Дело серенького козлика

Глава 12

Река блестела под солнцем. Они бросили машину на обочине, прошли через пустырь, спустились к самому берегу. Пришлось пробираться сквозь кусты, и вокруг голов поднимались тучи насекомых.

Коростень шагал впереди, показывал дорогу. Следом шла Белкина, с таким видом, будто это долгожданный поход и веселье. Когда ее по лицу били ветки, она только тихо ойкала, но даже не морщилась. И улыбалась. Впрочем, сильно ей не прилетало.

Замыкал Мирослав, который немного успел потренироваться в африканских джунглях, и теперь его не пугали ни ветки, ни насекомые.

Потом прошли по берегу. С каждым шагом казалось, что они все дальше углубляются в дебри, хотя на самом деле шли они всего навсего минут пять.

Потом Коростень выволок из кустов небольшую лодку, кивнул Мирославу, и вдвоем они спустили ее на воду.

— Текучая вода, — пояснил Коростень. — Если за нами следят чарами, то сейчас мы оторвемся.

— Маленький глаз ищет нас, дядя Коростень, — сказала Белкина.

— А вы друг друга знаете? — спросил Мирослав.

Коростень пожал плечами.

— Белка всех знает, — ответил он. — Вроде, во сне видит.

— Я, когда сплю, — затараторила Белкина, — я прихожу в лес. А оттуда всех видно, правда-правда. Меня жар-птица катает, и сверху…

— Погоди, Белка, — прервал ее Коростень, — давай сперва от берега отойдем.

Дальше работали молча.

Закрепили весла, сели. Коростень толкнул лодку в воду, шагнул по колено в воде и влез на борт. Взялся за весла.

С каждым взмахом казалось, что они уходят все дальше и дальше. В умиротворение и сказку.

Вода тихо плескала под веслами, звуки города заглохли, хотя сам город был хорошо виден.

Мирослав прислушался и понял, что Коростень неразборчиво бормочет себе под нос.

— Речка, речка, — почти пропела Белкина.

Мирослав пальцами пробарабанил по борту, вливая свой ритм в общую мелодию. Коростень дернулся, прислушался и кивнул.

Весла плеснули. Белкина опустила ладонь в воду, вокруг руки поднялись мелкие буруны. Мирослав ударил ладонью по скамье, пальцами по борту, ногой притопнул по дну.

Коростень вновь и вновь ворочал веслами, и река стала почти сказочной.

— Мы на самой границе Леса, — сказала Белкина тихо. — Жаль, что…

— Рано ещё, Белка, — сказал Коростень, но объяснять почему не стал.

Дальше шли без слов. Лодка скользила по реке и по мелодии, по ритму, по волнам и звукам.

Время тоже отодвинулось в сторону, стало неважным и бесконечным.

Плеск и плюх, тук и стук, и бессловесная песня Коростеня.

А потом лодка вдруг ударилась о берег.

Коростень выскочил в воду, Мирослав спрыгнул следом. Они вытащили лодку, уложили весла на дно. Белкина выпрыгнула на гальку.

— Глаз пропал, — сообщила она.

— Текучая вода, — объяснил Коростень.

Мирослав оглянулся на реку. Город был на месте, хотя ощущение сказки никуда не делось.

— Будто мы из сказки смотрим на картинку обычной жизни, — сказал Мирослав вслух.

— Ага, красиво, — ответила Белкина. — Жаль, что нельзя прямо сейчас пойти глубже.

— Глубже в сказку? — спросил Мирослав. Белкина кивнула.

— Это позже, — сказал Коростень, — сейчас надо идти. И еще одно — идите строго за мной, я буду следы путать, отстанете — не найдете.

Мирослав хотел сказать, что вряд ли их найдут, что они давно оторвались… но промолчал.

Вспомнил звук, с которым ворвалась в музыку города та девица, и промолчал. Слишком уж ее тема выбивалась.

— Что ж у нее за чары? — пробормотал Мирослав и пошел в лес.

Первым шагал Коростень, за ним Белкина, замыкал Мирослав.

Некоторое время стояла тишина, только шелестела трава под ногами, порой потрескивали ветки, которые задевала Белкина, да где-то в лесу пели птицы.

— Не вижу, — удивленно сказала вдруг Белкина. — Я не вижу… Тебя вижу, а ее — нет… Так странно.

Помолчала, добавила тише:

— В лесу… В лесу найду жар-птицу и посмотрю снова.

— Давай поговорим спокойно, когда доберемся, — предложил Мирослав. — Нас вряд ли найдут, но лучше все таки…

— Да, Белка, — поддержал Коростень, — давай-ка молча.

И дальше шли молча.

***

Кириллыч так и не вернулся с совещания. Марта читала и правила отчет, перебирала данные экспертиз, от нечего делать искала в базах подобные случаи.

Убедилась, что редко, но случается странное. То, чего нельзя объяснить ошибкой экспертов или галлюцинациями наркоманов.

Динозавр ушел на обед и пропал на полтора часа. Вернулся довольный, Марта посмотрела на него и вспомнила, что не обедала.

После обеда позвонила Динозавру, выяснила, что Кириллыч все равно задерживается, и решила ехать к Коростеню. Некуда дальше тянуть.

Ехать пришлось самым противным способом — по пробкам. Медленно, постоянно останавливаясь, пропуская одних, втискиваясь перед другими…

Обычно Марта как-то интуитивно выбирала дорогу. Сейчас-то она понимала, что просто смотрела внутренним зрением, не задумываясь об этом. Но она помнила, как сильно болела голова после того, как она пыталась смотреть целенаправленно, помнила, что вечером предстоит настоящее колдовство — поход в Лес… и боялась даже думать о том, чтоб попытаться заглядывать в возможное. Кто знает,чего не хватит в Лесу.

Поэтому добралась до Коростеня только к вечеру.

Здесь все выглядело так, словно намечается пикничок. Коростень раскладывал большой костер во дворе, Белкина бродила туда-сюда, радуясь бабочкам так, словно видит их первый раз, Мирослав слушал и тихонько стучал пальцами по доскам. И только жена Коростеня смотрела с тревогой и тоской.

Марта поздоровалась сразу со всеми и подошла к Мирославу.

— Белкина говорит, что чувствовала глаз, — сказал Мирослав вместо приветствия. — Но мы прошли лесом и оторвались.

Марта нахмурилась, помолчала. Атмосфера пикника рассыпалась.

— Я по дороге думала, — сказала она.

Мирослав кивнул, перебил:

— Это хорошо. Полезно иногда.

Шутка прозвучала так затерто, словно уже была и не шуткой вовсе, а привычной банальностью.

— Мы же не просто Белкину идем выгуливать, — продолжила Марта. — Нам надо понять, что мы хотим понять.

Мирослав пожал плечами.

— Дело такое, — сказал он, — там ведь как пойдет. Я б может, тебя и не брал с собой. Ты не колдунья. Извини, если что.

Марта отмахнулась.

— А как же…

— Ты послушай, — сказал Мирослав настойчиво. — Я-то колдун неопытный, но знаю. Хотя бы на словах.Оньи-нкузи говорил, туда надо во всеоружии идти. Или чтобы тебя друг прикрывал, вот, как он меня на экскурсию водил. С Пауком знакомил.

— С пауком? — переспросила Марта.

— Сильные колдуны находят себе там побратима. Друга, — пояснил Мирослав. — И тогда туда можно ходить спокойно. У меня такого друга нет. У Коростеня тоже.

— Я правильно поняла, что друг есть у Белкиной? — спросила Марта.

— Жар-птица, да, — кивнул Мирослав. — Скорее всего. Но она не знает, сможет ли ее позвать. А без друга мы все там потенциальная добыча для любого тамошнего зверя. Даже для мышей.

Марта хмыкнула.

— Но все же, мне надо идти, — сказала она. — Я ж не знаю, что мы узнаем. К тому же, как я поняла, оттуда легче смотреть…

— А тебе и придется идти, — ответил Мирослав. — Коростень самый опытный и должен остаться тут, чтоб удерживать проход обратно. Белка еще опытнее, но она не в себе, и за ней надо присматривать. А я один не смогу и туда и сюда, так что, нужен кто-то еще.

— И со стороны не стоит никого звать, — кивнула Марта. — А то, вон, Волкова позвала, и пришел преступник.

— Кстати, о преступниках, — и Мирослав кратко рассказал о странной девице. И о звуках, с которыми она у него ассоциировалась.

— Девица? — удивилась Марта. — Волкова говорила про Цезаря или Артура… Не мог быть переодетый мужчина?

— Мог, — не стал возражать Мирослав. — У нее на лице были здоровенные очки, а прическа похожа на такую швабру из кучи веревочек…

— Красотка, — фыркнула Марта. — Понятно, почему ты попытался ее изнасиловать прямо на крыльце.

Мирослав засмеялся.

— И все же, думаю, к ней надо серьезно отнестись. — сказал он. — Может она помощница Цезаря. Или Артура.

— Еще, — сказала Марта. — Я хочу знать, наконец, что за Черный Человек. Он являлся к Ильину, он шептал что-то Белкиной. Если он хочет помочь, то может, он расскажет что-то полезное.

— Допросить Черного Человека? — спросил Мирослав. — Не слишком ли…

— Давай хотя бы поймем, что он такое, — сказала Марта. — Во-вторых, жар-птица. Возможно, она тоже знает что-то о происходящем. Белкиной же она друг, значит, наверное, не откажется говорить.

— Только тебе она никто, — остановил Марту Мирослав. — Вполне может получиться, что она попросту сожрет тебя. Потом Белкина поплачет, но будет поздно.

— Поэтому мы идем с Белкиной, — ответила Марта. — Пистолет туда можно будет взять?

— Обычный? — переспросил Мирослав. — Нет. Туда вообще вещи не проходят, только чары.

Марта хмыкнула.

— Это что, я там голышом окажусь? — спросила она.

Мирослав кивнул.

— Думай об этом, как о сне. Собственно, это сон и есть — мы будем там одеты в собственное представление о себе. Те, кто умеют это себе представлять.

— Магия… — фыркнула Марта.

— Но если мы там будем глупости делать, то попросту умрем во сне, — добавил Мирослав. — Так что, лучше не думать о собственной наготе.

Марта помолчала, потом тряхнула головой, кивнула.

— Значит, по порядку, — сказала она. — Следим за Белкиной. Если она сможет найти свою жар-птицу, то пытаемся спросить ее.

— Но через Белкину, — уточнил Мирослав.

— Через Белкину, — согласилась Марта. — По возможности ищем Черного Человека. спрашиваем его.

— Надеюсь, он не будет возражать, — вздохнул Мирослав.

— И вообще, смотрим по сторонам и пытаемся понять все, что имеет отношение к нашему делу, — закончила Марта.

— Отличный план, — Мирослав даже похлопал в ладоши. — Надёжный, как швейцарские часы в швейцарском банке.

— Осталось только выполнить, — сказала Марта и пошла к Коростеню.

Тот как раз сложил костер и встал. Стоял и смотрел, что вышло. Когда Марта подошла, он повернулся навстречу.

— Готовы, товарищ следователь? — спросил он.

— Наверное, — ответила Марта. — Все равно, лучше не будет, так что, пошли так.

Коростень махнул рукой в сторону садового столика.

— Садитесь пока, сейчас принесу последнее и пойдете.

Марта села на лавку. Мирослав уселся напротив. Белкина подошла и встала рядом с Мартой.

— Вот увидите, увидите, — сказала Белкина, — как там красиво! Это просто чудо!

— Увижу, — сказала Марта и вдруг поняла, что у нее в животе холодный ком. Разум не боялся, но что-то внутри понимало — смерть совсем рядом.

“Интересно, — подумала Марта, — смерть тоже будет красивой?”

***

Подошел Коростень, поставил на стол банку с прозрачной зеленоватой жидкостью и два стакана.

— Тебе, Белка, не дам, — сказал он строго. — Ты и так скачешь, куда хочешь.

— Да, да, — ответила Белкина. — Я пойду, я пройду!

Коростень разлил жидкость по стаканам. Мирослав понюхал.

— Самогон, что ли? — спросил он.

— На травах, на ягодах, — ответил Коростень. — Сила тайги здесь. Проведет, куда надо. И если повезет, то обратно вернет.

Марта тоже понюхала, подумала, как она завтра будет Кириллычу докладывать, после такого, и отбросила эту мысль. Сейчас надо было собраться и двигаться, а до завтра надо еще дожить.

— И там тоже сил даст, — добавил Коростень. — Немного, но все же. А что пьянство в нем, так не думайте, во сне хмеля не будет.

— Только утром голова будет болеть, — пробормотал Мирослав, но стакан свой взял.

— Пейте и к костру, — скомандовал Коростень и отошел.

Марта выпила залпом. Закашлялась, встала. Двор подернулся туманом, по щекам потекли слезы. Она шагнула, раз, другой. На третий ноги вдруг подкосились и она чуть не упала.

Костер оказался далеко, очень далеко.

— Иди вперед! — приказал Коростень, но Марта поняла, что не видит его.

Она шагнула еще раз, потом еще.

Мирослав оказался рядом, он качался и пел. Или не пел, а стонал, Марта не понимала.

“Как же я узнавать-то что-то буду?” — подумала она и шагнула еще раз.

Костер и не думал приближаться. Мимо проскочила какая-то тень, разглядеть Марта не смогла.

Еще один шаг, и земля резко вырвалась из-под ног, бросилась в лицо. Марта едва успела подставить руки…

И поняла, что хмеля в голове нет.

Что лежит, упираясь ладонями в траву.

Что дышит чем-то совершенно волшебным, каждый вдох наполняет легкие силой, кажется, что еще пару вдохов, и можно будет взлететь, как воздушный шарик.

Она поднялась одним движением, ловкая и легкая, какой только мечтала стать.

Мирослав стоял рядом и настороженно осматривался по сторонам.

Костер горел, но все еще где-то далеко. Марта догадалась, что если выйти к нему, то вернешься обратно.

А еще рядом сидела белка размером с человека.

— Ой, Марта! — воскликнула белка, — Вы здесь, вы прошли! И я прошла!

Мирослав посмотрел кивнул.

— Это и называется — одета в свои чары, — сказал он.

Белка в полном восторге высоко подпрыгнула и кувыркнулась на месте.