свершиться.

Растирая волшебное золото в пыль, хозяин уверенно водил черным ногтем по свиной коже, и каждое новое движение проявлялось текстом на магическом языке. Слова сливались в предложения, прожигая кожу, но как только ноготь переходил к новой строчке, написанное растворялось, подчеркивая одно из правил этого мира: волшебное рядом, но это не значит, что оно доступно всем. Так что в конце перед эльфийкой лежала ничем не приметная кожаная страница. Анна‑Мария наклонилась, прикрыла рот и нашептала ключ пробуждения для родовой броши. И тут же лилового цвета герб ожил. Подснежник распустился, а лавровые веточки создали нимб. Приложив волшебную брошь к договору, она оставила едва уловимый отпечаток.

– Вот и все, – свернув кожаную страницу в трубочку, заметил Макдаффи. – Теперь по мере осуществления желаемого три золотые монеты гонорара будут наполняться магией.

– Где прописаны гарантии жизни?

– Доверие, мадам Лемм, главное из правил договора, – протягивая ей договор, ответил сыщик – По правилам, до исполнения написанного, договор будет у вас, копия у меня, чтобы прочесть, назовите язык, и магия золота все исполнит.

– Эльфийский, – спешно развернув кожаную страницу, прошептала Анна‑Мария.

Древние руны сложились в эльфийские символы, а взволнованная женщина, жадно поглощая строчку за строчкой, искала нужный абзац. «Я гарантирую жизнь человеческому мальчику», – наконец прочла она и алчно посмотрела на сыщика.

– Спасибо, – с улыбкой добавила Анна‑Мария.

– Если все в порядке, предлагаю начать расследование, – сыщик взял нож и отколол кусочек от лиловой монеты. – Нужен любой предмет из дома человека для создания кроличьей норы.

– А это законно? – вороша вещи в сумочке, поинтересовалась она. – За такую магию в присутствии людей нас не арестуют?

– Не волнуйтесь, это магия золота, – надев пиджак и котелок, ответил гном‑лепрекон. – Если коротко объяснять, мы не колдуем. Магия золота работает как желание, я хочу увидеть кроличью нору, и монета ее создает, а значит, нет того волшебника, кому предъявлять претензии. Понятен принцип работы?

– Более чем.

– Ну и замечательно, вы нашли что‑нибудь?

– Платок мальчика подойдет?

– Идеально, – ответил Леон и посыпал его золотой крошкой. – Когда проход откроется, не ждите меня, я закрою дом и приду.

– Хорошо, – кивнула мадам Лемм и протиснула голову в искрившееся по краю темное пятно посередине рабочего кабинета.

Кроличья нора открыла лаз в уборную комнату. Очутившись возле двери, Анна‑Мария хотела выйти, но хриплый мужской бас за стеной удержал ее от ошибки. А когда спустя время появился Леон и удивленно посмотрел на Анну‑Марию, мол, почему уборная комната, та резко поднесла указательный палец к губам, требуя тишины. Подсвечивая себе волшебной палочкой, Макдаффи осмотрелся: коричневая дверь, душевая кабинка, корзина для белья и три полотенца на вешалке, без магии выход только через дверь, но громкий бас хозяина квартиры недвусмысленно намекал, что такой вариант провальный. По ту строну двери мужчина эмоционально отстаивал свою точку зрения в споре с женщиной, они явно были супругами, и все это был обычный бытовой конфликт. Оставалось только ждать и слушать. Внезапно муж перешел на крик и заявил, что не намерен отменять встречу с друзьями просто потому, что их сыну приснился кошмар и тот упал с кровати, затем он потребовал свежее полотенце. Леон резко направил палочку на дверь. Побледневшая Анна‑Мария с ужасом во взгляде отрицательно закивала, умоляя не применять магию. Но времени на раздумья не было, отец Егора взялся за дверную ручку, та медленно опустилась. Леон сковырнул крошку золота с лиловой монеты, раздраженно рыкнул заклинание, и карман жизни рассек пространство прямо перед носом человека.

Естественно это растрата волшебного золота, но обнаружить в темноте коренастого гнома‑лепрекона и получившую выходной домработницу еще более затратная ситуация: потребуется обездвижить человека, поднимется шум, как следствие, обездвижить свидетелей, а потом, чтобы все исправить, необходимо зелье забвенья, а это редкие ингредиенты и время для нужной концентрации, одним словом – хлопотно. Но с людьми всегда так, если речь заходит о магии.

Насчет кармана жизни – объясняю: «Гномский карман жизни снаружи подобен стоячей прозрачной луже, едва различимой сбоку. Внутри это небольшое замкнутое пространство без углов и стен, похожее на огромный карман. Вся внутренняя поверхность, словно мех, состоит из едва заметных ворсинок, это покрытие непроницаемо для холода, жары и влаги, однако оно прозрачно и позволяет наблюдать за происходящим снаружи. Главная цель кармана жизни – переждать маневр врага и нанести сокрушительный удар в спину».

Источник информации: выдержка из «Каменных скрижалей горных гномов»

От себя добавлю: для работы в мире людей удобнейшая вещь, в нем всегда сухо, тепло, свежие чай и сладости. Ну и, как некий бонус, в зависимости от количества золотой крошки, по нему, как по туннелю, можно пробраться куда угодно. Так они и попали в комнату мальчика. Обои с машинками, компьютерный стол напротив окна, шкаф в виде гоночного болида, кровать в той же тематике и зона для игр с круглым ковриком. Добавьте сюда пластиковые коробки с игрушками, недоделанный замок из конструктора, машинки, динозавров, листы бумаги и цветные карандаши – получится беспорядок, но это и делало комнату жилой.

– А где парень? – сев на пол в кармане жизни, спросил Леон.

– Скоро придет, возможно, кушает. Я не знаю.

– Правильно понимаю, что грубый бас за стеной – это отец Егора?

– Да, он полукровка, но не знает об этом. Так было нужно. Во время войны пришлось скрыть родословную, а потом уже не было смысла рассказывать истину. Отца зовут Семен, фамилия Китов, он строитель, инженер.

– Только не говорите, что из гномов!

– И они тоже в его родословной оставили след, прапрадед был домовой, прабабка ведьма, намешано много чего. Придет мальчик, сами увидите, – ответила Анна‑Мария. – При этом его мать, София Китова, обычный человек. В браке много лет, ребенок поздний, долгожданный, ему сейчас восемь, в сентябре пойдет во второй класса. Он тоже не знает тайну своего рода, рожден с харизмой – универсальная отговорка людей.

– Не удивлен, человек все волшебное называет психологией, – улыбнулся Леон. – Что вас связывает с этой семьей?

– Во время большой войны мои родители бежали из восточной Европы. Неудачный поступок, попали в окружение, потом был лагерь, ну… и прадед Китовых спас меня. Его семья добрые и заботливые люди, мне в удовольствие служить им. Они дали мне образование, жилье, научили зарабатывать деньги на еду. Сегодня я уже не эльфийка, я почти человек, – ответила Анна‑Мария. – Заверяю вас, я бы не обратилась к вам, будь то обычные призраки. Им не нужны старинные рецепты, магические артефакты и прочее, они пришли за жизнью Егора, зачем она им, я не понимаю, но я не лгу.

– Вы все о своем, – наморщил лоб сыщик. – Что это за грохот?

– Это входная дверь. Отец мальчика ушел.

– Замечательно, чем меньше людей, тем больше возможности для магии, а его супруга не собирается уходить?

– Исключено, она боится оставлять сына.

– Ладно, будем надеяться, что до полиции и стирания памяти не дойдем, все решится по‑тихому, – потирая руки, сказал Леон и тут же добавил: – А вот и мальчик.

Дверь открылась, и в комнату забежал коренастый подросток. Нос картошкой, густая копна рыжих волос, вихор, веснушки на лице и руках, большой рот, брекеты и алые губы. Не обращая внимания на раскиданные игрушки, паренек достал спрятанный в столе планшет и плюхнулся на кровать.

– Мам, пока папы нет, я включу интернет, – маленькими пухлыми пальчиками ловко управляясь с гаджетом, утвердительно крикнул он.

Если присмотреться, глаза у него хамелеоньи, серо‑голубого цвета, с едва уловимыми вкраплениями. Бордовый, коричневый и янтарный, волшебную кровь трудно скрыть, как говорят люди, родился с характером. Но я сейчас о другом. Мальчик явно не выглядел испуганным, на что Леон прямо намекнул мадам Лемм, мол, куда делся страх, о котором та твердила все утро.

– Парень спокоен и доволен жизнью, – съязвил сыщик. – Мы не ошиблись адресом?

– Все начнется ночью, – резко ответила Анна‑Мария, а мальчик внезапно обернулся. – Он смотрит на нас.

– Магия волшебной крови, – ответил Леон. – Люди зовут это интуицией, но не переживайте, мы невидимы. Хотите чашечку чая? – подсветив волшебной палочкой темный угол кармана, спросил Леон. – Нам ждать до полуночи, предлагаю подкрепиться.

Он выставил поднос со сладостями перед собой.

– И какие еще сюрпризы скрывает ваше логово? – с улыбкой взяла кружку эльфийка.

– Помните главный принцип магии гномов? Правильно – материальность, – прихлебывая горячий напиток, ответил Леон. – Именно так эти бородачи в прошлом побеждали врагов, только вместо печенья тут были спрятаны копья и стрелы, а в центре горел костер. Все это называется карман жизни. По сути это кладовка, в которой есть все.

– Хм, я так отвыкла от магии в мире людей, что восхищает буквально каждая мелочь, – погладив стенки кармана, сказала Анна‑Мария. – Мягкая, как шкура животного.

Мальчик снова посмотрел в их сторону, и она отдернула руку.

– Жаль, что человеческий мир, как ластик, стирает все волшебное, – заметила Анна‑Мария.

– Не соглашусь, – сделав глоток, ответил Леон. – Люди тоже волшебники, но их магия иная, она автономная, не требующая связи с хозяином. Телефоны, машины, даже роботы – все это магия человеческой мысли, но самое уникальное в этом – простота использования. Не надо оканчивать волшебную школу, не нужна палочка и даже золото, нажал кнопку – вещь ожила. Без тебя. Ты не питаешь ее энергией, вот в чем уникальность человека – будучи пустым, он научился создавать волшебное. Посмотрите на паренька, он проживает бурю эмоций, просто нажимая пальцами на стекло. А представьте, сколько нужно сварить разных зелий, чтобы он испытал подобное без этого гаджета.

– Общаясь с вами, не верится, что вы наполовину лепрекон.

– А вы знакомы с лепреконами? – пристально посмотрел в ее глаза Леон.

– Нет, – растерялась она, а ее щеки зарумянились, – но я помню рассказы бабушки.

– И кому служила ваша бабушка?

– Это было так давно, что уже и не вспомнить, – с улыбкой заметила мадам Лемм, и в этот момент резкий порыв ветра открыл форточку.

Вздрогнув, мальчик уронил планшет. Затаив дыхание, он не отводил взгляда от окна. А потом украдкой, на цыпочках Егор подкрался к форточке и резко отдернул занавеску. Никого. Лишь прохладное дуновение ветра и привычный вид на игровую площадку во дворе. Солнце уже спряталось за соседней крышей, а фиолетовые тучи с севера, как щупальца каракатицы, опутали город, предвещая ливень с грозой, но мальчика страшила ночь, а не раскаты грома вдали. Вытащив из кармана шорт ингалятор, он встряхнул его и поднес ко рту. Два глубоких вдоха, и удушье немного отступило. Однако приступ, как вирусная атака, с каждой новой мыслью о прошлой ночи, будет только усиливаться. Парень набрал полную грудь воздуха, как учил доктор, и задержал дыхание. Вытерпев полминуты, он жадно вдохнул и глубоко задышал, потом снова задержал дыхание, считая про себя секунды, после третьей задержки страх почти растворился. Мальчик облегченно выдохнул и вернулся к планшету.

А знаете, если сравнивать детские и взрослые страхи, то первые намного ярче. Все потому, что детский разум дорисовывает картину предстоящего ужаса, а взрослый ищет из нее выход, по волшебным меркам это уникальная эмоция: яркая, хлесткая и доминирующая. И если у волшебных существ она в большинстве своем отсутствует, разве что у полукровок, то люди живут с этим. Вот так и с Егором. Чем темнее становилось за окном, тем чаще приступы, мальчик стал раздражительным, агрессивным. Он менялся на глазах. После ужина за ним стала приглядывать мама, русая полная женщина с добрыми глазами и нежным голосом. Отвлекая сына, она играла с ним в конструктор, собирала пазл, но все тщетно. Приступы астмы нарастали.

– Может, их усыпить? – тихо спросил Леон.

– У нас городок маленький, поэтому любая магическая активность будет заметна волшебной полиции, – ответила мадам Лемм. – Не хочу быть наказанной.

– Можно попробовать золотом, – предложил Леон. – Снять страх, убрать истерику.

– А это сработает? – воодушевленно спросила эльфийка.

– Должно, – ответил Леон и полез в карман за монетой.

Хватило пары крошек, чтобы парень вмиг успокоился и пошел чистить зубы. Ошарашенная София Павловна даже не поверила, что приступы так быстро прекратились, поэтому еще долго не ложилась спать. А за окном прозвучал первый раскат грома, и крупные капли, затарахтели музыкой дождя по карнизам окон. Страх отступил, в голове мальчика крутилась четкое понимание, что в такую погоду явно никто не прилетит. Хотелось спать, и мальчик мгновенно провалился в сон. Мать укрыла его легким одеялом и на цыпочках ушла из комнаты.

– Что вы делаете? – раздраженно спросила эльфийка.

– Проверяю вашу версию, – ответил Леон и высунул руку из кармана. – Приманка, – он положил рецепт перевоплощения на стол, – Если призраки воры, они заберут наживку, и я окажусь прав, что это банальное ограбление.

– Им не нужен рецепт, – замотала головой Анна‑Мария.

– Вот и проверим, – только и успел сказать Леон, как в окне появилась голова незваного гостя. Упитанное серое лицо призрака с огромным уродливым шрамом прошло сквозь оконную раму. Толстяк огляделся и позвал напарника. Худой, покрытый коростой от ожогов фантом с важным видом тоже прошел сквозь стену. Немного покружив по комнате, они по‑хозяйски сели на кровать, и толстяк достал из прозрачного тела сферу. Стеклянный шар с бордового цвета рунами на непонятном языке. Предмет казался хрупким, однако призрак с большим усилием положил его у изголовья мальчика. Сразу же после этого пухлые руки фантома со шрамом потянулись к шее ребенка.

– Стой! – остановил его худой призрак. – Мы не одни.

– Это мать, – буркнул напарник, – Пусть ходит. Хозяин сказал, чем больше человеческого горя, тем быстрее он заберет шарик.

– Я не о людях говорю, глянь, – обгоревший призрак указал на рецепт‑приманку. – Это дело рук домработницы. Я же говорил, что она не человек.

– Брось, – подлетев к столу, развернул кожаный лоскут толстяк, – подумаешь, кожа и какие‑то закорючки.

– На шаре хозяина тоже закорючки, – стоял на своем напарник, – а что, если это ловушка. Помнишь наказ? Никакой магии. Увидели что‑то волшебное – убегайте.

– Ты сейчас серьезно? Я сферу уже положил. Ее не сдвинуть теперь.

– Надо уходить и рассказать все хозяину. Ты видел ее взгляд прошлой ночью? Он горел лиловым цветом, – буркнул тощий призрак, – явно нечеловеческий взгляд. А этот рецепт как предупреждение, чтобы мы оставили ребенка в покое.

– Ты дебил? – толкнул его толстяк. – Шар уже не поднять! Плевать на домработницу, надо убить ребенка, и все, мы свободны.

– Нет, не сейчас, – схватил его за руку тощий призрак. – Это явно ловушка.

– А если они убегут?

– Идем, говорю тебе! Пусть домработница поверит, что мы испугались, – сказал тощий призрак и нырнул сквозь стену.

– Давай хоть рецепт заберем? Вдруг и правда ценная вещь, – крикнул ему вдогонку напарник.

– Не смей его брать, – высунув голову из стены, строго наказал тощий. – Уходим!

Как только призраки сбежали, Анна‑Мария выскочила из кармана и открыла окно, пытаясь проследить, куда полетели хулиганы.

– Няня, это вы? – послышался тонкий голосок мальчика из‑под одеяла.

– Аззам‑шу, допрыгалась, – гневно выдал Леон и вытащил руку из убежища. – Тира‑ду, спать! – он выкрикнул заклинание.

– Что вы сделали?! – закричала эльфийка.

А гном‑лепрекон подбежал к ней и зажал рукой рот. Вторую он вскинул, крепко сжимая волшебную палочку. За дверью слышались голоса, но шагов в сторону детской комнаты не было. Похоже, работал телевизор.

– Прекратить панику, – сыщик поднес к ее виску палочку. – Если не успокоитесь, я применю магию, и полиция придет не завтра, а сегодня, потребовав объяснения за волшебство в присутствии людей.

– Пусть так! Может, хоть они защитят мальчика, – стояла на своем Анна‑Мария. – Почему вы их не убили? Вы же слышали, зачем они тут!

– Вот почему, – он подошел к невидимой сфере и сковырнул часть золотой монеты. – Атэм‑ро, проявись! – растирая золото в пыль, сказал Леон.

Однако произошло нечто невообразимое, даже по меркам мира магии. Яркие лиловые струйки волшебной пыли, не добравшись до сферы, отлетели обратно, и тут же ведомые желанием, снова устремились к цели с еще большей скоростью. А потом снова отскок, еще один, и еще, пока ярко‑лиловый оттенок не потускнел, а на очередном отскоке не исчез вовсе, а золото пыльцой осыпалось на подушку ребенка. Ничего подобного сыщик не видел в своей жизни. Это было похоже на гибель волшебства, словно из золота вытащили всю магию. Сыщик Макдаффи отщипнул и растолок еще один кусочек золотой монеты, но все повторилось с пугающей точностью. Магическое золото стало обычным. Волшебство не работало. Да, оно показывало предмет, но ценой собственного уничтожения.

– Что это? – испуганно прошептала мадам Лемм, указывая на золотую пыль.

– Пока не знаю, – подсвечивая палочкой, ответил сыщик. – У вас есть карта города? Призраки всегда связаны с местом захоронения, надо найти их.

– Почему эта сфера убивает магию золота? И почему она стала невидима?

– У меня нет ответа, – строго посмотрел на нее сыщик, и тут же крикнул: – Где карта?

Городское кладбище располагалось в квартале от квартиры Китовых. Одинокие фонарные столбы, грустно мокнущие под ливнем, растущие лужи на могилах, раздираемые ветром кустарники и давящая атмосфера места. Ничего особенного.

– Свет, прояви неживое, – крикнул гном‑лепрекон и поднял палочку вверх. Резкий порыв ветра сорвал котелок, и тот угодил прямо в глину. – Аззам‑шу, ненавижу грязь!

Пучок света, исходящий от кончика палочки, из‑за дождя работал не в полную силу. Видимость оставалась минимальной, пару метров, и столб падающей с неба воды поглощал всю магию, и вот как в таких условиях искать заговоренных призраков? А найти их надо. Спустя час подсвечивания могил, мокрый и злой Макдаффи растревожил половину умерших. Но не все так просто. Не все призраки управляемы магией, чем дольше живет фантом, тем он более независим, и простейшее заклинание воли на него не действует. Леон поэтому старался пробуждать недавно умерших, требуя у них информацию о толстом и тощем призраках. Кто‑то, да и проговорится.

– Ярче прояви неживое! – отчаянно крикнул сыщик, и стало видно, как потревоженные души массово прячутся за тенью надгробий. – Предлагаю сделку, – вытирая воду с лица, закричал Макдаффи, – найдите мне призрак толстяка со шрамом на лице и худого призрака обгорелого мужчины. И я в ту же минуту покину кладбище.

– Вали прочь, темное создание, – послушался чей‑то крик из темноты.

– Нет тут таких!

Все кладбище гудело, как растревоженный улей. Единой позиции не было. Одни, желая покоя, требовали найти эту парочку, а другие высокомерно парировали, мол, ему нужно, пусть сам ищет. Время на поиски предательски истекало. Утром тут появятся люди, и применять магию станет опасно.

– Вы кого‑то ищете, уважаемый? – спросил писклявый голосок маленькой девочки.

– Проявись и назовись, – резко направил на нее палочку Леон.

– Мария, – ответила бледная девочка с вдавленной грудью. – Тетя, что лежит рядом, запретила с вами разговаривать. Она назвала вас исчадьем ада, но вы не кажетесь страшным. Напротив, вы очень красиво одеты. Жаль, что одежда намокла, но вы мне нравитесь и таким. Можно вопрос? Почему с вами я могу говорить, а с другими людьми нет?

– Потому что я это захотел. Ты раньше видела подобное? Чтобы кто‑то из живых говорил с призраками?

– Нет, – улыбнувшись, ответила Мария, и Леон, потеряв интерес, пошел дальше. – Я не договорила, – крикнула вслед она. – Парочка призраков, что вы ищете, виновны в моей смерти.

Гном‑лепрекон резко обернулся. Призрак ребенка в центре могилки не шевелился. Капли дождя, проходя насквозь фантом девочки, немного размывали силуэт, но чем ближе подходил Леон, тем отчетливее становилось изображение неживого. Худенькое тело, прямые волосы, маленькие глазки и овальное личико доброго и некогда светлого ребенка.

– Они не со зла убили меня, – очень спокойно сказала она, – их заставили.

– Кто заставил?

– Они сказали, это тайна, – ответила Мария.

– Можешь показать их могилы?

– Конечно, – ответила она, и тут же послышались недовольные завыванья соседей.

Будучи похороненными практически в конце кладбища, ночные пугатели, несмотря на ливень, умиротворенно спали в могилах. Никакого кукловода‑мага рядом не оказалось. Леон приготовился было их потревожить, но даты смерти на табличках недвусмысленно намекали, что заклинание воли не сработает.

– Азррам‑шу, они стары для заклинанья, – он посмотрел на призрак девочки. – Это точно они?

– Да, Артем и Станислав, – ответила она. – Я с ним подружилась.

– Ладно, – Леон посмотрел на промокшую насквозь одежду, – я завтра вернусь, и ты меня познакомишь со своими друзьями. Договорились?

– А вы поможете мне поговорить с мамой и папой? – спросила она.

– Боюсь, это невозможно, – покачал головой Леон, – но я могу передать им твои слова.

– Тогда договорились, – улыбнулась девочка и растворилась в темноте.

А Леон достал монету и, оглядываясь по сторонам, создал кроличью нору, на этот раз домой.