Дело серенького козлика

Глава 23

Лиса вышла к костру сразу. Оскалилась, по-собачьи вильнула хвостом.

Мирослав шагнул навстречу, погладил мягкую шерсть, обнял.

Почему-то любые мысли о том, что Лиса может внезапно напасть на Мирослава, сами собой пропали. Это казалось совершенно невозможным.

Лиса глянула на Марту и Белкину, словно спросила, мол, кто это? Еда или так?

Мирослав показал на них рукой и сказал:

— Это мои друзья.

Представил, и тут же для Марты все изменилось. Стало тепло, Лес стал светлее, весь мир вокруг стал добрым и пушистым.

А лисий оскал превратился в дружелюбную улыбку.

— Здравствуйте, друзья, — сказала Лиса.

— Привет, — ответила Марта и с удивлением обнаружила, что оказалась одета во что-то вроде травяной юбки.

Оглянулась на Мирослава, посмотрела вопросительно.

— Здесь мы одеваемся в свои чары, — напомнил тот. — Видимо, на тебя распространились мои чары.

Подумал и поправился:

— Вернее, ее чары. Мы же друзья.

Он махнул рукой в сторону Лисы.

Марта обернулась ней и сказала:

— Спасибо.

— Не за что, — ответила Лиса. — Я помню тебя.

Марта смутилась. Вспомнилось и видение, в котором Лиса откусывала ей голову и убеждала в том, что жертвоприношение это не так и плохо. А еще, она должна этой зверюге неизвестно что.

И все же, голова прошла, словно и не было никогда головной боли. И в теле ощущалась сила и бодрость.

Она оглянулась на Белкину. Та снова была в облике Белки, взволнованно озиралась, нюхала воздух, поднималась на задних лапках и смотрела то туда, то сюда.

— Ты что-то чуешь? — спросила Марта.

Белка помотала головой, но продолжала принюхиваться и высматривать что-то непонятное.

— Ты ждешь Жар-Птицу? — спросила снова Марта.

— Нет, — ответила Белкина. — Ну, то есть, жду, конечно, жду! Но… Жар-Птицу надо позвать! Позвать!

— А чего ты боишься? — настаивала Марта.

— Козла, — тихо ответила Белкина. — И… потом… ну… Боюсь.

Лиса тихо подошла, по-кошачьи потерлась боком о Белкину.

— Не бойся, малышка, — сказала она тихо, — все не так плохо.

Мирослав хмыкнул и пробормотал что-то невнятное. Марта больше угадала, чем услышала: “Все намного хуже…”, но комментировать не стала.

Судя по состоянию Белкиной, она и так понимала намного больше чем говорила вслух.

Марта глубоко вздохнула, еще раз посмотрела по сторонам и сказала:

— Надо как-то начинать…

Хотела сказать уверенно и строго, но получилось слегка растеряно. В самом деле, с чего начинать?

Легко говорить, мол, начинать… а с чего?

Мирослав кивнул и обратился к Лисе:

— Можешь снова отвести нас к тому тайнику?

Лиса вильнула хвостом.

— Могу. А вы не боитесь снова встретить его хозяина?

— Мы пришли, чтобы встретить его хозяина, — твердо сказала Марта.

Лиса посмотрела на Марту. Понять выражение морды было непросто — то ли удивлена, то ли напугана… а может, и уважение к храбрости? Хочется верить, что уважение к храбрости.

— Демон слишком силен для меня. — теперь Лиса обращалась только к Мирославу.

— Мы все вместе пойдем, — ответил тот. — Но если увидишь, что мы проигрываем — беги.

Лиса глянула на него, потом оглянулась на Марту, словно ожидала возражений. Потом поднялась, встряхнулась.

— Понятно.

Она словно стала крупнее, зубастее. Приготовилась к драке.

Марта глянула на Мирослава.

Тот тоже стал словно бы выше, в руках у него был бубен и колотушка, по коже узоры, в уши вставлены непонятные штуковины — то ли перышки, то ли листья. Настоящий африканский колдун.

Она глянула на Белкину. Та тоже распушила шерсть, оскалила желтоватые зубы, засверкала глазками. Тоже преобразовалась в свирепую зверюгу. Правда, у нее видно было, что за свирепостью таится растерянность. Словно она всем видом говорила: “Сейчас укушу! Разберусь, как это делать, и сразу укушу!”

Марта попыталась глянуть и на себя.

Зрелище не утешало — из одежды одна травяная юбочка, сам вид говорит всем вокруг о слабости и беззащитности. Оружия нет, когтей-зубов нет, и мускулатура не впечатляет.

— Может, мне хоть палку какую-то взять? — сказала она вслух и огляделась по сторонам. На миг показалось, что даже деревья смотрят на нее со злой иронией. На земле ничего похожего на дубину не валялось, а ветки были высоко и… и казалось, что деревья тоже не прочь кусаться, особенно, если на них полезет голая беспомощная девочка.

Темный Лес.

— Сейчас! Сейчас! — выкрикнула Белкина и прыгнула на ближайшее дерево.

Высоко не полезла, остановилась на стволе и что-то забормотала. Снизу почти ничего не было слышно, но Марта догадалась, что Белкина говорит с деревом о чем-то. Убеждает. Просит.

Выглядело довольно странно, но здесь непонятно, что может помочь, а что нет. Марта чувствовала, что если б она сама попробовала такой трюк, то дерево в лучшем случае высокомерно не заметило ее усилий. А в худшем?

— Да, — сказала Лиса. Она смотрела на Марту, и сейчас на морде вполне отчетливо читалась насмешка. — Здесь Темный Лес, и тех, кто не может защитить себя, здесь кушают.

— Она мой друг, — напомнил Мирослав.

— Я только объясняю очевидное, — ответила Лиса и вильнула пушистым хвостом. — Твоему другу в самом деле не стоит ходить сюда без друзей.

Мирослав тоже глянул на Марту, и видимо, увидел ее так же, как и Лиса — слабой, маленькой и беспомощной. Нахмурился, кивнул.

— Да, я слышал про такое, — сказал он. — Иногда сюда попадают люди. Наркоманы, алкоголики… Неопытные колдуны. Мало для кого это заканчивается хорошо. В реальности они просто не просыпаются.

— Как Аленушка? — спросила Марта. Она понимала правоту Лисы и Мирослава, и чувствовала некоторую обиду и досаду. В реальности она была следователем, вела расследование, командовала… а здесь стала слабым звеном.

— Но у меня все же есть своя сила… — негромко сказала она самой себе. Напомнила.

— Может, тебе стоит ей воспользоваться? — зубасто ухмыльнулась Лиса, — а не хвататься за палку, как голая обезьяна?

Марта фыркнула, и уже почти собралась позвать Белкину, чтоб она перестала пытаться убедить дерево, но тут откуда-то сверху послышался треск, и почти к ее ногам упала здоровенная палка. Сухая и крепкая дубинка.

Марта взяла ее в руку, взвесила.

— Думаю, не помешает и то и другое, — ответила она Лисе.

Та ничего не ответила, подняла голову и принюхалась.

Марта сказала:

— Если я попробую смотреть, то меня придется как-то вести.

— Нести, — поправила Лиса. — Мой Друг сядет на меня верхом и будет тебя держать. И не ронять твое грозное оружие. Не в зубах же тебя тащить!

Про Мирослава она сказала вроде бы, вполне обычно, но с особенным теплом и уважением. А вот про Марту Лиса говорила по-прежнему с легкой насмешкой.

Марта вздохнула. Похоже, придется смириться, с тем, что здесь она, в лучшем случае, на третьих ролях.

Белкина спрыгнула сюда.

— Я попросила! — сказала она. — Попросила, уговорила!

— Да, спасибо, Лена, — ответила Марта и подошла к Лисе.

Мирослав помог забраться верхом, сел позади.

“Белкина там была девочкой, которую мы спасали и защищали, а здесь она зубастый зверь, намного сильнее меня, — подумала Марта. — Может уговорить дерево поделиться дубинкой…”

Она постаралась отбросить все эти мысли и посмотреть.

Сперва рядом, потом словно мысленно подняться выше. И еще выше.

***

Лес развернулся и раскрылся. Наполнился внутренним свечением, наполнился множеством внимательных глаз. Наполнился потоками силы, ровным и мерным биением ритма жизни, теплом и радостью. Сейчас стало ясно, что даже смерти в этом Лесу — это лишь часть Жизни. Что все это — круговорот Жизни и Смерти, и Смерть здесь всего навсего переход от одной Жизни к другой.

Марта на миг оглянулась в поиске Алены, но не нашла ее. Но что-то подсказывало, что та ушла и уже родилась где-то в другом месте. Вряд ли человеком, но все же — смерти не было, было только движение Жизни.

“Стоп, — напомнила себе Марта, — я здесь не ради высоких материй, мне надо присмотреться. Где этот Козел?”

Мысль получилась неожиданная, и она засмеялась.

Она снова глянула ближе, еще ближе — на себя и тех, кто рядом с нею.

Лиса неспешно бежала под деревьями. Следом прыгала Белка. Мирослав сидел верхом на Лисе и поддерживал Марту перед собой. Сама Марта держалась верхом только из-за того, что ее держали.

“Ладно, сойдет”, — подумала она и посмотрела дальше. Вокруг.

Лес.

Высокие деревья, биение Жизни в глубине, яростный огонь вверху.

Где-то там, высоко-высоко — Жар-Птица. Марта отчетливо увидела ее и успокоилась — когда Белкина позовет, Жар-Птица прилетит. Разглядеть ее обычным зрением было невозможно — она была совсем рядом с Солнцем.

“Она и есть Солнце, — догадалась Марта, — вернее, лучик Солнца… Огненный, жаркий луч Солнца, Жар-Птица…”

Здесь и сейчас вся мифология разворачивалась с удивительной отчетливостью.

В небе над Лесом парил огромный Ворон, черный и мрачный, но он увидел Марту и вежливо кивнул — поздоровался с коллегой. Марта постаралась как-то ответить, но она не знала, как — сама она была где-то далеко внизу, ехала верхом на Лисе, а как ответить только внутренним зрением, она не понимала. Но кажется, Ворон понял и так.

Где-то в Лесу отдыхала Рысь — дремала, но следила за всем происходящим вокруг. Марту она не заметила… или вид сделала. Здесь Марта не решалась поверить ничему. Впрочем, Рысь не пыталась никого поймать, и Марта стала смотреть дальше.

Холма, где сидел Черный Человек было не видно, но Марта догадалась, что он здесь, только надо смотреть глубже… туда, где виден ритм Жизни, где можно разглядеть сразу все… туда, куда сейчас ей было не надо.

Наконец, она разглядела в Лесу словно шрам — черная глубокая рана. В этом месте и деревья выглядели, словно они корчились от боли, изуродованные и переломанные. Там вместо ритма Жизни слышался стон и скрежет, там было нечто чуждое этому Лесу.

“Демон, — вспомнила Марта слова Черного Человека, — демонами кого только не называют, но ему не место тут…”

Отсюда, сейчас она легко увидела то место, куда прошлый раз их приводила Лиса. Где был тайник.

Сейчас там была яма в земле, разрытая грубо и грязно, казалось, в земле рана, высохший шрам.

Козел выкопал свои сокровища и уволок их куда-то в другое место.

Совсем не далеко.

Самого Козла было не видно. Сперва Марта даже расстроилась — хорошо было бы разглядеть врага до того, как придется с ним биться. Потом подумала, что сам взгляд на демона мог оказаться опасен — кто знает? Ворон, например, точно видел ее, и скорее всего, мог и клюнуть, если б захотел. Что может демон? Не стоит смотреть на него неосторожно…

“Не стать бы слишком осторожной, — подумала Марта. — Когда ничего не известно, как отличить трусость от разумной осторожности?”

Она вернулась обратно, к своему телу.

***

Села удобнее, выровнялась, крепче сжала бедрами бока Лисы.

— Козел, похоже, забрал все из своего тайника. Но перенес недалеко.

— Я думала, по запаху поискать, — ответила Лиса. Сейчас из ее голоса пропала насмешка, появилось даже подобие уважения. — Но если ты проведешь, будет лучше. Не люблю эту дрянь вынюхивать.

Подумала и добавила негромко:

— Противно.

Марта вспомнила то, что видела только что, определила направление. Попыталась сообразить, как объяснить Лисе направление, и вспомнила анекдот: “Ты не мудри, ты пальцем покажи!”

Хмыкнула, показала рукой.

— Туда!

Лиса приостановилась, обернулась, посмотрела. Фыркнула и потрусила дальше, нырнула под полог ветвей, в кусты, в узкую щель между листьями.

В темноту, туда, где сам Лес был ранен и сох на корню. Запахло гнилью, на миг вернулась головная боль, и Марта поморщилась.

Мирослав негромко запел непонятную мелодию, и боль отступила.