Дело серенького козлика

Глава 11

В кабинете все было так обыкновенно, что ночь на кладбище казалась сном. Какие вампиры и колдуны? Оборотней не бывает! А человек, сбитый машиной, не может через полчаса встать и пойти, как ни в чем не бывало.

Марта вспомнила, как Ильин шагал, покачиваясь, после того, как поработал с Волковой. Даже, кажется, оставил свою машину на стоянке, уехал вместе с кем-то другим. Все же, удары не пропадают бесследно.

Приезжали — на стоянке в тени стояла машина, и уезжали, оставили машину. Зато получили новые загадки. А Ильин — головную боль.

“С таким человеком стоит крепко дружить, — подумала Марта и цинично усмехнулась про себя, — никогда ведь не знаешь, когда понадобится срочно лечиться…”

Динозавр сидел за своим столом, словно и не уходил никуда. Копался в бумажках, прихлебывал кофе из бумажного стаканчика.

“Галактики будут рождаться и рушиться, а Динозавр будет писать отчёт!” — какая-то важная мысль вертелась в голове Марты, что-то связанное с ночью и Динозавром, но пока никак не получалось это поймать.

— Рыба, вчера Кириллыч спрашивал, — сказал Динозавр, — так я накатал отчёт. Что делаешь, что планируешь делать. Ну, знаешь, больше слов, меньше дела… Работа кипит…

Он снова отпил из своего стаканчика и с явным сожалением глянул в него.

— Тебе не кажется, что стали меньше кофе лить в стаканы? — сказал он. — Вот, только ходил к автомату, а уже кончилось…

— Давайте, я посмотрю, что вы в отчёте написали, — сказала Марта, — мне ж потом надо будет Кириллычу докладывать. Надо ж знать, что я делала.

Она улыбнулась, и Динозавр тихонько захихикал.

— Давай, читай, — сказал он. — Я пока ещё за одним стаканчиком сбегаю. И тебе принесу, вон, ты какая мятая с утра.

Он встал, потянулся, покряхтел и положил Марте на стол несколько листков распечатки.

— Вы что-то тоже не слишком бодры, Пал Палыч, — ответила Марта. — Вам-то кто спать не давал?

— Бессонница, — сказал Динозавр. — Это ты, молодая, активная личная жизнь…

— Ну, Пал Палыч, ничего подобного! — воскликнула Марта и улыбнулась.

— Да я разве осуждаю, — Динозавр улыбался, — я завидую!

Потом повернулся и пробормотал, тихо, но отчётливо:

— Дожили! Никакой дедовщины! Старичка за кофе отправили…

И вышел. Марта покачала головой.

И вспомнила.

“Надо будет спросить про этого Порфирия, — подумала она. — Динозавр может помнить, кто это. И почему его вампирка так хорошо помнит.”

В отчёте все было гладко и хорошо. Тихо и спокойно.

Работа кипела, следственные мероприятия шли одно за другим, потерпевшие давали показания, подозреваемые уже почти сидели на лавке… судя по отчёту — совсем немного осталось до этого.

Марта улыбнулась, тряхнула головой, подумала, что надо будет вычистить пистолет и добавить патрон из своих. Писать в протокол про стрельбу на кладбище хотелось.

“В ходе следственных мероприятий была выявлена необходимость поговорить с альтернативно-сторонними жителями. В ходе разговора один из них совершил наезд на следователя Рыбкину М.Ф. с помощью автомобиля неустановленной марки…” — как такое писать?

Марта листала отчёт и ждала.

Вернулся Динозавр, поставил на стол стаканчик кофе.

— Счастье твое, Рыба, — сказал он. — Кириллыч на совещание уехал. Вернётся после обеда только, а может, и ещё позже. Можешь спокойно править бумажки.

— Ой, Пал Палыч! — вспомнила Марта, — Мне ж к двенадцати надо свидетельницу из больницы поймать!

— Она из окна будет сбегать, а ты ловить? — Динозавр усмехнулся.

— Ладно, если что, я Кириллычу эту бумажку отдам. А ты потом объясняй как хочешь.

— Ладно, ладно, — сказала Марта. Потом вспомнила и спросила. — А вы же, Пал Палыч, тут давно работаете? Мне тут сказали, что по делу можно спросить совета у какого-то Порфирия. Мол, здесь работал когда-то.

— Порфирий? — переспросил Динозавр. — Был такой, помню. Он старый сейчас должен быть. Если живой ещё.

— А где он работал? — спросила Марта.

— У нас, здесь, — Динозавр посмотрел куда-то в потолок, вспоминая. — Сперва в области где-то, а потом к нам пришел. Только про него уже лет двадцать никто не слышал.

— А… — Марта была немного разочарована. За двадцать лет слишком многое может случиться.

— Значит, советов не будет, — пробормотала она, — сами справимся.

***

Вместо того, чтоб читать отчет, Марта открыла Вконтакт. Нашла профиль Николаева.

В самом деле, “Кошмары Арчибальда”. И художник — несколько фотографий его работ. Николаев рисовал интересно, но, на вкус Марты, слишком увлекался мрачной таинственностью.

Она немного поискала, кто такой Бафомет — чисто уточнить, что и как. Покачала головой.

Увидела в сообществах Николаева закрытую группу с названием “Тропы Арчибальда”.

“Сатанист с закрытой группой в профиле… — подумала Марта. — Как-то слишком наивно… но может быть… В конце концов, легко прятаться, когда никто не ищет!”

Она создала пустой профиль. Некоторое время развлекалась, наполняя его всякой ерундой. Создавая образ наивной девочки, помешанной на всякой мистике.

Вместо имени вписала псевдоним — Ясноглазая Птица. Полюбовалась и подала заявку на вступление в группу.

***

Она как раз закончила, когда зазвонил телефон.

Мирослав.

— Тётку отвлёк, — сказал колдун, — готов похищать девицу!

Марта нахмурилась.

— Какую тётку? — переспросила она.

— Мы ж собирались Белкину в лес везти, помнишь? — сказал Мирослав. — А у нее тетка, забрала бы ее и упекла в психушку. Вот я и отвлёк ее. Немного.

Марта хотела спросить, что он такое придумал, а главное — почему в его тоне мешается хулиганское самодовольство с хулиганским же ожиданием взбучки.

Хотела, но не спросила. Потому что увидела:

Женщина выходит из подъезда. Смотрит по сторонам, недовольно поджимает губы, идёт вдоль дома.

Вокруг нее — аура усталости и раздражения, ее тяготит предстоящее дело. Забирать надоедливую девчонку, слушать ее непрерывную болтовню — Марта видела странно, сразу то, что происходило, и то, что только могло произойти.

На лавке у соседнего подъезда сидит Мирослав, светится настороженностью охотника. Ждёт.

Женщина проходит мимо, Мирослав встает с лавки и делает странный жест рукой. И быстро идёт прочь.

Женщине прямо на плечо садится голубь. Она отмахивается, голубь взлетает, кружит, снова садится. Другой голубь садится на шляпу. Подлетает третий, четвертый. Голуби налетают, садятся, снова взлетают. Женщина кричит гневно и испуганно, машет руками, снова кричит.

Вокруг собирается такая стая, что кажется, сейчас ее унесут в небо.

Вдруг стая разлетается, оставляя бледную и очень грязную женщину сидеть на асфальте.

Мирослав быстро идёт прочь, к женщине подбегает какая-то девушка, спрашивает, все ли в порядке…

— Ничего себе, отвлекли… — сказала Марта, и осторожно глянула на Динозавра, не заметил ли он странного. Нет, сидит, как ни в чем ни бывало, листает какие-то папки.

— Да нормально все было, — ответил Мирослав. — Я зачаровал…

— Видела, — перебила его Марта. — Если тетка кукухой поедет, ты ее как лечить будешь?

— Ясновидица, — проворчал Мирослав. — Ты не увлекайся просмотром, нам ещё вечером на Ту Сторону идти. В Лес.

Марта кивнула.

— Мы тут сами справимся, — продолжил Мирослав. — Подъезжай прямо к Коростеню, а то мы тут целый кортеж соберем, встречающих.

Марта подумала и кивнула снова.

— Я подъеду, как тут освобожусь, — сказала она. — Пока постарайтесь не заблудиться в лесу.

***

Мирослав убрал телефон, усмехнулся.

— Доложил, — сказал он Коростеню. — Поехали забирать.

Коростень завел машину.

— А чего она там про лес говорила? — спросил он.

— Шутила, — ответил Мирослав. — Мол, не заблудитесь в лесу…

Коростень кивнул, помолчал, достал свой телефон, старый, кнопочный. Каждое нажатие отзывалось звонким щелчком.

— Семен Аркадич? — сказал он в трубку. — Ага, я… И тебе утра доброго. Я чего звоню-то — корыто твое на ходу? Мне может понадобиться прокатиться. Ага, спасибо. Да, может, и не надо, но если что — верну к выходным. Да, заезжай на той неделе, поищем. Ну, спасибо, выручил, ага. Бывай…

Кинул телефон в бардачок, положил руку на рычаг, тронул машину.

— Товарищ следователь, — пояснил он Мирославу, — ясновидица интуитивная, своего умения толком не знает. Поди, разбери, где у ней шутка, а где — видение прорывается? Но если что — мы на лодке на тот берег махнем, и там по лесу доберемся.

— Что может быть? — удивился Мирослав.

— Ты знаешь, кто Белку нашу травануть хотел? — спросил Коростень. — И я не знаю. А когда на тебя незнакомый зверь нападет, лучше сперва отойти, приглядеться, а там уж решать.

Он подождал, пока мимо проедет серая Приора и выехал со двора.

— Нам к тому же в ночь на Ту Сторону идти… — продолжил Коростень, — а там кто знает, что понадобится…

Мирослав промолчал, задумался.

У больницы стоянка была забита, но одна из машин отъезжала, и Коростень быстро встал на ее место. Припарковались, вышли, неспешно подошли к крыльцу.

— Ты вот что, — сказал Коростень. — Ты, может, тут подожди? Внутрь чего идти — только беспокойство персоналу.

Мирослав кивнул.

Коростень вернулся, к машине, сел, открыл окно и закурил.

Мирослав встал на крыльце, посмотрел по сторонам и стал ждать.

Город гудел, ровно и даже немного ритмично. Машины, люди, издалека доносились обрывки музыки.

“Надо собрать группу заново, — подумал Мирослав. — Молодых, ударенных всяким роком. И играть вот эту музыку — города, природы, людей… Она тут повсюду, надо только записать…”

Мысли текли неспешно, Мирослав ощущал себя в середине мощного звуков, слушал музыку города.

“Такое умиротворение, — подумал Мирослав, — хоть и центр города… Сейчас влезет тема грозного врага — сперва глухо барабанная дробь, а потом резкий такой…”

И тут в музыку в самом деле влезла совсем другая тема. Только она звучала совсем не музыкально. Словно в середине симфонического концерта кто-то включил перфоратор, уронил себе на ногу кусок бетона и выругался.

Мирослав вздрогнул и открыл глаза.

Около машины Коростеня топталась какая-то вульгарная тетка, визгливо ругалась и что-то требовала. Коростень тихо отвечал, и спор разгорался.

Мирослав нахмурился, подошел ближе, услышал обрывок реплики.

— …вы припарковались неположено! И еще и курите! А здесь же больница!

Мирослав оглянулся на дядьку в белом халате, который стоял буквально в десятке шагов рядом и курил. Дядька как-то смущенно вертел в руке сигаретку, словно пытался понять — спрятать ее или он все таки врач и лучше знает, что тут можно, а чего нельзя.

Тетка скандалила.

Мирослав попробовал разглядеть лицо, и понял, что почти не может этого сделать — большие темные очки и прическа, неопрятно повисшая прядями, закрывали все. Но тетка, пожалуй, все-таки была совсем молодая.

— В чем дело? — решительно, словно имел на это полное право, спросил Мирослав. И тут же пожалел об этом.

Тетка-девушка обернулась к нему и с новой яростью набросилась.

— Вы! Вы тоже! Немедленно отгоните машину отсюда! Здесь нельзя! Нельзя!

Мирослав опешил под таким натиском.

— Погодите, девушка, — начал он, но та вдруг завизжала:

— Хам! Не прикасайтесь ко мне! — она взмахнула руками, словно отгоняя Мирослава прочь. Прохожие оглядывались, и Мирослав вдруг почувствовал себя на сцене… только без фрака и без дирижерской палочки. Словно он вышел на свой концерт, но при этом забыл надеть штаны.

— Я ж вас не… — начал он бормотать оправдания, и вдруг понял.

“Я только подошел. Она знала, что мы с Коростенем вместе!” — подумал Мирослав.

Он глянул и заметил чуть в стороне не обочине небольшую машину.

Ночью на кладбище он не разглядел в темноте ту машину, что сбила Волкову…

— Вы! Вы! — орала девушка, скрывшая лицо под очками и волосами. — Я буду жаловаться! Хам!

Мирослав шагнул вперед, но девушка преградила ему путь и завизжала:

— Не хватайте меня! Не трогайте! Караул!

Прохожие оглядывались, а Мирослав все никак не мог понять, что же делать. Ясно было, что девица просто отвлекает внимание, но как от нее отделаться? Шума много. свидетелей целая улица, а надо как-то встретить Белкину и…

Мирослав оглянулся в сторону крыльца. Девица тут же завизжала еще пронзительнее, хотя, казалось бы, куда уж дальше. Мирослав уже не слушал. Он молча двинулся в сторону крыльца, надеясь, что Коростень поймет и прикроет.

“Может, поймать эту двинутую? — думал Мирослав. — Наверняка она причастна к… но я-то не полиция… как все это сделать?..”

Какой-то крепкий парень подошел ближе, спросил почти угрожающе:

— Что происходит?

— Они! — завизжала девушка, — Он!

Парень с угрозой повернулся к Мирославу…

И тут Белкина вышла из дверей.

— Лена! — закричал Мирослав. — Мы тут!

Белкина заулыбалась, махнула рукой и медленно пошла вниз с крыльца.

Мирослав шагнул ей навстречу, не обращая внимания на парня, который и сам растерялся.

Девушка-скандалистка вдруг замолчала и шагнула назад.

Мирослав вспомнил, как быстро разогналась машина на кладбище ночью, как отлетела Волкова от удара, и быстро бросился вперед.

“Осторожно, Лена!” — хотел крикнуть он, но не успел.

Белкина шагнула на тротуар, позади раздался глухой удар и парень, что шел защищать скандалистку от Мирослава позади удивленно охнул. Мирослав схватил Белкину за руку и резко дернул в сторону.

Мимо, промахнувшись на несколько сантиметров, промчалась машина.

Кто-то заорал.

Кто-то застонал.

Рядом с Мирославом остановилась машина Коростеня.

— Лена, быстро садись, — приказал Мирослав.

Спустя полминуты они уже катили по проулкам в сторону реки.

— Я ж говорил, — сказал Коростень совершенно спокойно, — лодка нам пригодится.

— Ой, как у вас интересно, — сказала Белкина. — Дядя Коростень, а почему у вас волчий хвост?