Декабристы. Перезагрузка. Книга вторая

Часть 1. Глава 6

ГЛАВА 6

12.12.1825

Конь, звонко цокающий копытами по обледенелой мостовой, покрытой сверху грязной липкой жижей, вывез меня к выстроенным по-батальонно полкам с развевающимися на ветру знаменами и штандартами гвардейских полков. За спинами войск собрались толпы простого народа.

Первым текст Воззвания к собравшимся громко зачитал Рылеев, причем читал он прямо по газете, распространяемой уже второй день бесплатно. На печать и распространение именно этого номера моей газеты с сегодняшнего дня перешли все столичные типографии, а потому для многих сам произносимый Рылеевым текст Воззвания новостью уже не был, но, тем не менее, Рылеев как истинный оратор старался, как только мог:

- «Бог умилосердился над Россиею, послал смерть тирану нашему. Христос рек: не будьте рабами человеков, яко искуплены кровью моею. Мир не внял святому повелению сему и пал в бездну бедствий. Но страданья наши тронули Всевышняго. Днесь Он посылает нам свободу и спасенье. Братья! раскаемся в долгом раболепствии нашем и поклянемся: да будет нам един царь на небеси и на земли Иисус Христос.

Все бедствия Русскаго народа проистекали от самовластнаго правления. Оно рушилось. Смертию тирана Бог ознаменовывает волю свою, дабы мы сбросили с себя узы рабства, противныя закону Христианскому. Отныне Россия свободна. Но как истинные сыны церкви, не покусимся ни на какия злодеяния, и без распрей междоусобных, установим правление народное, основанное на законе Божием, гласящем: да первый из вас послужит вам.

Российское воинство грядет возстановить правление народное, основанное на святом законе. Никаких злодейств учинено не будет. – И так, да благочестивый народ наш пребудет в мире и спокойствии, и умоляет Всевышняго о скорейшем свершении святаго дела нашего. Служители алтарей, доныне оставленные в нищете и презрении злочестивым тираном нашим, молят Бога о нас, возстанавляющих во всем блеске храмы Господни.»

Затем вперед на полкорпуса выехал князь Трубецкой. Вначале он зачитывал Манифест правительствующего Сената, потом зачитал состав Временного правительства, а затем лозунгами закончил свою речь и передал слово мне.

- Наш народ до вчерашнего дня был угнетен, торговля падала, промышленность стояла, бедность доходила до того, что нечем платить не только подати, но даже недоимки, роптали все – и войска и народ. Но теперь, я верю, все изменится, иго Романовых сброшено! - и, вытянув в мою сторону руку Трубецкой громко закричал: - А теперь, давайте послушаем главу Временного правительства Головина Ивана Михайловича!.. Ура!..

Сначала тихо, а затем все громче и громче «Ура» Трубецкого поддержали гвардейцы, а потом и из глубины людской толпы, заглушив гвардейцев, перемежаясь заорали «Ура!» и «Ура, Головин!»

Народ должен знать своих героев в лицо, думал я, выезжая на коне вперед и обращаясь к разгорячённой толпе:

- Кровопийцы-монархисты, по воле Божьей и людской, получили по заслугам! Нам остается лишь добить всех бежавших безумцев, кто не желает образумиться и верой и правдой служить своему народу и Отечеству! Народ и армия едины! А наш народ, утопив в Неве тиранов, всем четко и ясно дал понять, что он выбирает Свободу, Равенство и Братство!

Перевел дух, выжидая, когда станет немного тише, я, напоследок, что есть силы в легких, закричал:

- Но всегда помните и знайте о главном – наше дело правое! Враг будет разбит! Победа будет за нами! Ура!

- У-у-у-р-р-р-а-а-а!!! – восторженно взревело настропаленное мною людское море, качаясь и выходя из берегов. – У-у-у-р-р-р-а-а-а!!!..

- Отныне, с момента вступления в силу «приказа номер один», который я вам чуть позже зачитаю, в гвардии и в армии наступит долгожданное облегчение для войск! Служба ваша до сегодняшнего дня была чрезмерно суровой. Вас простых гвардейских солдат унижали, били палками, занимали беспрестанными учениями и пригонкой амуниций. Все это выдумывалось вашим прежним начальством – царскими офицерами, коих заставляли вас тиранить с самого верха – ныне свергнутыми и покойными российскими самодержцами. Более, мы этого скотского к себе отношения не потерпим!

Солдатская масса в гвардейских полках от этих слов заколыхалась.

- Царские сатрапы унижали даже ветеранов, наплевав на их заслуги. Антип Осипович Михайлов, выйди сюда!

Ко мне, печатая шаг, с положенной выправкой подошел убеленный сединами гвардеец Московского полка, коего еще со вчерашнего дня определил в свою личную гвардию.

- Этот гвардеец Московского полка, фланговый первого батальона - я похлопал замершего солдата по плечу, - прошел с боями всю Отечественную войну – от Бородина до Парижа! А что он получил от царя в благодарность, спросите вы – так я вам отвечу, хотя нет, пусть лучше вам Антип Осипович сам скажет! Как тебя, Антип, твой ротный воспитывал, поведай нам всем, что ты мне вчера говорил … да погромче говори, чтобы все слышали, а те, кто не услышат, прочитают сегодня в газетах, говори Антип …

Михайлов скромно откашлялся.

- Ну, что сказать вашбродь …

- У нас больше нету благородий и превосходительств. Ко мне можешь обращаться по имени отчеству или господин временный правитель.

- Хорошо, господин временный правитель. Наш бывший капитан, что щас в крепости посажен, стягивал не только мне, но всей роте ремнями животы, как он баял, для лучшей выправки, и мы так весь день перетянутые ремнем службу и несли. Многим солдатам от того делалось дурно, и тогда капитан бил нас за то, что мы, по его словам, «приметно дышим или кашляем». Заставлял друг другу плевать в лицо. А ветеранов, таких как я, чьи ноги исходили десятки тысяч верст, а на шкуре нету чистого от ран места, учил всем этим своим премудростям наравне с безусыми мальчишками-рекрутами! Вот, какую благодарность я от Ляксандра получил!

То, что говорил Антип, было правдой, горькой правдой. Гвардии, бывшей все время на глазах не совсем нормального императора, приходилось особенно тяжело, так как именно она в первую очередь становилась объектом всех этих жестоких нововведений. Достаточно сказать, что плац-парадам гвардейцев учили танцмейстеры, фехтмейстеры, а если хорошо поскребсти, то балетмейстеров тогдашней итальянской оперы, можно было найти в числе главноначальствующих над несчастной гвардией. Боевую машину, прошедшую все европейские войны, Александр целеустремленно превращал в ряженых клоунов, пригодных только для парадов. Военные качества заменились экзерцицмейстерской ловкостью, которые успешно сохранялись в нашей военной системе вплоть до Севастополя. Именно в Гвардию переводили из армии наиболее рьяных экзерцицмейстеров фрунтовиков, людей жестоких и грубых. Особенно печальную память оставил о себе полковник Шварц, садизм которого довел до бунта в 1820 году вверенный ему любимый императора Семеновский полк.

После случившегося бунта Семеновского полка порядки в Гвардии еще больше ужесточились. По высочайшему повелению увольнять в чистую по выслуге 25 лет теперь можно было лишь тех солдат, которые ни разу не были оштрафованы за плохой фрунт – оштрафованные же должны были тянуть свою лямку бессрочно. Штрафовали за всякий пустяк, иногда за недостаточно развернутый носок. Мера эта повлекла за собой безысходное отчаяние и имела неслыханное в русской армии последствие – появление самоубийств, неизвестных в суворовские и даже суровые петровские времена, но ставших в тяжелый 15-летний промежуток с 1816 по 1831 год обычным бытовым явлением. Огромные размеры приняло дезертирство, в офицерской же среде – массовый уход со службы. Солдаты дезертировали в Галицию, в Буковину, к староверам, в пустынную еще Новороссию, в Молдавию, к некрасовцам на Дунай, пробирались и дальше – к турецкому султану и в Персию. Шах персидский образовал из этих дезертиров гвардейский батальон! Гвардейцы даже шли на убийства в надежде на то, что они смогут перенести экзекуцию, выжить после нее, и будут сосланы каторжанами в Сибирь!

А в это время, пока я размышлял над словами солдата, на Дворцовую площадь, словно завеса, опустилась тишина. Гвардейцы молчали, и вид у них был весьма угрожающий. Очнувшись от раздумий, я сразу же поспешил успокоить гвардию.

- Помянутый Антипом капитан-изувер сидит в Петропавловской крепости, и скорого его будут судить! А чтобы, подобных этому случаев в нашей армии больше не случалось, помимо прочих, общегражданских реформ, с сегодняшнего дня вступает в силу приказ №1, слушайте его внимательно, я вам его зачту …

ПРИКАЗ № 1

ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА О ДЕМОКРАТИЗАЦИИ АРМИИ.

12 декабря 1825 г.

По гарнизону Петербургского округа всем солдатам гвардии, армии, артиллерии и флота для немедленного и точного исполнения.

Временное правительство постановило:

1) Во всех ротах, батальонах, полках, парках, батареях, эскадронах и отдельных службах разного рода военных управлений и на судах военного флота немедленно выбрать депутатов от нижних чинов вышеуказанных воинских частей.

2) Избранным депутатам явиться с письменными удостоверениями в здание Правительства (Зимний дворец) до 29 декабря с.г.

3) В строю и при отправлении служебных обязанностей солдаты должны соблюдать строжайшую воинскую дисциплину, но вне службы и строя имеют право проводить собрания со своими избранными солдатскими депутатами и сообщать им об имеющихся случаях нарушения законов, уставов и приказов по армии. Солдатские депутаты на две недели в месяц имеют право покидать свои воинские части и пребывать в столице для сообщения Правительству о выявленных ими случаях нарушения законности.

4) Настоящим приказом, в условиях ликвидации сословности на общероссийском уровне, отменяется титулование офицеров: ваше превосходительство, благородие и т.п., и заменяется обращением: господин генерал, господин полковник и т.д.

5) Физические наказания, муштровка и в целом грубое обращение с солдатами всяких воинских чинов воспрещается, и о всяком нарушении сего, равно как и обо всех недоразумениях между офицерами и солдатами, последние обязаны доводить до сведения солдатских депутатов и военной прокуратуры.

Настоящий приказ прочесть во всех ротах, батальонах, полках, экипажах, батареях и прочих строевых и нестроевых командах.

подписано главой Временного правительства Головиным Иваном Михайловичем

На самом деле я был намерен собрать этих солдатских депутатов (кто априори в солдатском кругу являются людьми уважаемыми и авторитетными, раз уж именно их избрали из огромного числа претендентов), идеологически обработать их в нужном мне и моей будущей партии направлении, в конце концов финансово прикормить и отправить их обратно в войска в статусе политработников с целью «политического просвещения солдат». В будущем же ССД я намеривался распустить, точнее говоря плавно его трансформировать в обычное армейское политуправление, служащее для работы с солдатской массой. Этот шаг обеспечит мне полный контроль над армией, дабы в будущем никакие генералы не имели бы ни малейшего шанса перехватить у меня нити управления над вооруженными силами. Военные перевороты и прочие хунты молодой Российской республики были совершенно ни к чему, по крайней мере, при живом и здравствующем верховном правителе в моем «скромном» лице.

Прочтение приказа номер один в Гвардии и последующее его разъяснение на простых и всем понятных примерах, произвело эффект разорвавшейся бомбы. Гвардия ликовала как никогда в жизни, некоторые плакали. Со времен взятия Парижа гвардейцы, наверное, не были так счастливы!

Затем, при активном участии церковного клира, началась официальная многочасовая процедура присяги гвардейских полков Временному правительству.

Командный офицерский состав гвардейских полков направился в дворцовую церковь Зимнего дворца для принесения присяги Временному правительству. Не пожелавшие присягнуть Революционному правительству военнослужащие в это самое время под конвоем понуро брели в совсем другую сторону, в Петропавловскую крепость.

Отец Криницкий стоял перед Царскими дверьми, поставив перед собой налой с открытым на нем Евангелием и по присяжному листу принялся читать текст присяги, офицеры и генералы дружно повторяли вслед за священником.

Проблем с присягой не возникло. В гвардии в качестве российского монарха Константина теперь никто видеть не желал, по крайней мере, рядовой состав совершенно точно, а каждому офицеру, особенно выходцам из помещичьей среды, в душу не заглянешь. На словах Временное правительство они поддерживали, да и на деле тоже - и присягать были готовы, и в поход на юг отправиться, и воевать … Посмотрим, как они себя в боях проявят, но на их месте, перебегать на сторону Константина я бы поостерегся - ведь столичная гвардия, по мнению монархистов, запятнала себя кровью сразу двух великих князей! Именно этого я и добивался, всеми силами развязывая бой на Сенатской площади. И сейчас, сутки спустя, можно было смело констатировать, что случившееся в столице кровопролитие и развязанная мною в прессе кампания черного пиара сделали своё дело на все сто процентов - даже бывшие идейные монархисты, трезво смотря на вещи, были вынуждены добровольно ли, или же под давлением обстоятельств, если и внутренне не пересматривать свои политические взгляды, то, как минимум, внешне рядиться в сторонников республиканских демократических идей. В любом случае, столичные гвардейские полки теперь были наши, что называется, и душой и телом. Но почивать на лаврах было нельзя, промедление- смерти подобно, следовало всеми силами и как можно быстрее продвигать Революцию дальше, где только можно и нельзя разжигая ее пламя. С этой целью, не дожидаясь прихода революционных армий, я планировал немедля начать рассылать во внутренние районы страны агитационные отряды, дабы если и не захватывать власть в регионах, то сеять там смуту и хаос. Средств достижения своей цели я уже давно не выбирал, пуская в ход все мне доступное и ничем не пренебрегая, последние мои моральные ограничения рухнули вместе с артиллерийскими залпами одиннадцатого декабря.

***

В правительственных учреждениях царил невообразимый хаос, все органы управления были расстроены, все пришло в хаотический беспорядок. Первое, расширенное заседание Временного правительства удалось собрать только 14 декабря. Заседание проводили в тронном зале Зимнего дворца. Пока разыскивали по столице правительственных служащих (некоторых чуть ли не с собаками, до того отдельные впечатлительные товарищи испугались случившейся Революции) у меня получилось выкроить время, чтобы поближе познакомиться и плодотворно пообщаться с новыми министрами, некоторыми сотрудниками министерств и даже с отдельными оставшимися не у дел сановниками из числа сенаторов.

С Мордвиновым, председателем Вольного экономического общества, меня познакомил Рылеев ещё пару лет назад. С тех пор, периодически, мы встречались с Николаем Семеновичем, обсуждали главным образом экономические воззрения мои и современных экономистов. Убеждать англомана Мордвинова в ошибочности, точнее говоря, в неприменимости для России, отдельных ключевых положений теорий Смита и Рикардо - задача не из простых, но с некоторыми моими доводами адмирал вынуждено, под грузом доказательств, соглашался, что, я считаю, уже неплохо. В вопросах социально-экономической политики Мордвинов выступал за развитие промышленности, внедрение научно-технических достижений, финансово-кредитную активную поддержку отечественных предпринимателей. Для меня этого было более чем достаточно. В Правительстве Александра он работал в департаменте государственной экономии, позже был членомФинансового комитета, нужный опыт имел, банковской сферой активно интересовался, а потому с охотой взялся за банковскую реформу в рамках главы Центрального банка - структуры, которую ему и предстоит создать руководствуясь в этом непростом созидательном деле моими предварительными наметками, предоставленными Мордвинову в помощь как руководства к действию. Надеюсь, адмирал справится с поставленной задачей.

Также кулуарно встретился с поистине знаковым человеком эпохи - со Сперанским - выходцем из провинциальной духовной семьи, пробившемуся в высший эшелон российской бюрократии благодаря своему недюжинному таланту и трудолюбию. Министерство юстиции Михаил Михайлович согласился возглавить. Я ему не особо верил, а потому не мог доверить ничего большего, чем кодификация действующих законов, надзором за деятельностью прокурорских, судебных служащих и тому подобной канцелярской работы.

С бывшим царским министром финансов Егором Францевичем Канкриным получилось договориться. Отрадно, что весьма компетентный управленец сохранил свой пост. Сошелся Канкрин с Революционным правительством на почве того, что родственники его жены Екатерины Захаровны Муравьевой, а именно два брата – Артамон и Александр сейчас принимали активнейшее участие в восстании Южного общества. Так, Артамон Захарович Муравьев – заговорщик со стажем (член «Союза спасения», «Союза благоденствия» и «Южного общества») – командовал Ахтырским гусарским полком, выступившим совместно с Черниговским полком. Его брат полковник Александр Захарович со своим Александрийским гусарским полком – так называемыми «Черными гусарами» дислоцированными в Новомосковске, чуть позже присоединился к дислоцированному в Волоколамске Бородинскому пехотному полку Нарышкина М.М. и другим разрозненным частям, которые вскоре предпримут попытку прорваться на север, спасаясь от надвигающихся на Москву войск монархистов.

Экономика России нуждалась в коренных реформах, если ничего не менять, индифферентно наблюдая за происходящим со стороны, то мы можем получить результат близкий к правлению Николая. Хотя Российская империя даже при Николае I не стояла на месте, производство примерно удвоилось. Однако во Франции за этот период число паровых двигателей возросло более чем в 5 раз, потребление хлопка и добыча угля – более чем в 3 раза, обороты французского банка увосьмерились. Объем же английской промышленности вырос за первую половину XIX века более чем в 30 раз. На Западе – в САСШ и Европе, как из рога изобилия сыпались все новые изобретения и открытия, которые затем с большим опозданием попадали в Россию, в сущности, не заинтересованную ни в каких серьезных новшествах. Такое положение дел просто не могло устраивать здравомыслящих людей.

В ходе первого расширенного заседания Временного правительства, в своей вступительной речи, я обращался в большей к степени к новым лицам из числа военных и статских, с кем ещё не успел свести личного знакомства. А таких лиц хватало с избытком, в одном только Минфине было больше десятка департаментов и прочих подразделений. Сам бюрократический аппарат правительства, непосредственно в персоналиях, наверное, где-то на ⅔, а то и на ¾ оставался прежним, работающим ещё при императоре Александре. Найти "старым" бюрократам компетентные и равнозначные в плане профессионализма замены было сложновато.

- Некоторых из вас, думаю, интересует вопрос, ху из мистер Головин? Кто такой господин Головин? Я вам отвечу кратко – известный писатель, изобретатель и революционер, действующий в интересах нашего Отечества и его многострадального народа!

Мои многочисленные, в том числе и нагрянувшие в столицу в последние дни коллеги по заговору и революции, в абсолютном большинстве случаев о личности одного из директоров Северного общества, и по совместительству диктатора восстания, и так были прекрасно осведомлены, чего нельзя было сказать о министерских сотрудниках, доставшихся нам "по наследству" от императора Александра.

- Понимаю, кому-то из здесь присутствующих бывших царских чиновников тяжело верить на слово малознакомому человеку, но моим алиби в ваших глазах, я думаю, станет простая логика. Прошу лиц скептически настроенных относительно моей личности как главы Временного правительства задуматься над следующим. Если бы я в России преследовал только своекорыстные цели, то мне не было бы нужды стремиться к изменению установившихся порядков. Если бы я думал только о стяжании, прежняя система оказалась бы для меня превосходной, ведь она в преизбытке снабжала меня деньгами и даже неким влиянием в великосветских кругах. Но я помнил о долге служения своему народу, действуя по велению сердца. И вот результат, - я обвел руками сидящих за столом и все помещение, - по деспотизму нанесен всесокрушающий удар! Нам осталось лишь добить поднявшихся на защиту кровавого царизма роялистов – и дело будет сделано! В затхлый рабовладельческий дом, что называется царская Россия, уже ворвался принесенный из Европы ураган «свободы, равенства и братства» - понятия и Библейские принципы жизни, утерянные нашей страной много веков назад!

Неожиданно раздались жидкие аплодисменты, но основная масса народа сохраняла деловую сосредоточенность: молча слушая мою речь, позволяя себе лишь одобрительные кивки головами и слабый фоновый шум шепотков.

- Хорошо господа, для тех из вас, кто меня до сегодняшнего дня не знал я специально для вас кратко представился, теперь, позвольте мне быстро пройтись по министрами нашего Правительства. Все члены Правительства должны знать сферу ответственности своих коллег, так как в работе мы будем друг с другом часто пересекаться. Некоторые из присутствующих здесь лиц, хоть и не были активно вовлечены в заговор и революцию, тем не менее, с энтузиазмом восприняли события последних дней, произошедшие в Петербурге, и готовы верой и правдой служить новой, демократической России.

- Итак, решением Революционного штаба, до созыва Учредительного Собрания, исполнять обязанности Военного министра будет генерал Бок Тимофей Георгиевич. Исполнять обязанности Морского министра будет адмирал Моллер Антон Васильевич …

Ещё некоторое время перечислял министерства и возглавившие их министров.

- К традиционным, старым, добавятся и новые министерства и ведомства …

Поведал собравшимся о военной прокуратуре Батенкова, ГПУ Каховского, министерстве по делам СМИ Рылеева.

На первом расширенном заседании Временного правительства одной из главных тем стал вечный в России земельный вопрос. Если с титулами и званиями, некоторые господа министры, поскрипывая зубами, но всё же расстались, то в землю они, казалось, пустили корни. Манифест, да, отменял крепостное право, ликвидировал сословия - теперь весь российский народ составляет одно сословие – гражданское, а вот как делить помещичью землю - требовалось уточнять отдельным законом. И если с государственными крестьянами никаких проблем в принципе не возникало, вся обрабатываемая ими земля становилась их частной собственностью или коллективной собственностью - в случаях, когда земля будет передаваться общине, то с частновладельческими крепостными возникали вопросы, вокруг которых в тот день сломалось немало копий. Здесь, в условиях Революции и вспыхнувших в стране боевых действий, в проведении внутренней политики требовалось особая осторожность. Офицерский корпус происходил из помещичьей среды, и перераспределять сейчас землю в пользу бывших крепостных было бы опрометчиво. Приоритеты расставлены. Сначала нужно было окончательно и безповоротно уничтожить набиравший оборот маховик контрреволюционных сил.

В итоге было принято продавливаемое мной решение о переводе в собственность частновладельческих крестьян, без выкупа, лишь личных крестьянских подворий - так называемую «усадебную оседлость» – пятачки земли под домами и огородами. А остальная же бывшая барская земля могла продолжать обрабатываться крестьянами на условиях аренды. Кроме того, никто им не запрещал покидать собственные деревни и перебираться будь то в город, будь то на освоение целинных земель. Размер же этих самых личных подворий, также как и размер арендной платы подлежит отдельному регулированию на местном уровне, с учетом плодородия почв, густонаселенности, размеров помещичьих усадеб и целого ряда других факторов. Выработать конкретные предложения по размеру этих самых личных подворий и арендной ставки должно было Главное управлением землеустройства и земледелия во главе с главноуправляющим Никитой Муравьевым. Перед этим управлением была поставлена задача по дальнейшей проработки земельной реформы в части помещичьего землевладения.

Муравьевым совместно с Канкриным с моей подачи уже начал разрабатываться закон, который вместо крайне неэффективной подушной подати вводил поземельный налог. Для поземельного налога должна была действовать раскладочная система. При этом развёрстка земель будет производиться индивидуально в каждой губернии с учётом ценности облагаемой земли, а ценность земли выводиться на основании земских данных. Предполагалось, что этот налог составит 0,18 % ценности земель (около 3 % доходности). Этот налог предполагалось ввести на бывших государственных крестьян. Бывшие же помещичьи крестьяне должны будут платить за используемые ими наделы арендную плату, но за ними сохраняется преимущественное право выкупа арендуемого надела в собственность. При этом арендная ставка у них должна соответствовать размеру поземельного налога в данной местности, а сами арендные платежи пойдут не в государственную казну, а непосредственно собственнику земли. Чуть позже и для помещиков я планировал ввести налоги, но пока с этим делом решил не спешить, руководствуясь принципом, что плохие новости больному нужно «скармливать» постепенно, не обрушивая их все сразу, иначе сердце может не выдержать. Для мещан подушная подать временно сохранялась, правда уменьшались ее размеры. Остальные налоги и сборы, в том числе гильдейские (купеческие), местные (земские) и другие пока сохранялись в полном объеме.

Второй по счету закон, принятый на сегодняшнем собрании ликвидировал в России сословное общество. Будь то дворяне, будь то освобожденные крестьяне – все получали одинаковый правовой статус – гражданин Российской республики – как говорится «ни больше и не меньше, ни дать не взять»!

Меня же, как главу Временного правительства, сейчас заботило запланированное на самое ближайшее время начало продвижения гвардейских частей на юг, в сторону Москвы и в целом повышение обороноспособности подконтрольных нам территорий.

Да, кстати говоря, на том же первом заседании правительства, для обозначения новой революционной российской государственности до созыва Учредительного собрания, Сперанский предложил использовать такое понятие как "Петербургская республика", а уж потом, после установления власти Петербургской республики над всей территорией Российской империи и установлении на Народном соборе-Учредительном собрании формы правления - сменить название на Российскую республику или Российское царство, или ещё как - в зависимости от окончательного решения Учредительного собрания.

Ну, и я не вытерпел, предложил новые, пускай и временные государственные символы Петербургской республики - звезды - на офицерских погонах вместо эполет, звезды на государственных печатях. Правительствующие масоны такой родной для них символ как пятиконечная звезда с радостью и энтузиазмом поддержали. Также не забыл я и о красном флаге с серпом и молотом. Для полного счастья, только бюстов Ленина и Сталина не хватало.

Разобравшись с государственной символикой и решив хотя бы в первом приближении земельный вопрос, я выпроводил за дверь всех "штатских министров" кроме Трубецкого, Пущина и Рылеева, пригласив в кабинет полковых командиров, полковых смотрящих и поставил перед собранием вопрос, что делать с неблагонадежными элементами в армии и на гражданке.

- Господин Каховский у нас теперь главный полицмейстер - вот ему и карты в руки!

За всех живо ответил Рылеев, малость подтрунивая над своим бывшем протеже, Пущин поддержал своего коллегу:

- Нет, карты Каховскому давать в руки опасно, прецеденты были, дело может плохо кончиться …

- Для вас, Иван Иванович, у нас тоже дел припасено немало. Совместно с министерством юстиции вам требуется начать разрабатывать план судебной реформы и заняться местным управлением – будущим земством. В ближайшее время будет введена неизвестная прежде должность судебных следователей, и следственная часть, наконец, отделена от полицейской. Прежде «заподозренное лицо» считалось уже почти обвиненным. В ближайшем будущем будут введены определенные правила при арестах, обысках и допросах.

- И к вам, Кондратий Федорович, тоже будет разговор по вашему профилю деятельности. Мы должны так направлять политику печатных СМИ, чтобы все монархисты - от мала до велика, казались обывателям Петербургской республики людьми глупыми и жестокими, чтобы их боялись и ненавидели. Об этом мы с вами тет-а-тет ещё поговорим …

- Цензуру вводите, господин временный правитель? - осторожно поинтересовался Сперанский, тоже почему-то оставшийся здесь, хотя лично я его относил к штафиркам.

- На время военных действий, господин министр юстиции, да - цензура в печати нужна как воздух! Или вы желаете сделать столичные газеты - площадками для полемики с монархистами, а ещё лучше их рупорами? Если так, то нам с вами не по пути … Демократию я уважаю, но сейчас, во время переходного периода и войны она для нас с вами обернется анархией, военным поражением и как конечной итог - виселицей. Вот теперь и ответьте мне, нужна ли нам цензура?

- Да, безусловно, господин временный правитель! Прошу прощения - въевшиеся привычки - как вторая натура, по этой причине здравый смысл не всегда успевает за языком поспеть, - Сперанский обострять не стал, хотя и непонятно было, говорит ли он правду или отмазывается. Скользкий тип!

Смерив Сперанского задумчивым взглядом, повернул голову к главноуправляющему ГПУ.

- А теперь, как правильно заметил господин Рылеев, вам слово, господин Каховский …

- Спасибо, Иван Михайлович. Во-первых, всех пленных солдат - преображенцев, павловцев, саперов распределить по другим нашим полкам. - Каховский, на удивление всех присутствующих, отвечал четко и уверенно, без тени задумчивости на лице или сомнения в голосе.

Дело в том, что перед совещанием я успел наедине переговорить с Каховским, предложил ему не только обдумать ответ на прозвучавший вопрос, но и сам накидал ему главные тезисы.

- С пленными кавалеристами будет сложнее, заартачатся служить в других полках, придется оставить в прежних, но опять же, следует провести их через присягу. Отказников - на гауптвахты, пока не одумаются, а офицеров - в Петропавловскую крепость! Чай, не малые дети, никто с ними нянчиться не будет. А совсем уж зловредных личностей - на эшафот!

В правительственном кабинете воцарилось молчание. Все смотрели на Каховского в немом изумлении во взглядах. Откуда что и взялось у так и несостоявшегося цареубийцы?!

А мне оставалось, лишь старательно пряча улыбку, подглядывать на потолок. Я был очень доволен, что подобные расстрелянные инициативы исходят не от меня, в тираны меня пока рановато записывать. А так особой вины главы правительства в том, что он прислушался к рекомендациям своего министра, нет, и не будет. Тем более, я-то слова Каховского могу и смягчить, поиграть в роли хорошего и злого полицейского. Для местной неискушенной публики, чтобы просчитать эту ситуацию надо быть поистине очень проницательным человеком или же очень хорошо нас с Каховским знать. Но даже если кто и догадается о нашей игре, попробуй еще докажи! Тем более, в конце концов, никто мне не запрещает действовать и напрямую, просто не хотелось бы к себе привлекать раньше времени внимание.

А между тем Каховский, так и хочется сказать Дзержинский ха-ха, продолжал отжигать.

- Для выявления затаившихся контрреволюционеров необходимо повсеместно проводить опросы и составлять списки подозрительных…

- Так вы, что, господин Каховский, уже готовы взяться проскрипционные списки составлять или лучше их назвать расстрельными? - взорвался не выдержавший Батенков.

- Ради дела Революции готов на всё! Жизнь отдать! А уж об каких-то списках и речи нет, беда только в том, что самолично составить их на весь Петербург не могу, не достаточно знаком с таким огромным множеством народа. Поэтому здесь нужна вдумчивая, длительная и кропотливая работа …

- Да вы просто чудовище, Каховский!

- Не вам меня судить, Батенков! Кстати в моем личном списке вы у меня уже значитесь, как не внушающий доверия человек, симпатизирующий монархической форме правления!

- Ну, знаете ли … - Батенков в полнейшем негодовании вскочил с места.

- Гаврила Степанович, - заговорил я максимально спокойным, убаюкивающим голосом, словно с ребенком. - Сядьте, пожалуйста, на место, отдышитесь, успокойтесь. Никто вас пока не обвиняет в связях с контрреволюционными элементами, поэтому можете быть спокойны! Поберегите нервы и не принимайте в общем-то пускай и резкие, но по сути правильные слова Каховского близко к сердцу, у него теперь работа такая - всех и во всем подозревать, держать, что называется, на карандаше. Просто не давайте ему поводов - и все будет хорошо! Попрошу господина главноуправляющего более не прерывать и до конца выслушать его мысли на заданную тему. Продолжайте …

- Ещё раз благодарю, господин Головин. Так вот … На чём я остановился?.. Ах, да, вспомнил, зловредных контрреволюционеров, которых нельзя ни перевоспитать, ни угомонить требуется уничтожать как тараканов ...

Незаметно окинул взглядом своих министров. Батенков сидел пунцовый как рак, Мордвинов схватился за голову, Трубецкой тоже пребывал в весьма мрачном расположении духа, Рылеев и большинство других министров слушали Каховского с весьма задумчивым видом. Не знаю, как я выглядел со стороны, поскольку мой взгляд по большей части блуждал по потолку, рассматривая лепнину. Покер-фейс сохраняли немногие министры - это, прежде всего, Канкрин и Сперанский - опытные царедворцы, с хорошим таким пробегом по правительственным коридорам.

Свои слова, получив мое одобряем-с, Каховский начал осуществлять сразу после заседания Правительства, пройдясь переданными в его подчинение жандармами вначале по гвардейским казармам, потом по офицерским домам и домам вельмож, а уже к лету сетью осведомителей была охвачена чуть ли не вся столица. Прямым и всем видимым результатом этой деятельности Каховского стал скачкообразный рост числа сидельцев Петропавловской крепости, неочевидным для посторонней публики, но важным для меня стало упрочение политического строя новорожденной Петербургской республики.

Еще через неделю в помощь Каховскому будет придана Национальная гвардия … Правительственный декрет о составлении батальонов национальной гвардии был принят на следующий день. Отряды Национальной гвардии, пополняемые волонтерами из всех бывших сословий, были призванные обеспечить правопорядок, останавливать пожары и пресекать грабежи. Нацгвардейцы получали зарплату, ружья и обмундирование за казенный счет. Действуя совместно с полицией Каховского, они брали под охрану стратегически важные объекты, патрулировали городские улицы.

На следующий день в столицу из Кронштадта на присягу Временному правительству прибыла целая делегация мичманов и офицеров. Отметили наградами и званиями всех участников Кронштадтского восстания. В частности, Завалишина, что так удачно сосватал мне роту 2-го флотского экипажа морских гвардейцев Чижова, поставил главноначальствующим Национальной гвардией. Арбузов, также повышенный до полковника, принял на себя командование Гвардейским экипажем. Адъютант начальника Морского штаба Торсон возглавил этот самый штаб вместо ушедшего на повышение Моллера А.В. Двух братьев Бестужевых из Флотского экипажа тоже не обошли вниманием, Николай был назначен кронштадтским комендантом, а самого младшего из братьев - Петра переводили адъютантом к Моллеру. Повышения в званиях и денежные премии получили: братья Беляевы, братья Бодиско, Вишневский, Дивов, Мусин-Пушкин, Окулов, Романов, Тыртов, Шпейер. Чижов ещё вчера получил новое назначение на пост начальника "Службы собственной безопасности". Туда же, в ССБ, перевелся в полном составе и весь флотский экипаж Чижова, а ещё, до кучи, две сотни московцев с ирландцами.