Чума демонов

Глава седьмая

Я спрятался в выточенной волнами пещере, находящейся в основании семиметровой скалы из песчаной глины, огромными порциями хватая ртом прохладный, влажный воздух, слыша шлепки и шипение прибоя, разворачивающегося фосфоресцирующими простынями у моих ног. Далеко в черном Средиземном море, у самого горизонта, мигали светящиеся точки кораблей, стоящих на рейде у Тамбулы.

Я снял плащ и стащил со спины затвердевшую от крови рубашку. В свете луны я осмотрел порезы на левом предплечье, оставленные зубами демона. В ранах поблескивали металлические нити, — клыки существа по твердости не уступали алмазу.

На меня налетел холодный ночной вечер. Во время моей модернизации, Феликс не догадался установить какую-нибудь изоляцию. Я оторвал от рубашки рукав и обмотал им руку. На лице и плечах остались порезы от стекла: неглубокие и, благодаря гипнотическим командам Феликса, не болезненные, но кровь вытекала из них весьма бодро. Я поднялся на ноги, забрел по колено в море, окатил раны холодной соленой водой, затем надел рубашку с плащом. Это была единственная первая помощь, которую я мог себе оказать. Теперь настало время обратить внимание на то, чтобы выжить.

Я не знал, сколько километров пробежал, как и то, сильно ли отстали псы. Я напряг слух и затаил дыхание, надеясь, что кроме вздохов ветра больше ничего не будет...

Откуда-то с равнины донеслись шлепки лап бегущих существ — сколько именно, я не смог сосчитать. Существовала возможность, что, если я останусь здесь, в пещере, они пройдут мимо... однако они безошибочно пришли ко мне, пока я сидел в залитом светом ресторане вместе с Феликсом...

Мне бы не хотелось просто сидеть и ждать, а потом оказаться загнанным в угол. Уж лучше встретить их на открытом месте и убить, сколько получится, прежде чем они задавят меня массой.

Вдоль основания каменной стены за мной шла узкая полоска влажного песка, усеянного камнями. Я прошел по ней пару метров, бредя по мелким лужам, оползень создал пологий склон, ведущий на ровный участок надо мной.

Оказавшись наверху, я припал к земле и оглядел равнину. Я понял, что нахожусь на кончике выступа пустыни, вдающегося в море, на узком полуострове шириной не более ста метров в основании. Город вдалеке подсвечивал небо розоватым свечением, а рядом я увидел темные фигуры, которые могли быть, как камнями, так и затаившимися врагами.

Я прищурился и опустил глаза как можно ниже, чтобы включить комплекс усиления зрения. Пустыня мгновенно стала яркой и ясной. Все камни, все мескитовые кустарники, все снующие земляные крысы оказались, словно под полной луной.

В сотне метров от меня, длинное, поблескивающее черным существо спрыгнуло с каменной плиты и побежало, крутя из стороны в сторону бледной мордой. Сквозь рев прибоя, я услышал далекое жужжание, треск ночной саранчи и шорох их ножек, а дыхание насекомых показалось мне заговорщическим шепотом.

Когда существо оказалось в пятнадцати метрах, оно внезапно остановилось и подняло белую лапу. Его блестящие глаза повернулись в сторону моего укрытия. И оно помчалось прямо на меня.

Я вскочил на ноги, схватил камень размером с голову, казалось, сделанный из пробки, и бросил его. Импровизированный снаряд отлетел от бока существа, сбив его с ног со звуком кирпича, ударившегося в деревянный забор, но оно тут же вскочило и прыгнуло на меня...

Я уклонился вбок, замахнулся ногой и попал по цели с глухим стуком, затем со всей силы ударил существо чуть позади загривка и почувствовал, как сломался его позвоночник. Демон рухнул на землю, прокатился пару метров и секунду пролежал неподвижно. Затем его голова шевельнулась, приподнялась, и он задрыгал передними лапами. Я почувствовал, как волосы у меня на загривке встали дыбом.

— Что ты такое? — хрипло крикнул я. — Откуда ты пришел? Чего тебе нужно?

Рубиновые глаза уставились на мое лицо, сломанное тело проползло на полметра вперед.

— Ты понимаешь меня? Ты можешь говорить?

Все еще таща себя вперед, демон улыбнулся своей жуткой улыбкой, подобной улыбке черепа. Запах крови походил на вонь химических реактивов. Я посмотрел в сторону города. Вдалеке я у видел движение — бесшумно бегущие приземистые фигуры. Они неслись на полуостров, на котором я стоял, со всех сторон голой равнины, призванные умирающим у моих ног существом.

Встав у края скалы, над разбивающимся прибоем, я смотрел, как существа приближаются. Бежать дальше было бесполезно. Даже если бы я выбрался из ловушки, в которой оказался, то все равно не нашел бы убежища вдоль побережья: Алжир находился в ста километрах к востоку от меня. А на западе между мной и Ораном не было ничего, кроме ста шестидесяти километров пустыни. Я мог бы пробежать полчаса или около того, преодолев километров тридцать-тридцать пять, но потом кислородное голодание вынудило бы меня остановиться, а демоны продолжали бы преследование с терпеливостью смерти.

До ближайшего корабля в темных водах было не более трех километров. Адские псы приближались с чудовищной быстротой. На фоне тускло светящегося неба я видел их силуэты, похожие на какую-то стаю гигантских крыс, выманенных из логова демонической музыкой. Вожаки замедлили бег, перешли на осторожный шаг, они десятком наступали на меня плечом к плечу...

Я развернулся и прыгнул в черный прибой внизу. Затем почувствовал, как меня поглотили холодные волны. Плывя над илистым дном, я направлялся в открытое море.

Ночью океанское дно являлось волшебной землей разнообразного ландшафта, мечущихся косяков многоцветных рыб и колышущихся завес зеленых, прозрачных водорослей. Метрах в тридцати от берега, дно резко уходило вниз, я оказался над темной бездной и ощутил холодные потоки, когда свернул туда. Маленькая рыбка исчезла. Из черноты выплыла огромная, темная, неповоротливая фигура и вскоре скрылась во мраке. Послышались звуки: какое-то ворчание, пронзительный свист, скрежет и стук сдвигаемых приливом камней о дно, отдаленный механический гул моторной лодки.

Спустя двадцать минут перед глазами у меня все расплылось, я ощутил напряжение в руках, и первые признаки кислородного голодания. Я поплыл вверх, вскоре добрался до поверхности и увидел в четырехстах метрах низкий силуэт полупогруженного корабля, качающегося на чернильно-серебристых волнах, поблескивающих мигающими отражениями палубных прожекторов.

Полностью высунув голову из воды, я осмотрелся. В сотне метров лязгал конус буя. Еще дальше от какого-то корабля к берегу плыла лодка. Я ощутил запахи моря: соли и выхлопных газов корабельных двигателей, а также неизбежную вонь нефти. Признаков погони с побережья не было.

Я поплыл к кораблю, приближаясь под углом со стороны правого борта, и через некоторое время различил на корме название «ЭКСКАЛИБУР», а чуть ниже порт приписки — «Нью-Хартфорд». За низкими поручнями безопасности была рубка, на крыше которой торчала убирающаяся антенна, мигающая алым и белым огоньками.

Ближе к носу над открытым люком замерли небольшие палубные краны, словно нескладные цапли, ждущие пескарей. Я расслышал хриплую музыку и на секунду послышался голос. В воздухе стоял запах нефти, а на воде была поблескивающая пленка. «ЭКСКАЛИБУР» являлся танкером, загруженным и готовым к отплытию, судя по тому, что устаревшая полоса максимально допустимой осадки находилась всего на тридцать сантиметров выше ватерлинии.

Я подтянулся, держась за ржавые пластины корпуса, ухватился за поручни, перелез через них и оказался рядом с рубкой. Открыв дверь, я оказался на свету, ощутил тепло, запахи пива, табачного дыма и давно нестиранной одежды. Я с радостью сделал глубокий вдох, это был знакомый, успокаивающий запах моего мира.

Крутая лестница вела вниз. Я спустился по ней и очутился в узком коридоре с десятисантиметровой светящейся полосой, идущей по центру низкого потолка. Через каждые три метра с обеих гладких, темно-желтых сторон коридора были двери. Из дальнего конца прохода доносилось какое-то бормотание. Я подошел к ближайшей двери, прислушался своим усовершенствованным слухом, затем повернул ручку и вошел внутрь.

Я оказался в каюте размерами метра три на четыре, оклеенной фотообоями с изображением Центрального Парка, обшарпанными и грязными, на уровне рук. Тут был стол и металлический шкафчик, на полу лежал коврик с петлями, в углу стояла аккуратно застеленная койка, над ней висела трубчатая лампа, прикрепленная к стене рядом с раскрашенным вручную пластиковым диском, на котором был нарисован окруженный ореолом святой с ошеломленным выражением лица.

Из коридора послышались шаги. Когда дверь открылась, я повернулся к ней и чуть не столкнулся с широким, высоким человеком в грязной футболке, через которую выпирали мышцы, и синих джинсах, приспущенных, чтобы не давить на брюхо, плохо соответствующее мускулистой фигуре.

Нахмурившись, человек уставился на меня сверху вниз, у него были курчавые, давно не стриженые волосы, большие, бледно-карие глаза и приоткрытый рот. Над левым глазом виднелся глубокий шрам размерами с яйцо. Здоровяк поднял руку и указал на меня толстым пальцем.

— Эй! — начал он поразительно мягким тенором и поморгал. — Это моя каюта.

— Прошу прощения, — ответил я. — Кажется, я не туда зашел.

Я пошел к выходу. Человек подвинулся и перегородил проход.

— Что ты тут делал? — настойчиво спросил он.

Его голос был не сердитым — просто любопытным.

— Я ищу помощника капитана, — соврал я. — Он же дальше по коридору, да?

— Черт, нет, у него отличная каюта на корме. — Толстяк обвел меня взглядом. — Почему ты весь мокрый?

— Упал в воду, — ответил я.

— Послушай, кем тебя вообще сюда взяли? — Толстяк поднял руку и почесал затылок ногтем, похожим на гриф банджо. — Хочешь наняться на корабль?

— Да. Немедленно...

— В таком случае тебе надо найти Карбони. О, Боже... — Расхлябанный рот искривился в большой ухмылке. — Вот уж он удивится. Никто не нанимается на «Чистильщик» по своей воле.

— Ну, а вот я хочу. Где мне его найти?

— Что? — Улыбка исчезла с лица толстяка.

— Где мне найти мистера Карбони, чтобы наняться на корабль?

Ухмылка вернулась. Толстяк бодро кивнул.

— Он, наверное, в кают-компании и, вероятно, пьян вдрызг.

— Может, ты покажешь мне дорогу?

Толстяк секунду тупо посмотрел на меня, затем кивнул.

— Ага. Эй. — Взглянув на мое плечо, он снова нахмурился. — У тебя тут порез. И не один. Ты с кем-то подрался?

— Да так, ерунда. Что насчет мистера Карбони?

Палец толстяка уставился на меня, как револьвер.

— Так вот почему ты хочешь попасть на «Чистильщик». Могу поспорить, ты кого-то грохнул, и у тебя на хвосте копы.

— Все совсем не так, здоровяк. А теперь...

— Меня зовут не Здоровяк, а Джоэл.

— Ладно, Джоэл. Отведи меня к Карбони, хорошо?

— Идем. — Толстяк вышел из каюты и зашагал по коридору, убедившись, что я иду следом.

— Карбони выпивает две бутылки и ему хватает. Я пробовал, у меня так не получилось. Однажды я опустошил пару бутылок, и мне только захотелось рыг нуть.

— Когда корабль отплывает?

— Что? Не знаю.

— А какое у нас место назначения?

— А что это такое?

— Я спрашиваю, куда идет корабль?

— А?

— Забудь, Джоэл. Просто отведи меня к боссу.

После пяти минут ходьбы по запутанным проходам, мы пригнули головы и вошли в длинное, узкое помещение, где за покрытым клеенкой столом, украшенным открытой бутылкой с кетчупом и баночкой с горчицей, в которую была воткнута деревянная палочка, сидело трое человек. На столе стояло четыре пустых бутылки и почти полная пятая.

Когда мы вошли, тот, кто сидел лицом ко входу, поднял глаза. У него была толстая шея, лысая голова, грубые черты лица, кустистые брови и покрытая пятнами кожа. Он горбился, и обе его руки лежали на столе, обхватив стакан. Одним глазом он спокойно смотрел на потолок, а другим уставился на меня. Человек хмурился, от чего у него смялась переносица.

— Ты кто такой, черт тебя дери? — Его голос был сиплым шепотом, по-видимому, кто-то однажды ударил его в трахею, но это не научило его хорошим манерам.

Я вышел из-за Джоэла.

— Я хочу записаться на круиз.

Сиплый проглотил большую часть того, что было у него в стакане, и взглянул на товарищей, которым пришлось развернуться, чтобы посмотреть на меня.

— Он сказал, что это круиз, — прохрипел человек. — Говорит, хочет записаться. — Он перевел взгляд на Джоэла. — Где ты подобрал эту пташку?

— А? — ответил Джоэл.

— Откуда ты, сопляк? — Сиплый снова посмотрел на меня единственным здоровым глазом. — Как ты попал на борт?

— Меня зовут Джонс, — ответил я. — Я приплыл с берега. Так как насчет работенки?

— Работенки, он говорит. — Сиплый обвел меня взглядом с головы до ног. — Ты моряк, что ли?

— Я могу научиться.

— Говорит, может научиться.

— Мало кто хочет плавать на этой посудине, не так ли, Карбони? — весело спросил Джоэл.

— Заткнись, — не взгляну в на него, прохрипел Карбони. — У тебя кровь на лице, — сказал он мне.

Я поднял руку и нащупал рассечение на челюсти.

— Мне что-то не нравится его харя, — сказал один из его собутыльников голосом похожим на скрежет ногтей по учебной доске.

Это был долговязый парень в грязной одежде, с большими руками и вытянутым лицом. У него был большой нос, грубая кожа и длинные желтые зубы в прогнивших деснах.

— Поди по цепи забрался. Я бы сбросил его к чертям собачьим, откуда он и взялся. Больно уж он похож на копа.

— Так я получу работу или нет? — глядя на Карбони, спросил я.

— С тобой разговариваю я, болван, — сказал длинный. — Я спросил, не коп ли ты часом?

— Кто заправляет этим балаганом? — все еще смотря на Карбони, спросил я. — Ты или эта говорящая лошадь?

Я дернул большим пальцем в сторону худого. Тот громко фыркнул и поднялся со скамьи.

— Сядь, Поджи, — прохрипел Карбони.

Высокий сел и что-то пробормотал себе под нос.

— Тебе пришлось проплыть довольно много, — сказал Карбони. — Кажется, ты очень торопился покинуть город.

Я ничего не сказал.

— Тебя ищут копы?

— Мне об этом ничего не известно.

— Он говорит, что ему об этом ничего не известно, — ухмыльнулся Карбони.

У него были ровные белые зубы, они выглядели так, словно обошлись ему в приличную сумму.

— У тебя есть какие-нибудь документы?

Я покачал головой.

— Говорит, у него нет документов.

— Хочешь, чтобы я выкинул его за борт, Карбони? — спросил третий.

Это был смуглый человек с короткими, толстыми руками и кривой челюстью. Он походил на гигантского карлика.

— Капитану это не понравится, — заметил Джоэл. — Капитан сказал, нам нужна команда...

— К черту капитана, — возразил моряк, напоминающий лошадь. — Нам не надо еще...

— Поджи. — Карбони взглянул на него своим здоровым глазом. — Ты слишком много говоришь. Заткнись.

Он оттолкнул кресло, повернулся, снял со стены телефон и нажал большим пальцем кнопку вызова. Стеклянный глаз повернулся ко мне, словно чтобы следить за мной.

— Капитан, у меня тут пташка, называющая себя моряком, — сказал Карбони в трубку. — Говорит, что потерял документы... — Возникла небольшая пауза. — Да, — сказал Карбони. — Да... — Он снова выслушал ответ, затем выпрямился на стуле, нахмурился и взглянул на меня. — Да? — спросил он.

Я позволил взгляду свободно пройтись по комнате и переключил слух на максимальную чувствительность. На заднем фоне появились разные шумы, а гул телефона стал резким воем. Я услышал деревянные и металлические скрипы, стук бьющихся сердец, влажный хрип расширяющихся легких, тяжелый скрежет ног по полу и взволнованный голос.

— ... радио ООН... парень... кого-то убил... Может, даже не одного... говорят, направился к кораблю. Боже, кажется...

Феликс говорил, что если сосредоточиться, то можно слушать только то, что нужно. Сейчас мне бы это пригодилось. Я напрягся, чтобы убрать помехи, и услышал слова.

— ...сможешь с ним справиться?

Карбони снова взглянул на меня.

— Может ли ребенок справиться с леденцом?

— Хорошо... послушай... — Голос в телефоне стал четче. — ... Паршивые местные копы... мы не сдадим этого парня... награду, гроши... их проблема. Нам нужны люди. Ладно, мы обработаем его... отвезем туда... Американские копы... хороший обмен...

— Я понял тебя, капитан, — сказал Карбони.

Уголок его рта поднялся в улыбке, которая успокоила бы меня, если бы я был самкой крокодила.

— Отведите его вниз... Отплываем через полтора часа. Все должно быть готово.

— Предоставь это мне, капитан.

Карбони повесил трубку и повернулся, чтобы одарить меня широкой улыбкой. Все-таки его зубные протезы были не такими уж и дорогими — просто старомодные снимаемые пластины.

— Ну, я решил дать тебе шанс, Джонс, — прохрипел Карбони. — Теперь ты моряк. Утром подпишешь бумаги.

— Эй, ничего, если он поможет мне с уборкой и всем остальным? — спросил Джоэл, словно десятилетний ребенок, выпрашивающий щенка.

— Хорошо. Джонс, — вытянув губы, кивнул Карбони, — пока будешь помогать этому болвану. Займи каюту рядом с ним.

— Кстати, куда направляется эта посудина? — спросил я.

— Джексонвилл. А что? Тебе есть разница?

— Нет, иначе меня бы тут не было.

Карбони фыркнул.

— Отправляемся через час. — Он посмотрел на Джоэла. — Чего стоишь? — пролаял он. — Думаешь, это приют для слабоумных?

— Идем. — Джоэл потянул меня за руку.

Вместе с ним мы пошли по коридорам и через некоторое время оказались в паре метров от его каюты. Он открыл соседнюю дверь, включил свет, и я понял, что оказался в такой же комнате, как и его, не считая пластикового святого и коврика с петлями. Джоэл открыл шкафчик, вытащил оттуда простыни с одеялом и бросил их на кровать. Я снял мокрую куртку. Взглянув на меня, Джоэл наморщил рот.

— Эй, Джонс, тебе надо показаться доку, он тебя подлатает.

Я сел на койку. Внезапно я почувствовал себя уставшим и высушенным, как обед паука. Затылок гудел, а лицо жгло. Я стащил промокшую импровизированную повязку с руки, которую покалечил адский пес. На ней было четыре глубоких ямки и пяток поменьше — все эти места воспалились и распухли. Рука болела и будто горела.

— Можешь принести мне обеззараживающее и бинт?-спросил я.

— А?

— Тут есть набор первой помощи?

Джоэл задумался, затем вышел в коридор и вскоре вернулся с голубым металлическим ящиком.

В нем я нашел фиолетовую жидкость, которая запузырилась, когда я намазал ей свои раны. Джоэл завороженно смотрел на мои действия. По моей просьбе он проделал то же самое с порезами на спине, работая с абсолютной концентрацией, приоткрыв рот. Если он и увидел блеск металлических нитей в ранах, то ничего не сказал.

Я развернул марлю. Джоэл помог мне забинтовать укусы и царапины. Когда мы закончили, он отошел назад и улыбнулся. Затем нахмурился.

— Эй, Джонс, а почему ты не захотел, чтобы тебя подлатал док?

— Все будет в порядке, — сказал я.

Джоэл кивнул, словно я прояснил сложный момент. Он посмотрел на меня и опять нахмурился. Затем снова задумался.

— Почему Карбони испугался тебя? — спросил толстяк.

— Он меня не испугался, Джоэл, — ответил я. — А просто ослеп, как меня увидел.

Джоэл обдумал эту мысль.

— Да, — сказал он. — Но послушай, нам надо кое-что сделать. Идем.

Я встал, остро осознавая усталость, чувствуя раны и что-то похожее на тикающую в голове бомбу. Постгипнотическая анестезия Феликса здорово помогала, пока работала, но последующие симптомы сравняли счет.

— Я хочу на минуту подняться на палубу, — сказал я.

Джоэл поморгал и пошел за мной. Я вышел на палубу и вздрогнул в промокшей одежде, когда свежий ветер налетел на меня. На противоположном берегу не было огней, но в километре слева в пляжных хижинах виднелся слабый свет. Огромная дуга насыпанной бухты казалась нитью драгоценных камней на фоне ночи.

Я напряг глазные мышцы, черная вода посерела и прояснилась. Ее поверхность была спокойной. Я настроил слух, чтобы воспринимать самые тихие ночные звуки. От корабля донеслась тысяча стуков разного тона и громкости и скрип якорных тросов, а с берега послышались падение и шипение далекого прибоя. Если демоны были близко, то они хорошо спрятались. На секунду почудилось, что я в безопасности.