Чума демонов

Глава третья

Я завис в сотне метров над холмом с редкими деревьями, где марокканские войска в голубой форме установили на передовой штаб-квартиру. Я туда-сюда крутил регулятор положения, чтобы справиться с порывистым ветром, и мысленно подсчитывал шансы на то, что меня собьют случайным выстрелом. Настроив очки-бинокль на минимальное увеличение и инфракрасный фильтр, я смог различить офицеров, собравшихся вокруг стола с картами, три разведывательных автомобиля с водителями, стоящих рядом, припаркованными за гребнем холма, и ряд окопавшихся солдат на переднем склоне. В восьми километрах к северу виднелись бледно-голубые вспышки выстрелов алжирской артиллерии, начавшей стрельбу у горизонта.

Целью сражения являлся разбомбленный оазис, занимающий центр неглубокой долины, окруженной низкими холмами, над одним из которых я завис. В соответствии со сверхсекретным боевым планом, алжирцы должны были ударить правым флангом, чтобы заставить марокканцев перетянуть туда свои силы, а затем быстро напасть мотопехотой, спрятавшейся за холмами, на ослабленный правый фланг врага. Марокканская стратегия заключалась в том, чтобы удерживать позиции в окопах до тех пор, пока не станут ясны вражеские намерения, а затем ударить прямо по долине второй колонной, собирающейся зайти алжирцами во фланг, как только те нападут из укрытия по марокканским порядкам с правой стороны. Это выглядело стандартными маневрами, и я был уверен, что солдатам они понравятся.

Алжирские снаряды оставляли над долиной яркие клубы пыли, а вскоре начал раздаваться ленивый грохот, когда марокканская артиллерия открыла огонь по вражеским пушкам. При каждой вспышке становилось четко видно поле боя, а регулярное мерцание напоминало грозу летним вечером.

Я подкрутил увеличение бинокля и нашел выдвинувшуюся вдалеке основную колонну алжирцев. Они опережали расписание на пару минут. Над передней машиной начали подниматься клубы пыли, затем заработало антипылевое оборудование, и пыль рассеялась. Теперь я смог разглядеть крошечные точки движущихся огоньков, быстро выезжающих из убежища за дальними холмами, чтобы выстроиться в форме наконечника стрелы.

Я поднялся еще на метров тридцать и полетел в ту же сторону. Алжирцы двигались быстро, — рискуя столкнуться друг с другом в темноте, — чтобы напасть раньше ожидаемого марокканцами времени. Я завис над неглубоким ущельем, в которое алжирцам надо было свернуть, чтобы добраться до оазиса как можно быстрее, одновременно с тем, как туда заехал первый танк — огромный «Боло Марк II», недавно выключивший фары. Марокканцы, оказавшись в ловушке благодаря чрезмерной вере в данные разведки, казалось, до сих пор не поняли, что попали в опасное положение. Первый взвод из четырех бронемашин алжирцев проехал через ущелье и вышел на открытую местность.

С марокканской стороны в небо запоздало взлетели осветительные ракеты, — танки, наконец-то, заметили. Блеск шести маленьких солнц внезапно осветил долину мертвенно-белым сиянием, все мчащиеся танки стали основаниями скопищ абсолютно черных прыгающих теней.

Я опустился пониже, наблюдая, как второе и третье подразделения едут по ущелью за своими командирами. Четвертая группа, несколько отставая, замедлилась и вскоре остановилась. Через минуту она снова поехала вперед, следуя намеченному пути.

На равнине, марокканские танки с ревом покинули свои позиции, находящиеся в трех километрах слева от меня, и обе колонны сошлись в тяжелом бою, после неожиданного наступления алжирцев. Одинокий танк подо мной тяжело катился, покидая поле боя, и свернул влево, на неровный участок. Одобренный план сражения не включал в себя каких-либо подразделений, совершающих самостоятельные действия на левом фланге алжирцев. Если заблудившегося «Боло» заметят на мониторах — а это неизбежно произойдет за считанные минуты — битва сочтется недействительной, и усилия будут потрачены впустую. Кто-то что-то задумал.

Я перестал обращать внимание на битву на равнине. Я опустился метров до тридцати и последовал за одиноким танком, едущим вниз по засыпанному сланцем склону в кромешную темноту.

Я осторожно двигался между возвышающимися стенами растрескавшегося камня, поднимающихся на пятнадцать метров над руслом вади[1], по которому лениво полз «Боло». Луч света из его башни неуверенно ощупывал дорогу впереди, будто исследовал новую, опасную территорию. Вдруг он замер на месте. Когда открылся танковый люк, я увидел слабый свет, затем оттуда вылез человек и спрыгнул на землю. Турбины танка работали вхолостую, а прожектор бесцельно освещал участок голого камня, словно взгляд мертвеца.

Я увеличил чувствительность очков-бинокля, чтобы разглядеть, что происходит в темноте. Но водителя я не увидел. Я подлетел ближе...

Держась в паре метров над руслом, ко мне двигалось нечто большое и темное. Оно имело плоскую овальную форму, какой-то бледный цвет и отбрасывало на каменные стены тусклые зеленовато-голубые отблески, легко маневрируя меж торчащих скал, приближаясь к «Боло».

Секунду ничего не происходило. Двигатель ганка продолжал тихо ворчать в темноте, пронзаемой звуками далекого боя. Затем раздался глухой стук. Этот звук напомнил мне о быке, которому отрубили голову прямо на моих глазах на рынке в Гаване...

Я переключил бинокль на инфракрасный режим. Картинка передо мной озарилась жутковатым белым светом. Разглядев чуть менее темный обходной путь, я полетел направо.

Внезапно по каменной стене заскользили тени. Сзади раздался сердитый рык какого-то двигателя. Я быстро поднялся и оказался над ущельем. Появился бронированный корпус командного автомобиля последнего поколения, и темная гусеница пыли, поднимающаяся за ним. Голубовато-белое копье света его прожектора порыскало по дну ущелья, нашло пыльный борт танка и отразилось от края открытого люка. Машина остановилась прямо подо мной, зависнув на воздушной подушке, черно-голубые морды сдвоенных стволов высунулись из-за бронированного стекла и нацелились на танк.

Прошла минута, неуверенный мигающий свет пробил небо в направлении боя. Машина внизу опустилась на грунт, немного наклонившись на заваленной камнями земле. Ее двигатели стихли. С металлическим лязгом открылась дверца. Из нее вышел человек в бледно-зеленой алжирской форме с пистолетом в руке. Он что-то прокричал на арабском. Ответа не последовало.

Он пошел через оседающую пыль по аллее света прожектора командного автомобиля, его тень держалась впереди него. Я увидел блеск погон в виде пальмового листа на его плече, — майор, скорее всего, командир дивизиона...

Он остановился, казалось, пошатнулся, затем замертво рухнул на землю. Упал ничком. Я неподвижно завис и стал ждать.

Из темноты за остановившимся танком вылезло какое-то существо, бесшумно ступающее на широких, мертвенно-бледных лапах, похожих на страшные карикатуры человеческих рук. На тонком, почти двухметровом теле торчала жесткая, грубая шерсть, а его голова с волосами, спускающимися до низа лба, походила на голый вытянутый череп с длинными клыками. На спине с острым хребтом виднелись ремни, пересекающие ее в разных направлениях, а от металлических креплений на сбруе, мигая, отражался свет.

Создание подошло к человеку, лежащему лицом вниз, ногами ко мне, в пятнадцати метрах подо мной. Оно присело на задние лапы и пошарило чудовищной пародией на человеческую руку в сумке у него на боку. Я заметил блеск полированных инструментов, затем создание согнулось над человеком и принялось за работу.

Я услышал скрежет и понял, что скриплю зубами, скорчив гримасу от ужаса. На шее под костюмом у меня выступил холодный пот.

Создание внизу деловито орудовало инструментами, его тощее тело с узкими плечами загораживало обзор. Оно сменило положение, повернувшись ко мне спиной и длинной изогнутой шеей, похожей на лошадиную.

Мне пришлось заставить свою руку пошевелиться. Я вытащил из тугой кобуры пистолет с дротиками и снял с предохранителя. Чудовище продолжало заниматься своей жертвой. Судя по быстрым движениям локтей, оно работало очень ловко.

Происходящее начало напоминать жуткий кошмар: сверкание и грохот артиллерии за холмами, острые, как кинжалы, тени, отбрасываемые командным автомобилем, и демоническая фигура, занимающаяся чем-то ужасным. Я осторожно прицелился чуть ниже треугольной защелки, скрепляющей два ремня, скрещивающихся на спине, и выстрелил.

Создание нетерпеливо дернуло шкурой, не отрываясь от работы. Я прицелился снова, затем опустил пистолет, так и не выстрелив. Если одна доза яда Феликса не оказала никакого эффекта, две тоже не помогут. Я прижался к скале, чтобы спрятаться в тени, увидел, как существо встало на две костлявые ноги, затем скакнуло на них к телу водителя, лежащего в неестественной позе рядом с «Боло».

Тело майора лежало на спине, рядом с ним была его фуражка, а пистолет валялся в метре дальше. На его лице и камне под головой виднелась кровь. Я прикинул расстояние до командного автомобиля, обдумывая возможность добраться до него и испытать на чудовище, согнувшимся над вторым человеком, всю мощь передней артустановки.

Внезапно раздался резкий вопль. Чудовище отскочило на пару шагов, задев массивный корпус «Боло», и повернулось ко мне. Я мельком заметил его раскрытую пасть, длинный черный язык и зубы, похожие на иглы из желтой кости.

Раненый демон укусил себя за заднюю часть, начал носиться узкими кругами, как собака, бегающая за своим хвостом, и пронзительно вопить, затем упал и задрыгал бледными конечностями, царапая камни и поднимая пыль. Потом существо замерло и, кажется, умерло.

Выключив антигравитационное поле, я быстро спустился на землю. И сразу же почувствовал вонь выхлопных газов, жаркий запах пустыни и резкую кисловатую вонь, которая, как я понял, исходила от мертвого создания.

Я подошел к телу майора и склонился над ним Его лицо было расслабленным, а веки — неестественно ввалившимися. На лбу, вдоль линии волос, виднелась ровная рана. На волосах поблескивала засохшая кровь.

Я перевернул тело на живот. Верхняя часть черепа майора была снята и болталась на тонкой полоске кожи. Внутри красно-черной полости не было ничего.

Я присмотрелся. От основания черепа вниз шел глубокий разрез. Оттуда вытекло очень мало крови, — сердце остановилось до того, как была сделана эта рана.

Страшное создание лежало в пяти метрах от трупа. Я взглянул на него, и дыхание мое участилось и зашипело, проходя сквозь зубы, которые я, оскалившись, стиснул. Все инстинкты велели мне не приближаться к демоническому существу, ходившему, как животное, но использовавшему свои руки, как человек.

Волосы у меня на загривке встали дыбом. Когда до чудовища осталось меньше метра, я сжал в руке пистолет и замер, глядя на тонкую, помятую накидку, через которую просвечивала бледная розовато-серая кожа. Я толкнул тело ногой, оно оказалось плотным, инертным и неестественно тяжелым. Я толкнул его сильнее и перевернул. С близкого расстояния лицо существа выглядело желтовато-белым, сухим и пористым. Руки, раскинутые в разные стороны ладонями наружу, были перепачканы кровью майора, рядом с одной лежал покрытый пылью выпуклый мешок объемом литров на пять.

Я подошел к нему, встал на колени и вытер пальцем пыль с легко проминающейся, теплой поверхности. Под натянутой мембраной заколыхалась розоватая жидкость.

Я смахнул пыль с большего участка. Теперь я увидел розовую желеобразную массу, колыхавшуюся в жидкости. На ее поверхности были трещины, как у грязи, высохшей под солнцем, а снизу болтался толстый, загнутый ствол, аккуратно отрезанный в десяти сантиметрах от основания.

Я толкнул мешок. Масса заколебалась, показался белоснежный шарик размерами чуть меньше мячика для гольфа, он повернулся другой стороной, и я увидел янтарно-коричневое кольцо с черной точкой посередине.

Звуки боя стали тише. Уже скоро здесь окажется еще какая-нибудь боевая машина, ищущая в ущелье пропавший танк и офицера, отправившегося за ним. Я встал в полный рост, чувствуя, как мое сердце стучит, словно я пробежал несколько километров, и с трудом поборол тошноту, завязавшую желудок узлом. Времени у меня было мало, а дел — много.

Танкист, лежащий в неуклюжей позе рядом с огромной машиной, был мертв и уже заметно остыл. Я вернулся к мертвому демону, обшарил сумки, прикрепленные к его сбруе, нашел футляр со скальпелями, зажимами и крошечной электропилой. Там был, также, запас полиэтиленовых мешков и миниатюрный аппарат с прикрепленной к нему трубкой — вероятно, насос с фильтром для откачивания плазмы. В еще одном контейнере лежали ампулы, похожие на те, что я видел совсем недавно — на лестничной площадке моего отеля. От этой мысли у меня по спине пробежали мурашки.

В последнем мешке оказалась пачка гладкой грубой бумаги с напечатанными на ней закорючками, которых я никогда раньше не видел. Я убрал пачку в карман на ноге и распрямился. Бумага послужит хоть каким-то доказательством того, что я видел не просто особенно реалистичный кошмар. Но мне понадобится что-нибудь более существенное — то, что сможет вызвать хотя бы часть того шока, который испытал я. Феликсу надо было увидеть это белое лицо, похожее на череп...

В ущелье все еще было тихо, возможно, мне хватит времени.

Я подбежал к командному автомобилю, завел его и пролетел чуть вперед, остановившись перед мертвым майором. Выпрыгнул и затащил тело в кабину. Залез следом и подлетел к телу чудовища. Открыл грузовой отсек в корме машины, затем стиснул зубы и взял создание за задние ноги. Колючки на его коже ощущались через перчатки, как жесткая щетка.

Используя энергию костюма, я затащил сто двадцати килограммовый труп в машину и закрыл грузовой люк.

Потом вернулся к мешку с мозгом, положил его на сиденье рядом с мертвым майором, забрался в кресло и полетел по ущелью. Когда я долетел до первого поворота, на каменной стене впереди появилась движущаяся тень машины, созданная каким-то ярким светом. Я повернул голову и увидел, как из открытого люка «Боло» вырвался фонтан ослепительного огня.

Я прибавил скорости, и за секунду до того, как раздался взрыв, почувствовал, что камни вокруг задрожали. Маленькие камешки градом обрушились с неба и застучали по крыше и капоту. Либо танк был заминирован и автоматически взрывался, если его бросить, либо создание, которое я убил, установило часовую бомбу, чтобы стереть все следы своей работы.

Я придавил педаль газа, сосредоточившись на вождении. Я еще не был готов думать о том, что значило происшедшее. Я почувствовал, как шок от последних событий притаился в засаде, готовый в любую секунду обрушиться на меня, чтобы я побежал звать полицию — но это могло подождать. Сейчас меня волновало только то, как выбраться отсюда с находкой, пока еще есть время.

Поскольку не было сомнений, что уже скоро, — когда кто-нибудь или что-нибудь, в общем, те, кто ждали возвращения вора мозгов, поймет, что операция прошла неудачно, — начнется настоящий ад, на фоне которого обычные смерть и разрушения будут казаться такими же спокойными и благотворными, как весеннее утро.

Я обогнул холмы, где все еще светили прожекторы марокканского лагеря. По-видимому, стороны объявили о перемирии, на поле боя скоро появятся наблюдатели ООН, подсчитывающие потери, ищущие доказательства применения запрещенного оружия и разбирающиеся с жалобами по поводу нарушения Плана Сражения, обычно подаваемыми обеими сторонами конфликта. Я понадеялся, что в общей суматохе никто не заметит отсутствия командного автомобиля. Дорога в Тамбулу представляла собой широкое, регулярно патрулируемое шоссе. Я отправился путем, идущим через пустыню с низкорослыми мескитовыми деревьями. Облетел вскопанное и орошаемое поле, аккуратно выглядящее в свете только что поднявшейся луны, затем остановился у группы деревьев в пятидесяти метрах от виллы Феликса, бывшей фермы, преобразованной ЦБР в бронированную крепость, способную выдержать атаку, сравнявшую с землей Сталинград. В окнах было темно. Я вытащил из кармана рацию и нажал красную кнопку, настраивающую устройство на частоту специального оборудования Феликса.

— Волкодав на месте, Талисман. Есть кто дома?

Ответа не было. Я попробовал еще раз, опять ничего. Беспокоиться было еще рано, но я все равно встревожился. Сзади доносился шум дороги, выжившие солдаты, уставшие и довольные после вечернего представления, возвращались на постой в город. Даже если одолженной мной машины еще не хватились, ее вид точно помог бы кому-нибудь напомнить о пропавшем майоре. Я не мог оставаться здесь.

Генерал Джулиус и так не очень обрадовался моему присутствию в Тамбуле, и появление в штаб-квартире на угнанном алжирском командном автомобиле вряд ли задобрит его. Но даже политический представитель — этот напыщенное ничтожество, — не сможет не обратить внимания на то, что я хотел ему показать. Я облетел дом, срезал путь через кабачковое поле, вышел на шоссе и на полной скорости понесся к городу.