Декабристы. Перезагрузка. Книга вторая

Часть 1. Глава 8

ГЛАВА 8

На следующий день, после того как П.М. Волконский был утвержден в должности начальника Главного штаба и официально представлен членам кабинета министров, я решил навестить одного примечательного сидельца – Аракчеева. Он мне был нужен в связи с его прежней реформаторской деятельностью на ниве Военных поселений ...

Из своих личных апартаментов Зимнего дворца, при помощи дежурного камердинера с камер-лакеями переоделся, облачившись в зимнюю шинель, и поспешил на выход. Но там меня ожидал сюрприз! У крыльца приметил группу великосветских дам, тут же окруженных моими эсэсбэшниками, моментально взявшими на изготовку оружие. Это были мутные жены мутных мужей, но арестовывать себя они поводов не давали, так как, по крайней мере, на словах, они признавали Временное правительство и даже, согласно сведениям Каховского, ему присягали в церквях, но, все равно, доверия не внушали.

Этих дам - бывших светлейших княжон, графинь и прочих сенаторских супруг возглавляла моя старая знакомая, бывшая царская любовница - Нарышкина. Оказалось, что здесь они меня смиренно поджидали, так как пришли просить за тех выживших членов императорской фамилии, кто сейчас у нас содержались в застенках Петропавловской крепости, а также и за некоторых других арестованных родичей.

Но, по правде говоря, не совсем и смиренным было их ожидание. Гостьи выглядели достаточно разгоряченными выпитым вином, уж не знаю, по какому поводу они его употребляли? Во всяком случае, сейчас, в столице, театральные вечера, музыкальные концерты, танцы и прочие тому подобные мероприятия совсем вышли из моды. Устраивать такие сборища, "пировать во время чумы" - это все равно, что фрондировать перед Каховским и его сотрудниками, бросать им публичный вызов!

К слову говоря, своей энергией, пох...измом и даже каким-то нездоровым фанатизмом, отставной поручик не переставал меня радовать на своем полицейском посту, прекрасно выполняя всю "грязную работу", наводя революционный порядок и в столице, и на подконтрольных ей территориях. Для сложившихся у нас реалий - то, что доктор прописал!

Поэтому, дамы, видать, где-то втихаря просто и незатейливо нарезались. Одна слегка покачивающаяся и безмерно счастливая дама, с оголенными плечами, которые окантовывала шубка, бросая в мою сторону томные, полные кокетства взгляды, пыталась раскрытым ртом ловить редко пролетающие снежинки. Может быть, я был бы даже и не против поближе с ней пообщаться, но вся проблема заключалась в том, что здешний уровень медицины, прежде всего в лечении венерических заболеваний, заставлял меня держаться в общении с противоположным полом поистине драконовских, пуританских правил и моральных терзаний … то есть, хотел сказать, ограничений.

Что касается их "главаря" Нарышкиной, то в ее покровительстве я более нуждался, лицемерить в общении с ней тоже нужда отпала. А потому, долго слушать их квохтанье не собирался, отговорившись уже ставшими стандартными в таких случаях фразами, вмиг разрешающими многие проблемы и спорные, дискуссионные моменты, суть которых сводилось к тому, что окончательно тот или иной вопрос будет разрешен созывом Учредительного собрания и никак иначе!

- Гражданка Мария Антоновна, урождённая княжна Святополк-Четвертинская, надеюсь, вы не ставите себя выше демократического правосудия и российского народа!? Если ставите, то советую вам проследовать на свою ныне независимую историческую родину, в Польшу! Судьбу императорской фамилии и других задержанных определит российский народ, как только Петербургская республика возьмет всю власть в стране в свои руки! Упрашивать меня или разжалобить даже не пытайтесь. Романовы, вместе с некоторыми прочими деятелями ненавистного народом монархического режима, содержатся в крепости вполне неплохо, но если желаете, можете дополнительно, действуя через коменданта крепости, приносить им передачи - продукты питания и одежду, – а про себя подумал, что лишние вещи и продовольствие не пропадут, применение мы им всегда найдем!

Что делать с императорской семьей для себя я еще не решил, хотя, склонялся к мысли, при переселении из Петропавловской крепости организовать от имени Юстаса бандитское нападение с летальными исходами. Ну, или, как вариант, переселить выживших Романовых в какой-нибудь далекий закрытый монастырь. Самое главное, выпускать их живыми из России я не собирался, дабы не сделать из них живое знаменье для всех монархистов и прочих иностранных врагов моей Родины.

Отфутболив гражданок, сразу загрузился в карету, ещё две точно такие же кареты-близнецы заняли мои сопровождающие.

Не медля более ни секунды, тронулись в путь.

За окном, наконец, в кое-то веки, начала радовать погода.

Ко второй половине дня ветер разогнал тяжелые утренние тучи, извергающие из себя мокрый снег. Выглянуло солнце, стало заметно светлей, но и в то же время на улице слегка усилился мороз. Из окна кареты бездумно залюбовался работой местных дворников, шустро орудующих деревянными лопатами и скребками. Они счищали с набережной выпавший ночью снег, посыпая гранитные плиты песком.

Казалось бы, обычная картина, Петербург залечивал революционные раны, постепенно возвращаясь к своей обычной жизни, и зима 26-го года в столице в целом ничем не отличается от прошлогодней. Но это было не так! Неуловимо в городе изменилась сама атмосфера, прежние "хозяева жизни" не только в численном отношении изрядно поредели, но даже среди тех, кто выжил, остался в столице и сумел встроиться в новую жизнь - у всех у них в корне поменялось если и не мировоззрение, то повадки как минимум. Бывшие "баре" старались вести себя незаметно, не выделяться из толпы, всю надменность и родовую спесь с питерских аристократов смыло без следа. Зато простые горожане расправили понурые спины, почувствовали себя людьми, равными среди равных, а не презираемыми дрянными третьесортными отбросами высшего общества.

Наши кареты продолжали нестись по накатанной набережной, и тут я заметил одну примечательную картину, еще месяц назад просто невозможную! Богатый экипаж какого-то бывшего знатного русского нобиля безропотно стоял, вот нонсенс (!!!) - и покорно пропускал грузовые подводы! И после просмотра этого эпизода ставшего в последний месяц явлением заурядным, до меня дошло, я, наконец, понял какой именно город, мне напоминал постреволюционный Санкт-Петербург. И, причём, походил он не своей архитектурой, а именно своим духом, и не город, если быть точным, а города. Мне сразу вспомнились занесённые снегом заокеанские Бостон, Нью-Йорк и другие агломерации Новой Англии, наполненные непередаваемым ощущением свободы! Тогда я, житель 21 века, не придал этому значения. И долгое время спустя не мог понять, что же меня так угнетало в крепостническом Петербурге, чего же мне так не хватало в Александровской России? И вот теперь дошло! Лозунги французской революции - "свобода, равенство и братство" здесь и сейчас это вовсе не абстрактные философские категории, а вполне живые, одухотворенные понятия и общественные принципы, ощущаемые всем моим существом не только на каком-то моральном, но прежде всего на физическом уровне.

Вот, ради чего всё затевалось, вот, зачем делалась революция, проливалась кровь и ещё прольётся и будет, фонтанируя, хлестать до тех пор, пока свободная, словно птица Петербургская республика не взмоет ввысь и не расправит свои крылья над всей бесправной и порабощенной Россией!

По приезду в Петропавловскую крепость поздоровался с вышедшим меня встречать комендантом крепости - бывшим лейб-гренадером, подпоручиком Корсаковым. Сразу поинтересовался, приехали ли нужные мне люди, получив утвердительный ответ, проинформировав Корсакова о том, что после моей встречи с Аракчеевым мы с ним отдельно поговорим относительно содержащихся здесь "граждан Романовых". Корсаков лично провел меня по длинному коридору освещенному фонарями, да узкими, в ладонь шириной, подпотолочными бойницами, прямо до допросной комнаты, которую любезно и предоставил в полное мое распоряжение.

Здесь меня уже поджидали бывший Новгородский губернатор, ныне сенатор (хотя, наверное, тоже бывший сенатор, ведь Сенат распущен) Сумароков Павел Иванович и полковник Тизенгаузен Богдан Карлович – участник наполеоновских войн, масон, при Аракчееве – член Экономического комитета Военных поселений. Коротко переговорили. Сумароков был не против вновь стать губернатором, ну, а бывшего барона никто от текущий службы пока не освобождал. Затем выпроводил обоих из допросной, попросил подождать их повторного вызова сюда в кабинете у Корсакова. Мне вначале хотелось лично пообщаться с «главным злодеем» Александровской России.

В начале второго часа дня, из арестантской, под конвоем, доставили Аракчеева. Пришла пора с ним серьёзно поговорить!

Аракчеева привел седой полицейский прапорщик возрастом за полтинник, судя по выправке и ухваткам - бывший гвардейский унтер.

Вообще, все гвардейцы и армейцы старше пятидесяти лет, массово переводились в полицию, нацгвардию и другие силовые структуры. Положенная 25-ти летняя выслуга у всех у них как правило была, продолжали служить они при царском режиме лишь исключительно в силу безвыходной жизненной ситуации или по дурости своего прежнего начальства и первое обстоятельство, зачастую, вытекало из второго. Теперь же, для всех ветеранов появилась альтернатива в виде непыльной, посильной и хорошо оплачиваемой службы в силовых ведомствах.

Другой категорией гвардейцев, отслужившей необходимые по новому закону 10 лет, по-прежнему вменялось в обязанность, в связи с "военным положением в Петербургской республике" оставаться в действующих гвардейских частях, с тем, чтобы "оттрубить" еще один год - до 1 января 1827 года - к такому положению дел гвардейские солдаты относились с пониманием. После чего этой категории гвардейцев предоставлялось право либо остаться служить в Гвардии на контрактной основе, либо перейти в другие госструктуры, либо же выйти на заслуженный отдых с наделением, по выбору, земельным участком или жильем в городе - как правило это были комнаты в конфискованных особняках "злостных роялистов", постепенно превращающихся в такие своеобразные коммунальные дома.

В Питере, конечно, было полным полно так называемых "доходных домов", более удобных для расселения "военных пенсионеров", но отбирать их у добросовестных собственников, никто даже не помышлял. В соответствии с новым законом отчуждалось и национализировалось имущество только тех лиц, кто состоял в постоянно обновляемых "списках злостных монархистов" Каховского - туда, как раз, были включены все "граждане Романовы" и прочие лица, поддерживающие их как на военном, так и на политическом уровнях.

- Садись сюда, задержанный Аракчеев!

Тюремный надзиратель указал на вмурованный в пол железный табурет. Аракчеев, в этот момент, вылупив глаза, смотрел на меня, словно на явившееся к нему привидение, никак не реагируя на слова и жесты своего конвоира. Прапорщик не мог себе позволить, чтобы его распоряжения, да ещё прямо на глазах его благодетеля-Головина, так в наглую игнорировались каким-то вшивым заключённым, а потому, недолго думая, он с силой наложил свои мозолистые лапы на исхудалые плечи Аракчеева и с силой буквально пригвоздил бывшего графа на положенное ему место.

- Спасибо, господин прапорщик, свободны! Мне надо с гражданином Аракчеев переговорить с глазу на глаз.

- Слушаюсь, господин временный правитель! - вытянувшийся в струнку бывший гвардеец четко развернулся и, печатая шаг, покинул допросную комнату, не забыв аккуратно закрыть за собой дверь.

Прислушался к удаляющимся шагам.

- Вот, всё тянутся, - недовольно пробурчал я, искоса поглядывая на большого любителя муштры и фрунта, - в Уставы изменения уже внесены, но никак их на новый лад не переучить … Ладно, это все лирика, к нашему разговору отношения не имеющая …

Аракчеев, словно манекен, сидел, не шевелясь, при этом уставившись с мольбой во взгляде мне в глаза.

- Что же нам с вами, Алексей Андреич, делать прикажите? – окинул графа хмурым взглядом с головы до виднеющегося из-за стола пояса, и обратно.

- Всемилостивейший государь!.. – произнес, наконец, отмерший от ступора Аракчеев, но я его тут же перебил:

- В данный момент я исполняю обязанности главы Временного правительства, поэтому прошу обращаться ко мне господин временный правитель. Все старые формы титулования в Петербургской республике упразднены.

- Простите меня старого олуха, господин временный правитель! – голос Аракчеева сделался плачущим, казалось, он вот-вот разревётся. – Бога ради, будьте ко мне милостивы! Клянусь, как перед Богом истинным, что я ваш наипервейший верноподданный, ничьих дел не знаю, потому как всегда придерживался системы, на опыте зная, что злых людей больше, чем добрых, и всегда худого больше на свете, чем хорошего. Давно поставил себе непременным правилом никакого не иметь ни с кем знакомства и единственно исправлять свою скромную должностью.

Этот эмоциональный спич я напрочь проигнорировал, оставив без ответа.

- Как вы, надеюсь, понимаете, своей должности управляющего Собственной Его императорского Величества канцелярией вы лишились и от заведования делами Комитета министров отстранены, - услышав это, Аракчеев стал похож на ребенка, у которого отобрали любимую игрушку.

- Что же это такое!? За что!? Господи, Господи!.. – он поднял очи к долу и начал сперва тихо, а потом всё громче и громче всхлипывать.

Я с интересом наблюдал за этим «концертом по заявкам». Украдкой бросив исподлобья взгляд и, заметив отсутствие какой бы то ни было реакции с моей стороны, Аракчеев стал затихать, неожиданно опустился на колени и пополз ко мне, намереваясь облобызать мою обувку. Тут уж я не выдержал!

- Хватит здесь театральное представление разыгрывать! Фактами вашей вины или злого умысла в чём-либо Временное правительство в настоящий момент не располагает! В качестве начальника Императорской канцелярии вы мне не интересны, все ваши дела вашими же помощниками мне переданы ещё месяц назад, а вот в качестве главного начальника военных поселений, для моего Правительства вы все ещё представляете некоторый интерес ...

- Батюшка мой, всё сделаю, всё передам, только яви милость свою, разреши только мне как псу издохнуть у ног твоих!

- Повторяю в последний раз, хватит ломать комедию! Или мне вызвать конвой, что бы вы в Петропавловке ещё несколько недель отдохнули?

- Нет, не надо! Смилостивись над стариком, шестой десяток мне уж идёт, чувствую слабость здоровья, прошу, государь мой, увольнения. Старость пришибла, кости болят, час от часу слабею, таю как масло на солнце. Прошусь совсем прочь от дел, кои мне наскучили и тяготят мое пошатнувшееся здоровье. Молодым у нас везде почёт и дорога, а я не могу, не могу…

- В отставку значит, Алексей Андреич, хотите подать? Настаивать не имею права, смотрите сами, но от поста главного начальника Отдельного корпуса военных поселений ПОКА вас никто не освобождал! Хотите ли вы сохранить за собой эту вышеназванную должность?

Мимолётно задумавшись, Аракчеев согласно кивнул головой:

- Знайте, господин правитель, батюшка мой, что преданности моей вам нет пределов! Нет в человеческом языке столько слов, чтобы изъяснить вам всю мою благодарность …

Вот флюгер, подумал про себя, но продолжил говорить, стараясь сохранять спокойствие.

- Господин Аракчеев, последний раз вас предупреждаю, хватит мне славословить. Отныне мы с вами будем общаться как деловые люди, профессионалы, госслужащие, или не будем общаться вовсе … Намек ясен?

- Ясен, ясен, господин правитель, как свет горний свыше …

- Алексей Андреевич …

- Молчу, господин правитель и со всем вниманием и почтением вас слушаю …

При всей своей специфике, но как организатор и исполнитель Аракчеев был человеком незаменимым. В преддверии войны с Наполеоном он реформировал и модернизировал русскую артиллерию, навел порядок в армейском хозяйстве, сделал вооруженные силы более мобильными. Как говорится, его бы энергию, да в мирное русло ...

А чего только стоят созданная им сеть военных поселений – любимого детища Александра I?! Эксперимент по сокращению расходов на содержание миллионной армии и «гуманизации» условий 25-летней солдатской службы путем соединения занятий военным делом и крестьянским трудом длился уже семнадцатый год к ряду … так и хочется добавить, а свет в конце туннеля не то, что не появлялся, даже не поблескивал.

Сама идея военных поселений пришла в Россию из Западной Европы и имела довольно длинную историю, начинающуюся еще во времена Древнего Рима. Некоторые аналогии можно было провести и с организацией казачьих войск в самой России. Но для такого убежденного западника, каким был Александр I, решающее значение имело, видимо, его знакомство с прусской ландверной системой Шарнгорста и некоторой литературой, как, например, книга французского генерала Серванта де Гербея «О военных силах на границе».

Суть плана заключалась в том, чтобы расквартировать пехотные и кавалерийские части в специально созданных для этого поселках государственных крестьян и казаков, заставив солдат помогать последним во время сельскохозяйственных работ, а крестьян — не только обеспечивать войска продовольствием и фуражом, но и одновременно учиться военному ремеслу. При этом имелось в виду, что милитаризация крестьянского труда, как то: строгая дисциплина, армейский распорядок дня, суровые наказания и штрафы за провинности и т.д. приведет к его интенсификации и рационализации, а также поможет создать соответствующую инфраструктуру в виде дорог, мостов, складов и т.п. С другой стороны, военные поселенцы могли иметь жен и детей, хотя их семейная жизнь подвергалась мелочному контролю со стороны военного начальства, а сыновья автоматически становились кантонистами. Наконец, система военных поселений по замыслам военных теоретиков позволяла ускорить процесс развертывания армии в случае начала войны.

Первые опыты по созданию военных поселений были проведены еще в 1809 — 1812 гг., а с 1815 г. под руководством Аракчеева поселения стали создаваться в Новгородской, Могилевской, Витебской, Харьковской, Херсонской, Екатеринославской и некоторых других губерниях. Крестьяне отчаянно сопротивлялись переходу на положение военных поселенцев, приравнивая его к ненавистной рекрутчине. Ряд восстаний в военных поселениях прокатился в 1817 — 1819 гг. Но Александр I иногда был упрям и неумолим, заявив, что его приказ должен быть выполнен любой ценой, даже если бы для этого пришлось уложить трупами всю дорогу от Петербурга до города Чудова в Новгородской губернии, где начинались поселения. Император полагал, что в такой стране, как Россия, цивилизацию нужно вводить в том числе и с помощью шпицрутена и кнута. Восстания в военных поселениях подавлялись с большой жестокостью, причем наказанию подвергались даже женщины. Тем не менее, к концу царствования Александра I в военных поселениях было сосредоточено более полумиллиона человек, хотя заменить собой регулярную армию они, естественно, не могли.

Пехотные полки были в составе 4 батальонов: 2 действующих, 1 резервного и 1 поселенного; кавалерийские – имели 6 действующих эскадронов, 3 резервных и 3 поселенных. Под поселения полка отводилась целая волость.

В течение десяти лет в корпус военных поселений было зачислено 90 батальонов в Новгородской губернии, 36 батальонов и 24 эскадрона в Слободской-Украинской, Екатеринославской и Херсонской губерниях, 12 батальонов в Могилевской губернии, 2 роты Охтинского порохового завода и 2 роты гренадерского саперного батальона. По списку в этом корпусе состояло 28 генералов, 3650 штаб— и обер-офицеров, 15 361 унтер-офицер и 139 402 строевых и нестроевых солдата (из 214 тыс. чел. общего числа душ мужского пола в этих губерниях).Поселенное население обязывалось комплектовать полк всеми способными к службе людьми. Государство брало на себя содержание и подготовку к службе детей военных поселенцев. По достижении 7-летнего возраста мальчиков отбирали в батальоны кантонистов, где они оставались до 12 лет. От 12 до 18 лет кантонисты отпускались помогать родителям по хозяйству, а с 18 становились в строй на 25 лет. Эти батальоны кантонистов скоро стали настоящей головной болью военных поселений, обращение с детьми там было бесчеловечным.

Жизнь поселенных войск и осолдаченного населения была ненамного легче. Тяжелые земляные работы, сооружение зданий, мелиорация болот, постройка дорог, мостов, плотин в болотистой и нездоровой местности истощали людей, способствуя высокой заболеваемости и смертности. К середине 20-х годов смертность в ряде округов стала превышать рождаемость. День военного поселенца был расписан до последней минуты, повседневная жизнь его семьи регламентирована до мельчайших подробностей – вплоть до обязательных правил при кормлении грудью детей, мытья полов в определенные часы и приготовления одних и тех же кушаний во всех домах. Женщины, например, не смели рожать детей дома, а, чувствуя приближение родов, обязаны были являться в штаб.

Вот как раз-таки по поводу этих самых поселений у меня и возникли некоторые рационализаторские мысли … Тем более, известная только мне историческая практика мои предположения подтверждала. В начале 1830-х годов военные поселения были реорганизованы и поселенцы стали заниматься лишь снабжением армии и разного рода хозяйственными работами. Это позволило поселениям просуществовать до 60-х годов, когда они были ликвидированы правительством Александра II. Но самое для меня интересное здесь заключается в том, что исследования историков показали, что полуказарменные порядки, строжайшая дисциплина, экономическая помощь со стороны государства, а также применение передовой агротехники помогли сделать хозяйства поселенцев рентабельными, а уровень их жизни был выше, чем у помещичьих крестьян. Очень уж военные поселения Николаевской эпохи напомнили мне родные советские колхозы и совхозы с МТСами.

Это идея раз появившись - больше меня не оставляла! Нужно было увеличивать производительность труда в сельском хозяйстве путем его механизации. Польза от этого двойная – и обеспечение продовольственной безопасности страны, и заполнение рабочих мест в городской промышленности высвободившимися крестьянами. Проблема в том, что технику, на первых порах, кроме «раскрепощенных» помещиков вряд ли кто самостоятельно купит и освоит. И здесь курируемые государством колхозы будут в самую тему!

- Ну, что же Алексей Андреевич, хорошо, я предполагал, что вы согласитесь, а потому вызвал бывшего Новгородского губернатора, ныне сенатора Сумарокова Павла Ивановича и полковника Тизенгаузена Богдана, - позвонил в колокольчик, дверь распахнулась, вначале появилось лицо коменданта, оно быстро исчезло, а ещё через несколько секунд в кабинет поспешно входили званые гости.

Новгородская область была избрана в качестве главного испытательного полигона, на котором развертывалась сеть военных поселений. Главная причина, почему выбор пал именно на эту область, вероятно, крылась в том, что потомки древней новгородской вольницы сохранили еще черты прежнего буйного нрава. Эта губерния была наполнена закоренелыми раскольниками, и даже монахи некоторых монастырей выходили на «большие дороги» для разбойного промысла.

- Военные поселения, назовём их колхозами, в ближайшее время должны быть полностью демилитаризованы – ружья изъяты, амуницию можно оставить в личное пользование. А сам военный корпус станет одним из отделов министерства Сельского хозяйства и АПК. Работать будете под началом полковника в отставке Александра Муравьева.

Там же, в министерстве у Муравьева будет трудиться и его дальний родственничек - конституционный сочинитель Никита Михайлович Муравьев, что сейчас осуществляя на практике крестьянскую реформу, пытается определить принципы межевания Барских земель и определить ставки арендных платежей для бывших крепостных и налогов для государственных крестьян. От этих двух Муравьевых - заядлых масонов после Учредительного собрания и выборов, я собирался избавляться, и чем черт не шутит, может, даже и Аракчеева в новом правительстве назначу главой этого важнейшего министерства, во всяком случае, все необходимые задатки у него для этого есть. Естественно, озвучивать свои мысли Аракчееву я пока не собирался.

- Отныне, Алексей Андреевич, основной функцией колхозов должно стать снабжение армии продовольствием. Для этого в колхозах, при сохранении строгих порядков, должны начать внедряться передовые агротехники, семенные материалы и современные орудия труда. Частные крестьянские подворья в колхозах останутся по-прежнему под запретом, кроме небольших приусадебных участков. Вся земля и прочие материальные фонды будут находиться в коллективной собственности конкретного поселения. Каждое крестьянское хозяйство будет владеть определённым паем, но контрольный пакет останется у государства. В соответствии с паями будет происходить раздел прибыли и урожаев, как в натуральном, так и в денежном выражении. Всю канцелярию, административную структуру будете формировать на базе ныне существующего Экономического Комитета, занимающегося сейчас в корпусе хозяйственными и финансово-казначейскими вопросами функционирования поселений.

Так как юрисдикция военного поселения часто распространялась на целую волость, то соответственно и колхозы получатся немаленькими. Например, Высоцкий колхоз одноименной Новгородской губернии должен будет включить в себя без малого два десятка деревень.

- Как повелеть изволите, так и сделаю, – Аракчеев ответил коротко, по-солдатски, но было видно, что «старик» оживал прямо на глазах.

- Но и все эти ваши штучки с бритьем голов и бород нужно прекратить. Дисциплина в первую очередь должна быть в труде, а не в брадобритии и одежде, - посмотрел на заёрзавшего Новгородского губернатора.

Знает кошка, чьё сало съела! Крестьяне целых деревень героически гибли в наказаниях, не желая расстаться со своими бородами. Многие, словно преступники, были закованы в цепи и отправлены по этапу в Оренбургский край.

- И никакого Алексей Андреевич очковтирательства, как было у вас не раз с покойным царем. Будьте уверены, я найду способ как на деле проверить все ваши слова, Потемкинские деревни мне не нужны, от вас требуется реальная, каждодневная работа! Наслышан я, как при посещении императором военных поселений крестьяне задворками таскали жареного поросёнка со стола на стол, демонстрируя царю свою богатую и обильную пищей жизнь. Зарубите себе на носу, со мной такие трюки не прокатят!

Аракчеев боязливо и вкрадчиво проблеял:

- Исправимся, господин правитель.

- Во-вторых, забудьте об излишней жестокости с колхозниками. Телесные наказания применять лишь в самых крайних случаях, отдавая предпочтение «наказанию рублём» - штрафуя за имеющие место быть проступки. Огульно ко всем подряд и без разбора применять штрафы я тоже категорически запрещаю. Всё о чём я сейчас говорю, содержится в указе «О преобразовании военных поселений в коллективные государственно-крестьянские хозяйства (колхозы)», в секретариате получите копии указа.

Окинул взглядом своих гостей, слушали внимательно, с сосредоточенными выражениями лиц.

- Все воинские части из поселений в кратчайшие сроки будут отправлены на юг, к Москве. - Посмотрел на тут же вскочившего полковника, отвечающего за Новгородские поселения, некоторое время пришлось уговаривать его сесть на место и более не скакать. - Там останутся только имеющие выслугу артиллеристы, замещающие в поселениях архитекторов и инженеров. Часть офицеров, также необходимо будет перевести в запас, оставив их в поселениях, но уже на гражданских должностях. Они будут не только руководить колхозами, но и заведовать строительством новых деревень, мостов, проведением дорог, съёмками, заготовлением строительных материалов – с правом привлечения на вышеперечисленные работы колхозников. Плюс к этому, в колхозах бывшие артиллеристы будут заведовать образованием – все колхозники, особенно молодёжь, обязаны получить минимум начальное, а самые лучшие и способные – профессиональное образование, с тем расчетом чтобы они могли не хуже своих наставников заниматься инженерными, проектными, изыскательскими, строительными работами и архитектурой.

- Смею заметить, господин временный правитель, обучением молодежи в поселениях мы занимаемся уже не первый год.

Аракчеев, похоже, окончательно пришёл в себя, заговорил своим фирменным глухим и скучным до зевоты голосом.

- Ну, и ...?

- Только в одной Высоцкой волости, где стоит полк моего имени, - счел нужным подчеркнуть этот момент граф, - отданы разным мастерам в обучение 500 воспитанников военно-сиротских отделений.

- Отлично, кадры для промышленности нам нужны позарез! Но и о крестьянских детях забывать не следует!

- Как же, будьте покойны, господин правитель, и о кантонистах тоже помним! Крестьянские дети средних (от 8 до 12 лет) и больших возрастов учатся читать, писать, закону Божьему, арифметики и всяким рукоделиям в военных школах при полках. Вдобавок получают от казны одежду и провиант. К тому же, как вы выразились "кадры для промышленности" нам самим нужны. Строительных работ - тьма тьмущая! Строим не только здания, но и причалы и суда для перевозки бутового камня. Доски у нас тоже свои - по моему распоряжению построены лесопильные паровые заводы.

- Но основной упор при обучении кантонистов, насколько я понимаю, вы делаете на подготовку унтер-офицерских кадров?

- Истинно так! В основном только негодных к строевой обучаем ремеслам.

- Отлично, господин Аракчеев, просто великолепно, я вами доволен, если ваши слова соответствуют действительности. Вопрос с кантонистами надо ещё будет обсудить с военным министром.

- Но, предупреждаю, если войска отзовут, с обучением возникнут проблемы.

- Какого рода?

- Дело в том, что в деревнях округов кантонистам преподают унтер-офицеры поселенных полков …

- Ерунда, - понял к чему клонит бывший граф, - унтер-офицеров, отслуживших десять лет, переведем в запас и оставим учителями при школах. Те из офицеров, кто захочет уволиться – получат «волчьи билеты» - доступ к военной и гражданской службе им будет закрыт – только колхозы. Для мотивации офицеров и унтеров им будет повышена зарплата, и уже сейчас разрабатывается система премий за хозяйственные и образовательные достижения подведомственных им колхозов.

Затем более подробно рассказал гостям о том, что такое коллективизация и с чем её едят.

- Сплошная коллективизация военных поселений может вызвать недовольство, - предупредил полковник при молчаливом одобрении своего шефа Аракчеева. - Ведь среди поселенных воинских чинов только лучшие солдаты, прослужившие не менее шести лет. В военных поселениях от казны они были наделены землей, домами, земледельческими орудиями, домашним скотом и упряжью, - педантично перечислял остзеец, загибая пальцы.

- Н-да, придется их, если не согласятся добром отдать свое добро в общую копилку, - скаламбурил я, - или раскулачивать или переселять … третьего не дано! На этом закончим господа, еще раз поговорим с вами после того, как вы ознакомитесь с новыми указами. Более вас не задерживаю!

Все трое встали руки по швам, вытянувшись во фрунте.

– Как прикажете, господин правитель, так и сделаем!.. – заключил Аракчеев.

Назад, домой вернулся вечером, уже затемно. Непосредственно во дворец пробрался по «Зубовской» потайной лестнице. Этой лазейкой, которую проложили фавориты и фрейлины русских монархов я пользовался если хотел выехать из дворца инкогнито, ну, или наоборот, тайно приехать в Зимний.

И вот, что примечательно. Если к великодержавной Бабушке по этому тайному ходу шастал Платон Зубов, то к последнему императору по этой лестнице для духовных бесед водили тех ещё персонажей –хлыстовку Татаринову, придворного лакея Кобелева – посла скопческого бога Селиванова, «барабанщика» Никитушку, и прочих юродивых. М-да … списочек. Помнится, существует такое изречение – «скажи мне, кто твои друзья, и я скажу, кто ты».

Расставленные по тёмным залам дворца часовые ССБ как и положено несли службу, при моём появлении брали ружья на караул.

Под балдахином на кровати, разметав волосы по подушкам, сладко спала Дженни.

Раньше царская спальня была весьма аскетичной. Царь, подражая кому-то, а может, просто повинуясь своим бзикам, спал на односпальной походной постели (тюфяке, набитым сеном), которую он привёз аж с Аустерлица!!!

Предрассудками и прочими завихрениями подобно бывшему монарху я ни разу не страдал, а потому, старую государеву шконку сразу после переезда выкинул одной из первых, а на её место поставил кровать-аэродром. Спал на шелковых простынях и набитых пухом подушках, можно сказать ПО-ЦАРСКИ, в отличие от прошлого обитателя здешних пенатов. Вот ирония-то!