Демиург. Том 5

Глава 20

Зелёный Осколок-Хаб

Двести семидесятый день проекта

— Ну и какую злобную принцессу нужно победить, чтобы такого дракона заполучить? — задрав голову, громко поинтересовался я у скалящейся рептилии.

Прижавшийся к земле Клещ, готовый рвануть вперёд в любую секунду, закашлялся, а выстроившиеся передо мной хобгоблины-щитоносцы неуверенно закрутили головами.

Зелёная ящерица мотнула головой, после чего, шумно опустившись на передние лапы, немного подалась вперёд.

— Ты не эльф… — вновь «заговорил» город. — Так что же привело тебя сюда?

— Может, для начала покажешься? Или хотя бы представишься? Перед тем как эпическое сражение начнём, — поинтересовался я, подавая знак бойцам, чтобы те опустили оружие. — Меня вот Шаров Николай Максимович зовут. Гений, демиург и совсем немножко филантроп.

— Я есть Элфрик, бывший демиург, нынешний глава ветви эльфов и хранитель земель Уходящих, — прогудел город, а здоровенная ящерица засеменила к нам.

Правда, далеко ей уйти не удалось. Здоровенные лианы, растущие у неё из-за спины и уходящие прямо в каменный выступ в центре площади натянулись и удержали дракона, которому не хватило метров пять, чтобы дойти до нас.

Однако, видимо, этого оказалось достаточно, для того чтобы общаться нормально.

— И теперь, когда мы представились друг другу, я повторю вопрос. Зачем ты явился, демиург Шаров? — проскрежетала ящерица.

Голос у неё был противный, какой-то механический, однако это смущал куда меньше, чем говорящий со всех сторон город.

— За Семенем природы пришёл. Задание у меня на него очень важное завязано, — смысла что-то скрывать я не видел.

Как ни крути, если этот дракон действительно демиург, хоть и бывший, то системное сообщение он видел. И раз сразу нападать не стал, а принялся задавать вопросы, то есть шансы обойтись миром. Прям как люблю…

— И с чего ты решил, что я позволю тебе его забрать? — пыхнул зелёным облачком дракон, которое тут же окутало меня и стоящих рядом соратников.

Я непроизвольно задержал дыхание, однако облако быстро рассеялось и, когда всё же сделал вдох, ничего, кроме аромата, цветов не ощутил. Похоже, ящерица по утрам не пропускала священный ритуал чистки зубов.

— А почему бы и нет? Я тебе свежие новости, ты мне зелёный камень. И все живы-здоровы. Разве не здорово?

— Может, потому, что без него этот хаб погибнет и эльфам, которым не посчастливилось стать участниками этой безумной игры, некуда будет прийти, чтобы спокойно дожить остатки своих дней?

Н-да… Похоже, не я один могу на вопросы отвечать вопросами, при этом совершенно не внося ясность в происходящее.

— Ладно, но поговорить всё равно можно, коль ты не против, — спрыгнув с Морока и убрав Ублюдка, я прошёл мимо расступившихся хобгоблинов и остановился в паре метров от застывшей зверюги.

Вблизи дракон смотрелся ещё более впечатляюще, вот только опасности я от него не ощущал. Зато вот волны отчаянья и безнадёжность вполне.

— Кто я такой, ты, судя по всему, и так знаешь, — произнёс я. — Я же никакой информации о тебе не вижу. И как понимаю, это потому, что у тебя к должности «демиург» добавилось слово «бывший».

— Верно мыслишь, человек, — кивнул своей вытянутой и усеянной мелкими шипами головой дракон. — Когда-то давно, десятки циклов назад, я тоже был вынужден принять участие в Игре Системы и даже победил. Вроде бы…

В голосе бывшего демиурга, несмотря на странное звучание, слышались нотки грусти.

— Однако свой мир я воскрешать не стал, приняв решение, что должен остаться в Системе и помогать следующим претендентам своей расы следовать заветам предков.

— То есть ты такой же, как Ордан, Уфир и Нирри? — перечислил я все мутные личности, о которых слышал за последнее время.

— Да. Мы все сделали один и тот же выбор, правда, придя к нему разными путями и с разными целями, — кивнул Эльфрик. — Ордан не любил свой мир, который всегда казался ему скучным и пресным. Уфиру хотелось сражений и славы, а Нирри… представители её расы «запрограммированы» на расширение своего ареала обитания, и Система для них ничем не отличается от обычного мира.

— Ну а ты? — поинтересовался я.

Мне действительно было интересно узнать, что же такое могло толкнуть представителя расы на то, чтобы обречь своих сородичей на вечное пребывание в Системе. И пока что ничего из приведённых примеров других оставшихся меня не убедило.

— Принимая это решение, я думал, что совершаю благо. Я был первым из всех миров эльфов, кто смог выполнить требуемые Системой условия для спасения собственного мира. Однако тогда, стоя у Древа, я размышлял, о том, что мне пришлось пережить ради того, чтобы добраться до него. Мы, эльфы, в любой из реальностей раса мирных существ…

— Ага, видел я некоторых из вас, мирных… — хмыкнул я. — Те ещё самолюбивые, чванливые, высокомерные засранцы.

— В этом-то и суть, демиург, — дракон совершенно не обиделся на услышанное. — В своих мирах мы живём, никому не мешая, ибо мешать некому. Однако здесь, в Системе, мы вынуждены сталкиваться с теми, кому чужд наш образ жизни. И, естественно, подобные встречи меняют представителей нашего вида. Причём далеко не в самую лучшую сторону…

— Дай догадаюсь. Ты был одним из этих представителей? Поглядел на то, что творится в Системе и, наплевав на заветы, типа «подставь одну щёку, потом вторую, а после прими коленно-локтевую позицию для большего удобства», прошёлся по своему сектору огнём и мечом? — рассмеялся я.

— Да! И я тысячи раз пожалел об этом! Ради победы я предал не только свои идеалы, но и самого себя! Я изменился, стал тем, кого мой народ презирает и боится! — вспылили дракон, захлопав крыльями. — Как думаешь, какой мир я создал бы своим отравленным убийствами разумом? А он непременно бы нёс на себе отпечаток сознания своего создателя. Система не говорит об этом прямо, но это и так очевидно.

— И поэтому ты решил остаться… А как те, кто шёл за тобой, отнеслись к твоему выбору? Наверняка же они не этого ожидали.

— О, они были в ярости. И светлая Норель, и верный Дроэль, и многие другие, кто проделал этот длинный путь. Однако я не мог допустить, чтобы такие отступники, как они, оставались на свободе. Но и убивать их я не хотел, так что поместил их разумы в этот город, заставив следить за ним и тем самым искупать совершенные прегрешения, — Эльфрик обвёл крылом идеально ухоженные дома и улочки мёртвого города. — Правда, за долгие века они все утратили личности, превратившись в живые механизмы.

— Да уж, я ещё думал, что у меня на прошлой работе начальник-сумасброд был… — покачал я головой. — Ладно, мир ты решил не восстанавливать. Со скрипом, но этот поступок я ещё могу в голове уложить. Но на кой-тебе тогда было создавать этот хаб с городом да ещё засовывать в него бывших друзей?

— Это последнее пристанище для представителей моей расы, которые идут по пути предков, то есть отвергают насилие. Пусть им не победить, но благодаря этому хабу и мне они имеют возможность прожить полноценную жизнь, — произнёс дракон. — Находясь здесь, они будут в безопасности, пока не умрут. И так виток за витком…

— И, судя по тому, что город пуст, но при этом чист и светел, ты ожидаешь скорого прибытия гостей? — предположил я.

— Ожидал, — дёрнул крылом Эльфрик. — Однако несколько недель назад Аллод демиурга, откликнувшегося на мой зов и чтящего заветы предков, исчез. А других подходящих кандидатов уже не осталось. Так что и в этот раз город останется пустым.

— Значит, такой происходит не впервые? — уцепился я за сказанное.

— Да. И с каждым разом всё чаще. Новые эльфы приходят, и я всё реже встречаю среди них тех, кто походил бы на настоящих сородичей. Больше агрессии, больше ненависти, больше злости на своих же и неприятие старых порядков, — кивнул дракон. — Как думаешь, почему, несмотря на то, что есть этот город, способный обеспечить всем необходимым, его окружают бесчисленные руины?

— Наверное, потому что никто не хочет плясать под дудку спятившего старпёра, отказавшегося спасать собственный мир и добровольно заточившего себя и следовавших за ним спутников, поэтому и валят из города, узнав твою грустную историю. Которую ты, без сомнения, спешишь рассказать каждому, — без капли жалости произнёс я. — Забавно, ты похерил возможность возродить свой мир и вдобавок к этому, наверняка, ещё нашёптывал эльфийским демиургам, что они должны покорно принимать удары судьбы, какими бы они ни были. Я-то удивлялся, почему как ни эльф, так непременно какое-то беззубое создание…

— Ты не боишься такое говорить мне, хозяину этого хаба, человек⁈ — взревел дракон, становясь на задние лапы по весь рост.

Меня едва не сдуло порывом воздуха, созданного раскрывшимся крыльями, а из улочек стали стремительно выползать толстые лианы, усеянные острыми шипами.

— А как же разговоры о миролюбии, смирении и прочей хрени, ради которой ты отказался от собственного мира, чешуйчатый? — подняв руку, я притормозил своих бойцов, вновь схватившихся за оружие.

— Ты не эльф! Ты — человек, низшее создание, — голос вновь стал идти со всех сторон, а дракон, с грохотом опустившийся на передние лапы, оборвал одну из лиан, растущих у него на спине.

— Блин, точно пацифисты-расисты же. И как я мог про это забыть… — покачал я головой. — Слушай, ящерка, сбавь басы. И тогда я расскажу, в чём была твоя ошибка…

— Ты, новорождённый, собираешься учить меня, прожившего не одну сотню лет…

— Угу. Прям в точку. Просто знаешь, не всегда мудрость приходит с годами. Зачастую годы приходят одни. Особенно это заметно на твоём примере.

Честно говоря, я уже морально настраивался на грандиозный махач и мысленно перебирал всё имеющееся в инвентаре барахло.

Я пришёл сюда за «семечкой» и без неё уходить не собирался. Разнился лишь способ её добычи. Либо драка, либо…

— Говори! — внезапно выдохнул дракон, и лианы, уже почти доползшие до нас, замерли.

— Всё просто, эльф. Ты сам себя обманул, почему-то решив, что недостоин возродить свой мир, — произнёс я. — Разве ты до сих пор не понял, что Игра устроена так, что не приложив усилия, в ней не победить. Ты преодолел внутренние запреты, предал себя, как ты выражаешься, но сломался на последнем шаге.

— Я не сломался…

— Да? — прервал я вновь заговорившую рептилию. — Хочешь сказать, что энное количество времени ты чётко следовал своей цели, и вот, когда она оказалась не то что рядом, а фактически у тебя в руках, ты вдруг решил от неё отказаться, обрекая себя на вечное заточение? Да ещё и после этого начал вставлять палки в колеса всем другим представителям своей расы, коих в себя затянет Система, маскируя это под следование традициям предков. Чуешь, что попахивает каким-то «нае…аловом»?

— Это было моё решение! Мои руки были обагрены кровью моих сородичей! Я ещё убил десятки тысяч других разумных! — Элфрик зашевелил крыльями, гоняя воздух туда-сюда.

— Это, конечно, печально, и твой рекорд мне побивать не хотелось бы, — кивнул я. — Вот только подумай, скольких ты потом убил своим вмешательством? Ведь нашёптывая какому-нибудь демиургу о смирении, ты обрекал его и тех, кого он защищал, на верную гибель. Кстати, у меня вопрос, а идея насчёт этого хаба у тебя самого возникла, или тебе её кто-то подсказал?

На некоторое время дракон замолчал, однако потом повернулся в сторону тихонько сидевшей всё это время на варге Шилены и ткнул в сторону девушки крылом.

— Мадам, я и не знал, что вы такие древние, — не удержался я от шутки.

— Не она, её покровитель, Прядильщик, — произнесла ящерица. — Он явился ко мне, когда я только вступил в Игру, и объяснил её правила.

— Прям вот так? Безвозмездно, то бишь даром? — скептически поинтересовался я.

— Да! — уверенно произнёс дракон. — Он сам только осваивался в Системе, второй или третий виток. И в тот раз представители его расы не участвовали в Игре, поэтому он решил помочь мне, хотя в действительности мы и принадлежали к разным видам. Если бы не Прядильщик, я бы и месяца не протянул в том аду!

С каждым словом ящер распалялся всё больше, и было заметно, как ему хочется выговориться. Похоже, одиночество, особенно длительное, мало кому на пользу идёт.

Однако в болтливости рептилии были и свои плюсы. После услышанного желание учить уму разуму ящерицу у меня резко пропало. По крайней мере в присутствии Шилены.

— Повезло тебе, похоже. В наше время бескорыстные тёмные эльфы встречаются куда реже. — с серьёзным видом кивнул я, тут же переключаясь на другую тему. — Кстати, раз разговор пошёл о бескорыстности, и коль уже понятно, что Семя ты мне не отдашь, то, может, хоть расскажешь, как Система устроена? А то, кого не спрошу, ни единого внятного ответа.

— Никто, кроме мне подобных, тебе и не ответит, человек. Вы, Игроки, вертитесь в своём маленьком мирке, не способные покинуть отведённые вам границы, — нотки гнева в голосе древней ящерицы сменились нотками нескрываемого превосходства. — Впрочем, почему бы и не удовлетворить твоё любопытство, демиург, коль ты проделал столь долгий путь и хоть немного развеял мою скуку.

Смешно сгорбившись, дракон наклонился и вытянул лапу, начав чертить огромным когтем прямо на каменном покрытии площади схему.

— Смотри, человек, это Ядро, — указал на небольшой круг высунувший от усердия язык Элфрик, сейчас мало напоминающий то яростное существо, которое представлял из себя всего пару минут назад. Психологические качели, «тудыть-сюдыть»… — Именно там обитают потомки Создателей и именно там находится физическая оболочка Системы.

— Вот это среднее кольцо, — дракон обвёл Ядро кругом побольше и разделил его на три сектора. — Тот самый барьер, который отделяет Создателей от вас, игроков. Что там творится, мне не известно. Да и вряд ли кому-то, кто сейчас находится здесь, а именно во внешнем круге.

Древний эльф нарисовал очередной круг, раза в полтора больше предыдущего, после чего разделил его на четыре сектора.

— И каждую Игру в нём, из витка к витку, участвуют шестнадцать рас. Вернее, участвовало. Однако в этот раз всё пошло по-другому, и к этим шестнадцати добавилось ещё две.

От каждого из внешних секторов дракон прочертил по четыре кривых линии, упирающихся в небольшие круги, символизирующие миры-участники. И лишь один сектор отличался по количеству участников. Линий в нем было пять, и пятая не заканчивалась как остальные на кружке, а пронзала его и шла уже к шестому миру.

Несложно было догадаться, что пятым миром была Земля, а шестым — присосавшиеся через нас к Системе тэхиды.

— Обычно, чтобы расе из одного сектора стать победителем, нужно, чтобы какой-то демиург подсадил к своему кристаллу Семя, после чего доставил его к определённой точке, — продолжил Элфрик. — По крайней мере, именно такое условие было в моей игре. Однако с вашим появлением Система…

— Да, да, я понял. Правила поменялись из-за людей с головожопами, — притормозил я разговорившегося дракона, при этом поглядывая на часы. — Ты мне вот что объясни. А пробиться сквозь этот барьер, за которым укрываются создатели Системы, возможность есть?

Я подошёл к дракону ближе и ткнул извлечённым из инвентаря копьём в центр схемы.

— Нет конечно. Ты думаешь, что Система всех уравновешивает, чтобы у всех были равные возможности? — дракон оскалился, однако я уже начал понимать эмоции на его морде и знал, что сейчас он улыбается. — Нет, тем самым она защищает СЕБЯ от возможных посягательств со стороны развитых рас. Ведь всё, что ты получаешь, ты получаешь от Системы, а значит, она сможет это у тебя забрать в любой момент. И едва ты сунешься к границе, лишишься всего, полученных сил, соратников, даже твой Аллод перестанет тебе подчиняться.

— Значит, против Системы невозможно сражаться? — на всякий случай уточнил я. — И никак не получится плюнуть в глаз тому, кто это всё устроил?

Сказанное драконом не стало для меня сюрпризом, так как и это и так было очевидно. Но одно дело- догадываться, а другое — когда тебе прямо об этом заявляют.

— Ну почему же. Один раз точно выйдет, — грустно усмехнулся Элфрик, — Выиграй гонку, и ты лично встретишься с тем, кто её организует.

— И как он выглядит?

— Для всех по-разному, — произнёс дракон. — Как только я выполнил задание, я очутился перед огромным древом, чья крона закрывала весь небосклон. Гном Урфед утверждал, что с ним разговаривала гора… У каждой расы свои боги, которые приходят к ним, чтобы помочь направить силы на создание своего мира. Ну или его уничтожение.

— Собственно это может быть и не создатель, а сама Система, — задумчиво произнёс я, пристально рассматривая нарисованное драконом Ядро и окружающий его барьер. После чего покачал головой и тихо добавил. — Нет, не вариант, риск не оправдан, однако… Н-да, дилемма…

— Что ты сказал? — всё же услышала мой шёпот ящерица-переросток.

— Я говорю, что лезть на барьер, чтобы свести счёты, когда у тебя за спиной судьба целого мира — так себе идея. Так что прости, но никакого другого варианта у меня не остаётся. Тем более что и для тебя это будет самым лучшим выходом.

Выстрел в морду из дробовика заставил здоровенную ящерицу отпрянуть, а плевки черепах, наконец, пробившихся через руины, упали прямиком на скопления зашевелившихся лиан. Я пришёл за вторым Семенем, и я его получу!

Аллод Шарова

Спустя четыре часа после возращения

— Надо же, как скоро… Я, конечно, ожидал, что ты появишься, но не то чтобы так быстро, — приоткрыв глаза, я посмотрел на длинноволосого мужчину, материализовавшегося возле двери в моём кабинете. — Так и продолжаешь следить за мной через Шилену?

— Следить слишком громко сказано. Так, приглядываю потихоньку. Впрочем, то, что я вижу, не может меня не радовать. Собственно, поэтому я и явился почти сразу же, чтобы поздравить своего союзника с успешным получением второго ключа, — тёмный эльф, одетый в чёрные брюки и белую рубашку, улыбнулся и, не дожидаясь приглашения, уселся на небольшой диван, стоящий у стены. — Уверен, безумный Элфрик был достойным противником. Впрочем, он допустил свойственную его расе ошибку, недооценил потенциального врага.

— Ты сейчас про меня или себя? Ведь несложно догадаться, что это именно ты втемяшил эльфу мысли о том, что он не достоин создать новый мир, — произнёс я, проверяя интерфейс. Забавно, но Система и не думала вопить о вторжении. Будто Тёмного и не было здесь. — Хотя то, что ты провернул дальше, пользуясь доверчивостью Элфрика, граничащей с глупостью, стоит признать, достойно некого восхищения. Руками эльфа, руководствующегося, как тому казалось, лишь благими побуждениями, вычеркнуть целую расу из списка претендентов на победу. Сколько витков бедолагам оставалось до статуса «полуразумные»?

— Два. Может быть, три. Ну максимум пять. Иногда я позволял им выигрывать, чтобы они уж совсем быстро не скатились на самое дно, — не скрывая улыбку, произнёс Прядильщик. — К сожалению, ты испортил мой гениальный план, и на следующем витке эльфам уже никто не будет постоянно нашёптывать, что им не стоит сражаться. Впрочем, я не сержусь на тебя за это…

— Вот спасибо, — не вставая с кресла, изобразил я поклон. — Так, собственно, чем обязан визиту? И к чему была эта фраза про союзника?

— Возможного союзника, — уточнил тёмный эльф, — Видишь ли, Николай, во многом благодаря мне ты получил два Семени, необходимые для завершения Игры. И делал я это, естественно, не просто так. И сейчас, когда до победы тебе осталось лишь добыть третье, я прибыл лично предупредить о том, что и здесь тебе без меня не справиться.

— Уверен? Просто мне сдаётся, что ты не помогал, скорее, просто подстраивал ситуации так, чтобы я просто не смог пройти мимо. А после просто сидел в сторонке и наблюдал, справлюсь я или нет. Если бы не справился, то просто бы отправился строить свои хитромудрые планы дальше.

— В принципе, верно подмечено, — кивнул Прядильщик. — Вот только с третьим Семенем я уже рисковать не хочу. Ведь его охраняет сама Нирри со своими легионами, у которой ты увёл весьма перспективного демиурга. И заболтать её, как ты это провернул с бедолагой Элфриком, после чего прикончил его, у тебя уже не выйдет. Николай, ну я же с тобой серьёзно разговариваю…

Держать Ублюдка, трансформировавшегося в дробовик, одной рукой было жутко неудобно, однако оба выстрела попали прямо в цель.

— Извини, должен был попробовать, — без капли раскаяния произнёс я, убирая оружие обратно в инвентарь.

Тёмный, перенёсший оба попадания без заметных последствий, осуждающе покачал головой.

— Если ты закончил баловаться, то давай продолжим. Нирри уже знает, что ты скоро нагрянешь к ней, и будет готова к встрече. И каким бы крутым и умным ты себя не считал, без моей помощи её победить тебе не удастся. В какой-то мере Система считает ваших зомби людьми и оттого сквозь пальцы смотрит на вмешательство королевы мёртвых в текущую Игру.

— Ты это так часто повторяешь, что эту Нирри не победить, и оттого у меня начинают закрадываться сомнения на этот счёт, — глядя на эльфа, я начал в уме перебирать всё имеющееся колюще-режущие предметы, чем бы можно было бы потыкать в незваного гостя. Не забавы ради, а науки для.

— Общение со змием остроухим на тебе дурно сказалось. Ты не он, и обманывать тебя я ни в коем случае не собираюсь, — рассмеялся Ордан. — Это просто дружеское предупреждение. Ты, конечно, можешь ринуться сломя голову на Нирри, но подумай, а вдруг я действительно говорю правду? Ты погибнешь, и последний шанс для людей будет потерян. Ведь добыть ещё три других ключа они точно не успеют.

— И что ты хочешь? Взамен на помощь?

— На самом деле сущий пустяк. Я бы даже сказал, пустячок. Всего лишь, чтобы ты лично окончательно убил эту и без того мёртвую чокнутую суку, — развёл руками Ордан. — Предвосхищая вопрос, нет, сам я этого сделать не могу. Как не мог прикончить Элфрика, хотя всё время знал, где он обитает, и даже несколько раз наведывался к нему в гости. Увы, таковы правила Системы, за нарушение которых она весьма жёстко покарает.

— И всё? — удивился я. — Ты всё это затеял лишь ради мести женщине?

— В смысле «лишь»? Она некрасиво поступила со мной. А я не люблю, когда меня обманывают, — скривился эльф. — Я, собственно, последние витки только ради этого и живу. Чтобы увидеть ужас в её бледных глазах от осознания приближающегося конца…

Тёмный вытянул перед собой руку и сжал кулак. Да так крепко, что через несколько мгновений на пол стали падать крупные капли крови.

— Заключи со мной сделку, и я обеспечу тебя всеми необходимыми силами, Николай, — замотав головой, будто стряхивая наваждение, произнёс Прядильщик. — Подумай, одна смерть той, кто и так жаждет тебя убить, за целый мир, Шаров. Разве это не прекрасная цена?

— Мне нужно подумать, — в этот раз я уже не спешил с ответом.

— Конечно, ты знаешь, как на меня выйти, — кивнул Тёмный. — Но мой совет, не затягивай с решением. Виток подходит к концу, а помимо людей, демонов и эльфов есть ещё и пятая раса, участвующая в гонке.

Обронив последнее слово, Прядильщик стал медленно исчезать, напоминая чеширского кота. Даже его белоснежная улыбка, и та растворилась в воздухе последней.

— Какой хитрый и склизкий гад… — пришёл я к выводу спустя десять минут молчаливых размышлений, после чего отправился спать.

Перед назревающей войной не мешало бы хорошенько отдохнуть.